юр. антропология. Учебник для вузов Издательство норма (Издательская группа нормаинфра М) Москва, 2002 удк 340. 15 Ббк 67. 0 К 86
 Скачать 2.79 Mb.
|
|
§ 2. Сибирь К моменту колонизации ("покорения") Сибири русскими большинство коренных народов имело общинное обычное право, соответствовавшее уровню социального развития этих народов3. Учитывая особенности традиционного хозяйствования (кочевое пастбищное животноводство, охота, рыболов- 1 Лучшей работой об африканском образе жизни следут, пожалуй, признать работу: Тернбул К. М. Человек в Африке. М., 1981. В ней, в частности, есть интересные сведения о видах хозяйственной деятель ности африканцев, их отношении к земле. 2 См.: Bohannan P. J. Justice and Judgement among the Tiv. L., 1957; Indigenous Law and the State. Dordrecht, 1998; Ideas and Procedure in African Customary Law. L., 1969. :! См.: Обычное право народов России / Сост. В. В. Карлов. М., 1994. ство), рассеянное проживание на огромной территории групп людей, можно предположить их более индивидуализированный личный статус: значимость отдельной личности в таких условиях гораздо выше, чем, скажем, в Африке. Однако по этим же причинам (прежде всего ввиду рассеянного проживания) эти народы были менее "защищены" от воздействия других цивилизаций, поэтому и их традиционное право легче поддавалось такому воздействию. В обзоре развития юридической антропологии в России мы уже указывали на большой интерес как исследователей, так и администрации сибирских областей к обычному праву аборигенов (повторяем, что в антропологии и этнологии аборигенами именуется коренное население). Мы также упоминали об Уставе об управлении инородцев от 22 июля 1822 г., заложившем основы личного статуса аборигенов. Приведем теперь обширные выдержки из этого поистине исторического документа, свидетельствующего о благородных помыслах просвещенной части царской администрации1. (Сохранены орфография и пунктуация оригинала.) Устав об управлении инородцев 22 июля 1822 г. (Извлечения) Часть I ПРАВА ИНОРОДЦЕВ Глава I. Разделение § 1. Все обитающие в Сибири инородные племена*, име-нуемыя по ныне ясачными, по различному степени Гражданского их образования и по настоящему образу жизни, 1 Цитируем по сборнику: Статус малочисленных народов России. Правовые акты. Книга вторая / Сост. В. А. Кряжков. М., 1999. С. 8—26. Полный текст см.: Полное собрание законов Российской Империи. Т. 38. № 29. 126. С. 394—416. * В последующих параграфах 2—6 они названы поименно. К ним, в частности, относились ныне малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока. — А. К. 258 Часть III. Право, культура, цивилизация Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 259 разделяются на три главные разряда. В первой разряд включаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй кочевые, занимающие определенные места по временам года переменяемыя; в третий бродячие или ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам. § 7. По сему общему разделению инородцев, определяются права их и обязанности; а дабы сие определение имело надлежащий степень точности: то постанавляется правилом при каждой общей переписи, к коей обыкновенно и инородцы изчисляются, наблюдать вышеозначенное разделение для устройства инородцев необходимое, ныне же привести в действие: то на Гражданских Губернаторов возлагается, сообразив в Губернаторском Совете нынешнее состояние инородцев, особым расписание определить о каждом роде и племени, к какому именно разряду по вышеозначенному разделению должны быть оные отнесены. §11. Вообще при составлении расписания разделять инородцев по качеству главнаго их промысла, составляющаго главный способ их пропитания, а не по тем занятиям, кои могут они иметь случайно, временно и совокупно с главным. Глава II. Общия права §12. Оседлые инородцы, Христианскую веру исповедующие, не отличаются от Россиян никаким особым названием, те же из них, кои исповедуют языческую или магометанскую веру, для различия от прочих, именуются оседлыми инородцами. §13. Все вообще оседлые инородцы сравниваются с Россиянами в правах и обязанностях по сословиям, в которыя они вступят. Они управляются на основании общих узаконений и учреждений. Глава V. Общия права кочевых инородцев § 24. Кочевые инородцы составляют особенное сословие в равной степени с крестьянским, но отличное от онаго в образе управления. § 25. Кочующие инородцы остаются вообще на прежних их правах. Им внушить надлежит, что с умножением хле- бопашества, они отнюдь не будут против воли их обращаемы в звание крестьян и вообще без собственнаго их желания не будут включены ни в какое другое сословие. § 26. Кочующие инородцы для каждаго поколения имеют назначенныя во владение земли. § 27. Подробное разделение участков сих земель зависит от самих кочующих по жеребью или другим их обыкновениям. § 28. Утверждаются во владении кочующих земли, ныне ими обитаемыя, с тем, чтоб окружность, каждым племенем владеемая, была по распоряжению местнаго Начальства подробно определена. § 29. Инородцы имеют свободу заниматься земледелием, скотоводством и местными промыслами на водах и землях, каждому роду назначенных. §30. Инородцы ограждаются от взаимных стеснений, какия могут производить от перехода одних племен на земли, другим племенам принадлежащим, для производства промыслов, без обоюднаго на то согласия. §31. Строго запрещается Россиянам самовольно селиться на землях, во владение инородцам отведенных. § 32. Россияне могут брать у инородцев места в оброчное содержание, но всегда по условиям с обществами. § 33. Наймы инородцев в частную работу имеют быть производимы с ведома родоваго Начальства, как в особом положении о долгах и обязательствах крестьян и инородных предписано. § 34. Инородцы управляются собственными своими Родоначальниками и почетными людьми, из коих составляется их степное Управление. § 35. Кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным. § 36. В уголовных только преступлениях кочующие судятся в Присутственных местах и по общим Государственным установлениям. § 37. Уголовными делами относительно инородцев почитать: 1) возмущение, 2) намеренное убийство, 3) грабеж и насилие, 4) делание ложной монеты и вообще похищение 260 Часть III. Право, культура, цивилизация казеннаго и общественнаго имущества. Все же прочие дела, не выключая и кражу, пока нравы их образованием не умягчатся, считать исковыми. § 38. В проступках в Российских городах и селениях разбирают они местною Полициею на основании общих положений. §39. Инородцы платят подати по особому положению с числа душ, которое определяется общею переписью (реви-зиею). §40. Кочующие инородцы участвуют в общих по Губернии повинностях, как о том особенно постановлено. §41. Содержание степнаго Управления составляет внутреннюю повинность кочующих. §42. Все кочующие инородцы освобождаются от рекрутской повинности. §43. Казачьи полки из кочующих, для охранения границ составленные, комплектуются по прежниму. §44. От употребления гербовой бумаги, как равно и от других штемпелевых налогов, кочующие освобождаются. §45. Инородцы имеют право сбывать свои произведения и лов продажею и меною в городах, селениях и на учрежденных ярмарках. §46. Позволяется свободная торговля с кочующими во всякое время всеми припасами и изделиями, кроме горячих напитков. §47. Ввоз и продажа горячих напитков в стойбищах и на ярмарках кочующих строжайше запрещается. §48. Торговля с кочующими служащим в той же Губернии чиновникам, под каким бы то предлогом и видом ни было, запрещается. §49. Служащие чиновники не должны входить ни в какое частное посредство по торговле с кочующими и запрещается им ручаться за них по долгам и другим условиям. § 50. В долговых делах частных людей с кочующими инородцами, наблюдается особенной порядок, в положении о долгах предписанный. §51. Необходимое пособие некоторым инородцам в продовольствии и промыслах, как то: продажа хлеба, пороха и 261 Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации свинца, в приличных местах доставляется от Губернскаго Начальства. § 52. Кочующим дается право на отлучки по словесному позволению их старшин в соседственные города, селения и ярмарки, хотя бы и далее ста верст было. На отлучку далее 500 верст обязаны они от Земской полиции иметь письменный вид, как равно и в случае наймов у Русских в годовыя услуги. § 53. Кочующие иноверцы пользуются свободою в вероисповедании и Богослужении. § 54. Воспринявшие из них Христианскую веру, имеют право строить Христианских церкви с дозволения Епархи-алънаго Архиерея. § 55. Кочующим иноверцам дозволяется строить молитвенные домы, но всегда с разрешения Гражданскаго Губернатора. §56. Воспринятие Христианской веры не препятствует им оставаться на прежних правах. § 57. Позволяется кочующим, если некоторые из них водворятся оседло, по собственной их воле вступать в сословие Государственных крестьян, равно в городовые жители и записываться в гильдии, на установленных правилах, без всякаго ограничения и стеснения и притом с свободою от рекрутства. §58. Инородцы имеют право отдавать детей своих для обучения в учрежденныя от Правительства учебныя заведения. Имеют право заводить и собственныя школы, но не иначе, как с позволения Гражданских Губернаторов или областных Начальников. §59. Каждый из инородцев и целые роды имеют полную свободу в учрежденных местах приносить жалобы на стеснения и обиды. §60. Права инородцев должны быть надлежащим образом им объявлены. Губернское или областное Начальство обязано сделать должное по сему распоряжение, надзирать и ответствовать за исполнение. Все касающееся до сего предмета перевесть на язык инородцев, и буде можно, напечатать на оном, или на языке, с употребляемым ими сходственном и им понятном. 262 Часть III. Право, культура, цивилизация Глава VI. Права бродячих инородцев §61. Права бродячих инородцев или ловцев, живущих в отдалении и разсеянии, вообще состоят в применении правил, для кочующих постановленных. § 62. Изъятия и ограничения заключаются в следующем: 1) Назначение земель по племенам и разделение оных по участкам, на бродячих инородцев не распространяется. Им назначаются по удобности целыя полосы земли и определяются токмо границы оных с землями, оседлым жителям и кочующим инородцам принадлежащими. 2) Бродячие инородцы не участвуют в денежных Земских по Губернии повинностях и не производят никаких расходов на содержание степнаго Управления. 3) На занимаемой ими полосе позволяется им переходить для промыслов из уезда в уезд и из Губернии в Губернии без всякаго стеснения. Глава VIII. О законах и обычаях §68. Все кочующие и бродячие инородцы, как выше сказано, управляются по их собственным степным законам и обычаям. Но поелику законы сии и обычаи в каждом племени имеют некоторое и часто важное от других отличие, притом же, сохраняясь поныне чрез одни изустныя предания, могут быть и сбивчивы и неопределенны: то по сим причинам предоставляется местному Начальству от почетнейших людей собрать полныя и подробныя о сих законах сведения, разсмотретъ оныя по Губерниям в особых Временных Комитетах, смягчить все дикое и жестокое, отменить несообразное с другими установлениями, и разположив в надлежащем порядке, представить местному Главному Управлению на утверждение. § 69. Таким образом, утвержденным степные законы имеют быть напечатаны на Российском языке, и если можно на языках тех самых племен, до коих оные относятся, или на языке, с употребляемым ими сходственном. §70. Законы сии и Российскими Присутственными местами приемлются в основание в суждениях о делах кочующих и бродячих инородцев. Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 263 §71. По напечатании сих законов представить оные в Правительствующий Сенат, и не допускать потом в них никаких изменений, пока с переменою образа жизни и степени образования, не будет надобности изменить образ са-маго их управления. §72. Недостаток в степных законах при решении дел дополняется Российскими узаконениями. Часть II СОСТАВ УПРАВЛЕНИЯ ИНОРОДЦАМИ Глава V. Словесная расправа инородцев § 122. Родовое Управление в исковых делах между инородцами имеет право Словесных Судов. §123. Инородцы, имеющие обычай разбираться особенными посредниками, могут сие делать, ежели обе стороны согласны неотносясъ к Родовому Управлению. Решения сих посредников в то же время приводятся в исполнение и жалобы на оныя неприемлются. §124. Таковые посредники, хотя бы и постоянно одни и те же в каком-либо роде, по особенному уважению к ним Родовичей, были избираемы в действительном управлении по сему одному праву, никакого значения не имеют. §125. Таким образом первая степень словесной Расправы всегда считается в Родовом Управлении. § 126. В делах между людьми разных стойбищ или по неудовольствиям на разбирательство Родоваго Управления, вторую степень Расправы Словесной составляет Инородная Управа. § 127. В делах между людьми, подчиненными разным Управам, или по неудовольствиям на разбирательство инородной Управы третью и последнюю степень Словесной Расправы составляет местная Земская Полиция. §128. Само по себе разумеется, что в тех племенах, где не будет учреждено инородных Управ Словесная Расправа состоит только из одного родоваго Старосты. § 129. По неудовольствиям на разбирательство Земской Полиции, должны инородцы вступать уже с письменною жалобою в Окружной Суд. 264 Часть III. Право, культура, цивилизация Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 265 §131. Тяжущиеся всегда имеют право даже и после разбирательства в 1-й, 2 или 3-й степени Словесной Расправы кончить дело мировою или чрез посредников. § 132. Уголовныя дела Словесным Судом не разбирать. Часть III НАКАЗ УПРАВЛЕНИЯ ИНОРОДЦАМИ Глава VIII. О следствиях §244. Следствия над инородцами производить только по уголовным делам, в первой части сего Устава поименованным, и в случае важных происшествий. §245. Следствия производить чиновникам Земской Полиции письменно и отсылать на заключение в Судебныя места по принадлежности. § 246. В производстве следствий исполнять установленные обряды и порядок. §247. Показания отбирать вблизи от местопребывания инородцев и далее трех дней хода для опросов не вызывать. §248. Инородцев, в важных только преступлениях обличаемых, содержать под стражею; за маловажные проступки ни под каким видом от промыслов не отлучать. § 249. Для обыкновенных опросов и очных ставок, включая и время переезда, не отлучать инородцев от их стойбищ далее нежели на 6 дней. § 250. Если бы по сему разчету времени невозможно было дать кому либо очных ставок, тогда не давая оных, прилагать только к следствию приличныя о том объяснения. §251. Если следствие производится в отдалении от мест пребывания духовных, тогда в потребных случаях приводить к присяге, или по обычаям различных племен, или просто отобранием клятвеннаго обещания без посредства духовнаго. § 252. Рукоприкладство инородцев допускается по их обычаям Тамгами. § 253. При ревизии следствий Губернскими Присутственными местами, всегда обращать внимание на разстояния, и если некоторыя отступления от общих форм произойдут от неудобства в отобрании показаний, или очных ставок, то таковыя отступления в вину следователя не ставить. § 254. Напротив того, за долговременную задержку кочующих или вызов оных из болъшаго отдаления, подвергать чиновников взысканию. § 255. Следствий для дополнения не обращать, если в том крайней нужды к объяснению дела настоять не будет. Глава IX. О суде § 256. Уголовныя дела разсматриватъ и решить в учрежденных Присутственных местах установленным порядком и на основании общих узаконений. § 257. Исковыя дела, до уездных Судов доходящия, не прежде начинать, как по неудовольствиям на решения во всех степенях словесной Расправы. § 258. Истец должен в прошении своем изложить сии решения, которыя и принимать в соображение. § 259. В решении исковых дел Уездные Суды основываются на степных законах и обычаях. § 260. Приговоры по уголовным делам приводит в исполнение Земская Полиция. §261. Регаения Уездных Судов по исковым делам приводятся в исполнение, или поступают в апелляционное раз-смотрение по установленному порядку. Приведенные выдержки из Устава свидетельствуют о достаточно мягкой форме правовой колонизации со стороны России. Вместе с тем налицо ограниченная правоспособность "инородцев", достаточно обратиться к § 52, стесняющему свободу их передвижения. Обратим внимание и на патерналистский тон в отношении "инородцев": "пока нравы их образованием не умягчатся" (§ 37). Очевиден экономический интерес колониальных властей: сохраняя в Сибири ясачное обложение (налог), российская администрация использовала традиционные формы внутреннего управления коренных народов (особенно в части, касающейся сбора податей), которые сохранялись на основе обычного права. Как бы то ни было, Устав, выражаясь суконным советским штампом, был исторически прогрессивным актом, достойным памятником вели- 266 Часть III. Право, культура, цивилизация кому реформатору М. М. Сперанскому, под началом которого работал Сибирский комитет, разработавший Устав. Принятие Устава, попытки разработать так называемые "степные законы" для каждого коренного народа (к сожалению, не осуществились) свидетельствовали о понимании чиновниками невозможности быстрой и радикальной правовой ассимиляции аборигенов (см. § 68—71). Потребовались десятилетия для подготовки почвы для такой ассимиляции1. Избежала Россия в новых землях и такого позорного явления, которое темным пятном лежит на истории колонизации "просвещенной Европой" Африки — рабства... Однако вернемся к Уставу 1822 г. С точки зрения закрепления правового статуса сибирского "инородца" имело значение разделение коренного населения на три разряда: оседлые, кочевые и бродячие инородцы, сделанное на основе рода их занятий и образа жизни. К первому разряду относились земледельцы, торговцы, ремесленники, за ними закреплялись по праву первопоселения земли, они приравнивались к государственным крестьянам, но освобождались от воинской повинности. К "кочевым" относились коренные жители, которые вели полуоседлый или кочевой образ жизни и имели в целом те же права, что и оседлые. Что касается "бродячих", то к ним относились охотники ("ловцы"), заготовители меха и т. д.; их права были несколько ограничены (см. § 62). Лишь в 1896 г. Государственным советом было принято решение о необходимости упразднения поразрядной системы, а в 1897 г. на "инородцев" был распространен паспортный режим2. К этому моменту как бы завершается переход- 1 Лучшим ориентиром по данной проблеме может стать издание: Нацио нальная политика в императорской России: Поздние первобытные и пред- классовые общества Севера, Европейской России, Сибири и Русской Амери ки / Сост. и ред. Ю. И. Семенов. М., 1998. См. также: Национальные окраины Российской империи: Становление и развитие системы управления. М., 1998; Обычное право народов России: Библиографический указатель 1890—1998 / Сост. и авт. вступит, ст. А. А. Никигаенков, ред. Ю. И. Семенов. М., 1998. 2 Эти сведения почерпнуты нами из работы: Батъянова Е. П., Лукъян- ченко Т. В., Калабанов А. Н. Аборигены Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока в национально-государственной политике российс кого государства (XVII—XX вв.). Коренные малочисленные народы Севера и Сибири: Руководство для исследователей. М.; Вааса (Финлян дия); Онтарио (Канада), 1999. С. 1 — 16. 267 Глава Т-Человек как объект правовой аккультурации ная правовая ассимиляция инородцев" и на них распространяются многие повинности и подати, налагаемые на остальное население, их права на автономное управление и некоторые привилегии довольно жестко урезаются. Советизация управления у народов Севера, начавшаяся в 20-е гг., затронула и правовой статус коренных жителей, которые по Конституции 1924 г. становились полноправными гражданами1. Вместе с тем за ними сохранялись определенные льготы по ведению промыслов. Несомненны успехи в сфере образования и здравоохранения, развития национальных языков, как и очевидны издержки контактов местного населения с не всегда самыми достойными представителями "большой земли". Вместе с тем исследователи отмечают откровенно патерналистскую позицию советского государства по отношению к своим "малым детям", когда, расписывая в многочисленных актах и постановлениях в целом жизненно важные аспекты быта коренного населения, оно лишало их самостоятельного выбора и личной инициативы2. Можно сказать, что правовая ассимиляция имела для эвенка, нивха, чукчи в целом благотворные последствия, поскольку проходила довольно постепенно и без резкой ломки норм традиционного права. Эта констатация ни в коей мере не снимает остроты другой проблемы — регулирования традиционного природопользования коренных малочисленных народов Сибири, основы их жизнедеятельности и образа жизни3. Здесь 1 Своеобразной репликой Устава 1822 г. в советское время стало Вре менное положение об управлении туземных народностей и племен Се верных окраин РСФСР (каков язык! —А. К.) от 25 октября 1926 г. См. в сб.: Статус малочисленных народов России. С. 26—32. 2 См.: Батпълнова Е. П., Лукъянченко Т. В., Калабанов А. Н. Указ. соч. С. 10. 3 По этой проблеме, ставшей одной из центральных проблем российской правовой антропологии, отсылаем к работам специалистов: Ямское А. Н. Возможная дефиниция "территорий традиционного природопользования" в законодательстве о правах малочисленных народов Севера // Homo juridicus. M., 1997. С. 212—221. Несколько статей под рубрикой "Формы собственности и использование природных ресурсов" вошли в сборник "Обычное право и правовой плюрализм". М., 1999. Эта же тема обсужда лась в 1999 г. в школе по юридической антропологии. См. напр., статью: Новикова Н. И. Права человека и права коренных народов Севера России: гармония или антагонизм // Человек и право. М., 1999. С. 54—63. Нако нец, эту же проблему поднимает ряд авторов сборника "Юридическая антропология. Закон и жизнь". М., 2000.  268 Часть III. Право, культура, цивилизация происходила фактическая экспроприация огромных площадей для нужд нефтегазового комплекса со всеми вытекающими последствиями для аборигенов. По этой причине необходимо продолжать вести поиск решения этих проблем, ведь речь идет о действительно кризисных этносах. Обратимся теперь к Кавказу, где правовая аккультурация происходила в иных, чем в Сибири, формах и имела иные последствия для правового статуса личности. § 3. Кавказ На Кавказе ко времени присоединения его к России проживали различные народы со сложившимися правовыми традициями, с развитыми, хотя и чрезвычайно пестрыми (от клановых до государственных) формами общественного управления. Правовой быт этих народов носил печать мировых религий — ислама либо христианства, на которые наслоились местные обычаи1. Так, по адату выкуп невесты (калым) производился женихом семье невесты, по шариату же он должен передаваться не семье невесты, а ей самой как своеобразная "страховка" на случай вдовства или развода по инициативе мужа (правда, на практике дело нередко заканчивалось компромиссом: часть выкупа передавалась семье невесты в качестве "дара", другая часть -ей самой)2. По всем этим причинам, а также в силу того, что покорение Кавказа происходило в несколько этапов и растянулось на несколько столетий, было затруднено единообразное привнесение российского права в местные правовые системы. В инструкции Екатерины II от 28 февраля 1792 г. предписывалось: "...ни единой силой оружия предлежит побеждать народы, в неприступных горах живущие, но паче правосудием и справедливостью нужно приобрести их к себе уверенность..."3 Правда, учрежденные российской админист- 1 См.: Свечников Л. Г. Роль обычного права и норм мусульманского пра ва в регулировании гражданско-правовых отношений народов Северно го Кавказа в XIX в. // Право и политика. 2000. № 7. С. 116—122. 2 См. на эту тему: Пвршиц А. И., Смирнова Я. С. Положение кавказской женщины по адатам, христианским канонам и шариату // Государ ство и право. 1997. № 9. С. 102—107. 3 Цит. по: Свечникова Л. Г. Из опыта взаимодействия традиционных норм и государственного права // Человек и право. М., 1999. С. 128. 269 Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации рацией временные окружные и иные суды, руководствовавшиеся российскими законами, встретили повсеместно неприятие местного населения, дело доходило до открытых восстаний. Горцы не принимали российскую систему наказаний (например, ссылка или телесные наказания женщин), ибо это нарушало их древние обычаи, лишая, например, возможности личного или коллективного возмездия. Правда, в конце XVIII в. в Кабарде были созданы местные суды, разбиравшие дела местного населения на основе адатов и шариата, но не было единого представления об обычном праве горцев. Уже в 1818 г. генерал А. П. Ермолов, руководивший военными действиями и одновременно осуществлявший управление завоеванных областей, отдает распоряжение о сборе сведений по обычному праву кавказских народов. К 40-м гг. XIX в. путем массового анкетирования и опросов был собран огромный материал, переданный затем Одесскому университету, обработанный там и впоследствии опубликованный Ф. И. Леонтовичем1. Свидетельством примирения российского права с обычным правом горцев стало учреждение в середине XIX в. в Закавказском крае и Кавказской области уникальной административной и судебной системы — военно-народного управления, при которой со стороны российской администрации учреждалось "наблюдение" за применением горского обычного права местными судами. Князем Барятинским была издана "Особая инструкция для управления горцами", по которой народный суд и народная полиция возглавлялись представителями администрации, а народное право бралось под охрану государственной властью. (Жаль, что этот уникальный опыт не нашел своего отражения в отечественных учебниках по истории государства и права...) А. С. Кондрашова, автор интересного исследования военно-народного правосудия, анализирует объективные трудности, возникшие из естественной несовместимости двух правовых систем: "Для успешного осуществления этой программы необходимо было учитывать важную роль общины (джамаата) и ро- 1 См.: Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып. 1. Одесса, 1882; Вып. 2. 1883. 270 Часть III. Право, культура, цивилизация Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 271 дового союза (тохума) в жизни всех горцев. Эти институты представляли собой сплоченные организации. Решение главы тохума было безапелляционным. За неподчинение следовало самое жестокое из адатных наказаний — изгнание из тохума, т.е. отвержение (применительно к законам Российской империи это означало политическую смерть). Суд совершался всем тохумом. Его постановления основывались на адатах, и наказания по уголовным делам выносились в форме штрафов, которые шли на вознаграждение старшин и нужды всего населения. Необходимо было учесть и особенности судебного разбирательства у горцев. Например, предъявлялись иски, основанные не только на прямых уликах и доказательствах, но и на подозрениях. Такие иски предъявлялись по гражданским делам, если против обвиняемого не было прямых улик; а по уголовным — только по убийству, грабежу, ранению и воровству (остальные уголовные дела, особенно касающиеся нарушения женской чести, требовали прямых улик или свидетелей). В судебных доказательствах у горцев огромную роль играла присяга родственников за истца или ответчика. У горских племен не существовало разделение преступлений на уголовные и гражданские; как и само понятие преступления расходилось с понятием, принятым по общим законам Империи. Преступлением у горцев считалась измена народу, отцеубийство, кровосмешение, нарушение супружеской верности женщинами, трусость, нарушение гостеприимства, воровство и нарушение личной неприкосновенности князей. Все прочие действия, которые не нарушали чести, личной неприкосновенности, прав собственности и свободы каждого, не подходили под понятие преступления. Эти действия производились по праву сильного и на основании всеобщего права применения оружия. Охранительная власть у горских племен заменялась правом родовой мести и правом применения оружия, а власть правосудия -- возмездием и установлением мирного соглашения. Мирное сожительство соседних родов являлось проявлением действия древнего народного обычая, который грубо нарушался в первой половине XIX в. представителями царской администрации. Убийцу из горских народов присуждали к ссылке в Сибирь или отдаче в рядовые. Приговоры военно-судных комиссий лишали род- ственников убитого права получить выкуп или применить право возмездия. Поэтому этот вид наказания в глазах горцев выглядел совершенно бесполезным, т. к. не способствовал прекращению вражды между ними. Самой высокой целью, которую в дальнейшем ставила перед собой система военно-народного управления, являлось ограничение права родовой мести и особенно права всеобщего применения оружия"1. Аналогичная система народных судов была учреждена в 1860 г. в Дагестане. И хотя в результате судебной реформы 1864 г. эти суды почти везде были отменены, в некоторых частях Кавказского края военно-народное судопроизводство сохранялось до начала XX в. Вторая половина XIX в. на Кавказе дает интересный образец реального правового плюрализма2 -тема, к которой мы еще вернемся, когда будем анализировать уже современную правовую ситуацию в этом регионе. Поскольку нас особенно интересует вопрос о личном статусе в условиях правовой аккультурации, отметим, что учрежденная в 1864 г. во Владикавказе Комиссия для разбора личных и поземельных прав туземного населения Терской области (позднее переименована в Комиссию для разбора сословных прав горцев) сохранила в целом уже существовавшую сословную градацию:
Кондрашова А. С. К проблеме соотношения обычноправовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кавказа (вторая половина XIX в.) // Обычное право и правовой плюрализм. М., 1999. С. 208—209. "Общая... политика состояла в том, чтобы постепенно вытеснять местные адаты и шариат российскими законами, причем в одних сферах права отдавалось предпочтение адатам (чаще в имущественном праве), i других — шариату (преимущественно в брачно-семейном праве), в семьях — имперским законам (главным образом в уголовном праве)", — пишут современные исследователи: Смирнова Я. С., Тайсаева С. К. По- шюридизм на Северном Кавказе (вторая половина XIX—XX вв.) // Обычное право и правовой плюрализм. С. 211. См. также: Ислам на территории бывшей Российской Империи: Энциклопедический словарь. М. 1998. 272 Часть III. Право, культура, цивилизация Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 273 Между зависимыми и свободными получали особый статус вольноотпущенники, подобно российским крепостным, отпускавшимся на оброк1. Следует отметить, что сословные перегородки в этом регионе проявлялись даже более ощутимо, чем в остальной России и сохранялись, согласно различным свидетельствам, и в пореформенное время. Особенно незавидным было положение крепостных особой категориии, приближающихся по статусу к домашним рабам (унауты у адыгов, караваши у балкарцев, башсузкулы у карачаевцев): не имея никаких имущественных и личных прав, живя в доме владельца и исполняя самые тяжелые повинности, они не имели по адату никаких возможностей своей защиты2. Российская администрация оставила практически неприкосновенным это сословное деление. Судя по последним публикациям объективных отечественных исследователей3, сословный статус, как и традиционные суды, пережили и советский период - - еще одно свидетельство огромного потенциала сопротивляемости традиционных правовых систем внешней аккультурации. * * * Рассмотренные нами (увы, неполно) координаты правового бытия человека в системе так называемого традиционного права приводят к мысли, возможно спорной, о том, что для традиционного мышления "права человека" не самоцель, не некая абсолютная ценность, а скорее составная часть некоей божественно-космической справедливости, общего 1 См.: Свечникова Л. Г. Из истории сословных прав горского населения Северного Кавказа в XIX в. // Политика и право. 2000. № 2. 2 Увы, и сейчас наша печать время от времени публикует шокирующие сообщения об освобождении из рабства в горных районах Чечни все новых и новых пленников, захваченных еще в советское время. Одно из последних сообщений к моменту сдачи книги в набор — освобожде ние пробывшего в рабстве более 10 лет А. Фабрицына из Харькова. :i Рад представить работы молодого талантливого исследователя, ведущего на свой страх и риск полевые исследования в Дагестане, Владимира Бобровникова: Бобровников В. О. Колхозная метаморфоза адата у дагестанских горцев // Homo Juridicus. С. 193—200; Он же. Государство и адат в Советском Дагестане // Человек и право. С. 165—172; Он же. Теория и практика правового плюрализма для Северного Кавказа XIX—XX вв. // Закон и жизнь. С. 128—140. вселенского порядка, где человеку отведено подобающее место, но где он не является центром мироздания. Стало общим местом противопоставление как "деспотичного" Востока "демократичному" Западу, так и "размытого" понятия о правах человека в праве традиционных обществ четким представлениям о категориях свободы, равенства в европейских правовых системах (естественно, это сравнение делается имплицитно в пользу последних). Правда, в последнее время при таком сравнении мечутся стрелы и в сторону европейского права: мол, оно и "геоцентрично" (т. е. рассматривает само себя "пупом земли", универсальным мерилом всего и вся), и замыкается только на государственном (этатистском) праве, игнорируя все богатство обычаев и "местных" правовых систем и т. д.1 Приведем довольно интересное, хотя и не бесспорное, суждение молодого казахского исследователя Д. И. Нурумова: "Права человека не существуют в традиционном обществе, как их понимают на Западе, они не сконструированы космологически, а скорее всего присутствуют, причем структурно неопределенно, в ценностной шкале традиционного общества. Они уже есть суть гармоничного человеческого существования. Они есть процесс бесконечного становления жизни, без определений, являющихся только обманом и абстракцией, которые скорее определяют структуру или даже сами себя, нежели жизнь в ее неповторимом качестве"2. Итак, стрелы выпущены, похоже, в сторону позитивного (читай: европейского) права с его пристрастием к "определениям" и "абстракциям". Хороший повод перейти к следующей теме. Отсылаем к "покаянной" работе на эту тему Гордона Вудмана, профессора Бирмингемского университета: WoodmanG. Droit compare general // Une introduction aux cultures juridiques non occidentales. Bruxelles, 1998. P. 117—150. Нурумов Д. И. Кризис западного мировосприятия и права человека // Право и политика. 2000. № 3. С. 91. Глава 8. Европейский homo juridicus 275 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права |