Хорькова-учебник. Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты

• Название: Учебное пособие для вузов. М. "Издательство приор", 1998. 496 с. Isbn 5799000560 Рецензенты
• Анкор: Хорькова-учебник.doc
• Дата: 28.12.2017
• Размер: 2.47 Mb.
• Имя файла: Хорькова-учебник.doc
• Тип: Учебное пособие; #13379
• страница: 7 из 47

Единообразие основных элементов политической жизни сочеталось с простотой экономической организации. Диффе­ренциации, а, следовательно, развития общества не происходи­ло. Государственная власть не отстранялась от выполнения экономической функции, как обычно происходит в процессе приватизации, рассредоточения собственности, а сливалась с этим процессом, вмешиваясь во все его детали, забирая ини­циативу у людей. Отсутствие возможности выйти за эти рамки не развивало предприимчивости и стремления к личному успе­ху, а только воспроизводило простейший экономический про­цесс. Поэтому княжеские хозяйства, а потом и хозяйство вели­кого князя Московского, были неэффективны, непроиз­водительны, доход с угодий имели случайный (в зависимости от погоды, урожая), - такая система сохранялась много веков.

Наиболее массовой фигурой в предпринимательстве на Руси оставался крестьянин. В XIV - XV веках крестьяне были в основ­ном свободны от экономической кабалы, но они были зависимы от общины, с которой делили работу и несли общие повинности. На Западе европейская цивилизация возникала из распада об­щин. В России же община не распадалась с возникновением го­сударства, а стала его основанием. Общинную землю из-за бед­ности и слабости ее владельцев было легче превратить в государственную трудовую повинность. Для организации общест­венных работ, учета и контроля за ними требовался огромный бюрократический аппарат, который постоянно разрастался.

Обшина сохранялась, но общинные порядки были постав­лены на службу государству. Это приводило к двоякому резуль­тату. С одной стороны, крестьяне работали со старанием под внимательным наблюдением общины. Это вырабатывало трудо­любие, нелюбовь к паразитам и обманщикам. У русских кре­стьян складывались черты национального характера, выражаю­щиеся в самостоятельности и инициативе в рамках традиций и обычаев самоуправления общины. Община гарантировала ра­венство жизненных условий в массе народа. Труд как доброде­тель, чувство долга и обязанности перед окружающими - все это надолго осталось ориентиром поведения русского крестьянина. Земля для него всегда оставалась главным богатством, но принадлежала ему не как частная собственность, а как коллек­тивное владение. С другой стороны, такие отношения приводи­ли к стагнации общества. Интересы личности подавлялись об­щественными, то есть интересами общины, государства. Подавлялась всякая частная предпринимательская инициатива, немыслимая без свободного распоряжения собственностью. При консервативности общинного духа каждое действие предо­пределялось обычаем.1

Конечно, в соответствующих условиях российские крестьяне смогли бы стать активными и предприимчивыми, ибо стремле­ние к богатству и успеху естественно для большинства людей. Но свободное предпринимательство, если оно допускается, рас­тет быстро неудержимо, оно односторонне в своих действиях и безжалостно к беднякам, а этого община в России и большин­ство населения пережить никогда не могли. Церковь содейство­вала такому положению, держала трудящихся в общем невеже­стве, лишала предприимчивости и делала зависимыми от всех, кто стоит выше них. Идеи Реформации - признание прав личности и утверждение индивидуальности - не дошли в то время до России.

В целом ремесло и торговля развивались в русском государ­стве в XIV - XVI веках, но общественное устройство ставило их в довольно жесткие рамки. Развивались ремесло и торговля и в княжеских хозяйствах, и в городах. Княжеское хозяйство имело мелкие ремесла (гончары, сапожники, портные, ткачи). В XV веке на княжеском дворе появляются новые запросы: на оружие, драгоценности, заморские товары. Но это не оказывало влияния на хозяйство князей, оно оставалось позади своего вре­мени, сохраняло черты натурального хозяйства. При этом рядом уже завязывался обмен товаров на деньги. Повсеместно мода на иностранные товары и драгоценности появилась на Руси в конце XV - начале XVI веков, после женитьбы князя Московского Ива­на III на Византийской принцессе Софье Палеолог.

Иван III всюду скупал драгоценные камни и ковры. За ве­ликим князем тянулись удельные князья, причем, не умея за­работать, они брали деньги в долг. В их кладовых лежали без движения громадные запасы, а они занимали-рубли у более предприимчивых подданных. Великий князь Василий Васильевич брал, к примеру, крупные суммы взаймы у московских гос­тей и у суконников, князь Федор Борисович занимал у городских людей, у волочан и у ржевичей местных торговых сотен.1 Этот кризис переживали все землевладельцы, и чем меньше были их владения, тем труднее им приходилось. С выгодой для себя вы­шел из кризиса лишь великий Московский князь. Хозяйственная неприспособленность удельных князей отдавала их в руки более сильному князю, позволяла ему распоряжаться их уделами.

Более благоприятные условия для ремесла и торговли в XIV - XV веках складывались в городах, но в положении горо­дов Московского государства имелись отличия от стран За­падной Европы. Европейские города были местом обитания бюргерства - горожан, занимающихся предпринимательской деятельностью. Города существовали для них и жили по их за­конам, в то время как средневековые европейские феодалы ушли в родовые замки, их власть над городом была формальной. Древнерусские же города оставались под властью князей и бо­яр. Это сдерживало развитие специфических городских комму­нальных структур и отношений. Ремесленников часто объеди­няли не цеховые независимые организации, а принадлежность к княжескому хозяйству. Артели древоделов, строителей, ка­менщиков находились под властью князя или Церкви. С конца

XV века города постепенно выходят из под власти удельных князей, а сами князья переезжают в столицу поближе к вели­кому князю. С этого момента русские города начинают делить­ся на столицу и провинцию. И если Москва получает от этого только выгоду, то провинция без власти сеньора приходит в еще большее запустение, находясь в ведении временных корм­ленщиков - воевод. В бедной малонаселенной сельскохозяйст­венной стране города представляют собой большие села, не имеющие средств подняться и приобрести значимость. Соби­раемые налоги шли на другое. Много денег требуется для соби­рания земель, содержания княжеского двора, ничего не произ­водящей знати. Кроме того, деньги нужны для обороны и войн, ведомых великим князем, нужны средства для колонизации. Хотя опыт богатого Новгорода и внешней торговли показывает, что торговать выгоднее, чем воевать и что даже хорошие воен­ные трофеи и завоеванные земли дают гораздо меньше, чем перспективный доход от торговли. Тем не менее не контроли­руемое знатью, третьим сословием и горожанами государство отдавало предпочтение благородной доблести военного дела, а не хлопотливой деятельности купцов и торговцев или обуст­ройству городов. Провинциальные города были не только бед­ны, но и разбросаны на больших расстояниях друг от друга, при плохих дорогах. Самые богатые, наиболее торговые и удоб­но расположенные из них поражают малочисленностью и ма­лолюдством. Только в столице были значительно развиты тор­говля и промышленность, богатое купечество. О богатстве и значении московских купцов можно встретить известия и до времени правления Ивана III. Встречается даже сообщение о московских купцах, которые ушли из Москвы, выступив таким образом против великого князя. Но после образования центра­лизованного государства это стало невозможным.

Но даже и Москва до Ивана III выглядела оживленной и красивой только по сравнению с другими городами. Иностран­цы видели в столице сырой климат, много комаров и мошек, опасность из окружающего леса, от зверей и лишних людей. Вокруг белокаменного Кремля располагались деревянные, часто выгорающие дома. Жилища были довольно неприхотливы, со слюдяными окошками, на улицах грязь, в городе большие пус­тыри. В Москве XIV - XV веков было много церквей, почти домашних, но они имели очень малые размеры. На московском быте сказывались трудности жизни городского населения, не­основательность зависимой жизни.

С Ивана III и Василия III Москва стала поворачиваться к Западу, обустраиваться. Красивые здания, построенные запад­ными архитекторами, княжеский дворец и церкви укрепляли власть великого князя. В ведоме Приказа большого двора к XVI веку было 40 городов, восемь московских слобод с котель­никами, оловянишниками, кузнецами, плотниками, кирпични­ками и т. д. Если облик столицы изменялся, то не изменялось положение горожан. Их свобода производства, миграции была ограничена. Горожане платили самые тягостные и вызываю.щие раздражение налоги, сборы. Даже те из низших классов, кото­рые были номинально свободны, подвергались грабежу в ре­зультате произвольно установленных штрафов и сборов, а часто и в результате прямого насилия и открытого разбоя. Главный удар падал в основном на тех людей, которые были более тру­долюбивыми и бережливыми, на тех, в чьей среде постепенно развился бы дух свободного предпринимательства, стряхиваю­щий узы традиций и обычаев.

Но все же повсеместно в крупных и мелких городах возни­кали посады, состоявшие из ремесленников и торговцев. Тут жили кузнецы, гончары, плотники, оружейники, портные, ювелиры и другие мастера. Несмотря на то, что в посадах с утра до ночи кипела работа, дохода ремесленникам она не приносила, ибо все сборы от них шли в казну, оставляя производителям минимум средств для жизни. Главным богатством тем не менее по-прежнему оставались рабочие руки, которые необходимо было силой удерживать на месте, что создало предпосылки для крепостного права. От таких притеснений горожане вместо то­го, чтобы заняться предпринимательской деятельностью, расхо­дились по стране. Малонаселенная страна еще более истоща­лась от этого ухода. Многие горожане из производителей уходили в подьячие, чтобы получать от государства жалование, а не платить подати. Другие, чтобы не платить налоги, присое­динялись к какой-то семье, становились "захребетниками", теряя самостоятельность.

В таких условиях в конце XV века в объединяющемся госу­дарстве развивается торговля и ремесло, особенно в среде лично свободных людей, которые если не богатеют, то живут гораздо легче тягловых государственных горожан. Именно в такой среде возникла в XV веке уникальная для России по дли­тельности существования и экономической мощи династия Строгановых.

В обществе средневековой Руси XIV - XV веков, где произ­водственная деятельность находилась на стадии удовлетворения самых первичных потребностей большинство населения, пред­принимательство показательно лишь в сфере торговли, особен­но внешней. Внутренняя же торговля до конца XV века была преимущественно меновая, либо торговали теми товарами, ко­торые нельзя производить в хозяйстве: соль, железо. Напом­ним, что крестьяне вывозили на рынок свои продукты, чтобы заплатить налог. В городе ремесленники делали изделия на за­каз, иногда на рынок. Выручку ремесленник не пускал в обо­рот, а прятал в специально изготовленный сосуд сферической формы - кубышку. Известно, что такая торговля не обогащала людей и не развивала производство. Поэтому внешняя торговля была единственной сферой, где концентрировались большие капиталы и была возможна более активная предприниматель­ская деятельность. Именно благодаря внешней торговле проис­ходит оживление денежного обращения. После падения татаро-монгольского ига широкое распространение получают серебря­ные, а возможно, и медные деньги.1 Это приводит в конце XV века к падению цены на деньги и увеличению их количества в обращении. Не случайно впервые в духовной грамо­те Ивана III в числе доходных статей упоминаются в Москве торги, лавки и дворы гостиные. Торговлей и ростовщичеством -первоначальной предпринимательской деятельностью - занима­лись купцы-гости и богатые монастыри. Остался в истории торговец и ростовщик Вепрь, который в XV веке вел торговую деятельность материалами и имел достаточно денег, чтобы снабжать удельных князей и разоряющуюся служилую знать.

Итак, уже в XIV - XV веках Россия имела довольно обшир­ную внешнюю торговлю, основными направлениями которой были пути через Новгород с Западной Европой, через Орду и Крым с Востоком и Югом. Московские князья стремились от­крывать новые рынки (завязать, например, торговые отноше­ния с Персией). Эту политику осуществляли простые русские купцы, например, Афанасий Никитин.

Через Прибалтику русские купцы переправляли свои товары в другие районы Центральной и Северной Европы. Состав рус­ского экспорта к концу XV века был вполне традиционен - выво­зили пушнину и воск. Лишь к XV веку постепенно прекращался вывоз рабов в Западную Европу. Наоборот, в XV веке русские послы и купцы выкупали своих соотечественников, попавших в плен, и вывозили их на родину; свою роль, видимо, сыграло объ­единение в одно государство и укреплявшееся в морали русских людей чувство сострадания к единоверцам-христианам.

Импорт из стран Западной Европы был также традиционен и состоял в основном из вывоза тканей, соли, цветных и благо­родных металлов. Ввозились также фландрские, английские и немецкие сукна, итальянские шелковые ткани. Купцы, торго­вавшие в Западной Европе, объединялись в корпорации, совме­стно отстаивая свои права, и действовали успешно, так как ве­ликие князья и знать были заинтересованы в их деятельности. Такая заинтересованность приводила к тому, например, что самых богатых торговцев из других российских городов перево­зили в Москву и записывали в Московскую торговую сотню, иногда против их воли, чтоб усилить значение московской торговли и пользоваться выгодами от нее.

За ввозом цветных и благородных металлов наблюдал сам ве­ликий князь. Ввоз их наталкивался на активное противодействие противников Руси в Европе. С 1495 года был запрещен вывоз меди, свинца, чугуна и проволоки из всех ливонских городов, потенциальных соперников Москвы, в 1498 году к запрещенным товарам добавились пушки, кольчуги, латы, селитра. Только Да­ния, союзник Русского государства, снабжала ее стратегическими товарами. Ввозили купцы серебро, золото в виде слитков, монет. Из продуктов питания везли сельдь, вино, орехи, перец.

Волга была основным путем для русских купцов на Восток. Торговый путь начинался от Твери и заканчивался Астраханью, потом шел по Каспийскому морю и далее сухим путем в Пер­сию и Индию.

Посылали купцов за восточными товарами и князья, и ми­трополиты. Из Руси везли меха, а также кожу и изделия из нее. На Восток вывозили не только сырье, как в Европу, но и гото­вые изделия. Ввозили шелковые и особенно хлопчатобумажные ткани высокого качества. Предметом импорта были также ко­жи, сафьян, пряности, шафран, сладости, краски.

Торговые пути на Восток были довольно опасны и не всегда изведаны. Поэтому купцы отличались не только предпри­имчивостью, но и смелостью. Чаще всего они путешествовали большими караванами с каким-нибудь послом или вельможей. Тем не менее восточное направление требовало особых качеств от путешествующих купцов: достаточной образованности, гиб­кости мышления и поведения, любознательности и решитель­ности. Все эти качества мы находим у человека, оставшегося в истории благодаря своим запискам о путешествии в Индию. За четверть века до Васко да Гамы, знаменитого португальского путешественника, Индию посетил и подробно описал отваж­ный сын русского народа Афанасий Никитин, который первым проложил путь в Индию с севера.

В 1466 году в ответ на приезд посла Ширванского царства Хасанбека великий князь Иван III послал в Шемаху своего по­сла Василия Панина. Вместе с послом в далекий путь выехали некоторые московские и тверские купцы. Среди них и был Афанасий Никитин, имевший, видимо, от московских властей поручение составить точное экономическое и политическое описание стран, в которых ему придется побывать. Был он ку­пец небогатый, но пользующийся авторитетом и влиянием в своей среде, что дало ему возможность большую часть товара получать в кредит. За свою долгую купеческую жизнь Афанасий Никитин побывал во многих землях, изъездил русские торговые города, что не принесло ему большого богатства. Мыслями он постоянно возвращался на Восток, где уже побывал, но хотел узнать о нем еще больше.

Сохранилось несколько списков путешествия Афанасия Ни­китина.1 Записки можно условно разделить на три части. Первая - это путешествие от Твери до Шемахи, а потом до берегов Персидского залива с осени 1466 года до весны 1469 года. Вто­рая часть - путешествие до Индии, продолжавшееся почти три года, до начала 1472 года. Третья часть - обратное путешествие, длившееся около полугода. Умер Афанасий Никитин на обрат­ном пути в Смоленске, немного не доехав до родной Твери. Из Смоленска его записки были доставлены в Московский посоль­ский приказ. К запискам отнеслись с исключительным внима­нием, ввели в состав летописных сводов в качестве важнейших государственных документов.

Судя по запискам, истинный патриот и русский человек Афанасий Никитин постоянно думал о своей Родине и о ее благе. Он ищет постоянного товара "на Русскую землю" и огорчается, когда не находит такого товара. Он не изменяет на далекой чужбине нравам и обычаям родной земли, молится о ее процветании и благополучии.

Исключительность путешествия Афанасия Никитина со­стояла лишь в том, что он оставил после себя записки о путе­шествии. Такие купцы, судя по всему, в конце XV века появи­лись, что было вызвано растущим интересом объединяющегося русского государства к международной торговле.

Одним из самых перспективных направлений международ­ной торговли в XIV - XV веках была торговля с Сурожем (Судаком), находившимся на побережье Черного моря. Среди населения феодальной Москвы того времени видное место за­нимали гости-сурожане, составлявшие верхушку московского купечества. Летопись, перечисляя группы московских торговых людей, неизменно ставит сурожан на первое место.1 В XVI веке, еще до завоевания Новгорода, Москва получает дос­туп к богатствам Севера. Кроме того, при хане Узбеке (1313 -1340), уже после татарского разорения, вновь оживает торговля по Волге через Золотую Орду. Товары с богатого пушниной Севера шли! прямым ходом на Юг. Перевозивших их купцов" и стали называть "гости-сурожане". Первое упоминание о них в летописях 1356 года связано с приходом посла из Орды в Мо­скву, "а с ним гости-сурожане". Купеческие роды сурожан бы­ли близко и даже родственно связаны с великими московскими князьями. Например, сурожанин Степан Васильевич Ховр стал родоначальником известной фамилии русских князей Ховри-ных. Городские патриции ссужали торговцев деньгами и това­рами, участвуя и в риске, и в прибыли. Купец и патриций часто менялись местами: купцы покупали земли и становились зем­левладельцами, как например, Некомат-сурожанин, Тарас Пет­ров - их имена сохранила летопись. Имели сурожане и поли­тические пристрастия. В феодальной усобице часть купцов, например, поддержала Галицкого князя, а после его проигрыша уехала в Тверь.