Станислав Александрович ЛиндоверМегаМасса. Комплекстренировок, питания и
 Скачать 3.52 Mb.
|
|
Получилось так, что очень многие недочеты, недо- полученное или испорченное в раннем детстве спорт выправил, дал помощь, дал направление, возможно- сти, инструменты, помог освоить свои силы. И все остальное в моей жизни потом уже будет происходить через призму спорта, который я для себя выбрал. Помните у Сал- тыкова-Щедрина: «Разбудите меня лет через сто и спроси- те, что сейчас делается в России. И я отвечу: пьют и вору- ют»? Вот с далекого 1985 года и по сей день в какую точку биографии Линдовера ни ткните и спросите, что он делает в таком-то году, можно ответить: качается, что он еще дела- ет. Так и есть. И меня это устраивает, и надеюсь, так будет и впредь. …об эволюции В 15 лет, занимаясь метанием копья, при весе 70 кило- граммов я приседал глубоко, что называется, «в пол», с 140- килограммовой штангой, с места прыгал на 3,05 метра и мог закинуть снежок на девятиэтажный дом. База для занятий бодибилдингом была, считаю, достойная, но, повзрослев, я очень сожалел, что не смог добиться в легкой атлетике се- рьезных побед. Выступать, побеждать, иметь результат я хо- тел всегда, у меня соревновательный характер, а тренер раз- вил мой соревновательный дух до огромных масштабов. Мы соревновались во всем: кто больше подтянется, быстрее про- бежит и в итоге услышит самую желанную похвалу от Сер- гея Ивановича: «Мужик». Вы не представляете себе, что это для меня значило! Следующий шанс выступить и победить пришел ко мне только после 35 лет, у многих нет и такого шанса, поэтому я сделал все, как мне кажется, чтобы уже не упустить его, но об этом позже. В 1988 году началось мое обучение в нашем Ленинград- ском радиополитехникуме: в течение года я учился и парал- лельно тренировался. Как раз в те годы появились качалки, подвальные зальчики, в один из которых у метро «Площадь мужества» мы ходили с друзьями. Все такие подвальчики были непохожи на сегодняшние фитнес-залы, иногда их да- же и залом-то назвать было нельзя, но на тот момент их посе- щение для нас было очень серьезным шагом вперед: это бы- ло место, где мы могли заниматься. Как именно заниматься, никто не знал, мы просто поднимали снаряды. Те навыки, ко- торые давала легкая атлетика, очень далеки от навыков и от техники упражнений, которые требуются для правильного воздействия на мышцы. В общем, качали железо – кто во что горазд. В легкой атлетике движения были инертными, им- пульсивными, тренирующими скоростно-силовые качества, а в бодибилдинге результат приносят движения медленные, подконтрольные. Но это я сейчас такой умный. Тогда же мы, вчерашние школьники, были полны энергии, же- ланий, самонадеянности, просто рвались делать и де- лали, что могли. К счастью, были молоды, здоровы по ча- сти мышц и связок, травм не было, но сейчас, оглядываясь, я понимаю, что травмы были возможны, и не раз. В техникуме я отучился всего один год. Опять же, из-за своего дерзкого нрава я умудрился в очень хамской форме – буду честным, другими словами это не назовешь – в кон- це первого курса поругаться с преподавателем, причем при всех. Я не был отчислен, а сам взял заявление и ушел, пото- му что мне казалось тогда, что так будет правильно. До ар- мии оставалось чуть больше года, и это время я провел, ни- чем не занимаясь, – точнее, по жизни я балбесничал да тре- нировался. Через год я поступил в Ленинградский институт инже- неров железнодорожного транспорта, сокращенно ЛИИЖТ. Почему именно туда? Хотел ли я быть строителем или пу- тейцем? К сожалению, никакого призвания в 18 лет я не чув- ствовал, а династийности в нашем роду не было. Мама ра- ботала в продуктовом магазине, а папа – на заводе у станка. Просто однажды я шел по улице и встретил одноклассника, который спросил, чего я такой задумчивый. Я ответил, что нужно поступать в вуз, а куда именно – не знаю: мне бы с военной кафедрой, и чтобы учеба была полегче. Вот он и предложил пойти мне в ЛИИЖТ, конечно, на «мосты и тон- нели». Он забыл сказать, что у него родственники работают на кафедре и «полегче» у него свое. Учился я вместо пяти целых семь лет. Это отдельная исто- рия. Начиная со второго курса я работал экспедитором. Для тех, кто не знает, что это такое: в пять утра приезжал с води- телем на грузовой машине на молочный завод, загружал ма- шину, развозил по магазинам молоко, в последние магази- ны отправлял водителя с накладными одного, а сам садился на метро и ехал учиться, а сразу после института объезжал магазины, чтобы собрать деньги за предыдущий день, и так ежедневно, кроме выходных. Сейчас я бы просто физически не смог осилить подобный ритм жизни, но тогда и на учебу, и на работу, и на личную жизнь хватало сил. Во втором семестре третьего курса я попал в больницу с гепатитом А, и, как выяснилось, этого было достаточно, что- бы выйти в академический отпуск. Восстановился через год, часть дисциплин мне зачли. К тому же за время болезни я со всей группы собрал конспекты и лабораторные и, когда восстановился, сразу же выбился в «хорошисты». Я до сих пор считаю, что высшее образование – это не просто высшая школа, а школа жизни, дающая очень концен- трированные практические знания. На четвертом курсе я получил проблемы с желудком и очередную госпитализа- цию – второй академотпуск. Тут уже во мне в полную силу проснулись мои еврейские корни, я собрал все «болванки» курсовых проектов, лабораторные и конспекты со своих пер- вых двух групп и, восстановившись через год, стал героем своей третьей группы. Мало того что я был старше всех, так еще и красиво «зашел». Всем своим одногруппникам (кому подходили задания) я раздал уже решенные или подобные варианты примеров. Вот таким я был «студентом». Если вы заметили по моему рассказу, как только я начи- нал двигаться «прицепом» и халявить, тут же отправлялся отдохнуть на больничную койку подумать о своем поведе- нии. Мне даже самому со стороны кажется смешным такой вывод, но, оглядываясь назад, я признаю эту удивительную закономерность. Учеба была отдельно, и я – отдельно. Работа была тоже отдельно. И пока я не устаканил все это в голове, не отказался от «как у всех», «как положено», от стадности, от ненужных мне знаний и направлений, жизнь настойчиво повторяла мне, где на самом деле мое место. Но до полного осознания мне тогда было еще очень далеко. …о бодибилдинге Когда я оканчивал институт в 1996 году, это уже был Санкт-Петербургский университет путей сообщения (СПГУПС). На тот момент в стране почти ничего не стро- илось, а, напротив, все разрушалось. По специальности я не устроился работать, поскольку у меня не было никакой протекции – я путешествовал на этом «локомотиве жизни» случайным пассажиром, а мои одногруппники уже заранее знали при поступлении, где они будут работать. Пришлось устроиться в оптово-розничное предприятие: там я был во- дителем, а также проверял чеки на кассе и наличие товара в корзине. Рядом с работой находился спортивный зал. И вот в 1997 году я впервые попал не просто в подвальную ка- чалку, а именно в спортивный клуб. Он назывался «Моно- лит» и находился на улице Константина Заслонова. Вот там я и увидел впервые настоящих спортсменов-культуристов – выступающих спортсменов, а не просто подкачанных ребят. В «Монолите» я узнал, что тренироваться каждый день, по- чти не спать, при этом питаясь бессистемно, – совсем не тот путь, который приведет меня к большим мышцам. Именно тогда, в 1997 году, у меня впервые появились хотя бы общие знания и представления о том, куда двигаться дальше. За счет понимания системы питания и тренировочного процесса мне удалось упорядочить и структурировать трени- ровки. В итоге за первый год занятий системно я наконец-то прибавил в весе 12 килограммов. С 85 кг я вырос до 95–97, но тогда в залах ходила такая поговорка: «Кто 100 не весит, тот не мужик», вот и мне очень хотелось весить 100 кг. Времена по-прежнему были крайне голодные, в 98-м го- ду грянул мощнейший экономический кризис – он «убил» фирму, в которой я работал: денег не было, да и есть особо нечего было, и я вернулся в свой родной Выборгский район. Следующим залом был клуб «Элита». Сейчас его уже нет, а тогда он располагался в подвале общежития на улице Де- мьяна Бедного, и там была качалка – в самом серьезном смысле этого слова. В ней тоже занимались спортсмены, их было даже больше, чем в первом зале. Но специфическую атмосферу в «Элите» создавали не они, а культовый антураж конца 90-х годов – «братки» в пиджаках. Каждые две недели по качалке разлеталась новость, что в очередной раз кого-то из постоянных клиентов клуба убили. Такие времена были по всей стране, к сожалению. Тогда же я прошел хорошую школу в плане коммуника- ции с людьми. Ведь в этом околокриминальном полууголов- ном коллективе каждое сказанное тобой слово грозит ока- заться неверно сформулированным, и можно нажить серьез- ные проблемы. Хотя, имея адекватность и терпение, и в та- кой интересной среде можно ассимилироваться. К тому же если ты смог нормально поставить себя, научиться договари- ваться и общаться с самыми разными «персонажами» из то- го времени, то в итоге ты сможешь общаться уже с кем угод- но. Эти «экспресс-курсы коммуникации» были очень эф- фективными, хотя никому через них пройти не пожелаю. До 2000 года я занимался в «Элите». Там я получил мои основные практические знания, так как вокруг было огром- ное количество настоящих, упрямых фанатов построения те- ла. И каждый внес какую-то крупицу своего опыта – думаю- щий человек всегда мог выделить какую-то более или менее актуальную информацию, проверив ее своим здравым смыс- лом. Это сейчас все знают о белках, жирах, углеводах и калорийности, а тогда принцип был один – ешь боль- ше гречки и курицы и не ешь сладкое. Конечно, все не так примитивно, но в целом посыл был именно таким. Мне повезло в том, что не нужно было ломать себя, переделывать пищевые привычки, – еда, которую я любил, оказалась как раз той, которая и рекомендуется при питании спортсменов. Если свериться с сегодняшним моим питанием – даже по че- ку из магазина, – там можно найти те же или сходные про- дукты: курица, рыба, яйца и так далее. В 2000 году среди обычных качалок стали появлять- ся фитнес-клубы. Чем отличался фитнес-клуб от качалки, спросите вы? Не поверите, там был душ, там была раздевал- ка, там были хоть какие-то условия. Это было место, где не плевали и не сморкались на пол, и даже снаряды были раз- ложены в каких-то специальных зонах! То есть первые клу- бы выглядели далеко не так, как выглядят сейчас тренажер- ные залы, но все, что в них было, казалось большим шагом вперед и большим прорывом. Когда в нашем районе стали появляться подобные клубы, около года мы их посещали с друзьями, переходя из одного в другой. В сентябре 2000 года я стал отцом, у меня родилась дочь. Мой вес на тот момент все-таки перевалил желанную отмет- ку в 100 килограммов. Казалось бы, теперь я стал мужчиной во всех смыслах этого слова, но я не хотел останавливаться на достигнутом – мои мечты и желания тренироваться даль- ше оставались со мной. С работой в моем городе было плохо, я так и не смог устроиться по специальности. Дороги рушились, мосты не строились, зато процветали ночные клубы, которые я иногда с друзьями посещал. И вот в одном клубе ко мне подошла девушка и, отметив мое неплохое телосложение, спросила, чем я занимаюсь. Я ответил, что, одним словом, ничем. Соб- ственно, работы у меня нет, но ищу ее. Тогда она предло- жила: «Не хочешь попробовать устроиться тренером в фит- нес-клуб?» Я считал, что тренеры в клубах, где я занимался с друзья- ми, – это обслуживающий персонал и вряд ли они получа- ют достойную зарплату. Когда мне объяснили, что хороший тренер зарабатывает существенно больше, чем многие офис- ные работники и даже серьезные менеджеры в компании, я не поверил, но принял решение попробовать. Я задумался, почему же мысль о подобной работе даже не приходила мне в голову. Почему я сказал этой девушке, что ничем не занимаюсь? С самого детства я хотел качаться. Поднимал штангу с перерывами на больницы, учебу и рабо- ту. Всегда 60 % моего времени были заполнены тренировка- ми, а я все еще продолжал внутренне называть это «ничем»: – Стас, что ты делаешь? – Да ничего. Огромный кусок жизни, в котором я выкладывался по полной, я именовал ничем и не рассматривал это вообще как работу, занятие, профессию, фундамент. Я постоянно искал себе какие-то «правильные» занятия в ненужных мне сферах. Так стоило ли удивляться, что там я не достигал никаких высот? Итак, нащупав правильный вектор, я решил попробовать себя в профессии тренера. …о работе В те времена баз данных просто не существовало. Неко- торые мои знакомые говорили, что есть смысл на собеседо- вании придумать себе какие-то несуществующие титулы и заслуги, например, что я участник каких-нибудь соревнова- ний, – я ответил, что так поступить не могу, потому что мне совесть не позволяет. Вообще, наличие совести – это тяжкий груз, и с годами этот груз становится все тяжелее, но я точно его никогда не брошу. И когда я пришел на собеседование к директору клуба (в этом клубе я до сих пор работаю – уже 17 лет!), он спро- сил меня, чем я занимался, каким видом спорта, какие ре- галии имею. Я рассказал все как есть: была легкая атлети- ка, такие-то были результаты в метании копья, а дальше – период, когда я просто тренировался. Выяснилось, что ди- ректор этого клуба являлся тренером по легкой атлетике. Он знал моего тренера Сергея Ивановича и даже видел меня во время занятий – я выглядел в детстве очень забавно, такой носатенький, кудрявый, не обратить на меня внимание бы- ло нельзя. Директору очень импонировало то, что я сказал правду без прикрас, он взял меня на работу. Так, с 2001 года я начал осваивать профессию трене- ра. Вначале я, конечно, обладал очень слабыми знаниями и нервничал, как же я буду учить людей, толком умея лишь тренировать самого себя. Все мои коллеги работали (выгля- дели они существенно менее спортивно, нежели я) и облада- ли огромной клиентской базой, то есть проводили по 200– 250 тренировок в месяц, а у меня их не было нисколько. Ноль! Первая персональная тренировка появилась в моем рабочем графике только к концу первого месяца, это бы- ло крайне болезненно для самолюбия. Может, я вел себя по отношению к коллективу как-то обособленно, наверное, мне казалось, что я достоин большего, а они меньшего (есте- ственно, это было не так, а гонор в карман не положишь). Если я делаю выводы, то крайне быстро их реализую, мне просто нужно найти отправную точку. И признаюсь, что че- рез два или три месяца, когда меня вызвала управляющая клуба и спросила, как дела, я ответил, что собираюсь стать лучшим тренером этого клуба. Успехи – напомню – были, мягко скажем, очень скромные, а прямо говоря – дыра. Ну и управляющая тогда лишь улыбнулась. У всех, наверное, бывает этот момент, когда ты уверен в себе и чувствуешь, что вот все, ты – профи! Самооценка до небес, как у павлина хвост. И ты применяешь этот опыт (те- бе кажется, что применяешь), а результат прямо противопо- ложный. Или никакого. «Я – гуру и звезда познаний о стро- ительстве тела! Сейчас я вам расскажу, как тренироваться правильно, и вы тут же достигнете желанных результатов и закажете сто тысяч тренировок у несравненного меня». Оп! А на выходе ноль. Снова такой заход – снова ноль. Значит, ты делаешь не то и не так. И никакого смысла дальше в этом упорствовать. Количество заказанных у меня тренировок, результаты моих клиентов и мой заработок – вот мера моего собствен- ного профессионализма как тренера. И как бы я ни был эру- дирован, опытен и вообще блестящ в своих глазах, к выпол- нению задачи меня это не приближало ни на йоту. Пора бы- ло учиться чему-то новому. Учиться не стыдно, нет. Стыдно плыть по течению и не пробовать ничего изменить. Первое, на что я обратил внимание, – это общение с кли- ентами. У меня ушло очень много времени, чтобы понять, что персональный инструктор не должен пытаться вывалить весь багаж неструктурированных знаний на клиента, уди- вить его невнятными терминами, при этом абсолютно не ста- раясь создать теплую душевную атмосферу. Ведь вначале мне казалось, что наука общения – это неважно, что это во- обще не про результат. С течением времени выяснилось, что умение общаться даже более значимо, чем все остальное. И несколько месяцев отсутствия клиентов привело к той мыс- ли, что надо учиться разговаривать с людьми как-то по-но- вому. Также я практически сразу, как устроился работать в клуб, начал углубленно учиться профессии тренера. Мой вы- бор пал на «Колледж бодибилдинга имени Бена Вейдера», на специальность «инструктор тренажерного зала». Это стран- но, но, не обладая базовым пониманием физиологии, биохи- мии, диетологии, я очень быстро и легко эти знания впиты- вал. Вот тогда я понял, что учеба учебе рознь, и эта разни- ца состоит в осознании нужности знаний. Я знал и понимал, что конкретно эти знания мне просто необходимы, поэтому и усваивал их без проблем. Около двух-трех месяцев у меня ушло на то, чтобы срав- няться со всеми коллегами, – и через год я был лучшим тренером. Количество тренировок у меня было чудовищное, иногда 12–13–14 в день. Этот объем и моя работоспособ- ность принесли огромный практический опыт, и постепенно я приобретал уверенность в своих знаниях, видел, что они помогают людям быстро и серьезно трансформироваться. Я понимал, что я могу найти тему для общения с любым чело- веком, будь то женщина, мужчина, подросток. Это безум- но увлекательно – за день проживать 10 кусочков чу- жих жизней, жизней твоих клиентов, которые делят- ся с тренером порой самыми сокровенными тайнами. Я понял, что тренер – это еще и психолог. Мне помогло, конечно, что всю жизнь я стремился не про- сто быть таким же, как все вокруг, а доказать, что я лучше. На тот момент «лучшим» для меня был человек, у которо- го больше персональных тренировок. На протяжении долго- го времени я был лучшим и недосягаемым, что создавало пропасть между мной и коллегами. Конечно, это не вызы- вало чувства товарищеского сопричастия или поддержки, а скорее приводило к зависти и нелюбви. Так бывает. Но ес- ли нужно выбирать: делать свое дело наилучшим образом или пытаться снискать любовь всех подряд окружающих ме- ня людей, – то я выбираю, конечно, первое. |