Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003. Учебник для студентов высших учебных заведений

• Название: Учебник для студентов высших учебных заведений
• Анкор: Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003.doc
• Дата: 16.05.2018
• Размер: 2.9 Mb.
• Имя файла: Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003.doc
• Тип: Учебник; #19294
• страница: 8 из 33

Глава 3. Воспитание и школа в странах Западной Европы раннего средневековья

1. Общий взгляд

В 476 г. под натиском германских племен пала Римская (Западная) империя. Эта дата — точка отсчета европейского средневековья, которое завершилось в XVII в. В эту эпоху действовали важные факторы, укреплявшие западноевропейскую цивилизацию и определявшие специфику философско-педагогических воззрений. Первый, едва ли не главный — христианство. Другой — античная традиция, поддерживаемая идеями мусульманского Востока. И, наконец, духовность европейского средневековья невозможно представить без варварского, дохристианского мышления. Ведущую роль играла христианская (католическая) философско-педагогическая традиция, которая противостояла античности и варварству, черпая, однако, в них важные идеи.

Особое значение в понимании воспитания имела трехчленная система разделения труда, сложившаяся к началу XI в. (духовенство, светские феодалы, крестьяне и горожане), которая постепенно становилась все более дифференцированной. Сословия имели в собственных глазах и у остального общества определенный имидж. Добродетелью крестьянства считалось трудолюбие, аристократии — доблесть, духовенства — благочестие и пр. Общество, следовательно, представляло конгломерат социально-культурных типов, которые должны были воспроизводить воспитание и образование. Представители сословий видели предназначение в передаче опыта следующему поколению корпорации. Вот почему универсальной педагогической идеей средневековой Европы оказалось ученичество.

2. Философско-педагогическая мысль

Христианская философско-педагогическая мысль европейского средневековья главную цель воспитания видела в спасении души. Основой воспитания признавалось Божественное начало. Бог воспринимался как последний и высший судья. Воспитание вместе с тем являлось своеобразным сплавом религиозного и светского. Последнее предполагало необходимость освоения земных знаний и мудрости. Христианское воспитание было обращено равно к каждому человеку, но будучи корпоративным, одновременно было направлено на воспроизводство сословной морали.

Носителями христианской педагогики были в первую очередь служители католической церкви. В католической педагогике сказывалась определенная внутренняя несвобода («господство авторитетов»). Ярким проявлением подобного авторитаризма являлось оправдание всяческих наказаний, прежде всего физических. Например, название популярного учебника грамматики «Берегущая спину» как бы предупреждало о неотвратимости телесного наказания.

Идеалом являлась усредненная верующая личность. Образец воспитания должно было давать монашество, которое получило заметное распространение в период раннего средневековья. Предназначением монашества провозглашалось нравственное воспитание чистоты сердца путем постов, усердного чтения религиозных текстов, устранения пристрастия к земным благам, самоконтроля желаний, мыслей, поступков. Это не исключало и необходимости приобретения светских знаний. Не случайно учебное руководство для монахов, созданное авторитетным богословом и педагогом Флавием Кассиодором (490-583), именовалось «Введение в изучение божественных и мирских наук».

Католическая церковь стремилась искоренить следы варварских родоплеменных воззрений на воспитание. Эти воззрения в противоположность индивидуальному, интеллектуальному воспитанию основывались на концепции интеграции человека в определенный клан. Влияние варварской традиции ощущалось особенно в эпоху раннего средневековья. С ней всячески боролась христианская церковь. «Разница между христианином и варваром точно такая же, как между двуногими и четвероногими, говорящими и бессловесными существами», — писал христианский автор V в. Варварская традиция, однако, прекрасно вписалась в сословные представления о воспитании.

Многие идеологи христианства с неприязнью, которая часто переходила в открытую враждебность, относились к античному воспитанию. «Негоже одними устами возносить хвалу Юпитеру и Иисусу Христу», — записано в одном из папских посланий VI в., где требовалось устранить из программы образования греко-римскую литературу. Католическая церковь — духовный центр средневекового общества нередко отвергала античную педагогическую традицию как языческую и дьявольскую мудрость, предпочитая знанию невежество.

Но уже в сумрачные времена раннего средневековья существовала небольшая группа христианских богословов и педагогов, которые стремились спасти остатки греко-римской образованности. Ученый мир раннего средневековья не забыл античных традиций. Они использовались религиозными и педагогическими деятелями при обосновании обучения и воспитания. Именно так поступили Алкуин (735-804), Боэций (ок. 480-524), Кассиодор и другие ученые монахи, создававшие учебники по программе семи свободных искусств, которые пользовались спросом и популярностью до XIV в. Не были забыты и философские постулаты античной педагогики. Так, в одном из церковных трактатов VI в. рекомендовалось строить воспитание на заповедях, в свое время сформулированных стоиками, — благоразумии, осторожности и осмотрительности, мужестве, справедливости и воздержанности.

Существенную роль сыграли идеи античных философов в появлении схоластики (от латинского слова scola, идущего от греческого схолес — школа). Схоластика определила развитие педагогики раннего средневековья. В схоластике выработались культурные ценности, опиравшиеся на аристотелизм и христианское богословие. Философско-педагогические идеи Аристотеля были использованы для рационального, логического объяснения христианских догматов. Схоластика, сохраняя теологическую суть, выстроила новое философско-педагогическое обоснование воспитывающей функции христианства.

Будучи универсальной философией и теологией, схоластика господствовала в общественной мысли Западной Европы в течение XI — в начале XVI в. Как философия, она разрабатывала алгоритмы дедуктивных рассуждений и силлогизмов, как педагогика — представляла в логически стройном виде христианское вероучение с целью дать учащимся совершенное, систематизированное знание. Схоласты придерживались точности терминов при изложении мысли, разрабатывали приемы спора, старались отточить до блеска доказательность мышления. По крайней мере до XII-XIII вв. схоластика, в недрах которой развивалась педагогическая мысль, играла положительную роль. «Эта была сильная, отважная рыцарская наука, ничего не убоявшаяся, схватившаяся за вопросы, которые далеко превышали ее силы, но не превышали ее мужества», - писал профессор Московского университета Т.Н. Грановский (1813-1855).

Важную роль в становлении схоластики как новой идеологии, в том числе обучения и воспитания, сыграл философ и теолог Фома Аквинский (1225/26-1274). Он попытался соединить светское знание и христианскую веру, поставив во главу угла постулаты религии. Фома Аквинский абсолютизировал рационалистический способ доказательств. Философско-педагогическая мысль приобрела ярко выраженный корпоративный и рецептурный характер. Научные знания объявлялись доступными лишь посвященным. Сочинения Фомы Аквинского сделались одним из главных источников изучения богословия в эпоху средневековья.

Блестящим схоластом являлся французский богослов и педагог Абеляр (1079-1142). В 24 года он преподавал в Парижской кафедральной школе. Красноречие Абеляра привлекало сотни слушателей. У него учились логике мышления, искусству спора. Обладатель живого ума, Абеляр пытался соединить веру и разум, учил достигать высокого общественного положения с помощью образования, утверждая, что знание — результат прежде всего самостоятельной работы, подвигал учеников на творчество. «Порок нашего времени, что мы думаем, будто нельзя уже найти ничего нового», — говорил Абеляр.

На фоне религиозного и педагогического фанатизма раннего средневековья выделяются и другие мыслители, которых можно считать провозвестниками Возрождения и которые внесли лепту в развитие европейской традиции воспитания и обучения: автор «Дидас-кадиона» (трактата о системе образованности), глава Парижской кафедральной школы Гуго Сен-Викторский (1096-1141), наставник французского короля, автор трактата «О воспитании знатных детей» Винсент де Бове (1190-1264), канцлер Парижской Сорбонны Жан Шарль Герсон (1363-1429), испанский мыслитель Раймон Луллий (ок. 1235 — ок. 1316) и другие. Они увязывали неразрывно религиозное и светское начала в воспитании. Речь шла о спасении души и богоугодном образовании. По их утверждениям, мирские науки также учат истине. Ими оставлены ценные педагогические советы: целесообразности изучения в первую очередь сущностного знания, постановки на первое место в развитии человека нравственности, смягчения методов воспитания, завоевывания интереса детей шуткой и играми, учета специфических качеств детей при воспитательном процессе (незлобливость, искренность, бескорыстие, слабоволие, капризность, необоснованный страх и пр.). Эти философы и педагоги призывали учителей к кротости и терпению, считая телесное наказание крайней воспитательной мерой. Ими выдвинут тезис о взаимосвязи интеллектуального и нравственного воспитания. Смелыми для своего времени были их предложения начинать обучение на родном языке (в ту эпоху латынь была основой обучения), приучать детей к труду, давать с детства навыки профессии.

3. Традиции дохристианского воспитания

В воспитание и обучение раннего средневековья причудливо вплеталась языческая (варварская) традиция. Ее следы сохранялись в раннефеодальную эпоху. Так, в Галлии, где к V в. фактически исчез институт друидов — языческих жрецов, выполнявших функции наставников и учителей, еще долго жили обычаи языческого нравственного, физического, военного воспитания. Верная таким обычаям знать Галлии возражала против исключительно интеллектуального римского образования и напоминала соплеменникам, что их долг — приучать сыновей к военному делу, укреплять физически.

Длительное время традиции варварского воспитания действовали на севере Европы. Из саг XIII в. мы узнаем, что у скандинавов существовало только домашнее, семейное воспитание. Мальчики и девочки до 7-летнего возраста находились на попечении матери. Затем мальчики поступали под руководство отца и других мужчин семьи и рода. Программа воспитания мальчиков, подростков и юношей включала в обязательном порядке физические упражнения, которые одновременно готовили к крестьянскому труду (рыбака или хлебопашца) и профессии воина. Нордическая традиция не допускала профессию жрецов наподобие друидов. Вот почему умственное воспитание (варварское право, генеалогия родов, мифология, руническое письмо как магический феномен) давали старейшины семьи и рода. Идеалом воспитанности считали обладание общепризнанными физическими и интеллектуальными достоинствами. В сагах перечислены следующие достоинства-умения: игра в шахматы, знание рун, работа по металлу, бег на лыжах, стрельба из лука, владение мечом и копьем, игра на арфе, знание поэзии.

Дохристианская народная педагогика более всего проявлялась в семейно-домашнем воспитании, которым довольствовалось абсолютное большинство населения Европы. При этом воспитание окрашивалось сословными чертами и особенностями.

4. Сословно-семейное воспитание и обучение

В наиболее организованном виде сословное семейно-домашнее воспитание было представлено в системе ученичества и рыцарского воспитания.

Ученичество являлось основной формой обучения в среде ремесленников и купцов. Мастер обычно брал за определенную плату одного-двух учеников, которые становились для него даровыми работниками. Последнее обстоятельство подвигало мастера увеличивать срок обучения (в XIV-XV вв. оно длилось 8-10 лет). Во многих договорах об ученичестве писали, что мастер позволил ученику посещать в течение одного года или двух лет школу либо сам выучит его грамоте. Завершивший учебу становился подмастерьем и работал у мастера за плату до тех пор, пока не открывал собственное дело.

Светские феодалы, помимо школьного обучения, прибегали к иному пути формирования подрастающего поколения — рыцарскому воспитанию. В рыцарском воспитании были заложены идеи жертвенности, послушания и одновременно личной свободы, а также превосходства над остальными сословиями. В феодальной среде существовало презрительное отношение к книжной школьной традиции. Ей противопоставлялась программа семи рыцарских добродетелей.

В эту программу входили владение копьем, фехтование, езда верхом, плавание, охота, игра в шахматы, пение стихов собственного сочинения, игра на музыкальном инструменте. Но прежде всего юношей обучали военному искусству. Вот как об этом говорится в англосаксонском эпосе (VI в.): «С детства наследник добром и дарами дружбу дружины должен стяжать... ратное дело (ему) с детства знакомо». Юным феодалам полагалось осваивать воинскую науку и весь круг необходимых в жизни знаний и умений, находясь при дворе сюзерена. Педагоги обыкновенно были из служилой дворовой челяди. Приглашались для обучения музыканты и поэты (менестрели, трубадуры, мейстерзингеры). С 7 лет мальчики приобретали знания и умения, исполняя обязанности пажей при супруге сюзерена и ее придворных. В 14 лет они переходили на мужскую половину и становились оруженосцами при рыцарях, которые были для них образцом нравственности, силы, мужества, воспитанности. Пажи и оруженосцы должны были усвоить основные начала любви, войны и религии. К началам любви относились вежливость, доброта, великодушие, знание этикета, благородные манеры и речь, умение слагать стихи, воздержанность в гневе, еде и пр.

Началами войны назывались воинские профессиональные умения. Ближе к завершению службы оруженосца на первый план выдвигалось религиозное воспитание. В 21 год, как правило, происходило посвящение в рыцари. Юношу благословляли освященным мечом. Обряд предварялся испытаниями на физическую, воинскую и нравственную зрелость в турнирах, поединках, пирах и пр. В средневековом эпосе мы находим образцы рыцарского воспитания, противостоявшие авторитарной и грубой педагогической традиции (пичкать юношество наше лишь березовою кашей — значит грубость в нем питать и от чести отвращать).

Постепенно, однако, феодальное сословие приходило в упадок. Но традиция рыцарского воспитания была утрачена небесследно. Благородный кодекс чести, идеи эстетического и физическое развития рыцарства переступали узкосословную грань и питали идеалы гуманистической педагогики эпохи Возрождения.

5. Типы и виды учебных заведений

Картина учебных заведений в Западной Европе раннего средневековья представляла пеструю смесь старого и нового, отразив сложную эволюцию отмирания прежних и возникновения иных типов и видов школ.
Античные школы
После распада Римской империи в школьном деле вначале сосуществовали традиционные и сравнительно новые формы. Первые были представлены школами грамматиков и риторов, вторые — церковными школами.

Античные школы исчезли не сразу. Так, в V в. верхи первых средневековых государств, проводя курс на сближение варварской и итало-римской знати, материально поддерживали грамматиков и риторов. Во Франкском государстве в V-VII вв. действовали школы, кружки, где изучались латинская риторика и грамматика, римское право. При дворе собирались любители греко-римской литературы. По примеру римских императоров была основана дворцовая школа (scolapalatina). Северо-франкская знать в конце VI в. не только изъяснялась на латыни, но и писала на этом языке.

Однако к VII в. школы античного типа полностью исчезли. Произошло это по ряду причин: постоянные войны, отсутствие кадров преподавателей, конкуренция церковных учебных заведений, но главное — кануло в прошлое античное общество, которое обслуживали эти школы.

Школьное дело в V-VII вв. оказалось в плачевном состоянии. В варварских государствах повсеместно царили неграмотность и невежество. Жизнь едва теплилась в немногочисленных школах. Об этом упадке один из образованных свидетелей той эпохи писал: «Молодые люди не учатся. У преподавателей нет учеников. Наука ослабела и умирает». Неграмотной была верхушка общества. Вплоть до VIII в. большая часть знати не умела даже писать по-латыни и была чужда грамотности.

Потребность в грамотных чиновниках и священнослужителях возрастала. Католическая церковь стремилась исправить положение. Духовные соборы в Оранже и Валенсе (529 г.), шестой Вселенский собор (681 г.) принимали обращения о необходимости создания школ. Но эти призывы приносили не много пользы.
Академия Карла Великого
Инициировать развитие образования пытались светские власти. Заметную роль в этом сыграл создатель обширной империи Карл Великий (742-814). Он пригласил ко двору учителей и ученых-монахов из Англии, Ирландии, Италии. Монахи составили так называемый Каролингский минускул — легко читаемое латинское письмо. Альбин Алкуин подготовил «Письмо об изучении наук» и трактат «Всеобщее увещевание», где обосновывалась необходимость всеобщего обучения и подготовки учителей.

Будучи невеждой сам, Карл в 30 лет сделался школяром. Спустя два года он освоил латинскую грамоту, начала астрономии, стал сведущим в риторике и литературе. Карл вдохнул новую жизнь в созданную до него дворцовую школу. Ей было дано громкое имя академии.

Школа вела кочевой образ жизни, переезжая вместе с королевским двором. Но основной резиденцией оставалась столица империи Аахен. Учениками были дети императора, его приближенных и высших лиц церкви. В виде исключения академию могли посещать выходцы из низких сословий. В академии получали элементарное образование, а также осваивали классическую латынь и труды римских авторов, теологию. Академия культивировала высокую (по тогдашним меркам), образованность. Вот как характеризовал в поэтической аллегории такую образованность один из преподавателей академии: «У корней древа познания сидит матерь познания грамматика. Ветви древа — риторика и диалектика. Тут же находятся логика и этика. На другой стороне древа — арифметика, геометрия с циркулем в руке, астрономия в диадеме с изображением неба и музыка, бряцающая на лире».

Карл был одним из первых крупных политических деятелей средневековой Европы, кто осознал роль школы как орудия государственности. Он всячески поощрял учреждение церковных школ. В специальных капитуляриях (787 и 789 гг.) церковным приходам и епископствам вменялось в обязанность открывать школы для всех сословий, где учили бы символу веры и молитвам. Это была по сути одна из первых в Европе попыток организовать обязательное и бесплатное элементарное обучение. Но результата шаги, предпринятые Карлом, не принесли. Вскоре после его кончины перестала существовать дворцовая школа. Среди светских феодалов вновь возобладало отрицательное отношение к книжной культуре и образованности. Островками знания в море невежества остались церковные школы. Тем не менее начало было положено. Неслучайно и сегодня во Франции как школьный праздник отмечают «День святого Шарля (Карла)» в память о просветительской деятельности одного из первых королей франков.
Церковные школы
Церковные школы стали преемниками античной традиции. Наиболее заметным проявлением этой традиции была латынь (хотя и искаженная). Она стала языком образованной средневековой Европы. Следы античности мы находим в программах семи свободных искусств, в методах средневековой школы. Церковные школы оказались преобладающими учебно-воспитательными учреждениями в средневековой Европе. Сложились два главных типа церковных учебных заведений: епископальные (кафедральные) школы и монастырские школы. Сначала основными церковными учебными заведениями являлись епископальные школы. В течение IX в. школы при епископствах и кафедральных соборах переживали упадок. В числе причин этого явления можно назвать разорительные набеги норманнов, конкуренцию монастырских школ. Однако в X в. рост сети епископальных и кафедральных школ возобновился.

Церковные школы существовали уже к V в. Они были доступны прежде всего высшим сословиям. Школы готовили служителей культа (внутренняя школа) и обучали мирян (внешняя школа).Учебные заведения элементарного образования именовали малыми школами, а учебные заведения повышенного образования — большими школами. Учились только мальчики и юноши (в малых школах — 7-10-летние дети, в больших — старше 10 лет). В малых школах один учитель (схоласт, дидаскол, магнискола) обучал всем предметам. По мере возрастания числа учащихся к нему присоединялся кантор, преподававший церковное пение. В больших школах кроме учителей за порядком надзирали циркаторы.

Среди создателей первых монастырских школ средневековой Европы следует назвать Кассиодора. В монастыре, настоятелем которого он был, работала школа с библиотекой. Заметно выделялись монастырские школы Англии и Ирландии. Последняя слыла у современников «островом ученых». Ирландские и английские монахи (среди наиболее известных — Алкуин) создали довольно обширную учебную литературу по грамматике, стихосложению, астрономии, арифметике, истории и литературе, принимали участие в школьных реформах континентальной Европы.

Первые монастырские школы в раннефеодальной Европе были учреждены орденом анахоретов (бенедиктинцев) в 30-х гг. VI в. Создание бенедиктинских школ выглядело ответом на призыв соборов глав католической церкви к открытию школ. Бенедиктинцы взяли за образец опыт Кассиодора. В монастырях анахоретов на первых порах обучали будущих членов ордена. В этом случае родители отдавали на попечение ученых монахов мальчиков в возрасте 7 лет (посвященные дети). Затем было организовано и обучение мирян (внешняя школа). Бенедиктинцам европейская школа обязана тем, что латынь на многие столетия превратилась в единственный язык ученых, а также язык преподавания.

В течение шести веков монастырские школы бенедиктинцев оставались наиболее влиятельными учебными заведениями такого типа. В конце VIII в., например, в Западной Европе существовало до 15 тыс. монастырей св. Бенедикта, при каждом из которых действовала школа. К XIII в. влияние бенедиктинцев на духовную жизнь падает. Общество справедливо обвиняло многих членов ордена в разврате и излишествах. .

Первенство в организации монастырских школ захватили орден капуцинов — францисканцев (создан в 1212 г.) и орден доминиканцев (создан в 1216 г.). В школах капуцинов обучались по преимуществу дети высших сословий. Во главе учебных заведений орденов стояли видные богословы — Роджер Бэкон (ок. 1214-1292), Фома Аквинский.

Церковные школы были важным инструментом религиозного воспитания. В них изучали Библию, богословскую литературу. В школах повышенного типа, руководствуясь установками христианского аскетизма и благочестия, предпочитали, например, изучать Катона и Сенеку, а не Цицерона и Вергилия. «Для вас достаточно священных поэтов. Нет основания загрязнять умы излишествами стихов Вергилия», — говорил Алкуин своим ученикам. По тем же причинам почти в полном пренебрежении было физическое воспитание.

Впрочем, нельзя говорить, что школа полностью забывала, что имеет дело с детьми. Порою устраивались «дни веселья», когда разрешались игры, борьба и пр. Хотя формально каникул не существовало, дети могли отдохнуть от учебы во время многочисленных церковных праздников.

В школах царили жестокие наказания: лишение еды, карцер, избиения. До XI в. учеников били по щекам, губам, носу, ушам, позже — по спине и ягодицам. В XIV-XV вв. розгу, палку и плеть сменил бич, причем в XV в. бич стал вдвое длиннее, чем ранее. Наказания рассматривались как естественное и богоугодное дело. Так, Карл Великий в одном из своих капитуляриев требовал лишать нерадивых учеников пищи. Науку предлагалось вбивать кулаками. Призывы немногих мыслителей отказаться от вакханалии наказаний абсолютному большинству педагогов были чужды.

Подавляющее число церковных школ ограничивалось рудиментарным образованием. В школах бенедиктинцев 3 года учили началам грамоты, пению псалмов, соблюдению религиозных ритуалов. Немного шире была программа школ капуцинов, которая знакомила с религиозным учением и давала общую подготовку (письмо, счет, пение); иногда к этому добавляли начала астрономии.

Основными учебными книгами были Абецедарий и Псалтырь.

Абецедарием называлось пособие, написанное на латыни, которое напоминает современный букварь. Пособие приобщало учеников к основам христианской веры. Работа с учащимися по этому пособию сопровождалась устными наставлениями на родном языке. При изучении Абецедария происходило деление учащихся на тех, кто завершал обучение на элементарном уровне, и тех, кто продолжал учебу. Псалтырь (книгу псалмов) сначала заучивали наизусть, а потом (после усвоения алфавита) читали. Затем учили письму.

Писали на вощеных деревянных дощечках металлической заостренной палочкой (стило), т.е. так же, как в античную эпоху. Лишь избранные использовали дорогой пергамент (до VI в.), перья, чернильницы из рогов животных (чернила делали из сажи). Считать учили по пальцам рук и ног с помощью определенных жестов. Например, прижатая к груди левая рука означала число 10 тыс., скрещенные руки — 100 тыс.

Церковные школы, в которых давалось повышенное образование, исчислялись единицами. Несколько таких школ, например, было в конце VIII в. в Англии, Ирландии и Шотландии. Некоторые превратились в крупные учебные центры. Так, в начале XII в. в Парижской богословской школе, по свидетельству современников (вероятно, несколько преувеличенному), обучались до 30 тыс. студентов, в том числе 20 будущих кардиналов и 50 будущих епископов.

Обучали в церковных школах повышенного образования по программе семи свободных искусств. Канон семи свободных искусств обычно включал следующие дисциплины: грамматику (с элементами литературы), диалектику (философию), риторику (включая историю), географию (с элементами геометрии), астрономию (с элементами физики), музыку, арифметику.

Программа семи свободных искусств делилась на две части: низшую — тривиум (грамматика, риторика, диалектика) и высшую — квадривиум (арифметика, география, астрономия, музыка). Особенно основательно изучались дисциплины, которые являлись базовыми для будущих священнослужителей, — грамматика и музыка. Грамматика была главным учебным предметом. Изучение латыни начиналось с усвоения простейших фраз и элементарных правил (правила были весьма сложными; например, знаки препинания появились только в VIII в.). Учебники, которыми пользовались, постепенно упрощались, становились доступнее. Впрочем, доступность понималась своеобразно. Так, некоторые учебные пособия излагали латинскую грамматику и Библию в рифмованном виде. После усвоения грамматики переходили к изучению литературы. Сначала читали короткие литературные тексты (басни или другие произведения). Далее приступали к правилам стихосложения, читали поэтические сочинения. Учитель рассказывал о личности поэта, кратко сообщал содержание его произведений. Выбор литературы было крайне консервативным. Прежде всего это были труды отцов церкви. В программу входили также сочинения Катона, Сенеки, некоторых других античных авторов. Классическая греческая литература изучалась в латинских переводах, поскольку греческий язык был выведен из программы, так же как и новейшие языки. Диалектика (философия) и риторика преподносились одновременно. Первая учила правильно мыслить, строить аргументы и доказательства, т.е. часто выступала и как логика. Вторая учила правильно строить фразы, искусству красноречия, которое высоко ценилось у служителей культа и аристократии. Обучение философии опиралось в первую очередь на произведения Аристотеля. Кроме того, предлагались для заучивания тексты из сочинений святого Августина и других отцов церкви. В первые века средневековья риторику изучали по Квинтилиану и Цицерону, затем — по Алкуину, с X в. — вновь по Квинтилиану. Программа по арифметике предусматривала не столько овладение четырьмя арифметическими действиями, сколько усвоение мистического толкования чисел. Считалось, что мир устроен Богом с помощью чисел, и последним приписывались чудесные свойства. Уроки геометрии давали представление об устройстве обитаемого пространства с помощью чисел. Число не отделялось от пространственной формы. Каждая цифра соответствовала своей геометрической фигуре. В соотношении фигур и чисел пытались найти глубокий нравственный и философский смысл. Собственно геометрию изучали по скудным отрывкам из работ Евклида. Географическое образование и астрономия были развиты крайне слабо. Основные географические сведения черпали из арабских источников. Немногие знали о путешествиях викингов в Винланд (нынешняя Северная Америка). Астрономия носила прикладной характер и была связана с вычислениями череды многочисленных церковных праздников. Школяры должны были отчетливо знать наизусть «Цизиоланус» — праздничный церковный календарь из 24 стихов. Изучали Птолемееву систему мира. В силу неразвитости собственных знаний использовали труды арабских астрономов. На основе этих трудов были созданы первые трактаты европейских ученых, например «Астрономические таблицы» (XII в.). В музыкальном образовании наименьшее внимание уделялось обучению игре на инструментах. Главным считалось знакомство с духовной и светской музыкой как источником гармонии между природой, человеком, обществом и Богом. Музыке обучали с помощью нот, обозначаемых буквами алфавита. Линейная нотная грамота появилась в 1030 г.

Универсальными методами обучения были заучивание и воспроизведение образцов, Бытовало убеждение, что усидчивость — наилучший способ овладения христианским школьным знанием. «Сколько напишут букв на пергаменте школяры, столько ударов они нанесут дьяволу», — таков был девиз школы.

В итоге церковные школы раннего средневековья принесли не много пользы. Детям из низших слоев, т.е. абсолютному большинству населения, доступ к образованию остался закрытым. Уровень подготовки был крайне низким. В университетах ХIII-XV вв. первогодков нередко обучали элементарной латинской грамоте, поскольку те не смогли овладеть ею в школе.
Городские школы
В период с XII по XV в. школьное образование постепенно выходит за стены церквей и монастырей. Это выразилось в появлении так называемых городских школ. Создание светских учебных заведений было тесно связано с ростом городов, укреплением социальных позиций горожан, нуждавшихся в близком их жизненным потребностям образовании. Такие учреждения зарождались в недрах церковного образования.

Первые городские школы появились во второй половине XII — начале XIII в. Происходило это по-разному, например путем трансформации приходских школ. Так были основаны в Париже в конце XII в. малые школы. Преподавание вели светские лица под руководством каноника собора Нотр-Дам. Эти учебные заведения просуществовали около 100 лет. В 1292 г. насчитывалось 12 таких школ, в том числе одна для девочек, в 1380 г — 63 школы, включая 22 женские. В них учились дети представителей высших сословий. К окончанию обучения дети приобретали умения читать, писать и считать, немного знали латинскую грамматику. Выпускник получал звание клирика, что в дальнейшем позволяло ему стать учителем или священнослужителем.

Городские школы рождались и из системы ученичества, из цеховых и гильдейских школ, а также из школ счета для детей торговцев и ремесленников. Возникшие в XIII-XIV вв. цеховые школы содержались на средства ремесленников и давали общеобразовательную подготовку (чтение, письмо, счет, элементы геометрии и естествознания). Обучение велось на родном языке. Сходная программа была и у возникших в то же самое время гильдейских школ. Появляются городские школы, где преподавание ведется на латинском и родном языках, а также аналогичные учебные заведения для девочек.

Первым городским школам пришлось преодолевать жесткий надзор церкви. Католическая церковь справедливо видела в этих учебных заведениях опасных конкурентов церковному образованию. Сначала городские школы находились под контролем церкви. Церковники урезали программы, утверждали кандидатуры учителей. Постепенно, однако, города избавлялись от подобной опеки, отвоевывали право определять программу, назначать преподавателей.

Обычно городскую школу открывал нанятый общиной педагог, которого часто именовали ректором. Тогда на улицах можно было увидеть, например, такое объявление: «Кто желает научиться быстро читать и писать, тот может этому здесь выучиться за небольшое вознаграждение». Ректор сам подбирал себе помощников. Учителями становились поначалу духовники, позже — бывшие студенты университетов. Учителя получали плату деньгами и натурой (оплата производилась нерегулярно и была меньше, чем в церковных школах). По истечении контракта педагогов могли уволить и они подыскивали работу в другом месте. В результате возникла особая социальная группа — бродячие учителя.

Программа городских школ по сравнению с программой церковных учебных заведений заведений носила в большей степени прикладной характер. Кроме латыни изучались арифметика, элементы делопроизводства, география, техника, естественные науки. Происходила определенная дифференциация городских школ. Часть из них, например школы счета, давали элементарное образование и готовили в латинские (городские) школы. Латинские школы и ряд других учебных заведений, в свою очередь, давали образование повышенного типа. К ним относились, например, возникшие в XIV-XV вв. во Франции коллегии. Это были светские учебные заведения, которые служили как бы связующим звеном между начальным и высшим образованием. До середины XV в. коллегиями пользовались дети малоимущих слоев населения. В дальнейшем они становятся заведениями для учебных занятий при университетах. Школяры жили в самых бедных районах города и нередко существовали на подаяния. Позже коллегии превратились в землячества университетов и коллежи — учебные заведения общего образования.
Первые университеты
Важной вехой в развитии науки и образования стало создание университетов. Университеты родились в системе церковных школ. В конце XI — начале XII в. отдельные кафедральные и монастырские школы превращаются в крупные учебные центры, которые затем становятся первыми университетами. Именно так, например, возник Парижский университет (1200 г.), который вырос из Сорбонны — богословской школы при Нотр-Даме — и присоединившихся к ней медицинской и юридической школ. Подобным образом возникли другие европейские университеты: в Неаполе (1224 г.), Оксфорде (1206 г.), Кембридже (1231 г.), Лиссабоне (1290 г.). Университеты учреждались и светской властью.

Рождение и права университета подтверждались привилегиями — особыми документами, подписанными римскими папами или царствующими особами. Привилегии закрепляли университетскую автономию (собственный суд, управление, право дарования ученых степеней и пр.), освобождали студентов от военной службы и т.д. Сеть университетов довольно быстро расширялась. Если в XIII в. в Европе насчитывалось 19 университетов, то в следующем столетии к ним добавились еще 25. Рост университетского образования отвечал велению времени.

Появление университета способствовало оживлению общественной жизни, торговли и увеличению доходов. Вот почему города охотно соглашались на открытие университетов. Известно, например, что власти опустошенной войной Флоренции открыли в 1348 г. университет, полагая тем самым поправить дела. Открытие университета оговаривалось определенными условиями. Порой городская община назначала конкретный минимум учащихся и соглашалась оплачивать труд профессора лишь при наличии такого минимума.

Церковь стремилась удержать университетское образование под своим влиянием. Ватикан являлся официальным покровителем многих университетов. Главным предметом в университетах было богословие. Преподавателями почти сплошь служили выходцы из представителей духовного звания. Ордена францисканцев и доминиканцев контролировали значительную часть кафедр. Церковь держала в университетах своих представителей — канцлеров, которые находились в прямом подчинении у архиепископов. И тем не менее университеты раннего средневековья по программе, организации и методам обучения играли роль светской альтернативы церковному образованию.

Важной чертой университетов являлся их в известной мере наднациональный, демократический характер. Так, на скамьях Сорбонны сидели мужчины разных возрастов и сословий из многих стран. Для организации университета не требовалось больших затрат. Годились практически любые помещения. Вместо скамей слушатели могли располагаться на соломе. Студенты нередко выбирали профессоров из своей среды. Порядок записи в университет выглядел весьма вольным. Обучение было платным. Студенты-бедняки снимали для жилья каморки, перебивались случайными заработками, уроками, нищенствовали, странствовали. К XIV в. даже сложилась особая категория странствующих студентов (ваганты, голиарды), которые неоднократно перебирались из одного университета в другой. Многие ваганты не отличались нравственностью и были подлинным бичом для обывателей. Но из них выросло немало подвижников науки и образования. Первые университеты были весьма мобильными. Если в окрестностях начинались чума, война и прочие беды, университет мог сняться с насиженного места и перебраться в другую страну или в другой город.

Студенты и преподаватели объединялись в национальные землячества (нации, коллегии). Так, в Парижском университете насчитывалось 4 землячества: французское, пикардийское, английское и германское, в Болонском и того больше — 17.

Позже землячеств (во второй половине XIII в.) в университетах появились факультеты, или колледжи. Ими назывались те или иные учебные подразделения, а также корпорации студентов и профессоров этих подразделений. Землячества и факультеты определяли жизнь первых университетов. К концу XV в. Положение изменилось. Главные должностные лица университета стали назначаться властями, и нации утратили свое влияние.

Факультеты присуждали ученые степени, факт приобретения которых оценивался в духе ученичества и рыцарского воспитания. Порой выпускников, подобно рыцарям, венчали громкими титулами типа граф права. В ученой степени магистр нетрудно угадать звание мастера, которое получал ученик ремесленника. Профессора и студенты мыслили себя во взаимоотношениях мастеров и подмастерьев.

Когда юноша 13-14 лет являлся в университет, ему надлежало записаться у профессора, который в дальнейшем считался за него в ответе. Студент занимался у профессора от 3 до 7 лет и, если учился успешно, получал степень бакалавра. Вначале она рассматривалась лишь как ступень к научной степени. Бакалавр посещал лекции других профессоров, помогал обучать вновь пришедших студентов, т.е. становился своеобразным подмастерьем. В итоге, подобно ремесленнику, он публично излагал (показывал) научную штудию, защищая ее перед уже получившими степень членами факультета. После успешной защиты бакалавр получал ученую степень (магистра, доктора, лиценциата).

Большинство первых университетов имело несколько факультетов. Содержание обучения определялось программой семи свободных искусств. Усиливалась специализация. Университеты славились преподаванием отдельных предметов: Парижский — теологии и философии, Оксфордский — канонического права. Орлеанский — гражданского права, университет в Монпелье (южная Франция) — медицины, университеты Испании — математики и естественных наук, Италии — римского права.

От студента требовалось посещать лекции: обязательные дневные (ординарные) и повторительные вечерние. Еженедельно происходили диспуты с обязательным присутствием студентов. Преподаватель (обычно магистр или лиценциат) назначал тему диспута. Один-два раза в год устраивались диспуты о чем угодно (без жестко оговоренной темы). В этом случае порой обсуждались животрепещущие научные и мировоззренческие проблемы.

Университеты постепенно отторгали схоластику, вырождавшуюся в науку пустых слов. В XIV-XV вв. пропасть между новейшим знанием и схоластикой увеличилась. Схоластика все больше превращалась в формальную, бессодержательную философию. Научными штудиями схоластов могли быть, например, дискуссии на темы: «Сколько чертей помещается на кончике иглы»; «Почему Адаму в раю нельзя было съесть яблоко, а не грушу» и пр.

Университеты противопоставили схоластике деятельную интеллектуальную жизнь.