Sci psychology Ирвин Ялом Дар психотерапии
 Скачать 0.86 Mb.
|
|
реки, текущей вспять, свидетельствовали о его попытке разорвать неизбежный бег времени — пойти назад сквозь время и найти своих мертвых отца и деда все еще живущими. Он очень стыдился своей слабости и провала своей семьи, а сон открыл важную часть работы как над стыдом, обращенным в прошлое, таки ужасом перед повторением. У другого пациента был жуткий кошмар Я гулял вместе с дочерью, и внезапно она начала погружаться. Она исчезала в зыбких песках. Я поспешил открыть мой рюкзак, чтобы вынуть камеру, но никак не мог расстегнуть молнию. И моя дочка исчезла, погрузившись целиком. Слишком поздно. Яне мог спасти ее. Второй сон той же ночью Моя семья вместе со мной была захвачена в доме неким стариком, убившим много людей. Мы закрыли тяжелые ворота, а затем я пошел поговорить с убийцей, у которого было удивительно знакомое лицо и который был одет как член королевской семьи. Я сказал Яне хочу обижать вас, нов данных обстоятельствах вы должны уважать наше нежелание впускать вас внутрь. Пациент посещал терапевтическую группу, и незадолго до этих сновидений был атакован несколькими членами, которые сказали ему, что он ведет себя как камера, снимающая группу, наблюдатель, не принимающий личного участия и не приносящий свои чувства в группу. Между прочим, очень часто следующий сон той же самой ночи выражает туже самую проблему, но языком других образов. (Фрейд называл подобные сны парными) В нашей терапевтической работе мы приступили, как и во всех других примерах, к скрупулезной работе над теми частями сна, которые соответствовали текущему этапу терапии — на этом примере, недостаток вовлеченности и ограничивающий аффект, — и не стали пытаться разобрать сон во всей его полноте. Глава 80. Овладевайте некоторыми навигационными приемами работы соснами Существует множество хорошо испытанных вспомогательных средств работы соснами. Во-первых, убедитесь в том, что они вас действительно интересуют. Я считаю обязательным спросить о снах на первом же сеансе (часто в контексте изучения паттернов сна. В особенности я интересуюсь повторяющимися снами, кошмарами или другими яркими снами. Сны, случающиеся в предыдущие ночи или несколько предыдущих ночей, обычно несут больше плодотворных ассоциаций, нежели давние. В конце первого сеанса, когда я готовлю пациента к терапии (см. главу 27), я делаю несколько замечаний о значении снов. Если пациент говорит, что не видит снов или не помнит их, то я даю стандартный совет Держите блокнот рядом с кроватью. Утром или ночью набросайте любую часть сна, которую помните. Утром вспомните сон перед тем, как открыть глаза. Не обращайте внимания на предательский внутренний голос, говорящий, чтобы вы не беспокоились о том, чтобы записать сон, потому что он столь ярок, что вы низа что не забудете его. При таком беспрестанном побуждении в конце концов (иногда месяцы спустя) даже самые непокорные пациенты начнут вспоминать сны. Хотя обычно я не веду записей вовремя сеанса (кроме нескольких начальных встреч, я всегда фиксирую описания снов — часто они очень сложные и включают небольшие, но очень содержательные детали. Кроме того, важные сны могут возникать в обсуждении снова и снова входе терапевтического курса, и потому очень полезно иметь о них подробные записи. (Некоторые терапевты считают обязательным просить пациента рассказать сон во второй раз, потому что расхождения между двумя описаниями могут дать знать о ключевых моментах во сне) Я нахожу, что просьба повторить сон в настоящем времени часто оживляет его и погружает пациента обратно в сон. Обычно мой первый вопрос посвящен эмоциям, связанным со сном. Какие чувства вы испытываете в различных фрагментах сна Каков эмоциональный центр сна Затем я прошу пациентов выбрать части сна и свободно ассоциировать сего содержанием. Или я сам могу выбрать многообещающие части сна, чтобы они поразмыслили над ними. Просто в течение пары минут, — говорю я им, — подумайте о (некоторой части сна) и позвольте своему разуму свободно парить. Думайте вслух. Говорите все, что приходит вам в голову. Никакой цензуры. Не пренебрегайте мыслями, которые кажутся глупыми или неуместными. И, конечно, я спрашиваю о релевантных событиях дня, предшествующего сну (о дневном осадке. Я всегда находил очень полезной формулировку Фрейда — сон заимствует стандартные блоки из дневного осадка, но для того, чтобы образы стали достаточны для включения в сон, они должны быть усилены старыми выразительными эмоционально окрашенными тревогами. Порой очень полезно бывает рассмотреть все фигуры сна как аспекты сновидца. Гештальт- терапевт Фриц Перлз, использующий ряд сильных техник в работе соснами, считал, что все во сне демонстрирует некий аспект сновидца, и просил сновидца говорить от лица каждого объекта во сне. Я помню, как лично наблюдал эффективную работу Перлза с человеком, которому приснилось, что его машина не заводится из-за неработающей свечи зажигания. Он попросил сновидца играть разные роли машины, свечи зажигания, пассажиров — и озвучить каждого из них. Эта интервенция пролила свет на его промедление и ущербное противодействие по его собственному определению, он не хотел пойти дальше в жизни, и Перлз помог ему изучить другие непройденные тропы и другие незамеченные жизненные возможности. Глава 81. Узнайте о жизни пациента из его снов Другое ценное использование снов не имеет ничего общего с бессознательным или с распутыванием искаженного сна или обнаружением его смысла. Сон — удивительно богатый гобелен, сотканный из самых значительных воспоминаний о прошлом. Простой отбор этих воспоминаний часто может стать ценным подспорьем. Рассмотрим такой сон Я лежу в больничной палате. Сестра завозит коляску, покрытую старыми газетами, и ребенка с пунцовым лицом. Чей это ребенок — спрашиваю я. Никому ненужен говорит она. Я поднимаю его, и содержимое его пеленки выливается на меня. Я кричу Мне он ненужен, мне он ненужен. Ассоциации пациентки с двумя эмоционально окрашенными моментами этого сна пунцовый младенец и ее крик мне он ненужен видятся мне очень богатыми и глубоко информативными. Она размышляла о пунцовых детях, а затем подумала о желто-синих детях. Пунцовый ребенок заставил ее задуматься об аборте, который у нее был, когда она была еще в подростковом возрасте, и о той ярости родителей, когда те отказались разговаривать с ней и лишь настояли на том, чтобы она нашла работу после школы и держалась подальше от неприятностей. Затем она подумала о девочке, которую знала в четвертом классе. Она была голубым, то есть грустным ребенком, ив прошлом перенесла операцию на сердце, а затем исчезла, больше не вернувшись в школу. Наверное, она умерла, но, так как учителя пациентки никогда не упоминали о ней, она в течение долгих лет содрогалась от мысли о смерти как о внезапной случайности, уничтожающей без следа. Голубой также означал депрессию и заставлял вспоминать о ее хронически подавленных младших братьях. Она никогда не хотела иметь братьев и отказывалась разделить сними комнату. И затем она подумала о желтом ребенке и острой форме гепатита, которым она заболела, когда ей было двенадцать, и как она чувствовала себя брошенной всеми друзьями все время, проведенное в больнице. Желтый ребенок напомнил ей о рождении ее сына и о том, как она была испугана, когда он после рождении заболел желтухой. Другая эмоциональная сторона сна — ее крик мне он ненужен также включала множество скрытых значений ее муж не хотел, чтобы она рожала ее собственное чувство нежеланности для своей матери то, как ее отец десятки раз сидел на ее кровати и уверял ее, что она желанное дитя ее собственный отказ от двух младших братьев. Она вспоминала, как, будучи десятилетней белой девочкой, пошла в недавно интегрированную преимущественно черную школу в Бронксе, где была нежеланна и подвергалась нападкам со стороны других учащихся. Даже несмотря на то, что школа была опасна, ее отец, атторней по гражданским правам, поддерживал интеграцию и отказался перевести ее в частную школу еще один пример того, думала она, как ее родители не считались ни с ней, ни с ее интересами. И, что было наиболее уместным для нашей работы, она чувствовала, что нежеланна мне она считала свою нужду во мне столь глубокой, что должна была скрывать ее, чтобы мне все это не надоело и я не решил освободить себя от ее лечения. Если бы не ее сон, большинство из этих эмоционально окрашенных воспоминаний никогда не проявились бы входе нашей терапии. Сон предоставил материал для недель плодотворного обсуждения. Личности, появляющиеся в снах, часто могут быть составными фигурами — они не выглядят как какие-то конкретные личности, нов них присутствуют части многих людей. Я часто прошу пациентов, если они все еще мысленно представляют сони человека, сфокусироваться на его лицеи высказаться по спонтанной ассоциации. Или же я могу предложить им закрыть глаза и позволить лицу трансформироваться в другие лица и описать мне, что они видят. Таким образом я часто узнаю обо всех типах исчезнувших индивидов дядях, тетях, лучших друзьях, бывших любовниках, учителях, которые играли некую важную, но забытую роль в жизни пациента. Иногда бывает полезно отвечать спонтанно, выразить некоторые из ваших собственных свободных ассоциаций со сном. Конечно, это может повлиять на работу, ведь только ассоциации пациента, а не ваши ведут к более полному видению сна, но так как я озабочен продвижением в терапевтической работе, а не некими умозрительными полными интерпретациями сна, это меня совершенно не волнует. Рассмотрим, например, следующий сон Я нахожусь в вашем кабинете, но он гораздо больше. Ваши кресла кажутся больше и поставлены очень далеко друг от друга. Я стараюсь подобраться поближе, но вместо того чтобы идти, я ползу к вам по полу. Вы также сидите на полу. Затем мы продолжаем разговаривать, а вы держитесь за мои ступни. Я говорю вам, что не хочу, чтобы вынюхали мои ноги. Затем вы прикладываете мою ступню к вашей щеке. Это мне нравится. Пациентка многого не могла объяснить в этом сне. Я поинтересовался тем, почему я нюхаю ее ноги, иона описала свои страхи, что я бы увидел ее темную неприятную сторону и отверг ее. Но остаток сна представлялся ей таинственными трудным для понимания. После чего я выразил свою реакцию «Маргарет, это кажется мне очень детским сном — большая комната и мебель, выползете ко мне, мы оба сидим на полу, я нюхаю ваши ноги, прижимаю их к своей щеке — вся обстановка сна заставляет меня думать, что он представлен сточки зрения маленького ребенка. Мои комментарии затронули некую важную струну, ибо по дороге домой на нее нахлынули забытые воспоминания о том, как они с матерью часто массировали друг другу ноги вовремя долгих сокровенных разговоров. У нее были весьма проблемные отношения с матерью, ив течение многих месяцев терапии она стояла на том, что ее мать была безжалостно далека от нее, и у них практически не было моментов физической близости. Сон рассказал нам совершенно иное и знаменовал новый этап терапии, в котором она переформулировала прошлое и представила своих родителей в более мягких, более человечных тонах. Другой сон, огласивший и начавший новую фазу терапии, был изложен пациентом, который не помнил большую часть своего детства и был любопытным образом нелюбопытен по отношению к своему прошлому. Мой отец был все еще жив. Я пришел в его дом и разглядывал старые конверты и записные книжки, которые не должен был открывать до его смерти. Но затем я заметил зеленое мерцание, появляющееся время от времени. Я мог видеть его прямо сквозь один из запечатанных конвертов. Это было словно мерцание от моего телефона. Пробуждение любопытства пациента и звонок из его внутреннего я (мерцающий зеленый свет, который наставляет его обратить свой взгляд на отношения с отцом, в этом сне вполне очевидны. Последний пример сна, открывающего новые перспективы для терапии Я собиралась одеться на свадьбу, но нигде не могла найти платье. Мне дали груду деревянных фрагментов, чтобы построить свадебный алтарь, ноя не представляла, как это сделать. Затем моя мать заплела мои волосы в косы. После чего мы сидели на диване, и ее голова была столь близка к моему лицу, что я могла чувствовать ее усы. Затем она исчезла, а я осталась одна. У пациентки не было никаких сколько-нибудь значительных ассоциаций с этим сном особенно со странным образом кос (с которыми она никогда не сталкивалась) — до следующего вечера, когда лежа в кровати и засыпая, она внезапно вспомнила, что у Марты, давно забытой, но лучшей подруги в первых трех классах, были косы Она рассказала об эпизоде, произошедшем в третьем классе, когда учитель вознаградил ее за хорошую классную работу, дав ей возможность украсить класс к Хэллоуину и разрешив выбрать другого ученика, чтобы помочь ей. Думая, что было бы неплохо расширить свои знакомства, она выбрала другую девочку, а не Марту. Марта больше никогда не разговаривала со мной, — сказала она печально, — а ведь это была моя последняя лучшая подруга. Затем она перешла к истории своего жизненного одиночества и всех потенциальных близостей, которые она тем или иным образом саботировала. Другая ассоциация (к образу головы, близкой к ней) была связана с ее учительницей в четвертом классе, наклонившей свою голову очень близко к ней, словно собираясь прошептать что-то нежное, но вместо этого прошипела Зачем ты это сделала Усы во сне напомнили о моей бороде и ее страхе чрезмерной близости со мной. Повторение того же следующей ночью — это пример ассоциированных воспоминаний, также достаточно распространенного феномена. Глава 82. Уделяйте внимание первому сну Со времен работы Фрейда, вышедшей в 1911 г. и посвященной первому сну в психоанализе, терапевты с особенным уважением относились к первому сну пациента в терапии. Этот начальный сон, по убеждению Фрейда, часто бесценное свидетельство, предлагающее исключительно показательный взгляд на ключевые проблемы, потому что ткач снов внутри бессознательного пациента все еще наивен и избавлен от охраны. (Исключительно по риторическим причинам Фрейд иногда говорил об отделе памяти, разрабатывающем сны, словно это был независимый гомункул) В дальнейшем, когда способности терапевта к интерпретации снов становятся очевидными, наши сны делаются более сложными и сбивающими столку. Вспомните предвидение двух первых снов в главе 79. В первом женщина-прокурор преследовала своего отца за изнасилование. Во втором мужчина, собирающийся в долгое путешествие, запасался провизией в универмаге, в котором ему нужно было спуститься по темной лестнице. Вот некоторые другие. Пациентка, муж которой умирал от опухоли мозга, увидела этот сон перед первым терапевтическим сеансом Я все еще хирург, но также и аспирантка, изучающая английской язык. В мою подготовку к курсу включены два разных текста, один древний и один современный, нос одинаковыми названиями. Яне готова к семинару, потому что не прочитала ни одного из них. И, что особенно важно, я не прочитала древний, первый текст, который подготовил бы меня ко второму. Когда я спросил ее, знала ли она название текстов, она сказала Да, конечно, я помню их очень отчетливо. Каждая книга, и древняя, и новая, была озаглавлена Гибель невинности. Чрезвычайно предвидящий сон дал общее представление о нашей будущей работе. Древний и современный тексты Она была уверена, что знала, что они собой представляют. Древний текст — это смерть ее брата в дорожном происшествии двадцатью годами ранее. Надвигающаяся смерть ее мужа представлялась современным текстом. Сон рассказал нам, что она не сможет справиться со смертью мужа, пока не смирится с потерей брата, потерей, которая повлияла на всю ее жизнь, которая взорвала все невинные мифы юности о божественном провидении, безопасности дома, присутствии справедливости во вселенной, чувстве порядка, диктующего, что старое уступает место молодому. Первые сны часто выражают ожидания пациента или страхи перед предстоящей терапией. Мой собственный первый сон в психоанализе и после сорока лет свеж в моей памяти Я лежу на врачебном столе, готовясь к обследованию. Простыня слишком мала, чтобы должным образом прикрыть меня. Я могу видеть, как сестра втыкает иголку в мою голень. Внезапно раздается взрывной шипящий, булькающий звук — ППИПППППТПТ». Значение центрального эпизода сна — громкий свист (ПШШШШ) — немедленно стал понятен мне. Еще ребенком я страдал от хронического синусита, и каждую зиму моя мать вела меня к доктору Дэвису для отсасывания гноя из пазухи промывки. Я ненавидел его желтые зубы и единственный рыбий глаз, всматривающийся в меня через дырочку круглого зеркала, прикрепленного к его голове, которое обычно носят отоларингологи. Я хорошо помню те посещения то, как он засовывал канюлю в пазушный канал, я чувствую острую боль, затем слышу оглушительный свист (ПШШШШШ), когда впрыснутый солевой раствор выходит из моей пазухи. Я помню, как наблюдал за волнующим, отвратительным наполнением хромированного полукруглого лотка для слива и думал, что часть моих мозгов вытекает вместе с гноем и слизью. Все страхи приближающегося психоанализа выразились в этом сне что я буду раскрыт слишком маленькая простынка, а он болезненно проникнет в меня (введение иглы, что я сойду сума, мне промоют мозги, и я буду страдать от серьезного повреждения длинной твердой части тела (выраженной как большая берцовая кость. Одной пациентке в ночь накануне ее первого сеанса приснилось, что я разобью все окна в ее доме и сделаю обезболивающий укол в сердце. Наше обсуждение обезболивающего укола выявило то, что, хотя она была очень успешным ученым, у нее был сильный соблазн отказаться от своей карьеры и попытаться стать художником. Она опасалась, что моя терапия заставит художника в ее сердце заснуть и принудит продолжить более рациональный, но нечувствительный жизненный путь. Эти сны напоминают нам о том, что неправильные представления о терапии очень глубоки и навязчивы. Не позволяйте внешним факторам сбить вас столку. Вы должны предполагать, что у новых пациентов есть страхи и смущение по отношению к терапии, а потому позаботьтесь о том, чтобы приготовить каждого пациента к курсу психотерапии. Глава 83. Особенно внимательно рассматривайте сны, затрагивающие терапевта Из всех предложенных пациентами снов, мне кажется, нет более ценных для терапевтического предприятия, чем сны, в которые вовлечен терапевт (или его некий символический дублер. Подобные сны раскрывают огромный потенциал для терапевтического вознаграждения и, как показывают следующие примеры, заслуживают заботливого отношения. Пациенту снилось следующее Я нахожусь в вашем кабинете, ивы мне говорите Вы странная птица. Я никогда не встречал никого, подобного вам. Как обычно, я спросил об общей атмосфере сна. Теплый и уютный, — ответил он. Этот пациент со множеством необычных ритуальных навязчиво-маниакальных практик, характерным образом недооценивал многие свои активы свой ум, широкий спектр знаний и интересов, преданность служению людям. Он убедил самого себя, что меня заинтересуют только его странности. Как если бы я мог заинтересоваться уродцем в цирковом представлении. Тот сон привел нас в важную область его жизненной практики культивирования причудливости как способа взаимодействия с другими. Очень скоро след привел к его самопрезрению и страхам, что он будет всеми брошен из-за своей пустоты, мелкости и садистских фантазий. Сон другой пациентки Мыс вами занимаемся любовью в моей классной комнате шестого класса. Я раздета, но ваша одежда все еще на вас. Я спрашиваю, удовлетворены ли вы. |