Учебник по истории. Учебник 2017

• Название: Учебник 2017
• Дата: 26.02.2023
• Размер: 3.12 Mb.
• Имя файла: Учебник по истории.pdf
• Тип: Учебник; #956502
• страница: 3 из 29

Ключевский В.О.Русская история. Полный курс лекций. Том I-III. Лекция первая М АСТ, Харвест 2002. Василий Осипович Ключевский(1842 – 1911) – классик российской исторической науки, профессор Московского университета, академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, председатель Императорского Общества истории и древностей российских. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС. На научном языке слово история употребляется в двояком смысле 1) как движение во времени, процесс, и 2) как познание процесса. Поэтому всё, что совершается во времени, имеет свою историю. Содержанием истории как отдельной науки, специальной отрасли научного знания служит исторический процесс, те. ход, условия и успехи человеческого общежития или жизнь человечества в её развитии и результатах. Человеческое общежитие - такой же факт мирового бытия, как и

жизнь окружающей нас природы, и научное познание этого факта - такая же неустранимая потребность человеческого ума, как и изучение жизни этой природы. Человеческое общежитие выражается в разнообразных людских союзах, которые могут быть названы историческими телами и которые возникают, растут и размножаются, переходят один в другой и, наконец, разрушаются, - словом, рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы. Возникновение, рост и смена этих союзов со всеми условиями и последствиями их жизни и есть то, что мы называем историческим процессом. ДВА ПРЕДМЕТА ИСТОРИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ. Исторический процесс вскрывается в явлениях человеческой жизни, известия о которых сохранились в исторических памятниках или источниках. Явления эти необозримо разнообразны, касаются международных отношений, внешней и внутренней жизни отдельных народов, деятельности отдельных лиц среди того или другого народа. Все эти явления складываются в великую жизненную борьбу, которую вело и ведёт человечество, стремясь к целям, им себе поставленным. От этой борьбы, постоянно меняющей свои приёмы и характер, однако, отлагается нечто более твердое и устойчивое это - известный житейский порядок, строй людских отношений, интересов, понятий, чувств, нравов. Сложившегося порядка люди держатся, пока непрерывное движение исторической драмы не заменит его другим. Во всех этих изменениях историка занимают два основных предмета, которые он старается разглядеть в волнистом потоке исторической жизни, как она отражается в источниках. Накопление опытов, знаний, потребностей, привычек, житейских удобств, улучшающих, с одной стороны, частную личную жизнь отдельного человека, ас другой - устанавливающих и совершенствующих общественные отношения между людьми, - словом, выработка человека и человеческого общежития - таков один предмет

исторического изучения. Степень этой выработки, достигнутую тем или другим народом, обыкновенно называют его культурой, или цивилизацией признаки, по которым историческое изучение определяет эту степень, составляют содержание особой отрасли исторического ведения, истории культуры, или цивилизации. Другой предмет исторического наблюдения - это природа и действие исторических сил, строящих человеческие общества, свойства тех многообразных нитей, материальных и духовных, помощью которых случайные и разнохарактерные людские единицы с мимолётным существованием складываются в стройные и плотные общества, живущие целые века. Историческое изучение строения общества, организации людских союзов, развития и отправлений их отдельных органов - словом, изучение свойств и действия сил, созидающих и направляющих людское общежитие, составляет задачу особой отрасли исторического знания, науки об обществе, которую также можно выделить из общего исторического изучения под названием исторической социологии. Существенное отличие её от истории цивилизации в том, что содержание последней составляют результаты исторического процесса, а впервой наблюдению подлежат силы и средства его достижения, так сказать, его кинетика По различию предметов неодинаковы и приёмы изучения.
ОТНОШЕНИЕ К НИМ ИСТОРИИ ОБЩЕЙ И МЕСТНОЙ. Какое же отношение истории общей и местной к этим предметам познания Оба указанных предмета исторического изучения легче различаются в отвлеченной классификации знаний, чем в самом процессе изучения. На самом деле, как в общей, таки в местной истории одновременно наблюдают и успехи общежития и строение общества, притом так, что по самым успехам общежития изучают природу и действие строящих его сил, и, наоборот, данным строем общества измеряют успехи общежития. Однако можно

заметить, что в истории общей ив истории местной оба предмета не находятся в равновесии, ив одном изучении преобладает один предмет, в другом - другой. Сравним, какую степень простора и какой материал находит для своих исследований историк культуры в пределах истории всеобщей ив пределах истории местной, и затем дадим себе такой же отчет по отношению к историку, поставившему перед собой вопросы социологического характера. Успехи людского общежития, приобретения культуры или цивилизации, которыми пользуются в большей или меньшей степени отдельные народы, не суть плоды только их деятельности, а созданы совместными или преемственными усилиями всех культурных народов, и ход их накопления не может быть изображен в тесных рамках какой-либо местной истории, которая может только указать связь местной цивилизации с общечеловеческой, участие отдельного народа в общей культурной работе человечества или, по крайней мере, в плодах этой работы. Вы уже знакомы сходом этой работы, с общей картиной успехов человеческого общежития сменялись народы и поколения, перемещались сцены исторической жизни, изменялись порядки общежития, но нить исторического развития не прерывалась, народы и поколения звеньями смыкались в непрерывную цепь, цивилизации чередовались последовательно, как народы и поколения, рождаясь одна из другой и порождая третью, постепенно накоплялся известный культурный запаси то, что отложилось и уцелело от этого многовекового запаса, - это дошло до нас и вошло в состав нашего существования, а через нас перейдет к тем, кто придет нам на смену. Этот сложный процесс становится главным предметом изучения во всеобщей истории прагматически, в хронологическом порядке и последовательной связи причини следствий, изображает она жизнь народов, совместными или преемственными усилиями достигавших каких- либо успехов в развитии общежития. Рассматривая явления в очень

большом масштабе, всеобщая история сосредоточивается главным образом на культурных завоеваниях, которых удалось достигнуть тому или другому народу. Наоборот, когда особо изучается история отдельного народа, кругозор изучающего стесняется самым предметом изучения. Здесь наблюдению не подлежит ни взаимодействие народов, ни их сравнительное культурное значение, ни их историческое преемство преемственно сменявшиеся народы здесь рассматриваются не как последовательные моменты цивилизации, не как фазы человеческого развития, а рассматриваются сами в себе, как отдельные этнографические особи, в которых, повторяясь, видоизменялись известные процессы общежития, те или другие сочетания условий человеческой жизни. Постепенные успехи общежития в связи причини следствий наблюдаются на ограниченном поле, в известных географических и хронологических пределах. Мысль сосредоточивается на других сторонах жизни, углубляется в самое строение человеческого общества, в то, что производит эту причинную связь явлений, те. в самые свойства и действие исторических сил, строящих общежитие. Изучение местной истории дает готовый и наиболее обильный материал для исторической социологии.
ДВЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Итак, разница в точках зрения и их сравнительном удобстве. Эти точки зрения вовсе не исключают одна другой, напротив, пополняют друг друга. Не только общая и местная история, но и отдельные исторические факты могут быть исследуемы стой или другой стороны по усмотрению исследователей. В Древнем праве Мэна и Античной городской общине Фюстель-де-Куланжа предмет одинаков - родовой союз ноу последнего этот союз рассматривается как момент античной цивилизации или как основа греко-римского общества, ау первого - как возраст человечества, как основная стихия людского общежития. Конечно, для всестороннего познания предмета желательно совмещение обеих точек

зрения в историческом изучении. Но целый ряд соображений побуждает историка при изучении местной истории быть по преимуществу социологом.
ПРЕОБЛАДАНИЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ В МЕСТНОЙ ИСТОРИИ. Всеобщая история создавалась, по крайней мере доселе, не совокупной жизнью всего человечества, существовавшего в известное время, и не однообразным взаимодействием всех сил и условий человеческой жизни, а отдельными народами или группами немногих народов, которые преемственно сменялись при разнообразном местном и временном подборе сил и условий, нигде более не повторявшемся. Эта непрерывная смена народов на исторической сцене, этот вечно изменяющийся подбор исторических сил и условий может показаться игрой случайностей, лишающей историческую жизнь всякой планомерности и закономерности. На что может пригодиться изучение исторических сочетаний и положений, когда-то и для чего-то сложившихся в той или другой стране, нигде более неповторимых и непредвидимых? Мы хотим знать по этим сочетаниями положениям, как раскрывалась внутренняя природа человека в общении с людьми ив борьбе с окружающей природой хотим видеть, как в явлениях, составляющих содержание исторического процесса, человечество развертывало свои скрытые силы, - словом, следя за необозримой цепью исчезнувших поколений, мы хотим исполнить заповедь древнего оракула - познать самих себя, свои внутренние свойства и силы, чтобы по ним устроить свою земную жизнь. Но по условиям своего земного бытия человеческая природа, как в отдельных лицах, таки в целых народах раскрывается не вся вдруг, целиком, а частично и прерывисто, подчиняясь обстоятельствам места и времени. По этим условиям отдельные народы, принимавшие наиболее видное участие в историческом процессе, особенно ярко проявляли ту или другую силу человеческой природы. Греки, раздробленные на множество слабых городских республик, с непревзойденной силой и цельностью

развили в себе художественное творчество и философское мышление, а римляне, основавшие небывалую военную империю из завоеванного ими мира, дали ему удивительное гражданское право. В том, что сделали оба этих народа, видят их историческое призвание. Но было ли в их судьбе что- либо роковое Была ли предназначена в удел Греции идея красоты и истины, а Италии - чутье правды История отвечает на это отрицательно. Древние римляне были посредственные художники-подражатели. Но потомки их, смешавшиеся с покорившими их варварами, потом воскресили древнее греческое искусство и сделали Италию образцовой художественной мастерской для всей Европы, а родичи этих варваров, оставшиеся в лесах Германии, спустя века особенно усердно реципировали римское право. Между тем Греция с преемницей павшего Рима, Византией, тоже освеженная наплывом варваров, после Юстинианова кодекса и Софийского собора не оставила памятных образцов нив искусстве, нив правоведении. Возьмем пример из новейшего времени. В конце XVIII ив начале XIX в. в Европе не было народа более мирного, идиллического, философского и более пренебрегаемого соседями, чем немцы. А менее чем сто лет спустя после появления Вертера и только через одно поколение от Иены этот народ едва не завоевал всей воинственной Франции, провозгласил право силы как принцип международных отношений и поставил под ружье все народы континентальной Европы.
ИДЕАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ Значит, тайна исторического процесса, собственно, не в странах и народах, по крайней мере не исключительно в них самих, в их внутренних, постоянных, данных раз навсегда особенностях, а в тех многообразных и изменчивых счастливых или неудачных сочетаниях внешних и внутренних условий развития, какие складываются в известных странах для того или другого народа на более или менее продолжительное время. Эти сочетания - основной предмет

исторической социологии. Хотя они запечатлены местным характером и вне данного места неповторимы, но это не лишает их научного интереса. Чрез общества, подпадавшие под их действие, они вызывали наружу те или другие свойства человечества, раскрывали его природу с разных сторон. Все исторически слагавшиеся общества - все различные местные сочетания разных условий развития. Следовательно, чем больше изучим мы таких сочетаний, тем полнее узнаем свойства и действие этих условий, каждого в отдельности или в данном наиболее своеобразном подборе. Так этим путем, быть может, удастся выяснить, как общее правило, когда, например, капитал убивает свободу труда, не усиливая его производительности, и когда помогает труду стать более производительным, не порабощая его. Изучая местную историю, мы познаем состав людского общежития и природу составных его элементов. Из науки о том, как строилось человеческое общежитие, может со временем - и это будет торжеством исторической науки - выработаться и общая социологическая часть ее - наука об общих законах строения человеческих обществ, приложимых независимо от преходящих местных условий. Определив, в каком соотношении должны находиться при изучении местной истории точки зрения культурно- историческая и социологическая, перейдем теперь к ближайшему рассмотрению самого этого вопроса об условиях развития людских общество тех или иных сочетаниях этих условий.
ОСНОВНЫЕ СИЛЫ ОБЩЕЖИТИЯ. Исторический процесс, как мы его определили, слагается из совместной работы нескольких сил, смыкающих отдельные лица в общественные союзы. В области опытного или наблюдательного познания, а не созерцательного, богословского ведения мы различаем две основные первичные силы, создающие и движущие совместную жизнь людей это - человеческий духи внешняя или так называемая физическая природа. Но история не наблюдает деятельности

отвлеченного человеческого духа это область метафизики. Равным образом она не ведает и одинокого, отрешенного от общества человека человек сам по себе не есть предмет исторического изучения предмет этого изучения - совместная жизнь людей.
Историческому наблюдению доступны конкретные виды или формы, какие принимает человеческий дух в совместной жизни людей это индивидуальная человеческая личность и человеческое общество. Я разумею общество как историческую силу не в смысле какого-либо специального людского союза, а просто как факт, что люди живут вместе ив этой совместной жизни оказывают влияние друг на друга. Это взаимное влияние совместно живущих людей и образует в строении общежития особую стихию, имеющую особые свойства, свою природу, свою сферу деятельности. Общество составляется из лиц но лица, составляющие общество, сами по себе каждое - далеко не то, что все они вместе, в составе общества здесь они усиленно проявляют одни свойства и скрывают другие, развивают стремления, которым нет места в одинокой жизни, посредством сложения личных сил производят действия, непосильные для каждого сотрудника в отдельности. Известно, какую важную роль играют в людских отношениях пример, подражание, зависть, соперничество, а ведь эти могущественные пружины общежития вызываются к действию только при нашей встрече с ближними, те. навязываются нам обществом. Точно также и внешняя природа нигде и никогда не действует на все человечество одинаково, всей совокупностью своих средств и влияний. Ее действие подчинено многообразным географическим изменениям разным частям человечества по его размещению наземном шаре она отпускает неодинаковое количество света, тепла, воды, миазмов, болезней - даров и бедствий, а от этой неравномерности зависят местные особенности людей. Я говорю не об известных антропологических расах - белой, темно-желтой,

коричневой и проч, происхождение которых во всяком случае нельзя объяснить только местными физическими влияниями я разумею те преимущественно бытовые условия и духовные особенности, какие вырабатываются в людских массах под очевидным влиянием окружающей природы и совокупность которых составляет то, что мы называем народным темпераментом. Таки внешняя природа наблюдается в исторической жизни как природа страны, где живет известное людское общество, и наблюдается как сила, поскольку она влияет на быт и духовный склад людей.
ЕГО ЭЛЕМЕНТЫ. Итак, человеческая личность, людское общество и природа страны - вот те три основные исторические силы, которые строят людское общежитие. Каждая из этих сил вносит в состав общежития свой запас элементов или связей, в которых проявляется ее деятельность и которыми завязываются и держатся людские союзы.
Элементы общежития - это либо свойства и потребности нашей природы, физической и духовной, либо стремления и цели, какие рождаются из этих свойств и потребностей при участии внешней природы и других людей, те. общества, либо, наконец, отношения, какие возникают между людьми из их целей и стремлений. Сообразно с таким или иным происхождением одни из этих элементов могут быть признаны простыми или первичными, другие производными вторичного и дальнейших образований из совместного действия простых. По основным свойствами потребностям человека эти элементы можно разделять на физиологические - пол, возраст, кровное родство, экономические - труд, капитал, кредит, юридические и политические - власть, закон, право, обязанности, духовные - религия, наука, искусство, нравственное чувство.

Марк Блок. Апология истории или ремесло историка
– М Наука, 1986. С. Марк Блок (1886 – 1944 гг.) – французский историк, специалист по общим проблемам методологии истории. Вместе с Л. Февром в 1929 г. основал журнал Анналы. Участник движения сопротивления во Франции в годы Второй Мировой войны. Был расстрелян в застенках фашистского гестапо. Глава 1. ИСТОРИЯ, ЛЮДИ И ВРЕМЯ
1. Выбор историка. Слово "история" очень старо, настолько старо, что порой надоедало. Случалось - правда, редко- что его даже хотели вычеркнуть из словаря. Социологи дюркгеймовской школы отводят ему определенное место только подальше, в жалком уголке наук о человеке что-то вроде подвала, куда социологи, резервируя за своей наукой все, поддающееся по их мнению, рациональному анализу, сбрасывают факты человеческой жизни, которые им кажутся наиболее поверхностными и произвольными. Мы здесь, напротив, сохраним за "историей" самое широкое ее значение.
Слово это как таковое не налагает запрета, ни на какой путь исследования - с обращением преимущественно к человеку или к обществу,

к описанию преходящих кризисов или к наблюдению заявлениями более длительными. Само по себе оно не заключает никакого кредо - согласно своей первоначальной этимологии, оно обязывает всего лишь к "исследованию. Конечно, с тех пор как оно, тому уже более двух тысячелетий, появилось на устах у людей, его содержание сильно изменилось. Такова судьба в языке всех по-настоящему живых слов
2. История и люди. … У истоков историографии древние анналисты. Они рассказывали подряд о событиях, единственная связь между которыми состояла в том, что все они происходили водно время затмения, град, появление удивительных метеоров вперемешку с битвами, договорами, кончинами героев и царей. Нов этой первоначальной памяти человечества, беспорядочной, как восприятие ребенка, неуклонное стремление к анализу мало-помалу привело к необходимости классификации. Да, верно, язык глубоко консервативен и охотно хранит название "история" для всякого изучения перемен, происходящих во времени. Привычка безопасна, она никого не обманывает. В этом смысле существует история Солнечной системы, ибо небесные тела, ее составляющие, не всегда были такими, какими мы их видим теперь. Эта история относится к астрономии. Существует история вулканических извержений, которая, я уверен, весьма важна для физики земного шара. Она не относится к истории историков….творчество общества, моделирующееся вновь и вновь соответственно нуждам почвы, на которой оно живет- это, как чувствует инстинктивно каждый человек, факт преимущественно "исторический. Тоже можно сказать и о судьбе крупного центра товарообмена этот вполне характерный пример из "топографии знания" показывает, с одной стороны, точку скрещения, где союз двух дисциплин представляется необходимым для любой попытки найти объяснение с другой стороны, это точка перехода, где, завершив описание феномена и занимаясь отныне только оценкой его

последствий, одна дисциплина в какой-то мере окончательно уступает место другой. Что же происходит всякий раз, когда, по-видимому, настоятельно требуется вмешательство истории - Появление человеческого. В самом деле, великие наши наставники, такие как Мишле или
Фюстель де Куланж, уже давно научили нас это понимать предметом истории является человек. Скажем точнее – люди. За зримыми очертаниями пейзажа, орудий или машин, за самыми, казалось бы, сухими документами и институтами, совершенно отчужденными от тех. кто их учредил, история хочет увидеть людей. Кто этого не усвоил, тот, самое большее, может стать чернорабочим эрудиции. Настоящий же историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча Из характера истории как науки о людях вытекает ее особое отношение к способу выражения. История - наука или искусство. Искусство против науки, форма против содержания сколько тяжб, которым место в архивах судов схоластики
В точном уравнении не меньше красоты, чем в изящной фразе. Но каждой науке свойственна ее особая эстетика языка. Человеческие факты - по сути своей феномены слишком тонкие, многие из них ускользают от математического измерения. Чтобы хорошо их передать и благодаря этому хорошо понять (ибо можно ли понять до конца то, что не умеешь высказать, требуется большая чуткость языка, точность оттенков в тоне. Там, где невозможно высчитать, очень важно внушить.
3. Историческое время. "Наука о людях- сказали мы. Это еще очень расплывчато. Надо добавить "о людях во времени. Историк не только размышляет о "человеческом. Среда, в которой его мысль естественно движется- это категория длительности.

Конечно, трудно себе представить науку, абстрагирующуюся от времени. Однако для многих наук, условно дробящих его на искусственно однородные отрезки, оно нечто иное, как некая мера. Напротив, конкретная и живая действительность, необратимая в своем стремлении, время истории
- это плазма, в которой плавают феномены, это как бы среда, в которой они могут быть поняты. Число секунд, лет или веков, требующееся радиоактивному веществу для превращения в другие элементы, это основополагающая величина для науки об атомах. Но произошла ли какая- то из этих метаморфоз тысячу лет назад, вчера, сегодня или должна произойти завтра, – это обстоятельство, наверно, заинтересовало бы уже геолога, потому что геология - на свой лад дисциплина историческая, для физика же это обстоятельство совершенно безразлично. Затони один историк не удовлетворится констатацией факта, что Цезарь потратил на завоевание Галлии 8 лет что понадобилось 15 лет, чтобы Лютер из эрфуртского новичка-ортодокса вырос в виттенбергского реформатора. Историку гораздо важнее установить для завоевания Галлии его конкретное хронологическое место в судьбах европейских обществ. И, никак не собираясь отрицать того, что духовный кризис, вроде пережитого братом Мартином, связан с проблемой вечности, историк все же решится подробно его описать лишь после того, как с точностью определит этот момент в судьбе самого человека, героя происшествия, и цивилизации, которая была средой для такого кризиса.
Это подлинное время - по природе своей некий континуум. Оно также непрестанное изменение. Из антитезы этих двух атрибутов возникают великие проблемы исторического исследования. Прежде всего, проблема, которая ставит под вопрос даже право на существование нашей работы. Возьмем два последовательных периода из чреды веков. В какой мере связь между ними, создаваемая непрерывным течением времени, оказывается

более существенной, чем их несходство, которое порождено тем же временем- иначе, надо ли считать знание более старого периода необходимым или излишним для понимания более нового. Полагают, что в обширном потоке времени можно выделить некую фазу. Относительно недалекая от нас в своей исходной точке, она захватывает другим концом нынешние дни. В ней, как нам кажется, в ее наиболее характерных чертах социального или политического состояния, в материальном оснащении, в общем духе цивилизации, нет ничего обнаруживающего глубокие отличия от мира, с которым мы связаны сейчас. Одним словом, она представляется отмеченной по отношению к нам весьма высоким коэффициентом "современности Одни, полагая, что события к нам ближайшие из-за этой близости не поддаются беспристрастному изучению, желают всего лишь уберечь целомудренную Клио от слишком жгучих прикосновений…А также забвение того, что как только в игру вмешиваются страсти, граница между современными несовременным вовсе не определяется хронологией. Так ли уж был неправ наш славный директор … лицея, где я впервые дебютировал на преподавательском поприще, когда своим зычным голосом командира над школярами предупреждал меня "Девятнадцатый век-тема здесь неопасная. Но когда затронете религиозные войны, будьте сугубо осторожны. …
… Таково же инстинктивное убеждение многих просто любознательных людей. История более или менее отдаленных периодов привлекает их только как безобидное развлечение для ума. С одной стороны, кучка антикваров, по какой-то мрачной склонности занимающихся сдиранием пелен с мертвых богов с другой, социологи, экономисты, публицисты - единственные исследователи живого.

6. Понять настоящее с помощью прошлого. Если приглядеться, то привилегия самопонимания, которую приписывают настоящему, зиждется наряде довольно странных постулатов. Прежде всего, предполагается, что условия человеческой жизни претерпели за одно-два поколения изменение не только очень быстрое, но и тотальное, так что ни одно мало-мальски старое учреждение, ни один традиционный аспект поведения не избежали влияния революций в науке или технике. При этом, однако, забывают о силе инерции, присущей множеству социальных явлений. Человек тратит время на усовершенствования, а потом становится их более или менее добровольным пленником. … Незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем. Более того. Если бы общество полностью детерминировалось лишь ближайшим предшествующим периодом, оно, даже обладая самой гибкой структурой, прирезком изменении лишилось бы своего костяка при этом надо еще допустить, что общение между поколениями происходит, я бы сказал, как в шествии гуськом, те, что дети вступают в контакт со своими предками только через посредство родителей. Но ведь так не бывает, даже если говорить о чисто устных контактах. Взгляните, к примеру, на наши деревни. Условия труда заставляют отца и мать почти весь день находиться вдали от дома, и дети воспитываются в основном дедушками и бабушками. Итак, при каждом новом этапе формирования сознания делается шаг вспять – в обход поколения, являющегося главным носителем изменений, умы наиболее податливые объединяются с наиболее отвердевшими. Отсюда идет, несомненно, традиционализм, присущий столь многим крестьянским обществам

Еще большее влияние оказывает письменность, способствуя передаче идей поколениям, порой весьма отдаленным, те. по сути, поддерживая преемственность цивилизации. Лютер, Кальвин, Лойола - это, несомненно, люди прошлого, люди XVI века, и историк, желающий их понять и сделать понятными для других, прежде всего должен поместить их в среду, окунуть в умственную атмосферу того времени, когда существовали духовные проблемы, уже, собственно, не являющиеся нашими проблемами. Но кто решится сказать, что для правильного понимания современного мира проникновение в суть протестантской реформы или католической контрреформации, отделенных от нас несколькими столетиями, менее необходимо, чем изучение многих других умственных или эмоциональных течений, пусть даже более близких во времени, но и более эфемерных Ошибка здесь в общем ясна, и, чтобы ее избежать, наверно, достаточно ее сформулировать. Суть в том, что эволюцию человечества представляют как ряд коротких и глубоких рывков, каждый из которых охватывает всего лишь несколько человеческих жизней. Наблюдение, напротив, убеждает, что в этом огромном континууме великие потрясения способны распространяться от самых отдаленных молекул к ближайшим. Что мы скажем о геофизике, который, ограничив свои расчеты километрами, решит, что влияние Луны на наш земной шар гораздо значительней, чем влияние Солнца Во времени, как и во вселенной, действие какой-либо силы определяется не только расстоянием. Наконец, можно ли считать, что среди явлений, отошедших в прошлое, именно те, которые как будто перестали управлять настоящим- исчезнувшие без следа верования, неудавшиеся социальные формы, отмершая техника - бесполезны для понимания настоящего Это означало бы забыть, что нет истинного познания без шкалы сравнения. Конечно, при условии, что

сопоставление захватывает факты хоть и различные, но вместе стем родственные Разумеется, мы теперь уже не считаем, что, как писал Макиавелли итак полагали Юм или Бональд, во времени "есть, по крайней мере, нечто одно неизменное – человек. Мы уже знаем, что человек также сильно изменился – и его духи, несомненно, даже самые тонкие механизмы его тела. Да и могло ли быть иначе Духовная атмосфера претерпела глубокие изменения, гигиенические условия, питание изменились не меньше. И все же, по-видимому, в человеческой природе ив человеческих обществах существует некий постоянный фонд. Без этого даже имена людей и названия обществ потеряли бы свой смысл. Можем ли мы понять этих людей, изучая их только в их реакциях на частные обстоятельства определенного момента Даже чтобы понять, чем они являются в этот именно момент, данных опыта будет недостаточно. Множество возможностей, до поры до времени мало проявляющихся, но каждый миг способных пробудиться, множество стимулов, более или менее бессознательных, индивидуальных или коллективных настроений останутся в тени. Данные единичного опыта всегда бессильны для выявления его же компонентов и, следовательно, для его истолкования.
7. Понять прошлое с помощью настоящего. Общность эпох настолько существенна, что познавательные связи между ними и впрямь обоюдны. Незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего. Но, пожалуй, столь же тщетны попытки понять прошлое, если не представляешь настоящего. Однажды я сопровождал в Стокгольм Анри Пиренна. Едва мы прибыли в город, он сказал "Что мы посмотрим в первую очередь Здесь, кажется, выстроено новое здание ратуши. Начнем с него. Затем, как бы предупреждая мое удивление, добавил "Будь я антикваром, я смотрел бы

только старину. Ноя историк. Поэтому я люблю жизнь. Способность к восприятию живого - поистине главное качество историка Ибо в ней, в современности, непосредственно доступен нашим чувствам трепет человеческой жизни, для восстановления которого в старых текстах нам требуется большое усилие воображения- … По правде сказать, мы сознательно или бессознательно в конечном счете всегда заимствуем из нашего повседневного опыта, … те элементы, которые помогают нам воскресить прошлое. Самые слова, которыми мы пользуемся для характеристики исчезнувших состояний души, отмерших социальных форм- разве имели бы они для нас какой-то смысл, если бы мы прежде не наблюдали жизнь людей Это инстинктивное смешение гораздо разумней заменить сознательными контролируемым наблюдением. Думается, что великий математик будет не менее велик, если пройдет по миру, в котором он живет, с закрытыми глазами. Но эрудит, которому неинтересно смотреть вокруг себя на людей, на вещи и события, вероятно, заслуживает, чтобы его, как сказал Пиренн, назвали антикварным орудием. Ему лучше отказаться от звания историка. Стало быть, есть только одна наука о людях во времени, наука, в которой надо непрестанно связывать изучение мертвых с изучением живых. Как ее назвать Я уже говорил, почему древнее слово "история" мне кажется наиболее емким, наименее ограничивающим оно также более всего насыщено волнующими воспоминаниями о многовековом труде. Следовательно, оно наилучшее. …
Мы еще говорим (увы, с гораздо меньшей уверенностью, чем наши предшественники) о цивилизации как некоем идеале и о трудном восхождении человечества к ее благородным радостям но также говорим о "цивилизациях" во множественном числе, являющихся конкретными

реальностями. Теперь мы допускаем, что бывают, так сказать, нецивилизованные цивилизации. Ибо мы признали, что в любом обществе все взаимосвязано и взаимозависимо: политическая и социальная структура, экономика, верования, самые элементарные, как и самые утонченные, проявления духа. Как же назвать этот комплекс, в лоне которого, как писал уже Гизо, "соединяются все элементы жизни народа, все силы его существования По мере того, как науки о человеке становились все более релятивистскими, слово "цивилизация, созданное в XVIII в. для обозначения некоего абсолютного блага, приспособилось- конечно, не теряя старого своего значения, – к этому новому, конкретному, смыслу. Оттого, что прежде было его единственным значением, оно лишь сохраняет отзвук любви к человеку, чем не следует пренебрегать. Различия между цивилизациями проступают особенно явственно, когда благодаря отдаленности в пространстве контраст подчеркивается экзотичностью кто станет спорить, что существует китайская цивилизация или что она сильно отличается от европейской Но ив одних и тех же краях преобладающая черта социального комплекса также может изменяться, иногда постепенно, иногда резко. Когда преобразование завершилось, мы говорим, что одна цивилизация сменила другую. Порой тут действует и внешний толчок, обычно сопровождаемый включением новых человеческих элементов так было в эпоху между Римской империей и обществами раннего средневековья. Порой же происходит только внутреннее изменение например, о цивилизации Ренессанса, от которой мы так много унаследовали, каждый, однако, скажет, что это уже не наша цивилизация. Итак, человеческое время всегда будет сопротивляться строгому единообразию и жесткому делению на отрезки, которые свойственны часам. Для него нужны единицы измерения, согласующиеся сего собственным

ритмом и определяемые такими границами, которые часто – ибо того требует действительность – представляют собой пограничные зоны. Лишь обретя подобную гибкость, история может надеяться приспособить свои классификации к "контурам самой действительности, как выразился
Бергсон, а это, собственно, и есть конечная цель всякой науки.
Печатается по Марк Блок. Апология истории или ремесло историка. – М Наука, 1986. С. Задания для самостоятельной работы
1. Сделайте конспект статьи История развития естествознания Петрова И.А., Петров А.В. Вестник ВМА, т. вып. 5. – Волгоград,
1999. – С. 204-207). Опираясь на конспект статьи и таблицу, предложенную её авторами, выделите основные этапы развития науки.
2. Используя текст лекции и хрестоматийный материал, покажите место истории в структуре научного знания. Письменно сгруппируйте аргументы или контраргументы, доказывающие или отрицающее значение исторических знаний для студента медицинского вуза.
3. Продемонстрируйте связь науки истории с математикой, химией, биологией, астрономией (составьте схему-ответ) Дискуссионные вопросы для обсуждения
1. Какие подходы (теории) к анализу исторического процесса вызнаете Почему ни один из этих подходов неспособен обеспечить всестороннее изучение исторического процесса
2. Существуют ли объективные законы истории Познаваем ли ход истории
3. История и историк. Влияет ли личность историка на интерпретацию исторических фактов
4. Может ли человек, личность влиять на ход истории Каковы его возможности в этом

5. Достоинства и недостатки хронологического подхода в исторической науке можно ли сегодня отказаться от использования методов данного подхода
6. Что является базой формационного подхода к изучению истории, на каких основных законах развития общества он основан
7. Что означает понятие “общественно-экономическая формация
8. В чем заключаются основные отличия цивилизационного и формационного подходов
9. Какие два направления в цивилизационном подходе к истории развиваются в современной исторической науке
10. Выделите особенности общецивилизационного (культурологического) метода в изучении истории человечества

ТЕМА 2. СРЕДНЕВЕКОВАЯ РУСЬ – РОССИЯ (IX –XVII ВВ.) План
1. Киевская Русь образование и развитие Древнерусского государства (IX-XII вв.).
2. Феодальная раздробленность Руси и борьба с иноземными завоевателями (XII-XIV вв.).
3. Образование и укрепление Российского централизованного государства (XV-XVI вв.).
4. «Бунташный век в истории России (XVII век. Конспект лекции Введение Средневековье является одной из основных частей аграрной культуры. Оно охватывает период св. до ой половины XVIII в. В основном Средневековье совпадает с периодом зарождения, становления и развития феодализма как общественно-экономической формации, хотя это совпадение не является полным из-за неравномерности развития отдельных стран и регионов. Феодализм существовал во многих европейских странах вплоть до середины XIX и начала XX в.
В современной историографии ведется дискуссия по ключевым проблемам развития средневекового европейского общества. Она затрагивает вопросы формирования ленно- вассальных отношений, различия в развитии европейской и азиатской цивилизаций, научной периодизации европейского Средневековья. Наиболее распространенная периодизация Средневековья включает три основных этапа. Раннее Средневековье с V по X вв., – период генезиса феодализма и его утверждения.