Учебник для высших учебных заведении. М. Аспект Пресс, 2001
 Скачать 1.86 Mb.
|
|
Глава 11. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ МАЛОЙ ГРУППЫ В СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ К истории вопроса Проблема малой группы является наиболее традиционной и хорошо разработанной проблемой социальной психологии., Интерес к исследованию малых групп возник очень давно, по существу немедленно вслед за тем, как начала обсуждаться проблема взаимоотношения общества и личности и, в частности, вопрос о взаимоотношении личности и среды ее формирования. Интуитивно любым исследователем, приступающим к анализу этой пробле- мы, малая группа «схватывается» как та первичная среда, в которой лич- ность совершает свои первые шаги и продолжает далее свой путь развития. Очевидным является тот простой факт, что с первых дней своей жизни чело- век связан с определенными малыми группами, причем не просто испытыва- ет на себе их влияние, но только в них и через них получает первую инфор- мацию о внешнем мире и в дальнейшем организует свою деятельность. В этом смысле феномен малой группы лежит на поверхности и непосред- ственно дан социальному психологу как предмет анализа Однако из того обстоятельства, что феномен малой группы очевиден, отнюдь не следует, что ее проблемы относятся к простым в социальной пси- хологии. Прежде всего и здесь так же весьма остро стоит вопрос, какие же группы следует рассматривать в качестве «малых». Иными словами, необхо- димо ответить на вопрос о том, что такое малая группа и какие ее параметры подлежат исследованию в социальной психологии? Для этой цели полезно обратиться к истории изучения малых групп. Эти исследования прошли ряд этапов, каждый из которых привносил нечто новое в саму трактовку сущно- сти малой группы, ее роли для личности. В самых ранних исследованиях, а они были проведены в США в 20-е гг. XX века, выяснялся вопрос о том, действует ли индивид в одиночку луч- ше, чем в присутствии других, или, напротив, факт присутствия других сти- мулирует эффективность деятельности каждого. Акцент делался именно на факте простого присутствия других, а в самой группе изучалось не взаимо- действие (интеракция) еечленов, а факт их одновременного действия рядом (коакция). Результаты исследования, таких, «коактных» групп показали, что в присутствии других людей возрастает скорость, но ухудшается качество действий индивида (даже если условиями эксперимента снимался момент соперничества). Эти результаты были интерпретированы как возникновение эффекта возрастающей сенсорной стимуляции, когда на продуктивность де- ятельности индивида оказывали влияние сам вид и «звучание» других лю- дей, работающих рядом над той же самой задачей. Этот эффект получил название эффекта социальной фацилитации, сущность которого сводится к тому, что присутствие других облегчает действия одного, способствует им. В ряде экспериментов было, правда, показано наличие и противоположного эффекта — известного сдерживания, торможения действий индивида под влиянием присутствия других, что получило название эффекта социальной ингибицш. Однако гораздо большее распространение приобрело изучение именно социальной фацилитации, и главным итогом первого этапа исследо- ваний малых групп было открытие именно этого явления. Второй этап развития исследований знаменовал собой переход от изучения коактных групп к изучению взаимодействия индивидов в малой группе. Так, в ряде исследований было показано, что при условии совмест- ной деятельности в группе те же самые проблемы решаются более коррект- но, чем при их индивидуальном решении: особенно на ранних стадиях ре- шения задач группа совершает меньше ошибок, демонстрирует более высо- кую скорость их решения и т.д. Так средняя скорость решения задач группой была сопоставлена со средней скоростью решения тех же задач, выполняе- мых индивидуально, и результат получился в пользу группы. При более де- тальном анализе, правда, было выявлено, что результаты зависят также и от характера деятельности, но эта идея не получила развития и твердо был установлен лишь факт, что важным параметром групповой деятельности яв- ляется именно взаимодействие, а не просто «соприсутствие» членов группы. На третьем этапе исследования малых групп стали значительно более разветвленными. Начали выявлять не только влияние группы на индивида, но и характеристики группы: ее структуру, типы взаимодействия индивидов в группе; сложились подходы к описанию общей деятельности группы. Со- вершенствовались и методы измерения различных групповых характери- стик. Вместе с тем обозначился такой методологический принцип, как отказ от выявления связи группы с более широкими социальными общностями, в которые она входит, отсутствие вычленения ее как ячейки социальной структуры, а значит, и уход от решения вопроса о содержательной стороне тех социальных отношений, которые даны в малой группе. Именно по этим параметрам подход к исследованию малых групп в европейской традиции социального психологического знания принципиально отличается от подхо- да, свойственного ранней американской социальной психологии. Что же касается интереса социальной психологии к малым группам, то он настолько велик, что в каком-то смысле всю традиционную социаль- ную психологию можно рассматривать как социальную психологию малых групп. Существует ряд причин, как объективных, так и субъективных, поче- му малая группа стала своеобразным фокусом интереса социальной психо- логии. М.Г. Ярошевский справедливо характеризует причины этого явления как моменты общей познавательной ситуации в психологии XX в. (Ярошев- ский, 1974. С. 413). Во-первых, это общее усложнение общественной жизни, вызванное усиливающейся дифференциацией видов человеческой деятель- ности, усложнением общественного организма. Сам факт включенности лю- дей в многочисленные образования по видам их деятельности, по характеру их общественных связей становится настолько очевидным, что требует при- стального внимания исследователей. Можно сказать, что роль малых групп объективно увеличивается в жизни человека, в частности, потому, что умножается необходимость принятия групповых решений на производстве, в общественной жизни и т.д. Во-вторых, более специальной причиной является тот факт, что про- блема малой группы оказалась на перекрестке, который образован пересече- нием психологии и социологии. Поэтому образование социальной психоло- гии на стыке этих двух наук «покрыло» собой прежде всего именно данную сферу реальности. К сказанному можно добавить еще и третью причину — методологического порядка. Сама специфика социально-психологического знания как бы оправдывает преувеличенный интерес к малой группе. По- требность в получении все более точных фактов, успехи экспериментального метода в других отраслях психологии заставляют социальную психологию искать такой адекватный объект, где были бы приложимы эксперименталь- ные методы, в частности метод лабораторного эксперимента. Малая группа оказалась той самой единицей анализа, где более всего возможен и уместен эксперимент, что как бы «помогло» социальной психологии утвердить свое право на существование в качестве экспериментальной дисциплины. Все названные причины обострения интереса к малым группам име- ют определенный резон. Однако при некоторых условиях законный интерес к малым группам перерастает в абсолютизацию их значения. Именно это и произошло в 20-е — 30-е годы в социальной психологии США, где позже стали раздаваться голоса о переоценке значения малых групп в ущерб иссле- дованию социально-психологической стороны массовых социальных про- цессов. Таким образом, ситуация в этой области исследования весьма про- тиворечива. С одной стороны, поставлены многие действительно важные вопросы, проведены сотни часто весьма интересных и изощренных в техни- ческом отношении экспериментов, изучены в деталях многочисленные про- цессы и эффекты малых групп. С другой стороны, — не говоря уже об от- сутствии интеграции этих данных, об отсутствии адекватных теоретических схем, — многие элементарные вопросы оказываются нерешенными. Это ча- сто коренные проблемы, определение исходных принципов, так что отсут- ствие ясности по ним представляется даже парадоксальным в условиях бес- конечного множества проведенных исследовании. В частности, до сих пор является дискуссионным вопрос о самом определении малой группы, о ее наиболее существенном признаке (а следо- вательно, о принципах выделения малых групп). Также не решен вопрос о количественных параметрах малой группы, нижнем и верхнем пределах. Одна из причин этого заключается, несомненно, в отсутствии единого теоре- тического подхода; проблема малой группы в равной степени интересует представителей разных теоретических ориентации, а пестрота и противоре- чивость интерпретаций стимулирует, по-видимому, сохранение белых пятен в самых кардинальных частях разработки проблемы. Таким образом, ситуа- ция, с которой столкнулась социальная психология, требует серьезного пе- ресмотра положения в области, казалось бы, детально разработанной. Определение малой группы и ее границы Итак, первый вопрос, который необходимо решить, приступая к ис- следованию малых групп, это вопрос о том, что же такое малая группа, каковы ее признаки и границы? Если вы- брать из бесчисленных определений малых групп наиболее «синтетическое», то оно сводится примерно к следующему: «Под малой группой понимается немногочисленная по составу группа, члены которой объединены общей со- циальной деятельностью и находятся в непосредственном личном общении, что является основой для возникновения эмоциональных отношений, груп- повых норм и групповых процессов». Это достаточно универсальное оп- ределение, не претендующее на точность дефиниции и носящее скорее опи- сательный характер, допускает самые различные толкования, в зависимости оттого, какое содержание придать включенным в него понятиям. Например, в системе интеракционистской ориентации, где исходным понятием является понятие «взаимодействия», фокус в этом определении усматривается именно в том, что малая группа это определенная система взаимодействия, ибо сло- ва «общая социальная деятельность» толкуются здесь в интеракционистском смысле. Для когнитивистской ориентации в этом же определении отыскива- ется другой опорный пункт: не важно, на основе общей деятельности или простого взаимодействия, но в группе возникают определенные элементы групповой когнитивной структуры — нормы и ценности, что и есть самое существенное для группы. Это же определение в отечественной социальной психологии напол- няется новым содержанием: установление факта «общей социальной дея- тельности» сразу же задает группу как элемент социальной структуры обще- ства, как ячейку в более широкой системе разделения труда. Наличие в ма- лой группе общей социальной деятельности позволяет интерпретировать группу как субъекта этой деятельности и тем самым предлагает теоретиче- скую схему для всего последующего исследования. Для того чтобы именно эта интерпретация приобрела достаточную определенность, можно в приве- денном определении выделить самое существенное и значимое, а именно: «малая группа — это группа, в которой общественные отношения выступа- ют в форме непосредственных личных контактов». В этом определении со- держатся в сжатом виде основные признаки малой группы, выделяемые в других системах социально-психологического знания, и вместе с тем четко проведена основная идея понимания группы с точки зрения принципа дея- тельности. При таком понимании малая группа — это группа, реально суще- ствующая не в вакууме, а в определенной системе общественных отноше- ний, она выступает как субъект конкретного вида социальной деятельности, «как звено определенной общественной системы, как часть общественной структуры» (Буева, 1968. С. 145). Определение фиксирует и специфический признак малой группы, отличающий ее от больших групп: общественные отношения выступают здесь в форме непосредственных личных контактов. Распространенный в психологии термин «контактная группа» приобретает здесь конкретное содержание: малая группа — это не просто любые контак- ты между людьми (ибо какие-нибудь контакты есть всегда и в произвольном случайном собрании людей), но контакты, в которых реализуются опреде- ленные общественные связи и которые опосредованы совместной деятель- ностью. Теперь необходимо расшифровать количественные характеристики малой группы, ибо сказать: «немногочисленная по составу» группа — значит предложить тавтологию. В литературе довольно давно идет дискуссия о нижнем и верхнем пределах малой группы. В большинстве исследований число членов малой группы колебалось между 2 и 7 при модальном числе 2 (упомянуто в 71% случаев). Этот подсчет совпадает с представлением, име- ющим широкое распространение, о том, что наименьшей малой группой яв- ляется группа из двух человек — так называемая «диада». Хотя на уровне здравого смысла представляется резонной мысль о том, что малая группа начинается с диады, с ней соперничает другая точка зрения относительно нижнего предела малой группы, полагающая, что наименьшее число членов малой группы не два, а три человека. И тогда, следовательно, в основе всех разновидностей малых групп лежат так назы- ваемые триады. Спор о том, диада или триада есть наименьший вариант ма- лой группы, может быть также бесконечным, если не привести в пользу ка- кого-то из подходов веских аргументов. Есть попытки привести такие аргу- менты в пользу триады как наименьшей единицы малой группы (Социально- психологические проблемы руководства и управления коллективами, 1974). Опираясь на экспериментальный опыт исследования малых групп как субъ- ектов и объектов управления, авторы приходят к следующим выводам. В диаде фиксируется лишь самая простейшая, генетически первичная форма общения — чисто эмоциональный контакт. Однако диаду весьма трудно рассмотреть как подлинный субъект деятельности, поскольку в ней прак- тически невозможно вычленить тот тип общения, который опосредован сов- местной деятельностью: в диаде в принципе неразрешим конфликт, возник- ший по поводу деятельности, так как он неизбежно приобретает характер чисто межличностного конфликта. Присутствие в группе третьего лица со- здает новую позицию — наблюдателя, что добавляет существенно новый момент к возникающей системе взаимоотношений: этот «третий» может до- бавить нечто к одной из позиций в конфликте, сам будучи не включен в него и потому представляя именно не межличностное, а деятельное начало. Этим создается основа для разрешения конфликта и снимается его личностная природа, будучи заменена включением в конфликт деятельностных основа- ний. Эта точка зрения находит определенную поддержку, но нельзя сказать, что вопрос решен окончательно. Практически все равно приходится считаться с тем фактом, что малая группа «начинается» либо с диады, либо с триады. В пользу диады высказы- вается до сих большое направление исследований, именуемое теорией «диа- дического взаимодействия». В нем выбор диады как модели малой группы имеет и более принципиальное значение. Применение аппарата математиче- ской теории игр позволяет на диаде проигрывать многочисленные ситуации взаимодействия (см. главу 6). И хотя сами по себе предложенные решения представляют интерес, их ограниченность состоит именно в том, что группа отождествляется с диадой, и допустимое в случае построения модели упро- щение оказывается упрощением реальных процессов, происходящих в груп- пе. Естественно, что такой методологический принцип, когда диада, причем лабораторная, объявлена единственным прообразом малой группы, нельзя считать корректным. Поэтому в литературе иногда высказываются мнения о том, что диаду вообще нельзя считать малой группой. Так, в одном из европейских учебни- ков по социальной психологии введена глава с названием «Диада или малая группа?», где авторы настаивают на том, что диада — это еще не группа. Та- ким образом, дискуссия по этому вопросу не окончена. Не менее остро стоит вопрос и о «верхнем» пределе малой группы. Были предложены различные решения этого вопроса. Достаточно стойкими оказались представления, сформированные на основе открытия Дж. Милле- ром «магического числа» 7 ± 2 при исследованиях объема оперативной па- мяти (оно означает количество предметов, одновременно удерживаемых в памяти). Для социальной психологии оказалась заманчивой определенность, вносимая введением «магического числа», и долгое время исследователи принимали число 7 ± 2 за верхний предел малой группы. Однако впослед- ствии появились исследования, которые показали, что если число 7 ± 2 спра- ведливо при характеристике объема оперативной памяти (что тоже, впрочем спорно), то оно является абсолютно произвольным при определении верхне- го предела малой группы. Хотя выдвигались известные аргументы в пользу такого определения (поскольку группа контактна, необходимо, чтобы инди- вид одновременно удерживал в поле своих контактов всех членов группы, а это, по аналогии с памятью, может быть обеспечено в случае присутствия в группе 7 ± 2 членов), они оказались не подтвержденными экспериментально. Если обратиться к практике исследовании, то там находим самые произвольные числа, определяющие этот верхней предел: 10, 15, 20 человек. В некоторых исследованиях Морено, автора социометрической методики, рассчитанной именно на применение в малых группах, упоминаются группы и по 30-40 человек, когда речь идет о школьных классах. Представляется, что можно предложить решение на основе принятого нами принципа анализа групп. Если изучаемая малая группа должна быть прежде всего реально существующее группой и если она рассматривается как субъект деятельности, то логично не устанавливать какой-то жесткий «верхний» предел ее, а принимать за таковой реально существующий, дан- ный размер исследуемой группы, продиктованный потребностью совмест- ной групповой деятельности. Иными словами, если группа задана в системе общественных отношений в каком-то конкретном размере и если он доста- точен для выполнения конкретной деятельности, то именно этот предел и можно принять в исследовании как «верхний». Это специфическое решение проблемы, но оно не только допустимо, но и наиболее обосновано. Малой группой тогда оказывается такая группа, которая представляет собой некоторую единицу совместной деятельности, ее размер определяется эмпирически: при исследовании семьи как малой группы, например, на равных будут исследоваться и семьи, состоящие из трех человек, и семьи, состоящие из двенадцати человек; при анализе рабо- чих бригад в качестве малой группы может приниматься и бригада из пяти человек и бригада из сорока человек, если при этом именно она выступает единицей предписанной ей деятельности. Классификация малых групп Обилие малых групп в обществе предполагает их огромное разнооб- разие, и поэтому для целей исследований необходима их классификация. Неоднозначность понятия малой группы породила и неоднозначность пред- лагаемых классификаций. В принципе допустимы самые различные основа- ния для классификации малых групп: группы различаются по времени их существования (долговременные и кратковременные), по степени тесноты контакта между членами, по способу вхождения индивида и т.д. В настоящее время известно около пятидесяти различных оснований классификации. Це- лесообразно выбрать из них наиболее распространенные, каковыми являют- ся три классификации: 1) деление малых групп на «первичные» и «вторич- ные», 2) деление их на «формальные» «неформальные», 3) деление на «группы членства» и «референтные группы». Как видно, каждая из этих трех классификаций задает некоторую дихотомию. Деление малых групп на первичные и вторичные впервые было предложено Ч. Кули, который вначале дал просто описательное определение первичной группы, назвав такие группы, как семья, группа друзей, группа ближайших соседей. Позднее Кули предложил определенный признак, кото- рый позволил бы определить существенную характеристику первичных групп — непосредственность контактов. Но при выделении такого признака первичные группы стали отождествлять с малыми группами, и тогда класси- фикация утратила свой смысл. Если признак малых групп — их контакт- ность, то нецелесообразно внутри них выделять еще какие-то особые груп- пы, где специфическим признаком будет эта самая контактность. Поэтому по традиции сохраняется деление на первичные и вторичные группы (вторич- ные в этом случае те, где нет непосредственных контактов, а для общения между членами используются различные «посредники» в виде средств связи, например), но по существу исследуются в дальнейшем именно первичные группы, так как только они удовлетворяют критерию малой группы. Практи- ческого значения эта классификация в настоящее время не имеет. Второе из исторически предложенных делений малых групп — это деление их на формальные и неформальные. Впервые это деление было предложено Э. Мэйо при проведении им знаменитых Хоторнских экспери- ментов. Согласно Мэйо, формальная группа отличается тем, что в ней четко заданы все позиции ее членов, они предписаны групповыми нормами. Соот- ветственно в формальной группе также строго распределены и роли всех членов группы, в системе подчинения так называемой структуре власти: представление об отношениях по вертикали как отношениях, определенных системой ролей и статусов. Примером формальной группы является любая группа, созданная в условиях какой-то конкретной деятельности: рабочая бригада, школьный класс, спортивная команда и т.д. Внутри формальных групп Э. Мэйо обнаружил еще и «неформальные» группы, которые склады- ваются и возникают стихийно, где ни статусы, ни роли не предписаны, где заданной системы взаимоотношений по вертикали нет. Неформальная груп- па может создаваться внутри формальной, когда, например, в школьном классе возникают группировки, состоящие из близких друзей, объединенных каким-то общим интересом, таким образом, внутри формальной группы пе- реплетаются две структуры отношений. Но неформальная группа может воз- никать и сама по себе, не внутри формальной группы, а вне ее: люди, слу- чайно объединившиеся для игр в волейбол где-нибудь на пляже, или более тесная компания друзей, принадлежащих к совершенно различным фор- мальным группам, являются примерами таких неформальных групп. Иногда в рамках такой группы (скажем, в группе туристов, отправившихся в поход на один день), несмотря на ее неформальный характер, возникает совместная деятельность, и тогда группа приобретает некоторые черты формальной группы: в ней выделяются определенные, хотя и кратковременные, позиции и роли. Практически было установлено, что в реальной действительности очень трудно вычленить строго формальные и строго неформальные группы, особенно в тех случаях, когда неформальные группы возникали в рамках формальных. Поэтому в социальной психологии родились предложения, снимаю- щие эту дихотомию. С одной стороны, были введены понятия формальная и неформальная структуры группы (или структура формальных и нефор- мальных отношений), и различаться стали не группы, а тип, характер от- ношении внутри них. В предложениях Мэйо содержался именно такой смысл, а перенесение определений «формальная» и «неформальная» на ха- рактеристику групп было сделано достаточно произвольно. С другой сторо- ны, было введено более радикальное различие понятий «группа» и «орга- низация», что характерно для развития социальной психологии последних двадцати лет. Несмотря на обилие исследований по социальной психологии организаций, достаточно четкого разделения понятий «организация» и «формальная группа» до сих пор не существует. В ряде случаев речь идет именно о том, что всякая формальная группа в отличие от неформальной об- ладает чертами организации. Несмотря на некоторую нечеткость терминологии, обнаружение са- мого наличия двух структур в малых группах имело очень большое значе- ние. Оно было уже подчеркнуто в исследованиях Мэйо, и из них впослед- ствии были сделаны выводы, имевшие определенный социальный смысл, а именно: возможность использовать неформальную структуру отношений в интересах организации. В настоящее время имеется большое количество экспериментальных исследований, посвященных выявлению влияния опре- деленного соотношения формальной и неформальной структур группы на ее сплоченность, продуктивность и т.д. Особое значение проблема имеет при исследовании вопроса об управлении и руководстве группой. Таким образом, и вторая из традиционно сложившихся клас- сификаций малых групп не может считаться строгой, хотя построенная на ее основе классификация структур является полезной для развития представле- ний о природе групп. Третья классификация разводит так называемые группы членства и референтные группы. Она была введена Г. Хайменом, которому принадле- жит открытие самого феномена «референтной группы». В экспериментах Хаймена было показано, что часть членов определенных малых групп (в данном случае это были студенческие группы) разделяет нормы поведения, принятые отнюдь не в этой группе, а в какой-то иной, на которую они ори- ентируются. Такие группы, в которые индивиды не включены реально, но нормы которых они принимают, Хаймен назвал референтными группами. Еще более четко отличие этих групп от реальных групп членства было отме- чено в работах М. Шерифа, где понятие референтной группы было связано с «системой отсчета», которую индивид употребляет для сравнения своего статуса со статусом других лиц. В дальнейшем Г. Келли, разрабатывая поня- тия референтных групп, выделил две их функции: сравнительную и нор- мативную, показав, что референтная группа нужна индивиду или как эталон для сравнения своего поведения с ней, или для нормативной оценки его. В настоящее время в литературе встречается двоякое употребление термина «референтная группа»: иногда как группа, противостоящая группе членства, иногда как группа, возникающая внутри группы членства. В этом втором случае референтная группа определяется как «значимый круг обще- ния», т.е. как круг лиц, выбранных из состава реальной группы как особо значимых для индивида. При этом может возникнуть ситуация, когда нормы, принятые группой, становятся лично приемлемы для индивида лишь тогда, когда они приняты «значимым кругом общения», т.е. появляется еще как бы промежуточный ориентир, на который намерен равняться индивид. И такое толкование имеет определенное значение, но, по-видимому, в данном случае следует говорить не о «референтных группах», а о «референтности» как осо- бом свойстве отношений в группе, когда кто-то из ее членов выбирает в ка- честве точки отсчета для своего поведения и деятельности определенный круг лиц (Щедрина, 1979). Деление на группы членства и референтные группы открывает инте- ресную перспективу для прикладных исследований, в частности в области изучения противоправного поведения подростков: выяснить вопрос, почему человек, включенный в такие группы членства, как школьный класс, спор- тивная команда, начинает вдруг ориентироваться не на те нормы, которые приняты в них, а на нормы совсем других групп, в которые он первоначаль- но совсем не включен (каких-то сомнительных элементов «с улицы»). Меха- низм воздействия референтной группы позволяет дать первичную интерпре- тацию этого факта: группа членства потеряла свою привлекательность для индивида, он сопоставляет свое поведение с другой группой. Конечно, это еще не ответ на вопрос: почему именно эта группа приобрела для него столь важное значение, а та группа его потеряла? По-видимому, вся проблематика референтных групп ждет еще своего дальнейшем развития, ибо пока все остается на уровне констатации того, какая группа является для индивида референтной, но не объяснения, почему именно — она. Основные направления исследования малых групп в истории со- циальной психологии Для того, чтобы перспективы изучения малых групп стали еще более отчетливы, необходимо более или менее систематически рассмотреть, в ка- ких же основных направлениях развивалось их исследование в социальной психологии на Западе, где проблема малых групп стала основной. Но это до- статочно емкая и самостоятельная задача, решить которую здесь можно лишь в общих чертах. Целесообразно выделить три основных направления в исследовании малых групп, сложившиеся в руслах различных исследо- вательских подходов: 1) социометрическое, 2) социологическое, 3) школа «групповой динамики». Социометрическое направление в изучении малых групп связано с именем Дж. Морено. Дискуссия, которая постоянно возникает в литературе по поводу ограниченностей социометрического метода, требует краткого напоминания сути концепции. Морено исходил из идеи о том, что в обще- стве можно выделить две структуры отношений: макроструктуру (которая для Морено означала «пространственное» размещение индивидов в различ- ных формах их жизнедеятельности) и микроструктуру, что, иными словами, означает структуру психологических отношений индивида с окружающими его людьми. Согласно Морено, все напряжения, конфликты, в том числе со- циальные, обусловлены несовпадением микро- и макроструктур: система симпатий и антипатий, выражающих психологические отношения индивида, часто не вмещается в рамки макроструктуры, а ближайшим окружением ока- зывается не обязательно окружение, состоящее из приемлемых в психоло- гическом отношении людей. Следовательно, задача состоит в перестраива- нии макроструктуры таким образом, чтобы привести ее в соответствие с микроструктурой. Хотя наивность предложенной схемы очевидна, ее методическое при- ложение оказалось достаточно популярным. На основании применения этой методики (хотя не обязательно в рамках изложенной теоретической концеп- ции) возникло целое направление исследований малых групп, особенно в прикладных областях. При этом чисто научная перспектива изучения малых групп попадала в довольно ограниченные рамки. Главным просчетом предложенного подхода явилось своеобразное санкционирование смещения интереса. Фокус исследований малых групп в рамках данного направления сужался до минимума: предполагалось иссле- дование лишь структуры психологических, т.е. межличностных отношений, непосредственных эмоциональных контактов между людьми. Такая про- грамма неправомерна не потому, что эмоциональные контакты не значимы в групповой жизни, а потому, что они абсолютизированы, потеснив все остальные возможные «сечения» отношений в группе. Социометрическая методика практически стала рассматриваться как основной (а зачастую и единственный) метод исследования малых групп. И хотя методика сама себе действительно дает определенные возможности для изучения психологиче- ских отношений в малых группах, она не может быть неправомерно широко истолкована, как обеспечивающая полный анализ малых групп. Аспект дея- тельности малых групп в ней не просто не представлен, но умолчание о нем носит принципиальный характер: рождается представление о достаточности исследования только пласта собственно эмоциональных отношений. Введе- ние «деловых» критериев социометрического выбора мало поправляет дело, так как не обеспечивает включения отношений деятельности в контекст ис- следования. Поэтому, указывая недостатки социометрической методики, в первую очередь необходимо говорить о недопустимости ее рассмотрения как общего метода изучения малых групп. Применительно к другой, более конкретной задаче, — изучению эмо- циональных отношений в малой группе, — методика, предложенная Море- но, как известно, широко используется (Волков, 1970). Это не значит, что и в этой сфере она бесспорна, поскольку до сих пор не совсем ясно, что же, соб- ственно, измеряет социометрический тест в современном его виде? Интуи- тивно предполагается, что измеряется уровень позитивных и негативных оценок, которые индивид дает членам группы, но это само по себе требует более глубокой интерпретации. Неоднократно отмечалась и другая слабость методики, значимая при исследовании именно эмоциональных контактов: отсутствие ответа на вопрос о мотивах выбора. Таким образом социометри- ческое направление как направление исследования малых групп оказалось крайне односторонним, чрезвычайно уязвимым по своим теоретическим предпосылкам. Социологическое направление в изучении малых групп связано с традицией, которая была заложена в уже упоминавшихся экспериментах Э. Мэйо. Суть их состояла в следующем. Компания Вестерн Электрик столкну- лась с фактом понижения производительности труда сборщиц реле. Дли- тельные исследования (до приглашения Мэйо) не привели к удовлетвори- тельному объяснению причин. Тогда в 1928 г. был приглашен Мэйо, кото- рый и поставил свой эксперимент, первоначально имеющий целью выяснить влияние на производительность труда такого фактора, как освещенность ра- бочего помещения. Эксперименты в Хоторне в общей сложности длились с 1924 по 1936 г., в них четко обозначены различные этапы, но здесь воспро- изведена лишь основная схема эксперимента. В выделенных Мэйо экспери- ментальной и контрольной группах были введены различные условия труда: в экспериментальной группе освещенность увеличивалась и обозначался рост производительности труда, в контрольной группе при неизменной освещенности производительность труда не росла. На следующем этапе но- вый прирост освещенности в экспериментальной группе дал новый рост производительности труда; но вдруг и в контрольной группе — при неиз- менной освещенности — производительность труда также возросла. На тре- тьем этапе в экспериментальной группе были отменены улучшения осве- щенности, а производительность труда продолжала расти; то же произошло на этом этапе и в контрольной группе. Эти неожиданные результаты заставили Мэйо модифицировать экс- перимент и провести еще несколько добавочных исследований: теперь изме- нялась уже не только освещенность, но значительно более широкий круг условий труда (помещение шести работниц в отдельную комнату, улучшение системы оплаты труда, введение дополнительных перерывов, двух выход- ных в неделю и т.д.). При введении всех этих новшеств производительность труда повышалась, но, когда по условиям эксперимента, нововведения были отменены, она, хотя и несколько снизилась, осталась на уровне более высо- ком, чем первоначальный. Мэйо предположил, что в эксперименте проявляет себя еще какая-то переменная, и посчитал такой переменной сам факт участия работниц в экс- перименте: осознание важности происходящего, своего участия в каком-то мероприятии, внимания к себе привело к большему включению в производ- ственный процесс и росту производительности труда, даже в тех случаях, когда отсутствовали объективные улучшения. Мэйо истолковал это как про- явление особого чувства социабильности — потребности ощущать себя «принадлежащим» к какой-то группе. Второй линией интерпретации явилась идея о существовании внутри рабочих бригад особых неформальных отно- шений, которые как раз и обозначились, как только было проявлено внима- ние к нуждам работниц, к их личной «судьбе» в ходе производственного процесса, Мэйо сделал вывод не только о наличии наряду с формальной еще и неформальной структуры в бригадах, но и о значении последней, в част- ности, о возможности использования ее как фактора воздействия на бригаду в интересах компании. Не случайно впоследствии именно на основании ре- комендаций, полученных в Хоторнском эксперименте, возникла особая док- трина «человеческих отношений», превратившаяся в официальную про- грамму управления и преподаваемая ныне в качестве учебной дисциплины во всех школах бизнеса. Что же касается теоретического значения открытий Мэйо, то оно со- стоит в получении нового факта — существования в малой группе двух ти- пов структур, открывшего широкую перспективу для исследований. После Хоторнских экспериментов возникло целое направление в исследовании ма- лых групп, связанное преимущественно с анализом каждого из двух типов групповых структур, выявления соотносительного значения каждого из них в системе управления группой. Школа «групповой динамики» представляет собой наиболее «пси- хологическое» направление исследований малых групп и связана с именем К. Левина. Американский период деятельности Левина после эмиграции из фашистской Германии начался с создания в Массачусетсском технологиче- ском институте специального Центра изучения групповой динамики (позже был перенесен в Мичиганский университет, где существует до сих пор). Направление исследований в этом центре опиралось на созданную Левиным «теорию поля». Центральная идея теории поля, что законы социального по- ведения следует искать через познание психологических и социальных сил, его детерминирующих, была развита применительно к науке о группах, к анализу этих сил, их локализации и измерению. Важнейшим методом анали- за психологического поля явилось создание в лабораторных условиях групп с заданными характеристиками и последующее изучение функционирования этих групп. Вся совокупность этих исследований получила название «груп- повой динамики». Основная проблематика сводилась к следующему: какова природа групп, каковы условия их формирования, какова их взаимосвязь с индивидами и с другими группами, каковы условия их успешного функцио- нирования. Большое внимание было также уделено проблемам образования таких характеристик группы, как нормы, сплоченность, соотношение инди- видуальных мотивов и групповых целей, наконец, лидерство в группах. Отвечая на главный вопрос о том, какие потребности двигают соци- альным поведением людей, «групповая динамика» пристально исследовала проблему внутригрупповых конфликтов, сопоставляла эффективность груп- повой деятельности в условиях кооперации и конкуренции, способы вынесе- ния групповых решений. Этот перечень можно было бы продолжить, так как практически весь набор проблем малой группы был представлен в работах этого направления. Как и все психологическое наследие К. Левина, «групповая динами- ка» оказала большое влияние на последующее развитие социально- психологической мысли. Нет сомнения в том, что в рамках этого направле- ния были высказаны чрезвычайно важные идеи относительно групповых процессов, тщательно исследованы некоторые из них, разработаны весьма оригинальные методики, сохраняющие свое значение до сих пор. С другой стороны, теоретический контекст — конструкции теории поля — является в значительной мере устаревшим. В большей степени, чем в случае какой- либо другой области социальной психологии, отбрасывание теоретической концепции Левина сочетается с полным или почти полным принятием со- зданных им методик. Они «работают» и в других теоретических рамках. Од- нако не решена еще полностью задача выявления степени их допустимого принятия в русле новой теоретической схемы, чего требует уважение к име- ни Левина и к его заслугам в психологии вообще и в социальной психологии в частности. Можно подвести некоторые итоги тому, как ставился вопрос о малых группах в истории социальной психологии. Хотя три рассмотренных направления несоизмеримы (трудно сопоставлять значение теоретических посылок Морено и результатов левиновских исследований), каждое из них задало определенную линию в изучении малых групп. Но ни одно из них не предложило решений, которые бы позволили подойти к анализу малых групп с точки зрения специфического содержания групповой деятельности, нигде не была подчеркнута специфика малых групп как элементов обще- ственной структуры (это относится даже к исследованиям Мэйо, в которых в принципе было предложено соотносить результаты процессов, происходя- щих в группе, с более широким внегрупповым контекстом). В исследованиях малых групп можно обнаружить и совершенно иные теоретические подходы (например, традиция изучения групповых процессов в рамках психоаналити- ческой ориентации или изучение групп с точки зрения интеракционизма), но ни в одном из них также не задан в качестве основополагающего принцип реализации в малой группе определенного вида общественных отношений. Поэтому, хотя и в разной степени, все перечисленные подходы не дают целостной программы исследования реальных малых групп, функцио- нирующих в определенном типе общества. ЛИТЕРАТУРА Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1968. Волков И.П. Социометрические методы в социально-психологических исследованиях. Л., 1970. Кричевскчй Р.Л., Дубовская Е.М. Психология малой группы, М., 1991. Щедрина Е.В. Референтность как характеристика системы межлич- ностных отношений // Психологическая теория коллектива. М., 1979. Ярошевский М.Г. Психология XX столетия. М., 1974. |