Главная страница
Навигация по странице:

  • Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

  • юр. антропология. Учебник для вузов Издательство норма (Издательская группа нормаинфра М) Москва, 2002 удк 340. 15 Ббк 67. 0 К 86


    Скачать 2.79 Mb.
    НазваниеУчебник для вузов Издательство норма (Издательская группа нормаинфра М) Москва, 2002 удк 340. 15 Ббк 67. 0 К 86
    Анкорюр. антропология.doc
    Дата20.05.2017
    Размер2.79 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаюр. антропология.doc
    ТипУчебник
    #7974
    страница18 из 33
    1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   33
    § 2. Сибирь

    К моменту колонизации ("покорения") Сибири русскими большинство коренных народов имело общинное обычное право, соответствовавшее уровню социального развития этих народов3. Учитывая особенности традиционного хозяйствова­ния (кочевое пастбищное животноводство, охота, рыболов-

    1 Лучшей работой об африканском образе жизни следут, пожалуй,
    признать работу: Тернбул К. М. Человек в Африке. М., 1981. В ней, в
    частности, есть интересные сведения о видах хозяйственной деятель­
    ности африканцев, их отношении к земле.

    2 См.: Bohannan P. J. Justice and Judgement among the Tiv. L., 1957;
    Indigenous Law and the State. Dordrecht, 1998; Ideas and Procedure in
    African Customary Law. L., 1969.

    :! См.: Обычное право народов России / Сост. В. В. Карлов. М., 1994.

    ство), рассеянное проживание на огромной территории групп людей, можно предположить их более индивидуализирован­ный личный статус: значимость отдельной личности в таких условиях гораздо выше, чем, скажем, в Африке. Однако по этим же причинам (прежде всего ввиду рассеянного прожи­вания) эти народы были менее "защищены" от воздействия других цивилизаций, поэтому и их традиционное право лег­че поддавалось такому воздействию.

    В обзоре развития юридической антропологии в России мы уже указывали на большой интерес как исследователей, так и администрации сибирских областей к обычному праву аборигенов (повторяем, что в антропологии и этнологии або­ригенами именуется коренное население). Мы также упоми­нали об Уставе об управлении инородцев от 22 июля 1822 г., заложившем основы личного статуса аборигенов. Приведем теперь обширные выдержки из этого поистине историческо­го документа, свидетельствующего о благородных помыс­лах просвещенной части царской администрации1. (Сохране­ны орфография и пунктуация оригинала.)

    Устав об управлении инородцев 22 июля 1822 г.

    (Извлечения)

    Часть I ПРАВА ИНОРОДЦЕВ

    Глава I. Разделение

    § 1. Все обитающие в Сибири инородные племена*, име-нуемыя по ныне ясачными, по различному степени Граж­данского их образования и по настоящему образу жизни,

    1 Цитируем по сборнику: Статус малочисленных народов России. Пра­вовые акты. Книга вторая / Сост. В. А. Кряжков. М., 1999. С. 8—26. Полный текст см.: Полное собрание законов Российской Империи. Т. 38. № 29. 126. С. 394—416.

    * В последующих параграфах 2—6 они названы поименно. К ним, в частности, относились ныне малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока. — А. К.

    258

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    259



    разделяются на три главные разряда. В первой разряд вклю­чаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй кочевые, занимающие определенные места по време­нам года переменяемыя; в третий бродячие или ловцы, пе­реходящие с одного места на другое по рекам и урочищам.

    § 7. По сему общему разделению инородцев, определя­ются права их и обязанности; а дабы сие определение имело надлежащий степень точности: то постанавляется пра­вилом при каждой общей переписи, к коей обыкновенно и инородцы изчисляются, наблюдать вышеозначенное разде­ление для устройства инородцев необходимое, ныне же при­вести в действие: то на Гражданских Губернаторов возла­гается, сообразив в Губернаторском Совете нынешнее со­стояние инородцев, особым расписание определить о каждом роде и племени, к какому именно разряду по вышеозначен­ному разделению должны быть оные отнесены.

    §11. Вообще при составлении расписания разделять ино­родцев по качеству главнаго их промысла, составляющаго главный способ их пропитания, а не по тем занятиям, кои могут они иметь случайно, временно и совокупно с главным.

    Глава II. Общия права

    §12. Оседлые инородцы, Христианскую веру исповеду­ющие, не отличаются от Россиян никаким особым назва­нием, те же из них, кои исповедуют языческую или магоме­танскую веру, для различия от прочих, именуются оседлы­ми инородцами.

    §13. Все вообще оседлые инородцы сравниваются с Рос­сиянами в правах и обязанностях по сословиям, в которыя они вступят. Они управляются на основании общих узако­нений и учреждений.

    Глава V. Общия права кочевых инородцев

    § 24. Кочевые инородцы составляют особенное сословие в равной степени с крестьянским, но отличное от онаго в образе управления.

    § 25. Кочующие инородцы остаются вообще на прежних их правах. Им внушить надлежит, что с умножением хле-

    бопашества, они отнюдь не будут против воли их обраща­емы в звание крестьян и вообще без собственнаго их жела­ния не будут включены ни в какое другое сословие.

    § 26. Кочующие инородцы для каждаго поколения име­ют назначенныя во владение земли.

    § 27. Подробное разделение участков сих земель зависит от самих кочующих по жеребью или другим их обыкновениям.

    § 28. Утверждаются во владении кочующих земли, ныне ими обитаемыя, с тем, чтоб окружность, каждым племе­нем владеемая, была по распоряжению местнаго Начальства подробно определена.

    § 29. Инородцы имеют свободу заниматься земледели­ем, скотоводством и местными промыслами на водах и зем­лях, каждому роду назначенных.

    §30. Инородцы ограждаются от взаимных стеснений, какия могут производить от перехода одних племен на зем­ли, другим племенам принадлежащим, для производства про­мыслов, без обоюднаго на то согласия.

    §31. Строго запрещается Россиянам самовольно селить­ся на землях, во владение инородцам отведенных.

    § 32. Россияне могут брать у инородцев места в оброч­ное содержание, но всегда по условиям с обществами.

    § 33. Наймы инородцев в частную работу имеют быть производимы с ведома родоваго Начальства, как в особом по­ложении о долгах и обязательствах крестьян и инородных предписано.

    § 34. Инородцы управляются собственными своими Ро­доначальниками и почетными людьми, из коих составляет­ся их степное Управление.

    § 35. Кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным.

    § 36. В уголовных только преступлениях кочующие су­дятся в Присутственных местах и по общим Государствен­ным установлениям.

    § 37. Уголовными делами относительно инородцев по­читать: 1) возмущение, 2) намеренное убийство, 3) грабеж и насилие, 4) делание ложной монеты и вообще похищение

    260

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    казеннаго и общественнаго имущества. Все же прочие дела, не выключая и кражу, пока нравы их образованием не умяг­чатся, считать исковыми.

    § 38. В проступках в Российских городах и селениях разбирают они местною Полициею на основании общих по­ложений.

    §39. Инородцы платят подати по особому положению с числа душ, которое определяется общею переписью (реви-зиею).

    §40. Кочующие инородцы участвуют в общих по Гу­бернии повинностях, как о том особенно постановлено.

    §41. Содержание степнаго Управления составляет внут­реннюю повинность кочующих.

    §42. Все кочующие инородцы освобождаются от рек­рутской повинности.

    §43. Казачьи полки из кочующих, для охранения границ составленные, комплектуются по прежниму.

    §44. От употребления гербовой бумаги, как равно и от других штемпелевых налогов, кочующие освобождаются.

    §45. Инородцы имеют право сбывать свои произведе­ния и лов продажею и меною в городах, селениях и на учреж­денных ярмарках.

    §46. Позволяется свободная торговля с кочующими во всякое время всеми припасами и изделиями, кроме горячих напитков.

    §47. Ввоз и продажа горячих напитков в стойбищах и на ярмарках кочующих строжайше запрещается.

    §48. Торговля с кочующими служащим в той же Губер­нии чиновникам, под каким бы то предлогом и видом ни было, запрещается.

    §49. Служащие чиновники не должны входить ни в ка­кое частное посредство по торговле с кочующими и запре­щается им ручаться за них по долгам и другим условиям.

    § 50. В долговых делах частных людей с кочующими инородцами, наблюдается особенной порядок, в положении о долгах предписанный.

    §51. Необходимое пособие некоторым инородцам в про­довольствии и промыслах, как то: продажа хлеба, пороха и



    261

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    свинца, в приличных местах доставляется от Губернскаго Начальства.

    § 52. Кочующим дается право на отлучки по словесному позволению их старшин в соседственные города, селения и яр­марки, хотя бы и далее ста верст было. На отлучку далее 500 верст обязаны они от Земской полиции иметь письменный вид, как равно и в случае наймов у Русских в годовыя услуги.

    § 53. Кочующие иноверцы пользуются свободою в веро­исповедании и Богослужении.

    § 54. Воспринявшие из них Христианскую веру, имеют право строить Христианских церкви с дозволения Епархи-алънаго Архиерея.

    § 55. Кочующим иноверцам дозволяется строить мо­литвенные домы, но всегда с разрешения Гражданскаго Гу­бернатора.

    §56. Воспринятие Христианской веры не препятству­ет им оставаться на прежних правах.

    § 57. Позволяется кочующим, если некоторые из них водворятся оседло, по собственной их воле вступать в со­словие Государственных крестьян, равно в городовые жите­ли и записываться в гильдии, на установленных правилах, без всякаго ограничения и стеснения и притом с свободою от рекрутства.

    §58. Инородцы имеют право отдавать детей своих для обучения в учрежденныя от Правительства учебныя заве­дения. Имеют право заводить и собственныя школы, но не иначе, как с позволения Гражданских Губернаторов или об­ластных Начальников.

    §59. Каждый из инородцев и целые роды имеют полную свободу в учрежденных местах приносить жалобы на стес­нения и обиды.

    §60. Права инородцев должны быть надлежащим обра­зом им объявлены. Губернское или областное Начальство обя­зано сделать должное по сему распоряжение, надзирать и ответствовать за исполнение. Все касающееся до сего пред­мета перевесть на язык инородцев, и буде можно, напеча­тать на оном, или на языке, с употребляемым ими сход­ственном и им понятном.

    262

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    Глава VI. Права бродячих инородцев

    §61. Права бродячих инородцев или ловцев, живущих в отдалении и разсеянии, вообще состоят в применении пра­вил, для кочующих постановленных.

    § 62. Изъятия и ограничения заключаются в следую­щем: 1) Назначение земель по племенам и разделение оных по участкам, на бродячих инородцев не распространяется. Им назначаются по удобности целыя полосы земли и опре­деляются токмо границы оных с землями, оседлым жите­лям и кочующим инородцам принадлежащими. 2) Бродячие инородцы не участвуют в денежных Земских по Губернии повинностях и не производят никаких расходов на содер­жание степнаго Управления. 3) На занимаемой ими полосе позволяется им переходить для промыслов из уезда в уезд и из Губернии в Губернии без всякаго стеснения.

    Глава VIII. О законах и обычаях

    §68. Все кочующие и бродячие инородцы, как выше ска­зано, управляются по их собственным степным законам и обычаям. Но поелику законы сии и обычаи в каждом племени имеют некоторое и часто важное от других отличие, при­том же, сохраняясь поныне чрез одни изустныя предания, могут быть и сбивчивы и неопределенны: то по сим причи­нам предоставляется местному Начальству от почетней­ших людей собрать полныя и подробныя о сих законах све­дения, разсмотретъ оныя по Губерниям в особых Времен­ных Комитетах, смягчить все дикое и жестокое, отменить несообразное с другими установлениями, и разположив в надлежащем порядке, представить местному Главному Уп­равлению на утверждение.

    § 69. Таким образом, утвержденным степные законы имеют быть напечатаны на Российском языке, и если мож­но на языках тех самых племен, до коих оные относятся, или на языке, с употребляемым ими сходственном.

    §70. Законы сии и Российскими Присутственными ме­стами приемлются в основание в суждениях о делах кочую­щих и бродячих инородцев.

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 263

    §71. По напечатании сих законов представить оные в Правительствующий Сенат, и не допускать потом в них никаких изменений, пока с переменою образа жизни и сте­пени образования, не будет надобности изменить образ са-маго их управления.

    §72. Недостаток в степных законах при решении дел дополняется Российскими узаконениями.

    Часть II СОСТАВ УПРАВЛЕНИЯ ИНОРОДЦАМИ

    Глава V. Словесная расправа инородцев

    § 122. Родовое Управление в исковых делах между ино­родцами имеет право Словесных Судов.

    §123. Инородцы, имеющие обычай разбираться особен­ными посредниками, могут сие делать, ежели обе стороны согласны неотносясъ к Родовому Управлению. Решения сих посредников в то же время приводятся в исполнение и жа­лобы на оныя неприемлются.

    §124. Таковые посредники, хотя бы и постоянно одни и те же в каком-либо роде, по особенному уважению к ним Родовичей, были избираемы в действительном управлении по сему одному праву, никакого значения не имеют.

    §125. Таким образом первая степень словесной Распра­вы всегда считается в Родовом Управлении.

    § 126. В делах между людьми разных стойбищ или по неудо­вольствиям на разбирательство Родоваго Управления, вторую степень Расправы Словесной составляет Инородная Управа.

    § 127. В делах между людьми, подчиненными разным Управам, или по неудовольствиям на разбирательство ино­родной Управы третью и последнюю степень Словесной Расправы составляет местная Земская Полиция.

    §128. Само по себе разумеется, что в тех племенах, где не будет учреждено инородных Управ Словесная Расправа состоит только из одного родоваго Старосты.

    § 129. По неудовольствиям на разбирательство Земс­кой Полиции, должны инородцы вступать уже с письмен­ною жалобою в Окружной Суд.

    264

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    265



    §131. Тяжущиеся всегда имеют право даже и после раз­бирательства в 1-й, 2 или 3-й степени Словесной Расправы кончить дело мировою или чрез посредников.

    § 132. Уголовныя дела Словесным Судом не разбирать.

    Часть III НАКАЗ УПРАВЛЕНИЯ ИНОРОДЦАМИ

    Глава VIII. О следствиях

    §244. Следствия над инородцами производить только по уголовным делам, в первой части сего Устава поимено­ванным, и в случае важных происшествий.

    §245. Следствия производить чиновникам Земской По­лиции письменно и отсылать на заключение в Судебныя места по принадлежности.

    § 246. В производстве следствий исполнять установ­ленные обряды и порядок.

    §247. Показания отбирать вблизи от местопребывания инородцев и далее трех дней хода для опросов не вызывать.

    §248. Инородцев, в важных только преступлениях об­личаемых, содержать под стражею; за маловажные проступ­ки ни под каким видом от промыслов не отлучать.

    § 249. Для обыкновенных опросов и очных ставок, вклю­чая и время переезда, не отлучать инородцев от их стой­бищ далее нежели на 6 дней.

    § 250. Если бы по сему разчету времени невозможно было дать кому либо очных ставок, тогда не давая оных, прила­гать только к следствию приличныя о том объяснения.

    §251. Если следствие производится в отдалении от мест пребывания духовных, тогда в потребных случаях приводить к присяге, или по обычаям различных племен, или просто ото­бранием клятвеннаго обещания без посредства духовнаго.

    § 252. Рукоприкладство инородцев допускается по их обычаям Тамгами.

    § 253. При ревизии следствий Губернскими Присутствен­ными местами, всегда обращать внимание на разстояния, и если некоторыя отступления от общих форм произойдут

    от неудобства в отобрании показаний, или очных ставок, то таковыя отступления в вину следователя не ставить.

    § 254. Напротив того, за долговременную задержку ко­чующих или вызов оных из болъшаго отдаления, подвергать чиновников взысканию.

    § 255. Следствий для дополнения не обращать, если в том крайней нужды к объяснению дела настоять не будет.

    Глава IX. О суде

    § 256. Уголовныя дела разсматриватъ и решить в уч­режденных Присутственных местах установленным поряд­ком и на основании общих узаконений.

    § 257. Исковыя дела, до уездных Судов доходящия, не прежде начинать, как по неудовольствиям на решения во всех степенях словесной Расправы.

    § 258. Истец должен в прошении своем изложить сии решения, которыя и принимать в соображение.

    § 259. В решении исковых дел Уездные Суды основыва­ются на степных законах и обычаях.

    § 260. Приговоры по уголовным делам приводит в испол­нение Земская Полиция.

    §261. Регаения Уездных Судов по исковым делам приво­дятся в исполнение, или поступают в апелляционное раз-смотрение по установленному порядку.

    Приведенные выдержки из Устава свидетельствуют о достаточно мягкой форме правовой колонизации со стороны России. Вместе с тем налицо ограниченная правоспособность "инородцев", достаточно обратиться к § 52, стесняющему сво­боду их передвижения. Обратим внимание и на патерналист­ский тон в отношении "инородцев": "пока нравы их образова­нием не умягчатся" (§ 37). Очевиден экономический интерес колониальных властей: сохраняя в Сибири ясачное обложе­ние (налог), российская администрация использовала тради­ционные формы внутреннего управления коренных народов (особенно в части, касающейся сбора податей), которые со­хранялись на основе обычного права. Как бы то ни было, Устав, выражаясь суконным советским штампом, был исто­рически прогрессивным актом, достойным памятником вели-

    266

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    кому реформатору М. М. Сперанскому, под началом которого работал Сибирский комитет, разработавший Устав.

    Принятие Устава, попытки разработать так называемые "степные законы" для каждого коренного народа (к сожале­нию, не осуществились) свидетельствовали о понимании чи­новниками невозможности быстрой и радикальной правовой ас­симиляции аборигенов (см. § 68—71). Потребовались десятилетия для подготовки почвы для такой ассимиляции1. Избежала Россия в новых землях и такого позорного явления, которое темным пятном лежит на истории колонизации "просвещенной Европой" Африки — рабства... Однако вернемся к Уставу 1822 г.

    С точки зрения закрепления правового статуса сибирского "инородца" имело значение разделение коренного населения на три разряда: оседлые, кочевые и бродячие инородцы, сделан­ное на основе рода их занятий и образа жизни. К первому разря­ду относились земледельцы, торговцы, ремесленники, за ними закреплялись по праву первопоселения земли, они приравнива­лись к государственным крестьянам, но освобождались от воин­ской повинности. К "кочевым" относились коренные жители, которые вели полуоседлый или кочевой образ жизни и имели в целом те же права, что и оседлые. Что касается "бродячих", то к ним относились охотники ("ловцы"), заготовители меха и т. д.; их права были несколько ограничены (см. § 62).

    Лишь в 1896 г. Государственным советом было принято решение о необходимости упразднения поразрядной систе­мы, а в 1897 г. на "инородцев" был распространен паспорт­ный режим2. К этому моменту как бы завершается переход-

    1 Лучшим ориентиром по данной проблеме может стать издание: Нацио­
    нальная политика в императорской России: Поздние первобытные и пред-
    классовые общества Севера, Европейской России, Сибири и Русской Амери­
    ки / Сост. и ред. Ю. И. Семенов. М., 1998. См. также: Национальные окраины
    Российской империи: Становление и развитие системы управления. М., 1998;
    Обычное право народов России: Библиографический указатель 1890—1998
    / Сост. и авт. вступит, ст. А. А. Никигаенков, ред. Ю. И. Семенов. М., 1998.

    2 Эти сведения почерпнуты нами из работы: Батъянова Е. П., Лукъян-
    ченко Т. В., Калабанов А. Н. Аборигены Крайнего Севера, Сибири и
    Дальнего Востока в национально-государственной политике российс­
    кого государства (XVII—XX вв.). Коренные малочисленные народы
    Севера и Сибири: Руководство для исследователей. М.; Вааса (Финлян­
    дия); Онтарио (Канада), 1999. С. 1 — 16.



    267

    Глава Т-Человек как объект правовой аккультурации

    ная правовая ассимиляция инородцев" и на них распростра­няются многие повинности и подати, налагаемые на осталь­ное население, их права на автономное управление и неко­торые привилегии довольно жестко урезаются.

    Советизация управления у народов Севера, начавшаяся в 20-е гг., затронула и правовой статус коренных жителей, которые по Конституции 1924 г. становились полноправными гражданами1. Вместе с тем за ними сохранялись определен­ные льготы по ведению промыслов. Несомненны успехи в сфе­ре образования и здравоохранения, развития национальных языков, как и очевидны издержки контактов местного насе­ления с не всегда самыми достойными представителями "боль­шой земли". Вместе с тем исследователи отмечают откровен­но патерналистскую позицию советского государства по от­ношению к своим "малым детям", когда, расписывая в многочисленных актах и постановлениях в целом жизненно важные аспекты быта коренного населения, оно лишало их самостоятельного выбора и личной инициативы2. Можно ска­зать, что правовая ассимиляция имела для эвенка, нивха, чукчи в целом благотворные последствия, поскольку прохо­дила довольно постепенно и без резкой ломки норм тради­ционного права. Эта констатация ни в коей мере не снимает остроты другой проблемы — регулирования традиционного природопользования коренных малочисленных народов Си­бири, основы их жизнедеятельности и образа жизни3. Здесь

    1 Своеобразной репликой Устава 1822 г. в советское время стало Вре­
    менное положение об управлении туземных народностей и племен Се­
    верных окраин РСФСР (каков язык! —А. К.) от 25 октября 1926 г. См. в
    сб.: Статус малочисленных народов России. С. 26—32.

    2 См.: Батпълнова Е. П., Лукъянченко Т. В., Калабанов А. Н. Указ. соч. С. 10.

    3 По этой проблеме, ставшей одной из центральных проблем российской
    правовой антропологии, отсылаем к работам специалистов: Ямское А. Н.
    Возможная дефиниция "территорий традиционного природопользования"
    в законодательстве о правах малочисленных народов Севера // Homo
    juridicus. M., 1997. С. 212—221. Несколько статей под рубрикой "Формы
    собственности и использование природных ресурсов" вошли в сборник
    "Обычное право и правовой плюрализм". М., 1999. Эта же тема обсужда­
    лась в 1999 г. в школе по юридической антропологии. См. напр., статью:
    Новикова Н. И. Права человека и права коренных народов Севера России:
    гармония или антагонизм // Человек и право. М., 1999. С. 54—63. Нако­
    нец, эту же проблему поднимает ряд авторов сборника "Юридическая
    антропология. Закон и жизнь". М., 2000.








    268

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    происходила фактическая экспроприация огромных площа­дей для нужд нефтегазового комплекса со всеми вытекаю­щими последствиями для аборигенов. По этой причине необ­ходимо продолжать вести поиск решения этих проблем, ведь речь идет о действительно кризисных этносах.

    Обратимся теперь к Кавказу, где правовая аккультура­ция происходила в иных, чем в Сибири, формах и имела иные последствия для правового статуса личности.

    § 3. Кавказ

    На Кавказе ко времени присоединения его к России про­живали различные народы со сложившимися правовыми тра­дициями, с развитыми, хотя и чрезвычайно пестрыми (от кла­новых до государственных) формами общественного управле­ния. Правовой быт этих народов носил печать мировых религий — ислама либо христианства, на которые наслоились местные обы­чаи1. Так, по адату выкуп невесты (калым) производился жени­хом семье невесты, по шариату же он должен передаваться не семье невесты, а ей самой как своеобразная "страховка" на слу­чай вдовства или развода по инициативе мужа (правда, на прак­тике дело нередко заканчивалось компромиссом: часть выкупа передавалась семье невесты в качестве "дара", другая часть -ей самой)2. По всем этим причинам, а также в силу того, что покорение Кавказа происходило в несколько этапов и растяну­лось на несколько столетий, было затруднено единообразное привнесение российского права в местные правовые системы.

    В инструкции Екатерины II от 28 февраля 1792 г. пред­писывалось: "...ни единой силой оружия предлежит побеж­дать народы, в неприступных горах живущие, но паче пра­восудием и справедливостью нужно приобрести их к себе уверенность..."3 Правда, учрежденные российской админист-

    1 См.: Свечников Л. Г. Роль обычного права и норм мусульманского пра­
    ва в регулировании гражданско-правовых отношений народов Северно­
    го Кавказа в XIX в. // Право и политика. 2000. № 7. С. 116—122.

    2 См. на эту тему: Пвршиц А. И., Смирнова Я. С. Положение кавказской
    женщины по адатам, христианским канонам и шариату // Государ­
    ство и право. 1997. № 9. С. 102—107.

    3 Цит. по: Свечникова Л. Г. Из опыта взаимодействия традиционных норм
    и государственного права // Человек и право. М., 1999. С. 128.


    269

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    рацией временные окружные и иные суды, руководствовав­шиеся российскими законами, встретили повсеместно непри­ятие местного населения, дело доходило до открытых вос­станий. Горцы не принимали российскую систему наказаний (например, ссылка или телесные наказания женщин), ибо это нарушало их древние обычаи, лишая, например, возможно­сти личного или коллективного возмездия. Правда, в конце XVIII в. в Кабарде были созданы местные суды, разбиравшие дела местного населения на основе адатов и шариата, но не было единого представления об обычном праве горцев.

    Уже в 1818 г. генерал А. П. Ермолов, руководивший воен­ными действиями и одновременно осуществлявший управление завоеванных областей, отдает распоряжение о сборе сведений по обычному праву кавказских народов. К 40-м гг. XIX в. путем массового анкетирования и опросов был собран огромный мате­риал, переданный затем Одесскому университету, обработан­ный там и впоследствии опубликованный Ф. И. Леонтовичем1.

    Свидетельством примирения российского права с обыч­ным правом горцев стало учреждение в середине XIX в. в Закавказском крае и Кавказской области уникальной адми­нистративной и судебной системы — военно-народного уп­равления, при которой со стороны российской администра­ции учреждалось "наблюдение" за применением горского обыч­ного права местными судами. Князем Барятинским была издана "Особая инструкция для управления горцами", по ко­торой народный суд и народная полиция возглавлялись пред­ставителями администрации, а народное право бралось под охрану государственной властью. (Жаль, что этот уникаль­ный опыт не нашел своего отражения в отечественных учеб­никах по истории государства и права...) А. С. Кондрашова, автор интересного исследования военно-народного правосу­дия, анализирует объективные трудности, возникшие из ес­тественной несовместимости двух правовых систем:

    "Для успешного осуществления этой программы необхо­димо было учитывать важную роль общины (джамаата) и ро-

    1 См.: Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обыч­ному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып. 1. Одесса, 1882; Вып. 2. 1883.

    270

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    271



    дового союза (тохума) в жизни всех горцев. Эти институты представляли собой сплоченные организации. Решение главы тохума было безапелляционным. За неподчинение следовало самое жестокое из адатных наказаний — изгнание из тоху­ма, т.е. отвержение (применительно к законам Российской империи это означало политическую смерть). Суд совершал­ся всем тохумом. Его постановления основывались на адатах, и наказания по уголовным делам выносились в форме штра­фов, которые шли на вознаграждение старшин и нужды все­го населения.

    Необходимо было учесть и особенности судебного разби­рательства у горцев. Например, предъявлялись иски, осно­ванные не только на прямых уликах и доказательствах, но и на подозрениях. Такие иски предъявлялись по гражданс­ким делам, если против обвиняемого не было прямых улик; а по уголовным — только по убийству, грабежу, ранению и воровству (остальные уголовные дела, особенно касающиеся нарушения женской чести, требовали прямых улик или сви­детелей). В судебных доказательствах у горцев огромную роль играла присяга родственников за истца или ответчика.

    У горских племен не существовало разделение преступ­лений на уголовные и гражданские; как и само понятие пре­ступления расходилось с понятием, принятым по общим за­конам Империи. Преступлением у горцев считалась измена народу, отцеубийство, кровосмешение, нарушение супружес­кой верности женщинами, трусость, нарушение гостеприим­ства, воровство и нарушение личной неприкосновенности князей. Все прочие действия, которые не нарушали чести, личной неприкосновенности, прав собственности и свободы каждого, не подходили под понятие преступления. Эти дей­ствия производились по праву сильного и на основании все­общего права применения оружия. Охранительная власть у горских племен заменялась правом родовой мести и правом применения оружия, а власть правосудия -- возмездием и установлением мирного соглашения. Мирное сожительство со­седних родов являлось проявлением действия древнего на­родного обычая, который грубо нарушался в первой полови­не XIX в. представителями царской администрации. Убийцу из горских народов присуждали к ссылке в Сибирь или отда­че в рядовые. Приговоры военно-судных комиссий лишали род-

    ственников убитого права получить выкуп или применить право возмездия. Поэтому этот вид наказания в глазах горцев выглядел совершенно бесполезным, т. к. не способствовал пре­кращению вражды между ними.

    Самой высокой целью, которую в дальнейшем ставила пе­ред собой система военно-народного управления, являлось ог­раничение права родовой мести и особенно права всеобщего применения оружия"1.

    Аналогичная система народных судов была учреждена в 1860 г. в Дагестане. И хотя в результате судебной реформы 1864 г. эти суды почти везде были отменены, в некоторых час­тях Кавказского края военно-народное судопроизводство со­хранялось до начала XX в. Вторая половина XIX в. на Кавказе дает интересный образец реального правового плюрализма2 -тема, к которой мы еще вернемся, когда будем анализировать уже современную правовую ситуацию в этом регионе.

    Поскольку нас особенно интересует вопрос о личном ста­тусе в условиях правовой аккультурации, отметим, что уч­режденная в 1864 г. во Владикавказе Комиссия для разбора личных и поземельных прав туземного населения Терской области (позднее переименована в Комиссию для разбора со­словных прав горцев) сохранила в целом уже существовав­шую сословную градацию:

    • горские князья, имевшие всю полноту гражданской,
      военной, судебной и административной власти;

    • свободные общинники;

    • зависимое население (фактически - - крепостные).

    Кондрашова А. С. К проблеме соотношения обычноправовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кав­каза (вторая половина XIX в.) // Обычное право и правовой плюра­лизм. М., 1999. С. 208—209.

    "Общая... политика состояла в том, чтобы постепенно вытеснять мест­ные адаты и шариат российскими законами, причем в одних сферах права отдавалось предпочтение адатам (чаще в имущественном праве),

    i других — шариату (преимущественно в брачно-семейном праве), в семьях — имперским законам (главным образом в уголовном праве)", — пишут современные исследователи: Смирнова Я. С., Тайсаева С. К. По-

    шюридизм на Северном Кавказе (вторая половина XIX—XX вв.) // Обычное право и правовой плюрализм. С. 211. См. также: Ислам на тер­ритории бывшей Российской Империи: Энциклопедический словарь. М. 1998.

    272

    Часть III. Право, культура, цивилизация

    Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации

    273


    Между зависимыми и свободными получали особый ста­тус вольноотпущенники, подобно российским крепостным, отпускавшимся на оброк1. Следует отметить, что сословные перегородки в этом регионе проявлялись даже более ощути­мо, чем в остальной России и сохранялись, согласно различ­ным свидетельствам, и в пореформенное время. Особенно незавидным было положение крепостных особой категориии, приближающихся по статусу к домашним рабам (унауты у адыгов, караваши у балкарцев, башсузкулы у карачаевцев): не имея никаких имущественных и личных прав, живя в доме владельца и исполняя самые тяжелые повинности, они не имели по адату никаких возможностей своей защиты2. Рос­сийская администрация оставила практически неприкосновен­ным это сословное деление. Судя по последним публикациям объективных отечественных исследователей3, сословный ста­тус, как и традиционные суды, пережили и советский пери­од - - еще одно свидетельство огромного потенциала сопро­тивляемости традиционных правовых систем внешней аккуль­турации.

    * * *

    Рассмотренные нами (увы, неполно) координаты право­вого бытия человека в системе так называемого традицион­ного права приводят к мысли, возможно спорной, о том, что для традиционного мышления "права человека" не само­цель, не некая абсолютная ценность, а скорее составная часть некоей божественно-космической справедливости, общего

    1 См.: Свечникова Л. Г. Из истории сословных прав горского населения
    Северного Кавказа в XIX в. // Политика и право. 2000. № 2.

    2 Увы, и сейчас наша печать время от времени публикует шокирующие
    сообщения об освобождении из рабства в горных районах Чечни все
    новых и новых пленников, захваченных еще в советское время. Одно
    из последних сообщений к моменту сдачи книги в набор — освобожде­
    ние пробывшего в рабстве более 10 лет А. Фабрицына из Харькова.

    :i Рад представить работы молодого талантливого исследователя, веду­щего на свой страх и риск полевые исследования в Дагестане, Влади­мира Бобровникова: Бобровников В. О. Колхозная метаморфоза адата у дагестанских горцев // Homo Juridicus. С. 193—200; Он же. Государ­ство и адат в Советском Дагестане // Человек и право. С. 165—172; Он же. Теория и практика правового плюрализма для Северного Кавказа XIX—XX вв. // Закон и жизнь. С. 128—140.

    вселенского порядка, где человеку отведено подобающее место, но где он не является центром мироздания.

    Стало общим местом противопоставление как "деспотич­ного" Востока "демократичному" Западу, так и "размытого" понятия о правах человека в праве традиционных обществ четким представлениям о категориях свободы, равенства в европейских правовых системах (естественно, это сравнение делается имплицитно в пользу последних). Правда, в послед­нее время при таком сравнении мечутся стрелы и в сторону европейского права: мол, оно и "геоцентрично" (т. е. рас­сматривает само себя "пупом земли", универсальным мери­лом всего и вся), и замыкается только на государственном (этатистском) праве, игнорируя все богатство обычаев и "местных" правовых систем и т. д.1 Приведем довольно инте­ресное, хотя и не бесспорное, суждение молодого казахско­го исследователя Д. И. Нурумова: "Права человека не суще­ствуют в традиционном обществе, как их понимают на Запа­де, они не сконструированы космологически, а скорее всего присутствуют, причем структурно неопределенно, в ценно­стной шкале традиционного общества. Они уже есть суть гармоничного человеческого существования. Они есть про­цесс бесконечного становления жизни, без определений, яв­ляющихся только обманом и абстракцией, которые скорее определяют структуру или даже сами себя, нежели жизнь в ее неповторимом качестве"2. Итак, стрелы выпущены, похо­же, в сторону позитивного (читай: европейского) права с его пристрастием к "определениям" и "абстракциям". Хороший повод перейти к следующей теме.

    Отсылаем к "покаянной" работе на эту тему Гордона Вудмана, про­фессора Бирмингемского университета: WoodmanG. Droit compare general // Une introduction aux cultures juridiques non occidentales. Bruxelles, 1998. P. 117—150.

    Нурумов Д. И. Кризис западного мировосприятия и права человека // Право и политика. 2000. № 3. С. 91.

    Глава 8. Европейский homo juridicus

    275


    Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

    1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   33


    написать администратору сайта