Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003. Учебник для студентов высших учебных заведений

• Название: Учебник для студентов высших учебных заведений
• Анкор: Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003.doc
• Дата: 16.05.2018
• Размер: 2.9 Mb.
• Имя файла: Джуринский_История образования и педагогической мысли_2003.doc
• Тип: Учебник; #19294
• страница: 11 из 33

Глава 5. Воспитание и учение в славянском мире

1. Общий взгляд

В сердце Европы, на востоке континента, издревле располагались славяне. К началу эпохи средневековья между Черным и Балтийским морями, от Карпат и Судет, вглубь Восточной Европы, образовалось обширное пространство, населенное восточными, южными и западными славянами.

Объединяющей силой славянства являлась языковая общность. Обучение языку, следовательно, оказывалось одним из главных способов осознания этнического единства славянского средневекового мира. Проявлением такой общности стало создание в VII-IX вв. нового письменного языка — славянского (старославянский, или староболгарский). Особую роль в его становлении сыграли братья Кирилл и Мефодий. Этот язык, сделавшись единым для Руси, Болгарии, Сербии, Моравии (един язык словенск, как он назван в древнерусских летописях), предназначался для «книжного учения».

Первая школа, где преподавание велось на славянском языке, была открыта Кириллом и Мефодием в столице Моравского княжества Велиграде в 863 г. Обучение было более простым и легким, чем на латыни в Западной Европе, поскольку в основе преподавания лежал не мертвый, а живой, разговорный язык. Ученики Кирилла и Мефодия разошлись по всему славянскому миру. Славянские книжники создавали школы в Болгарии (Преславская книжная школа), в Киевской Руси, где им покровительствовал князь Ярослав Мудрый (ок. 978-1054).

Образование и воспитание были важным способом самосохранения славянских народов в ходе многовековой борьбы за национальную независимость против турок, германцев, монголо-татар и др.

Огромную роль в развитии воспитания и образования в средневековом славянском мире сыграли христианство, раскол на православие и католицизм. Если восточные и южные славяне оказались в орбите влияния греко-византийской религиозной культурно-образовательной традиции, то западные славяне испытали воздействие римско-католической, западноевропейской традиции образования. В определенные периоды такое воздействие приобретало весьма большую силу. В целом влияние на педагогическую мысль славянского мира восточного и западного христианства трудно переоценить, поскольку религия воспитывала душу народов. В странах, принявших католицизм, богословие, педагогическая мысль в значительной степени приняли рассудочно-отвлеченный характер, тогда как в православных славянских странах философы заботились прежде всего о внутреннем цельном состоянии духа.

Славянский мир внес особый вклад в развитие средневековой педагогической мысли. Примером этого служит Чехия. Взгляды чешского педагога Яна Амоса Коменского (1592-1670) стали моделью для многих стран Европы.

2. Воспитание и обучение в Киевской Руси

Киевский период (X-XIII вв.) занял особое место в истории восточных славян. В эту эпоху произошло становление древнерусской народности и государственности, что внесло существенные изменения в воспитание и обучение.
Византийское влияние
Характер образования и воспитания оказался в прямой зависимости от византийского влияния, прежде всего в виде православия, которое сделалось с 988 г. официальной религией Руси. Принятие христианства растянулось на длительное время в силу языческих традиций, воспитания в том числе. Русичи цепко держались за старых богов и прежние духовные обычаи. Они еще долго учили детей поклоняться силам природы и почитанию предков: семейного предка (дедушки домового), прародительницы (роженицы) и др.

Принятие христианства имело далеко идущие последствия для педагогического мышления русичей. Православие предложило новые для древнерусского этноса идеалы воспитания, воздействовало на пересмотр прежних нравственных норм. Вместе с православием пришли письменность и школы. Церковь благотоворно укрепила семью как очаг воспитания, положительно воздействовала на нравственность славян.

Многослойность византизма в культурно-образовательном отношении обусловила и его неоднозначное воздействие на культуру и просвещение на Руси. Византизм нес в себе мощный заряд патриотической направленности. Он двояко трактовал материальную, физическую красоту, расценивая ее как Божий дар и воспитывая к ней опасливое отношение, как к источнику греховных чувственных наслаждений. Остановив выбор на восточном христианстве, Киевская Русь разделила с Византией враждебную настороженность к католицизму и западноевропейской «латинской учености».

Важным передаточным звеном восточного христианства и византийской образованности, общеславянской традиции воспитания для Киевской Руси стала Болгария. Когда в 70-х гг. X в. Болгария была опустошена войсками Византии, многие болгарские книжники нашли приют в Киеве. Они приняли участие в подготовке первого поколения книжно образованных людей на Руси, в приобщении к византийской, античной и библейской мудрости. Из Болгарии на Русь пришли и первые учебные книги «Азбучная молитва», «О письменах», «Шестоднев» и др.

Смешение язычества и христианства наложило неизгладимый отпечаток на психологию и мироощущение русичей. Возник сплав мифологического сознания и культа Богочеловека. Христианская идея единого Бога, отца и заступника, соответствовала родоплеменному устройству восточных славян. Христианские нравственные заповеди («Трудись — и тебе воздастся»; «Возлюби ближнего своего» и пр.) оказались созвучны духовно-нравственным идеалам языческой Руси. Идея самопожертвования Христа ради человеческого рода легла на благодатную почву нравственных установлений восточных славян о жертвенности отдельной личности во имя семьи, общины и племени. Христианское мировоззрение постепенно проникало в языческое сознание, не только не разрушая его, но взаимодействуя с ним.

При общении с византийской культурой и образованностью русичи соединили присущее им искони эстетическое отношение к природе с духовностью человеческого существования, которое несло христианство. В результате мыслители Киевской Руси обратились прежде всего не к разуму, а к чувству и сердцу человека.

Главным фактором генезиса восточнославянской письменной культуры и образования в Киевской Руси стало, впрочем, не внешнее воздействие. Объективно их развитие было предопределено появлением городов и государственных институтов. Педагогическая мысль, школа Руси, зародившись при взаимодействии славянской языческой традиции и восточного христианства, сохранили самобытность, чему способствовало то, что языком богослужения, литературы и обучения оказался славянский язык и алфавит (азбука-кириллица).

Элементы византийской культуры органично перешли в культуру и образование Киевской Руси. Существенную роль в этом сыграли пришедшие из Византии дидактические установки иконописи. Икона должна была быть понятна неграмотным верующим, как книга для читателя. Она была призвана возбуждать и воспитывать определенные эмоции и чувства: жалость, сострадание, почтительность, страх расплаты за безнравственные поступки и пр. У византийцев были заимствованы жанр и стилистика житий святых, поучений и проповедей, где черпались идеалы и программа воспитания. Из житий святых известны переводные патерики (Синайский, Египетский, Иерусалимский), а также многократно переписывавшийся Печерский патерик. «Жития...» прославляли аскетизм воспитания.

В качестве образца поучений можно указать Изборник Святослава (1076 г.), материал которого взят из ряда религиозных источников («Притчи Соломона», «Премудрости Иисуса» и др.). Во многих списках были распространены поучения Иоанна Златоуста; выдержки и пересказ этих поучений служили основой многих сборников, имевших педагогическую направленность: «Измарагды (т.е. изумруды) Златоусты», «Пчелы».

Педагогические идеи Златоуста были развиты Кириллом Туровским (ум. 1182 г.). Его сочинения адресовались высоко образованным людям. Рассуждая о сущности воспитания, он утверждал, что его успех основан на вере в Бога. Будучи сенсуалистом, Кирилл Туровский говорил о том, что человек приобретает знания прежде всего с помощью органов чувств. Кириллом Туровским и другими древне русским и мыслителями (например, Кириком Новгородским) усиленно разрабатывались проблемы познания и обучения.
Идеалы воспитания
Важные сведения о воспитательных идеалах Киевской Руси содержит «Поучение Владимира Мономаха детям» (1096 г.). Достойными подражания князь Владимир Мономах (1053-1125) называл тех, кто владел учением книжным. Он приводит в пример своего отца — князя Всеволода, изучившего пять языков. Сам Мономах, судя по «Поучению.,.», был весьма начитан и образован для своего времени. «Поучение...» требует воспитания любви к Богу и страха божьего, строгого выполнения церковных обрядов. В этом памятнике Киевской Руси подтверждается патриархально-родовой характер воспитания (совет почитать старших, оценка отца как наивысшего авторитета для детей). Главным способом воспитания объявлялось подражание детей отцу. Владимир Мономах неоднократно повторяет совет не отлынивать от работы, творить добро, вести деятельную жизнь, взывает к учению. Вот фрагмент из этого уникального документа русской древней педагогики: Все хорошее узнав, вы должны помнить, него не знаете, тому учитесь... Человек должен всегда учиться: в пути и на коне. Суждения Владимира Мономаха, оформленные в религиозные тексты, подвигали, тем не менее, к практическому мышлению и деятельности. Такой же светский оттенок носили и философско-педагогические рассуждения киевского митрополита Климента Смолятича (XII в.), который полагал, что объектом познания должно быть не только Священное писание, но и природа — творение божественной мудрости.

В Киевской Руси, как видно, разум и знания ценились высоко, но предполагалось держать умственное воспитание под контролем нравственности. В этом проявлялось стремление применять ко всему в жизни нравственное отношение. Приобретение духовной мудрости предполагало упорную учебу, осмысленное чтение книг, знакомство с мировой культурой, осознание своего места и места народа в этой культуре. Достижение мудрости означало литературное, музыкальное, эстетическое развитие как важный исток нравственного становления. Задачу подобного воспитания решали прежде всего церковь и семья.

Семейное воспитание в Древней Руси нацелено было на освоение житейских правил. Своеобразным кодексом этих правил явилась наука о «христианском жительстве», состоявшая из трех наук, или строений: о духовном поведении, гражданском общежитии, жизни в семье (домоводство).

Наряду с идеями традиционного семейного воспитания в Киевской Руси постепенно развивались идеи книжного образования — учения книжного, которое ведет начало от крещения Руси. В педагогической мысли рядом с понятием учение книжное (от глагола учить) складывается термин училище.
Практика воспитания и учения
Главным очагом воспитания и обучения всех сословий в Киевской Руси была семья. Дети знати и горожан могли получить элементарное образование в семье. Так, княгиня Ольга (ум. 969 г.) сама воспитала сына Святослава. Церковь видела свою задачу в контроле за семейным воспитанием. В семьи бояр приглашались домашние учителя-священники. Семья обучала праведному житию посредством религиозного воспитания, преподавания правил общежития. В семье передавались и наследственные знания, навыки ремесел и промыслов.

Появление первых школ в Киевской Руси было вызвано потребностями духовенства, а также увеличением числа грамотных людей. В городах и селах стали появляться церкви. В церквях скапливались книги, которые нужно было уметь читать. Вот почему началось массовое обучение будущих священнослужителей. Первым книжным центром обучения на Руси могла быть первая христианская церковь св. Ильи на Подоле в Киеве (X в.).

Система обучения в Древней Руси выглядела не как совокупность регулярных учебных заведений, а как определенные формы общественно-педагогической практики. Элементарное обучение осуществляли мастера грамоты. Их методами были учити не яростию, не жестокостию, не гневом, но разновидным страхом к любовным обычаям, сладким поучением и ласковым рассуждением, Мастера грамоты занимались с детьми всех сословий. Они обучали чтению, письму и счету подобно тому, как мастера учили подмастерьев профессии. При этом использовались особые дощечки, на которых была вырезана азбука. Такие учебные пособия были доступны всем слоям общества. Сначала учили писать и произносить буквы, потом — читать молитвы по Псалтырю. В качестве писчего материала использовали бересту. На бересте «писалом» выцарапывали тексты. Первые берестяные грамоты относятся к X-XI вв.

О том, чему и как учили мастера грамоты, косвенно свидетельствуют берестяные грамоты новгородского мальчика (XIII в.). Он выучился 26-буквенному алфавиту, которого хватало для записи речи, ведения торговых и деловых записей, но было недостаточно для учения книжного, основанного на 43-буквенном алфавите. На грамотах-упражнениях изображены фигурки воинов с разным количеством пальцев на руках. Очевидно, это своеобразное пособие по арифметике. При обучении элементарной математике прибегали к образным примерам, пальцевому счету. Считали устно и на абаке.

Начальное и повышенное образование давали школы учения книжного. Первое такое учебное заведение открылось при князе Владимире Святославиче (ум. 1015 г.) в Киеве в 988 г. Это событие предваряло быстрый расцвет школьного дела, религиозной педагогической мысли в Киеве, Новгороде и центрах других древнерусских княжеств. Поначалу книжное учение вызывало отрицательное отношение в массе населения, предпочитавшего традиционное домашнее, семейное воспитание. Как гласит летопись 988 г., матери, отдававшие чад в учение книжное, аки по мертвецы плакахуся. Постепенно, однако, отношение к книжному обучению изменяется. Былины восхваляют героев, прошедших книжную науку (вежество ученое). Родители, заботившиеся об обучении детей, рассматривались как образцы для подражания: А и будет Волхв семи годов, отдавала его матушка грамоте учиться, а грамота Волхву в наук пошла,

Дворцовая школа учения книжного, открытая Владимиром Святославичем, была учебным заведением повышенного типа. Ее ученики уже владели начальным образованием, т. е. умели писать и читать. Это позволяет предполагать существование к тому времени элементарного обучения.

Потомки Владимира продолжали заниматься устройством школ учения книжного. Летописи свидетельствуют, что князь Ярослав Мудрый (1019-1054) велел ставить по городам и весям новые церкви, а их священникам — учите людей. В Новгороде, как гласит летопись 1028 г., учились книгам до 300 детей. Княгиней Янкой (Анной) Всеволодовной в 1089 г. в Киеве был открыт женский монастырь, где послушницы учились писанию.., ремеслам, пению, швению и иным полезным ремеслам.

В X-XIII вв. школы учения книжного возникли не только в Киеве и Новгороде, но и в других городах Киевской Руси.

Училища создавались на княжеских, церковных и монастырских подворьях. На первых порах устройство школ брали на себя князья, затем это стала делать по преимуществу церковь. Учение книжное носило элитарный характер; учениками обычно были дети представителей высших сословий. В школе учения книжного учили церковным чтению, письму, пению. В состав арифметических действий, которые изучали школьники, входили нумерация, удвоение, раздвоение, сложение, вычитание, умножение и деление. Занимались нравственным воспитанием (учили чести). Ученики получали некоторые сведения из истории различных стран, а также о природе (флоре и фауне). На повышенной ступени учили греческому языку. Обучение велось в индивидуальной форме. Дети сидели вместе, но с каждым учеником учитель занимался отдельно. Как правило, ребенок начинал учиться с семи лет. Родители платили за обучение (давали мзду). Об уровне обучения свидетельствуют, например, законодательный памятник XI-XII вв. «Русская правда» и сочинение Кирика Новгородца «Учение ведати человеку числа всех лет» (1136 г.). Из этих документов можно узнать, чему и как учили на занятиях математикой. В «Русской правде» дан набор своеобразных арифметических задач. Например: А от 200 овец и от двух приплода на 12 лет 90 000 овец и 100 овец и 12 овец, а баранов 90 000 и 100 и 12 баранов, а всего баранов и овец на 12 лет 180 000 и 200 и 24. Кирик давал в своем труде календарно-математические знания и предлагал задачи прикладного характера, в частности, о високосных годах, временах года.

Книжная мудрость осваивалась по изборникам (хрестоматиям) энциклопедического характера. Таков, например, «Изборник Святослава» (1073 г.). Это по сути программа семи свободных искусств, где давались материалы для запоминания и ответы, вводившие в круг христианских идей и представлений. Краткий и сравнительно легкодоступный курс помогал овладеть элементами знаний в духе византийской образованности. Обучали не только правилам чтения (определенный темп, трехкратное повторение и пр.), но и искусству делать книги. Ученик изготовлял собственный изборник, т. е. выполнял работы переписчика, иллюстратора и переплетчика.

На протяжении X-XI вв. письменность проникла во все слои населения. Киевская Русь не уступала по уровню образованности Центральной и Западной Европе. Косвенно об этом свидетельствует архаический эпос, где созданы образы грамотных богатырей. Они не только умели читать и писать, но и владели иностранным языком, играли в шахматы. Фонд хранившихся в княжеских дворцах, боярских домах и монастырях рукописей предположительно составлял в XI-XIII вв. около 140 тыс. книг. Так, Ярослав Мудрый организовал библиотеку при киевском Софийском соборе. Он «собрал летописцев множество», которые «написали... много книг, по которым верующие люди учатся», — гласит летопись. Дошедшие до нас около 500 древних рукописей — лишь малая толика богатства, которым располагали книжники Киевской Руси. Свидетельством этого богатства является замечательный памятник древнерусской культуры «Слово о полку Игореве» (конец XII в.). Он поражает не только литературными достоинствами, но и пронзительной силой любви к отечеству. Это дает возможность говорить о высоких идеалах воспитания в Древней Руси.

Грамотность в Киевской Руси была распространена повсеместно. Об этом свидетельствуют найденные в различных городах и датируемые XI в. приблизительно 700 берестяных грамот. В представлениях человека Киевской Руси книжники являлись не обычными ремесленниками, а почти кудесниками.

В результате нашествия монголо-татар (1237-1241) уровень образования на Руси резко снизился. В упадок пришло учение книжное. Огню и мечу подверглись многие монастыри — очаги просвещения. В 1240 г. был сожжен Киев — центр культуры Древней Руси. Во множестве гибли культурные ценности, горели книги, были убиты или угнаны в полон умельцы, мастера грамоты и книжники.

3. Воспитание и обучение в Московском и Русском государстве (XIV-XVII вв.)

В средневековой российской истории обучения и воспитания прослеживаются два этапа: XIV-XVI вв. и XVII в. Первый этап непосредственно связан с многовековой борьбой русского народа за свою государственность и национальную независимость. Нападение монголо-татар было началом иноземного ига, длившегося четверть тысячелетия. На протяжении этого времени страна неоднократно подвергалась опустошительным набегам, многие из которых по силе не уступали нашествию Батыя. Иноземный гнет, непрерывные оборонительные войны, которые пришлось вести, отрицательно сказались на судьбах просвещения. Страдали города-очаги образованности. Истощалась казна. Резко упала книжная культура. Надолго прекратилась деятельность училищ — регулярных учебных заведений. Русь оказалась в культурной изоляции, что не могло не осложнять развития культуры и образования. Пагубно сказалась феодальная раздробленность, с которой было покончено лишь к XVI в.

В главные средоточия культуры, книжности и образованности превратились монастыри. Они находились в лучших условиях, так как церковь была освобождена от повинностей и выплаты дани в Орду.

Центр просвещения в монгольский период переместился в Новгородскую и Псковскую земли, которые наименее пострадали от иноземного нашествия. Здесь в XIV-XV вв. были предприняты первые попытки возрождения училищ. Это сделали еретики-стригольники. Попытки были пресечены официальной церковью. С конца XIV в. (точнее, с 1382 г.) в русской письменности появляется понятие школа.

В конце XIV-XV вв. в сфере культуры, образованности и воспитания нарастают стремления использовать традиции Киевской Руси, византийской культуры (именно в этот период появляются переводы лучших образцов византийской литературы). Абстрактные идеалы восточно-христианской духовности русские книжники облекали в конкретно-чувственные образы.

Смута, боярщина и междуцарствие в начале XVII в. оттеснили на время вопросы воспитания и переустройства образования. Народ оставался благочестивым, но невежественным. С завершением кризиса пришло, однако, время, когда надлежало поступиться благочестием ради образованности. В течение XVII в. обучение и воспитание становятся все более заметными сферами жизни общества.
Идеалы воспитания и образования
До XVI в. русские книжники редко персонифицировали воспитание в отдельном человеке. Речь шла обычно о судьбах и формировании рода, общности. Условия жизни русского народа, безусловно, влияли на укоренение и воспитание таких устойчивых черт национального характера, как терпеливость, законопослушность, духовность, соборность. Одновременно можно говорить и о таких проявлениях воспитания, как малый интерес к человеческой индивидуальности, равнодушие к отвлеченным идеям и понятиям. Определенный отпечаток на мироощущение и воспитание наложило многовековое монголо-татарское иго. В них прибавились жестокость, взгляд на человека как на ничтожную песчинку. Такой идеологии противостояли сохранявшие следы вольности Новгород и Псков, где идеалом человека и воспитания оказались индивидуальность, инициативность, открытость, способность к разнообразным видам деятельности. В течение XIV-XVI вв. Москва стремилась покончить с подобной воспитательной традицией.

Господствующей в просвещении продолжала оставаться православная педагогика. Православная педагогическая мысль Руси XIV-XVI вв. была направлена прежде всего на проблемы воспитания. Сведения об идеалах, программе, формах воспитания содержатся в ряде письменных памятников: «Пчелы» (XIV-XV вв.), «Домострой» (XV-XVI вв.), «Послание Геннадия» (1550 г.) и др.

Так, в «Пчелах» в виде афоризмов собраны морально-этические правила жизни: «Копающий яму под ближним своим — упадет в нее»; «Рана от верного друга достойнее, чем поцелуй врага»; «Всем угождать — зло»; «Уча — учи поступкам, а не словам»; «Учение имеет корень горький, а плод сладкий» и пр.

Важным свидетельством быта и воспитания средневековой Руси служит «Домострой».

Автором одной из редакций «Домостроя» был священник московского Благовещенского собора Сильвестр (ум. ок. 1566 г.). По содержанию и композиции «Домострой» перекликался с европейскими аналогичными документами XIV-XV вв.: «Советы отца сыну» (Чехия), «Рассуждение об управлении семьей» (Италия), «Парижский хозяин» (Франция) и др. Некоторые разделы «Домостроя» прямо посвящены воспитанию: «Наказание от отца к сыну»; «Како чтити детям отцов своих...»; «Како детей своих воспитати...»; «Како дети учити...» и др. «Домострой» требует воспитывать в страхе Божьем, повиноваться наставникам и старшим, любить детей и заботиться о них. В одной из глав, например, перечислены запреты, которые должны соблюдать дети и взрослые: не красть, не распутничать, не лгать, не клеветать, не обижать чужого, не бражничать, не насмехаться, не помнить зла и т.д. «Домострой» требует воспитания и иных добродетелей: мужества, настойчивости, трудолюбия, бережливости и др. Основным способом воспитания назывались суровая дисциплина, систематические наказания, физические в том числе (воспитати во всяком наказании). Как следует из педагогической программы «Домостроя», грамотность не являлась первостепенным условием воспитания, а ставилась в одном ряду с обучением техническим промыслам, рукоделию и адресовалась лишь людям чиновным (приказным) и духовному сословию. Наивысшей целью воспитания объявлялась не книжность, а духовная мудрость. Об этом хорошо сказано в одной из «Азбук» того времени: Не тот мудр, кто много грамоте умеет, тот мудр, кто много добра творит.

Ведя упорную борьбу с иноземцами, русский народ придавал особое значение традиции патриотического воспитания. Эпизоды такой борьбы, запечатленные в фольклоре и литературных памятниках (например, «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище»), воспитывали у молодежи горячую любовь к родине.

Первые русские просветители-патриоты были далеки от националистического фанатизма. Они провозглашали высокую идею изначального равенства всех людей: все есьмя дети Адамовы, равно всем даны солнце, луна, звезды (Иван Федоров). Русские образованные люди не замыкались в узконациональных рамках. Их живо интересовал педагогический опыт Византии и Западной Европы. Например, русское посольство, побывав в 1499 г. в Италии, ознакомилось со школой Витторино да Фельтре.

Воспитание русского человека происходило прежде всего в семье и при общении с наставниками (приходскими священниками, книжниками-монахами). Литературные памятники рисуют идеальный образ такого учителя-наставника. Именно так, например, изображен основатель и игумен Троице-Сергиева монастыря Сергий Радонежский (ок. 1321-1391), который предстает как учителям учитель... неложный учитель, добрый пастырь, праведный учитель, неподкупный наставник.

В XVII в. в педагогической мысли происходит своеобразное размежевание, вызванное усилившимся сближением с Западом и различным отношением к западной культуре и образованности. В обществе пробуждается осознание нетерпимости массового невежества низов и слабой образованности верхов. Из документа, относящегося к 1664 г., можно узнать, как русские образованные люди обличали подобные недостатки. В нем записано, что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студерованные.

В русском обществе созревало понимание того, что собственными педагогическими силами нельзя радикально улучшить состояние просвещения. Москва стала вызывать учителей из Киева, ученых греческих иноков. Это было явно ко времени, поскольку неграмотность в России дошла до такой степени, что ни одной книги не могли напечатать, не наделав множества ошибок.

Повсеместное невежество становилось все более нетерпимым. В нем видели источник социальной смуты, крамолы, экономического неблагополучия. Разделяя такой взгляд, один из побывавших в Москве иностранцев писал в 1660 г.: «Искал я корня сего духовного недуга, поразившего ныне Христоименитое царство русское... и, наконец, придумал и нашел, что все зло произошло от двух причин: от того, что нет народных училищ и библиотек». Живший в 1659-1677 гг. в России выходец из Хорватии патер Юрий Крижанич в своем труде «Политические думы» также восставал против невежества, в котором видел главную причину экономического отставания Руси. Предлагая преобразовательную программу русской жизни, Крижанич среди важнейших средств называл просвещение, науку, книги, а также государственное техническое образование.

Русская педагогическая мысль XVII в. начинает проявлять интерес к внутренней жизни отдельного человека, решать задачи обобщения задач просвещения. Русские педагоги не замыкались в узконациональных рамках. Они живо интересовались педагогическим опытом ближайших соседей — Украины, Белоруссии, Польши. Русские педагоги знали и использовали идеи Яна Амоса Коменского. Так, Карион Истомин подготовил в 1693 г. для царевича Петра Алексеевича учебное пособие, где сознательно реализовал дидактические установки великого чешского педагога (текст и изображение в пособии сливались в единый образ).

Во второй половине XVII в. определились четыре основных подхода к воспитанию и обучению: 1) «латинофильский» (Симеон Полоцкий (1629-1680), Сильвестр Медведев (1641-1691)); 2) византийско-русский (Епифаний Славинецкий (1600-1675), Федор Ртищев (1625-1673), Карион Истомин (1650-1717)); 3) славяно-греко-латинский (Иоанникий (1639-1717) и Софроний (1652-1730) Лихуды); 4) старообрядчески-начетнический (протопоп Аввакум (1621-1682)). По сути подходы были порождены двумя взглядами на будущее России, сторонники которых в дальнейшем (XIX в.) получили название западников и славянофилов.

Эти деятели сыграли заметную роль в развитии педагогической мысли и школьного дела. Так, С. Полоцкий оставил несколько учебных книг: «Псалтырь рифмотворная», «Вертоград многоцветный», «Букварь языка славенска» и др. Мир видится Полоцкому книгой, написанной Богом. Задача наставника — научить читать эту книгу. Вступив в извечный спор о природе ребенка, Полоцкий характеризует ее как скрижаль ненаписанную, изображение на которой во многом зависит от учителя. Задавшись вопросом, почему у хороших родителей бывают плохие дети, отвечал, что причина — чрезмерная родительская любовь. Полноценное обучение, по Полоцкому, следует осуществлять на латинском, греческом и родном языках.

Аввакум осуждал приоритет изучения мирских наук, призывал отказаться от греко-латинского образования. Достоинством русской педагогической традиции Аввакум считал обращение к духовности, внимание к воспитанию мужества, мудрости, правды и целомудрия.

Взгляды Аввакума отражали брожение русских умов. Известны материалы следственного дела 1650 г., проходившая по которому московская молодежь сетовала, что в греческой грамоте еретичество есть, и признавалась, что родственники и товарищи говорили: «Перестань учиться no-латыни, дурно это».

Епифаний Славинецкий стремился уйти от крайностей латинофилов и православно-старообрядческого направления. В своих сочинениях «Рассуждение об учении греческому языку» и особенно «Гражданство обычаев детских» (последнее создано при опоре на идеи Эразма Роттердамского) Славинецкий настаивал на сочетании умственного и нравственного воспитания с опытом учения книжного.

Со второй половины XVII в. западное влияние в педагогической мысли становится все глубже. Появляются учебные заведения повышенного образования. В их программах отразилось изменение отношения к греко-латинской образованности. Во-первых, усилилось воздействие такой образованности. Во-вторых, эволюция повышенного образования происходила при столкновении греческой (византийской) и латинской (западноевропейской) педагогических традиций. Оживленно обсуждался вопрос о преимуществах греко-латинского образования в сравнении со старорусским начетническим обучением путем чтения Псалтыря.
Организация обучения
Вплоть до конца XVI в. действовала система, при которой регулярная школа попадала в положение необязательной и обучение происходило по преимуществу в семье, будучи сословным по целям и содержанию. Грамотность рассматривалась как некий элемент профессиональной подготовки наряду, например, с различными рукоделиями и промыслами. Начальные знания, позволявшие включаться в общественную жизнь, приобретали также у приходских священников и мастеров грамоты (мирские люди различных профессий: книжные писцы, иконописцы, государственные и площадные подьячие и др.).

Общий уровень образованности в Московском государстве XV-XVI вв. оставался низким. Например, в Новгородской епархии — одном из главных центров просвещения на Руси — к началу XVI в. почти половина священнослужителей были совершенно неграмотными. А ведь духовное сословие являлось наиболее образованной частью общества. Факт повсеместной неграмотности подтвердил спустя полвека Стоглавый Собор (1551 г.).

Система специального повышенного образования практически отсутствовала. На государственной службе находилось ограниченное число людей, от которых требовались особые знания (медики, переводчики, архитекторы).Таких людей обычно приглашали из-за границы. Нередко это были получившие образование за рубежом выходцы из Новгорода и Пскова.

Собирание земель вокруг Москвы и становление Московского государства повлияли на принципы, направления, результаты воспитания и образования. В XV в. возникла теория «третьего Рима», согласно которой Москва объявлялась наследницей Западной и Восточной Римских империй. Это, впрочем, не означало намерения продолжить традиции античной и византийской образованности. Пренебрежительно отзываясь об «эллинской образованности», старец Елизарова монастыря, одним из первых провозгласивший идею «третьего Рима», заявлял: «Аз — сельский человек... еллинских борзостей не текох... аще бы мощно моя грешная душа очистити от греха». Еще более отрицательное отношение высказывалось к западноевропейской образованности, которая рассматривалась как угроза православию. Идеологически обосновывалась культурная самоизоляция Московского государства. Утверждалось, что должно изжить культурно-образовательную греко-византийскую традицию и одновременно оградиться от западной культуры и образованности, погрязших в ереси. Единственным хранителем подлинной веры, культуры и образованности объявлялись Москва и Русская Православная Церковь. Имея это в виду, можно объяснить отрицательные ответы Москвы на предложения европейских правительств об оказании помощи в обучении языкам и различным схоластическим наукам. Например, был отвергнут проект такого рода, привезенный Ивану Грозному папским послом. Предложения отклоняли из-за опасения, что католицизм путем «педагогической экспансии» втянет Московское государство в орбиту своего влияния.

В XVI в. Московское государство включается в политическую и экономическую жизнь Европы. В этих условиях росла нужда в европейски образованных людях, обладавших, в частности, знанием латинского языка. Ведь латынь являлась языком дипломатических отношений и торговых сделок. Но традиции греко-латинской учености на Руси были представлены весьма слабо. Вплоть до второй половины XVI в. образование, которое получали .русские люди, не предполагало изучения латыни и греческого языка. Немногие знатоки этих языков — толмачи (переводчики) при царском дворе — приобрели познания, побывав за рубежом. «Латинская ученость» продолжала вызывать резко отрицательное отношение. По свидетельству живших в Москве иностранцев, народ ненавидел [иноземные] науки, особенно латинский.

Объективная потребность в освоении мировой и европейской культуры и образованности подталкивала, однако, к изучению греко-латинских наук. Это затруднялось почти полным отсутствием отечественных учебников. Но уже к концу XVI в. появились учебные пособия по славянской и греческой грамматике, которые давали возможность делать сравнения этих двух языков.

Русские цари Иван Грозный (1530-1584) и Борис Годунов (ок. 1552-1605) вынашивали планы открытия латинских школ. Последний намеревался учредить заведение на манер западноевропейского университета. Эти планы, однако, натолкнулись на противодействие православного духовенства, которое опасалось, что подобные школы окажутся рассадниками католицизма. Кроме того, отсутствовали регулярные учебные заведения, которые могли бы стать предварительными ступенями высших школ.

Во второй половине XVI в. наметился известный прогресс в овладении западной образованностью, главным образом, среди духовного сословия. Московское правительство попыталось посылать своих людей за границу для изучения латинского и греческого языков. Впрочем, такая практика не привилась. Возможность обучаться греческому и латинскому языкам была предоставлена боярским детям. Первая школа с западноевропейской программой, где обучали и латыни, открылась в Москве в конце XVI в. при лютеранской церкви немецкой слободы. Отдельные представители духовенства и знати приобщались к европейскому образованию. В этот же период обозначился положительный поворот в организации обучения. Стоглавый Собор (1551 г.) постановил учинити училища в домах священников, дьяконов и дьячков. В Москве и в других исконно русских городах, а также во вновь завоеванных землях (Казань, Астрахань) при монастырях открывались школы грамоты.

В школах учились только мальчики. Они сначала усваивали азбуку, заучивали слоги; затем читали по букварю отдельные слова и фразы; после этого приступали к чтению Часослова и Псалтыря. Обычно учились по рукописным книгам. Порой использовали богато иллюстрированные Псалтыри со множеством рисунков, отражавших реальную жизнь. По манере исполнения рисунки напоминали народный лубок. Появляются печатные учебники — азбуки. Так, по азбукам основоположника отечественного книгопечатания и просветителя Ивана Федорова (1510-1583) могли заниматься дети и взрослые. В качестве дидактического материала в них использовались Священное писание, «Грамматика» Иоанна Дамаскина и азбуки мастеров грамоты.

К концу XVI в. образование делается достоянием не только знати и духовенства, но и зажиточных городских слоев. Однако основная масса населения по-прежнему была невежественной. ...Не найдется и трети, которая знала бы Отче наш и Верую в Бога единого... (Народ) не знает ни школ, ни университетов. Одни священники наставляют юношество чтению и письму, чем немногие, впрочем, занимаются, — читаем мы в письме одного из иностранцев, живших в начале XVI в. в Москве.

В России распространяется изучение греческого и латинского языков. Носителями греко-латинской образованности оставались толмачи при царском дворе. По свидетельству побывавших во второй половине XVII в. в Москве европейских путешественников, русское юношество начинают обучать греческому и латинскому языкам, и среди московитян можно было иногда встретить таких, которые могут говорить no-латыни, учившись сему у польских наставников.

Немало людей высшего московского класса стремились дать своим детям домашнее образование с учетом западной традиции. Пример в этом подал царь Алексей Михайлович (1629-1676). Он не удовлетворился элементарным обучением, которое прошли два его старших сына у московского приказного учителя, и велел учить их латинскому и польскому языкам, а также призвал в качестве гувернера воспитанника Киевско-Могилянской коллегии С. Полоцкого.

Знание греческого языка встречалось, главным образом, среди духовных лиц, латинский язык распространялся прежде всего в светских верхах русского общества. Так, отличался умом и образованностью князь В.В. Голицын (1643-1714). Он владел польским и латынью. У Голицына имелась довольно большая библиотека. Он считал необходимым посылать боярских детей в польские школы, приглашать в семьи бояр польских гувернеров. Голицын, как и другие просвещенные люди, видел в Польше своеобразный мост к культуре Западной Европы.

Западное влияние проникало и через украинскую и белорусскую образованность. Это было тем более важно, что к концу XVII в. Украина заметно опережала Россию в школьном деле.

Важную роль в распространении греко-латинской образованности сыграли частные учебные заведения в Москве. Такой была немецкая школа, открытая в конце XVI в. Обучение в школе было бесплатным. Брали учеников из разных сословий. Преподавались светские знания, латинский язык. В 1678 г. в школе появились посланные для изучения аптекарского дела русские ученики. Одна из первых греко-латинских школ была, по-видимому, открыта Арсением Греком в 1649 г. при Чудовом монастыре в Москве. Школа просуществовала не более пяти лет. Ее руководителя сослали по подозрению в неправоверии на Соловки. В 1649 г. окольничий, воспитатель царя Ф.М. Ртищев (1626-1673) основал на свой счет училище при Андреевском монастыре. Руководителем училища стал Епифаний Славинецкий. Кроме него Ртищев вызвал с Украины до 30 ученых монахов, которые должны были переводить на русский язык иностранные книги и обучать желающих греческой, латинской и славянской грамматикам, риторике, философии и другим словесным наукам. Сам Ртищев стал слушателем школы. По его просьбе Е. Славинецкий составил греко-славянский словарь для нужд училища. К приезжим монахам присоединились некоторые московские ученые монахи и священники. В 60-х гг. XVII в. Симеон Полоцкий основал школу Спасского монастыря. После его смерти в 1686 г. школой руководил Сильвестр Медведев. В школе обучались, например, присланные правительством для овладения латынью и греческим молодые приказные.

Указанные частные школы просуществовали очень короткое время. В них изучали прежде всего славянскую грамматику и предметы тривиума (латинский и греческий языки, риторику, философию).

Первая государственная школа повышенного образования — Типографское училище — была основана в 1681 г. В Москве. В 1684 г. в школе насчитывался 191 ученик; из них 28 занимались греческим языком. В 1685 г. эти цифры выросли соответственно до 233 и 67. Греческий язык изучали в старшем классе: осваивали умения читать и понимать тексты, усердно прорабатывали грамматику. В дальнейшем Типографское училище слилось со Славяно-греко-латинской академией.

При определении содержания повышенного образования развернулась острая полемика между сторонниками греческого (византийского) и латинского (западноевропейского) вариантов. Представитель грекофильского направления Славинецкий полагал, что ориентация на греческую культуру и образование послужит укреплению православия, и выступал против изучения латыни как транслятора еретических взглядов. Идеологи латинофильского направления С. Полоцкий и С. Медведев видели в латыни источник светской культуры и образованности Запада.

Своеобразным компромиссом между этими двумя подходами оказалась деятельность греческих монахов, питомцев Падуанского университета (Италия), братьев Иоанникия и Софрония Лихудов, которые прибыли в Москву в 1685 г. В том же году братья открыли школу в Богоявленском монастыре. Здесь они преподавали греческий, латинский и итальянский языки. В числе первых школяров было несколько учеников из Типографского училища. В 1687 г. школа Лихудов была переведена в новое специально отстроенное здание. К этому времени в ней насчитывалось около 80 учеников. Так было основано учебное заведение нового типа — Славяно-греко-латинская академия.

Преподавание в Славяно-греко-латинской академии (первоначальное название Эллино-греческая академия) сначала велось на славянском, греческом и отчасти латинском языках. Программа напоминала программу латинской городской школы. «Привилегиями» (уставом) академии предусматривалось преподавание гражданских и духовных наук: грамматики, риторики, логики и физики, диалектики, философии, богословия, юриспруденции, латыни и греческого языка, других светских наук.

Многие науки преподавались в духе аристотелизма. Вместе с тем шли поиски иных толкований материального мира. Так, в споре между сторонниками математической атомистики («зенонисты») и приверженцами теории бесконечной делимости («аристотелисты») наметился некий третий подход, который приближался к идее существования физического атома.

В академии было восемь основных классов и один подготовительный. Учение отдельных школяров растягивалось на 15-20 лет. Исключали из академии крайне редко.

Лихуды ввели преподавание латинского языка, схоластический метод, преподавание риторики, логики и физики по Аристотелю. Ими были составлены учебные пособия на греческом и латинском языках по грамматике, пиитике, риторике, логике, психологии, физике. Ученики старших классов переводили с греческого на славянский труды Лихудов. Деятельность братьев в академии длилась семь лет. Они подготовили учеников, продолживших их дело.

В результате интриг завистников и противников латино-греческого образования Лихуды в 1694 г. были отправлены в отставку, а в 1698 г. заточены в Новоспасский монастырь. Тогда же в академии прекратилось вплоть до 1700 г. преподавание латыни. Программу стали строить на принципах, имевших в виду отказ от старорусского начетничества и одновременно от латинской учености и утверждавших ориентацию на византийско-русскую традицию в образовании.

Академия сыграла важную положительную роль в развитии просвещения на Руси. Благодаря академии прочнее укореняется мысль о пользе науки и просвещения. Академия, однако, не стала подлинным научным центром высшего образования. Соединение славянской, эллинской и латинской традиций образования состоялось в виде давно умершей в научном отношении схоластики. Академия сделалась инструментом искоренения инакомыслия. Постепенно она превращалась в своеобразный инквизиционный трибунал. Ей была предоставлена монополия на обучение. Семьи, заводившие без разрешения академии домашних учителей языков, подвергались конфискации имущества. Образовательные задачи академии были сведены до минимума. Неслучайно уже в конце XVII в. ее роль как центра просвещения падает; многие учителя не справлялись со своим делом и предпочитали занятие «справщиков» в типографии.

В целом на рубеже XVII-XVIII вв. в русском обществе обозначилась программа создания общеобразовательных церковных школ и технических государственных училищ по иноземным образцам и при помощи иноземных учителей. В прошлое уходила традиция самообразования в стенах монастырей и обучения у частных учителей. Намечался путь к созданию системы регулярных учебных заведений. Вместе с тем подавляющая часть населения пребывала в невежестве.

4. Просвещение и педагогическая мысль на Украине и в Белоруссии (XIV-XVII вв.)

До середины XVII в. Правобережная Западная Украина и Белоруссия входили в состав Польско-Литовского государства.

Школа и просвещение оказались важным условием удовлетворения культурно-образовательных потребностей складывавшихся славянских наций — украинцев и белорусов. Развитие просвещения и культуры украинского и белорусского народов происходило в неблагоприятных условиях чужеземного господства. Однако, сохранив свои традиции, украинское и белорусское просвещение и культура эффективно воспринимали достижения западноевропейского просвещения, посредником которого выступала Польша.

Важным условием развития педагогической мысли украинского и белорусского средневековья являлось сосуществование римско-католической церкви, протестантизма, православия и униатства. Эволюция этих конфессий существенно повлияла на духовную жизнь и педагогическую мысль. Так, в конце XIV — первой половине XV в. под южнославянским и византийским влиянием в украинской культуре и просвещении распространяется исихиазм — религиозная доктрина, представители которой обратились к внутреннему миру человека.

Возникшие в эпоху Киевской Руси традиционные формы обучения сохранялись вплоть до конца XV в. Речь идет об элементарном учении при церквях и монастырях и повышенном обучении (прообразе учения книжного), включавшем помимо чтения, церковного пения и порядка богослужения также элементы богословия. Преобладающую роль в развитии грамотности играло домашнее образование, обучение у грамотных людей.

В конце XV-XVI вв. просвещение на Украине и в Белоруссии приобретает новые черты. Предоставление многим городам права самоуправления стимулировало расширение и изменение школьного дела, поскольку росла потребность не только в элементарно грамотных, но и в профессионально обученных людях.

С XVI в. развитие просвещения на Украине и в Белоруссии происходило под знаком существенных политико-идеологических перемен: усиления католической реакции, роста патриотического движения среди украинского и белорусского населения, противоборства римско-католической церкви и реформации, униатской церкви и православной церкви. Эти процессы нашли отзвук в украинской и белорусской философско-педагогической мысли. Так, разделив идеи Реформации о преподавании на родном языке, белорусский просветитель Франциск Скорина (до 1490 — ок. 1541) перевел в 1517 г. на славянский язык Библию — книгу, которая была главным дидактическим пособием того времени.
Учебные заведения
Наряду с традиционными очагами развития педагогической мысли (семья, монастыри, церковные приходы) на Украине и в Белоруссии возникают иные центры воспитания и обучения: католические школы, городские (латинские) школы, учебные заведения униатов, протестантские школы, братские школы.

При католических костелах и монастырях действовали латинские школы элементарного и повышенного типа (в последних обучение шло по программе семи свободных искусств). Зачастую католические учебные заведения превращались в городские школы под совместным управлением магистрата и церкви (во Львове, Перемышле, Ярославе и других городах). Эти учебные заведения посещали поляки и украинцы. Обучение в городских школах отнюдь не означало «окатоличивания». Со второй половины XVI в. среди католических учебных заведений особое место заняли школы иезуитов (коллегии). Особую известность, например, получила Львовская коллегия. Для привлечения украинской и белорусской молодежи в программу коллегий вводили старославянский язык и элементы православного богослужения. В коллегиях обучалось юношество из шляхетских слоев.

В середине XVI в. на Украине и в Белоруссии действовало до 150 учебных заведений, созданных общинами протестантов. Подобные учебные заведения были разного уровня — от элементарного до высшего. В числе последних — кальвинистская школа в Дубецке. Веротерпимость протестантских школ привлекала юношей разных вероисповеданий.

Заметную роль в освоении западного педагогического влияния при сохранении национальной самобытности сыграли братские школы.

Братские школы создавались общинами (братствами), которые объединялись вокруг церквей (обычно православной или протестантской). Как правило, братские школы находились в городах. Они превратились в наиболее распространенный тип учебного заведения для православного населения. Деятельность братских школ была частью борьбы с «латинством». Но в этой борьбе перенимался опыт западной образованности. Так что, по сути братские школы являлись компромиссом между восточнославянской и западной традициями школьного обучения.

По типу обучения братские школы соответствовали европейским городским школам. В зависимости от образовательного уровня в братских школах в различных объемах преподавались чтение, письмо, грамматика (церковнославянская, древнерусская, латинская, греческая, польская), поэтика, риторика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка, философия, богословие.

Начало подобным учреждениям было положено устройством Острогожской школы (конец 70-х гг. XVI в.). В ее деятельности приняли участие Иван Федоров и другие известные книжники. В школе изучали семь свободных искусств и элементы тогдашней философии; программа включала изучение «славяно-греко-латинских наук».

Острогожская школа послужила примером для других училищ, созидаемых православными братствами в конце XVI — начале XVII в. во Львове, Луцке, Могилеве, Минске, Киеве и других городах. Наиболее известна Киевская братская школа, оказавшаяся предтечей созданной в 1632 г. Киевско-Могилянской коллегии (с 1701 г. — академия). Одним из основателей и руководителей этого заведения повышенного образования был митрополит Петр Могила (1596/97-1647). Название и устройство коллегии скопированы с образцов католических школ, особенно ордена святого Лойолы. Программа семи свободных искусств была взята из краковской академии. Кроме того, изучалось православное богословие. Языками школы стали латинский и отчасти польский. Использовались некоторые польские учебники; воспитательная и учебная работа была организована по образцу иезуитских коллегий. Философия преподавалась в виде логики, физики или естественной философии и метафизики (теология). С конца XVII в. преподаватели начинают составлять собственные руководства.

С середины XVII в. ученики Киевско-Могилянской коллегии выступают в Москве как учителя. Так, в 1649 г. из Киевской Лавры были выписаны ученые монахи для обучения русских свободным наукам в школе при Андреевском монастыре. Воспитанники коллегии (Епифаний Славинецкий, Симеон, Полоцкий, Феофан Прокопович и др.) сыграли важную роль в становлении славяно-греко-латинского образования и организации школьного дела в России.

После того как в 1569 г. руководство православной церкви Речи Посполитой заключило соглашение об унии с католической церковью, в Белоруссии и на Украине стали возникать униатские учебные заведения, отпочковавшиеся от католических или греко-славянских православных школ. Со второй половины XVII в. учреждением и руководством униатских школ занимались базилиане — униатский монашеский орден (создан в 1617 г.). Школы готовили почти исключительно служителей церкви. Униатские школы предназначались в основном для бедного населения.