Хрестоматия Хомской. Содержаниепредисловие ко второму изданию теоретические основы нейропсихологии
 Скачать 4.93 Mb.
|
|
37 и пр) в процессе исторического развития человечества подвергаются глубокому и всестороннему изменению. Эти высшие функции не являются, однако, чем то совершенно отличным, никак несвязанным с низшими функциями. Они представляют собой то, чем становятся эти низшие функции в процессе культурного развития человечества. Культура пишет Выготский, — создает особые формы поведения, видоизменяет деятельность психических функций. В процессе исторического развития общественный человек изменяет способы и приемы своего поведения, трансформирует природные задатки и функции, вырабатывает и создает новые формы поведения специфически культурные (там же, с. Этим определяется необходимость изучения психических функций в их развитии, начиная от рудиментарных форм, в той или иной мере представленных и у человека, и кончая высшими процессами поведения, высшими психическими процессами. Те и другие (рудиментарные и высшие функции) являются, согласно Выготскому, крайними полюсами одной и той же системы поведения, определяя вместе взятые историческое осевое сечение всей системы поведения личности (там же, с. Изучение психических процессов в их развитии и представляет собой, согласно Выготскому, их историческое изучение. Изучать исторически что либо — значит изучать это в движении (там же. Историческое изучение не есть нечто дополнительное и вспомогательное. Оно составляет основу теоретического изучения. Подчеркивая значение этого положения, являющегося основным требованием диалектического метода, Выготский полностью солидаризируется с Блонским, выдвинувшим аналогичный тезис, гласивший Поведение может быть понято только как история поведения». Основным, что характеризует культурное поведение, в отличие от более ранних биологических, форм последнего, является изготовление и употребление орудий. «При совершенно изменившемся типе приспособления, — пишет Выготский, имея ввиду историческое развитие людей, — у человека на первый план выступает развитие его искусственных органов — орудий, а не изменение органов и строения тела (там же, с. 41). В полном соответствии с этими развитие психических функций, представляющее собой одну из важнейших сторон культурного развития человечества, необходимо включает в себя создание особых — внешних — средств, являющихся как бы психологическими орудиями, позволяющими добиваться значительно более высоких результатов и качественно перестраивающими первоначальные, элементарные психические функции. Создавая эти вспомогательные средства, стимулы средства, каких называет Выготский (в отличие от стимулов объектов, овладевая ими, пользуясь ими, человек тем самым освобождает себя от полной зависимости от наличных, независящих от него стимулов — от стимулов объектов. Создание и употребление искусственных стимулов в качестве вспомогательных средств для овладения собственными реакциями и являются основой той новой формы определяемости поведения, которая отличает высшее поведение от элементарного. Наличие наряду с данными стимулами созданных является в наших глазах отличительной чертой психологии человека (там же, с Теоретические основы нейропсихологии Эти искусственные стимулы средства Выготский называет знаками, понимая этот термин в более широком и, как он полагает, в более точном смысле по сравнению с обычным словоупотреблением. Поэтому, в то время как для условно рефлекторной деятельности животных характерна лишь сигнализация (те. тот, правда уже весьма важный, факт, что раздражители, сами по себе безразличные для данного рефлекса, приобретают в силу сочетания с безусловными раздражителями сигнальное значение и тем самым становятся условными раздражителями того же рефлекса, для человека, помимо этого, характерно еще иное, что и отличает его от животного, а именно сигнификация, т. е. намеренное создание и употребление знаков как искусственных сигналов. Знаки способ его употребления, по Выготскому, являются в высшей структуре функциональным определяющим целым или фокусом всего процесса (там же, с. Примерами знаков — этих искусственных стимулов средств, являющихся как бы психологическими орудиями, которыми оперирует человек в своей психической деятельности, могут служить, согласно Выготскому, язык, различные формы нумерации исчисления, мнемотехнические приспособления, алгебраическая символика, произведения искусства, письмо, диаграммы, карты, чертежи, всевозможные условные знаки и т. д. Новый принцип деятельности принцип сигнификации нельзя противополагать, указывает Выготский, сигнализации, являющейся необходимой биологической предпосылкой высших форм деятельности. Однако для понимания человеческого поведения самого по себе принципа сигнализации еще недостаточно. Сигнализация есть лишь пассивное отражение природной связи явлений. Она всецело создается природными условиями и не выходит за пределы того, что уже имеется в природе. Для человека же характерно активное изменение природы. Именно это лежит в основе всей человеческой истории. А это активное изменение природы требует замыкания таких связей, какие невозможны при чисто натуральном, природном типе поведения. Такие совершенно новые связи замыкаются лишь при помощи искусственно созданных стимулов, стимулов средств, знаков, сигнифицирую щих поведение, регулирующих его в соответствии с целями и задачами, какие ставятся человеком. Принцип сигнификации, пишет Выготский, состоит в том, что человек извне создает связи в мозгу, управляет мозгом и через него собственным телом. Сигнификация и есть путь овладения человеком своим собственным пове дением. Активное изменение человеком природы можно понять, как указывает Выгот ский, не из биологической, а только из социальной природы человека. Новый регулятивный принцип человеческого поведения социально детерминирован, и эта социальная детерминация его как рази осуществляется при помощи знаков. Все культурное, говорит Выготский, является социальным. Культура есть продукт социальной жизни. Поэтому сама постановка проблемы культурного развития поведения непосредственно вводит в план социального развития. Соответственно этому и знак также всегда первоначально есть средство социальной связи, средство воздействия на других и только потом оказывается средством воздействия на себя. Высшие психические функции, возникающие в процессе культурного развития, с этой, социальной, точки зрения в основе своей имеют механизм Культурно историческая теория Л. С. Выготского 39 представляющий собой, по характеристике Выготского, слепок с социального». Они сами суть интериоризованных отношений социального порядка. Всякая функция в культурном развитии сначала выступает как категория интерпсихическая, а затем — вторично уже — как интрапсихическая (см. там же). «Психологическая природа человека, — говорит Выготский, обращаясь к положению Маркса о сущности личности как совокупности всех общественных отношений представляет собой совокупность общественных отношений, перенесенных внутрь и ставших функциями личности и формами ее структуры (там же, с. 198–199). Функции сперва складываются в коллективе в виде отношений между людьми, а затем становятся психическими функциями личности. Через других мы становимся самими собой. Все внутреннее в высших психических функциях было некогда внешним (см. там же. Сказать же о процессе внешний — значит сказать «социальный». Выдвигая эти положения, Выготский солидаризируется с Жанэ, сего фундаментальным законом психологии, согласно которому ребенок в процессе развития начинает применять к себе формы поведения, первоначально применявшиеся к нему другими, усваивает социальные формы поведения и переносит их на себя. Соглашается Выготский в этом вопросе и с Пиаже, утверждавшим вслед за Болдуином генетическую связь размышлений детей сих спорами друг с другом как с одной из форм их социального общения между собой (см. там же). Система искусственных стимулов, созданная человечеством в условиях социального общения, представляет собой как бы ключ к той грандиозной сигнализационной доске, с какой Павлов сравнивает кору больших полушарий. Поскольку первоначально один человек воздействует на другого, сигнализационный аппарат и ключ к нему находятся в разных руках. Однако в дальнейшем тот и другой сосредоточиваются в одних руках. Происходит переход от социального воздействия вне личности к социальному воздействию внутри личности, от регулирования поведения другими к авторегуляции его, к овладению собой, своими действиями, своим поведением. Это овладение своим поведением, своими психическими функциями важнейшая особенность культурного развития личности, возникновения высших психических функций. Завязывание узелка на память — один из примеров такого соединения ключа с аппаратом, и это первоначальная форма культурного поведения, пользуясь которой человек заставляет этот узелок служить средством запоминания и последующего воспроизведения того, с чем он был связан, и тем самым облегчать запоминание и воспроизведение, делать их более эффективными. Отличие этих (высших) форм памяти от ее элементарных форм в том, что водном случае, как указывает Выготский, нечто запоминается, в другом же — человек запоминает нечто. Сама сущность человеческой памяти состоит в том, что человек активно запоминает с помощью знаков (там же, с. Такова же сущность и всех других высших психических функций, всех других видов культурного поведения людей. Любая из этих функций характеризуется тем, что, осуществляя ее, человек сам замыкает новые связи при помощи не природных, а искусственных стимулов средств. Его работа подобна в этих случаях деятельно Теоретические основы нейропсихологии сти телефониста, намеренно замыкающего связи на телефонном аппарате, находящемся в его распоряжении. Как низшие, таки высшие функции основой своей имеют образование временных условных связей, типичных условных рефлексов, но, говоря о высших функциях, нельзя ограничиться только этим. Это значило бы ограничиться характеристикой работы лишь самого телефонного аппарата, игнорируя работу телефониста, производящего нужное замыкание. А между тем именно в этом, в работе самого телефониста, и заключено своеобразие высшей формы поведения по сравнению с низшей. Именно в этом, указывает Выготский, основа сигнификации в отличие ее от простой сигнализации (см. там же). Принцип сигнификации, характеризующий собой высшие психические функции, означает использование человеком искусственных приспособлений, с помощью которых он овладевает как тем материалом, с которым ему придется иметь дело в своей деятельности, таки своим поведением. Это положение закономерно требует выяснения отношения знаковой системы приспособлений к другой системе приспособлений человека, а именно к изобретению, изготовлению и использованию тех или иных орудий. Ставя вопрос о соотношении этих обеих систем, Выготский отмечает, с одной стороны, аналогию изобретения и употребления знаков в качестве средств решения какой либо психологической задачи с изобретением и употреблением орудий и видит общее в них в той роли, какую знак играет в поведении, а орудие — в трудовой операции, в опосредствующей функции того и другого, в том, что знак, будучи стимулом средством по отношению к какой либо психологической операции, является орудием деятельности человека. Эта аналогия дает основание говорить об инструментальной функции знака (см. там же. Вместе стем Выготский указывает и на существенное различие между знаками и орудиями. Заключается оно в том, что, в то время как орудие служит проводником воздействий человека на объект его деятельности, направлено вовне, знак есть средство психологического воздействия на поведение — свое или чужое. Первое есть средство внешней, в то время как знак — средство внутренней деятельности человека. Отмечая это существенное различие между знаком и орудием, Выготский еще раз констатирует и наличие существенного сходства между ними, хотя на этот разв ином отношении, а именно применение вспомогательных средств при осуществлении какой либо психической функции, переход от непосредственной к опосредствующей деятельности, составляющей основную особенность высших форм поведения, в корне перестраивают все психические операции, подобно тому как применение орудий существенным образом видоизменяет естественную деятельность органов, безмерно расширяет систему активности человека. Важнейшее место среди психологических орудий, стимулов средств, знаков, используемых в культурном поведении человека, в его высших психических функциях, занимает слово. Выготский говорит, что речь — это центральная по своему значению система социальной связи, центральная функция социальной связи и культурного поведения. Слово является универсальным, всюду применимым стимулом средством, широко допускающим его использование и как внешнего, и как внутреннего стимула (см. там же Культурно историческая теория Л. С. Выготского 41 Это последнее обстоятельство особенно важно в связи стем «вращиванием» операций, которое, согласно Выготскому, совершается по мере овладения какой либо функцией. Суть его заключается в замене внешних стимулов средств, дающих возможность выполнять данную операцию, внутренними, словесными, произносимыми лишь во внутренней речи, с последующим выпадением даже и этих внутренних стимулов и выполнением операции без каких либо опосредствующих средств. В качестве одной из иллюстраций этого процесса Выготский указывал на овладение детьми счетом. Первоначально на натуральной, примитивной стадии ребенок вообще не сосчитывает предметы, а определяет их количество (в частности, сравнивает те или иные количества их) просто на глаз. В дальнейшем сосчитыва ние уже производится, но сначала лишь чисто внешнее, кажущееся, без ясного представления о том, что такое счет. В силу этого дети нередко оказываются в состоянии сосчитывать лишь определенные предметы, которые уже сосчитывались ими (при помощи взрослых) раньше. После этого наступает переход к действительному счету, однако лишь при содействии внешних признаков, в частности собственных пальцев, которыми как промежуточным стимулом средством заменяются подлежащие сосчитыванию предметы (стимулы объекты. От этого счета на пальцах ребенок переходит далее к счету в уме, последовательно пересчитывая мысленно, во внутренней речи, все соответствующие данной ему задаче предметы, в особенности тогда, когда ему надо выполнить какое либо арифметическое действие (например, от одного количества отнять другое. И наконец, следует окончательное «вращивание» операции, когда все опосредствующие звенья выпадают и стимул объект непосредственно вызывает называние нужного результата. Так, в частности, протекает процесс при любом табличном счете. Тот факт, что для развития высших психических функций характерно использование опосредствующих звеньев, те. некоторых вспомогательных операций, означает, что по существу каждая высшая психическая функция включает в себя и другие функции, благодаря которым она и выступает как культурная форма поведения, те. именно как высшая функция. Одна функция, — говорит Выгот ский, — работает внутри другой как ее составная часть (там же, с. 250). Именно на этой основе возникают различные формы непосредственного слияния функций, образуются особые, межфункциональные связи, или такие сложные образования психических функций, которые, поскольку речь идет в этих случаях о новых един ствах, следует считать уже своеобразными психологическими cистемами. Эта проблема межфункциональных связей или психологических систем в концепции Выготского занимает видное место, поскольку с изменением возрастной ступени, согласно его точке зрения, изменяется не только и не столько структура самих функций, сколько именно межфункциональное отношение, связывающее данную функцию с другими. Примерами этого может служить слияние функций восприятия с функциями наглядного мышления, с функциями эйдетической памяти, слияние функций памяти при опосредствованном запоминании с рядом психических операций, которые могут не иметь ничего общего с памятью, в итоге чего происходит как бы замещение одних психических функций другими (см. там же). Как на одно из следствий перестройки межфункциональных отношений, отмечаемых с возрастом, можно указать, как это делает Выготский, наследующее Если Теоретические основы нейропсихологии для ребенка раннего возраста мыслить — значит вспоминать, то для подростка вспоминать — значит мыслить (там же, с. 274). Следовательно, с возрастом меняется место одних функций среди других, удельный вес, который они имеют в общей системе психических функций. Говоря о межфункциональных связях, Выготский выдвигает гипотезу, согласно которой ведущее положение среди функций, входящих в различные психологические системы, занимает мышление. По его собственным словам вся система отношений функций друг с другом определяется в основном господствующей на данной ступени развития формой мышления (там же, с. 300). И, выражая туже модель, он пишет, что центральное значение для всей структуры сознания и для всей деятельности психических функций имеет развитие мышления (там же). Эти положения привели Выготского к широкому рассмотрению одной из важнейших проблем психологии — проблемы мышления и речи, центральным моментом которой, как он сам указывает, является вопрос об отношении мысли к слову (1956). Выготский решительно отвергает как попытки отождествлять мысль и слово, полностью сливать их, таки противоположные этому концепции столь же полного разрыва и разъединения того и другого. Несогласен они с промежуточными теориями, расположенными, как он говорит, на одной оси, между этими обоими крайними полюсами. Важнейшим источником ошибочного понимания взаимоотношения мышления и речи теми, кто, не отождествляя того и другого и не снимая тем самым вовсе проблему их взаимоотношения, пытается как то охарактеризовать последнее, Выготский считает неправильным путь анализа, к которому прибегают авторы этих концепций. Разлагая речевое мышление на образующие его элементы, чужеродные по отношению друг к другу, — на мысль и слово, — эти исследователи пытаются затем, изучив чистые свойства мышления, как такового, независимо от речи, и речь, как таковую, независимо от мышления, представить себе связь между теми другим как чисто внешнюю механическую зависимость между двумя различными процессами (там же, с. Такой способ анализа является разложением сложного психологического целого на элементы, утрачивающие свойства целого и не дающие поэтому возможности познать это целое. Нигде отрицательные результаты такого анализа, по мнению Выготского, не сказались так ясно, как в области учения о мышлении и речи. Само слово, представляющее собой живое единство звука и значения и содержащее в себе, как живая клеточка, в самом простом виде все основные свойства, присущие речевому мышлению в целом, оказалось в результате такого анализа раздробленным на две части, между которыми исследователи пытались установить внешнюю механическую ассоциативную связь, на фонетическую и семантическую стороны слова (там же, с. В отличие от расчленения целого на элементы Выготский выдвигает идею разложения целого на основные единицы, обладающие всеми основными свойствами, присущими целому, и далее уже неразложимые. Подобно тому как в биологии продуктом такого анализа является живая клетка, сохраняющая все основные свойства, присущие живому организму, таки в психологии речевого мышления долж Культурно историческая теория Л. С. Выготского |