Кузнецов, Риторика. Кузнецов Риторика. Учебное пособие Издательскоторговая корпорация Дашков и К
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
ЭМОЦИИ И МИМИКА Оратор как объект восприятия представляет собой един' ство разума, чувства и воли. Эти три компонента и составля ют, по сути дела, то, что мы включаем в понятие эстетичес кой выразительности речи. Конечно, главное внимание мы обращаем на содержание, но не вправе забывать и об эмоци ональночувственной сфере, на которую оказывают влияние кинесические средства, способствующие установлению невер бальных контактов в общении. (Кинесика — наука, изучаю щая всю совокупность телодвижений.) Речь — не только про изнесение слов, не только вопросы и поиск ответов, не толь ко обмен репликами, но и текст в лицах. Для того чтобы выразить движение души, слов иногда не хватает. Сцепление понятий в уме бывает столь тонко, столь нежно, что малейшее покушение на эту связь словами раз рывает и уничтожает ее. Здесь оратор должен призвать на помощь другой язык — язык движения, дополнить лицом, рукой. Грудной ребенок вообще не может сказать ни слова. Но как прекрасно мы его понимаем! Он “говорит” мимикой лица, движениями тела, изменениями тона в голосе — и добивает ся желаемого. Немаловажное значение для эмоционального воздействия оратора на аудиторию имеет проблема владения своим ли цом. По лицу можно судить об эмоциональных переживаниях человека. Человеческое лицо асимметрично, в результате 441 чего левая и правая стороны лица находятся под контролем раз ных полушарий мозга. Правое полушарие управляет эмоция ми, воображением и сенсорной деятельностью. Связи управле ния перекрещиваются так, что работа доминирующего левого полушария отражается на правой стороне и придает ей выра жение, поддающееся большему контролю. Поскольку работа правого полушария мозга отражается на левой стороне лица, то на ней труднее скрыть чувства. Положительные эмоции отражаются на обеих сторонах лица более или менее равномерно, отрицательные — более отчетливо выражены на левой стороне. Однако оба полуша рия мозга функционируют совместно, поэтому описанные различия касаются нюансов выражения. Особенно экспрес сивны губы человека. Всем известно, что плотно сжатые губы отражают глубокую задумчивость, изогнутые губы — сомне ние или сарказм. Улыбка, как правило, выражает дружелю бие, потребность в одобрении. По лицу можно судить об эмоциональных переживаниях человека и читать тончайшие оттенки многих душевных со стояний. Даже становление противоречивых чувств, их борь ба и смятение отражаются в характерных внешних призна ках и распознаются глазом наблюдателя. Арсенал основных человеческих эмоций, которые отражают ся на лице, включает в себя удивление, страх, отвращение, радость и печаль. Для оратора очень важно научиться управ лять ими в ходе своего выступления. Удивление — это кратковременная реакция. Проявляет ся внезапно. Если есть время подумать о том, что может удивить, то удивление на лице не фиксируется. Отмечают ся следующие стимулы удивления: вид человека, звук, за пах, прикосновение, вопрос, идея. Основные проявления: брови вздернуты вверх; на лбу глубокие морщины; глаза широко раскрыты, над радужной оболочкой видна белая скле ра; рот широко открыт, мышцы ослаблены. Удивление — это контролируемая эмоция. Она заметно сдерживается говорящим, но тем не менее проявляется. Го 442 ворящий должен знать, что если он и не желает реагировать на какуюлибо информацию или ситуацию, то непроизвольное удивление может подвести его. Слушающие неосознанно дела ют выводы о том, что говорящий чтото скрывает, что он не со всем искренен. Страхвозникает как предвосхищение чегото очень пагубного для организма и личности. Основные проявления: брови подняты, растянуты, сведены; появление коротких морщин на лбу; глаза раскрыты, сверху радужных оболочек видна белая склера, нижнее веко сильно напряжено; губы раздвинуты, сильно напряжены и оттянуты назад. В процес се говорения эмоция страха — не очень частый гость, она проявляется лишь в исключительных случаях. Отвращение — это реакция на неприятные запахи, зву ки, прикосновения или восприятия некоторых объектов, в том числе при произнесении некоторых слов или словосоче таний. Возникает так же, как реакция на безобразное. Ос новные проявления: брови опущены; отсутствие морщин на лбу; глаза сужены, почти закрыты, уголки губ опущены. Иногда, как при тошноте, открыт рот, на носу морщинки (чем интенсивнее отвращение, тем их больше). Отвращение к людям в поведении говорящего проявляется в виде пре зрения. Внешне это выражается следующим: а) сжатие губ одной стороны рта и поднятие уголков губ другой; б) легкое наморщивание носа; в) заметное сужение глазной щели с той стороны, где подняты губы. Подобного рода экспрессия возникает как реакция на воп рос или неприятную критику. Говорящие должны быть бди тельны по отношению к тому, чтобы не допустить такую эк спрессию. Слушающие улавливают ее мгновенно. Результат ясен: недоверие тому, о чем говорится. Радость переживается как ощущение приятного. У лиц с эгоистической направленностью эта эмоция проявляется в мо 443 мент осознания своей значимости. Основные проявления: брови и лоб почти не принимают участия в формировании экспрессии ра дости; глаза часто сужаются и блестят; рот растягивается, угол ки губ поднимаются кверху. От этого лицо приобретает шарооб разность, “расплывается” в стороны. Радость формирует на лице улыбку, и это положительно воздействует на аудиторию. Однако следует помнить, что улыбка бывает искренняя и деланная. Люди всегда распозна ют деланную улыбку. Чтобы избежать такого рода улыбок, говорящий должен искренне порадоваться вместе со слуша ющими. Если он будет поступать подругому, то не сумеет избавиться от дежурной улыбчивости, что, несомненно, уда лит его от слушающих. Печальчаще всего связывается с какимито потерями. Она может оставаться на лицах людей от нескольких минут до нескольких дней. Данная эмоция имеет довольно широкий диапазон — от состояния печали до горя и страдания. Вне шние проявления между тем не всегда свидетельствуют о глубине переживаний. Основные проявления: брови сдвинуты вместе, внешние концы опущены. Между бровями пролегают небольшие вертикальные складки; на середине лба короткие морщины; глаза слегка прикрыты: нижнее веко поднято, а верхнее образует складку в виде треугольника; уголки рта опущены. Экспрессии лица — это отражение эмоциональных переживаний. По ним можно судить о том, как человек относит ся к реальной действительности. Знание системы экспрессии дает в руки лектору эффективный инструмент, с помощью ко торого можно изменять свое эмоциональное состояние. Если намеренно создать на своем лице, скажем, экспрес сию радости, то через некоторое время (10–15 минут) мы дей ствительно начнем радоваться, если печали — печалиться и т. д. А это значит, что оратор становится обладателем методи ки, которая дает ему возможность сознательно управлять ар сеналом своих эмоций. Но главное дело в лице. А на нем вся мощь — в глазах. Раньше актеры играли в масках, а сейчас 444 мы видим открытое лицо оратора. Лицо в состоянии передать все оттенки и перемены душевных движений. Очень важно владеть глазами, тем более что остальные черты лица не должны чрезмерно играть, чтобы, как писал Цицерон, “не впасть в какуюнибудь глупость или уродли вость”. “Глаза наши — то пристальным взором, то смягчен ным, то резким, то веселым — выражают движения души в соответствии с самим тоном нашей речи”. Сила внутренней убежденности оратора выражается во взгляде. Опытные ораторы советуют обращать свой взгляд на нескольких слушателей. Если перед оратором большая груп па, то слушателей необходимо выбрать в разных частях ауди тории. Иначе существует опасность потерять поддержку в ка който части аудитории. Отдельные студенты имеют привыч ку занимать места в помещении в его “мертвой зоне”. До некоторого времени преподаватель их не замечает, а после того как этим слушателям наскучит слушать, говорящий уже не в состоянии повлиять на них ненасильственными средства ми, так как логикопсихологический компонент речевого воз действия не восстанавливается. Обращаться к сидящим впереди слушателям следует взглядом, который предназначен друзьям. Взгляд не дол жен быть невыразительным, стеклянным. Переходя взгля дом от одного слушателя к другому, нужно поворачивать и голову. Следует избегать смотреть на коголибо искоса. Та кой взгляд воспринимается как скользкий, не заслуживаю щий доверия. Всем движениям души соответствуют движения тела. “По ворот тела должен быть уверенный и мужественный, не как у ораторов на сцене, а как у бойца при оружии. Кисть руки — не слишком подвижная, сопровождающая, а не разыгрывающая слова пальцами; рука — выдвинутая вперед, вроде как копье красноречия; удар ступней — то в начале, то в конце страст ных частей”, — вновь находим у Цицерона. Жесты как средство передачи мысли возникли давно, гораздо раньше слова, и являются важным инструментом 445 человеческого общения. С помощью жестов можно указать на какиелибо предметы, показать их размеры, подчеркнуть важ ность сказанного. Иными словами, для создания образов своих идей можно пользоваться руками. Очень нелегко провести клас сификацию жестов, так как они строго индивидуальны. Наблю дения позволили определить типы жестов, имеющих общее значение: жесты, указывающие направление; жесты, описыва ющие размер, объем; жесты, поясняющие чувства и интенсив ность. Самое трудное начать пользоваться жестами, которые кажутся приемлемыми. Опытные ораторы советуют в пери од подготовки к выступлению подчеркивать те слова, где уместно использовать жесты (указания на направление, раз мер, объем, которые позволяют передать видимость нату ральности). Жесты, выражающие чувства и напряжение, труднее всего както определить. Но они употребляются очень часто. Они выражают отношение и настроение говорящего. Подни мающиеся вверх руки символизируют нарастание напряже ния, то, что говорящего переполняют эмоции. Руки, опущен ные ниже пояса, ладони разведены — такой жест говорит о том, что человек потерпел неудачу. Жесты — язык понятный всем, и не надо бояться пользоваться им. Иногда выступление напоминает балет, в котором зву чащее слово начисто заслоняется чрезвычайно активным же стом, чрезвычайностью пантомимических и танцевальных вре зок. Жесты оживляют речь, но ими следует пользоваться ос торожно. Выразительный жест (поднятая рука, сжатый кулак, резкое и быстрое движение) должен соответствовать смыслу и значению данной фразы или отдельного слова (здесь жест действует заодно с тоном, удваивает силу речи) — таково мнение большинства опрошенных ораторов. В ораторском искусстве важную роль играют привыч ные, интуитивные формы поведения. Привычка — это слож 446 ное действеннопсихологическое образование, воплощающее в себе единство духовной и материальнопрактической ак тивности. Поза, жест и мимика — в какойто мере интуитив ное наглядное выражение мысли. Вот почему чувственное проникновение в тему и пафос предстоящего публичного вы ступления, несомненно, интуитивно готовят и определяют их логическую мотивировку. Физические действия оратора на трибуне — явления чаще всего сиюминутные. В этом их свой стве, в этом их временном движущемся характере и содер жится их естественность и сила как своеобразного языка чувств. Кинесика служит инструментом, позволяющим решить главную задачу — наилучшим образом повлиять на слушате лей, делая для них известную истину возможно более убеди тельной, возможно легче усваиваемой, возможно нагляднее и тверже запечатлеваемой. Эмоции составляют многоуровневую структуру психичес кой регуляции целостного поведения человека, включают в себя побудительный (или мотивационный), исполнительс' кий и специфический человеческий уровень сознательной ре' гуляции. В пределах побудительного уровня действуют аффек тивные процессы, в состав которых входят чувства, воля, желания. На исполнительском уровне регуляции принимают участие, главным образом, познавательные процессы, кото рые обусловливают соответствие между деятельностью и кон кретными существующими условиями. На уровне сознатель' ной регуляции, свойственной человеку как общественному существу, в качестве основы и общей закономерности произ вольной регуляции выступает воля, при этом оценка и са мооценка способны оказывать регулирующее влияние на успешность выполнения деятельности. Эмоции выполняют функцию “внутренних сигналов”, которые участвуют в регулировании речевых процессов. С их помощью выражается мотив, реализуемый в непосредствен ных переживаниях и стремлениях к достижению цели. 447 Особенности эмоциональной регуляции целостного поведения партнеров не только находятся в зависимости от конкретной си туации, но и сами оказывают существенное воздействие на раз вертывание общения и на проявление эмоционального облика каж дого из его участников. Вместе с тем общение представляет собой одно из наиболее значительных условий, в которых происходит возникновение специфических человеческих эмоций и формиро вание эмоционального облика индивида. Сложность эмоционального аспекта общения проявляет ся в совместной деятельности, во взаимоотношениях участ ников общения, что оказывает влияние на характер общения. В различных видах общения эмоциональная регуляция реа лизуется поразному. В социально ориентированном общении, осуществляемом как лекция, доклад, инициатор общения уже в установлении и поддержании контакта с аудиторией целенаправленно при меняет определенные способы для достижения своеобразного единства между людьми. Задача инициатора общения состо ит в побуждении участников общения к социальной активно сти, и это побуждение носит эмоциональноокрашенный ре гулятивный характер. Эмоциональное поведение оратора Цицерон объединял с важнейшей его задачей: “Нет ничего важнее в говорении, чем склонить слушателя на сторону оратора, и для этого слуша тель должен быть так потрясен, чтобы им больше руководи ло сильное душевное волнение или экстаз, чем сила разум ного суждения. Ведь люди судят гораздо чаще под влиянием ненависти, любви, страсти, раздражения, скорби, радости, надежды, страха, заблуждения, и вообще какогонибудь ду шевного движения, чем сообразно с истиной, с предписания ми, с правовыми нормами и с законами”. Эмоции могут так же воспроизводиться в сознании, как и мысли. При этом “язык мысли и язык слов не совпадают друг с другом”, так как запоминание мысли не связано с запоминани ем слов, которыми она выражена. Доказательством является тот 448 факт, что если требуется воспроизвести мысль теми же слова ми, то это очень затрудняет запоминание самой мысли. Эксперименты показывают, что осмысление фразы, кото рую произносит носитель языка, является своеобразным пере водом с языка мысли на язык слов, а понимание ее другим ин дивидом есть обратный перевод с языка слов на язык мысли. Установлено, что сопровождение такого перевода эмоциями повышает эффективность запоминания мысли и качество ее воспроизведения за счет эмоциональной мотивации мыслитель ного процесса. ЗВУК И ЭМОЦИИ У слова есть значение. Но только ли значение заключает в себе определенный смысл, несет какуюто информацию? Есть ли какойлибо смысл в самих звуках слова, в его звуковом офор млении? Что касается звукоподражательных слов, то тут все по нятно. Конечно, их звуковое оформление не случайно, оно имеет определенный смысл. Слово гром и звуками своими “гре мит”, так же как шелест “шелестит”, писк “пищит”, а хрип “хрипит”. Здесь сама звуковая форма слова подсказывает его содержание, хотя и в самых общих чертах. Но если слово называет не звук и не звучащий пред мет? Вот ряд слов: стрела, стремительно, стриж, стреко' за, ястреб, стрепет, встряхнуть, быстро, струя, струна. Все они имеют значения, связанные с быстрым движением. И все они содержат звукосочетание стр. Игра случая? Труд но сказать. Ведь можно найти слова, содержащие стр, но не обозначающие вообще никакого движения, — страна, астра, строго, остро. Почему нежный цветокнедотрога назван словом с “нежными” звуками — мимоза, а злой старик — неблагоз вучным словом хрыч? Тоже случай? Возможно. А может быть, здесь проявляются какието неизвестные нам свой ства звуков речи? 449 Не только слова, но и звуки речи несут в себе информацию, скрытый смысл. Изучением проблем соединения в слове звуча ния и значения и возникновения языка занимается фоносеман' тика — теория содержательности звуковой формы в языке. Какой звук кажется больше — И или О? В большинстве случаев отвечают — О. Какой звук грубее — И или Р, навер няка — Р. Какой лучше — Д или Ф? Ясно, что Д. Звуки называют “мягкими и твердыми согласными”. Но ведь звуки нельзя потрогать. Не могут они обладать и рос том, хотя мы привыкли к терминам “высокие” и “низкие” звуки. Видимо, чтото такое есть, что заставляет считать, что А приятнее, чем X, О светлее, чем Ы, Р быстрее, чем Ш, Л мягче, чем Б, и т. д. Однако все суждения такого рода очень неопределенны, неустойчивы, субъективны. Ктото считает, что И грубее, чем Р, или Ы светлее, чем О. Многие вообще думают, что у звуков нет и не может быть таких признаков и все звуки одинаковы. В этих свойствах звуков скрыта одна из тайн рож дения, жизни и смерти Слова. В Древней Греции возник знаменитый лингвистический спор о том, как рождаются слова, как даются имена вещам. Одни мыслители древности считали, что имена даются “по соглаше нию”, полностью произвольно, по принципу “как хотим, так и назовем”. Другие полагали, что имя какимто образом выра жает сущность предмета, т. е. как бы предопределено для этого предмета заранее, по принципу “каждому — по его свойствам”. Философ Платон выбрал “золотую середину”. Да, счита ет он, мы (коллектив носителей языка) вольны в выборе име ни предмета, но это не воля случая. Свобода выбора ограни чена свойствами предмета и свойствами звуков речи. По мне нию Платона, в речи есть звуки быстрые, тонкие, громадные, округлые и т. д. И есть предметы быстрые, тонкие, громад ные, округлые и т. д. Так вот, “быстрые” предметы получают имена, вклю чающие “быстрые” звуки; “тонким” предметам подойдут име на с “тонким” звучанием; в состав имен для “громадных” пред 450 метов должны входить “громадные” звуки и т. п. Например, при произношении звука Р язык быстро вибрирует, поэтому Р — “быстрый” звук, и слова, обозначающие быстрое или резкое движение, включают в себя, как правило, этот звук: река, стремнина, трепет, дробить, крушить, рвать, вертеть и т. д. Примеры Платона в переводе на русский язык подтвержда ют его рассуждения. Но возражавшие приводили контраргументы. Ведь не все гда же, говорили они, слова, обозначающие быстрое или рез кое движение, содержат звук Р: мчаться, нестись, скакать, лавина и др. К тому же значение слова может измениться вплоть до противоположного, а звучание останется прежним. Таких случаев в любом языке сколько угодно. Например, в древнем языке, общем для всех славян, слово уродливый обозначало “хорошо уродившийся”, но теперь в русском языке урод имеет значение “человек с некрасивой, безобразной вне шностью”. Где же здесь связь звука и смысла? Словаомонимы звучат одинаково, но имеют разные значе ния: ключ — отмычка и ключ — родник; лук — оружие и лук — растение. Словасинонимы, наоборот, звучат поразному, но их значения близки: аэроплан, самолет, лайнер; маленький, кро' шечный, миниатюрный, мизерный. А сходны звучащие слова в разных языках? Разве они будут обозначать одно и то же? Конечно, нет. Первые слова, которые начинает произносить русский ребенок, это чаще всего мама, лапа, баба, деда. Представьте себе, что и грузинский ребенок начинает овладение речью с тех же слов. Но для русского и грузина эти слова при сходном звучании имеют совершенно различные значения. Погрузински мама означает “папа”, деда значит “мама”, а бабуа — это “дедушка”, которого в некоторых гру зинских говорах называют пола. Казалось бы, аргументы — убийственные для идеи о соответствии значений и звучаний слов. Не так ли? Но еще Платон предостерегал от того, чтобы с такими аргументами поспешно соглашаться. Он приводит такой пример. Оружие для сходных целей у разных народов может выглядеть по 451 разному, иметь разную форму, изготавливаться из разных ма териалов, но это не значит, что назначение и форма всех этих изделий не будут находиться в соответствии. Напротив. Сравним русский двуручный меч, турецкий ятаган и шпа гу д’Артаньяна. Какие разные формы! Но все эти формы пре красно соответствуют назначению (содержанию) предметов. Да и в формах, если присмотреться, много общего: все это — вы тянутые, продолговатые, заостренные предметы с рукоятью. Совершенно невозможно представить себе меч, скажем, в фор ме шара или куба. И материалы, из которых изготовлены эти виды оружия, тоже должны быть сходными — прочными, уп ругими, твердыми. Нельзя же сделать шпагу из шерсти или боевой меч из стекла. Так что, может быть, у звучаний разных слов, называю щих одно и то же, обнаружатся какието сходные свойства? Этот, пожалуй, самый длинный языковедческий спор, то зати хая, то вспыхивая с новой силой, продолжался до нашего времени и шел с переменным успехом. М. В. Ломоносов был уверен, что звуки речи обладают некоторой содержательностью, и даже рекомендовал исполь зовать эти свойства звуков для придания художественным произведениям большей выразительности: “В российском язы ке, как кажется, частое повторение письмена А способство вать может к изображению великолепия, великого простран ства, глубины и вышины... учащение письмен Е, И, Ю — к изображению нежности, ласкательства... или малых вещей...”. Исследователь фоносемантики нарисовал несколько кар тинок, на которых были изображены разные фантастические существа. Одно добродушное, кругленькое, толстенькое; дру гое — угловатое, колючее, злое и т. д. Потом придумал раз ные названия этих существ: “момлына”, “жаваруга” и др. Эти картинки были напечатаны в газете “Неделя” с просьбой уга дать, где “момлына”, где “жаваруга” и т. д. Ответов было мно жество. И люди, приславшие письма из разных уголков стра ны, не сговариваясь, почти единодушно решили, что добродуш ная, толстенькая — это, конечно, мамлына, а колючая и злая, 452 ясное дело, — жаваруга. Почему так? Видимо, сами звуки М, Л, Н вызывают представление о чемто округлом, мягком, прият ном, а звуки Ж, Р, Г — наоборот, ассоциируются с чемто угло ватым, страшным. В художественной речи часто подчеркиваются средствами звукописи те или иные образы произведения. Фоника стихот ворения воспринимается как своеобразная музыкальная пьеса, которая отражает звуковую тему центрального художествен ного образа. Среди разнообразных приемов звукописи выделяется звукоподражание — употребление слов, которые своим зву чанием напоминают слуховые впечатления от изображаемого явления. Например: Партер и кресла — все кипит; в райке нетерпеливо плещут, и, взвившись, занавес шумит (А. С. Пуш' кин). В этом отрывке из “Евгения Онегина” звуковые повто ры в первых двух строках передают нарастающий шум в те атре перед началом представления, в последней строке ал литерации на длительные согласные, среди которых особенно выразительны свистящие и шипящие, создают звуковое по добие шума поднимающегося занавеса. |