Хорькова-учебник. Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты

• Название: Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты
• Анкор: Хорькова-учебник.doc
• Дата: 28.12.2017
• Размер: 2.47 Mb.
• Имя файла: Хорькова-учебник.doc
• Тип: Учебное пособие; #13379
• страница: 17 из 47

Еще раньше, в 1716 году, именным указом была запрещена торговля продовольствием в лавках, своих домах или на улице, а также вином в кабаках после "пробития зари" (с 9 утра до 7 вечера). И только в 1765 году, когда Сенат доложил о том, что летом рабочие после работы не успевают побывать в кабаках и от этого урон казне, торговлю продлили. Были ограничения торговли у церквей, в праздники и т. д. Для торговли были от­ведены определенные места, кое-где торговля была запрещена.

В середине XVIII века в Петербурге насчитывалось свыше деся­ти значительных рынков. Полиция поставила на рынках образ­цовую торговую палатку и повела борьбу с шалашами. Это ска­зывалось отрицательно на торговле и на благосостоянии мелких торговцев, которые не могли завести себе такой палатки. Враз­нос разрешалось продавать только мелкие пищевые продукты, прочие товары следовало отнимать, продавать, а вырученные деньги использовать на нужды полиции. Золото и серебро можно было продавать только в серебряном ряду.

Много внимания уделялось кабакам. Акцизные конторы бо­ролись с "корчемством", присваивая часть штрафа за это, на нарушителей должны были доносить окружающие. Но "корчемники" множились, солдат и офицеров, посланных для выемки спиртного, били, в "питейном сборе был великий не­добор". Эта довольно бессмысленная война продолжалась це­лые столетия.

При Елизавете Петровне, как и при Петре I, детально рег­ламентировались форма и цена одежды, а в военное время -число лошадей в экипаже в зависимости от сословной принад­лежности и чина людей. Те, кто носили платья более дорогие, чем положено по чину, подвергались наказанию или штрафу. Но полиция следила, чтоб и купцов чиновники не обижали.

Полиция наблюдала за доброкачественностью привозимых продуктов, например, рыба была часто плохого качества. Следила полиция и за санитарным состоянием мест продажи. Она же, вместо суда, разбирала тяжбы граждан. Магистраты и рату­ши, хотя торговля была их кровным делом, оказывали пассивное сопротивление административным мерам, из-за этого полиция еще больше вмешивалась в торговлю. Там, где интересы дворян­ства и купечества сталкивались, например, при перекупке това­ров, самодержавное государство было на стороне дворянства.

Торговля очень сильно подрывалась войной и подготовкой к ней (а военное положение - это характерная черта российской жизни), и не только в смысле увеличения налогов и разорения. Царская бюрократия собранные с огромным трудом для армии деньги нерационально расходовала на покупку по чрезвычайно высоким ценам фуража, продовольствия, боеприпасов. С по­мощью взяток поставщики казны добивались неоправданных затратами прибылей, это развращало купцов, нарушало свобод­ное ценообразование. При Екатерине II необычайно разбогател на казенных поставках архангельский купец иностранного про­исхождения Фредерике, умерший в 1780 году. Особенно много прибылей принесла ему Первая русско-турецкая война (1768 -1774 гг.), во время которой он устроил роскошный пир под Ло­зунгом: "Война кормит, мир истощает. Во второй половине XVIII века быстро разбогател за счет казны курский купец Фа­леев, состоявший при Потемкине поставщиком для армии и флота. Он брал с казны за все тройную цену. Правда, были некоторые фирмы, которые, охраняя свою репутацию, избегали брать казенные подряды.

Продажа вина - самый выгодный способ увеличения капи­тала. Государство через "градских бургомистров" собирало пи­тейные налоги, но чиновники часто воровали. Согласно доносу 1706 года в Ярославле было украдено 40 тысяч рублей, а в Пскове - 90 тысяч. При Петре I начинается введение откупной системы, которая восторжествовала к 1767 г. Из-за выгодности продажи коммерция тесно переплеталась с политикой, откуп­щики широко пользовались возможностями абсолютизма. От­купщик мог содержать военно-полицейскую команду, мог но­сить шпагу, как дворянин. Например, во второй половине XVIII века крупные капиталы за счет "винно-откупной части" составил крестьянин деревни Мальково Саратовской губернии Василий Злобин. Одно время он являлся откупщиком всей Пензенской губернии, ежедневно получал по 1000 рублей дохо­да и угощал "на славу знатных людей в Петербурге. Винные деньги, обогащая отдельных лиц, в конечном итоге фактически не пополняли даже казну, так как народ, нищая, относил в ка­бак последние деньги, а с нищего и пьяного народа взять, как известно, в перспективе нечего.

Итак, особенностями русской торговли в XVIII веке были: отсутствие свободных капиталов и многочисленных купцов, плохие дороги и сезонные колебания цен, полицейский надзор за торговлей, создание капиталов не на быстром обороте и ор­ганизации торговли, а на винных и воинских подрядах. Эти особенности подавляли предприимчивость, заставляли торгов­цев приспосабливаться к условиям и обстоятельствам и тратить усилия не на создание, а преодоление трудностей.

Наиболее выразительно представляла российскую торговлю торговля в Москве. Торговля была мелкая и крупная. Мелкая торговля (свечами, луком, мясом и т. д.) имела оборот от двух до десяти рублей. Большая по достатку часть людей из слобо­жан имела годовой оборот несколько десятков рублей. "Маломочные" торговые люди торговали "походя" или на мес­те, не в лавках (дорогая аренда), а в шалашах, чуланах, на скамьях, столах, рундуках. Был "походящий" торг снедью: ка­лачами и пирогами, курами и рыбой, яблоками и орехами, на­питками - квасом и морсом, которые разносили в кувшинах и ведрах. Торговали своим и чужим товаром. В Москве было око­ло 4300 лавок, иногда они делились на двух - четырех хозяев. В Москве было 150 торговых -рядов. Но их специализация не всегда выдерживалась, что объяснялось расширением торговли и покупателей. Но в целом торговля, как и в предыдущие века, носила примитивный характер и служила людям средством су­ществования, а не развития предпринимательства.

Крупная торговля существовала рядом с мелкой, только в больших торговых помещениях. Крупную торговлю вели вы­ходцы из мелкой торговли или промышленники, только более удачливые и активные. Например, садовник Кондратий Хваст­ливый, крупнейший винокур в Москве, купил в Китай-городе в Смоленском суконном ряду лавку за 1000 рублей, а В. Щеголин, один из первых "суконных" фабрикантов при Петре, приобрел каменную лавку за 500 рублей и т. д. Такая лавка равнялась стоимости большого двора с хорошими строе­ниями. Ценилось и расположение ее на бойком месте. Ла­вочники платили солидный доход в казну, что представляло выгоду для всех участвующих сторон: покупателя (больше това­ра - ниже цены), самого купца и казны. У крупной торговли были покупатели и основательные: из дворян, купцов, высшей приказной или канцелярской среды. Купцы и чиновники заку­пали очень много продуктов, что все-таки являлось следствием нестабильности, неразвитости торговли, о чем свидетельствуют сохранившиеся описи имущества. Постоянным покупателем, главным образом предметов роскоши, был дворец.

Для внутреннего рынка России и в XVIII веке была характер­на разбросанность торговли. Она свидетельствует об отсутствии даже у значительных продавцов специализации на одном виде товара, а также показывает ограниченность емкости рынка даже в Москве, где на одном "не пошедшем" в торговле товаре можно было разориться. Такое состояние рынка побуждало купца рас­кинуть торговую сеть, чтобы уловить покупателя в разных местах. В условиях недостаточно емкого рынка и преобладания мелкого покупателя известность торговых фирм и солидность торговых предприятий еще не оказывала магического действия на покупате­ля, зачастую бродившего в рядах с несколькими алтынами в кар­мане и случайно соблазнявшегося попавшей на пути лавочкой.

Из таких особенностей развития торговли в России в XVIII веке формировался внутренний рынок, который не за­вершил процесса своего складывания в предыдущие века. На­ряду с новыми, более прогрессивными чертами своего разви­тия, он имел и хронические недостатки, а по некоторым направлениям наблюдался даже регресс. Всероссийский ры­нок - это система взаимосвязанных местных рынков страны, объединенных в целое общей функцией - осуществлением то­варообмена между производителями и потребителями в мас­штабе всей страны, на основе товарного производства и разде­ления труда. Для него характерна торговая сеть, торговые связи, соотношение спроса и предложения, единая структура цен, но это, конечно, в идеале. Внутренний рынок являлся основным полем деятельности отечественных предпринимателей и качественно определялся не только товарными и геогра­фическими показателями, но, главным образом, отношениями между участниками производственного и торгового процесса.

Внутренний рынок XVIII века, как уже говорилось, от­личался медлительностью торгового оборота, малой специали­зацией, множеством (4 - 6) посредников при передаче товара от производителя к потребителю. В районе производства товара мобилизационный поток состоял из четырех человек, почти столько же составлял реализационный поток в районе недос­татков данного товара. Одни и те же торговцы реализовывали товары всеми способами, из лавок, на базарах, на ярмарках, вразнос и в развоз, что опять же затрудняло торговый оборот. Общая численность торговых пунктов существенно возросла к концу XVIII века, причем в деревне в два раза быстрее, чем в городе, возросла и плотность торговых поселений. Половина всей продукции реализовывалась через ярмарочную и развозно-разносную торговлю, а меньше половины - через стационар­ную. Услугами стационарной торговли пользовались в 1750 году не более 4 % жителей, как раз столько городского населения было в стране.

Оптовая торговля совершалась в основном на ярмарках, так как в стране не было товарных бирж, элеваторов, оптовых тор­говых фирм. "Купцы закупают свои товары либо на тех местах, где они производятся, или ездят за ними для больших торгов по торговым делам и по ярмаркам, как то: к Макарьеву на Волгу, в Ирбит, находящийся во Восточную сторону Уральских гор, в Нежин при реке Остре и др. места На сии годовые тор­жища съезжаются также и чужестранные, как европейские, так асийские купцы. Кочевой образ российской торговли отражен и в других документах XVIII века, в знаменитых записках дмитровского купца И. А. Толченова: "В сем году переездил я в разные места 5946 верст. В разлуке с хозяйкою находился 195 дней" (1774 г.). "В сем году переездил я в разные места 5087 верст. В разлуке с хозяйкою находился 193 дня" (1775 г.). До появления телеграфа, телефона, железных дорог и парохо­дов, позволяющих торговцам быстро обмениваться эконо­мической информацией, следить за конъюнктурой, спросом и предложением, заказывать, покупать и посылать товары в лю­бое место и в определенный срок, торговая деятельность могла осуществляться только в разъездах и купцов, и их агентов. Не случайно тот же Толченов вскоре по прекращении своей кочевой жизни разорился. Причины этого, совершенно одина­ковые и для XVIII века, и раньше, и позднее, указаны в некоем отчете: "Дробность производства, сосредоточение главных от­раслей мануфактурной промышленности в немногих центрах, огромные пространства, редкость населения, плохие пути со­общения, недостаток капиталов, - все это придает нашей торговле особый вид и порядок. В России истинно ком­мерческими пунктами, в которых торговля получила вполне правильное развитие, можно назвать лишь Москву, Петербург, Ригу, Одессу. Другие места только ярмарки могли превратить в важные торговые пункты.

На ярмарках сутью торговых операций является переход то­вара от оптовиков - от фабрикантов до гуртовщиков - в руки розничных торговцев. Ярмарки превращались в обширные торги и базары, систематически собирающиеся в определенном месте. Из опыта Западной Европы известно, что такая торговля относится к ранним формам обмена. Все рынки проходят через определенные стадии развития (низкая, средняя, высокая, ста­ционар), перепрыгнуть через которые нельзя, но задержаться на какой-то стадии надолго, как показывает российский опыт, возможно. Ускорение развития региональных рынков из-за благоприятной экономической конъюнктуры возможно, но ста­дии развития все равно чередуются последовательно. В стацио­нарную форму оптовая торговля переходила целый век. В течение всего XVIII века в России действовала только одна То­варная биржа в Петербурге, открытая еще в 1703 году. Указание Регламента главного магистрата в 1721 году об открытии бирж не реализовывалось до 1796 года, когда была создана Вторая биржа в Одессе. Видимо, все эти годы ярмарочная торговля удовлетворяла российских предпринимателей. Наиболее интен­сивное развитие ярмарочной сети происходило в 60-е гг. в ре­зультате реформ Екатерины II - каждый год на 10 %, но потом темпы замедлились. Такая задержка на уровне ярмарочной торговли была связана с продворянской политикой и с преоб­ладанием сельскохозяйственного производства в стране, конти­нентальное™ торговли и непрерывном расширении внутреннего рынка за счет присоединения Белоруссии, Литвы, Финляндии, Крыма, Северного Кавказа, Закавказья и Казахстана.

К концу XVIII века ярмарочная сеть представляла собой стройную систему, каждая часть которой связана с другими и выполняет определенные функции Формируется разделение труда между ярмарками, различие по величине. Большие яр­марки - оптовые, они находятся далеко друг от друга и проис­ходят в промежутки времени, достаточные для переезда с одной на другую. Это Макарьевская, Ирбитская, Кяхтинская ярмарки. Большие ярмарки не конкурировали друг с другом. Малые яр­марки поддерживали цветущее состояние больших, так как на них распространялось в розницу то, что покупалось на боль­ших, а также мобилизовался товар на экспорт, сырье для фаб­рик и партии товаров для крупных ярмарок (из доклада Комис­сии о коммерции Екатерине II от 1 июля 1781 года).

Ярким примером ярмарочной торговли того времени явля­ется создание крупнейшей российской ярмарки - Макарьевской. На месте будущего монастыря в XV в. жил старец - Макарий, посвятивший 83 из своих 95 лет монашеству. Через два столетия монастырь восстанавливает монах Авраамий. На этом очень удобном месте, где на Волге соединяются Восток и За­пад, основывается всероссийское торжище. Здесь встречались суда с "низу" и с "верху" Волги - дальше и тем и другим было плыть убыточно. Все ярмарки открывались поздней осенью, после окончания сельскохозяйственных работ, а Макарьев­ская - в самый разгар лета (25 июля - праздник преподобного Макария). Купцы начинали торговлю с молитвы и жертвовали большие деньги монастырю. Большой доход монахам давал провоз торговцев через реку, на само торжище, а также сдача складских и торговых помещений.

В 1691 году Никита Зотов, наставник Петра I, советовал ему обратить на ярмарку внимание. Царь понял это по-своему, ре­шив обратить доходы ярмарки на пользу государству. В ущерб монастырю стала пользоваться выгодами ярмарки и деревня Лысково, на другом берегу Волги. В XVIII веке дворцовые кре­стьяне Лысково попали под владычество князей Грузинских. Потомки грузинских царей заменили лысковское своеволие на княжеское самодурство. Князя Георгия Алексеевича, который считал себя в 103 колене от библейского царя Давида, И. П. Мельников (Печерский) вывел под именем князя Заборовского в "Старых годах". Ярмарка открывалась только с его появлением в монастыре после торжественной литургии. Сам князь следил за порядком на ярмарке, безо всякого на то права, не велел купцам обманывать неимущих, не брать с них втридорога. Ослушников либо наказывал, либо закрывал лавку. Но и свою выгоду не за­бывал - вскоре стал монополистом на провоз через Волгу.

Князь И. М. Долгорукий писал о ярмарке: "...все противо­положности здесь соединяются и превращаются в империалы, в целковые, в бумажки, наконец, в огромные векселя. Заготовле­ние всего на всю Россию, словом, центр всех купеческих расчетов. Вот что такое Макарьевская ярмарка...". Особую роль играл ярмарочный быт. Над торгом стоял огромный столб пыли и несмолкаемый гул. Огромные размеры ярмарки побуждали к большим сделкам и кутежу, трактир являлся местом всеобщих встреч. Даже когда ярмарку перенесли в Нижний Новгород и выстроили для торговых встреч биржу - она пустовала. Посети­телей Макария отличала набожность, они ставили свечку "на путь", и не напрасно, так как он был опасен, особенно у Жигу­лей, у утеса Стеньки Разина. От разбоев уже при Павле I были созданы специальные гардекотные охранные команды. Обманув на ярмарке, купец спешил замолить свой грех, подать нищему. Рядом с торгом и молитвой шли развлечения, кому какие по положению: верхи посещали Модную линию, "ресторации", театры с "императорскими актерами", простонародье ходило в цирк, в балаганы, на медвежьи потехи, у всех было популяр­ным лодочное катание. К началу XIX века ярмарка стала зады­хаться в старых пределах, но тем не менее там с огромными затратами построили гостиный двор, который сгорел в тот же год (1816 г.). Судьба ярмарки была решена, и возобновилась она уже в Нижнем.

Кроме ярмарочной торговли, большую роль играла развозно-разносная. Среди скупщиков в XVIII веке главная роль принадлежала так называемым прасолам. Они скупали по де­ревням мед, воск, перо, пух, щетину, мех, сало, пеньку и т. д. Те, кто занимался скупкой хлеба, назывались кулаками, шмырями, закликалами, мартышками. Каждый скупщик монополи­зировал свой район, знал его жителей, привозил им товары по заказу. Скупщики объединялись в артели.

Кроме скупщиков были мелкие торговцы - офени, ходеб­щики, коробейники, слобожане. Первое место среди них при­надлежало офеням - уроженцам Ковровского, а также Шуй­ского и Вязниковского уездов Владимирской губернии; они ходили по всей стране. Широкое распространение такого про­стейшего вида торговли указывало и на то, что предпринима­тельство было не нужно значительным группам населения, но более всего на то, что недостаточно была развита перио­дическая и стационарная торговля.

Стационарная форма торговли, производившаяся в лавках, магазинах, балаганах, лабазах, палатках, на столах, была монополизирована купцами. Она развивалась слабо из-за узости рынка и традиционности образа жизни. За исключением дво­рянства, никто не придерживался моды в одежде и предметах быта. Все предметы домашнего обихода, включая одежду, дела­ли "на века", понятия морального старения одежды прак­тически отсутствовали. Ассортимент предметов личного пользо­вания был невысок. Одежда приобреталась на долгий срок. "Замечательною чертою русской старой торговли было то, что продажа была чаще всего оптовая... Домовитый и расчетливый хозяин всегда старался покупать для себя запасы оптом на долгое время, потому что при этом выигрывал четверть рубля... Товар, который не портился, закупали на год и больше. Съест­ные припасы покупали пудами и бочками, ибо мясо и рыба по­треблялись большей частью соленые, а зимою и свежее не пор­тилось. Рукодельные товары, закупаемые в лавках, приобретались также большими порциями. Дом его был полон всякой всячиной на долгое время, это считалось знаком расчетливости и ума".