Хорькова-учебник. Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты

• Название: Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты
• Анкор: Хорькова-учебник.doc
• Дата: 28.12.2017
• Размер: 2.47 Mb.
• Имя файла: Хорькова-учебник.doc
• Тип: Учебное пособие; #13379
• страница: 5 из 47

Отдавая должное развитию ремесленного производства в Древней Руси и подчеркивая, что уровень его был не хуже евро­пейского, мы меньше внимания уделяем социальному строю ре­месла, его месту и роли в системе социального и экономического развития общества. В Киевской Руси ремесло проходило в ос­новном вотчинную фазу развития. Главной фигурой ремеслен­ного производства был не свободный посадский мастер, а зави­симый, работавший на усадьбе своего господина. Являясь включенным в хозяйственную структуру феодального поместья, ремесленник не обладал правом собственности на орудия труда и его результаты. Совершенствовалось главным образом придвор­ное, вотчинное ремесло. Осталось в истории даже имя одного такого княжеского мастера. В Киеве в Верхнем городе, согласно исследованию Т. И. Макаровой, работал придворный мастер вто­рой половины XII века Лазарь Богша, автор знаменитого креста Ефросиньи Полоцкой (1161 г.), княжеских диадем и барм1.

Но, наряду с вотчинным, уже существует и свободное посад­ское ремесло. Оно требует проявления активности и предпри­имчивости не только в смысле обучения своему делу, но и с точки зрения улучшения качества и ассортимента товара, так как в случае неудачи мастер мог рассчитывать только на себя. В эту группу входят мелкие собственники, населяющие городские по­сады и предградья, у которых уже выражены черты покупателей и продавцов. Они сбывают свои изделия, покупают сырье, ору­дия производства, предметы личного потребления. Одновремен­но происходит дифференциация ремесла, выделяются более обеспеченные мастера, которые, возможно, владеют своим ме­стом на торгу. Есть косвенные данные о том, что ремесленники объединялись в корпорации, аналогичные западноевропейским. Проявление корпоративности возможно только на высшей ста­дии развития ремесленного производства. В городах средневеко­вой Европы, например, первые цехи появляются в конце XI века, активное их образование относится к XII веку. В России специа­лизация ремесла шла по чисто средневековому принципу - не по материалу, а по готовому изделию, которое мастер должен был делать от начала до конца. В Клеве известны урочища "Гончары", "Кожемяки". Трудности у русских ремесленников были такими же, как у всех товаропроизводителей на перво­начальной стадии производства: это высокий ростовщический процент кредитов (от 50 % и выше) и отсутствие свободы пред­принимательства. Некоторые исследователи указывают, что пере­ход городских ремесленников к работе для рынка совпал с город­скими восстаниями в Древней Руси. Причиной восстаний была не непосредственно борьба бедных и богатых, которая исто­рически бессмысленна, хотя и справедливый социальный протест имел место, а борьба против положений, мешающих нормально­му развитию предпринимательства и торговли: против власти сеньоров, за городские вольности, а также против высокого рос­товщического процента, хотя величина его зависит от развитости товарного производства. Чем оно менее развито, тем выше про­цент и дороже деньги. Поэтому вряд ли можно было отрегулиро­вать этот процесс насильственными методами. Эти выступления очень напоминали события "коммунальных" революций в За­падной Европе, в результате которых горожане отстояли свои права и свободы. Подобные восстания низов в Киеве в 1068 году и 1113 году закончились результативно - вследствие их был издан "Устав о резах" Владимира Мономаха, ограничивающий размер взимаемого ростовщиками процента. Но надвигающаяся со стороны Степи военная опасность вновь подчинила интересы граж­дан интересам государства, а монгольское иго полностью уничто­жило городские вольности, иногда вместе с городами.

Чем больше появляющиеся собственники и товаровладель­цы были обособлены друг от друга частной собственностью и системой общественного разделения труда, тем больше они были связаны обменом. Сначала сам производитель-ремеслен­ник был торговцем, сам реализовывал свою продукцию. Его изделия через мелких торговцев-коробейников выходили за пределы города, шли в деревню.

Изучение материалов археологических раскопок многих го­родских центров Древней Руси показывает, что между ними существовал постоянный обмен ремесленной и сельскохозяйст­венной продукцией. Хорошо восстанавливаются экономические основы торговли. Но в источниках нет четкости в определении социального статуса горожан, занятых в торговле. Выделение купцов в отдельное сословие не вызывает сомнения, но пред­ставляли ли они частный бизнес, какие-то собственные органи­зационно-хозяйственные структуры или же входили в состав феодального хозяйственного механизма? Видимо, были пред­ставлены все формы, иногда даже в сочетаниях. Со времени Ярослава Мудрого о купечестве никаких сведений до нас не дошло. Внук его Владимир в 1125 году после съезда князей (а не купцов) издал закон о защите русских купцов от более пред­приимчивых представителей других национальностей, участ­вующих во внутренней торговле. Сын Владимира II - Мстислав запретил купцам серебро и золото из государства вывозить, а оружие без пошлины ввозить.

Кажется, что первый русский свод законов "Русская правда" пронизан духом предпринимательства. Когда читаешь его ста­тьи, то убеждаешься, что такие правовые нормы могли возник­нуть в обществе, где важнейшим занятием была торговля, а интересы жителей тесно связаны с результатом торговых опе­раций. По первой статье "Русской правды" жизнь купца цени­лась в 40 гривен, так же как и жизнь воина, тогда как раб стоил 5 гривен. Но, судя по всему, социальный статус самого ку­печества и их промысла не особенно ценился в древнерусском обществе. Купцы стояли на шестой ступени в 8-ступенчатой иерархии, на вершине которой стоял великий князь, а ниже купцов только смерды и рабы.

При более детальном изучении "Русской правды" заметно, что торговля и купцы значимы лишь по частоте упоминания в законе. Свобода предпринимательства, особенно частного, не была предусмотрена. Наоборот, торговля мелочно регламенти­руется и облагается тяжелыми таможенными и другими по­шлинами. Проездные пошлины - мыты известны с IX в. Име­лись и такие виды пошлины, как "годовщина", "мостовщина", перевоз и т. д. Число таможенных сборов особенно возросло во второй половине XIII века с началом феодальной раздроблен­ности, когда усилилось натуральное ведение хозяйства и соот­ветственно замерла торговля.

Судя по всему, купцы-профессионалы и купеческий капитал появились в XI веке. Это самая активная во всех отношениях часть населения, насколько это было возможно в древнерусском обществе. Они заполнили рынки средневековых городов, стран­ствовали по Руси, отправлялись за границу. Этим слоем совер­шалось наибольшее количество сделок купли-продажи товаров. Именно благодаря его усилиям русские города в Древней Руси выглядели очень ожиаченными и богатыми. "Русская правда" и Киево-Печерский патерик живо изображают нам киевский торг. "На городском торгу можно было купить одежду, шапку, сукно, обувь, оружие: здесь же на береговом торжище можно было обза­вестись целой флотилией ладей. В тяжелые годы чумы или оспы на торгах одного Киева продавали до 7 тысяч гробов. Можно было купить и продукты, которые были довольно дешевы: мясо, мед, соль, пшеницу, рожь, печеный хлеб, сыр, масло...".

Но, учитывая трудности торговли и сильную власть князя и бояр, купечество в Киевской Руси так и не сформировалось в самостоятельный сильный класс, а самые богатые из торгов­цев позднее слились с феодальной верхушкой. Если купцы и объединялись, то не всегда это было прогрессивным явлением. Например, монополизируя торговлю соли в Галиче, купцы са­ми подчинялись властям. К противоречиям положения торго­вого сословия в Киевской Руси относится тесная связь ку­печества с Церковью. В принципе Церковь осуждала "ростов­щичество" и некоторые виды торговли, но без торговли обще­ство уже не могло существовать, поэтому Церковь вместе с го­сударством старалась управлять процессом продажи. Храм всегда был поблизости от рынка. Были свои церкви и у корпораций купцов. Средоточием мер, весов, а иногда и товаров являлась церковь св. Богородицы Пирогощи, сооруженная на Киевском торговище в 1136 году. Эта функция сохранилась за ней вплоть до позднего средневековья. Аналогичным было значение хра­мов Пятницы в Чернигове, Параскевы-Пятницы в Новгороде.

На достаточно высокий уровень товарной торговли в Киев­ской Руси указывает использование всеобщего эквивалента -денег. В безмонетный период, вплоть до XII века, на Руси ис­пользовались слитки и меховые деньги - клейменые княжеским знаком шкурки без волос (как позднее бумажные деньги)1. Но эти деньги не были конвертируемы и имели ряд других недос­татков. Определенной ступени развитости товарное производст­во достигает в период Киевской Руси, когда началась чеканка собственной русской монеты. Деньги, и в целом торговый ка­питал, являлись мощным ускорителем предпринимательства в принципе, но при феодализме деньги в основном были средст­вом обращения, платежа, а позднее накопления сокровищ (монеты из драгоценных металлов).

В Киевской Руси торговый капитал выполнял роль посред­ника в обмене прибавочного продукта, полученного феодалами, в обмене продукции крестьян и ремесленников. Меха в качестве денег постепенно вытеснялись металлическими день­гами, передав последним свои наименования. Встречающиеся в "Русской правде" слова "куны", "резаны", "векши", "бели" означают уже, видимо, металлические деньги. Простые металлы постепенно вытесняются благородными, вначале в виде слит­ков, а потом монетами. Одновременно с ростом торговли и де­нежных отношений усложняются функции денег, появляются, например, кредитно-ростовщические операции. В "Русской правде" свыше двадцати статей посвящено кредиту, они регу­лируют кредитные сделки купцов, штрафы за неуплату денег, размер месячных процентов и т. д. Статья 50 "Русской правды" указывает на то, что "куны" отдаются в рост на проценты. Ки­евской Руси был знаком и коммерческий кредит, купцы прода­вали друг другу товары в кредит на определенных условиях.

Чеканка монеты началась в Киевской Руси раньше, чем в некоторых крупных европейских государствах. В Государствен­ном Историческом музее хранятся образцы монет и слитков: злотник и серебряник Владимира Святославовича, серебряники Владимира Мономаха, серебряный слиток, называемый "киевская гривна". Имели хождение в Киеве арабские, гер­манские, английские монеты.

В целом Киевская Русь не была, конечно, первобытным обществом с запоздалым типом отношений. Это было раннефе­одальное общество, нормальное по своей структуре. Все при­знаки феодального общества имели место: создание государст­ва, дифференциация " отношений собственности, принятие законов, закрепляющих экономические и политические отно­шения. Но, самое главное, русское общество постепенно разви­вало условия для предпринимательства его граждан, в принци­пе сходные с процессами в феодальных государствах Западной Европы. Но эти возможности, тенденции и черты по ряду ис­торических причин оказывались нереализованными. Эконо­мические причины были связаны с тем, что Россия перестала быть мировым торговым перекрестком еще до того момента, когда ее внутренние экономические рычаги активности оказа­лись задействованными. Рабский труд, продажа рабов и пре­имущественно промысловых товаров не стимулировали эконо­мической активности граждан. Из-за постоянной военной опасности сильной была роль государства, которое сдерживало инициативу своих граждан. Препятствовали предприниматель­ству в экономике и общинные традиции, а также духовное влияние православной религии в Киевской Руси. Если бы фео­дальные экономические отношения существовали на Руси в классическом виде, это не сняло бы всех противоречий в обще­стве и не сделало всех людей богатыми и счастливыми. Но через разрешение противоречий феодального общества проис­ходило бы становление исторически более прогрессивных от­ношений. Хроническая незрелость, неразвитость этих отноше­ний в Киевской Руси задержала их разрешение на тысячу лет.

Иллюстрацией того, что славяне способны быть эконо­мически и политически свободными и в целом предпри­имчивыми и активными людьми, служит судьба другого рус­ского княжества - Новгородского. Оно находилось в более благоприятных политических и экономических условиях и в отпущенное ему историческое время показало, что уровень ци­вилизованности, богатства и мобильности развития общества напрямую зависит от "градуса" свободы в целом и предприни­мательской деятельности в частности.

Очень много похожего было в жизни княжеств Русского го­сударства, поэтому мы укажем только на отличия Новгородской республики от Киевского княжества.

В Новгороде и его землях (особенно зависимых городах: Пскове, Ладоге) государственное, княжеское начало не было так выражено, как в Киеве. Князь приглашался на княжение из других княжеств, и его функции были очень ограничены, пре­стол не наследовался. Права приглашенного князя строго ого­варивались, что напоминало черты будущих конституционных монархий.

Высшим органом власти считалось народное Вече, которое состояло из представителей как городских, так и сельских жи­телей. Даже решение главных внешнеполитических дел при­надлежало Вечу. Все решения Веча подготавливались прави­тельственным советом (советом господ). В совет входили все основные силы Новгородской республики - экономические и политические. Главную "умиряющую" роль играл председатель совета - архиепископ. Он имел хорошее образование, пользо­вался высоким доверием у иностранных государств, сосредо­тачивал в своих руках огромные богатства, а значит, власть. Причем не только личные богатства, но и все реальные и иде­альные ценности Новгородской республики. Имел архиепископ и "архиепископский" полк1. Разделение властей - светской и духовной, так характерное в Европе XIII - XIV вв., существова­ло и в Новгороде, как прообраз будущего политического разде­ления - законодательной и исполнительной власти. В совет также входил посадник - глава правительства, тысяцкий -начальник земщины (земель) и ополчения, а также князь -главнокомандующий вооруженными силами. Вторая часть сове­та состояла из представителей местной администрации - ста­рост и сотских, представителей "концов" (районов) и "улиц". Экономические круги представляли крупные землевладельцы, купцы. Как видно, управление Новгорода имело такую степень демократичности и свободы, которая составляла мечту будущих поколений русских людей.

Экономической особенностью Новгорода являлось то, что там, а также и в Пскове было распространено владение землей на праве полной собственности. К XIII - XW вв. три-четыре десятка именитых фамилий сосредоточили в своих руках более половины новгородских земель. Это обеспечивало им поли­тическое господство, руководство внутренней и внешней тор­говлей, контроль над ремесленным производством. Эта новго­родская аристократия экономически и политически противо­стояла усилению государственной власти. Власть рассредо­точивалась в обществе. "Привилегии" для высших слоев обще­ства постепенно превращались бы в "права" большего количества людей. Это путь борьбы и разрешения противоречий. На него вступила Новгородская республика. Не только в поло­жении господствующего класса имелось отличие от Киевской Руси, но и в жизни низших слоев населения. Например, у всех феодалов крестьяне были на оброке, после уплаты которого они могли тратить свои усилия на устройство своего хозяйства. Ко второй половине XV в. существенное значение стали приобре­тать денежные платежи. Они означали дополнительные эконо­мические возможности и предпринимательскую свободу.

Демократичность внутренней политической и эконо­мической жизни Новгорода требовала и внешней независимо­сти от сильной власти Киевского князя. Условия для такой не­зависимости были. Отгороженный лесистой, болотистой, бездорожной, непроходимой и непроезжей для конницы мест­ностью, Новгород был мало уязвим для походов великого Ки­евского князя. Учитывая постоянную необходимость оборо­няться от кочевников, великий князь предпочитал иметь с Новгородом договор.

Обособление Новгорода как государства от остальной Руси началось в 30 - 40-е годы XI века. В основе этого обособления лежал акт об освобождении Новгорода от уплаты ежегодной дани великому князю, дарованный Новгороду и его "пригородам" Ярославом Мудрым в 1019 году. До 1136 года - года отделения и создания Новгородской республики - его власти выторговывали и отвоевывали у Киева свободу, права и льготы. Уже через не­сколько лет после провозглашения независимости русские князья воспринимали Новгород как иностранное государство. Конечно, реальной причиной обособления Новгорода были различия в политическом и экономическом устройстве, большая свобода и меньшая традиционность всех сторон жизни: города, возникшие по экономическим причинам, свободнее и пригоднее для пред­принимательства, чем города, возникшие по военным и админи­стративным причинам.

Исторически и по устройству жизни Новгород был ближе к Скандинавии. Из Норвегии и Швеции в Новгород непрерыв­ным потоком приезжали гости: для службы, к родственникам, даже в изгнание. Эти частые и многочисленные гости приезжа­ли со слугами, с купцами-торговцами, сами привозили товары и скупали их в Новгороде, вывозили в основном меха. С тех пор понятия "гости", "купцы", "торговцы" стали отождеств­ляться. Новгород постепенно вовлекался в общеевропейскую торговлю - с немцами, датчанами, потом с ганзейцами, далее с голландцами. Внешняя торговля Новгорода была и государственным, и частным делом. Кроме купцов в ней участвовали и бояре, и новгородская Церковь. Далекие торговые экспедиции, требовавшие хороших кораблей и вооруженной охраны, оп­лачивались боярско-купеческими кругами, что выдвигало их на видное место в управлении. Участвовали в торговле, учитывая нравы того времени, только смелые люди. Известен случай, когда в 1134 году новгородских купцов в Дании бросили в тюрьму: "...рубоша новгородь за морем въ Дони"1. Поскольку Новгород имел более безопасное положение по сравнению с другими русскими землями до нашествия немецких феодалов, новгородские воины могли использоваться не для войны, а для охраны купеческих караванов. Подробно внешняя торговля Новгорода описана достаточно2. Иностранцы в ней были лучше организованы, немцы, например, были хозяевами новгород­ского рынка. Обе стороны (новгородцы и немцы) усердно ста­рались обмануть друг друга. Новгородцы жаловались, что нем­цы привозят сукна слишком узкие, что винные бочки меньше положенного, а вино низкого качества. Немцы жаловались, что русские недостаточно туго набивают кадушки воском, в воск подкладывают кирпичи, подсовывают испорченную шкуру. Иногда купцы ссорились, брались за оружие, прерывая торгов­лю. Но торговля была взаимовыгодна, и обиды забывались, об­мен продолжался. Предпринимательство на первых этапах сво­его развития обычно связано с обманом, принимает уродливые формы; может быть, поэтому на Руси торговля считалась недос­тойным делом, ей не было найдено даже хорошего лек­сического эквивалента.

Внешняя торговля была двигателем всех сторон жизни горо­да и окрестностей - экономической, культурной, бытовой. Но достаточно развитой была и внутренняя. Торговля определяла ценность каждая из сторон жизни, стимулировала или коррек­тировала ее. В XII - XIII вв. Великий Новгород был огромным городом, основное население которого составляли ремесленни­ки самых разных специальностей. Они работали сначала на заказ, а потом на рынок. Конкуренция с иностранными това­рами побуждала к производству, рынок насыщался, люди, ста­раясь достать больше денег, стремились производить больше сами, становились предпринимателями. Но это в идеале и в будущем.

Основанием богатства Древнего Новгорода в 1015 году "Русская правда" называет помимо прочего и грабительские походы на Византию, Литву, Полоцкие земли, Чудь. Бояре со своими холопами ходили за добычей в далекие грабительские походы по русским рекам на ушкуях-лодках. Ушкуйники наво­дили страх на русские города и селения. Кроме того, новгород­цы грабили свои северные колонии. Торговали с "хантами" и "мансями", если не могли их из-за сопротивления ограбить. Но с XIV века положение Новгорода в колониях пошатнулось, и это следует рассматривать как положительное явление. Экстен­сивное использование природных экономических богатств страны, выражающееся в собирательстве, охоте, рыболовстве, в экстенсивном развитии производства, было характерной осо­бенностью для Новгородской республики, как и для всего Ки­евского государства. Это не стимулировало развитие предпри­нимательства, делало экономическое процветание Новгорода поверхностным, не формировало внутреннюю структуру хозяй­ства республики.

Самыми организованными в Новгороде были купцы. Разви­тие торговли привело к созданию купеческих организаций. Особенно выдвинулось объединение купцов-вощаников, кото­рое создалось у Церкви на Опоках. Оно называлось "Иваньское сто" - своеобразный купеческий клуб, которому был передан даже купеческий суд, в его ведении находились меры веса и длины. Кроме Иваньского, существовал ряд других купеческих организаций: Заморские купцы, Низовские купцы, Югорщина. Каждая группа купечества имела храм (как и западноевропей­ские купеческие гильдии), который являлся и духовным покро­вителем организации. После большой прибыли закладывали церкви, обозначая тем самым начало столь характерной для Руси традиции - меценатства. В Древнем Новгороде было 120 церквей. Новгородские бояре и купцы часто жертвовали земли и деньги монастырям. Это было и стремление показать богатство, и страх перед грозными возможными бедствиями, и забота о спасении грешной души.

Купцы концентрировали в своих руках крупные суммы де­нег, которые пускали в оборот и ростовщичество. В Новгороде нашли богатую купеческую усадьбу XII века, а среди вещей - две грамоты, содержащие ростовщические записи.

Остались в истории и имена первых предпринимателей. Так, новгородский купец Климята (Климент), живший в конце XII -начале XIII вв., сочетал торговлю с отдачей денег в рост. Кли­мята был членом купеческого ста, занимался бортничеством и скотоводством. К концу жизни ему принадлежало четыре села с огородами. Перед смертью он оставил духовную, в которой пе­речислял свыше десятка различного рода людей, связанных с ним предпринимательской деятельностью. Он не только пре­доставлял кредиты, но и брал их. Все состояние Климята заве­щал новгородскому Юрьевскому монастырю.

Показателем развитой предпринимательской деятельности служит не только обмен продукцией, но главным образом про­изводство ее для обмена. К XVI веку в Новгороде из 6103 вла­дельцев лавок лишь 342 торговали чужой продукцией, остальные своей. Посредников - купцов-лавочников, делающих бизнес только на перепродаже, было меньшинство.

Новгородцы перешли к чеканке своей монеты позднее, чем в Центральной Руси. Причина в том, что в Новгороде имели хождение иностранные монеты.

Особенностью "вольного" города было и то, что здесь по­стоянно кипела борьба, слои и группы населения выясняли отношения друг с другом. Причем за хаотичностью конкретных выступлений просматривается тенденция освобождения от раз­личных форм гнета, несправедливости - это традиционные причины смут. В Новгороде это были выступления различных групп населения, особенно из низов - купцов, ремесленников, черных людей за свои права и свободу деятельности, за отрегу-лированность общественных, в значительной степени эконо­мических отношений. Сначала все новгородцы - от низов до верхов - боролись за "новгородские вольности", против власти Киева. Кроме того, различные группы боярства боролись между собой, "черные люди" выступали против бояр, ростовщиков и монастырей. В XIII веке в Новгороде было 27 восстаний, в XIV веке - 18. Например, в 1209 году вспыхнуло восстание про­тив посадника Дмитрия Мирошкинича. Его сокровища были разделены восставшими "по зубу" - "по три гривны по всему граду". В 1229 году "простая чадь" Новгорода возмутилась про­тив архиепископа Арсения и тысяцкого Вячеслава. Народ пря­мо с веча двинулся с оружием против боярских и владычных дворов, в результате был поставлен другой архиепископ. В 1447 году чеканщики ухудшили качество монет, деньги обес­ценились, цены на товары выросли. Новгородцы подняли бунт, жестоко рассчитались с виновными, сбросив их в Волхов и за­хватив их имущество. После этого чеканка монеты в Новгороде сделалась государственной монополией. Как видно, эта борьба не была в чистом виде борьбой бедных против богатых, просто бессмысленным бунтом, а имела вполне конкретные цели и достигала вполне конкретных результатов, не разрушая естест­венного хода развития общества.

Свобода предприимчивых людей отражалась буквально на всей сторонах жизни Новгорода. Здесь впервые на Руси воз­никло летописание. Большинство русских книг XI - XV вв. на­писаны в Новгороде. Живопись (иконы) и архитектура Древ­него Новгорода составили этап в развитии русского национального искусства. Но самым замечательным явлением в Новгороде было наличие новгородских берестяных грамот, имеющих экономический и массовый бытовой характер. Сво­бода и экономическая активность стимулировали развитие са­мых разных способностей и интересов людей. В берестяных грамотах широко отражены особенности экономической жизни Новгорода, не выявленные другими источниками. Грамоты по­казали, что экономическая и предпринимательская активность были характерны для всех слоев Новгорода, имели развитые формы и проявления1.

Временами Новгород страдал от пожаров, эпидемий и голо­да. Жесточайший голод был связан и с экстенсивным, осно­ванным на вывозе характере экономики, и с хищническим ис­треблением природных богатств, и просто с неумением делать запасы, экономно расходовать ресурсы. Но в целом город про­цветал, и его зажиточная жизнь засвидетельствована многими источниками. В Новгороде в XIII веке был, вероятно, водопро­вод. Вот колоритное описание продукции Новгородского торга, созданной трудом и предприимчивостью новгородских граждан: "Если мы представим себе "богатого гостя Садко", который скупает все товары Великого Новгорода, то мы должны будем признать, что возможности у него были большие. Он мог на торгу попить меду, поесть пирогов, одеться в китайский шелк или во французское сукно, он мог при желании купить сотни рабов, мог тут же на торгу одеть их, вооружить и посадить на коней или в ладьи. Больше того, тут же в Новгороде он мог купить участок земли, купить строительный лес, нанять за деньги "древоделей" и построить хоромы с крепким тыном, внутреннее убранство которых также в значительной степени могло быть куплено на торгу. Нечто подобное дает нам биография Антония Римлянина, явившегося в Новгород безо всякого груза (но, очевидно, с деньгами) и скоро построившего мона­стырь, купившего землю, обзаведшегося богатым хозяйством"1.

Как видно, Новгород был очень богат и в этом качестве мог бы служить Русскому государству, являясь мостом между Рос­сией и Западом, тем "окном в Европу ", которое было закрыто при ликвидации Новгородской республики сначала Иваном III, а потом его внуком Иваном IV. Богатые новгородцы могли бы брать на себя крупные военные расходы, поддерживая бедное государство во время военных походов, как потом делала семья Строгановых, отдавая в казну больше налога, чем целые облас­ти Русского государства. И в мирное время налог, получаемый с богатой Новгородской республики, ежегодно мог бы значительно превосходить то, что получили московские цари при его тотальном разорении сначала в XV веке, а потом в XVI веке.

Но дело в том, что московскую власть интересуют не только и не столько присоединение земель и военные трофеи. Глав­ный удар она наносит по независимости Новгородской респуб­лики, ее свободному духу, по образу жизни экономически и политически свободных людей. Подтверждение тому - вывоз Новгородского вечевого колокола в Москву, переселение 2 тысяч новгородских семей в Московскую область и население Новгорода москвичами. Повторение такого переселения в XVI веке окончательно подорвало жизненные силы Новгорода. Москва не стала использовать проторенные новгородские пути на Запад, а нашла других торговых партнеров, близких по духу. Но эта история касается уже следующего этапа в развитии Рос­сийского государства.

"""Чем же интересен опыт Древней Новгородской республики как части Русской земли? Новгород отличался от Киевской, Владимирской, а затем и Московской Руси не уважением к свободам и правам человека в современном понимании. Он создавал лишь предпосылки для их будущего зарождения. Но идея собственного достоинства, присущая сначала социальной группе (горожане, "чернь", например), а потом отдельной личности, уже была свойственна новгородцам. В других рай­онах Древней Руси шел противоположный процесс - закрепо­щения личности.

Новгородский архиепископ и бояре-землевладельцы могли быть ничуть не добрее киевского князя и бояр, но их экономическая сила и самостоятельность закладывали будущее разде­ление властей и участие в управлении если и не большинства сначала, но хотя бы некоторых. Постепенно бы закладывалась, судя по опыту Западной Европы, идея автономной личности, свободной в рамках закона. Ну, а экономическая предпри­имчивость и большая независимость, активность граждан Нов­городской республики уже в средние века создала богатый го­род в казалось бы не пригодном для жизни месте. Необходимо изучать опыт Новгородской республики, которая дала начало развитию собственного предпринимательства в истории России.

Основанием будущего Московского княжества, а потом и Российского государства стало великое княжество Владимир­ское. Учитывая роль всех земель Древней Руси в основании Российского государства, рассмотрим черты политического, экономического, идейного и культурного начал, заложенных именно во Владимирском княжестве. Как известно, в Киевской Руси, до разорения Киева Владимирское княжество было пери­ферийным. После бегства последнего киевского князя Даниила Галицкого в Венгрию политический центр Киевской Руси пе­реместился во Владимирское княжество, которое приняло титул Великого как законный преемник.

С юга России движение на северо-восток началось еще в XII веке, после утраты Киевом значения узла транзитной тор­говли между Востоком и Западом и участившихся набегов степняков после падения Хазарии. Пришлое население смеши­валось с местным, довольно однородным, финским населени­ем, воспринимая его общинность и сельскохозяйственные за­нятия. Население было разделено по небольшим селам и потому особенно зависело от князя. Андрей Боголюбский (1111 - 1174 гг.), первый постоянный князь в этой земле, сделал город Владимир столицей и начал устраивать эту землю по сво­им понятиям. Князь строит на незаселенной земле городки, призывает в них из других мест население, дает ему льготы. Пришлые бедные люди, не имеющие корней, всем обязаны князю, во всем зависят от него, живут на его земле, в его го­родках1. Это и определяет сильную княжескую власть во Вла­димирском государстве. Во Владимире устанавливается сильное княжеское государственное начало, еще более сильное, чем в Киевской Руси. Нарушается порядок веча, изгоняется местная •аристократия, прекращаются дружиннические отношения в окружении князя. В этой борьбе князю помогают всем обязан­ные ему низы, которые легко превращаются в холопов. Именно с этого времени черты единовластия не уменьшались, а только увеличивались. Во времена Всеволода Большое Гнездо, которо­му помогли победить в княжеской усобице в 1177 г. именно холопы, появляется новая опора княжеской власти - дворяне, которые лично преданы князю, получают средства к жизни за службу ему.

После убийства Андрея Боголюбского такое положение не только сохранилось, но и усилилось с той лишь разницей, что единое целое стало дробиться на более мелкие уделы1, сохра­няющие структуру самодержавной княжеской власти.

Необходимо также упомянуть о действии еще двух неэконо­мических факторов: военном и идеологическом. Исторически Северо-Восток складывался как военный центр уже при Юрии Долгоруком. Начинаются столкновения с Волжской Болгарией, Новгородом, Киевом. Военные замыслы князя не были связаны с необходимой обороной или интересами улучшения жизни граждан. Полученная в походах военная добыча и рабы, жители соседних княжеств, только развращали подданных князя види­мым достатком, не создавая при этом базисных причин процве­тания - предпринимательской и производительной деятельно­сти. Происходит также усиление роли религии как идеологического фактора в жизни общества и подчинение ее действий интересам самодержца (князя), а потом и государства. Эти обстоятельства ставили экономическую деятельность людей в жесткие рамки дозволенной активности.

Географическое положение Владимирского княжества было значительно хуже южнорусских земель: печальная, суровая и однообразная природа северо-востока порождала будничное серое существование людей, не получающих и не желающих получать сверх необходимых жизненных средств. Кроме того, коренные народы Северо-Восточной Руси по уровню своей производственной культуры стояли значительно ниже славян (к примеру, они не добывали железо, а выменивали на пушнину изделия из него). Рассеивание среди них славян понизило спо­собность последних к производительному труду.

Старая аристократия, способная организовать в своих уездах производительный труд, была изгнана князем, а новая не могла полноценно создаваться, так как полностью зависела от князя. При наличии условной поместной земельной формы собствен­ности помещик, фактически владея землей длительное время, не имел права передавать ее по наследству. Удельный князь, правитель удела и хозяин земли, не хотел упускать из своих рук такой важный рычаг управления, как земля, а также лишаться практически бесплатной служилой силы. Временный земель­ный собственник присваивал себе весь прибавочный продукт зависимого (пока по земле, а не лично) крестьянина. Землевла­делец не был постоянным хозяином земли, поэтому не забо­тился о ней и о крестьянах. Великий князь как верховный пра­витель земли также забирал значительный налог. Земельная рента в период феодальной раздробленности имела в основном продуктовый характер. В условиях обеднения большинства жи­телей уезда они не занимались даже первичной предпринима­тельской деятельностью - куплей и продажей. Да и все населе­ние удела не представляло единого сообщества, а имело вид случайно объединенных людей. Служилый человек был военно-наемным слугой князя; земледельцы снимали у временную землю временного хозяина. Феодальная раздробленность с та­моженными поборами, разбоем феодалов уничтожала остатки обменной деятельности.

Капитал перестал оказывать во Владимирских землях замет­ное действие на хозяйственную жизнь и верхов, и низов. Со­размерно с этим уменьшилось и количество народного труда, которое вызывалось движением этого капитала и сообщало та-< кое промышленное оживление городам Новгородской и Киев­ской Руси. В Верхневолжской Руси, слишком удаленной от приморских рынков, и внешняя торговля не смогла стать дви­жущей силой и основой процветания общественного хозяйства. Это сокращение хозяйственных оборотов выразилось в посте­пенном вздорожании денег. В Киевской Руси брали высокий процент, так как деньги оборачивались быстро, в века же удельных княжеств - всего 12 - 14 %. Такая дешевизна денеж­ного капитала была следствием сильного падения спроса на него при возобладании натурального хозяйства. Незначитель­ные числом города, которые могли бы быть центрами богатства и торговли во Владимирской Руси, представляли собой часто большие деревни с сельскохозяйственным характером труда большинства населения. Средний городской класс, преимуще­ственно обращавший денежный капитал, был представлен чрезвычайно слабо.

Общий характер быта, складывающийся в таких условиях, вялый хозяйственный оборот с раздробленным, еще не сложенным общим интересом, если и не прекращали полностью про­изводство, то лишали человека возможности и желания что-то предпринимать. На этом фоне предприимчивость была вызы­вающей и небезопасной. Все это, однако, не означает, что жизнь там не развивалась вообще. Просто она была лишена источника поступательного движения и связи, и это делало ее структурно жестким целым, не приспособленным к ударам из­вне, что и выразилось в победе татаро-монголов.

Население Владимирской земли до монгольского нашествия занималось полевыми работами 5-6 месяцев в году (при этом урожаи без расширения производства не требовали длительной обработки). Остальное время оно занималось промыслами, также не требующими сложной организации труда: лыководст-во, звероводство, бортничество (сбор меда диких пчел), рыбо­ловство, солеварение, смолокурение, железное дело. Более спе­циальных навыков требовало ткачество, слесарное дело, сапожничанье. Существовали простейшие виды промышлен­ного производства - домашнее ремесло, мелкое товарное про­изводство. Домашняя форма промышленности была связана с сельским хозяйством - выработка шерсти, грубого полотна, мукомолье, производство одежды, обуви, домашней утвари. Часто домашняя промышленность работала для уплаты ренты.

Среди ремесленников были, конечно, мастера сложной и тонкой работы, сосредотачивались они в основном в городах, во Владимире. Там существовали и крупные придворные мас­терские. Особенно трудоемким и дорогим было ювелирное мас­терство, предназначенное только для немногочисленной знати и существенно не влиявшее на уровень производства. Оно лишь показывало художественный вкус народа.

В XII - XIII вв. мастера уже стали выходить со своими изде­лиями на рынок, наряду с вотчинным стало появляться и сво­бодное городское ремесло. Но, учитывая очень медленное раз­витие экономических процессов без активности предприим­чивых людей, а также и то, что князь в любой момент мог пре­кратить любую деятельность, перспективы у мастеров были очень невелики. Были во Владимире и мастера по производству благородных тканей (опонники), "рученники" (изготовление полотенец). Драгоценные ткани, к примеру, украшали Успен­ский собор во Владимире. Высоким было искусство каменной резьбы владимирских храмов - оно передавалось по наследству. Лучшее искусство во Владимирской Руси - церковное. Богатая Церковь, поддерживающая князя и пользующаяся его покрови­тельством, могла позволить себе роскошь, олицетворяющую важность вечной жизни в противовес земной, серой и прехо­дящей, ради которой не стоит стараться.

Торговля во Владимирском княжестве существовала в виде меновой с целью получения жизненно необходимых предметов: соли, железа и др., а не выгоды. К людям, занимающимся тор­говлей или обменом, неприменим был термин "купец". Един­ственным торгово-экономическим путем, который стабильно выполнял свои функции в течение всего периода раннего сред­невековья, был Волжский путь. Города Северо-Восточной Руси поддерживали постоянные связи с Волжской Болгарией. По договору 1229 года купцы оттуда могли торговать в русских го­родах беспошлинно. Этот путь действовал вплоть до татаро-монгольского нашествия. В конце 30-х годов XIII в., когда Волга попадает под контроль Орды, полностью нарушается сложившаяся структура связей1.

В целом во Владимирской Руси, по ряду названных геогра­фических, политических и экономических причин, были ут­рачены позиции свободы предпринимательства и эконо­мической независимости, заложенные в Киевской и развитые в Новгородской Руси. Следствие этого - изолированность и про­тивостояние княжеств, упадок экономических сил региона. Низкий уровень производства и отсутствие права земельной собственности толкали знать не на обустройство вотчин, а на взаимные грабежи. "Низы", совершенно не заинтересованные в активности в любой сфере жизни, не создают лишние средства, не стараются выделиться из общины. В результате всего - не­выразительность культурной жизни, так как люди обходились удовлетворением первичных потребностей (культура требует меценатской деятельности, а средств на ее развитие не было). Американский специалист по средневековой Руси Дж. Феннел, глубоко изучивший по источникам этот период ее развития, отмечал, что "дошедшие до нашего времени русские источники дают на удивление мало сведений о социальных и эконо­мических условиях той эпохи. В них практически не содержит­ся подробностей о сельском хозяйстве, торговле, землевладе­нии, о системе налогов и податей на Руси"2. С. Соловьев назвал эти века "молчаливыми". Свободу экономического раз­вития и деятельность предприимчивых людей можно было за­менить только тотальным насилием.

Монгольское иго, продолжавшееся более двух веков, сильно подорвало экономику Северо-Восточной Руси, начинавшую оживляться к этому моменту, задержало развитие ее производи­тельных сил. Русские земли систематически опустошались, с народа взималась большая дань. Татары провели несколько поголовных переписей населения, поставив над русским наро­дом надзирателей, наместников хана с военными отрядами. Потом сбор дани передали откупщикам-баскакам: хивинцам, хазарам, евреям. Сбор дани был жестоким, сопровождался уво­дом в рабство русских людей. Это послужило поводом для ан­тимонгольских выступлений в Новгороде, Суздале, Ростове, Ярославле. В результате их сбор дани перешел к русским князьям. Удельные князья соперничали друг с другом в по­лучении "ярлыка" на доставку дани в Орду. Татары разоряли торговые караваны, перекрывали торговые пути за границу. Была разорена Волжская Болгария, опустошены земли мордвы, повержены русские княжества.

Внутренний упадок торговли выразился в практическом от­сутствии металлических денег в конце XII - XIII вв. Торговля осталась только в деревне - меновая. Многие отрасли городской ремесленной промышленности вовсе прекратили существова­ние и возникли только спустя полтора - два столетия. Лучших ремесленников уводили в Орду, продавали в рабство. - Главные сферы предпринимательской деятельности - торговля и ремес­ло - были более всего подорваны монгольским игом, предпри­имчивые люди истреблены. Остались самые покорные, неак­тивные. Была истреблена также патриотично настроенная аристократия, остались князья и холопы. Русское общество пе­реняло за два века монгольского ига и общественный строй Орды, основанный на безграничной власти хана и беспреко­словном подчинении подданных. Города, центры ремесла и торговли, были по несколько раз уничтожены, многие не суме­ли возродиться, появлялась традиция временной жизни, жизни военного лагеря.

Будущая территория Российского государства к татаро-монгольскому нашествию не вполне определилась в своем ис­торическом выборе и имела варианты дальнейшего развития. Татаро-монголы не только подорвали экономику страны, но и усилили именно холопско-подданические черты в развитии русских княжеств. Выраженный деспотизм и предопределил весь дальнейший путь предпринимательства в России.

Что же характерно в целом для развития предприниматель­ства в период Древней Руси до падения монгольского ига? Древние славяне не были генетически неспособны к предпри­нимательству, экономической активности. Они действовали в зависимости от складывающихся обстоятельств. Показывали себя активными и бесстрашными купцами, умеющими дейст­вовать в интересах князя, государства и личных обстоятельст­вах. К сожалению, географические, политические и военные причины не позволили славянам развить предпринимательские способности. Это смогло бы вывести богатую природными ре­сурсами, талантливыми людьми и цветущими городами Киев­скую Русь в ряд европейских цивилизованных государств и, возможно, избежать татаро-монгольского разорения. Особенно хорошо проявились предпринимательские способности русских людей при более благоприятных условиях, сложившихся в Новгородской республике. Но политические факторы собира­ния земель под руководством более сильной в военном и идео­логическом отношении сначала Владимирской, а потом Мос­ковской Руси победили. Централизация плохо сочетается с принципами автономности, независимости слоев, групп, личностей, которые необходимы для предпринимательства. Унификация жизни и общинные традиции не стимулируют деятельность, а формируют совсем другие качества личности: пассивность, стремление не выделяться и недоверие к людям, которые такую активность проявляют.

Отметим, что естественный ход развития вещей побуждал людей действовать более эффективно, но трагические события всегда прерывали в Русском государстве этот процесс на подъ­еме. Поэтому в следующий московский период предпринима­тельство переживет как бы следующий этап развития, при ко­тором все приходится начинать с самого начала.