Кузнецов, Риторика. Кузнецов Риторика. Учебное пособие Издательскоторговая корпорация Дашков и К
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
Среднелитературный тип. Его носителями является большинство образованного населения России: основная часть людей с высшим образованием и значительное количество лю дей со средним образованием. Этот тип воплощает общую культуру человека в ее упрощенном и далеко не полном варианте. При этом харак терной чертой среднелитературного типа является принци пиальная удовлетворенность своим интеллектуальным бага жом, отсутствие потребности в расширении своих знаний и умений, тем более в их проверке. Самоуверенность носителя среднелитературного типа речевой культуры приводит к систематическим ошибкам в произношении, словоупотреблении и т. д. Телевидение и дру гие средства массовой информации, а также популярная ли тература служат для носителей этого типа безусловным пре цедентным текстом, речевая ущербность таких текстов носи телями среднелитературного типа не осознается. “Конкретно”, “типа”, “короче” (как заполнители паузы) — слова, которые часто встречаются в речи носителя этого типа. 376 Нередки и иностранные слова с неправильным произношени ем и употреблением. Отсутствие в сознании носителей среднелитературного типа речевой культуры большого словарного запаса не позво ляет им использовать в своей речи широкие синонимические возможности русского языка, что превращает их речь в штам пованную: либо по типу старого новояза, либо с засильем сни женной лексики, к которой и сводится стремление сделать речь экспрессивнее. Отсюда огромное количество уродливых суррогатов экспрессивной лексики: окромя, навроде, надысь, вскорости и т. д. Среднелитературность речевой культуры журналистов, речь которых носителями среднелитературного типа речевой культуры берется за образец (и считается даже эталонной), создает замкнутый круг и способствует воспроизведению и все более широкому распространению именно среднелитера турного типа речевой культуры. Воспроизводятся и широко распространяются не только различные неправильности произношения, словообразования, формообразования (даден высочайшим мэрским повелением), словоупотребления и т. п., но и нарушения традиционных национальных коммуникативных и этических норм. Журналисты повсеместно ввели еще недавно чуждое рус ской традиции общения именование взрослого человека без отчества (Борис Ельцин, Владимир Путин), использование “тыобщения” и обращений по домашним именам не только в неофициальной, но и в официальной обстановке. ЛитературноJразговорный и фамильярноJразговорJ ный типы начали складываться как самостоятельные толь ко в 90х гг. XX в. Если для носителя среднелитературного типа речевой культуры, в отличие от носителей элитарного типа, характерно владение далеко не всеми функциональны ми разновидностями литературного языка (как правило, это разговорная речь и один из функциональных стилей, необхо димый профессионально: для ученых — научный, для жур налистов — публицистический и т. д.), то для носителей “раз 377 говорных” типов характерно владение только разговорной сис темой общения, которая и используется ими в любой обста новке, в том числе и в официальной. Своей стилевой и стилистической монотонностью всегда сниженной речи “разговорные” типы сближаются с просто речным типом речевой культуры. “Разговорные” типы различаются только степенью сни женности речи. В литературноразговорном типе преоблада ет “тыобщение” и домашние имена типа Сережа, в фамиль ярноразговорном “тыобщение” становится единственно воз можным, а в обращении предпочитается Сережка, Серега. И в том и в другом типе наблюдается огромное количе ство используемых в речи жаргонизмов, но в фамильярно разговорном усиливается доля грубых слов и просторечных элементов. Вместе с тем и в том и в другом типе можно уви деть большое количество иноязычной лексики и книжных слов, которые нередко становятся простыми заполнителями пауз, так что встречаются такие слова, как конкретно, короче, типа, в натуре, блин и т. п. О соблюдении этических и ком муникативных норм в этих типах речевой культуры говорить не приходится. Здесь типично неразличение письменной и устной фор мы речи и полное неумение строить монологический текст (отсюда бесконечные вопросы к непосредственному собесед нику, например, в телестудии: (“Ты меня понимаешь? По нимаешь?”) при полном игнорировании возможности понима ния истинным адресатом речи — телезрителем. Конечно, тележурналисты — носители неразговорных типов речевой культуры, но приглашаемые ими в эфир гости часто являются таковыми и тем самым телевидение распрос траняет и эти типы речевой культуры, делает их как бы до пустимыми в глазах (ушах) населения. Разговорная скороговорка с сильной редукцией встреча ется в речи, соответствующей среднелитературному типу речевой культуры, что мешает слушателю полно восприни мать сообщаемое. 378 Речь носителей среднелитературного типа речевой куль туры вполне может быть хорошей не только в дружеском общении, но и в профессиональной деятельности, однако за пределами указанных ситуаций их речь может быть беспо мощна. Понастоящему хорошая речь в любой ситуации встре чается только у носителей элитарного типа речевой культу ры, хотя и у них бывают какието погрешности. Стилистически сниженная лексика устной речи В устной разговорной речи часто встречаются бранные, матерные слова. Каковы причины проникновения в речь стилистически сниженной и ненормативной лексики, преде лом которой являются матерные и бранные слова? Посмотрим на этимологию (происхождение) нелитератур ных выражений. Некоторые из них заимствованы славянами в период пограничного и кабального соседства с западными (гер манскими: Негг — господин) и восточными племенами (татарс кими: Куй — овца; Хур — позорный, презренный, скверный; монгольскими: Хер — плоский, худой, узкий, сплющенный). Другие выражения получили распространение от вульгарных названий половых органов. Третьи — от неблагозвучных, не пристойных слов, вызывающих чувство отвращения. В дальнейшем на использование этих слов налагается табу — религиозный запрет (существовало представление о том, что употребление запретных слов в речи приводит к реаль ным бедам и несчастьям), а потом и цензура не допускала такие выражения в печати. Отмена всяких запретов в сочета нии с падением уровня морали и нравственности привела к необычайному всплеску нецензурщины (непристойных, не приличных выражений), мату и брани. Следует отметить, что люди “подбирают” слова вокруг себя, в социальном окружении. Дети пополняют свой лекси ческий запас из книг, в школе, в семье и во дворе. Причем каждому месту соответствует свой стиль: художественный, 379 научный и разговорный соответственно. При этом дети везде подражают взрослым. Сделав некоторое допущение, мы определенно согласим ся, что большее количество времени дети, особенно мальчи ки, проводят во дворе. Кого же из взрослых здесь можно уви деть? Вот, например, стоит автомобиль с поднятым капотом, водитель, торопясь и нервничая, больно ударил себя по паль цу. Раздается слово не для печати. Ремонтные рабочие устра няют неисправность теплосети. Раскопали газон. В свежевы рытой земле копошатся мальчишки, а из глубины доносятся фразы тоже не для печати. К магазину или складу подъехала машина с товарами. Мальчишки тут как тут: “Может, помощь нужна? Нет? Ну, постоим посмотрим”. Грузчики приступили к работе. Слабонервных просим удалиться. Взрослые же в свое время аналогичным образом позна комились с такими словами, не придавая им особого смысла. Использование в речи “крутых” словечек придавало маль чишкам ощущение этакого разудальства, способности “на все”, готовности к любым “героическим” действиям, делало их по хожими на взрослых. Юноши с отрицательным речевым опытом приходят в профессиональную сугубо мужскую (к примеру, солдаты в войсковую часть) и даже студенческую среду. Употребляю щие грубые слова юноши чувствуют себя раскованнее, “сво боднее”, “мужественнее” по сравнению с теми, кто пришел из интеллектуальной среды. Такова первая причина псевдо героического распространения ненормативной лексики. Злокачественность уродливой речи заключается в том, что она вызвана не только обеднением чувств, но и тем, что сама, в свою очередь, ведет к соответствующему обеднению чувств. Попадая в среду “вульгарного арго”, военнослужащий уже че рез неделю сам начинает говорить на языке окружения, а впос ледствии появляются “вульгарные замашки и мысли”. Армей ская, криминальная среда, воздействуя на личность изо дня в день, закрепляет в лексике мужчин способность к воспроизвод 380 ству сниженной лексики и приучает говорить казенным язы ком. Вторая причина связана с недостаточной речевой прак тикой выпускника учебного заведения. В вузе больше учат слушать, чем говорить. Услышанное слово не входит сразу в лексический запас человека. Для того чтобы новое слово мог ло “выстрелить” из обоймы “активной лексики”, необходимо повторить его не менее пятнадцати раз, причем контекстно. В результате неоднократного повторения слово переходит в речевой навык и “повисает на кончике языка”. Многие же профессиональные понятия и категории оста ются для будущего специалиста на уровне плохо усвоенного зна ния. Для тех, кто усомнился, — картинки с натуры. Студент услышал новое слово от преподавателя во время лекции. При подготовке к практическому занятию или к семинару прочитал это “слово” и с радостью узнал его, посчитав известным. Когда преподаватель на семинарском занятии задал вопрос, студент вспомнил нужное слово примерно так: “Ну, как его... это...”, — и получил положительную оценку, уверовав в своих знаниях. Перед экзаменом опять “слово” было узнано, коекак прозвуча ло и было оценено. Вот с таким знанием редко употребляемых слов специалист приходит в производственный коллектив. К этому времени забываются грамматические правила построения предложений (в школе учат письменной речи). В условиях публичной речи (публичного выступления) выясняется, что письменные навыки, позволяющие осуще ствить длительный процесс вспоминания забытого слова, не дают возможности наладить непрерывный процесс речевого общения. В ход идут слова “для связки”, для придания фор мы непрерывной речи. Возможность воспользоваться заранее заготовленным в письменной форме текстом предоставляется не всегда. Причина использования грубых слов, просторечий и вульгаризмов кроется не в образовании, а в психологическом состоянии того или иного человека. Следующая причина определяется желанием быстрого достижения необходимого результата, невзирая на эффек 381 тивность используемых средств. Опасаясь неубедительности приличной речи, коекто использует непристойности в целях большей основательности и уверенности. Обращение к собеседникам, как правило, начинается со слов “значит, так”. “Так!” — звучит в начале речи как не кая повелительность, как попытка самоутверждения. “Так!” — используется в качестве обозначения абзаца в устной речи, для выделения новой мысли, а также принимает смысл вы вода и подчеркивает категоричность намерений. Большинство из опрошенных студентов не отрицают возможности употребления ими стилистически сниженной лексики, бранных и ругательных слов в определенных ситу ациях (крайняя степень раздражения, непонимание собесед ником, несогласие с партнером по общению, уверенность в необходимости употребить “крепкое словцо” для большей выразительности и побудительности или идентификации с общающимися). Говорящий выражает таким образом “легкость в мыслях” и не замечает своей “внутренней пошлости”. Зато в своем присутствии, а тем более в свой адрес, бран ные слова практически всеми воспринимаются негативно, даже если сами в аналогичных случаях смогли бы их употребить. Чувства слушающего протестуют не столько против самих сло вечек, сколько против того, что за ними стоит. Услышав в свой адрес бранное слово (от руководителя, старшего, хулигана), большинство людей чувствует себя оскорбленными. Возникает чувство досады, подавленное состояние преследует человека довольно продолжительное время. Тот, кто употребил это слово для унижения человечес кого достоинства, добивается своей цели. Сквернословы на это и рассчитывают. Но есть и лица, для которых сквернос ловие стало нормой общения. Они не ставят никакой цели, а просто общаются, так как их социальная среда других слов не знает. Впервые услышанное бранное слово оскорбляет не своей содержательностью, а интонационной окраской. Слово “чук' ча” свидетельствует о национальности человека, но его инто 382 национноситуативное употребление дает возможность исполь зовать это слово в сходных случаях даже представителю той же национальности по отношению к своему земляку как ос корбление. Мат — словесное явление, применяемое как сила подав ления человеческой личности, как правило, для попрания чувств чужого достоинства. Ничто так не уничтожает, так не стирает, так не смешивает с прахом человеческую личность, как поношение его матерной руганью. Академик И. П. Павлов отождествлял слово с реальным условным раздражителем, который, приходя в большие по лушария, может вызвать все те действия, реакции организ ма, что и обусловленные любым другим раздражителем. Деструктивная (разрушающая) сила бранной речи была известна уже в древнем мире и использовалась для поноше ния противника перед боем. Деструктивная сила грубого сло ва заключена не в его фонетическом (звучащем) составе, а в том воображении и смысле, который мы в него вкладываем. Чтобы разрушающе влиять на иноязычного противника нуж но иметь представление об этимологическом значении слов и понятий. Не имеющая аналогичного перевода на другой язык, но отличающаяся особой экспрессивностью и интонационной окраской, бранная речь все же достигала цели — унижала чувство достоинства противника и порождала злобу к врагу у своих воинов. Зачастую письму запорожских казаков турецкому сул тану (известному по картине И. Е. Репина “Запорожцы”) при писывают разрушительную силу, но анализ текста позволя ет сделать вывод о том, что тот смысл слов, который вклады вали в них казаки, туркам был неизвестен. А следовательно, цели письмо не достигло (письменная речь не содержит пара лингвистических особенностей устной речи), за исключением того, что оно действовало средством возбуждения патриоти ческих чувств самих казаков. Как же избежать ненормированных слов в своей речи? Путей здесь несколько, зависят они от причин появления 383 нелитературных выражений в речи. Первый путь связан с не обходимостью осуществлять постоянный контроль за процес сом порождения и формирования высказывания, выполнять регулирование лексического варианта на фазе внутреннего проговаривания. Дополнительно к этому регулярная речевая практика поможет придать речи внешнюю нормативную фор му. Содержанием второго пути является осмысление говоря щим безобразности вульгарных и пошлых слов. Эстетика по вседневной жизни достигается не столько евроремонтом и обтекающими формами иномарки, сколько словесным вопло щением образов. Третий путь определяется заботой говорящего о своем авторитете, упрочение которого зависит от умения преодо леть эмоциональную возбудимость и обрести психологичес кую уравновешенность. В речевой деятельности это достига ется заблаговременной подготовкой к выступлению и наличи ем конкретных речевых форм, готовых к высказыванию. ФОРМИРОВАНИЕ УСТНОЙ РЕЧИ Произношению фразы обычно предшествует так называ емая интенция говорить или намерение говорящего выразить определенное мыслительное содержание в речевой форме. На этой фазе речь существует как предположение, виртуально, как готовность чтото сказать. Сквозное, виртуальное пред ставление осмысленности всего высказывания не покидает говорящего до самого завершения речи, в ходе которой про исходит перекодирование этого представления в слова и формы их соединения. Импульсы, возникающие в мозгу путем свя зей рефлекторного характера, передаются речеисполнитель ному аппарату, в результате чего произносится образован ное по определенным правилам высказывание. Говорящему уже до начала высказывания необходимо иметь автоматические навыки культуры речи. При порожде нии высказывания говорящему некогда обращать внимание 384 на культуру речи. Сознание говорящего сосредоточено на со держании, память выдает наиболее подходящие лексические варианты, интуиция (неоднократное повторение опыта в сход ных условиях) помогает грамматически правильно построить предложение и озвучить его в соответствии с нормами орфо эпии (произношения). При отсутствии автоматизма культуры речи мы видим расчлененный механизм порождения высказывания. Речь зву чит прерывисто (осуществляется поиск лексического вариан та), грамматические и орфоэпические отклонения от нормы исправляются путем повторов. Говоримую речь в лингвистике называют устной речью. Устная речь — вид продуктивной (инициативной) деятельности. При настоящем говорении речь творится как бы на глазах у слушателя. В чем заключается особенность процесса говорения? Про цесс мышления и процесс вербализации происходит одновре менно, но не синхронно. Мысль опережает слово. Естествен но, это порождает определенные трудности, особенно в тех случаях, когда говорящий по какимто обстоятельствам не планировал и не продумывал заранее высказывание, не мог подготовиться к нему (такие обстоятельства встречаются до вольно часто). Особенность устной речи проявляется: в оговорках, про пусках слов, словосочетаний, которые, как правило, говоря щий тут же замечает и тут же пытается исправить (автокор ректировать), так как устной речи присущ повышенный са моконтроль; в различного рода перебивах, разрывах, срывах начатой конструкции; в наличии самых различных пауз, т. е. в перерывах звучания речи. Что касается пауз, то в устной речи они выполняют са мые различные функции. Это не только паузы колебания, поисков наиболее точного, оптимального варианта выраже ния мысли, паузы обдумывания, но и паузы подчеркнутого молчания, когда слушатели невнимательны при получении новой информации, при их нетактичном поведении, когда начинают разговаривать между собой; паузы, после которых 385 говорящий сообщит нечто важное; паузы при переходе от од ного блока информации к другому; паузы, которые “держат” внимание аудитории (вариант этого приема используется ак тероммастером). Импровизированная речь более пригодна для того, что бы привлечь и удержать внимание слушателей, установить с ними необходимый контакт. Интонационное выделение глав ных мест и скромное приглушение известного происходит бессознательно, интуитивно. При чтении с листа интуитив ность в выделении главного и невыделении неглавного теря ется, начинает проявляться монотонность, при этом снижа ется внимание слушателей. Многие прибегают к предварительному написанию тек ста выступления. Заранее подобранный речевой материал ос вобождает говорящего от необходимости во время выступле ния следить за правильностью речи. Правда, такая речь ус тупает по эффективности воздействия импровизированной речи, только что созданной в непосредственном присутствии слушателей. Речь приобретает книжный оттенок, трудно вос принимается на слух. Огромная опасность таится в видимой легкости предсто ящего выступления для редко говорящего оратора перед ауди торией. Эта опасность заключена в мысленном представлении всего того, о чем необходимо говорить. Ощущение легкости проблемы приводит к тяжким мучениям поиска соответству ющих мыслям слов непосредственно в ходе самого устного выступления. Для разговорного стиля речи характерно оперирование не столько понятиями, сколько представлениями. С этим свя заны особенности отбора слов, предметы обозначаются не точно, расплывчато, приблизительно. Отсюда обилие место именных слов (“Ни о чем таком мы не говорили!”, “Он та' кой грустный сегодня!”, “Эти выберем, а потом другие!”), “всезначащих” слов, слов, употребленных в переносном зна чении (“Хорошая вещь — весна!”, “Эту бумажку возьми” (бумажка в смысле “документ”). 386 Непринужденный характер общения в разговорном стиле приводит к преобладанию “простых”, разговорных, сниженных слов. Для разговорного стиля чаще всего используется устная форма речи. При непосредственном устном общении двух и бо лее человек большую роль играют интонация, мимика, жесты и другие дополнительные способы передачи информации. Когда вступает в силу закон экономии языковых средств, появляется обилие неполных предложений, самоперебивов, подхватов, повторов. Разговорная речь отличается от книж ной тем, что в ее основе лежит диалог, основу же книжной речи составляет монолог. Разговорный стиль — причем в ус тной диалогической форме — единственный из стилей, кото рым овладевают дети еще до школы. Практическое владение разговорным стилем требует не столько обучения, сколько корректировки, причем скорее даже в плане нравственном. Работа над разговорным стилем направлена на привлечение внимания к необходимости отбо ра языковых средств в условиях непринужденного общения с учетом особенностей собеседника, обстановки речи и т. п. Воспитательные и образовательные задачи в этом случае решаются в единстве: знакомство с разными собеседниками, с приемами наблюдения за собеседниками (их реакцией по мимике, жестам, интонации), формирование умения исполь зовать вежливые слова (формулы речевого этикета). |