Кузнецов, Риторика. Кузнецов Риторика. Учебное пособие Издательскоторговая корпорация Дашков и К
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
5.3. Виды спора Кроме спора изза тезиса и изза доказательства, есть разные другие виды спора, различаемые по другим при знакам. Бывает спор сосредоточенный и бесформенный. Сосредоточенный спор — такой, когда спорящие все время имеют в виду спорный тезис, и все, что они говорят или приводят в доказательство, служит для того, чтобы оп ровергнуть или защитить этот тезис. Одним словом, спор вертится около одного центра, одного средоточия, не отхо дя от него в стороны. Бесформенный же спор не имеет такого средоточия. На чался он изза какогонибудь одного тезиса. При обмене воз ражениями схватились за какойнибудь довод или частную мысль и стали спорить уже по ее поводу, позабыв о первом тезисе. Потом перешли к третьей мысли, к четвертой, не завер шая спора, а обращая его в ряд отдельных схваток. К концу спора спрашивают: “с чего же мы, собственно, начали спор”, — и не всегда могут вспомнить это. Такой спор можно на звать бесформенным. Это самый низший из подобных ви дов спора. Наибольшее значение при решении какогонибудь воп роса имеют, конечно, сосредоточенные споры. Они, в свою очередь, могут вестись беспорядочно или в известном по' рядке, по известному плану. Бесформенный же спор всегда беспорядочен. Можно вести спор вдвоем, один на один. Это будет про' стой, одиночный спор. Но часто спор ведется между несколь кими лицами, из которых каждое вступает в спор или со сторо 343 ны защиты тезиса, или со стороны нападения. Это будет слож' ный спор. Сложный спор вести в порядке и правильно труднее, чем простой спор. Между тем сложный спор может иметь огромное, исключительное значение, особенно в тех случа ях, где посредством спора думают приблизиться к истине. В нем лучше всего представляется возможность выслушать и взвесить все или многие доводы в пользу тезиса или против него и лучше оценить их сравнительную силу. Спор со многими участниками может сам собою хорошо организоваться — особенно устный спор — лишь в тех случа ях, когда все участники его обладают хорошей дисциплиной ума, способностью схватывать сущность того, что говорится, и пониманием сущности, задачи спора. В остальных случаях необходим руководитель споров. Одной из самых труднопреодолимых преград к хорошему ве дению спора является обычное у людей неумение слушать другого человека. И простой, и сложный спор могут происходить при слу' шателях и без слушателей. Иногда это различие имеет ог ромное, решающее влияние не только на характер спора, но и на его исход. В споре при слушателях, если мы, конечно, заботимся об их мнении, приходится приспосабливаться не только к про тивнику, но и к слушателям. От таких случаев один только шаг до особого типа спора — для слушателей. Этот тип споров встречается очень часто, особенно в об щественной жизни. Тут любят спорить не для приближения к истине, не для того, чтобы убедить друг друга, а исключи тельно чтобы убедить слушателей или произвести на них то или иное впечатление. Прежде всего, надо помнить, что большинство людей очень плохо умеют “слушать”, особенно если речь не задевает их насущ ных, наиболее живых и реальных интересов. Часто можно заме 344 тить, что даже противник в споре в буквальном смысле слова вас “не слушает”: взор его рассеянно блуждает или устремлен рас сеянно вперед. Или же по лицу видно, что он думает “о своем”. Но это не значит, что он не будет вам возражать. Он выхва тит из ваших слов какуюнибудь случайно задевшую его мысль, которую одну только, может быть, и слышал, и идет в нападе ние. Но если человек старается внимательно слушать, это еще не значит, что он “слышит”, т. е. понимает сущность того, что вы говорите. Если дело не касается предмета, который он знает как “дважды два четыре”, и если он при этом не заинтересован живейшим образом в том, что вы говорите, он может совер шенно не уловить сущности даже очень короткой реплики, в несколько фраз. Изза “неуменья слушать” друг друга многие споры обра щаются в нечто невообразимое, нелепое, в какойто ужасаю щий сумбур. Что касается простого слушателя, не участ вующего в споре, его положение обыкновенно еще хуже. Ис ключая знатоков данного вопроса, живо заинтересованных спором, большинство часто остается в стороне. Среди этого большинства можно выделить два главных типа слушателей. Одни явились с предвзятым мнением, симпатиями, антипатиями. Другие — не имеют никакого мнения по данному вопросу или не имеют “твердого” мне ния. Первые будут поддерживать “своего”, ему сочувствовать, ловить его мысли — какие в силах уловить — и не слушать или явно пристрастно слушать его противника. Вторые — будут судить о ходе спора главным образом по внешним признакам: по авторитету, по уверенному тону од ного, по робости возражений другого, по отношению к спору “знатоков предмета” и т. д. И у первых и у вторых мысль работает очень мало. Эта пассивность мышления у большин ства слушателей устного спора наблюдается всюду, от митин говых споров до споров в ученых обществах. 345 РАЗЛИЧИЯ СПОРА Чрезвычайно важны различия споров, зависящие от раз' личия целей, которые ставят себе оппоненты, от различия мотивов, по которым вступают в спор. Рассматривая споры по их целям, можно выделить наи более важные типы спора. Каждый из этих типов имеет свои особенности по отношению: а) к выбору тезиса и доводов; б) к желательности того или иного оппонента; в) к допущению или недопущению сомнительных при емов спора. Спор может служить средством: • для разъяснения истины; • для проверки какойлибо мысли; • для испытания ее обоснованности. Этот тип спора в смешанных формах встречается довольно часто. Начинают спорить, чтобы послушать, что можно ска зать против такойто мысли или в ее пользу. Но в чистом виде он редко выдерживается до конца. Обыкновенно в пылу спора мы начинаем действовать уже не для выяснения исти ны, а для самозащиты и т. д. При этом иногда люди горячатся до того, что создается впечатление, что они самые пламен ные и фанатичные приверженцы идеи. В чистом виде этот тип спора встречается редко, только между очень интеллигентными и спокойными людьми. Если сой дутся два таких человека, и для обоих их мысль не кажется совершенной истиной, и оба они смотрят на спор как на сред ство проверки, то спор иногда получает особый характер. Он доставляет, кроме несомненной пользы, истинное на слаждение и удовлетворение. Тут и сознание расширения кругозора на данный предмет, и сознание, что выяснение истины продвинулось вперед, и тонкое, спокойное возбужде ние умственной борьбы, и какоето особое, интеллектуально эстетическое наслаждение. Такой спор есть, по существу, со вместное исследование истины. 346 “Проверочные споры”, особенно смешанные, применялись нередко авторамиучеными, которые, прежде чем пустить пришедшую им в голову мысль в печать, считают нужным проверить ее сперва в устном обмене мыслями. Это вполне це лесообразный прием. Такие споры обычно имеют характер сложных. Спор может иметь задачей не проверку истины (истина уже нам известна), а убеждение в ней оппонента. Такого рода спор является уже сравнительно низшей формой спора. В нем, в свою очередь, можно различить два наиболее важных оттенка, разные по ценности: а) спорящий может убеждать оппонента в чемлибо, в чем сам глубоко убежден; б) но спорящий может убеждать и вовсе не потому, что уверен в истине того, что защищает, или в ложности того, на что нападает. Он убежден потому, что “так нужно”, “так полезно” для какойнибудь цели. Иногда это цель хорошая, иногда глубоко эгоистическая, но во всяком случае — “посторонняя”. Каков бы ни был оттенок спора для убеждения, спор этот всегда отличается от чистого спора первого типа. Прежде все го, разумный человек принимается спорить здесь лишь тогда, когда тезис таков, что в нем можно убедить оппонента. Ина че — не стоит и время тратить. Тут интересен для убеждаю щего не тезис, а оппонент — примет ли он этот тезис или нет. Более низкий уровень носит спор, когда цель его не ис следование, не убеждение, а просто победа. И тут бывают различные виды искателей победы. Одни — ищут побед пото му, что им дороги лавры в словесных битвах. Другие ищут побед потому, что им надо победить в споре. “Победителей не судят”. Лишь бы победа была поэффектнее. Кстати, только в подобных спорах часто необходим и такой прием, как “оста вить за собой последнее слово”. Кто истинный любитель сло весных битв, тот иногда ищет “достойных противников”. Если же кто должен побеждать “по должности”, “по обязанности”, тот чаще всего отдыхает душою и исполня 347 ется веселой бодрости при встрече с оппонентом слабым, всячески ускользая от встречи с сильным противником. С до водами в этом споре обычно еще менее церемонятся. Часто и разбирать “тонкости” не считают нужным: не все ли равно, чем воздействовать на оппонента — по всем правилам или без всяких правил. Споры этого типа ведутся чаще всего пе ред слушателями. Само собой разумеется также, что в обоих последних ти пах спора — и в спорах для убеждения, и в споре для победы — спорщики часто пользуются не столько логикой, не доводами рассудка, сколько средствами ораторской убедительности: внушительностью тона, острыми словами, красотой выражения и другими подобными бесчисленными средствами ораторского искусства. Конечно, об истине и логике при этом меньше забо тятся, чем следует. Спор ради спора — своего рода искусство ради искусства. Есть любители играть в карты — есть любители спора, само го процесса спора. Они не стремятся определенно и созна тельно к тому, чтобы непременно победить, хотя, конечно, надеются на это. Такой оппонент не разбирает, изза чего можно спорить, изза чего не стоит. Готов спорить за все и со всяким, и чем парадоксальнее, чем трудней отстаиваемая мысль, тем она иногда для него привлекательнее. Для иных вообще не существует парадокса, который они не взялись бы защищать, если вы скажете: “нет”. При этом они становятся часто в самые рискованные положения в споре. Редко встречается в чистом виде спор'игра, спор' упражнение. Сущность этого типа выражена в его названии. ДОВОДЫ В СПОРЕ Выбор доводов определяется задачами, которые мы ста вим в предстоящем споре: • желая проверить истинность какойнибудь мысли, мы выбираем в ее пользу самые сильные с нашей точки зре' ния обоснования; 348 • желая убедить когонибудь, выбираем доводы, которые должны казаться наиболее убедительными именно ему; • желая победить противника, выбираем доводы, которые более всего могут поставить его в затруднение. В споре для убеждения слушателей мы приспособляем выбор доводов не столько оппоненту, сколько к слушателям и т. д. Неумение при нимать в расчет задачи спора при выборе доводов — промах, безграмотность в споре. Между тем многие делают этот про мах. Споры для убеждения требуют не только выбора дово дов, соответствующих противнику и слушателям, но выбор и соответствующего изложения доказательства. Надо помнить, однако, что правило соответствия речи пониманию тех, для кого она предназначена, исполняется довольно плохо. Иногда от недомыслия оратор, например, искренне убежден, что чем больше он применяет в речи иностранные слова, тем красивее, эффектнее звучит его речь. И он иногда не ошибается в эффекте, если имеет в виду слушателей и читателей, не привыкших мыслить, наслаждаю щихся трезвоном слов. Но иногда иностранные слова пускаются в ход в споре и с определенной целью: оглушить оппонента или слушателей (или читателей). Примеры несоответствия выраже ния мысли пониманию аудитории, для которой они предназна чены, можно ежедневно черпать из газет, журналов, речей и т. д. В общем, довольно правильная примета: чем более кто гово рит без нужды иностранных слов, тем вероятнее, что он не способен к самостоятельному мышлению. Нельзя дать какиелибо общие правила нахождения до' водов. Тут все зависит от ваших знаний в данной области, от быстроты мышления, сообразительности и т. д. Но если тезис таков, что о нем приходится спорить часто, то полезно, а иногда и необходимо собирать и запоминать все доводы за него и против него, с возражениями против последних и за щитой первых. Так обыкновенно и делают в важных случаях. Успех этого приема зависит от ума, проницательности и за интересованности спорщика. 349 Каждый наш довод, который оказался достаточно сильным, надо по возможности “отработать вполне”. У иных есть излиш няя поспешность, торопливость. Скажет сильный довод, не “раз жует” его как следует оппоненту или слушателям, не использует всех его выгодных сторон до конца, а уже бросает схватку изза него с противником и хватается за другой довод. Это промах, и иногда досадно наблюдать, как человек из за него “проигрывает спор”. Естественно, обычный противник старается ускользнуть от сильного довода и с радостью хвата ется за опровержение нового довода, часто менее сильного. Другой недостаток — “размазывать” довод, останавли ваться на нем дольше, чем нужно, или излагать его так мно гословно, что слушателям и оппоненту иногда нет сил тер петь. Некоторые ошибочно думают, что чем больше они при ведут доводов, тем лучше. Это бывает далеко не всегда. В обычных спорах, особенно в спорах перед слушателя ми, слабых доводов лучше совсем не приводить. Слаб тот до вод, против которого можно найти много возражений, при том таких, которые трудно опровергнуть. Теперь примем в расчет “психологию противника”. Ведь он, естественно, движется в сторону наименьшего сопротив ления и старается напасть на слабые пункты нашей ар гументации. Для него такой довод иногда находка, и он не преминет на него наброситься, особенно если “дела его пло хи”. Придется или отказаться от довода, что оставляет не благоприятное впечатление, или ввязаться в длинный сомни тельный спор изза слабого довода. Между тем высказанные нами другие сильные доводы, благодаря этой словесной битве, могут отойти совершенно в тень. И не произведут должного впечатления. Еще хуже, если при этом нам не удается хорошо защитить слабый довод: спор может получить такой вид, что он нами “проигран”, что мы “разбиты” вообще. Все это надо иметь в виду. Поэтому обычно полезнее при водить только наиболее сильные доводы, а о слабых — разве упоминать вскользь, мимоходом, чтобы показать, что мы не 350 придаем им особого значения. Это дает право не ввязываться в спор изза них. ЛОГИЧЕСКИЙ ТАКТ И МАНЕРА СПОРИТЬ По отношению к доводам оппонента хороший спорщик должен избегать двух крайностей: • он не должен упорствовать, когда или довод противни ка очевиден, или очевидно правильно доказан; • он не должен слишком легко соглашаться с доводом противника, если довод этот покажется ему правильным. Упорствовать, если довод противника сразу “очевиден” или доказан с несомненной очевидностью, неумно и вредно для спорщика. Иногда для слушателя или для читателя они проходят незаметно, особенно если спорщик пользуется ав торитетом. Но в глазах оппонента или лиц, понимающих дело, это не придает уважения человеку. Ясно, что человек не име ет достаточно мужества и честности и любви к истине, чтобы сознаться в ошибке. К сожалению, такое упорство встречает ся даже и в научных спорах. В спорах общественных, политических и т. д., где необхо димо учитывать психологию оппонентов и нечестные приемы некоторых противников, считают иногда необходимым не при знавать открыто своей ошибки, по крайней мере до истечения известного времени, когда острота вопроса упадет. Но и тут это средство и стремление “замазать” ошибку должно иметь преде лы, обусловливаемые общими задачами деятельности, настро ением масс и другими подобными обстоятельствами. Иногда даже с точки зрения тактики выгодно сразу прямо, открыто и честно признать свою ошибку: это может поднять ува жение и доверие к вам. Смелое и открытое, сделанное с достоин ством признание ошибки невольно внушает уважение. Надо по мнить и то, что, раз ошибку заметили, ее уже не скроешь. Оппо нент, вероятнее всего, сумеет использовать ее во всем объеме. Приходится наблюдать случаи излишнего упорства и в частных обычных спорах. Оно порой доходит здесь до того, что переходит в так называемое “ослиное упорство” и стано 351 вится смешным. Защитник своей ошибки начинает громоздить в свою пользу невероятные доводы. Однако, если спор важен и серьезен, ошибочно прини мать доводы противника без самой бдительной осторожности. Здесь, как и во многих других серьезных случаях, надо “семь раз отмерить и один отрезать”. Нередко бывает так, что довод противника покажется нам с первого раза очень убедительным и неопровержимым, но потом, пораздумав как следует, мы убеждаемся, что он произволен или даже ложен. Иногда сознание этого приходит еще в споре. Но довод при нят уже, и приходится “брать согласие на него обратно”, что всегда производит неблагоприятное впечатление на слушателей и может быть использовано во вред нам, особенно нечестным, наглым противником. Если же мы убедимся, что приняли “фаль шивую бумажку за настоящую”, когда исправить эту ошибку совершенно невозможно, — остается только запомнить это и капитализировать в форме опыта, который “дороже денег”. Впредь мы будем осторожнее принимать чужие доводы. И чем важнее, серьезнее спор, тем должна быть выше наша осторожность и требовательность для согласия с доводами оппонента. Мерила этой требовательности и осторожности для каждого отдельного случая — “здравый смысл” и особый “ло гический такт”. Они помогают решить, очевидно ли данный довод достоверен и не требует дальнейшей проверки или же лучше подождать с согласием на него; достаточен ли он при данном споре или недостаточен. Если довод кажется нам очень убедительным и мы не можем найти против него возражений, но осторожность все таки требует поразмыслить получше, то мы обычно прибега ем к трем способам, чтобы выйти из затруднения. Самый пря мой — условное принятие довода. “Принимаю ваш довод условно. Допустим пока, что он ис тинен. Как из него следует ваш тезис?”. Или: “Какие еще дово ды вы хотите привести?” и т. п. При таком условном доводе и тезис может быть доказан только условно: если истинен этот довод, то истинен и тезис. Самый употребительный прием — 352 другой: объявление довода произвольным. Мы требуем доказа тельств от оппонента несмотря на то, что довод и кажется нам достоверным. Наконец, очень часто пускаются в ход разные уловки, начиная с позволительных, вроде обычного “затягива ния ответа” на довод. Большое значение в споре имеет манера спорить. Здесь тоже существует множество различных разновидностей и оттенков. Одни споры ведутся “по'джентельменски”; дру гие — по принципу: “на войне — как на войне”. Третьи — “по'хамски”. Между этими типами манеры спорить располо жено множество смешанных. Джентльменский спор — самая высокая ступень этой лес тницы форм спора. В таком споре никаких непозволительных уловок не допускается. Спорщик относится к оппоненту и его мнениям с уважением, никогда не спускаясь до высмеивания, пренебрежительного тона, “личностей”, насмешек, грубостей или неуместных острот. Он не только не пытается исказить доводы противника или придать им более слабую форму, но, наоборот, — старается оценить их во всей их силе, отдать должное той доле истины, которая в них может заключаться, “быть справедливым” к ним и беспристрастным. Иногда он сам от себя углубляет доводы противника, если противник упустил в них какуюнибудь важную, выгодную для него сторону. И это бывает не так уж редко. Тем большее внима ние могут привлечь его возражения против этих доводов. В высших формах спора — в споре для исследования ис тины и некоторых случаях спора для убеждения — эта манера спорить чрезвычайно способствует достижению задачи спора. Для нее требуется ум, такт и душевное равновесие. Но во многих “боевых” спорах, спорах с оппонентами, которые не стесняются в приемах и т. д., эта манера спорить не всегда применима. Как не всегда применимо “рыцарство” на войне: иной раз приходится жертвовать им для самозащи ты, для высших интересов, если оппонент, пользуясь нашим “рыцарством”, сам не стесняется ни в каких приемах. Тут поневоле приходится учитывать требования практики. Позволительна и меткая, убийственная острота, и разные улов 353 ки, чтобы избежать уловок противника и т. д. Но и тут есть черта, за которую честный в споре человек никогда не перейдет. За этой чертой начинаются уже “хамские” приемы спора. “Хамский спор”, прежде всего, отличается открытым не уважением или пренебрежением к мнениям оппонента. Чем больше проявляется при этом апломба и наглости, тем эле мент “хамства” ярче и отвратительнее. Спорить с оппонен том, который придерживается этой манеры спора, без необ ходимости не следует. Огромнейшее значение имеют для манеры спора уменье вла деть собою и особенности темперамента. Чрезвычайно важно, спорим ли мы спокойно, хладнокровно или возбужденно, взволно ванно, яростно. Тут можно сказать в виде правила: при прочих приблизительно равных условиях всегда, и неизменно одолевает более хладнокровный спорщик. У него огромное преимущество: мысль его спокойна, ясна, работает с обычной силой. Спокойствие спорщика, если оно не подчеркивается на меренно, часто действует благотворно и на горячего оппонен та, и спор может получить более правильный вид. Наоборот, горячность, раздражение и т. д. стремятся тоже передаться противнику, и благодаря этому спор может иногда принять тот характер, к которому относится народная шуточная по говорка: “что за шум, а драки нет?”. Спокойная, уверенная и рассудительная аргументация нередко действует удивитель но убеждающе. Хороший спор требует прежде всего спокойствия и вы' держки. Горячий спорщик, постоянно впадающий в возбуж' денное состояние, никогда не будет мастером устного спо' ра, каким бы знанием теории и логики спора он не обладал. |