Социология массовых коммуникаций (А. Черных). Учебное пособие Издательский дом гу вшэ москва 2008 удк 361. 77(075. 8) Ббк 60. 56 449
 Скачать 2.46 Mb.
|
|
2.4.1 «Академический порядок знаний» — научная коммуникация Академический порядок знания охватывает свободное исследование и преподавание. В этой сфере производится почти «чистое» теоретическое знание, элементы эмпирической информации черпаются как бы извне самого этого порядка и служат целям «внешней» проверки теоретических достижений. Задачей «акторов», действующих в рамках этого порядка, является изготовление и распространение знания, что осуществляется путем исследований и публикации их результатов. На эти цели ориентируется вся внутренняя структура этого порядка — совокупность ценностей и норм, регулирующих поведение индивидуумов: это нормы и ценности улучшения, распространения и постоянной критики получаемых знаний, невзирая на наличие чуждых науке интересов, практические затруднения деятельности, воздействия власти. Именно эти нормы и ценности являются базовыми принципами классического порядка знаний, господствующего в рамках научного сообщества и основанного на идее «коммунизма знаний». Руководящая ценность научного сообщества — прогресс познания, состоящий в достижении максимально всеобщего, истинного, как можно более точного и надежного знания. К основным институтам этого порядка знаний относятся преимущественно академические учреждения — университеты, исследовательские институты и лаборатории, частично научные отделы промышленных корпораций, занимающиеся фундаментальными исследованиями; институциональные роли исполняют эксперт, исследователь, ученый, ориентирующиеся на классические нормы научной этики (мотивация на познание, преследование истины, честность в представлении научных результатов, открытость по отношению к критике и т.п.), нормы научного метода (объективность, проверяемость), а в отношении с внешним миром — выполнение функции научного консультирования как независимой экспертизы. Огромным преимуществом этого порядка знаний по сравнению с другими является наличие исторически сложившейся «инфраструктуры критики для целей систематической коррекции ошибок». В связи с этим можно предположить, что академический порядок знания 100 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов является одним из самых защищенных от ошибок и сознательной дезинформации секторов общества. Если так, то академическая сфера — та сфера, где царит наибольшая справедливость, ибо главной предпосылкой последней являются открытость для критики и равенство шансов1. Разумеется, нельзя считать, что эти ценности реализуются в академической среде в абсолютно чистом виде. Речь идет об идеально-нормативной структуре научного сообщества, реальное функционирование которого во многом не совпадает с идеалом. Кроме того, само академическое сообщество претерпевает изменения как с точки зрения его отношений с обществом, так и в своем внутреннем строении. Так, характерное для эпохи модерна «онаучивание» общества реали-зовывалось не только в научно-техническом и индустриальном развитии как таковом, но прежде всего в том, что «республика ученых» была образцом общества вообще, ориентиром и в понимании роли «гражданина», и в создании демократических политических учреждений. По мере дальнейшего развития место и роль академического сообщества в обществе изменились, превратившись из идеала в один из элементов (и нельзя сказать, что самый значимый) плюралистического порядка знаний. Ныне академическое сообщество со всеми его нормами, институтами и структурами, т.е. академический порядок знаний вообще, стало одним из многих «сообществ знания» и не может претендовать на прежнее исключительное место в мире. (Это изменение фиксируется даже в самоназвании сообщества — в переходе от преданной забвению «республики ученых» к новому самообозначению «invisible college» — «невидимый колледж».) Параллельно процессу изменения места и роли академического порядка в обществе идет процесс размывания его стабильных прежде норм. Во-первых, по мере роста масштабов исследований и превращения научных лабораторий в грандиозные «фабрики» по производству знания прежняя «республика ученых» превращается в современ- 1 Как может показаться, реальные факты истории науки опровергают эти тезисы. Примером может служить, например, реальность функционирования науки, особенно общественной, в СССР в сталинское время. Но такое извращение норм академической жизни было результатом насилия над наукой и, по сути дела, подмены норм академического порядка знаний нормами бюрократического порядка, о котором говорилось выше. 101 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт ную высокоорганизованную корпорацию с бюрократическими структурами, четкой иерархией, разделением функций и секторов ответственности. Это ведет к изменению нормативной среды, прежде всего к подавлению критики, которая не только затрудняется в силу возникновения жестких бюрократических иерархий, но фактически невозможна по причине глубокого разделения функций в ходе исследований. «Соседние» аспекты исследования становятся непрозрачными для коллег. Во-вторых, главные персонажи классической модели академического порядка — ученый, исследователь, университетский профессор, творящие в уединении и свободно, исчезают со сцены; на их место приходит энергичный и деловитый, включенный в сеть властных, экономических и прочих интересов научный менеджер. Современный научный менеджер, действующий в сети властных отношений, не может не принимать в расчет как национальную, так и местную (региональную) политику, в результате его сознание становится ареной конфликта между всеобщими интересами науки и локальными групповыми, политическими и иными «частными» интересами. То же самое происходит и в экономической области. Коммерциализация науки и ее связь с промышленностью превращают результаты исследования в товар, что позволяет говорить о коммодифика-ции науки и научного знания1. Знание перестает быть общественным достоянием — достоянием всего человечества, как в классической «республике ученых», а становится частной собственностью (автора, заказчика, государства), что практически выводит его за рамки академического порядка знаний, и делает элементом рассмотренного выше экономического порядка. В результате ученый оказывается перед лицом трудно разрешимой дилеммы, которая, как это ни парадоксально звучит, не является дилеммой в рамках норм академического порядка: ориентироваться ему в своей научной деятельности на свободный рынок или на бюрократические иерархии? Возникает и другой вопрос: чем является для ученого наука — призванием или службой? ' Коммодификация (commodification) — процесс превращения любого продукта в товар. Синоним — валоризация (valorization). 102 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов Самому академическому сообществу, а также регулирующим и планирующим науку организациям приходится разрешать такие же дилеммы: развивать академическое самоуправление или, наоборот, переводить науку под управление бюрократических организаций? Как определять стратегию исследований: исходя из целей чистого познания или из интересов лиц и инстанций, финансирующих исследования? Публиковать все, как того требует научная этика, или «секретить» данные по политическим да и по экономическим соображениям? Как бы ни решались эти вопросы в каждом конкретном случае, тенденция состоит во все более активном проникновении в академический порядок знаний норм и принципов, характерных для совсем иных порядков. В лучшем случае речь идет об усложнении отношений между академическим и другими (бюрократически-военным, экономическим, правовым и прочими) порядками знаний, вхудшем — о разрушении классического академического порядка знаний и формировании на его месте какого-то нового порядка или о замещении академического порядка другими, например названными выше, порядками знаний. 2.4.2 Массовая коммуникация как конституционно-правовая сфера Приведенный выше анализ различных порядков знания призван, в частности, показать, что получение и функционирование информации в рамках разных социальных институтов принципиально различаются по характеру. Эти теоретические рассуждения имеют свой коррелят в практической жизни, прежде всего в практике работы СМИ, где постоянно происходят конфликты именно «на стыках» института СМИ и различных институциональных порядков знания: бюрократического, экономического, военно-полицейского, архивно-библиотечного и других. Для того чтобы сориентироваться в этих проблемах и конфликтах, нужно определить характеристики порядка знаний, типичного для СМИ как социального института. По Шпинеру, это конституционно-правовой, или публично-правовой, порядок знаний, главной функцией которого является поддержание, а также нормирование систем получе- 103 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт ния и выражения взглядов и мнений. В отличие от академического порядка, задача которого — обращение с научными знаниями, здесь речь идет исключительно о повседневном знании, т.е. о мнениях, взглядах, точках зрения, суждениях, теориях, мировоззрениях и позициях, для которых не характерны квалификационные признаки научного знания — истинность, обоснованность, рациональность и другие. Факт, что выражение этого знания может принимать внешне наукообразный характер, не должен вводить в заблуждение: могут организовываться «школы», «академии» (будь то политические, оздоровительные, астрологические и т.п. учреждения), читаться систематические лекции, проводиться экспертные оценки — это знание все равно будет повседневным. Черты повседневного знания, или Мнения Каковы же признаки повседневного знания, которое распространяется в процессе массовой коммуникации? Во-первых, оно всеохватно, т.е. включает в себя практически все, что актуально и потенциально входит в мир индивидуума, — все, что «релевантно» для него (за исключением сферы его профессиональной деятельности как эксперта). Во-вторых, оно носит практический характер, т.е. формируется и развивается не ради самого себя (как научное знание, определяемое идеалом «науки для науки»), а для непосредственной связи с реальными жизненными целями. В-третьих, главной его характеристикой является нерефлексированность: оно принимается на веру как таковое, не требуя систематических аргументов и доказательств. Именно получение и высказывание знаний такого рода и становятся предметом регулирования в рамках конституционно-правового порядка, главной нормой которого является свобода распоряжения знаниями — как своими собственными, так и «чужими», обращающимися в этой сфере. Другими словами, конституционно-правовой порядок знаний — это порядок, устанавливающий и реализующий принципы свободы слова как максимально неограниченной свободы выражать, воспринимать и критиковать знания. «Вторичными» нормами этого порядка знаний можно считать принципы 1) равнозначности всех мнений и точек зрения и 2) свободного доступа к этому порядку. Под первым подразумевается отсут- 104 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов ствие всяких квалификационных требований к «качеству» мнения (истинность, содержательность, эмпирическая подтверждаемость и т.д.), под второй — отсутствие формальных барьеров доступа к «форуму мнений» (напримертребование их обоснования). Институциональную структуру конституционно-правового порядка знаний образуют институт общественного мнения (публичная сфера) и охраняемая законом сфера частной жизни. Поэтому к конституционно-правовому порядку знаний относятся как парламент и масс-медиа, с одной стороны, так и неформальные сети коммуникаций, наполненные слухами и разрозненными обрывочными сведениями — с другой. Пожалуй, самым полным и последовательным выражением конституционно-правового порядка знаний, его совершенной институциональной формой является процедура свободного демократического голосования: «один человек — один голос», где абсолютно не важны ни обоснованность, ни прочие эпистемологические, психологические, социологические и любые другие качества высказываемого мнения. Фундамент этой сферы образуют базовые «когнитивные», т.е. связанные со знанием и информацией, демократические права — свобода слова, свобода веры, свобода прессы. Можно сказать, что в корне отличаясь от академического порядка знаний в одном отношении — квалифицированности представляемых в нем знаний, — конституционно-правовой порядок сходен с академическим порядком в отношении царящей в нем свободы выражения, получения и критики знаний. Это результат их генетического родства: конституционно-правовой порядок знаний ведет свое происхождение от классического академического порядка знаний, свойственного науке эпохи модерна. Противоречивость конституционно-правового порядка Общая нормативная и институциональная структура конституционно-правового порядка знаний, однако, оказывается весьма противоречивой. Практически в любом обществе с большей или меньшей силой проявляется противоречие между приватностью и публичностью внутри самого этого порядка, поскольку требования доступности и открытости информации входят в конфликт с правом личности на со- 105 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт хранение в неприкосновенности ее приватной сферы. Особенно ярко это противоречие обнаруживается в деятельности СМИ, стремящихся к максимальной полноте информации, предоставляемой обществу по интересующим его вопросам, причем не важно, касаются ли эти вопросы текущих изменений климата или частной жизни выдающихся персон. К последним общество проявляет больший интерес, и требования конституционно-правового порядка о доступности и открытости информации только поощряют СМИ максимально удовлетворять общественные запросы (что к тому же способствует увеличению продаж информационного продукта), но при этом страдают частные интересы. Вспомним в связи с этим всеобщее негодование по поводу папарацци, чуть не обвиненных в гибели принцессы Дианы, транслированное и усиленное СМИ. (Приговор суда, вынесенный в феврале 2006 г., признал их невиновными в этой трагедии, присудив трем журналистам символический штраф в один евро.) В последнее десятилетие в публичной и частной сферах как основных «локусах» функционирования массовой информации наблюдаются интересные изменения. С одной стороны, происходит своеобразная реприватизация публичной сферы путем законодательного усиления права на защиту частной жизни и неприкосновенность «частной» информации, что означает сужение публичной сферы как открытой для обсуждения и высказывания мнений. Наряду с этим расширяется сфера приватного, т.е. исключенного из потока свободной циркуляции идей, по мере активизации авторского и патентного права (здесь речь идет о проблемах, возникающих «на стыке» конституционно-правового и экономического порядка знаний). С другой стороны, оживление террористических движений вызывает усиление государственного контроля за гражданами, что ведет к сужению сферы приватного, но выигрывает от этого не конституционно-правовой, а военно-полицейский и бюрократический порядки знаний. В России общепринятая модель взаимоотношений частной и публичной сфер еще не сформировалась. Этим, до некоторой степени, объясняется огромный поток информации в СМИ, вызывающей опровержения, судебные иски о защите чести и достоинства, а также обвинения в безнравственности и оскорблении общественной морали. 106 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов | Рассмотрим еще одну, пожалуй, базовую проблему, вытекающую из глубинного принципа конституционно-правового порядка знаний: подлежит высказыванию любое мнение, даже заведомо ложное или нелепое. В рамках конституционно-правового порядка знаний принципиально отвергается требование квалифицированности высказываемого мнения (его истинности, обоснованности, рациональности и т.д.). Демократия — не теория познания. «Демократические выборы, являются тайными, — напоминает Шпинер. — Это означает, что без всякой проверки отдаваемые голоса подсчитываются, но не взвешиваются»1. Та же проблема существует применительно к масс-медиа, императивом которых является информирование, т.е. максимально широкое представление сведений, а не селекция знаний. Истории известны разные способы решения этой проблемы в процессе становления конституционно-правового порядка знаний. Они сводятся к попыткам (а) эпистемологической квалификации знаний, допускаемых в сферу свободной циркуляции, (б) квалификации их сточки зрения своеобразно понимаемой обыденной социологии и (в) морально-этической их квалификации. К первому и второму способам относится введение разного рода цензов и ограничений (цензы оседлости, имущественный, возрастной, дискриминация по полу, гражданству, национальной или этнической принадлежности и т.д.), применяемых в отношении лиц, имеющих право на выражение своих знаний, т.е., скажем, обладающих правом голоса в принятии важных решений на общегосударственном или локальном уровнях. При этом практикуются своего рода повседневные антропология и социология, основанные на нерефлексируемых квазитеоретических предпосылках обыденной жизни2. Так, в основе дискриминации по половому признаку, одним из проявлений которого было лишение женщин права голоса, лежало господствовавшее столетия предположение, что женщины по своей когнитивной и эмоциональной конституции не способны формиро- 1 Spinner И. Op.cit. S. 127. 2 О повседневных теориях см.: Ионин Л. Г. Социология культуры. 4-е изд. М.: ИД ГУ ВШЭ, 2004. С. 281-285. 107 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт вать истинное, обоснованное и разумное мнение, т.е. они являются эпи-стемологически ущербными существами — эпистемологическими инвалидами. Понадобились долгие десятилетия борьбы за всеобщее избирательное право, пока, наконец, женщины были допущены к избирательным урнам. Такого же рода сомнения выражались и в отношении негров. До сих пор нельзя считать полностью разрешенным вопрос о том, каков нижний возрастной предел когнитивной зрелости (вспомним в связи с этим, что в греческих полисах из гражданского состояния исключались мужчины, достигшие 60 лет). До сих пор в ходу множество теорий повседневной «социологии», предполагающие, например, что верное (истинное) мнение об интересах общества или локальной общины могут иметь только те граждане, что прожили в данном государстве или городе, поселке не менее определенного количества лет (на этом обыденном знании зиждется ценз оседлости), или только те, кто обладает недвижимым имуществом на данной территории (имущественный ценз), или только принадлежащие к «титульной» национальности. При этом предполагается, что мнения лиц, не относящихся к названным категориям, в плане интересов общества ложны либо потому, что эти лица недостаточно интегрированы в соответствующую социальную общность, либо потому, что они ориентированы на интересы другой национальной или государственной общности (например «русскоязычные» в нынешней Латвии). Если эпистемологическая квалификация знаний предполагает в качестве институционального механизма разного рода цензы и ограничения на право выражения мнений, то морально-этическая квалификация требует введения моральной цензуры. В этой области критерии моральной оценки высказываний еще в большей степени определяются повседневными теориями, как правило, в принципе недоступными верификации, что в конечном счете обрекает моральные суждения и осуждения на субъективизм и произвол. Попытки введения разного рода цензов и цензур всегда были действиями, направленными на выработку системы своего рода самокоррекции конституционно-правового порядка знаний, подобно системе критики знаний академического порядка. Но критика знаний опирается на четко сформулированные эпистемологические кри- 108 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов терии. Введение таких критериев в конституционно-правовой порядок, где используются не знания в научном смысле, но повседневные знания, т.е. мнения, не обладающие свойствами, которые позволяют оценивать их истинность, ведет, как видно, к разрушению самих основополагающих принципов этой сферы. Современный информационный плюрализм основан не только на развитии техники порождения и переработки знаний (о чем говорилось выше в этой главе), но и на демократических нормах того, что здесь именуется конституционно-правовым порядком знаний. Истории формирования этих норм и анализу их современного содержания посвящена следующая глава. Последний из выделенных Г. Шпинером порядков знания — национальный/международный информационный, приобретающий особое значение в условиях глобализации. 2.4.3 Глобализация и международный информационный порядок Международный информационный порядок (МИП) является частью процесса глобализации, в ходе которого мир, как считается, превращается в единую всеохватывающую систему. Вопрос о глобализации приобрел особую остроту в 90-е годы XX в., видимо, под воздействием распада социалистического лагеря, как, пожалуй, единственного серьезного препятствия на этом пути, хотя некоторые аспекты процесса всерьез обсуждались экономистами и социологами начиная с 1960-х годов. Так, уже в 1960 г. М. Мак-Люэн вводит в анализ изучения процессов массовой коммуникации понятие «глобальной деревни» как метафору, описывающую сжатие пространства в результате развития коммуникационных технологий. В экономике ответом на изменения в мировом масштабе — рост транснациональных компаний (ТНК) и международного разделения труда, расширение международной торговли — явилась теория мировой системы (world-system theory, или миросистемы, как иногда переводят сам термин), предложенной в 1974 г. американским социологом Иммануилом Валлер- 109  Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институтстайном1, на смену которой уже в 1990-е годы и пришла теория глобализации2, ставшая на какой-то период самой популярной темой не только в научных кругах, но и в масс-медиа3. Отметим, что близкий по смыслу французский термин «мондиализация» (mondialisation) возник уже в начале 1950-х годов, но применялся преимущественно во Франции. В 1985 г. американский социолог Р. Робертсон предложил толкование глобализации, а несколько позже изложил свою концепцию в одноименной книге4, понимая под ней «двуединый процесс превращения всеобщего в особенное и превращения особенного во всеобщее»5, что означает «сжатие мира» и «интенсификацию осознания мира как целого»6. Понятие «сжатие мира» имеет, по крайней мере, три значения: это, во-первых, процесс усиления взаимозависимости (торгово-экономической, военной, политической) между странами, входящими в миросистему; во-вторых, возникновение на основе развития новых технологий и средств коммуникации принципиально иного, по сравнению с прошлым, восприятия пространства и времени: «устранения» географических и социальных пространств и появления так называемого реального времени (on-line) как моментальной синхронизации передатчика и реципиента, когда всякое событие оказывается происходящим «здесь и сейчас»; в-третьих, потенциальное 1 Wallerstein I. The Modern World-System: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the 16th Century. N. Y.: Academic Press, 1974. Затем последовали еще две работы: Idem. The Modern World-System II: Mercantilism and the Consolidation of the European World-Economy, 1600-1750. N. Y: Academic Press, 1980; Idem. The Modern World-System III: The Second Era of Great Expansion of the Capitalist World-Economy, 1730—1840. San Diego: Academic Press, 1989. 2 От англ. Globe— земной шар. 3 Как писал в 1998 г. известный английский социолог Э. Гидденс, «еще де сять лет назад [т.е. году в 1988-м] слово "глобализация" почти не фигурировало в научных дискуссиях,., раньше не встречалось почти нигде, а теперь почти повсе местно» (GiddensA. The Third Way/The Renewal of Social Democracy. Cambridge: Polity Press, 1998. P. 28). 4 Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London: Sage, 1992. 5 Ibid. P. 31. 6 Ibid. P. 8. 110 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов возрастание значения деятельности и мнения каждого индивида в условиях развития глобальных сетей коммуникации. И в случае глобализации не будет преувеличением утверждение о решающей роли технологий в этом процессе, ибо именно на их основе произошло масштабное социально-экономическое и политичес-кое изменение: не виданное ранее в истории усиление взаимозависимости между локальными и национальными общностями и появление новых транснациональных пространств. По-видимому, именно размывание национальных границ, т.е. «детерриториальность», в наибольшей степени отражает содержание современного этапа глобализации, самым ярким выражением которого является Европейский Союз, воплотивший старую идею Соединенных штатов Европы. Некоторые проявившиеся тенденции глобализации стали толчком к активному обсуждения ее последствий.
Подобно любому масштабному процессу в человеческом обществе глобализация имеет две стороны — объективную и субъектив- 1 Huntington S.P. The Clash of Civilization // Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. N 3. P. 22-49. 2 RitzerG. The McDonaldisation of Society. L., 1993. ' Pieterse J.N. Globalization and Culture: Three Paradigms // Economical and Political Weekly, 1996. Vol. 31. N 23. P. 1389-1395. Ill Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт ную, т.е. внешнюю, независимую от воли и желания человека, и внутреннюю, связанную с деятельностью людей, которая в зависимости от их целей ускоряет или замедляет развитие в определенном направлении. Рассмотренная с таких позиций глобализация, безусловно, объективная тенденция современного мирового развития, основанная на международном разделении труда, обеспечивающем оптимизацию и эффективность производства. Достигнутый в рамках капиталистической системы хозяйствования уровень жизни делает его привлекательным для большинства населения Земли. Если говорить о субъективной стороне дела, то глобализация выступает как сознательная политика государств, направленная на усиление экономической интеграции, сплачивающей на этой основе мир, а главными «агентами» в этом процессе, по мнению выдающегося современного исследователя М. Кастельса, являются правительства, «особенно правительства большой семерки и их международные институты»1. Это свидетельствует о весьма значимой роли в данном процессе субъективного фактора, в том числе и политических, и идеологических мотивов. После завершения «холодной войны» капитализм стал господствующей мировой парадигмой развития, что означало, с одной стороны, практическую реализацию его экспансионистских устремлений, демонстрируемых на протяжении более 400-летней истории, а с другой — его интернационализация позволяет рассматривать именно капитализм как основу глобализации. В принципе тяга к саморасширению является неотъемлемой чертой капитализма как социально-экономической и политической системы, основанной на идеологии либерализма, которая в современных условиях принимает форму неолиберализма. Очевидно одно: глобализация как отражение реально происходящих процессов и новой всеобъемлющей характеристики современного мира задает вектор движения в сторону западной, прежде всего американской как наиболее эффективной, модели развития, основанной на принципах либерализма, и это обстоятельство порождает ее различные оценки. Так, в странах Азии, Африки и Латинской Америки обсуждается необходимость создания собственных теорий, учиты- ' Кастельс М. Глобальный капитализм //Экономические стратегии, 2000. № 5. С. 55. 112 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов вающих цивилизационные (региональные) особенности, что отражает сопротивление навязыванию через глобализацию единого, унифицированного подхода к развитию для всего мира (реакция на «макдо-нальдизацию»). Но негативная оценка глобализации характерна не только для стран «третьего мира». Так, многие интеллектуалы во Франции считают глобализацию угрозой, исходящей со стороны США, французскому обществу, языку и культуре. Довольно сильно проявляется недоверие к глобализации в странах Центральной и Восточной Европы из-за опасения «американизации» национальных культур и утраты суверенитета в условиях роста глобальной рыночной экономики. Наряду с этим растет идеологическое (политическое) противостояние глобализации: если левые видят в ней опасность установления господства международных организаций, ориентированных на западную модель — Международного валютного фонда, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, — то правые, прежде всего националисты разных стран, считают глобализацию проявлением мирового зла, лишающего традиционные формы общности людей шансов на их сохранение. К настоящему времени оформилось несколько фундаментальных научных подходов к анализу феномена глобализации:
В зависимости от той или иной ориентации исследователя известный английский ученый Дэвид Хелд выделяет три основных оценочных подхода к глобализации: революционный, эволюционный и скептический (см. табл.3). U3 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт Таблица 3 Три подхода к глобализации
Источник: HeldD., McGrewA., GoldblattD., PerratonJ. Global Transformation. Politics, Economics and Culture. Cambridge: Polity Press, 1999. P. 10. 114 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов Международный (интернациональный) информационный порядок, как он представлен в типологии Г. Шпинера, является составной частью общего процесса глобализации. Этот порядок знаний охватывает все процессы межкультурных коммуникаций между государствами, происходящих на основе новейших технических систем передачи информации как индивидуального (PC), так и массового характера (пресса, телевидение, Интернет, спутниковые и прочие системы передачи и распространения знаний). С содержательной стороны мировой информационный порядок (МИП) регулируется принципами либерального подхода, согласно которым основной упор делается на экономическую и политическую модернизацию и права человека. Более того, идея равного обеспечения когнитивно-информационных прав личности независимо от расы, национальности, государственной принадлежности составляет основу МИП. Тем самым обнаруживается полная конгруэнтность трех его основных составляющих: логики идеологии, содержания транслируемых знаний и его организационных принципов. Одно подкрепляет и поощряет другое и наоборот. Из неолиберальной трактовки прав человека как универсальных и модернизации в направлении глобализации как основной тенденции социальной жизни естественным образом следует необходимость их всеобщей и повсеместной пропаганды. Они рассматриваются в качестве фактически существующих, но пока не актуализированных в той или иной стране, поэтому борьба за права человека оказывается не столько пропагандой этих прав, сколько подтверждением их существования в активных действиях против их нарушений. Немаловажным обстоятельством является и то, что положенное в основу организации МИП отнесение когнитивно-информационных прав к универсальным правам человека и, тем самым, наделение их глобальным характером, оказывает значимое социально-психологическое воздействие на международных менеджеров, придавая их мотивации повышенный статус «борцов за права человека». Согласно идее, заложенной в основание МИП международными культурными организациями, прежде всего ЮНЕСКО1 (о практи- 1 Организация ООН по вопросам образования, науки и культуры. 115 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт ке формирования этого нового информационного порядка (см. гл. 6), содержание транслируемой в его рамках информации должно было в некой квазинаучной форме (в соответствии с требованиями объективности, рациональности и обоснованности) представлять общезначимую информацию о культурном достоянии разных народов. Предполагалось, что основу этой информации будут составлять сообщения, сформированные в рамках национальных информационных порядков. Если рассматривать этот порядок знаний с содержательной стороны, то в основном его каналы наполняются обычной медийной информацией, т.е. новостями, развлекательными программами и рекламой, соответствующими знаниям, производимым и нормативно регулируемым посредством правил как конституционно-правового порядка — повседневное знание, общественное мнение, так й экономического порядка знаний — реклама, коммерческая информация. Причем эти продукты являются результатом деятельности преимущественно транснациональных медийных аггломераций. Именно данное обстоятельство объясняет «перегруженность» каналов МИП коммерческой и развлекательной информацией, причем последняя также носит в значительной степени коммерческий характер, обладая ощутимым рекламным потенциалом (prime time, когда идут популярные развлекательные передачи, оказывается наиболее дорогим рекламным временем). Второй основной задачей интернационального порядка знаний было преодоления культурного и государственного изоляционизма. На практике оказалось, что новостная и политическая информация на этих каналах вступает в противоречие с принципами национального информационного порядка. Транслируемые по каналам МИП сообщения неизбежно оказывались контринформативными по отношению к правительственной информационной политике как в позитивном смысле (в ситуации, когда правительства дезинформировали граждан из соображений удержания власти), так и в негативном (использование масс-медиа для мобилизации и интеграции общества, подъема национального духа, реализации протекционистских мер в экономике и культуре). И в том, и в другом случае воздействие МИП оказывалось вмешательством извне во внутреннюю политическую ситуацию того или иного государства, вызывая протесты как со стороны влас- 116 2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов ти, так и активное противодействие различных национальных, религиозных и культурных движений. Третьим принципом международного информационного порядка является формальное равенство всех его участников. На деле «вес» той или иной страны определяется состоянием и уровнем развития других порядков знания, прежде всего экономического и технологического. Иначе говоря, решающую роль играют финансовые и технические возможности производства и трансляции знаний, которыми располагает та или иная страна. Однако в условиях «киберпростран-ства» такая роль принадлежит уже не столько странам, сколько «оли-гополиям новостей», выражающим интересы преимущественно западных стран и транслирующим именно их идеологию. Отсутствие необходимых технологий и относительная скудость финансов большинства стран — участниц МИП — приводит к тому, что через международные каналы они подвергаются информационному воздействию, серьезно корректирующему их политическое и социально-культурное развитие. «Цена» возможного закрытия таких каналов слишком велика: ею оказывается информационная изоляция, т.е. снижение не только информационного, но и творческого потенциала развития, негативно отражающегося на экономическом развитии. Лучшим примером подобных последствий является СССР, где политика информационной самоизоляции привела к тому, что страна, накопившая гигантский интеллектуальный и технологический потенциал, имевшая, в частности, космические системы связи как необходимой технологической основы равноправного включения в МИП, «проспала» информационно-технологическую, или, вернее, когнитивно-технологическую революцию, изменившую облик мира. Если попытаться проанализировать эту ситуацию с точки зрения концепции порядков знания, то окажется, что виной тому были несфор-мированность конституционно-правового порядка знаний и перенос центра тяжести в применении новых технологий на военно-полицейский порядок знаний, регулируемый императивом секретности. Вернувшись к рассмотрению третьего принципа МИП, формально уравнивающего всех его участников, можно сказать, что для большинства стран-реципиентов международные информационные потоки оказываются улицей с односторонним движением, где ново- 117 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт стная, развлекательная и рекламная информация направляется от развитых индустриальных стран-«локомотивов» глобализации к странам «третьего мира» либо непосредственно, либо через транснациональные, по преимуществу «олигополии новостей». Наряду с этим основным потоком существуют и информационные потоки более низкого уровня общности — от США к Европе, от Западной Европы к Восточной. Такая направленность информационных потоков отражает глобальное распределение знания в современном мире. Информационные взаимодействия в геополитических и «геостратегических» рассуждениях об институциональных тенденциях развития человечества занимают одно из последних мест. Следуя устаревшей логике материальных критериев, основывающейся на подсчете количества авианосцев, ракет, танков и самолетов, наличии или отсутствии ядерного оружия, безусловно, отражающих экономическую и военную мощь стран и их политическое влияние, как-то забывают об основе всех этих материально реализованных вещей — о знаниях, от распределения и форм организации которых зависит распределение сил в современном мире. С данной точки зрения США оказываются вне конкуренции, располагая самым значительным запасом знаний и, насколько можно судить по результатам, наиболее совершенной когнитивной политикой. Именно это отражает современная организация мирового информационного порядка, ярко демонстрирующего однополярность сегодняшнего мира. Если вернуться к принципам, заложенным в основание международного информационного порядка, то окажется, что он основан на парадоксе, требуя равного сотрудничества культур, не обладающих равными экономическими и технологическими возможностями, как и разным идеологическим потенциалом, т.е. способностью к распространению. Либерально-демократическая идеология «снабжена» встроенным механизмом глобализации, она — глобальная идеология по своим исходным индивидуалистическим предпосылкам. Именно эти предпосылки и лежат в основе борьбы за права человека, ставшей едва ли неосновным идеологическим стержнем МИП. Разные виды противостоящего ей «традиционализма» такого механизма не имеют, они консервативны по определению, будучи привязанными к месту, территории, культуре, а потому локальны и, как правило, замкнуты 118 2.5. Исследовательские перспективы на самих себя, поскольку консолидация их приверженцев происходит на основе подчеркивания своей особости, непохожести на других, в том числе и разного видения человеческих прав и свобод. Глобализация же ориентирована на выделение и подчеркивание общего за счет сознательного преуменьшения различий. Таким образом, суть парадокса, на котором основывается МИП, заключается в следующем: глобализация когнитивно-индивидуальных прав индивида, преследующая своей целью раскрытие возможностей самовыражения для представителей разных культур, ведет — в силу идеологической логики этого процесса — к редукции культурного многообразия и нивелированию национальных, культурных, религиозных и иных личностных особенностей. 2.5 Исследовательские перспективы Рассмотрение современных масс-медиа как социального института ставит перед исследователями ряд проблем, без анализа которых дальнейшее их изучение невозможно. Это, во-первых, само медийное производство и его социальный контекст, т.е. «внешние» условия деятельности; во-вторых, внутренняя структура этого производства. Можно выделить следующие элементы социальной и ментальной структуры общества, которые воздействуют на медийное производство:
119 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт  Рисунок 2. Медиа как центр трех пересекающихся сфер Источник: McQual's Mass Communication Theory. 4lh ed. L.: Sage, 2Q00. P. 192. Это только самые общие характеристики среды деятельности СМИ. Их может быть перечислено гораздо больше. Кроме того, каждый из пунктов, указанных выше, можно разбить на несколько подпунктов. Так, в раздел «правовая система» следует добавить такие подразделы, как наличие или отсутствие, а также качество конституционных гарантий деятельности СМИ, разработанность и детализация законов о СМИ, наличие или отсутствие прокурорского надзора за деятельностью СМИ, доступность и эффективность судебной системы и т.д. То же самое относится к любой из вышеперечисленных характеристик. В целом анализ структурно-организационного контекста деятельности СМИ предполагает изучение практически всех сторон и аспектов жизнедеятельности общества. Начиная с 1960—1980-х годов на Западе, особенно в Западной Европе, досконально исследуются различные аспекты функционирования СМИ в широком общественном контексте1. К сожалению, в нашей литературе этой стороне дела уделяется мало внимания, несмотря на то, что именно этот аспект медиаисследований, похоже, имеет решающее значение на современном этапе развития российских СМИ. 1 См.: Dennis E., Merrill. Media Debates. Issues in Mass Communication. White Plains, N. Y., 1991; Siune K., Truetzschler W. Dynamics of Media Politics. Broadcast and Elrctronic Media in Western Europe. L., 1992 и др. работы. 120 2.5. Исследовательские перспективы Вторая сторона исследований в области организации медиа-процесса — это, как сказано выше, изучение внутренней структуры медиапроизводства. Здесь также имеется множество аспектов рассмотрения. Прежде всего встает вопрос о главной цели деятельности каждого средства массовой информации: является ли данная цель коммерческой, информационной или идеологической, пропагандистской. Этим в значительной мере определяется его внутренняя структура и производственный процесс, понимаемый, разумеется, прежде всего, не как технологический (хотя и эта сторона важна), но как процесс производства текстов в широком смысле, содержание которых в значительной степени определяется артикулированной целью того или иного СМИ, как и внутренняя иерархия в медиаорганизациях. Если рассмотреть историю изучения этой базовой составляющей медийного производства, то окажется, что исследователей более всего интересовали в основном эффекты воздействия текстов на аудиторию, позже их внимание было переориентировано на изучение содержания текстов. При этом сам процесс производства текстов просто-напросто выпадал из поля зрения: они рассматривались как готовые и уже существующие, т.е. вопрос о том, что делает их именно такими, каковы они есть (враждебными той или иной идеологии, тому или иному государству, представляющими реальность в искаженном свете, сенсационными и т.д.) не ставился. Для ответа на вопрос, необходимо изучить организации, в которых эти тексты производятся, и их функционирование в широком социальном контексте. Это лишь один из аспектов внутренней организации СМИ, однако уже отсюда явствует, насколько важна эта организация, ибо именно ею определяются конечные свойства медийного продукта и именно в ней преломляются многочисленные и многообразные воздействия внешнего по отношению к ней социально-политического контекста, в котором действуют масс-медиа. Таковы в самом общем виде широчайшие исследовательские перспективы изучения функционирования современных масс-медиа. 121 Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт Вопросы для самостоятельной работы
■ |