Социология массовых коммуникаций (А. Черных). Учебное пособие Издательский дом гу вшэ москва 2008 удк 361. 77(075. 8) Ббк 60. 56 449
 Скачать 2.46 Mb.
|
|
141 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ Окончание табл. 1
Источник: Сиберт Ф.С., Шрамм У., Петерсон Т. Четыре теории прессы. М., 1998. С. 64-65. 3.3.4 Теория социальной ответственности В качестве ответа на возникшую в обществе и журналистской среде неудовлетворенность состоянием дел в масс-медиа в середине XX в. появилась англо-американская теория социальной ответственности. В ней отразились поиски новых оснований деятельности СМИ в условиях превращения их в индустрию по созданию и распространению информационного продукта. В этот период почти одновременно в Англии и США стали создаваться комиссии по анализу положения со свободой прессы и развитию социальной ответственности СМИ. В Великобритании формулируется Генеральный совет по печати для развития в прессе духа общественной ответственности и служения обществу, в США издатели ряда газет и руководители радио- и телестанций принимают на себя обязательства служить общественному благу, разрабатывая этические кодексы поведения. Такой перенос акцента с понятия «свободы от» (ограничений), т.е. «негативной свободы», характерной для либертарианской теории, на «свободу для» связан с изменившимся миром и ролью прессы в нем. 142 3.3. Модели функционирования СМИ Превращение масс-медиа во всепроникающего посредника, обеспечивающего небольшой группе членов общества — их владельцам и журналистам — колоссальную власть, используемую не в целях защиты интересов всех граждан, но в собственных интересах, приводит к забвению роли «сторожевого пса демократии» и нарушению основополагающего принципа свободы слова для всех. Со стороны общества СМИ был предъявлен целый ряд претензий, большинство из которых сохраняют свою актуальность до сих пор.
1 Newsoligopolis(от греч. oligos— немногие иpoleo— продаю) — господство на информационном рынке небольшого числа крупнейших компаний. 143 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ Реакцией на эти обвинения в адрес СМИ стало возникновение разного рода правительственных комиссии и организаций, осуществлявших процесс государственного регулирования деятельности СМИ на основе принципов теории социальной ответственности, включающей в себя обязательства перед обществом, которые принимает журналист как представитель публичной профессии. Основные положения теории социальной ответственности таковы:
Таковы основные идеи книги «Четыре теории прессы» — достаточно простой, но вполне работающей схемы, носящей нормативный характер. Ревизия четырех теорий прессы, предложенная американскими исследователями в середине 60-х годов XX в., была осуществлена группой ученых Иллинойсского университета в работе, опубликованной в 1995 г.1, т.е. ровно через сорок лет после выхода книг Сиберта, Пе-терсона и Шрамма. 1 Last Rights. Revisiting Four Theories of the Press/ed. by J. Nerone. University of Illinois press. Urbana, Chicago, 1965. 144 3.3. Модели функционирования СМИ Основным методологическим пороком книги трех авторов инициаторы пересмотра этой позиции считают игнорирование ведущего фактора в развитии современных СМИ — экономических зависимостей, возникающих в этой сфере на основе частной собственности, в связи с чем пересматривают все изложенные в книге типы политической зависимости печати от тех или иных государственных систем и структур. В качестве альтернативы авторы предлагают идеи комму-нитарной демократии, основанной на принципах христианской этики применительно к модернизированной теории социальной ответственности современных масс-медиа. Наряду с этой теорией существует большое количество теорий, описывающих деятельность средств массовой коммуникации, в которых анализируются как реально существующие модели СМИ, так и предлагаются различные варианты нормативных теорий, но, к сожалению, не всем моделям их авторы могут найти примеры в действительности. Завершая общий обзор нормативных теорий, кратко охарактеризуем еще две вполне реалистичные модели —демократического представительства и развития (стран «третьего мира»). 3.3.5 Модель демократического представительства В ее основе лежит идея о праве доступа отдельных граждан и меньшинств к средствам массовой информации для того, чтобы иметь возможность выразить свою позицию, т.е. артикулировать и защитить собственные интересы. В рамках этой модели формулируются следующие принципы:
145 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ 4. средства массовой коммуникации слишком важны для общества, чтобы оставаться уделом исключительно профессионалов, поэтому предпочтение следует отдавать не гигантам информационной индустрии, а небольшим по размеру организациям, способным осуществлять диверсифицированную массово-информационную деятельность. ■ 3.3.6 Модель развития Общие принципы функционирования национальных СМИ, предложенные в 1970-е годы представителями стран «третьего мира» в рамках борьбы против культурного империализма, т.е. гегемонии стран Запада в информационном пространстве, за «новый мировой информационный порядок» (см. гл. 1) таковы:
Модель развития, таким образом, исходит из необходимости приспособить нормативные рамки существования СМИ к социальным и культурным особенностям стран «третьего мира», оказавшихся в информационной зависимости от Запада. СМИ и особенности их функционирования отражают институциональный общественный порядок, действуя в рамках существующих норм, правил поведения, определенных юридических установлений. При этом постоянно возрастающая роль СМИ превращает их 146 3.4. К социальной теории медиа: основные требования в реальный фактор ускорения или замедления развития общественного сознания и общества в целом. Все нормативные теории, о которых говорилось выше, страдают одним очевидным недостатком — выдвигаемые в них положения носят слишком общий характер, а безусловно справедливые их требования основываются не столько на теоретическом анализе, сколько на столь же общих, хотя и верных, лозунгах, обусловленных «злобой дня». Назрела необходимость создания социальной теории функционирования современных СМИ, которая позволила бы подойти к решению принципиально новых проблем, возникающих в ихдеятель-ности в условиях глобализации и формирования не только трансграничных информационных потоков, но и сверхнациональных государственно-юридических образований, прежде всего в рамках объединенной Европы. И попытки в этом направлении со стороны коммуника-тивистов предпринимаются, среди которых наиболее значимая осуществлена Дэннисом МакКуэйлом1. 3.4 К социальной теории медиа: основные требования В качестве основной посылки в этой теории используется идея об общественной роли современных СМИ, их служении «общественным интересам», что отражает достаточно широкий спектр ожиданий, связанных с деятельностью масс-медиа. Вне этой посылки невозможно обсуждать социально-нормативные принципы функционирования масс-медиа в современном обществе. В качестве «рамочных» Д. Мак-Куэйл предлагает следующие основные принципы: свобода, разнообразие, качество информации, социальный и культурный порядок, солидарность и согласие, которые мы и рассмотрим ниже. 1 McQuail D. Mass Communication and Public Interest: Towards Social Theory for Media Structure and Performance//Crowley D., Mitchell D. (eds.) Communication Theory Today. L.: Polity Press, 1994. P. 241-254. Idem. McQuail's Mass Communication Theory. 4lh ed. Sage, 2000. P. 141-162. 147 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ 3.4.1 Свобода Центральное понятие для любой теории общественных коммуникаций — свобода, однако различные толкования его и слишком частое употребление затрудняют адекватное применение этого понятия к новому контексту. При анализе институциональных аспектов деятельности СМИ, учитывая общественный интерес, свобода коммуникации, по мнению МакКуэйла, предполагает набор следующих параметров разной степени жесткости:
Перечисленные установки предполагают, что единственно законными интересами, которым они должны удовлетворять, являются интересы коммуникаторов (тех, кто имеет какое-либо общественное сообщение для передачи) и граждан (всех тех, кто хочет участвовать), в частности представителей наиболее влиятельных партий. Приведенные требования не лишены ряда противоречий, чреватых потенциальными конфликтами. Во-первых, свобода общественных коммуникаций не может быть абсолютной: необходимо учиты- 148 3.4. К социальной теории медиа: основные требования вать ограничения, накладываемые на частные интересы высшим (коллективным) благом общества. Во-вторых, существует реальный конфликт между интересами собственников каналов массовой коммуникации (или тех, кто их контролирует) и теми, кто хочет получить доступ к этим каналам, но не имеет власти (или законного права) для этого. В-третьих, может возникать дисбаланс между тем, что коммуникаторы хотят сказать и тем, что реципиенты желают услышать, т.е. свобода одного при передаче информации может не совпадать со свободой другого при ее выборе. Последнее обстоятельство, пожалуй, наиболее значимо в данном контексте. В-четвертых, возникают обстоятельства, делающие необходимым вмешательство в деятельность СМИ со стороны правительства или общественности во имя свобод, которые на практике оказываются не обеспеченными. Естественно, что достичь некоего идеального состояния коммуникационной свободы, устраивающего всех, невозможно, однако стремиться к этому необходимо. Основные функции, которые в демократическом обществе возлагается на СМ И с целью обеспечения свободного потока информации, в рамках социальной теории медиа выглядят так:
3.4.2 Разнообразие Как и свобода, понятие разнообразия является ключевым, но также весьма туманным, в силу его опять-таки слишком частого употребления в любой дискуссии о средствах массовой коммуникации. Предполагается, что чем больше существует различных каналов публичной коммуникации, доносящих максимально разнообразное и меняющееся содержание до наибольшего числа аудиторий, тем лучше. На деле, 149 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ как и в случае со свободой, это оказывается верным вообще до тех пор, пока мы не начинаем анализировать разнообразие содержательно. Тем не менее, многообразие как базовая характеристика систем массовой коммуникации также имеет специфические нормативные черты:
Приведенные нормативные требования разнообразия вызывают немало вопросов и ставят новые проблемы. Прежде всего, уровень возможного многообразия ограничивается физической емкостью канала. Наиболее вероятным следствием «пропорционального отражения реалий» окажется исключение из информационного процесса меньшинств, поскольку незначительные возможности доступа к каналу должны быть поделены между многими заявителями. С другой стороны, жесткое следование принципу пропорциональной представленности интересов и доминирующим ожиданиям и вкусам уменьшает шансы появления широких адресных программ, а также потенциальные возможности серьезных обсуждений общезначимых проблем. Эти проблемы несколько смягчаются с появлением дифференцированных интерактивных средств массовой коммуникации, помогающих компенсировать отмеченные недостатки «традиционных» каналов. Тем не менее разнообразие считается ценностью как таковой, обладая очевидными преимуществами:
150 3.4. К социальной теории медиа: основные требования
3.4.3 Качество информации Данное требование, носящее скорее практический, чем философско-нормативный характер, не становится от этого менее важным в современных дискуссиях о стандартах средств массовой коммуникации, чем вопросы о свободе или многообразии. Требования к информации имеют как бы двойное происхождение: с одной стороны, они продиктованы потребностью в квалифицированной рабочей силе, с другой — в информированном обществе, граждане которого участвуют в выборе лидеров и демократическом принятии решений1. Свобода и многообразие сами по себе не обязательно приводят к более информативной общественной коммуникации. Основные стандарты «качества информации», проявляющиеся в практических предписаниях и «кодексах», могут быть сформулированы следующим образом:
Основной проблемой в этом контексте оказывается определение объективности1, а приведенные критерии больше подходят для 1 Keane J. The Media and Democracy. Cambridge: Polity Press, 1991. 2 WesterstaMJ. Objective news reporting, in: Communication Research, 10,1983. P. 403-424. 151 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ всей совокупности массовой информации, циркулирующей в обществе, нежели для конкретных каналов. 3.4.4 Социальный порядок и солидарность В приведенном подзаголовке названа одна из целей функционирования СМИ, служащих «общественным интересам», а потому ориентированных на сохранение социального порядка и укрепление солидарности, т.е. единства общества, тесно связанного с проблемами интеграции и гармонии. Сами эти понятия весьма сложны и неоднозначны, как и подходы к их интерпретации. С одной стороны, власти предержащие рассматривают средства массовой коммуникации в качестве неявного элемента поддержания статус-кво1. С другой стороны, современные плюралистические общества не могут трактоваться как имеющие единый доминирующий порядок, который безусловно должен поддерживаться всеми. Это налагает на средства массовой коммуникации сложно дифференцированную ответственность, особенно когда речь идет о том, до какой степени СМИ могут поддерживать потенциальные радикальные изменения существующего положения дел, альтернативные социальные группы и субкультуры, а также как подходить к освещению конфликтов и неравенства в обществе. Соответствующие принципы, хотя и не полностью совместимые, выглядят так:
1 Статус-кво (лат. statusquo) — существующее положение. 152 3.4. К социальной теории медиа: основные требования
3.4.5 Культурный порядок Проблема ответственности средств массовой коммуникации в культурной сфере, когда мультикультурализм в условиях глобализации рассматривается как неизбежность — одна из наиболее острых. Горячие споры относительно того, как сохранить в этих условиях традиционные культурные образцы, ведутся и на национальном, и на международном уровне. При этом наблюдается мало согласия и еще меньше реальных действий. В ситуации, когда нормы зачастую не являются обязательными и применяются избирательно, существует лишь некоторое согласие в отношении базовых принципов культурной политики, которыми должны в своей деятельности руководствоваться СМИ:
Очень «неровная» реализация этих нормативных принципов при любой форме контроля отражает как первичность принципа свободы, так и влиятельность коммерческого императива. Принципы куль- 153 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ турного функционирования СМИ скорее могут быть введены в практику как желательные, но не обязательные, поскольку чрезвычайно редко достигается согласие по вопросу о критериях культурного качества. Практически единственным из демонстрируемых является критерий культурного соответствия аудитории, прежде всего в отношении языка и местных особенностей. Применительно к этому критерию, как и ко всем остальным, учитывая современное состояние дел, можно сделать общий вывод: чем более средства массовой коммуникации окажутся включенными в деятельность, отражающую интересы общественности в целом, тем более вероятным будет использование всех перечисленных, в том числе и культурных критериев, в качестве направляющих этой деятельности. «Культурное гражданство» Развитием идей «культурного порядка», сформулированных в самой общей форме Д. МакКуэйлом, является выдвинутая английским исследователем Грэхемом Мердоком идея «культурного гражданства», возникшая на волне обостренного внимания к правам человека и пытающаяся дополнить это предельно широкое политико-юридическое понятие реальным содержанием. Он сформулировал набор из четырех базовых культурных прав, совокупная реализация которых может быть осуществлена только через посредство медиа1:
1 Murdock G. Rights and Representations: Public Discourse and Cultural Citizenship // J. Gripsrud (ed.). Television and Common Knowledge. L.: Routledge, 1999. P. 7-17. 154 3.4. К социальной теории медиа: основные требования
Так понимаемое культурное гражданство предполагает представительство (участие) его носителей на презентационных «аренах», что требует особо пристального внимания к проблеме доступа (access) граждан к средствам массовой коммуникации, в особенности к телевидению в силу его влияния. Тем самым в рамках теории культурного гражданства перед исследователем возникает задача рассмотрения того, как различные жанры телевидения конструируют публичную сферу(ы) гражданства. Особое значение имеет трансляция новостей, которые, по мнению Мердока, представляют собой гражданский жанр par excellence3. Вопросы представительства являются прежде всего вопросами социального делегирования (полномочий масс-медиа. — А.Ч.) теми, от чьего имени выступают СМИ, и какова их ответственность перед теми, чьи взгляды и надежды они артикулируют. Но они являются так же вопросами о культурных формах и жанрах, о способах, с помощью которых сырой материал языка и изображения сплавляются в особые экспрессивные формы —документы, эпизоды мыльных опер, инсце нировки, — и о том, насколько хорошо в них отражаются ресурсы информации и опыта, интерпретации и объяснения, значимые для использования совокупностью граждан в целом2. 1 Murdoch G. Op. cit. P. 11 — 12. 2 Ibid. P. 13. 3 По преимуществу (фр.). 155 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ Рассмотрение нормативных принципов деятельности СМИ целесообразно завершить анализом одной и самых острых проблем, в значительной степени определяющей деятельность средств массовой коммуникации с момента их возникновения и до сего дня, — взаимоотношений медиа с властью. 3.5 СМИ как «четвертая власть» и социальная миссия журналистики Сложность отношений средств массовой коммуникации с властью является не только самой старой, но и наиболее противоречивой по своим результатам и одной из самых болезненных для масс-медиа проблем, заключающейся в регулировании их деятельности государством в любом, в том числе демократическом, обществе. В качестве социального института СМИ не должны подрывать существующий социальный порядок, и хотя формально проблема решается конституционными гарантиями свободы печати (запрет налагается на темы, связанные с национальной безопасностью, причем если власть склонна толковать их расширительно, то СМИ постоянно пытаются сузить эту закрытую сферу), выполнение СМИ своей основной функции — «форума мнений» и контроля за властью — постоянно наталкивается на противодействие последней (скрытое или явное). Признание за СМИ функций «четвертой власти» в XVIII-XIX вв. было свидетельством ее роли в обществе. В условиях электронно-коммуникационной революции второй половины XX в., приведшей к росту монополизации информационного капитала, новой конкуренции (прежде всего между печатными и аудиовизуальными СМИ) и усложняющихся форм зависимости информационных средств от властных структур, термин «четвертая власть» обретает новые смысловые оттенки. Общим становится убеждение, что новые тенденции «бросают вызов» представлениям о средствах информации как «четвертой власти» и убеждают в том, что если они таковыми и являются, то находятся под контролем трех других властей и еще более зависят от пятой — экономической. 156 3.5. СМИ как «четвертая власть» и социальная миссия журналистики Происходит также переосмысление самого понятия власти, на чем следует остановиться подробнее. 3.5.1 Понятие власти (господства) и его смысл В интерпретации власти существуют два основных подхода: негативный и позитивный. При негативном подходе акцент делается на принудительном, силовом характере власти, которая олицетворяет собой насилие, и основным ее действием является «заставить». В рамках позитивного подхода власть понимается как законное руководство, авторитет, признанное лидерство и влияние, такая власть ассоциируется с гармонией интересов и групповой солидарностью, а ее основным методом становится «убедить». Негативный подход относят преимущественно к авторитарному типу власти, господство которой характеризует ранние формы правления, эволюционирующие в сторону смягчения силового характера и переходу к убеждению; современное социальное государство демонстрирует преимущественно характеристики позитивного подхода. Соответственно можно разделить и концепции власти. К первому типу можно отнести концепцию знаменитого социолога конца XIX — начала XX вв. Макса Вебера (1864-1920). По Вебе-ру, власть — это любая возможность, на чем бы она ни основывалась, реализовывать собственную волю в данном социальном отношении даже вопреки противодействию. В интерпретации современного политолога Роберта Даля (род. 1915) сформулированное Вебером «интуитивное представление о власти выглядит примерно так: А обладает властью над Б в той мере, в какой он может заставить Б делать то, что предоставленный самому себе Б делать не стал»1. Ко второму типу можно отнести трактовку власти, свойственную современной науке, в частности, концепцию власти классика современной социологии Толкотта Парсонса, для которого власть — это способность мобилизовать ресурсы общества «для достижения целей, признанных всем обществом». Известный политолог Р. Нейштадт, ! Dahl R. The Concept of Power // R. Bell, D. Edwards, R.H. Wagner (eds.). Political Power. N.Y.; L.: The Free Press, 1969. P. 80. 157 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ развивая идеи демократической власти, идет еще дальше, утверждая, что президентская власть в современных демократиях — это преимущественно власть убеждения. А поскольку убеждение — обоюдный процесс сближения позиций, власть убеждения состоит в достижении согласия. Психолог Т. Болл в работе «Власть»1 развивает эти положения. В рамках его аргументации власть убеждения — уникальная сторона более широкой сферы, которую Homo sapiens разделяет с другими живыми существами, — способности общения посредством речи, символов и знаков, в ходе которого на основе коммуникации создаются и поддерживаются человеческие сообщества. Современные концепции власти, несмотря на все различия между ними, основной упор делают именно на ее коммуникативном аспекте, и именно из него возникает представление о власти СМИ. Одним из самых популярных примеров, иллюстрирующих такое понимание власти, выступают отношения водителя и регулировщика. Регулировщик с помощью свистка и жеста заставляет шофера остановиться, повернуть направо или налево, т.е. применяет свою власть, пользуясь общим языком, на котором можно «скомандовать», «приказать». Иногда говорят, что регулировщик мог бы, игнорируя общение, просто застрелить водителя или заставить его подчиниться при помощи дубинки. Но в этом случае власть (во всяком случае в ее коммуникативном понимании) исчезает, ее подменяет акт насилия. Итак, без коммуникации невозможно применение власти (речь все время идет о демократическом типе правления) и даже само ее существование (власть, утратившая коммуникацию с народом и лишившаяся его поддержки, вынуждена уйти). Масс-медиа в этом контексте выступают как едва ли не главный посредник во взаимодействии власти и граждан, которые с помощью СМИ могут осуществлять контроль над решениями властей. Более того, медиа выдвигаются на первый план в отношениях «власть — общество», поскольку именно в сообщениях СМИ в наибольшей степени отражаются действия власти. Эта «сопряженность» с властью в общественном сознании и порождает концепцию (или, как считают некоторые, миф) о прессе как «четвертой власти».  Болл Т. Власть// Полис, 1993. № 5. 158 3.5. СМИ как «четвертая власть» и социальная миссия журналистики Почему СМИ с такой готовностью берут на себя этот тяжкий груз — груз власти или, лучше сказать, почему они готовы считать себя властью? Тому есть ряд оснований как институционального, так и социально-психологического плана. В институциональном смысле СМИ в силу своей функциональной специфики оказываются стоящими как бы над всеми прочими социальными институтами, подлежащими контролю со стороны СМИ как представителей общественности. В социально-психологическом плане представление СМИ о самих себе как власти порождено не только обстоятельствами их существования (общество от своего имени дает им полномочия вмешиваться во все, в том числе и во властные процессы, как представителям народа, хотя и неизбранным), но и потребностью экономического выживания (придавая себе большую значимость, легче удерживать внимание потребителей) и простым стремлением казаться большим и лучшим, чем ты есть на самом деле (представители СМИ нередко склонны считать себя «совестью нации»). СМИ в этом варианте превращаются в «зеркало» власти, поскольку именно отстаивание властных интересов оказывается в большинстве случаев их имплицитной функцией. Общество же, нацеленное на то, что власть будет удовлетворять его потребности, легко соглашается на это в силу своих иждивенческих установок. Существует четкая закономерность: чем менее развиты институты гражданского общества, его самосознание, тем в большей степени общество склонно перекладывать ответственность за контроль над властью на плечи СМИ. Идея «четвертой власти», рожденная из представлений о функции прессы на ранних стадиях ее существования как единственного средства массовой коммуникации служит, хотя и метафорическим, но точным обозначением влиятельности печати в раннем демократическом обществе. 3.5.2 «Четвертая власть» versus социальная миссия Ныне понятие «четвертая власть» — это всего лишь метафора. Реальная функция СМИ определяется нормами их деятельности, принятыми в том или ином обществе, о чем говорилось выше. Но кроме 159 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ нормативных оснований функционирования СМИ существуют персонифицированные понятия о социальной миссии журналиста как представителя свободной профессии, чья деятельность носит четко выраженный публичный характер. Такая точка зрения обычно фиксируется в профессиональных кодексах, в основе которых и лежат определенные представления об этой миссии. Можно выделить четыре базовые интерпретации социальной миссии журналистики, сложившиеся к настоящему времени на Западе и в современной России. Первую модель профессиональной миссии журналистской корпорации как раз и можно условно назвать моделью «четвертой власти». Журналистская корпорация здесь рассматривается в качестве независимого и сравнительно автономного социального института, вовлеченного в управление обществом и выполняющая при этом определенную функцию в рамках системы сдержек и противовесов всех ветвей власти. Поскольку такая власть не избирается согласно демократическим процедурам и никем не контролируется, кроме соответствующего законодательства и потребительского спроса, постольку она действительно является относительно самостоятельным источником властных полномочий, осуществляя прямое или косвенное влияние на состояние общественного мнения при восприятии и оценке этим мнением акций законодательных и исполнительных органов власти, конкретных представителей власти, а также воздействуя на итоги выборов. Иногда метафоре «четвертой власти» придается, особенно в нашей стране, буквальный смысл как самими журналистами (преувеличенная самооценка своей роли и возможностей в общественной жизни), так и слушателями, читателями, зрителями, которые по давней привычке, унаследованной с советских времен, воспринимают масс-медиа либо как прямого партнера государственной власти, либо как «противовес», орудие борьбы с ней. Подобный взгляд отражает в конечном счете неразвитость институтов и власти, и гражданского общества, отсутствие своего рода общественного договора между ними. Вторая модель — модель социально ангажированной журналистики — рассматривает СМИ в качестве орудия защиты гражданских прав отдельных лиц, средства выражения интересов всех структурных 160 3.5. СМИ как «четвертая власть» и социальная миссия журналистики звеньев гражданского общества. К последним относятся профессиональные, предпринимательские, потребительские союзы и объединения, культурные и религиозные организации и движения, институты рынка, органы общественного самоуправления, женские, молодежные, благотворительные организации и т.д. СМИ как средство информации и коммуникации позволяют обществу осознать свои интересы и в то же время контролировать власть с точки зрения обеспечения ею возможности беспрепятственной реализации этих прав и интересов. Третья модель — модель собственно информационная, ориентированная на нормативность теории социальной ответственности, согласно которой следует подавать факты как факты, а мнения как мнения, не подменяя одни другими. Предполагается, что «факты говорят сами за себя», а обязанность журналиста состоит в информировании без оценки, строго говоря, он превращается в бесстрастного информатора и не имеет собственной гражданской позиции. Нельзя сказать, что такая точка зрения совсем безосновательна. Вопрос о том, имеет ли журналист право на оценку, отнюдь не прост. Может ли (достоин ли) журналист быть судьей? В жизни нередко возникает «парадокс оценивания», когда одобрение получает лишь моральная самооценка («те, кто мог бы вершить моральный суд, не будут этого делать из скромности; тому же, кто хочет вершить моральный суд, нельзя этого доверить уже из-за отсутствия скромности»). Так часто и случается, что судьями со стороны прессы выступают отнюдь не безупречные в моральном отношении люди. Но в то же время эта модель вряд ли реализуема на практике, ибо по существу чистой и стерильной безоценочной информации не бывает, в любой констатации в силу особенностей социальной коммуникации уже содержится оценка. Кроме того, чистая информация невозможна потому, что СМИ существуют в социальном контексте и также, как любой социальный институт, испытывают на себе все влияния и проявления социальной жизни общества. Справедливость такой оценки доказывает длящаяся на Западе вот уже много десятилетий дискуссия о формах и пределах журналистской объективности. Существует даже термин объективный журнализм (objective journalism). На уровне практического журнализма объек- 161 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ тивными называются достоверные корреспонденции и репортажи с места событий без навязчивых авторских мнений и оценок. Но при этом простой сбор и трансляция информации оказываются уже недостаточны: необходимо сообщать «правду о факте», т.е. оценивать достоверность события, искать «всю правду» и нести за сообщенную информацию ответственность перед обществом. Так, когда речь идет о рекламе, ее содержание не должно наносить ущерб физическому здоровью нации; в случае передачи информации развлекательного характера она не должна оказывать негативного воздействия на моральное здоровье аудитории. Однако в коммуникативистике США (и других стран с развитыми рыночными отношениями в сфере СМИ) некоторые теоретики связывают с независимым журнализмом доктрину объективности, имея в виду комплекс принципов, характерных для отношения к информации как товару, критерием качества которого является независимость от мнений и оценок, оправдывающих тем самым финансовый эгоизм медийных «баронов», стремящихся к неограниченному экономическому господству над СМИ в глобальных масштабах. Привлекательность якобы «нейтральности» такого журнализма, соответствующего стратегии «-коммерческого популизма», достигалась противопоставлением его деятельности тем СМИ, которые открыто преследуют пропагандистские цели и подчиняются каким-либо властным структурам (в частности СМИ советского типа). Концепция объективности вызвала реакцию со стороны комму-никативистов, настаивавших на том, чтобы объективность и ответственность журналистов сопрягалась с принципом справедливости. Так, У. Шрамм (один из авторов «Четырех теорий печати» и основателей американской коммуникативистики) в своих работах 1950-1970-х годов постоянно призывал к соблюдению принципов объективности ради ответственно-гуманного равновесия между экономическим благополучием информационных средств, профессиональной этикой журналистов и общественными интересами. Только при этом условии укрепляется стремление журналистов беспристрастно, в соответствии с истиной, находить правильное отношение к передаваемой информации сообразно с гуманными требованиями служения общественным интересам. Одним из наиболее стойких представителей этой 162 3.5. СМИ как «четвертая власть» и социальная миссия журналистики позиции является профессор Г. Шиллер1, в работах которого дается анализ не только экономических, но и идеологических пружин и механизмов американской информационной индустрии, продукция которой экспортируется в глобальном масштабе в качестве «объективной». К замене доктрины объективности идеями справедливости и баланса призывают и многие другие коммуникативисты, в частности такой известный исследователь процессов монополизации информационного капитала, как Б. Багдикян2. В русле этих требований в начале 1960-х годов возникает идея «нового журнализма» (new journalism), когда на волне контркультурной революции группа американских журналистов выступила против канонов объективного журнализма за эмоциональную свободу выражения своих мнений и оценок описываемых событий. Доктрина объективности как основа точки зрения развитых стран Запада была подвергнута критике и со стороны участников движения «За новый международный информационный порядок», возникшего в 1970-е годы как реакция на дисбаланс в обмене информацией между высокоразвитыми странами и «третьим миром»3, а внутри США — со стороны противников дерегулирования, допускающего нарушение общественных интересов в информационных процессах. И, наконец, четвертая модель — СМИ как медиатор, посредник. Согласно этой модели, СМИ представляют собой «площадку», на которой организуется и поддерживается постоянный общественный диалог с целью достижения баланса сил в обществе. Это реалистическая и взвешенная концепция, в которой СМИ не претендуют на власть над обществом, но в то же время оказываются важным и необходимым элементом общественного процесса. Но при всей ее привлекательности она оказывается наименее разработанной на сегодня в силу существования основной проблемы: как в этих условиях решать вопрос финансового выживания? ' См.: Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М, 1980. 2 Багдикян Б. Монополия средств массовой информации. М., 1987. 3 MacBride S., Roach С. New International Information Order// International Encyclopedia of Communications / ed. by E. Barnouw, G. Gerbner, W. Schramm, T. Worth, L. Gross/ N. Y., Oxford, 1989. Vol. 3. 163 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ К тому же, если вспомнить специфику современного понимания власти как коммуникации, то модель СМИ как медиатора — тоже «властная модель». Но это не та власть, о которой говорят сами журналисты, прибегая к метафоре «четвертой власти». Традиционное понимание журналистики как четвертой власти вызывает возражения, ибо исходит из представлений об этической «непорочности» журналистской деятельности, явно преувеличивая возможности СМИ, с одной стороны, а с другой — затемняя их зависимость от других социальных факторов, реальной власти, различных групповых, в частности экономических и финансовых, интересов. Мы, российские граждане, имеем уникальную возможность наблюдать процесс формирования современно организованных и функционирующих по мировым стандартам масс-медиа. В этом процессе наиболее ярко проявляются все проблемы и реальные трудности осуществления на практике тех нормативных принципов, рассмотрению которых была посвящена данная глава. 3.6 Российские СМИ — «четвертая власть»?1 Современная российская пресса сумела за очень короткий временной отрезок осуществить переход от состояния «советской коммунистической модели», игравшей роль «коллективного агитатора, организатора, пропагандиста» и выполнявшей функцию «приводного ремня» от партии к массам, к саморепрезентации себя как «четвертой власти». По мнению отечественных журналистов, она стала самостоятельным и независимым общественным институтом наряду с другими участвующими в управлении обществом, выполняя определенные функции в системе властных отношений, в системе сдержек и противовесов. Вначале, при зарождении «гласности», важную роль сыграли публикации об афганской войне — ее непопулярность показали именно журналисты, завоевав тем самым статус представителей народа, способных добиваться от власти тех или иных решений, и продемон- Здесь использованы материалы книги И. Засурского. 164 3.6. Российские СМИ — «четвертая власть»? стрировав свое право на имя «четвертой власти». Статус «четвертой власти» помогал бывшим советским журналистам подвести идеологический фундамент под складывающееся положение вещей, т.е. легитимизировать новый, независимый статус СМИ. Однако в идею «четвертой власти» вкладывался и особый смысл — в соответствии с глубоко укорененной в сознании советской традицией журналисты усматривали свою задачу не только в информировании публики, но и в формировании правильного мировоззрения, достоверной картины реальности, а также в просвещении, агитации и организации масс во имя истинных ценностей и идеалов, которые были уже не советскими, а скорее антисоветскими. Журналисты рассматривали себя в качестве «духовных отцов нации» и в значительной степени формировали общественное мнение. Результатом стала радикализация общественных взглядов и формирование рыночного фундаментализма и трансформационной утопии. Для этих целей нужен был новый политический лидер, которым стал «борец с привилегиями» Борис Ельцин. Частое употребление им слов «рынок» и «демократия» обеспечило ему магическую власть над массами. Лидера требовалось «подшлифовать», а затем плотно контролировать и направлять, помогая ему в борьбе с общими врагами — противниками реформ. Именно так новая демократическая пресса представляла себе практическую реализацию концепции «четвертой власти», что в конкретных российских условиях означало приоритет доктрины над информацией и просвещение «косной» массы. Конец 1980-х — начало 1990-х годов, по выражению Ивана За-сурского, — эра новых авторов-дилетантов. Журналистские коллективы новых изданий, на 90 % состояли из новичков, по-советски образованных в стиле «восьмидесятников», ориентированных не столько на реальную информацию об обществе, сколько на рыночную идеологию. «Рыночники» как бы не нуждались в знаниях, как и «демократы», имея волшебное «сезам» — «рынок» и «демократия». Тем не менее, на протяжении последних лет правления Горбачева и в первые годы правления Ельцина пресса действительно была демократическим институтом и обладала, на фоне слабости политической власти и хаоса в экономике, огромной властью. Это выражалось в динамике тиражей газет и журналов. Так, только за период с 1989 по 165 Глава 3. Нормативные принципы и теории функционирования СМИ 1990 г. количество газет и журналов увеличилось с 4413 до 4808, а совокупный тираж с 29 с четвертью до 38 млн экземпляров1. Роковую роль в жизни российской демократической прессы сыграли финансовые обстоятельства ее существования. Пресса могла оставаться таковой только при условии идеологической поддержки власти, на основе старого принципа do ut des2, обменивая свободу на финансовую поддержку со стороны власти. Первая негласная приватизация произошла еще при М. Горбачеве (в законе 1990 г. об урегулировании деятельности СМИ понятие собственника отсутствовало, только «учредители»). Альянс власти с «демократическими» СМИ (традиционные советские издания, поддерживавшие Б. Ельцина) укрепился в разгар экономического кризиса 1992 г. благодаря развитию системы субсидий и экономической помощи издателям (установление фиксированных цен на бумагу и начало приватизации распрост-ранительской сети в феврале 1992 г.). Однако демократическая пресса продолжала настаивать на своей «независимости» от власти — она утверждала, что свободна, живя на ее деньги. Ситуация определилась к концу 1990-х годов, когда большинство СМИ получили реальных собственников и, перестав быть зависимыми от власти, попали уже в прямую экономическую зависимость от финансово-промышленных групп. Прошедшая в первой половине 1990-х годов приватизация действительно привела к передаче некоторых СМИ в частные руки. Но это состояние оказалось нестабильным по нескольким причинам. Прежде всего, сам процесс приватизации проходил со значительными нарушениями, с использованием незаконных приемов и методов. Полученную таким путем собственность нельзя было считать стабильной, во-первых, в силу ее юридической сомнительности; во-вторых, как показали последующие события, далеко не всегда собственник был в состоянии — по финансовым и личным обстоятельствам — эффективно управлять средствами массовой информации; в-третьих, несо- 1 Полезно сравнить эти цифры с ситуацией 1998 г. За истекшие годы сово купный тираж упал более чем в пять раз и составил 7,5 млн экземпляров. 2 Doutdes(лат.) — даю, чтобы ты дал, или, в обиходном варианте, «ты — мне, я — тебе». 166 3.6. Российские СМИ — «четвертаявласть»? вершенство или даже отсутствие законодательной базы деятельности СМИ также было причиной их внутренней нестабильности. Поворотным, сточки зрения функционирования системы федеральных средств массовой информации, стал 1997 г., когда на информационном рынке произошли события, имевшие далеко идущие последствия. 1. Реальное управление СМИ стало концентрироваться в руках собственников, взгляды которых начинают определять редакционную политику, а позиции главного редактора, редколлегии или трудового коллектива лишь принимались во внимание как совещательные мнения. Процесс перехвата механизмов реального управления деятельностью СМИ затронул практически все федеральные печатные и электронные медиа. Фактически за полгода исчезает возможность ставших уже привычными для органов государственной власти подходов к работе со СМИ, которые обеспечили победу Б. Ельцину на выборах в 1996 г. Серьезные и принципиальные вопросы стало необходимым согласовывать с реальными собственниками, что при отсутствии механизма такого взаимодействия сыграло роковую роль в формировании имиджа российской власти в 1998—1999 гг. Летом и осенью 1997 г. возникает ранее неизвестный на российском пространстве феномен — «информационная война», «подарившая» собственникам не только реальные рычаги управления своими медиа, но и показавшая отсутствие политических и экономических (с точки зрения функционирования информационного рынка) препятствий для реализации медийными средствами задач, находящихся в сфере большой политики и большой экономики. Превращение СМИ в инструменты политических баталий значительно снизило их реальную значимость как средств массовой информации и коммуникации. Как и любая война, эта также не обошлась без жертв: так, весьма интересный и хорошо профинансированный медиапроект «Русский телеграф», начавшийся в том же году, не сумел, поглощенный схваткой, найти свою читательскую нишу на рынке и канул в Лету (и это почти закономерность для СМИ, рассматривающего в качестве своей главной задачи иные, не информационные, цели, т.е. вступившего в игру на чужом «поле»). |