Реферат отп. Уч-к Общ. ч. -Хомич и др. - 2002. Учебник Н. А. Бабий, А. В. Барков, И. О. Грунтов и др. Под ред. В. М. Хомича. Мн. Тесей, 2002. 496 с. Понятие, задачи и система уголовного права. Наука уголовного права Понятие и предмет уголовного права

• Название: Учебник Н. А. Бабий, А. В. Барков, И. О. Грунтов и др. Под ред. В. М. Хомича. Мн. Тесей, 2002. 496 с. Понятие, задачи и система уголовного права. Наука уголовного права Понятие и предмет уголовного права
• Анкор: Реферат отп
• Дата: 10.04.2022
• Размер: 0.68 Mb.
• Имя файла: Уч-к Общ. ч. -Хомич и др. - 2002.docx
• Тип: Учебник; #458184
• страница: 20 из 38

§ 5. Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию

В процессе осуществления оперативно-розыскной деятельнос­ти у соответствующих органов власти нередко возникает необхо­димость внедрения своих представителей в среду преступников с

259

целью их разоблачения и пресечения готовящихся или совершае­мых преступлений. Пребывание среди участников преступных груп­пировок может быть связано с участием агента в совершении ка­ких-либо преступлений. Такое соучастие в преступлении не лише­но общественной опасности. Однако, поскольку оно является вы­нужденным и направлено на предотвращение более тяжких пре­ступлений, законодатель счел возможным не признавать такие дей­ствия преступными.

Правовая регламентация правомерности соучастия в соверше­нии преступления при выполнении специальных заданий содер­жится в статье 38 УК. В ней сказано, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое, выполняя в соответствии с дей­ствующим законодательством специальное задание по предупреж­дению или раскрытию преступления и действуя с другими его участниками, вынужденно совершит преступление.

Порядок и условия выдачи заданий на пребывание среди соу­частников преступления устанавливается специальным законода­тельством. Круг лиц, которым может быть дано соответствующее задание, не ограничивается оперативными работниками уголовно­го розыска, Комитета государственной безопасности и других спе­циальных служб. Специальное задание могут выполнять и рядо­вые граждане и даже преступники. Сведения о таких лицах явля­ются государственной тайной, разглашение которой влечет уго­ловную ответственность.

Закон не устанавливает конкретного перечня преступлений, совершение которых допустимо при выполнении специального за­дания. Однако часть 2 статьи 38 УК запрещает агенту в таких слу­чаях совершать любые тяжкие и особо тяжкие преступления, свя­занные с посягательством на жизнь или здоровье человека. К та­ким преступлениям относятся умышленные преступления, за со­вершение которых законом предусмотрено наказание в виде ли­шения свободы на срок не менее пяти лет, пожизненное заключе­ние или смертная казнь. Совершение агентом этих преступлений влечет его ответственность на общих основаниях.

Преступление, не влекущее уголовной ответственности, со­вершается агентом совместно с другими участниками. При этом лицо может являться исполнителем или соисполнителем, пособ­ником или даже организатором такого преступления.

Одним из важнейших условий правомерности совершения пре­ступления является его вынужденность. Участие в преступлении будем признано вынужденным, если отказ от его совершения соз­дает угрозу раскрытия внедренного лица и его безопасности либо

260

может привести к невозможности разоблачения преступников, предотвращения или пресечения более тяжких преступлений.

§ 6. Обоснованный риск

В процессе осуществления производственной и научной дея­тельности люди часто сталкиваются с явлениями и процессами, познание или использование которых таит в себе опасность при­чинения вреда не только материальным ценностям, но и здоровью или жизни людей. Очевидно, что запрет на совершение таких дей­ствий может воспрепятствовать научно-техническому прогрессу. В свою очередь, бесконтрольное жертвование личными и общест­венными ценностями в этих случаях недопустимо, особенно в условиях увеличения разрушающего воздействия техногенных фак­торов на человека и окружающую среду. Разумный компромисс между разрешением и сдерживанием закреплен законодателем в статье 39 УК, устанавливающей условия правомерности причине­ния вреда при обоснованном риске.

Сопряженные с риском действия могут предприниматься в различных областях человеческой деятельности. Научный или на­учно-технический риск возникает в процессе постановки различ­ных экспериментов, исследований, испытания образцов новой тех­ники и т.п. Производственный (производственно-хозяйственный) риск связан с осуществлением профессиональной деятельности в промышленности, строительстве, медицине, на транспорте и т.п. Коммерческий риск возможен при реализации инвестиционных проектов, осуществлении финансовых операций и т.п.

Закон не содержит какого-либо ограничения сфер деятель­ности, причинение вреда в которых должно оцениваться в со­ответствии с требованиями обоснованности риска. Это означает, что предпринимать рискованные действия вправе не только ра­ботники научных, производственных и иных предприятий, учреж­дений или организаций, но и рядовые граждане.

Причинение вреда правоохраняемым интересам не будет счи­таться преступлением, если оно явилось следствием оправданного риска, который признается таковым при наличии следующих усло­вий:

1. Сопряженные с риском действия предпринимаются для до­стижения общественно полезной цели. Признание цели общес­твенно полезной осуществляется судом и в большинстве случаев трудностей не вызывает. Отдельные виды деятельности прямо за­прещены законодательством, в том числе и уголовным, например, проведение исследований по созданию и производству средств

261

массового уничтожения, запрещенных международными догово­рами Республики Беларусь. Выполнение соответствующих работ в этих областях, в том числе государственными предприятиями и организациями, не может быть ничем оправдано.

2. Деяние, содержащее в себе риск причинения вреда, должно соответствовать современным научно-техническим знаниям и опы­ту. Вывод о наличии этого условия обоснованности риска делает­ся на основании соответствующего заключения научно-техничес­кой экспертизы. Необходимость соблюдения данного требования при проведении плановых экспериментов не вызывает сомнений. Однако его значение может быть несколько меньшим при приня­тии решения в условиях экстремальной ситуации.

3. Невозможность достижения поставленной цели не связан­ными с риском действиями.

4. Вероятность получения положительного результата значительно выше, чем вероятность наступления общественно опасных последствий. Это требование означает, что экспериментирование не должно превращаться в заведомое причинение вреда. Особое значение имеет данное обстоятельство, если опасности подверга­ется здоровье или жизнь человека.

Психическое отношение к возможному вреду при оправдан­ном риске может быть только неосторожным. Для установления вины лица в причинении вреда необходимо учитывать сознание им всех условий осуществления рискованных действий и разви­тия причинно-следственных связей, а также действительных при­чин наступления возможных общественно опасных последствий.

5. Принятие всех возможных мер для предотвращения вреда правоохраняемым интересам. Реализация этого требования пред­полагает сознание лицом последовательности развития явлений и протекания процессов, а также влияния на них различных усло­вий. Только при наличии такого знания можно с большой вероят­ностью прогнозировать возможные отклонения и предпринимать меры для их нейтрализации. Оценивая предупредительные меры, следует обращать внимание не только на их объективную способ­ность предотвратить вред, но и на субъективное восприятие их в качестве таковых лицом, осуществляющим рискованные действия.

6. При существовании заведомого риска причинения тяжкого телесного повреждения или смерти человеку необходимо выра­женное им согласие на поставление его жизни или здоровья в опасность. Такое согласие должно быть добровольным, что предт полагает полную осведомленность рискующего о характере и сте-

262

пени риска, а также полное отсутствие какого-либо обмана или принуждения.

При добросовестном заблуждении, в оценке условий право­мерности риска лицо считается действующим при обоснованном риске. Заблуждение будет признано добросовестным, если лицо не сознавало и по обстоятельствам дела не должно было или не могло сознавать своего заблуждения. Недобросовестное заблужде­ние в оценке тех же обстоятельств является основанием для при­влечения лица к ответственности за неосторожное причинение со­ответствующего вреда. Недобросовестное заблуждение означает на­личие неосторожной формы вины, когда лицо, хотя и не сознава­ло своего заблуждения, но по обстоятельствам дела должно было и могло его сознавать.

Неправомерность риска в отличие, например, от превышения допустимости вреда при крайней необходимости не определяется соотношением размера причиненного вреда и предполагаемой вы­годы. Только виновное нарушение вышеперечисленных условий превращает наступивший вред и сам риск в необоснованные.

Размер фактически причиненного вреда при осуществлении рискованных действий сам по себе не влияет на признание дей­ствий преступными, за исключением случаев, указанных в части 3 статьи 39 УК. В соответствии с предъявляемыми ею требования­ми риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопря­жен с угрозой экологической катастрофы или общественного бед­ствия. Не может быть отнесен к обоснованному также риск, угро­жающий причинением тяжкого вреда или смерти многим людям.

§ 7. Исполнение приказа или распоряжения

В процессе осуществления управленческой деятельности раз-, личные органы управления издают акты, обязательные для испол­нения подчиненными им по службе работниками. В том случае, если исполнение такого акта приводит к причинению вреда пра­воохраняемым интересам личности, общества или государства, воз­никает необходимость разграничения ответственности лиц, издав­ших соответствующие акты и непосредственно их исполнивших. Уголовно-правовая регламентация такого разграничения содержит­ся в статье 40 УК, которая гласит: "Не является преступлением причинение вреда охраняемым настоящим Кодексом интересам лицом, действующим во исполнение обязательного для него при­каза или распоряжения, отданных в установленном порядке. Уго­ловную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение.

263

Причинение вреда при исполнении обязательного приказа или распоряжения не влечет уголовную ответственность непосредственного исполнителя ввиду отсутствия его вины. В таком случае ответственность возлагается на лицо, отдавшее обязательные при­каз или распоряжение.

Рассматриваемая статья применяется к тем актам управле­ния, которые исходят от конкретных руководителей государствен­ных, общественных и иных учреждений, организаций или пред­приятий. Ведомственная принадлежность (орган государственной власти или управления, субъекты хозяйствования и т.п.) и место (министерство, объединение, управление, отдел, служба и т.п.) дан­ного органа в структуре органов власти и управления значения не имеют. Поэтому в равной мере должны быть освобождены от ответ­ственности исполнители как приказа министра, так и распоряже­ния частного предпринимателя. Исполнителями могут быть и руководители (должностные лица) и рядовые работники.

Исполнитель приказа или распоряжения не подлежит уголов­ной ответственности только при наличии ряда условий.

Приказ или распоряжение должны быть обязательны для исполнения. Таковыми указанные акты являются в том случае, если они изданы уполномоченным лицом в пределах его компетенции, в уста­новленном порядке и не противоречат требованиям закона. При этом обязательными акты управления являются только для тех лиц, в круг служебных обязанностей которых входит выполнение предписываемых действий, а при реализации властных полномо­чий — для тех лиц, которым соответствующее веление адресовано.

Отвечающие вышеперечисленным условиям приказы и распо­ряжения принято называть законными. Естественно, что их испол­нение не может влечь уголовную ответственность. Однако наруше­ние какого-либо из перечисленных условий, хотя и превращает приказ в незаконный, тем не менее, автоматически не устраняет его обязательности для исполнения. Вопрос о субординационной дис­циплине является настолько важным, что в управленческой дея­тельности и в судебной практике существует презумпция обяза­тельности выполнения приказа или распоряжения, даже если у исполнителя имеются сомнения в их обоснованности или целесо­образности. Именно поэтому в статье 40 УК говорится не о закон­ности, а об обязательности приказа или распоряжения. Важнейшее значение для признания обязательности приказа или распоряже­ния имеет их субъективное восприятие в качестве таковых испол­нителем.

264

Исполнение обязательных приказов или распоряжений исклю­чает ответственность исполнителя за причиненный вред, если по­следний действовал строго в рамках полученных предписаний.

Если же в процессе их исполнения ответственным лицом были дополнительно совершены какие-либо виновные действия, повлек­шие увеличение вреда или причинение нового ущерба, то оно также привлекается к ответственности наряду с лицом, отдавшим приказ или распоряжение.

Незаконность приказа или распоряжения обусловливается как несоблюдением определенной формы и порядка их принятия, так и незаконностью их содержания. Если исполнитель сознает неза­конность приказа или распоряжения, то он вправе отказаться от их исполнения. Стимулируя именно такое поведение подчинен­ных, часть 3 статьи 40 УК предусматривает, что лицо, не испол­нившее заведомо незаконный приказ или незаконное распоряже­ние, не подлежит уголовной ответственности.

Разновидностью незаконного приказа или распоряжения явля­ются преступный приказ или распоряжение, т.е. такие приказ или распоряжение, в которых содержится предписание совершить пре­ступное деяние. Лицо, совершившее умышленное преступление по заведомо преступному приказу или распоряжению, несет уго­ловную ответственность на общих основаниях. Данное требование закона в равной мере распространяется как на гражданских лиц, так и на военных независимо от их должности и звания.

Приказы и распоряжения являются актами, исходящими от единоличного органа управления — руководителя соответствующе­го подразделения. В связи с этим возникает вопрос о применений положений статьи 40 УК к решениям или постановлениям, издава­емым коллегиальными органами управления (советами, правления¹ ми, дирекциями и т.п.). Представляется, что решение вопроса об ответственности исполнителя не должно зависеть от названия акта и органа управления, от которого такой акт исходит.

Непосредственно в статье 40 УК вопрос об ответственности самих членов коллегиальных органов управления за принятие пре­ступного решения не решается, и ответ на него необходимо искать, обратившись к институту соучастия. Члены коллегиального орга­на управления, осознанно принявшие преступное решение, подле­жат уголовной ответственности за соучастие в совершении со­ответствующего преступления. Члены коллегиального органа управ­ления, которые не голосовали за принятие преступного решения, не привлекаются к уголовной ответственности за соучастие в этом преступлении, которое было вызвано исполнением данного реше­ния.

265

§ 8. Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния

В судебной практике в качестве исключающих преступность деяния учитываются и некоторые иные обстоятельства. К ним относятся: выполнение профессиональных обязанностей; осущест­вление субъективного права; согласие потерпевшего. В Уголовном кодексе отсутствует прямое указание на эти обстоятельства как исключающие преступность деяния.

Уголовные кодексы России и некоторых других государств — членов СНГ предусматривают в качестве обстоятельств, исключа­ющих преступность деяния, физическое и психическое принужде­ние. Вместе с тем, значение указанных обстоятельств в качестве исключающих преступность деяния неоднозначно. Что касается психического принуждения, то оно, как таковое, не устраняет дея­ния в уголовно-правовом смысле, но может создать ситуацию со­стояния крайней необходим ости для лица, которое под воздей­ствием психического принуждения (угрозы убийством) решается, например, передать и росту пинкам ключи от сейфа, где хранятся ценности. Физическое принуждение, как известно, может либо вовсе исключать волевой характер действий лица, которые вслед­ствие этого утрачивают уголовно-правовой смысл, либо причине­ние вреда деянием, совершённым под физическим принуждением, оценивается но правилам крайней необходимости.

Таким образом, физическое и психическое принуждение име­ет иную природу и самостоятельно в качестве исключающих пре­ступность деяния рассматриваться не могут.

Выполнение профессиональных обязанностей может сопро­вождаться ущемлением чьих-либо интересов, что делает такое по­ведение внешне сходным с преступлением. Так, конфискация иму­щества осуществляется путем изъятия материальных ценностей из владения осужденного лица, что подобно завладению имущес­твом при хищении. Однако действия судебного исполнителя в данном случае являются исполнением его служебных обязаннос­тей и основаны на приговоре суда, что делает их не общественно опасными, а социально полезными. Действие данного обстоятель­ства, исключающего преступность деяния, не ограничивается сфе­рой деятельности представителей власти. В равной мере оно отно­сится к деятельности всех должностных лиц, рабочих и служащих в сфере медицины, производства и т.п.

Правомерность причинения вреда при осуществлении профессиональных функций презюмируется при условии, что лицо действует в строгом соответствии с законом, подзаконными акта-

266

ми, служебными инструкциями, приказами и иными актами, регла­ментирующими его полномочия, условия и порядок их осущест­вления. Использование служебных прав вопреки интересам служ­бы, злоупотребление ими превращают выполнение профессиональ­ных обязанностей в общественно опасное деяние. В таком случае возникает право на необходимую оборону от посягательства неза­висимо от полномочий и должностного положения нарушителя.

Осуществление субъективного права, или осуществление сво­его права, как обстоятельство, исключающее преступность дея­ния,— это реализация лицом прав, которые предоставлены ему за­коном или иными нормативными актами в точном соответствии с этими актами.

Осуществляемое право должно полностью принадлежать лично лицу, реализующему это право. Так, не совершает преступления хозяин имущества, выбрасывая это имущество на свалку. Если же субъективное право ограничено законом, то оно должно осущес­твляться с учетом этих ограничений (например, членовредитель­ство не может считаться личным делом мужчины, если оно на­правлено на уклонение от призыва на военную службу). Точно также недопустимо нарушение порядка осуществления своего субъ­ективного права. Например, реализация права на землю в обход порядка, установленного законодательством о земле, расценивает­ся как преступление — самовольное занятие земельного участка (ст. 386 УК).

Свобода распоряжения своим правом ограничивается также недопустимостью нарушения законных интересов других лиц. Так, уничтожение собственного имущества не должно совершаться спо­собом, создающим угрозу повреждения чужого имущества (обще­опасным способом). Одновременно принадлежность имущества ли­цу на праве общей совместной или долевой собственности исклю­чает правомерность его уничтожения, поскольку такие действия нарушают право собственности совладельцев. Однако в подобных случаях следует четко разграничивать гражданско-правовую и уголовно-правовую ответственность.

Игнорирование прав иных лиц при реализации своих прав может влечь ответственность по статье 383 УК, которая называет такие действия самоуправством и определяет их как самовольное осуществление своего действительного или предполагаемого пра­ва, совершенное с нарушением установленного правовым актом порядка и причинившее ущерб в крупном размере либо сущест­венный вред правам и законным интересам граждан или государ­ственным и общественным интересам.

267

Согласие потерпевшего на причинение ему определенного вре­да фактически является осуществлением принадлежащего ему субъ­ективного права. Однако поскольку непосредственная реализация такого права осуществляется иным лицом, то передача этому лицу своего права порождает ряд дополнительных условий правомер­ности причинения вреда.

1. Дача согласия на распоряжение каким-либо правом должна исходить от право- и дееспособного лица.

2. Передаваемое потерпевшим право должно принадлежать ему лично без каких бы то ни было ограничений. Однако, в отли­чие от осуществления субъективного права, согласие потерпевше­го не извиняет причинение вреда интересам, посягать на которые не имеет права никто из посторонних. Так, не освобождает от ответственности согласие на причинение смерти при эвтаназии.

3. Дающий согласие должен осознавать фактическую сторону и социальную значимость совершаемых им действий, а также обладать способностью руководить своими действиями. Осознанное согласие может быть выражено устно, письменно или конклюдентно, но при любой форме должно быть конкретным: относиться к определенным ценностям и разрешать совершение с ними опреде­ленных действий.

4. Согласие потерпевшего должно быть добровольным, т.е. выражать истинные намерения лица. Нет добровольности при по­лучении согласил посредством физического или психического на­силия либо путем обмана. Добровольность согласия подразумева­ет и неограниченное право отозвать согласие в любой момент до наступления вреда.

5. Согласие потерпевшего должно быть своевременным, что означает необходимость его получения до причинения вреда. Как совершенное со своевременным получением согласия следует рас­ценивать также использование, например, чужого имущества, если ранее его титульный владелец давал согласие на пользование иму­ществом и не возражал против его использования в будущем (мно< гократное пользование чужой лодкой или чужим автомобилем). Примирение с потерпевшим после причинения ему вреда не исклю­чает ответственности, кроме дел частного обвинения.

6. Вред, причиненный потерпевшему, по характеру и размеру не должен превышать пределы согласия потерпевшего.

7. Причинение вреда при согласии потерпевшего не должно ущемлять права и законные интересы третьих лиц.

Если кто-либо ошибается в отношении принадлежности прав или содержания полученного согласия, то причинение вреда оце-

268

нивается по правилам фактической ошибки. Умышленное введе­ние в заблуждение причинителя вреда относительно принадлеж­ности нарушаемых прав является основанием для осуждения лица, давшего согласие, как исполнителя соответствующего преступле­ния. Злонамеренные совместные действия влекут ответственность как лица, давшего согласие, так и непосредственного причинителя (например при уклонении от армейской службы путем причине­ния вреда здоровью).

В юридической литературе в качестве самостоятельного вы­деляется такое обстоятельство, как исполнение закона. Фактичес­кое осуществление закона является конкретной реализацией либо профессиональных функций, либо своих субъективных прав, что и определяет правовую оценку причинения вреда при исполнении закона.

Литература

Домохин С.А. Крайняя необходимость по советскому уголов­ному праву. М., 1955; Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключаю­щие уголовную ответственность. Л., 1956; Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962; Гринберг М.С. Проблема производ­ственного риска в уголовном праве. М., 1963; Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966; Якубович М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве. М., 1967;

Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., 1969; Горелик И.И. Правовые аспекты пересадки органов и тка­ней. Мн., 1971; Козак В.Н. Право граждан на необходимую оборо­ну. Саратов, 1972; Тишкевич И.С. Право граждан на задержание преступника. Мн., 1974; Красиков А.Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве. Саратов, 1975; Ткаченко В.И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1979; Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необхо­димости. Саратов, 1981; Баулин Ю.В. Право граждан на задержа­ние преступника. Харьков, 1986; Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991.