2004. Философия. Учебник для вузов философия под ред. А. Ф. Зотова, В. В. Миронова, A. B. Разина Рекомендовано Отделением по философии, политологии и религиоведению умо
 Скачать 4.66 Mb.
|
|
610 за пределами жизни. Так вот центр жизни находится за пределами жизни. Каждый человек должен сбегать в сферу духа, поймать там какую-нибудь сущность, вернуться на землю и положить эту сущность в качестве основания своей жизни. Объективировать ее, рассчитывая на то, что после объективации появится воля. Дух. Например, человек сбегал в сферу духа и у него возникло понятие субстанции. А вот Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || Философия Учебник / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, A.B. Разина.— е изд, перераб. и доп М Академический Проект Трикста, 2004.— 688 с ( «Gaudeamus» ). 236 обезьяна не сбегала, не одухотворилась. У обезьяны не возникло понятия субстанции. И поэтому она бежит от полуочищенного банана, не узнавая в нем обожаемый ею фрукт. А человек от него не убегает, ибо знает понятие субстанции. Но обезьяна живет в замкнутом мире, а человек — в открытом. Наш мир прохудился. Стал дырявым. И продырявил его дух. Ведь если существо мира лежит вне мира, тов самом мире обнаруживается изъян. Дыра. Ив эту дыру, в этот прокол реальности вытекает все содержание мира. Он опустошается. И пустой мир начинает вращаться вокруг пустого бездушного Я. Понятие пустоты является наиболее плодотворным в антропологии Шелера. Пустота фиксируется им как нехватка. Как неудовлетворенное влечение. Если бы человек начинал свою жизнь уже удовлетворенным, то ему не во что было бы изменяться, ибо у него не было бы пустоты. И ему пришлось бы учиться соединять осязание со зрением, а зрение с пространством слуха. Ведь ниоткуда не следует, что-то, что я трогаю, и то, что я вижу, это один и тот же предмет. Первичная пустота — это пустота нашей души. Оестествленная, она предстает как мировая пустота. Как пустота мировой души. Оттуда, из пустоты, мы бросаем взгляд на самих себя как на некий посторонний предмет. Из пустоты сознания мы смотрим на себя как на нечто целое. Пустота предшествует вещам. И поэтому она онтологически более значима, чем вещи, которые в ней присутствуют или отсутствуют. К пустоте эти термины неприменимы. Пустоту иногда называют бытием. Иногда духом. Условием того, чтобы вообще что-то присутствовало или отсутствовало. Пустые души не делятся, не имеют частей, потому что часть — это заполнение пустоты. Это некая полудуша. А полудуши не существуют. Не живут. 611 Животное всегда содержательно. Оно носит с собой свой предметный мир, как улитка раковину. Оно переполнено содержаниями. Человек бессодержателен. Он всегда пуст. И живет в пустом времени ив пустом пространстве. Он может начинать новый ряд явлений. А для этого должна быть точка отсчета. Должен быть ноль. Если бы не было пустоты, тоне могло бы совершиться и первичное человеческое восприятие. Первичное человеческое действие. Чувственный порыв жизни скорее внушает, чем сообщает. Он создает язык для чувства не для мысли. Одухотворить душу — значит сделать ее пустой. Источник пустоты — дух. Чистая актуальность. Благодаря пустому взгляду со стороны духа мы можем затормаживать и растормаживать свои влечения. Можем отделять функцию от состояния и радоваться этой функции самой по себе. Можем извлекать импульс из ритма какого-либо инстинкта и наслаждаться им. Как, например, мы наслаждаемся сексуальным импульсом, отделяя его от инстинкта сохранения рода. В пустоте человек превращается в личность, в того, кто может возвыситься над собой, над жизнью. В Античности нехватка интерпретировалась как Эрос. В XIX вона будет связана с волей. В XX в. — с пустотой. Если в каждом человеке есть то, что растет и вырастает, тов каждом есть и то, что делается. То, что сделано. И когда сделанное в человеке доминирует над тем, что может только расти, тогда возникает пустота. Шелер наивно полагает, что есть верхи еще есть низ. Выше всего — Бог. Ниже всего чувственный порыв. Чем ты выше, тем слабее. Чем ниже, тем сильнее. Самый слабый, конечно, Бог, ибо он самый совершенный. Сила таится в низости низкого. В несовершенстве жизни. Греки ошибались, думая, что где Бог, там и сила. Что формы бытия, чем они ближе к идее Бога, тем они могущественнее. Тему них больше энергии самоосуществления. Ведь если бы это было так, то тогда бы мы могли наблюдать за саморазвертыванием чистых идей Гегеля. Ив мире не решалось бы без нас. Мы были бы лишними на празднике жизни. И не было бы зла, слепых порывов и безумных страстей. А они есть. Значит, для чего-то они нужны. Кто-то хочет, чтобы они были. Чтобы в мире было что-то демоническое. Это хочет совершенный, но слабый Бог. Следовательно, делает вывод Шелер, поток силы идет снизу вверх, а не наоборот. И этот поток разрывает связи между сущностью и существованием. Это для экзистенциалистов важно установить, что чему предшествует сущность существованию или существование сущности. Шелер же склонен рассматривать их бинарно, те. между ними нет никакого предшествования. Они есть во всякий момент, и во всякий момент между ними пропасть. Ведь если бы пропасти не было, то бессильный Бог, меняя сущность, изменил бы и существование. И наоборот. На вершину высокого Шелер посадил бытие через себя самого. Вообще немцы упрямо называют это бытие Богом и приписывают ему предикат священного. Бог для них не является чем-то трансцендентным. Ведь если бы он был трансцендентным, то он в своей полноте нив чем бы не нуждался. А Шелеру надо было сделать так, чтобы он испытывал нужду. Чтобы Бог был неокончательным. Для этого он отделил сущность от существования, дух от души. Человек хотел отделиться от природы. И отделился. Отделиться ему помогла пустота духа. Природа осталась в пространстве и времени. А человек оказался в ничто. Что является эвфемизмом пустоты. Человек ушел от природы, а пришел к ничто. Обживая ничто, он, как и предполагали Фейербах с Шелером, стал населять его земными образами, чтобы спасаться под их властью посредством культа и религии. Бытие, определяющее себя собой, внушило человеку святость. Ибо ничто в жизненном мире не может определять себя через себя. А если что-то себя определяет через себя, то оно вне жизни. Философская антропология Шелера помещает центр поту сторону мира. А это значит, что Бог не Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || Философия Учебник / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, A.B. Разина.— е изд, перераб. и доп М Академический Проект Трикста, 2004.— 688 с ( «Gaudeamus» ). 237 предшествует человеку, а человек не предшествует Богу. В каждый момент Бог знает человека, знающего Бога, что он есть. Неокончательность Бога дополняется неокончательностью человека. Шелер пишет Мне скажут, и мне действительно говорили, что человек не может вынести неокончательного Бога, становящегося Бога. Мой ответ в том, что метафизика — не страховое общество для слабых, нуждающихся в поддержке людей 1 Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии МС. 94. 613 Шелер обессилил силу Бога. Лишил его креативной энергии. Бог никак не мог сотворить мир из ничего. Для того чтобы что-то сделать, ему нужно растормозить чувственный порыв. Существование зла. И благодаря силе зла осуществить свою божественную сущность. Богу нужен дьявол, ибо высшее в натурфилософии Шелера осуществляется силами низшего. Шелер понимает Бога не как христианина как неоязычник. Как бытие через себя. А человек предстает у него как недочеловек. Как то, что отличается от животного только по степени. Поэтому у каждого человека есть всегда две причины. И два равноценных объяснения психологическое и физиологическое. Например, ты можешь получить язву желудка. Как по физиологическим причинам, таки по психологическим. Нов любом случае это будет язва. Ибо душа и тело едины. Противоположны только духи жизнь. А это значит, что Шелер работает в новоязыческой установке на понижение уровня человека. У неокончательного человека возможен неокончательный Боги единая картина мира в виде философской антропологии Шелера. Если Бог слаба добро бессильно, то почему же мир становится все лучше Ответ Шелера: потому что божественное использует в своих целях энергию демонического. Добро обманывает зло, а ум всегда сможет перехитрить чувство. По-русски говоря, нет худа без добра. Но энергию жизни еще нужно передать бессильному совершенству верха. Эту передачу осуществляет человек-аскет, протестант. Делается это при помощи духа. Подтвердим сказанное некоторыми цитатами. «У духа нет собственной энергии. А это значит, что дух всегда без плоти. Он где-то там, в пустом пространстве нуля. А ты здесь, в пространстве жизни. И ты отсюда ему туда должен поставлять энергию своих влечений. Для этого ты должен сказать нет жизни. Ты должен стать аскетом. Всякий человек, говорит не без гордости Шелер, является протестантом. Вернее Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии МС. люди — это протестанты, а православные — это, видимо, еще неокончательные люди. Но если дух лишен силы, то что же может заставить нас говорить нет жизни Ничто не может. А коль ничто нас не принуждает, так мы можем и не говорить нет жизни. «Человек должен научиться терпеть самого себя. Потому что если он вступит в борьбу со своими влечениями, тотем самым только умножит их силу. Со злом нужно бороться окольно, опосредованно. Непрямо. Как бы не обращая внимания на склонности, направляя энергию на сторонние, но высшие ценности. Наивно полагать, что дух возникает в результате аскезы. Ибо тогда будет неясным то, что позволяет совершить аскезу. Складывается противоречивая ситуация. С одной стороны, надо быть аскетом и прямо говорить нет жизни, с другой стороны, этого делать не надо. Нужно нет говорить косвенно, говоря да как нет. Иными словами, если Бог ничего не может, то и духу все не по силам. «Дух идеирует жизнь. Иначе говоря, и Шелер согласен стем, что у него дух получился какой-то анемичный. Что он у него не только жизни, но даже видимости жизни ничего противопоставить не сможет. Чтобы спасти понятие духа, Шелер вводит представление об акте идеации. Вот у тебя, говорит Шелер, болит рука. И тебе эту боль надо снять. Ты ее снимаешь. Пьешь баралгин. Это одно дело. Вернее, это содержательная сторона дела. Ноту же самую боль ты можешь рассматривать абстрактно, поставив вопрос о том, что такое боль сама по себе, помимо того, что она у тебя здесь и теперь. Те. ты хочешь узнать, как должен быть устроен мир, чтобы в нем вообще была боль Вот такого рода вопрос Шелер называет духовным актом, актом идеации. Одним взглядом на один пример из жизни ты устанавливаешь сущностную форму, которая имеет силу для бесконечного множества вещей этой формы. Правда, Шелер забыл сказать, что эта сила — сила логики. Что в жизни она ничего не значит. 3 Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии МС Там же С. Если суть духа в акте идеации, то, опираясь на такой дух, никто не сможет сказать нет жизни. Зачем же человеку нужен акт идеации? Зачем ему дух Этот вопрос Шелер оставляет без ответа. Мир — не логический процесс. В нем есть сила, натиск, порыв. И еще есть что-то, сопротивляющееся этому порыву. И это что-то — Бог. А человек переживает факт сопротивления. Из переживания возникает идея реальности. И только потом, за ним, за переживанием, возникают перцептивный и интеллегибельный образы мира. «Переживание реальности дано не после всех наших представлений о мире, а предшествует им, те Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || Философия Учебник / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, A.B. Разина.— е изд, перераб. и доп М Академический Проект Трикста, 2004.— 688 с ( «Gaudeamus» ). 238 реальность сопряжена с порывом, а нес сознанием. А что же есть в духе В нем есть идея. Дух философской антропологии Шелера пуст, как дистиллированная вода. Как инертный газ. Его не оживит никакая энергия влечения и не возродит ни один жизненный порыв. Ему не поможет и сублимация. Единая наука о сущности человека не состоялась. И вряд ли состоится. Плеснер. Человек - это не только личность В Европе хорошо налажено производство знаков. Реально, допустим, еще ничего не сделано, а знаки уже расставлены. Имена даны. Основания положены. И кто-то первый. И что-то заявлено как новое. Например, философская антропология. Ну нет в ней ничего нового. И ничего интересного. А знак есть. Ион отсылает к другому знаку. Идет перемигивание знаков. Шелер подмигивает Плеснеру. Плеснер — Гелену итак дальше. Пока где-то рядом не возникнет другая цепь означающих. Вот вышла работа М. Шелера Положение человека в космосе, а тут Плеснер со своими Ступенями. Плеснер — настоящий ученый, и поэтому он написал тяжеловесное, многостраничное сочинение. Но его читать трудно. Времени на это нет. А вот Шелера читать легко, потому что он издал маленькую брошюрку, а в ней тоже самое, что у Плеснера. Плеснеру не повезло. Первым прочли Шелера. Его и стали считать 5 Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии МС. основателем философской антропологии. Хотя он, Плеснер, такой же изобретатель ментальных знаков, как и Шелер. В конце концов Шелеру тоже не повезло. Пока он встраивался в мыслительный процесс со своей новой натурфилософией, появился Хайдеггер с Бытием и временем. С другим знаком. И этот знак, к неудовольствию Шелера, оттеснил философскую антропологию. Затмил ее, сделав ее чем-то второстепенным, малозначительным. На фоне Хайдеггера философская антропология обнаружила свою пресность, отсталость мышления. Экзистенция не имеет ни пола, ни тела. И потому Хайдеггеру ненужно было тут бытие встраивать в поток эволюции, в бесконечную цепочку причини следствий. У него не было надобности в новой натурфилософии. Его экран экранировал. А Шелеру с Плеснером никак нельзя без природы. У них экран тавтологий прохудился, ив образовавшиеся дыры посыпалось все содержание космоса. Поэтому они космисты. Хайдеггер мог отвлечься от физических условий «экзистенции», ибо хотел на экзистенции прояснить, что подразумевается под бытием. Но это отвлечение от физических условий — тут-то выглядывает копыто — становится роковым. Может ли «экзистенция» быть не только отличена, но именно отделена от жизни, и насколько жизнь фундирует экзистенцию... Стоит однажды убедиться в невозможности свободно парящего измерения экзистенции, как возникает необходимость ее фундировать. Как выглядит это фундирование и какую силу оно имеет Сколь глубока ее связь с плотью Этот вопрос оправдан, ибо настроено может быть только телесное существо, и только оно может бояться. Ангелам страх неведом. Настроенности и страху подвержены даже животные. Поэтому нет пути от Хайдеггера к философской антропологии» 6 Кто может бояться Ответ на этот вопрос отделил Хайдеггера от философских антропологов. У Хайдеггера страх фундаментальнее, первичнее телесности. У Плеснера тело — более фундаментальное понятие, чем страх. Антропология Хайдеггера помещает страх 6 Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии МС в структуре бытия вне зависимости оттого, имеет человек тело или нет. Плеснер делает экзистенцию производной от тела. У него боится тело, ив этом смысле страх не принадлежит только человеку. Если же прав Хайдеггер, то бояться должны и ангелы. Если прав Плеснер, то экзистенциалы появились сначала у животных. А уже потому человека. «Мы, — пишет Плеснер, — не можем признать основного положения Хайдеггера, согласно которому изучению внечеловеческого бытия должна предшествовать экзистенциальная аналитика человека» 7 Человек — ключ к обезьяне. К бытию. Так полагает Хайдеггер. Нет, обезьяна — ключ к человеку. В структуре нечеловеческого бытия находится истина человека. Таков тезис Плеснера. Хайдеггер восстанавливает пустоту философских тавтологий, как экран самосознания человека. Плеснер требует наполнить эту пустоту содержаниями. У Хайдеггера человек, глядя на вопрошаемое, интересуется собой. У Плеснера он интересуется миром. Теория эксцентричности Плеснера устраняет точку поворота человека к самому себе и относит его к одному ряду вместе со всеми вещами этого мира. Всякая вещь есть нечто большее, чем сознание вещи. А поскольку категории рассудка работают в пределах сознания, постольку вещи как они есть даны не категориям сознания. Для их описания нужно использовать доопытное. А оно усматривается, переживается, созерцается. Опытное как-нибудь да означено, доопытное — не означено. Поэтому никакая вещь не дана всей полнотой в знаке. Даже мысль есть нечто большее, чем сознание мысли. В поле, задаваемом экраном сознания, мы можем получить удвоенное сознание, ноне можем взглянуть на Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || Философия Учебник / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, A.B. Разина.— е изд, перераб. и доп М Академический Проект Трикста, 2004.— 688 с ( «Gaudeamus» ). 239 вещи в их доопытном значении. Чтобы сделать возможным этот взгляд, нужно пробить пустоту тавтологий. Тотальная рефлексивность жизненной системы дана, — как пишет Плеснер, — без бессмысленного удвоения субъектного ядра. Без Я, равного 7 Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии МС Там же С. 98. 9 Там же С. 98. 10 Там же С. Я. Без самоузнавания глаза. Дана как позициональность. Что, в свою очередь, позволяет, например, различить личность и человека. Там, где появляется личность, исчезает человеческое. А где сохраняется человек, нет места личности. Человек и личность несовместимы, ибо человек коренится в доопытном, неозначенном, а личность появляется в точке удвоения. Наука не может и не имеет права ограничиваться человеком как личностью» 11 Когда Я мыслит, Яне есть мысль. Я — вне мысли. Человек чувствует, но никому не придет в голову сказать, что человек — это чувство. Человек говорит, но он больше, чем язык. Те. он всегда эксцентрик. Он находится не здесь и теперь, но за ними. В ничто. Вне места и времени. Вот эта неуместность и безвременность Я опустошает пространство и время. В силу эксцентричности никто не знает о себе самом, он ли еще это, кто плачет и смеется, думает и принимает решения, ибо всякое Я где-то вне плача, смеха и мысли, ибо оно не есть плач, смех и мысль. Ну а если никто не знает себя, тона этом незнании могут покоиться ложные чувства. Ведь может быть так, что Я-то как разине плачу, когда я плачу. Ложные чувства раздвоенного человека делают возможным искусство актера. Превращение в другого человека. Все люди эксцентричны. Все раздвоены. И поэтому все актеры. Вот этот феномен «эксцентризма» используется Плеснером для того, чтобы показать негодность всякого экрана сознания. Нет такой точки, в которой бы человек повернул к себе. Куда бы он не повернул, нигде его нет. И поэтому всюду промах. Попадание в пустое место. Я никогда не схватывает себя как Я в актах рефлексии. Оно схватывает не себя, а свое прошлое. Там, где оно было. И что оно уже не есть. Рефлексия повернута к прошлому. К содержанию. Она не ведет мысль к мысли, она ведет ее к прошлому мысли. Я всегда в нулевой позиции. И сознание всегда происходит в момент нуля. А рефлексия требует содержания. Поэтому она не ведет к сознанию" Плеснер X. Ступени органического и человек // Проблема человека в западной философии МС. Тем не менее люди поступают согласованно. Несмотря на рефлексию. А согласованно они поступают потому, что есть то, что Плеснер называет совместным миром. И что Хомяков называл собором. Во- первых, собор (Мы) предваряет всякое Я и Ты. Во-вторых, этот мир не окружает человека, не является его окружающей средой и не заполняет человека, не являясь его внутренним миром. Он несет Я. Совместный мир полагается как индивидуальность как одно сознание, по которому точечно разбредается множество нулевых Я. Благодаря прозрачности нуля твое Я везде, в каждой точке сферы совместного мира. Плеснер, отказавшись от пустоты тавтологий, опирается на пустоту нонсенса. Бессмыслицы. Три антропологических закона Плеснера — это три бессмыслицы, пробиваясь через которые можно получить смысл феномена человека. |