Тадевосян. Учебное пособие к читателям

• Название: Учебное пособие к читателям
• Анкор: Тадевосян
• Дата: 11.09.2021
• Размер: 1.04 Mb.
• Имя файла: Тадевосян.doc
• Тип: Учебное пособие; #231364
• страница: 7 из 17

§ 5. Главные парадигмы и направления современной социологии

Понятие «современная социология» далеко не однозначно. Оно употребляется и в самом широком смыс­ле — как социология всего XX столетия, и в сравнительно более узком, но тоже достаточно широком смысле — как социология, сложившаяся лишь к 20—30-м годам нашего века; и в еще более узком смысле — как социология толь­ко второй половины XX в., и в самом ограниченном значе­нии — как социология лишь последних десятилетий. По­скольку предшествующий этап развития социологии, свя­занный прежде всего с именами ЭДюркгейма, М.Вебера и М.Ковалевского, завершился двумя первыми десятиле­тиями нашего столетия, то указанное понятие использует­ся здесь в достаточно широком смысле — как социология 20—90-х годов XX в. В рамках этого широкого этапа мож­но, в свою очередь, выделить особые периоды (20-е — се­редина 40-х годов; середина 40-х — конец 60-х годов; 70— 90-е годы), имеющие существенные особенности, о кото­рых речь ниже.

Особенности современного этапа

Первое, что бросается в глаза при самом общем взгляде на современную социологию, это необычайное разнообразие даже общих подходов различных социологов к изучению социальной реальности. Конечно, и социология XIX в. не отличалась теоретико-методологическим едино­образием основ учений ее представителей. Плюрализм со­временной социологии, несомненно, зародился еще тогда. Но очевидно и то, что одной из характернейших особенно­стей социологии XX в. является резкое усиление многооб­разия ее направлений и школ.

Для принципиального разграничения различных социо­логических учений в литературе широко используется такое важное понятие, как парадигма, выдвинутое еще в 20-х го­дах американским науковедом Г.Куном. Социологическая парадигма — это система наиболее общих, исходных и важ­ных оснований достаточно признанной социологической теории, определяющая ее концептуально-методологиче­ский подход к постановке и решению социальных задач. (Иногда под парадигмами понимаются крупные теории, группы теорий или метатеории). Каждая парадигма опреде­ляет специфический подход исследователя к изучению, ин­терпретации и оценке социальных объектов и требует выра­ботки своеобразного категориального аппарата. Социоло­гия, как свидетельствуют ее история и особенно современ­ность, — это не монопарадигмальная, а полипарадигмаль­ная наука. Ее развитие связано с постоянным возникнове­нием, обоснованием, расширением влияния одних пара­дигм, опровержением и падением других, их противоборст­вом и сменой. Многообразие социологических парадигм не исключает возможности и их группировки. Так, например, они могут быть объединены в структурные, куда могут быть включены парадигмы функционализма, конфликтологии и др., и интерпретативные (интерпретивные), куда должны быть включены парадигмы интеракционизма, феноменоло­гии, этнометодологии и др., о чем подробнее ниже.

Одна и та же парадигма может лежать в основе не одной, а ряда теорий, и разрабатываться представителями несколь­ких социологических школ. Социологическая школа — это бо­лее или менее крупная и признанная группа социологов, ис­следующая общество на основе выработанных ею исследо­вательских традиций и в соответствующих институциональ­ных рамках. Яркими примерами здесь могут служить Чикагская школа эмпирической социологии при Чикагском уни­верситете и Дюркгеймовская (Французская) социологиче­ская школа, сложившаяся вокруг основанного Э.Дюркгей­мом журнала «Социологический ежегодник». От социологи­ческих школ нередко отличают направления в социологии, объединяющие тех социологов, которые разрабатывают оп­ределенную идентичную проблематику и/или имеют общие мировоззренческие позиции (например, конфликтологиче­ское, позитивистское, антропологическое, психологиче­ское, гуманистическое направления в социологии).

Важнейшими особенностями современного этапа в развитии этой науки являются не только появление мно­гих новых теорий и направлений, усиление плюрализма теоретической социологии, но и становление и развитие эмпирической социологии, тенденция к объединению теоретической и эмпирической социологии, макро- и микросоциологий, создание интегральных и объедини­тельных парадигм, стремление к созданию единой обоб­щающей социологической теории и др., о чем конкретнее говорится в данном параграфе.

Эмпирическая социология

Первый период в развитии современной социологии — 20-е — середина 40-х годов — был ознаменован прежде всего утверждени­ем, бурным развитием и доминированием, особенно в США, эмпирической социологии. Нельзя сказать, что до этого эмпирические социологические исследования вообще не проводились. Они проводились и в марксизме, и особен­но Э.Дюркгеймом и М.Вебером, и известным немецким со­циологом Ф.Тённисом (1855—1936) и др. Но тогда такие ис­следования были сравнительно редки, носили в целом раз­розненный, несистематический характер, не имели разрабо­танной методологии и методики их проведения, а эмпириче­ская социология еще не выделилась в особый вид исследова­тельской деятельности. Теперь же они не только получили небывалый размах, но и стали утверждаться их новые стан­дарты, предусматривающие использование специальных, в том числе и математических методов их проведения. По­скольку впервые это в особенно широком масштабе и с большой глубиной стало осуществляться американскими социологами, то и центр мировой социологии перемещает­ся к тому времени из Европы в США. Бурное развитие в эти годы эмпирической социологии в США было связано, с одной стороны, с назревшей потребностью дальнейшего раз­вития самой социологической науки, прежде всего со стрем­лением преодолеть господствовавшую до сих пор европей­скую традицию рассматривать социологию как философию истории с ее абстрактно-теоретическими рассуждениями, не подкрепленными изучением социальных фактов; а с другой стороны, прежде всего с потребностью быстро развившего­ся индустриального общества в конкретном исследовании и практическом решении многочисленных новых и обостряю­щихся сложных социальных проблем.

Своего рода рубежным явлением здесь оказался выход в свет в 1918—1920 годах совместного труда американских социологов У.Томаса (1863—1947) и Ф.Знанецкого (1882— 1958) «Польский крестьянин в Европе и Америке», цели­ком построенного на эмпирическом материале. На основе анализа прежде всего личных документов (писем, дневни­ков, воспоминаний, биографий и др.) они исследовали разнообразные проблемы адаптации иммигрантов в новых для них социальных условиях, уделив особое внимание ус­тановкам личности и социальной группы. Они показали, что источником социальных конфликтов и дезинтеграций, порождающих многие болезни современного общества, является несовпадение определения ситуации действую­щим индивидом с групповыми ценностями.

Особенно большой и серьезный вклад в становление и развитие эмпирической социологии внесла Чикагская школа социологов одноименного университета — Р.Парк (1864-1944), Э.Берджес (1886-1966), Л.Вирт (1897-1952), У.Огборн (1886—1959), Р.Маккензи и др., заслуга которых состояла прежде всего в эмпирическом социоло­гическом исследовании процессов индустриализации и урбанизации в таком крупном промышленном городе, как Чикаго, который они называли социальной лабораторией. В центре их эмпирических исследований были рост горо­дов, жизнь общин сельских и иностранных мигрантов, проблемы их адаптации к городской среде, социализации личности, семьи, общины, девиантного (отклоняющегося) поведения, преступности, бродяжничества и др. Р.Парк и Э.Берджес издали первый учебник по социологии «Введе­ние в науку социологии», в котором были обобщены из­вестные тогда принципы и методы эмпирических социо­логических исследований, определены в целях унифика­ции связанные с этим важнейшие понятия социального процесса и социального взаимодействия, социального конфликта и конкуренции, коммуникации и адаптации, коллективного поведения и ассимиляции личности и др.

Большое значение имело и проникновение социологии в производственную сферу и развитие индустриальной со­циологии и социологии управления. Особую роль здесь сыграл так называемый Хоторнский (от названия г.Хотор­на, близ Чикаго) эксперимент, проведенный американ­ским социологом Э.Майо (1880—1949), который в конце 20-х — начале 30-х годов осуществлял свои исследования на предприятиях Вестерн Электрик Компани. Его значе­ние состоит прежде всего в том, что на основе изучения влияния таких факторов, как заработная плата, условия и организация труда, межличностные отношения, стиль ру­ководства и др., на производительность труда, он наглядно показал особо важную роль личностного и группового фактора на промышленном предприятии. В частности, Э.Майо обосновал тезис о положительном значении включенности человека «как социального организма в группу и несовместимость человеческой природы с жест­кой иерархией подчиненности в бюрократической систе­ме. Поэтому он рекомендовал руководителям предпри­ятий в своей управленческой деятельности делать акцент прежде всего на достижение социальной удовлетворенно­сти человека своим непосредственным трудом, а не на производстве продукции, что в конце концов обеспечит и социальную стабильность общества. С этим связаны и раз­работка и рекомендация к внедрению таких новых средств повышения производительности труда, как «гуманизация труда», принятие «групповых решений», осуществление «паритетного управления», «просвещение служащих» и др.

Эмпирическое направление в современной социологии получило в последующие десятилетия еще большее разви­тие. На его основе создавались многообразные социологи­ческие службы прикладного характера, называвшиеся «со­циальной инженерией», т. е. социальным менеджментом, и клиническая социология (психологический тренинг). В эмпирической социологии выявились два варианта: ради­кальный и умеренный эмпиризм. Первый получил рас­пространение в 40-х годах и был представлен в первую очередь Дж.Ландбергом (1895—1966), который считал предметом социологии лишь внешне наблюдаемое пове­дение индивидов и групп, а ее методом — совокупность логических принципов и исследовательских нормативов изучения общественной реальности, наподобие того, что используется естествознанием, особенно физикой. В 50-е годы радикальный эмпиризм во многом уступает место умеренному эмпиризму П.Лазарсфельда (1901—1976) и С.Стауффера (1900—1960), которые в отличие от Ландбер­га занялись разработкой прежде всего логических приемов обобщения и систематизации эмпирических данных, а не процедурно-техническими сторонами социологического исследования. Развитие зарубежной эмпирической социо­логии в середине и во второй половине нынешнего столе­тия проходило в тесной взаимосвязи со становлением, ут­верждением и обогащением такого важного направления в социологии, как структурный функционализм.

Эмпирическая социология развивалась и в России как до революции (М.Ковалевский, Л.Петражицкий и др.), так и в первое десятилетие после нее (С.Струмилин, А.Гастев, А.Тодорский, А.Чаянов, Н.Анциферов, И.Бобровников, М.Корнев, А.Болтунов, Е.Кабо, Б.Коган, М.Лебединский, В.Ольшанский, Л.Паперный и др.). В 20-е годы у нас полу­чили серьезную эмпирическую социологическую разра­ботку проблемы организации труда, подготовки квалифи­цированных кадров, особенно рабочих, города и деревни, повышения культуры производства и быта, образования и др. В конце 20-х — начале 30-х годов такие исследования были свернуты и возобновились только в 60—70-х годах (А.3дравомыслов, Ю.Левада, И.Кон, В.Рожин, Г.Осипов, А.Харчев, В.Шубкин, В.Ядов и др.).

Структурный функциона­лизм

Бурное развитие эмпирической социологии в США в 20—30-е годы, а затем и в Европе, сыграло, несомненно, очень важную роль в дальнейшем развитии всей социологиче­ской науки, резко усилило ее связь с реальной обществен­ной жизнью и повысило престиж социологии. Вместе с тем, чем дальше, тем все больше и яснее обнаруживалась одно­сторонность в развитии социологического знания, посколь­ку огромный прогресс в эмпирической и прикладной социо­логии не сопровождался тогда соответствующим прогрессом в теоретической социологии, необходимым для обобщения и серьезного анализа быстро накапливавшегося фактиче­ского материала. Это неоднократно отмечал, в частности, и приехавший в США П.А.Сорокин, серьезно критиковавший тогдашнюю американскую социологию за одностороннее увлечение эмпирией в ущерб теории, за нежелание разраба­тывать широкие социальные проблемы, за мелкотемье. К 30-м годам остро выявилась потребность в создании такой систематической социологической теории, которая могла бы найти применение в эмпирической социологии. После ряда неудачных попыток создать такую теорию и связать ее с эмпирической социологией эта теория проявилась в лице структурного функционализма и заняла господствующее положение в западной социологии 50—60-х годов. Структурный функционализм — это такое направление в социологии, которое рассматривает общество, социум, их явления и процессы как социальные системы, имеющие свою структуру и механизм взаимодействия соответствую­щих структурных элементов, каждый из которых выполня­ет своеобразную роль, функцию в данной системе. Один из центральных постулатов структурного функционализма гласит: «Функцией отдельного социального феномена яв­ляется его вклад в совокупную социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной систе­мы в целом». Другим выражением сути функционализма может служить положение о том, что как одно явление мо­жет иметь различные функции, так и одна и та же функция может выполняться различными явлениями.

В 1937 г. вышел в свет первый крупный труд ученика П.А.Сорокина и видного представителя Гарвардской со­циологической школы Толкотта Парсонса (1902—1979), называвшийся «Структура социального действия» и опре­деливший основы и общую направленность всей его твор­ческой деятельности по созданию общей социологической теории. Такие его последующие труды, как «Социальная система» (1951), «К общей теории действия» (1952, в соав­торстве с Э.Шилзом), «Общества: эволюционные и срав­нительные перспективы» (1966), «Система современных обществ», «Социальная система и эволюция теории дейст­вия» (1977), «Теория действия и условия человеческого су­ществования» (1978) и др., сделали его одним из крупней­ших социологов нашего столетия, во многом определив­шим облик современной теоретической социологии.

Т.Парсонс вошел в историю социологической мысли прежде всего как создатель современной теории социально­го действия и на этой основе — структурно-функциональ­ной теории социальных систем, призванной служить осно вой решения частных эмпирических и прикладных про­блем. Исходное место в этих теориях занимает понимание социального действия как единства трех подсистем: субъек­та действия (индивида как действующего лица), определен­ной ситуации и ценностно-нормативных предписаний как условий действия. Эмпирические данные, по Парсонсу, об­ретают действительный смысл, если они исследуются в сис­теме координат «действующее лицо — ситуация». Важней­шее значение придается им категории «система действия», а сама социальная система понимается не как система «куль­турных стандартов» (Э.Дюркгейм), а как система социаль­ного действия, мотивированного поведения, взаимодейст­вующая с культурными стандартами, как и с физическими и биологическими элементами окружающей среды. Социаль­ное действие для Т.Парсонса — это самоорганизующаяся система, отличающаяся символичностью (язык, ценности и др.), нормативностью и волюнтаристичностью (независи­мостью от среды). В общей системе социального действия Т.Парсонс выделял четыре подсистемы: социальная систе­ма, культура, личность и поведенческий организм, которые друг для друга выступают как специфические среды их дея­тельности. Благодаря этому ему удалось преодолеть харак­терное для многих предшествующих социологических кон­цепций, в том числе Конта и Спенсера, Дюркгейма и Вебе­ра, противопоставление общества и личности.

Большое внимание Т.Парсонс уделил проблеме устой­чивости, стабильности социальных систем. Для их нор­мального существования и развития необходимо выполне­ние системой и ее подсистемами инвариантного набора функций: адаптации к окружающей среде; целедостиже­ния, т. е. обеспечения реализации основных целей систе­мы и мобилизации средств ее достижения; интеграции и координации деятельности структурных элементов систе­мы и поддержания ценностного образца (т.е. удержание господствующей в обществе системы ценностей и снятие напряжения внутри системы). В социальной системе функцию адаптации выполняет экономическая подсисте­ма; функцию целедостижения — политическая подсисте­ма; функцию интеграции — правовые институты и обы­чаи; а функцию поддержания ценностного образца (вос­производства структуры) — система верований, мораль и органы социализации (семья, система образования и др. ) Общественное развитие, по Парсонсу, происходит в направлении все большей структурной дифференциации обществ, усложнения их социальной структуры, ведущих к уменьшению их стабильности. Так, в «примитивном» об­ществе социальная дифференциация отсутствует; в «про­межуточном» — обнаруживается, расширяется и углубля­ется; а в «современном» обществе — получает наибольшее развитие. Смена этих типов обществ связана с последова­тельным осуществлением соответственно трех типов рево­люций — «промышленной», опирающейся на дифферен­циацию экономической и политической систем; «демо­кратической» — на разделение социальной и политиче­ской систем; и «образовательной» — на отделение системы воспроизводства культуры от социальной системы.

Другим, не менее известным представителем струк­турного фунционализма, является ученик П.А.Сорокина и Т.Парсонса Роберт Мертон (1910 г.р.), особенно много сделавший для органического соединения теоретического и эмпирического в социологии на основе разработанных им теорий функционального анализа и «среднего уровня». Его основные труды «Социальная теория и социальная культура» (1949), «Социальная теория и социальная струк­тура» (1957), «Социальная структура и аномия» (1966), «Явные и латентные функции» (1968), «Социология нау­ки» (1973), «Методы изучения социальной структуры» (1975), «Социологическая амбивалентность» (1976), «Со­циальные исследования и практические профессии» (1982) и др. вошли в золотой фонд социологии XX в.

В работах Р.Мертона центральное место занимает раз­работка теории и методологии структурного функциона­лизма. В отличие от Т.Парсонса он отказался от идеи соз­дания общей, всеохватывающей теории социальных систем и единой высокой социологической теории и сосредоточил свои усилия на функциональном анализе социальных сис­тем среднего уровня и разработке социологической теории «среднего радиуса действия». Разъясняя свой подход, Р.Мертон указывал, что такие теории — это «теории, нахо­дящиеся в промежуточном пространстве между частными, но тоже необходимыми рабочими гипотезами, во множест­ве возникающими в ходе повседневных исследований, и всеохватными систематическими попытками развить еди­ную теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые ти­пы социального поведения, социальных организаций и со­циальных изменений». Именно такие теории, отвергающие претензии на всеохватность и универсальность, позволяют, по мнению Р.Мертона, лучше всего обеспечивать единство теории, метода и эмпирических фактов, решать на этой ос­нове принципиальную задачу взаимосвязи и взаимодейст­вия макро- и микросоциологии, эмпирических и теорети­ческих социологических исследований.

Дальнейшее развитие в трудах Р.Мертона получили и проблемы функционализма. Функциональность в извест­ном смысле выражена в его учении даже более рельефно, не­жели у Т.Парсонса. Кроме того, если последний, как отме­чалось выше, сосредоточил свое внимание на функциях, функциональности социальных систем и их структур, обес­печивающих социальный порядок, то Р.Мертон — на дис­функциях, дисфункциональности, ведущих к усилению со­циальной напряженности, социальных противоречий и на­рушению социального порядка. Функция для Р.Мертона — это «те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуля­ции данной системы или приспособлению ее к среде», а дис­функция — это прямо противоположные следствия. Важ­ным вкладом в теорию функционализма явилось его учение о двух формах проявления функций — явной и скрытой (ла­тентной). Первая имеет место тогда, когда речь идет об объ­ективных и преднамеренных последствиях социальных дей­ствий, а вторая — о непреднамеренных и неосознанных по­следствиях. Такое разграничение служит цели недопущения смешения сознательной мотивации социального поведения с его объективными последствиями, а также точки зрения действующего лица с точкой зрения наблюдателя.

В исследовании сравнительно менее общих социологи­ческих проблем особенно велик вклад Р.Мертона в разра­ботку теории аномии и девиантного поведения, а также в социологию социальной структуры, профессий, науки, бюрократии, массовых коммуникаций, медицины и др. Все эти проблемы исследовались им также на основе и в ракурсе структурного функционализма. О ряде из них речь еще будет идти в соответствующих главах следующего раз­дела. Здесь же важно отметить, что, например, и социаль­ная аномия, и девиации рассматриваются Р.Мертоном как проявление кризиса, непорядка, разлада, дисфункцио­нальности социальной системы, связанное с разложением нравственных ценностей и вакуумом идеалов в общест­венном и индивидуальном сознании, что весьма характер­но для современного состояния российского общества. В 70-е годы влияние структурного функционализма не­сколько ослабло, как под влиянием критики со стороны других социологических направлений, особенно за его из­вестную метафизичность и консерватизм (несмотря на то, что Р.Мертону частично удалось преодолеть эти недостатки взглядов Т.Парсонса), так и под воздействием новой, резко обострившейся общественно-политической ситуации в странах Запада, прежде всего в связи с неприспособленно­стью структурного функционализма к адекватному отраже­нию и анализу острых социальных конфликтов. Но и тогда он оставался одним из основных направлений современной социологии. Более того, 80-е годы привели к новому взлету популярности парадигмы функционализма, что нашло свое выражение в появлении неофункционализма. Тем не менее критика ограниченности возможностей структурного функционализма не перестает звучать и сегодня. Поэтому при всех его достоинствах и немалой популярности это на­правление в современной социологии трудно назвать не только общепризнанным, но даже преобладающим.