Социальное конструирование реальности Трактат по социологии знания
 Скачать 1.39 Mb.
|
|
А и В. По мере того как А и В взаимодействуют каким бы то ни было образом, типизации будут созда- ваться довольно быстро. А наблюдает за тем, что делает В. Он приписывает мотивы действиям B; глядя, как действие повторяется, типизирует мотивы как повторяющиеся. По мере того как B про- должает совершать действия, А уже в состоянии сказать себе: «А-а, он снова это делает». В то же время А в состоянии допустить, что B делает то же самое по отношению к нему. С самого начала А и В допускают эту взаимность типизации. В ходе их взаимодействия эти типизации будут проявляться в специфических образцах поведения. То есть А и В будут играть роли по отношению друг к другу. Это будет происходить даже в том случае, если каждый продолжает совершать действия, отличные от действий других. Появится возможность принятия роли другого по отношению к одним и тем же действиям, совершаемым обоими. То есть А будет незаметно примерять к себе роли, все время повто- ряемые В, делая их образцами своего ролевого поведения. Например, роль B в сфере приготовления пищи не только типизируется А в качестве таковой, но и становится составным элементом собствен- ной роли A в аналогичной сфере деятельности. Таким образом, возникает совокупность взаимно ти- пизированных действий, хабитуализированных для каждого в ролях, некоторые из которых они иг- рают отдельно, а некоторые — сообща 22 . Несмотря на то что эта взаимная типизация еще далека (96:) от институционализации (пока присутствуют только два индивида, нет возможности для типологии деятелей), ясно, что институционализация уже присутствует здесь in nucleo. На этой стадии можно спросить, что нового приобретает каждый индивид при этом. Наиболее важным приобретением является то, что теперь каждый может предвидеть действия другого. Значит, их взаимодействие становится предсказуемым. «Он делает это снова» превращается в «Мы делаем это снова». Это значительно ослабляет напряжение обоих. Они берегут время и усилия не только при решении внешних задач, в которое они вовлечены порознь или сообща, но и в терминах своих инди- видуальных психологических затрат. Теперь их совместная жизнь определяется более обширной сфе- рой само собой разумеющихся рутинных действий. Многие действия теперь не требуют большого внимания. И любое действие одного из них больше не является источником удивления и потенциаль- ной опасности для другого. Напротив, повседневная жизнь становится для них все более тривиаль- ной. Это означает, что два индивида конструируют задний план — в указанном выше смысле, — ко- торый будет способствовать стабилизации как их раздельных действий, так и взаимодействия. Конст- руирование этого заднего плана рутинных действий в свою очередь делает возможным разделение труда между ними, открывая дорогу инновациям, которые требуют более высокого уровня внимания. 29 Благодаря разделению труда и инновациям будет открыта дорога для новых хабитуализаций (97:) и расширения общего для обоих индивидов заднего плана. Иначе говоря, социальный мир — в том числе и зачатки расширяющегося институционального порядка — будет находиться в процессе кон- струирования. В общем, все повторяющиеся действия становятся в некоторой степени привычными, так же как все действия, которые наблюдает другой, обязательно включают некую типизацию с его стороны. Однако, для того чтобы имела место взаимная типизация только что описанного типа, необходима продолжающаяся социальная ситуация, в которой происходило бы соединение опривыченных дейст- вий двух или более индивидов. Какие действия вероятнее всего будут взаимно типизироваться по- добным образом? Общий ответ — те действия, которые релевантны и для А, и для B в рамках их общей ситуации. Конечно, в различных ситуациях релевантные сферы будут разными. Некоторые — это те, с которы- ми А и В сталкивались раньше в их прошлой биографии, другие могут быть результатом природных, досоциальных обстоятельств их ситуации. Но что в любом случае подвергается хабитуализаций — так это процесс коммуникации между А и В. Другие объекты типизации и хабитуализаций — труд, сексуальность и территориальное размещение. Ситуация А и B в этих различных сферах является па- радигмой институционализации, имеющей место в более крупных сообществах. Расширим несколько нашу парадигму и представим, что у А и B есть дети. Тогда ситуация качест- венно меняется. Появление третьих лиц меняет (98:) характер социального взаимодействия, сущест- вующего между А и B, оно будет меняться и дальше по мере присоединения все новых индивидов 23 Институциональный мир, существовавший в первоначальной ситуации — in statu nascendi — А и B, теперь передается другим. В этом процессе институционализация сама совершенствуется. Хабитуа- лизации и типизации, совершаемые в совместной жизни А и B — эти образования, которые до сих пор еще имели качество ad hoc представлений двух индивидов, теперь становятся историческими инсти- тутами. С обретением историчности этим образованиям требуется совершенно иное качество, появ- ляющееся по мере того, как А и B начали взаимную типизацию своего поведения, качество это — объективность. Это означает, что институты, которые теперь выкристаллизовались (например, инсти- тут отцовства, как он видится детям), воспринимаются независимо от тех индивидов, кому «дове- лось» воплощать их в тот момент. Другими словами, институты теперь воспринимаются как обла- дающие своей собственной реальностью; реальностью, с которой индивид сталкивается как с внеш- ним и принудительным фактом 24 Пока зарождающиеся институты только создаются и поддерживаются лишь во взаимодействии А и B, их объективность остается незначительной, легко изменяемой, почти игровой, даже когда они достигают определенной степени объективности благодаря одному лишь факту их создания. Если выразить это несколько иначе, ставший рутинным задний план деятельности А и B остается довольно доступным для обдуманного вмешательства со стороны А и B. Хотя однажды (99:) установленные, рутинные действия имеют тенденцию упорно сохраняться» возможность их изменения и даже анну- лирования остается в сознании. Только А и B ответственны за конструирование этого мира. А и B в состоянии изменить или аннулировать его. Более того, пока они сами создают этот мир в ходе их об- щей биографии, которая на их памяти, созданный таким образом мир кажется им абсолютно про- зрачным. Они понимают мир, который создан ими. Все это меняется в процессе передачи новому по- колению. Объективность институционального мира «увеличивается» и «укрепляется» не только для детей, но и (благодаря зеркальному эффекту) для родителей тоже. Формула «Мы делаем это снова» теперь заменяется формулой «Так это делается». Рассматриваемый таким образом мир приобретает устойчивость в сознании, он становится гораздо более реальным и не может быть легко изменен. Для детей, особенно на ранней стадии социализации, он становится их миром. Для родителей он теряет свое игровое качество и становится «серьезным». Для детей переданный родителями мир не является абсолютно прозрачным. До тех пор, пока они не принимают участия в его создании, он противостоит им как данная реальность, которая, подобно природе, является непрозрачной, по крайней мере отчас- ти. Только сейчас становится возможным говорить о социальном мире вообще, в смысле всеобъем- лющей и данной реальности, с которой индивид сталкивается, наподобие реальности природного ми- ра. Только таким образом в качестве объективного мира социальные учреждения могут быть (100:) переданы новому поколению. На ранних стадиях социализации ребенок совершенно не способен раз- личать объективность природных феноменов и объективность социальных учреждений 25 . Представ- ляя собой наиболее важную деталь социализации, язык кажется ребенку присущим природе вещей, и он не может понять его конвенциональности. Вещь есть то, чем ее называют, и она не может быть на- звана как-нибудь еще. Все институты точно так же кажутся уму данными, неизменными и самооче- видными. Даже в нашем практически невероятном случае с родителями, создающими институцио- 30 нальный мир заново, объективность этого мира будет увеличиваться для них по мере социализации их детей, так как объективность, воспринимаемая детьми, будет отражать их собственное восприятие этого мира. Конечно, на практике институциональный мир, передаваемый большинством родителей, уже имеет характер исторической и объективной реальности. Процесс передачи этого мира просто усиливается родительским восприятием реальности. Хотя бы только потому, что если кто-то говорит: «Именно так это делается», то он сам довольно часто верит в это 26 Институциональный мир тогда воспринимается в качестве объективной реальности. У него есть своя история, существовавшая до рождения индивида, которая недоступна его индивидуальной памя- ти. Он существовал до его рождения и будет существовать после его смерти. Сама эта история, как традиция существующих институтов, имеет характер объективности. Индивидуальная биография воспринимается как эпизод в объективной истории общества. Институты в качестве (101:) историче- ских и объективных фактичностей предстают перед индивидом как неоспоримые факты. В этом от- ношении институты оказываются для индивида внешними, сохраняющими свою реальность, незави- симо от того, нравится она ему или нет. Он не может избавиться от них. Институты сопротивляются его попыткам изменить их или обойтись без них. Они имеют над ним принудительную власть и сами по себе, благодаря силе своей фактичности, и благодаря механизмам контроля, которыми обычно располагают наиболее важные институты. Объективная реальность институтов не становится меньше от того, что индивид не понимает их цели и способа действия. Он может воспринимать большие сек- тора социального мира как непостижимые и даже подавляющие своей непрозрачностью, но тем не менее реальные. До тех пор, пока институты существуют как внешняя реальность, индивид не может понять их посредством интроспекции. Он должен «постараться» изучить их так же, как он изучает природу. Это остается верным, несмотря на то что социальный мир в качестве созданной человеком реальности потенциально доступен его пониманию таким способом, который невозможен в случае понимания природного мира 27 Важно иметь в виду, что объективность институционального мира — сколь бы тяжелой ни каза- лась она индивиду — созданная человеком, сконструированная объективность. Процесс, посредством которого экстернализированные продукты человеческой деятельности приобретают характер объек- тивности, называется объективацией 28 . Институциональный мир — как и любой (102:) отдельный ин- ститут — это объективированная человеческая деятельность. Иначе говоря, несмотря на то что соци- альный мир отмечен объективностью в человеческом восприятии, тем самым он не приобретает он- тологический статус, независимый от человеческой деятельности, в процессе которой он и создается. К парадоксу, состоящему в том, что человек создает мир, который затем воспринимается как нечто совсем иное, чем человеческий продукт, мы обратимся чуть позже. Сейчас важно подчеркнуть, что взаимосвязь между человеком — создателем и социальным миром — его продуктом является диалек- тической и будет оставаться таковой. То есть человек (конечно, не в изоляции, но в своей общности) и его социальный мир взаимодействуют друг с другом. Продукт оказывает обратное воздействие на производителя. Экстернализация и объективация — два момента непрерывного диалектического процесса. Третьим моментом этого процесса является интернализация (посредством которой объек- тивированный социальный мир переводится в сознание в ходе социализации), которая будет детально обсуждаться позднее. Однако уже можно видеть фундаментальную взаимосвязь трех диалектических моментов социальной реальности. Каждый из них соответствует существенной характеристике соци- ального мира. Общество — человеческий продукт. Общество — объективная реальность. Человек — социальный продукт. Уже должно быть ясно, что анализ социального мира, который исключает хотя бы один из этих трех моментов, будет неполным и искажающим 29 . Можно также добавить, что лишь с передачей (103:) социального мира новому поколению (т.е. с интернализацией его в процессе со- циализации) фундаментальная социальная диалектика приобретает завершенность. Повторим еще раз, что лишь с появлением нового поколения можно говорить о собственно социальном мире. В то же время институциональному миру требуется легитимация, то есть способы его «объясне- ния» и оправдания. И не потому, что он кажется менее реальным. Как мы уже видели, реальность со- циального мира приобретает свою массивность в процессе передачи ее новым поколениям. Однако эта реальность является исторической и наследуется новым поколением скорее как традиция, чем как индивидуальная память. В нашем парадигмическом примере с А и В первые творцы социального ми- ра всегда в состоянии реконструировать обстоятельства, в которых создавался весь мир и любая его часть. То есть они могут вернуться к исходному значению института благодаря своей памяти. Дети А и В оказываются в совершенно иной ситуации. Знание истории института передается им через «вто- рые руки». Первоначальный смысл институтов недоступен их пониманию в терминах памяти. По- этому теперь необходимо истолковать им этот смысл в различных формулах легитимации. Они должны быть последовательными и исчерпывающими в терминах институционального порядка, что- бы стать убедительными для нового поколения. Так сказать, ту же самую историю следует рассказать 31 всем детям. Отсюда следует, что расширяющийся институциональный порядок создает соответст- вующую завесу легитимации, простирающую над (104:) ним свое защитное покрывало когнитивной и нормативной интерпретаций. Эти легитимации заучиваются новым поколением в ходе того же само- го процесса, который социализирует их в институциональный порядок. Более детальным анализом этого процесса мы займемся чуть позже. В связи с историзацией и объективацией институтов становится необходимой и разработка специ- альных механизмов социального контроля. Отклонение от институционально «запрограммированно- го» образа действий оказывается вероятным, как только институты становятся реальностями, ото- рванными от первоначальных конкретных социальных процессов, в контексте которых они возника- ют. Проще говоря, более вероятно, что отклоняться индивид будет от тех программ, которые уста- новлены для него другими, чем от тех, которые он сам для себя устанавливает. Перед новым поколе- нием встает проблема выполнения существующих правил, и для его включения в институциональный порядок в ходе социализации требуется введение санкций. Институты должны утверждать свою власть над индивидом (что они и делают) независимо от тех субъективных значений, которые он мо- жет придавать каждой конкретной ситуации. Должен постоянно сохраняться и поддерживаться при- оритет институциональных определений ситуации над попытками индивида определить их заново. Детей следует «научить вести себя», и, однажды научившись, они должны «придерживаться этой ли- нии поведения». То же самое, конечно, касается и взрослых. Чем более поведение институционализи- ровано, тем более предсказуемым, а значит, и (105:) контролируемым оно становится. Если социали- зация была успешной, то откровенно принудительные меры применяются выборочно и осторожно. Большую часть времени поведение будет «спонтанным» в рамках институционально установленных каналов. Чем более само собой разумеющимся является поведение на уровне значений, тем меньше возможных альтернатив остается институциональным «программам» и тем более предсказуемым и контролируемым будет поведение. В принципе институционализация может иметь место в любой сфере релевантного для данной общности поведения. В действительности, различные процессы институционализации происходят одновременно. Нет никакой априорной причины для предположения, что эти процессы обязательно должны быть функционально «неразрывными», не говоря уж о том, что они образуют логически связную систему. Давайте еще раз вернемся к нашему парадигмическому примеру, слегка изменив вымышленную ситуацию, и представим на время не создающуюся семью, включающую родителей и детей, но пикантный треугольник из мужчины А, бисексуальной женщины В и лесбиянки С. Нет ну- жды говорить о том, что сексуальные предпочтения этих троих не совпадают. Предпочтения А-В не разделяются С. Хабитуализации, возникающие в результате сексуальных предпочтений А-В, никак не связаны с хабитуализациями, возникающими в результате сексуальных предпочтений В-С и С-А. В конце концов, непонятно, почему два процесса эротической хабитуализации (один — гетерогенный, другой — лесбийский), не могли бы происходить (106:) одновременно без их функциональной инте- грации друг с другом или с третьей хабитуализацией, основанной на общем интересе, скажем, к вы- ращиванию цветов (или любому другому делу, привлекающему как гетеросексуального мужчину, так и активную лесбиянку). Иначе говоря, три процесса хабитуализации или зарождающейся институ- ционализации могут происходить, не будучи функционально или логически интегрированы в качест- ве социальных феноменов. То же самое можно сказать относительно ситуации, когда А, В и С — общности, а не индивиды, независимо от содержания релевантностей, которое они могут иметь. Не следует также априорно исходить из наличия функциональной или логической интеграции, когда речь идет о процессах хабитуализации и институционализации, связанных не с конкретными общно- стями и индивидами, а с абстрактными, как в нашем примере. Тем не менее факт остается фактом, что институты имеют тенденцию «быть неразрывными». Если этот феномен не считать само собой разумеющимся, то его следует объяснить. Как это сделать? Во- первых, можно утверждать, что некоторые релевантности (т.е. интересы и предпочтения) будут об- щими у всех членов данного коллектива. С другой стороны, многие сферы поведения будут реле- вантными лишь для определенных типов. Это означает, что возникает дифференциация по крайней мере способов, посредством которых этим типам придаются некоторые относительно стабильные значения. Основой подобного придания значений могут быть такие до-социальные различия, как пол, различия, (107:) связанные с направлением социального взаимодействия и разделением труда. На- пример, магией плодородия могут заниматься только женщины, а пещерной настенной живописью — только охотники. Только старики могут совершать ритуал дождя, и только оружейных дел мастера могут спать со своими кузинами по материнской линии. В терминах их внешней социальной функ- циональности эти некоторые сферы поведения необязательно интегрировать |