Андре Паду - %22Понять тантризм%22 2019. Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
Исполненная набожности мистика, бхакти Каким бы реальным или глубоким ни был духовный опыт, который мы только что видели, он может показаться в недостаточной мере эмоциональным: здесь больше метафизической реализации и энергетического слияния, чем преданности, больше шакти, чем бхакти. Между тем эта последняя не чужда тантрическому миру. Тексты часто утверждают, что культовое поклонение или любой другой обряд, где присутствует божество, должны отправляться с преданностью (bhaktyā), и это касается как недуалистических школ, так и дуалистических: убежденность в вездесущности божества не мешает религиозному чувству. Напротив, оно облегчает его появление, поскольку верующий чувствует себя беспрестанно «окруженным Богом». Даже одержание божеством, авеша, может быть связано с религиозным чувством: пятьдесят форм самавеши, одержание Рудрой, этим грозным богом, описанные во 2-й главе Малини-виджайоттара-тантры, имеют, как гласит этот текст, своим первым и главным следствием наделение непоколебимой 1 Можно ли отмечать здесь, что Симон Вайль разработал аналогичную концепцию внимания. 2 «Чиханье захватывает душу, так же, как и труд», – утверждал Паскаль. 145 преданностью Рудре. И то, что верно, для старинных тантр, еще более верно, как мы уже отмечали, для сохранившихся религиозных традиций. Для ранней эпохи следует упомянуть две прекрасные мистические работы, относящиеся к недуалистическому кашмирскому шиваизму: «Шива- стотравали» («Хвалебные гимны Шиве») Утпаладевы и «Става-чинтамани» («Сокровище восхвалений»), также адресованная Шиве и принадлежащая Бхаттанараяне 1 , и обе работы датируются VIII в. Эти поэмы, где смешиваются мистический порыв и метафизические представления, заслуживали бы того, чтобы их привести полностью. Вот только некоторые из заключительных строф «Шива-стотравали»: «О безгранично сладостный вкус такого нектара! Этого пылкого желания служить Шиве-разрушителю, когда, в какой момент времени я беспрестанно не испытываю его снова и снова?»; «Если бы ты вошел в мое сердце, хотя бы на мгновенье, о Шамбху, разве бы ты не избавил меня от любого несовершенства?» «Ты входишь в мое сердце, потому что оно очищено, или же именно Твой приход очищает его? – так размышляет человек. Но по этому поводу не следует сомневаться: именно само Твое присутствие очищает сердце, о Наставник, это есть завершение, это есть высшее достоинство!» «Все, что есть у меня, о могучий Владыка, речь, дух, действие и само мое тело, пусть все это по Твоей милости будет только украшением Твоей реальности!» Много других шиваитских поэм или собраний хвалебных гимнов, свидетельствовавших о глубоком религиозном чувстве, заслуживали бы того, чтобы быть процитированными. В частности, гимны Богине, такие как, например, Трипурасундари или «Анандалахари» (с «Саундарья-лахари»), неверно приписываемая Шанкарачарье или гимны Кали и т.д. 2 Шиваитская мистика была все-таки не только на санскрите. В 3-й главе мы упоминали представителей тамильской литературы: Кареиккаламмеияра и читтаров, среди них знаменитого Тирумулара. Можно было бы также назвать песнопения святых-поэтов из числа тамильских шиваитов, наянмаров, а также, поскольку они достаточно любопытны, формы преданности, отличающиеся немыслимыми фанатизмом и неистовством, из Перия-пураны Челликара, произведения XII в., однако эти формы живы и поныне. Яростные формы культового почитания и набожности, принадлежащие, прежде всего, народной религии, на деле существуют во всех традициях, по всей Индии 3 . Напомним также о наличии обширной 1 Издано, переведено и подробно прокомментировано Лилиан Сильбюрн: Le Stavacintāmani. Именно этот перевод я цитирую здесь. «Шива-стотравали» был переведен на французский Р.-Е. Боне (Paris, 1989). 2 Они, например, были изданы Артуром Авалоном в собрании текстов «Tantric texts», из их числа некоторые были переведены и на французский; см. библиографию. 3 См. об этих культовых обрядах книгу, вышедшую под редакцией Альфа Хильтебайтеля: Criminal Gods and Demon Devotees. Essays on the Guardians of Popular Hinduism. В своем исследовании «Cendres d’Immoralité. La crémation des veuves en Inde» (Paris, Le seuil, 1996) 146 литературы на бенгали, прославляющей различные формы Богини, чья традиция идет от XII–XIII вв. и до наших дней. Следует упомянуть еще женщину-мистика Лаллу, или Лаллешвари (ее также называют Лал Дед), которая жила в Кашмире между 1350 и 1400 гг. Ее случай столь же интересен, как и своеобразен. Йогини-брахманка, она была также ученицей суфийского наставника. Ей мы обязаны четверостишиями на языке кашмири исключительной яркости. Они все заслуживали бы того, чтобы их привести здесь. Вот два стихотворения: Я узрела, что пребываю во всякой вещи, Во всякой вещи я узрела блистающим Его. Услышь же, останься слушать и ты сможешь Хару лицезреть. Дом целиком принадлежит Ему: что же я есмь, Лалла! Я, Лалла, умиротворю любовь в огне любви, Еще до смерти я целиком рассталась с жизнью. Свободная от оболочек во глубине своей природы, от скольких оболочек я отказалась? «Я» исчезло», что же поделать мне? 1 Наконец, не следует забывать столь важное и живое проявление религиозного чувства, которое составляет паломничество: именно для того, чтобы приблизиться, чтобы увидеть и быть увиденным – иметь даршан, как говорят, божества, чьим почитателем он является, адепт будет переходить от одного святого места в другое. Кроме того, существует, разумеется, духовность вишнуитской панчаратры, где мы равным образом находим поэтов-мистиков. Все-таки в этом случае именно о бхакти, набожности, чем о мистике, идет речь, поскольку этот аспект прежде всего получил развитие на юге Индии под влиянием, в частности, тамильских поэтов-мистиков, альваров. Следует упомянуть еще здесь существование в Бенгалии важного движения вайшнавов-сахаджиев – почитателей Радхи и Кришны, где адепт-мужчина мистически отождествляет себя с пастушкой Радхой. Мы также прежде отмечали тантрические элементы, которые можно отыскать у многих святых- поэтов севера Индии. Здесь, как и в других местах, не только бхакти, но и мистика соединяются с тантризмом в одном и том же движении, наполненном живым опытом любви к божеству, во всех формах, которые Индия могла ему придать. Как только ведизм остался позади, религиозная жизнь в Индии стала пропитанной набожностью: бхакти смогло обрести тантрические черты, но прежде всего именно тантрический мир оказался пронизан религиозным чувством, отказом от обрядности в пользу любви к Богу и игры его милости. Кэтрин Уайнбергер-Томас помещает сати в «набор практик, связанных с нанесением себе увечий и принесением себя в жертву, ставших нечто вроде отличительной черты Индии». 1 Я привожу здесь эти стихотворения в переводе Маринет Бруно: Les Dits de Lalla, XIVе siècle, au Cachemire et la quête mystique (Paris, Les Deux Océans, 1999). 147 Гуру Этот мистический союз, или эта преданность божеству, если она прежде всего является следствием божественной милости, достижима также, и особенно с точки зрения тантризма, благодаря духовному наставнику, гуру. Последний, обладая наивысшей мудростью и передавая ее своим ученикам, несомненно, всегда играл в Индии важную роль, но никогда настолько важную, как в тантрическом мире, где школы носят инициатический характер и где перешли от почитаемого учителя к обожествляемому, когда его ставят вровень с божеством или даже выше его в отношении чувства преданности, которую к нему испытывает ученик. Как гласит Куларнава- тантра: «Гуру это отец, гуру – мать, гуру это Бог, высший Владыка. Когда Шива раздражен, гуру защищает [от его гнева]. Но когда гуру раздражен, никто не может [защитить]». Эта важная шиваитская тантра XIV в. посвящает теме гуру две главы. Первая из них содержит 129 стихов и наполнена восхвалениями в адрес гуру, а вторая – 133 стиха и описывает обязанности ученика по отношению к нему – заключающиеся, главным образом, в том, чтобы служить гуру как божеству. Можно было бы упомянуть в этом ключе многие другие работы, древние и современные. Следует заметить, что тантры, не переставая обожествлять гуру, называют также все недостатки, которые он может иметь… Все тантрические школы определяют себя как инициатические линии, последовательности учителей (guruparamparā и guru-paňkti). Учение возглашается, в принципе, вневременно, божеством, оно сообщается им первому учителю, затем инициатически передается от учителя к учителю и, в конце открывается ученику. Цепь учителей всегда следует называть и почитать в начале обряда. Таким образом напоминают о божественной основе обряда и, значит, о его ценности и действенности. Почитание гуру, гуру-пуджа, так оказывается одним из обязательных ритуалов, примыкающих к почитанию божества. Ему также воздаются почести через почитание его сандалий и отпечатков его стоп, гуру-падука, которые воспринимаются как знак или символ присутствия божества в этом мире. Мистически познать высшую природу гуру-падуки, утверждает «Йогини- хридая», означает постичь его тождественность с Владыкой. Не следует никогда прекращать воздавать почести наставникам, которые суть божественный Учитель. «Учитель это путь (gurur upāyaḥ)» – гласят «Шива- сутры» (2.6). «Всеведущий принимает форму гуру (sarvajňo guru-mūrti-gaḥ)» – утверждает вишнуитская Джаякхья-самхита. Недуалистические тантры, которые, не теряя связи с обрядностью, заявляют, что они призваны превзойти ее и что наивысшие учителя получили посвящение прямо от божества, без необходимости в каком-либо обряде: они, как сказано, «не сформированы» (akalpita) обрядом. Существует также менее высокая категория, хотя все-таки исключительная, категория учителей, 148 которые сами обрели знание священных текстов через мистическую реализационную практику (bhāvanā). Их называют «сформированными- несформированными» (akalpita-kalpita). Другой признак, наконец, божественной мощи, присущей гуру, согласно текстам недуалистического шиваизма, заключается в том, что его семья рассматривается также как обладающая божественной природой через участие в его божественной силе. Таким образом, тантрические тексты, как и вообще индуизм, и в наше время, и ранее придавали чрезвычайную важность гуру и его отождествлению с божественным началом. 149 10. МЕСТА СИЛЫ В ТАНТРИЗМЕ Сакральная география Возникнув на земле Индии, индуизм, будь ли он тантрический или нет, глубоко укоренен в этой земле. Великие божества, такие как Шива, Вишну или Богиня, почитаются по всей Индии и везде присутствуют. Но их многочисленные эпифании, точно так же, как и менее значимые боги (даже когда речь не идет о местных или клановых божествах), как правило, связаны с особыми точками на индийской земле, где они появились, придавая ей сакральный статус святилищами, которые в такой же мере оказываются местами паломничества, тиртхами, что означает «переправа». Это места, которые посещают, чтобы осуществить переход отсюда по ту сторону, точки, где лучше, чем где-либо еще, верующий может надеяться отправиться из этого мира в другой. Это божественное присутствие в тысячах мест лежит в основе сакральной географии Индии. Данная география явно не составляет монополию тантрического индуизма (впрочем, и индуизма вообще: буддизм и джайнизм также обладают аналогичной совокупностью святых мест), но с тантрической точки зрения она обладает особой важностью. И не только по причине того, что святилищ очень много, но также и потому, что для большого числа тантр такая сакральная география может присутствовать одновременно конкретно, на индийской земле, где адепт живет и где паломник проходит свой путь, и духовно в самом адепте, выступая объектом созерцания и внутреннего переживания. Это также способ представлять и размечать политический пейзаж, поскольку индуистское царство обычно воспринимается как ритуально структурированное пространство, мандала. Без сомнения, самый известный и один из самых типичных случаев этой сакральной географии Тантры это случай питх – «сидений» – Богини, Сати (или Парвати), супруги Шивы. Это точки на карте Индии, куда упали (после жертвоприношения Дакши) части ее мертвого тела, которое нес бог, и которое постепенно расчленялось во время его отчаянных блужданий. Согласно преданию, труп Сати был разделен на пятьдесят одну часть. Отсюда столько же святилищ, где почитаются различные формы Богини, связываемые с таким же количеством аспектов бога Бхайравы. На деле существует множество списков питх, а их число варьируется от тридцати четырех до ста восьми или ста десяти 1 . Месторасположение этих перечисляемых в тексте питх часто оказывается неопределенным. И все-таки они охватывают весь индийский субконтинент, где образуют столько же мест силы, чья совокупность покрывает его сетью божественных влияний, создавая сакральную вселенную, накладывающуюся (или метафизически лежащую в основе) на эмпирический мир. Можно полагать, что некоторые из 1 В действительности от четырех до ста десяти. – Прим. пер. 150 этих центров, чьи списки представляют тантры, относятся больше к области творческого воображения, нежели чем к географической реальности, но многие могут располагаться на земле, при этом часть из них до сих пор остается важными святыми местами индуизма 1 Существуют (и в особенности, существовали) другие совокупности питх, чем напоминающие о расчленении Сати, образующие, подобно им, сети могущества. Мы видели, что в самый отдаленный период имелись культы грозных женских божеств, йогини, связанных с богом Бхайравой, которые в их совокупности, как предполагается, покрывали подобно сети индийский субконтинент, обеспечивая здесь присутствие своего могущества. В этой форме данные культы почти не сохранились. Лучше засвидетельствованы и сохранились еще до сих пор в различных местах Индии и Непала 2 культы, присущие школам кулы. В частности, это случай культов Кубджики и Трипурасундари (шривидья) 3 . Тексты описывают не только конкретное присутствие этих богинь в местах отправления культа, но также и в особенности мысленно-телесную интериоризацию, а значит, йогическое и духовное измерение. Сама Богиня во всех школах представлена треугольником, обращенным вниз (это йони, женское лоно), в центре которого пребывает именно она сама, изначальная питха, однако в трех углах находятся три другие богини, а значит, три питхи, что составляет основу четырех центров, обнаруживаемых повсюду в системах кулы: Оддияна, Камарупа, Пурнагири и Джаландхара. Географически Оддияна особенно легендарная точка, часто рассматриваемая как место происхождения традиции, будто бы находилась в долине реки Сват (в Пакистане). Джаландхара расположена вблизи от современного города с таким же названием в Панджабе. Здесь почитается богиня Джваламукхи, «имеющая огненные уста», из-за воспламеняющегося газа, исходящего из земли в этом месте. Для локализации Пурнагири не имеется достаточно сведений 4 1 Или буддизма. Эти центры расположены, в частности, в гималайских областях. 2 Непал – это страна, расположенная в Гималаях, между Индией и Тибетом. Шактизм распространился в Непале уже к XVII в. Кали здесь почитают особо как Гухьякали и Сиддхакали. – Прим. пер. 3 Эти школы описаны в главах 3 и 4. 4 Питха в Пурнагири упоминается во многих текстах начиная с Хеваджра-тантры, но локализация ее весьма затруднена. Существуют три основные версии ее месторасположения. Во-первых, жители района Наинитал в Гималаях отождествляют священную гору, находящуюся в их районе, с Пурнагири. Однако название это относительно недавнего происхождения. Более древней зафиксированной формой было Пуньягири. Во-вторых, Пурнагири связывают с древним городом Пушпагири, располагавшемся в Ориссе. Эта область произвела большое впечатление на Сюань Цзана, посетившего Ориссу в VII в. Из его описания явствует, что здесь процветал буддизм. К сожалению, месторасположение Пурнагири остается невыясненным. Согласно третьей версии, гора с таким названием находится в центральной Индии, в Махараштре, куда ее помещают более поздние источники, и именно эту версию М. Дичковский считает верной. Это название может быть связано с рекой Пурной (современной Пайра), притоком Годавари. – Прим. пер. 151 Камарупа (или Камакхья) находится в Ассаме, возле Гаухати. Это особенно важная питха, потому что именно здесь упала йони Сати, которая всегда влажная и «кровоточит» каждый месяц. В храме, где она предстает глазам в образе расщепленного камня, беспрерывно орошаемого водой, йони всегда является объектом особенно активного поклонения. Несколько тантр кулы насчитывают пятьдесят питх, другие только тридцать четыре или двадцать четыре, при этом местонахождение их иногда разное, иногда одинаковое, но их значение мест силы, также как и их ритуальная функция, всегда принадлежат к одному и тому же порядку. Что особенно повышает интерес к этой сакральной географии и что придает ей особое значение, так это то, что она может быть помещена внутрь человека, при этом две географии, внешняя и внутренняя, связаны между собой. В шиваитских системах кулы питхи, как предполагается, черпают свою силу от божества, Богини, которую представляют находящейся в теле (в особенности, в форме кундалини), где ее присутствие распространяется по образу и подобию центров, находящихся на земле. Эта помещенная вовнутрь сеть могущества входит составной частью в различные точки физического или имажинального тела. Ее присутствие также можно ощущать в дыхании и течении жизненной силы, в частности, насколько питхи связываются с мантрами или со знаками алфавита, малини, в особенности. Таким образом, йогин проживает двойной фантазм идентифицирующей «географизации», потому что он помещает внутрь себя сакрализованный индийский пейзаж. Соответственно, он представляет, что источник этого пейзажа находится в его собственном теле, где обитает Богиня, и внешняя география служит отражением пейзажа, который он воображает присутствующим в себе 1 Паломничество Но прежде всего именно вовне, в обычной жизни, посещая питхи, совершая паломничества, адепт (и на экзотерическом уровне простой верующий, будь ли он тантрик или нет) проживает эту сакральную географию 2 . В Камакхье он обнаруживает и почитает могущественную Богиню, когда посещает храм, содержащий ее йони. Именно Шиву в его различных аспектах адепт лицезреет в его городе Бенаресе (Каши), будь ли то как Господа вселенной в храме Вишванатхи, либо как Бхайраву в Капаламочане. Последнее место известно тем, что здесь наконец-то упала голова Брахмы, которую тот Бхайрава отрезал своей левой рукой и которая оставалась к ней прикрепленной. Также в Бенаресе имеется лингам света, 1 Эта географизация стала предметом исследования Марка С.Г. Дичковского в книге «A Journey in the World of the Tantras». 2 В Индии в наши дни можно отыскать путеводители по всем местам паломничества, с описанием внешнего вида и божеств и изложением мифов и легенд. 152 как на юге, в Чидамбаре 1 , лингам пространства, акашалингам 2 , чье присутствие тем больше значимо, что он невидим. И также дело обстоит во многих других точках Индии и для многих других божественных форм. Паломничество представляет собой шествие, продвижение к божественному, иногда длительное и трудное, например, когда идут к Шиве в Кедарнатх 3 или к Вишну в Бадринатх 4 , возле истоков Ганги, или если обходят вокруг горы Кайлас 5 в Тибете. Можно направляться к божеству тантрического пантеона и даже быть его почитателем, тем не менее не являясь тантриком. Что важно, так это приближение к божественному и/или надежда на благоприятный эффект, исполнение обета (для этого тантрическое божество имеет шансы быть наиболее действенным!). Идти к божеству означает увидеть его и быть им увиденным: иметь его даршан, обмен взглядами, представляющий собой акт любви преданного почитателя и одновременно нисхождение на него божественной милости. Равным образом случается, что божества составляют собой часть группы, являющейся объектом почитания, и что с того времени совокупность их святилищ, расположенных в одной области, рассматривается как образующая мандалу, которую паломник обходит в предписанном порядке, воздавая им почести и приближаясь к их могуществу. В качестве примера упомянем случай паломничества в храм богини Виндхьявасини, недалеко от Бенареса, где круг нескольких святилищ, устанавливающий границы Виндхья кшетры, сакральное пространство гор Виндхья, как предполагается, воспроизводит на земле символический треугольник этой богини 6 . В своих традиционных границах город Бенарес рассматривается как мандала, обход вокруг которой совершают, полагая, что таким образом выполняют ритуальный обход, прадакшину, лингама Шивы. То же самое заметно в Непале, более структурированным образом, в случае города Бхактапура, который рассматривается как янтра, разделенная на девять частей, каждая из 1 Чидамбар («зал сознания») это знаменитый храм Шивы-Натараджи, находящийся в Тамилнаду. – Прим. пер. 2 Лучшей работой о Бенаресе / Варанаси является книга: Eck D.L. Banaras, City of Light. 3 Кедарнатх – местность в Гималаях (штат Уттар-Прадеш), где расположен известный шиваитский храм, который был основан Шанкарой. Согласно преданию, здесь останавливались по пути на небеса пандавы, здесь они занимались созерцанием и призывали Шиву. – Прим. пер. 4 Бадринатх – город в штате Уттаракханд, священное место для вишнуитов. – Прим. пер. 5 Кайлас – это священная гора индуизма и буддизма, находящаяся на юге Тибетского нагорья на территории Китая в 25 км к северу от озера Манаса. Считается местопребыванием Шивы и Парвати. До сих пор остается непокоренной альпинистами. – Прим. пер. 6 Это святое место описывается, наряду с несколькими другим святилищами, разбросанными по индийской земле, в коллективном сборнике «Devi, Goddesses of India» (ред. Дж. С. Холи и Д. М. Вульф). Жрецы, заведующие главным храмом, ныне стремятся к тому, чтобы уменьшить тантрический характер этого места паломничества с целью привлечь наибольшее количество богомольцев и увеличить таким образом ценность их «символического капитала». 153 которых посвящена одной из девяти Матерей, Брахмани и других, богинь- хранительниц, чьи питхи, окружающие город, образуют защитную мандалу 1 В особенности в гималайских областях святилища тантрических божеств определяют границу обитаемого (или только возделываемого) пространства, символически отделяя и защищая его от внешнего мира и опасных влияний этого мира кордоном божественных сил. Власть этих божеств-защитников территории постоянно подтверждается или усиливается процессиями божеств или коллективными паломничествами 2 . В последнем случае паломничество наряду с религиозным обладает и социальным значением. Но более широко, оно занимает существенно важное место в индуистской религиозности (и не только тантрической), так как представляет собой значимую форму религиозного опыта, проживаемого одновременно лично и социально. В случае питх я позволил себе перейти от тантр X в. к современной практике, которую мы увидим в принципе только в следующей главе: этот шаг носит сознательный характер, так как старинные тексты по-прежнему используются: прошлое составляет часть настоящего. Индия, как и Непал, вплоть до современной эпохи избегали (и отчасти избегают еще и сегодня) «расколдовывания мира», говоря языком Макса Вебера и Марселя Гоше. В политическом отношении страна является демократией, а значит, не имеет трансцендентной основы, но в общественно-религиозной области в весьма значительной степени она остается связанной с иным миром: боги здесь присутствуют повсеместно, они укоренены, привязаны к территории. Их можно почитать во всех местах. Часть этих божеств, несомненно, не является тантрическими, но многие среди них именно таковы и зачастую они обладают наиболее сильным присутствием. Наконец, именно агамы и тантры устанавливают и определяют отношения божественных сил с политической властью, присутствующей на определенной территории, о чем следует снова сказать несколько слов. |