Хорькова-учебник. Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты
 Скачать 2.47 Mb.
|
Против реформы выступили самые разные слои населения, тесно связанные со старым строем жизни. Многими крестьянами владела идея уничтожения помещичьего землевладения, они не видели других альтернатив, тем более в виде кулака-мироеда. Либеральной буржуазии не нравились бонапартистские замашки Столыпина; помещики, дворяне не хотели изменения соотношения сил в пользу буржуазных элементов; царь не хотел усиления чьей-то власти. Столыпин был объектом покушений самых полярных сил - от эсеров-максималистов до правых, "черносотенцев". Это указывает на то, что сами буржуазные элементы были не достаточно сильны в России, и с точки зрения носителей, и с точки зрения типа хозяйствования. Когда Россия в 1914 г. вступила в войну, она единственная из воевавших стран могла себе позволить не думать о хлебе. Урожай в 1914 г. был выше среднего, в 1915 г. - хороший. В смысле продовольствия Россия была в 1915 г. "переполненной чашей", имела самый богатый хлебный экспорт - 600 - 700 миллионов пудов б год. С начала 1915 года вдруг был замечен недостаток овса, появились "овсяная проблема" и новое в России выражение -продовольственные заготовки, и люди, нанимающиеся этими заготовками - уполномоченные. Еще в царской России 17 февраля 1915 г. был издан закон, разрешавший запреты местного вывоза и даже реквизиции хлеба. Это стало разрушать единое экономическое пространство. Запретными законами в несколько месяцев были разорваны многолетние естественные связи между производителями и потребителями. Если бы они сохранились, пропажа какого-то товара, овса, например, лишь повысила бы цену на овес, но не разрушила бы торговли. Уполномоченные же получили право выслеживать хлеботорговцев, угрожать реквизиций, снижать цену товара и просто отобрать торговлю. Добросовестная торговля ушла с рынка, и взамен выступила спекуляция. Было создано особое Совещание по продовольствию, а при нем Комиссия по дороговизне, появились главно-уполномоченные по отдельным продуктам: сахару, маслу. При помощи твердых цен правительство собиралось решить задачу "защиты интересов патриотического городского населения от темных корыстных сил аграриев". Хлеба было достаточно, но городам грозил голод, так как был разрушен рынок, а правительство своими "усилиями" лишь добавляло разрушения - хлебозаготовками уже занималось Министерство внутренних дел. В сентябре 1910 г. Николай II писал жене, императрице Александре Федоровне, что по полученным сведениям "цены все растут, и народ начинает голодать". "Самый проклятый вопрос, с которым я когда-либо сталкивался! Я никогда не был купцом и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении!". Уже в 1916 г. в ряде городов вводят карточки, устанавливают нормы выдачи муки и круп, но хозяйственная разруха лишь усиливалась. Буржуазная оппозиция, стремившаяся к реформам, казалась Николаю II и его ближайшему окружению самым страшным врагом. 14 декабря Александра Федоровна в письме мужу требовала: "Распусти Думу сейчас же... спокойно и с чистой совестью... Я бы сослала Львова в Сибирь... Милюкова, Гучкова и Поливанова - тоже в Сибирь... Будь властелином, и все преклонятся перед тобой". В свою очередь, думские лидеры были уверены в своей способности преодолеть кризис и направить развитие страны на путь "цивилизации и порядка". Но кризиса не сумело преодолеть и Временное правительство, применяя те же методы борьбы с ним, что и царская власть. Один из руководителей Кадетской партии министр земледелия А. Н. Шинга-рер говорил летом 1917 г.: "Суровая экономическая необходимость момента неизбежно будет толкать всякую власть -социалистическую и несоциалистическую, безразлично - на этот путь монополизации".. В условиях мировой войны механизм экономической саморегуляции капитализма нарушился в большинстве воюющих стран. Это заставило пересмотреть роль государства. И не случайно все составы правительства сходились на необходимости государственного регулирования экономики и усиления контроля за деятельностью частных торговцев и предпринимателей. Споры шли лишь о степени и методах такого вмешательства. Жители европейских стран были в какой-то степени защищены от потрясений накопленной собственностью. В России такого смягчающего обстоятельства не было, поэтому люди могли надеяться только на государство. 25 марта появилось постановление Временного правительства о передаче хлеба в распоряжение государства. Хлебовладелец имел право оставить семена для посева, а также зерно для прокорма и для еды из расчета 1,25 пуда на члена семьи и наемного работника в месяц. Разрешалось оставить сверх этого 10 % потребности "на всякий случай". Весь остальной хлеб подлежал сдаче местным продовольственным органам по твердым ценам. Весной и летом 1917 г. были установлены твердые цены на уголь, нефть, лен, кожи, шерсть, соль, яйца, мясо, масло, махорку и т. д. В первые недели была надежда, что положение налаживается. Эти надежды опирались на расчеты о наличии в стране достаточных запасов хлеба, картофеля, овощей. Принимались экстренные меры для успешной уборки урожая 1917 г. На сельскохозяйственные работы было направлено около 500 тысяч военнопленных и более 500 тысяч солдат тыловых гарнизонов. Но положение становилось все хуже. Правительство пыталось выйти из положения за счет увеличения импорта мяса, рыбы, обуви и т. д., регулируя потребление, вводя карточную систему по всей стране и включая в нее все больше товаров первой необходимости. Большие возможности для этого создавались монопольным положением на рынке. Так, основной запас топлива находился в руках нескольких нефтепромышленных фирм, которые выпускали его на рынок "по своему усмотрению и по крайне взвинченным ценам". При проверке складов комиссии находили, например, большие запасы муки, окороков, сахара, варенья, вина, сардин и т. д., но и такие находки не улучшали положения. В чрезвычайных военных условиях остановить инерцию кризиса невозможно никакими усилиями и программами, но есть средства, которые смягчают народные бедствия и позволяют не умирать от голода и холода в имеющей средства для жизни стране. Это - наличие частной собственности, которая гарантирует хоть какие-то средства к жизни ее владельцам, так как общественного на всех все равно не хватает; а также свободная (более или менее) экономическая и предпринимательская деятельность, которая не должна нарушаться и в чрезвычайных условиях. При отсутствии этих факторов в России при трудных, и иногда и при обычных обстоятельствах испытывали колоссальные лишения и перенапряжения прежде всего неимущие слои населения. В целом экономическое развитие второй половины XIX -начала XX в. указывало на глубокое как никогда проникновение буржуазных элементов во все сферы жизни российского общества. Буржуазные реформы шли извилистыми путями, сдерживаясь в своем развитии прежним строем экономической жизни, социальных отношений, понятий людей. И чем глубже были преобразования и ярче личность преобразователя, тем сильнее была реакция не желающей изменять по каким-то причинам свою жизнь инертной социальной массы. Предпринимательская деятельность, никогда не прекращаясь, в этот период приспосабливалась к развитию общего экономического процесса. Это время было богато как никогда на новые для России формы предпринимательской активности. Россия купеческая уступала место России промышленной, акционерной, банковской, играющей новую роль в международном разделении труда. Во второй половине XIX в. предпринимательская деятельность из сферы торговли перемешается в сферу промышленности и финансов. В торговле сохраняются те тенденции, которые проявили себя уже в начале XIX в. Ярмарочная развозная и разносная торговля еще сохраняет свое значение, но главную роль уже играет стационарная торговля - в магазинах, лавках. Деятельность купцов и их доход становятся более стабильными, сами купцы превращаются в организаторов торговли, нанимают продавцов товара, приказчиков. Через российские ярмарки в I860 г. проходило товара на 360 миллионов рублей, в 1863 г. - 460 миллионов рублей. Нижегородская ярмарка оставалась самой крупной, в 1860 г. ее оборот составлял 105 миллионов рублей, а в 1881 г. - 246 миллионов рублей. К концу 80-х гг. удельный вес ярмарочной торговли значительно понижается, уступая место более совершенным формам торговли. Неизмеримо возрастает роль Москвы как общероссийского торгового центра. После 1881 г. на Нижегородской ярмарке торговый оборот стал сокращаться: в 1883 г. он составлял 201 миллион рублей, а в 1907 г. -130 миллионов рублей. Основной продукцией были мануфактура, железо, чай. К концу XIX века, с развитием железнодорожных путей, производители нашли более удобным отправлять заготовленный товар с места производства прямо на место спроса. Эта новая система связи производителей и потребителей и рост внутреннего рынка увеличивали размах операций торговцев-оптовиков Москвы, Нижнего Новгорода, Казани, Самары. Складывались более эффективные формы торговли. Ушли с ярмарки железо, чай - продажа переместилась в Москву. Москва стала центром и мануфактурной торговли. Сюда съезжались крупные провинциальные торговцы для закупки текстильных изделий (весной и осенью), Экономическая жизнь, чувствуя свою зависимость от административной власти, перемещалась к ней поближе, так как все равно все вопросы приходилось решать в столицах. Торговля несколько изменяется в том отношении, что начинает ощущать все большее влияние промыш-' ленности и банков. Например, на ярмарках вместо нескольких ярмарочных скупщиков-монополистов, специализирующихся на железе, мануфактуре, чае и других товарах, появляются крупные местные торговцы, пользующиеся кредитом коммерческих банков и крупной промышленности. Во второй половине XIX в. купечество и почетные граждане Учитывались в количестве 600 тысяч человек. В эту прослойку входили энергичные торговцы и предприниматели, циничные дельцы и просвещенные меценаты. К 1890 г. сословная обособленность купечества в значительной части утратила свое реальное значение, стала анахронизмом. Но для крестьян и мещан некоторые льготы, данные "торговому сословию", продолжали сохранять существенное значение. Это - освобождение от телесных наказаний, право на свободу передвижения, так как не нужно было каждый раз получать увольнительные свидетельства сельского или мещанского обществ, обладание бессрочными паспортными книжками. Но купцы еще менее, чем представители других сфер предпринимательской деятельности, имели возможности оказать воздействие на правовой процесс принятия решений в сфере торговли. После реформ 60-х гг. в сферу предпринимательства втягиваются все сословия, поэтому сведения именно о буржуазии, купцах весьма относительны. Купеческая управа учитывала не купцов, а их капиталы. По данным переписей в Москве имелось в 1832 г. 13942 лица купеческого звания, в 1871 г. - 29222, в 1882 г. - 22916, 1897 г. - 19491.{ Сокращение лиц купеческого звания было связано не с уменьшением числа предпринимателей, а с другими причинами. Прежде всего это указывает на остающуюся непрестижность торгового звания и в общественной системе, и в общественном мнении. Многие крупные купцы переходили в почетные граждане, с 1882 г. по 1897 г. их количество увеличилось с 9223 человек до 1503 человек. Но сокращение купеческого сословия происходило и по другим причинам. Среди купцов III гильдии были такие, кто не занимался купеческой деятельностью, а записывался в купцы, собирая последние деньги, чтобы избежать рекрутской повинности. Упразднение в 1663 г. III гильдии имело своей целью укрепить купечество, очистив его от посторонних элементов. В результате реформы 1874 г. и принятия закона о всеобщей воинской повинности, отменившего освобождение от военной службы, часть купцов II гильдии фактически порывает сословные связи. Купцы и сами отходили от торгово-промышленной деятельности, и своих детей готовили к другому поприщу. В, Фонде Московской купеческой управы сохранилось значительное количество дел с прошениями об увольнении детей купцов II гильдии из купеческого оклада: "для поступления на военную службу", для занятий "по ученой части" (в гимназии, универ ситете, институте), для определения на государственную службу. В пореформенное время увеличивается количество "коллективных" купцов I гильдии. Владельцы крупнейших коммерческих банков и торгово-промышленных предприятий оформляют свидетельства I гильдии не на себя лично, а на предприятия. В Москве таких свидетельств было выдано сколе 60, включая 4 московских банка. Владельцы крупнейших мануфактур (Морозовы, Прохоровы, Кнопы и другие) персонально не значатся в списках московских купцов I гильдии. Иногда под одной вывеской действовало несколько крупных предпринимателей. На отсутствие преемственности купеческих фамилий указывает тот факт, что в 1873 г. менее половины московского пер-вогильдейского купечества принадлежало к этому сословию до реформы, а большая часть его приписалась к гильдии уже в пореформенные годы (из них 10 дворян, 8 крестьян, 60 иностранных подданных). Вообще количество выходцев из "благородных" сословий - дворян, офицеров, чиновников - в капиталах I гильдии не увеличивалось, а уменьшалось после реформ 1660-х гг. В 1370 г. их было 4,8 %, а в 1696 г. - 1,9 %. Потомственных дворян среди них было совсем немного. Количественный состав и его изменения в среде московских купцов позволяют сделать следующие выводы. Прежде всего в состав купечества рекрутировались представители всех сословий, но больше всего возможностей торговая деятельность представляла именно низам, которые не имели первоначального капитала и зарабатывали его на торговле. Самые предприимчивые из них считали купеческую деятельность из-за нестабильности купеческого капитала и непрестижности торговой деятельности промежуточным этапом. Продолжая заниматься бизнесом, купцы вкладывали более легковесный торговый капитал в промышленность или финансовое дело. Другие при помощи накопленных средств стремились стать именитыми гражданами или перейти в одно из более уважаемых сословий - дворянство, чиновничество, офицерство, потом интеллигенцию. Самодержавие поддерживало предпринимателей, можно сказать, даже насаждало не только промышленность, но и торговлю, давало правовые привилегии лучшим купцам - возможность "одворяниться", получить орден. Но промышленность и торговля по-прежнему рассматривались властью не как самостоятельная отрасль, а утилитарно, с точки зрения государственных финансов и их пополнения за счет буржуазии. Поэтому связь с казной, как и в прежние времена, была и очень выгодной, и довольно опасной. Изменение интересов государства могло ежечасно разорить самого богатого купца, самую знатную фамилию. Это тоже предопределяло неустойчивость купеческих капиталов и не способствовало преемственности купеческих родов. Были купцы, которые основывали свое дело на капиталах, полученных от своих родителей, которые еще до реформы имели большие состояния. В 1850 г. братья Алексеевы получили в наследство от отца 7 миллионов рублей и приумножили состояние. Воспользовался отеческим капиталом М. П. Рябу-шинский, которому в 1858 г. было оставлено 2 миллиона рублей. Состояние Прохоровых в конце 40-х оценивалось в 3 миллиона рублей, Хлудовы в начале 50-х имели 2 миллиона рублей серебром. Крупнейший откупщик В. А. Кокорев в конце 1861 г. оценивал свое состояние в 7,4 миллиона рублей. Но большинство представителей купечества второй половины XIX в. вышло в купцы из разных сословий именно благодаря своей предприимчивости*^ экономической активности, и свои капиталы они уже из сферы торговли переводили в торгово-промышленную и промышленную, не только создавая себе капитал, но и давая возможность создавать состояния или просто зарабатывать другим, так как у правительства на организацию промышленности, особенно легкой, никогда не хватало денег. Так, активной предпринимательской деятельностью в Московском промышленном районе занимались братья Шиповы. Они происходили из старинной дворянской семьи, имевшей достаточное состояние и земли в Московской, Костромской и других губерниях, находились на государственной службе. Сначала они занимались винными откупами, то есть торговой деятельностью. Накопив достаточный капитал, в 1858 г. они приобрели с торгов два горных завода Баташевых. В Костроме ими был основан механический завод, на котором сделан и спущен на воду первый железный пароход. Затем Шиповы учредили пароходную компанию "Дружина" и компанию Морской мануфактуры. Им же принадлежала инициатива строительства Московско-Сергиевской железной дороги. Разносторонняя торгово-промышленная деятельность заставила потомственных дворян "окупечиться" и формально. А. П. Шипов, являвшийся кинешемским купцом I гильдии, становится председателем Московского отделения Мануфактурного совета, а затем Нижегородского ярмарочного биржевого комитета. Эти единичные случаи дворянского "окупечивания" готовы были к концу XIX в. сложиться в тенденцию, если бы буржуазия была настойчивее в отстаивании своих сословных интересов. Подтверждением этого является особенно значительное количество дворян-предпринимателей, которые концентрировались около Киевской биржи, так как капитализм на Юге развивался быстрее. Половина горнопромышленников Юга были дворяне. Пополнение купечества предприимчивыми деятелями шло и совсем с другой стороны, со стороны крестьянства, причем росло не только их число, но и доля в составе купечества. После реформы бывшие владельцы "светелок" и раздаточных контор, строившие фабрики в сельских местностях Московской, Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, становились купцами I гильдии или выбирали свидетельства на свои предприятия. Особенно возрастает число крестьян-предпринимателей во II гильдии. В Москве в 1870 г. крестьяне получили 1 свидетельство купца I гильдии (0,5 %), то в 1896 г. - 21 свидетельство (2,2 %); по II гильдии соответственно 488 свидетельств (10,6 %) и 1432 (24,8 %). В Петербурге также была тенденция к увеличению выходцев из крестьян среди купцов. В конце 1860-х среди владельцев текстильных предприятий в Петербурге насчитывалось 2 дворянина, 35 купцов, 69 мещан, 35 крестьян. Хозяевами предприятий по обработке металла были 18 дворян, 45 купцов, 257 мещан и 192 крестьянина. Среди горнопромышленников Донбасса встречались разбогатевшие на торговле крестьяне, например, Дре-вацкий. Как видно, купечество было самой демократичной бессословной группой активного населения, что являлось как силой, так и слабостью русской буржуазии. |