Биоэтика ЛФ. Учебное пособие СанктПетербург 2014 удк ббк
 Скачать 320.1 Kb.
|
|
Глава 8 ЭТИКА БИОМЕДИЦИНСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ И ЭКСПЕРИМЕНТА 8.1. Основополагающие документы биомедицинской этики как источники современных моральных норм проведения экспериментов и клинических испытаний на людях и животных История медицинских исследований на людях и животных насчитывает не одно столетие, однако, до определенного времени этико-правовые проблемы, связанные с их осуществлением, не привлекали к себе такого пристального внимания со стороны общества и самих исследователей, как это имеет место сегодня. Следует впрочем, отметить, что сами исследователи были одними из первых, кто обратил внимание на наличие этих проблем и предложил подходы к их решению. Уже во времена Гиппократа своим известным афоризмом «primum non nocere» (прежде всего не навредить) медицина ставила этические и объективные границы врачебному экспериментированию. Постепенно, в процессе того, как экспериментирование занимало подобающее ему место в медицинской науке и принимало на себя задачу служить двигателем дальнейшего познания, отношения между субъектом-экспериментатором и субъектом, на котором производится эксперимент, становятся все более определенными. Сейчас уже никто не отрицает необходимость экспериментирования, но когда и в каких пределах? Очень часто риск, сопровождающий проведение эксперимента является риском для здоровья человека и самой его жизни. Современная история обсуждения этих проблем начинается, пожалуй, с момента окончания Второй мировой войны. Именно в это время, а точнее — в ходе Нюрнбергского процесса над нацистскими учеными и врачами-преступниками, были оглашены свидетельства об экспериментах, проводившихся над заключенными концлагерей. Особо жестокий, бесчеловечный характер экспериментов заключался в том, что в них фактически планировалась смерть испытуемых. Заключенные евреи, поляки, русские и многие другие, согласно актам Нюрнбергского процесса, подвергались жестоким экспериментам с целью проверки на них действия лекарств, газа, ядов; многие из этих экспериментов приводили к смерти в мучительных страданиях. Смертельные эксперименты проводились и в барокамерах для изучения воздействия пребывания человека на большой высоте. Различные исследования проводились над заключенными, раздетыми или одетыми, при искусственно созданных низких температурах для изучения процессов замерзания. На живых людях в немецких концлагерях, экспериментально изучались ипритовые ожоги. Следует упомянуть также о резекции костей, мускулов, нервов, инъекциях вакцин, предполагаемых антираковых сывороток, гормонов и т.п. Все это мотивировалось высшими научными целями, за которыми скрывались лишь соображения государственной пользы. По следам преступлений совершенными нацистскими врачами, в том числе и при проведении опытов над человеком при попрании самых элементарных норм уважения достоинства человеческой личности, в 1947 году был выработан документ, который должен был провести четкие границы в области экспериментирования на человеческих существах – Нюрнбергский кодекс. Этот документ стал своеобразной точкой отсчета при создании дальнейших установок в этой области. Он был подготовлен двумя участвовавшими в процессе американскими экспертами-медиками – Лео Александером и Эндрю Иви – и стал составной частью решения, вынесенного судом. В преамбуле «Кодекса» отмечалось: «Тяжесть имеющихся у нас улик застав ляет сделать вывод, что некоторые виды медицинских экспериментов на человеке отвечают этическим нормам медицинской профессии в целом лишь в том случае, если их проведение ограничено соответствующими четко определенными рамками». Хотя «Кодекс» и был принят в форме судебного решения, он имел и имеет не столько юридическую, сколько моральную силу. Он включает десять положений. Первое положение «Кодекса» утверждает необходимость добровольного согласия объекта эксперимента на участие, в исследовании. Далее раскрывается со держание этого понятия и утверждается, что:
Суть остальных положений «Кодекса» заключается в требовании сведения до минимума возможного риска, а также «всех физических и психических страданий и повреждений»; гарантии того, что исследование будет проводиться квалифицированными специалистами, а также соблюдения права испытуемого на отказ от участия в исследовании на любом этапе его проведения. Довольно долгое время «Нюрнбергский кодекс» не привлекал сколько-нибудь серьезного внимания ученых-медиков и общественности. Бытовало представление, что, поскольку зверства нацистских врачей выходят далеко за рамки допустимого, сами эксперименты – не более чем единичный исторический эпизод. Важную роль в коренном изменении отношения к этой теме сыграла статья профессора анестезиологии из Гарвардской медицинской школы Генри Бичера «Этика и клинические исследования». В ней было описано 22 имевших место в США случая проведения исследований «с риском для жизни и здоровья испытуемых», без информирования их об опасностях и без получения их согласия. Статья Г.Бичера и другие аналогичные публикации привлекли, наконец, внимание самых широких слоев общественности к проблемам этического и правово го регулирования экспериментов на человеке. В связи с этим, наряду с «Нюрнбергским кодексом», особую значимость приобрела принятая в 1964 г. «Хельсинкская Декларация» Всемирной медицинской ассоциации (ВМА). К этому времени практика проведения исследований на человеке неуклонно расширялась, совершенствовались их методы, что ставило все новые этические и правовые проблемы. «Хельсинкская декларация» имеет подзаголовок «Руководящие рекомендации для врачей, проводящих медико-биологические исследования на людях», однако, несмотря на рекомендательный характер документа, его положения нашли свое отражение и развитие в целом ряде других международных документов, а также в национальном законодательстве многих стран, в том числе и России. В преамбуле Хельсинкская декларация проводит различие между терапевтическим и нетерапевтическим экспериментированием на человеке. Терапевтические исследования преследуют диагностические и лечебные цели и проводятся в интересах пациента. Нетерапевтические исследования преследуют, главным образом, чисто научные цели и не имеют прямого диагностического или лечебного значения для испытуемого. Соответственно, текст «Декларации» разбит на три части, первая из которых содержит перечень наиболее общих положений, которыми следует руководствоваться при проведении исследований на людях, две другие – конкретные рекомендации для проведения терапевтических и нетерапевтических исследований. В первой части «Декларации» указывается, что экспериментированию на людях должно предшествовать экспериментирование в лабораторных условиях. В отличие от «Нюрнбергского кодекса» «Декларация» провозглашает требование научной обоснованности исследования. Всякий протокол клинического экспериментирования должен быть представлен для оценки в этический комитет. Если не удостоверена «этическая чистота» проведенных исследований (соответствие экспериментов принципам настоящей «Декларации»), то сообщения об экспериментах не должны приниматься к публикации. К сожалению, в России эта практика пока что не получила распространения. Вслед за «Нюрнбергским кодексом» в тексте «Декларации» подчеркивается важность того, чтобы экспериментирование на людях проводилось лишь лицами, имеющими научную подготовку, и под наблюдением одного или нескольких лиц, компетентны в медицинской области. Квалифицированные специалисты должны нести всю полноту ответственности за состояние здоровья испытуемых, хотя последние и дали добровольное согласие на участие в эксперименте. Текст «Декларации» настаивает на установлении должных пропорций между целью и опасностью исследования и требует последующей сравнительной оценки опасностей и выгод индивида, на котором проводится экспериментирование, как и для других участников эксперимента. Также подчеркивается необходимость проявления особого внимания при проведении экспериментов, которые могут в какой-то мере изменить личность человека. Положение «Декларации», говорящее о том, что «интересы испытуемого всегда должны превалировать над интересами науки и общества» в настоящее время утвердилось в качестве основополагающего при этической оценке биомедицинских экспериментов на людях. Важное место отводится и требованию, получения «добровольного и осознанного согласия (предпочтительно в письменной форме)», потенциального испытуе мого участие в исследовании. Согласно тексту «Декларации», считается обязательным предоставление индивиду всей нужной информации до его согласия на экспериментирование (или его законного представителя в случае его недееспособности самому дать это согласие, или другого медика, несвязанного с данными исследованиями, в случае, если индивид находится в какой-либо зависимости от врача-экспериментатора и поэтому считает себя обязанным дать согласие). Испытуемый должен быть проинформирован «относительно цели, методов, потенциальной пользы и возможного риска, а также обо всех неприятных ощущениях и последствиях, связанных с данным исследованием. Испытуемый должен знать, что он имеет право отказаться от участия в данном исследовании как до момента его начала, так и в любой момент его проведения». Подобный отказ ни в коем случае не должен повлиять на взаимоотношения «врач-пациент». Принципиальное отличие содержания «Декларации» от положений «Нюрнбергского кодекса» заключается в том, что в ней предусматривается возможность получения согласия на участие в исследовании или эксперименте лица, признанного недееспособным. Согласно «Декларации», такое согласие необходимо получить у законного представителя такого лица. Следует подчеркнуть в связи с эти, что под недееспособными, как правило, имеются в виду дети или больные, страдающие психическими заболеваниями. Весьма важную проблему представляет проведение экспериментов на таких категориях испытуемых, как военнослужащие, заключенные, поскольку в таких случаях очень трудно гарантировать подлинную добровольность согласия. Российское законодательство запрещает проведение исследований на заключенных. «Испытание новых методов диагностики, профилактики и лечения, а также лекарственных средств, проведение биомедицинских исследований с привлечением в качестве объекта лиц, задержанных, заключенных под стражу, отбывающих наказание в местах лишения свободы либо административный арест, не допускается». В литературе, однако, высказывается мнение, что эта норма накладывает излишнее ограничение на права данной категории лиц – они лишаются возможности участвовать в терапевтических экспериментах и испытаниях, которые могли бы принести пользу их здоровью. Как уже отмечалось, вторая и третья части «Декларации» содержат конкрети зацию перечисленных ранее принципов, их своеобразную «проекцию» на ситуации, связанные с проведением терапевтических и нетерапевтических исследований. В отношении терапевтических исследований в документе говорится, что врач должен обладать полной свободой, если он считает, что оно может дать надежду на спасение, восстановить здоровье или облегчить страдания пациента. Новое диагностическое или терапевтическое средство должно быть соединено с наилучшей терапией, имеющейся в распоряжении врача. Вместе с тем сочетание деятельности, направленной на лечение, с исследовательской (то есть направленной на приобретение нового знания), допускается «лишь в той мере, в какой эти исследования предполагают лечебную и диагностическую пользу для пациента». В отношении нетерапевтических исследований «Декларация» утверждает, что: врач остается защитником жизни и здоровья индивида, подвергающегося экспериментированию; люди должны соглашаться на него только добровольно; эксперимент подлежит приостановке в случае, если экспериментальные условия могут как-то повредить субъектам экспериментирования; научные и общественные интересы никогда не должны превалировать над соображениями, связанными с благополучием отдельного субъекта. В качестве испытуемых при проведении нетерапевтических исследований могут выступать только «здоровые добровольцы, либо согласившиеся на это лица, страдающие заболеванием, характер которого не имеет отношения к сути данного исследования». В этом случае, очевидно, не может быть речи о проведении исследований на основе согласия не самого испытуемого, а его законных представителей. Иначе говоря, ни дети, ни лица с ограниченной дееспособностью не могут привлекаться к подобным исследованиям. Практически каждая из содержащихся в «Декларации» рекомендаций может быть рассмотрена как самостоятельная проблема. Характеризуя современное состояние дискуссии вокруг рассматриваемых проблем, следует отметить, что она активно ведется, например, по линии уточнения того, что следует понимать под «свободным информированным согласием», а также с целью выработки принципиальных подходов к разрешению этических проблем, возникающих при проведении исследований на так называемых «уязвимых группах населения» (дети, старики, беременные женщины и т.п.). В последнее время достаточно широко обсуждаются также этико-правовые проблемы, связанные с научными исследованиями на эмбриональных тканях, с использованием в медицинской практике методов современной генетики. Дискуссии эти ведутся не только специалистами в области биомедицинской этики и носят не только теоретический характер. Деятельное участие в обсуждении названных проблем принимает и общественность различных стран. Результаты такого обсуждения находят свое отражение в различных документах, принимаемых национальными и международными организациями, правительствами, профессиональными объединениями медиков. В последнее время наметилась еще одна тенденция – все большее число стран принимает законы, регулирующие проведение биомедицинских исследований на людях, регламентирующие использование достижений современной медицинской науки в медицинской практике. В качестве особо важного примера в этой области обязательно следует отметить Конвенцию «О правах человека и биомедицине», принятую в ноябре 1996 года Парламентской Ассамблеей Совета Европы. Если положения «Нюрнбергского кодекса», «Хельсинкской декларации» и других подобных документов ограничены собственно сферой медико-биологических исследований и экспериментов на людях и носят, скорее, характер моральных требований, то положения «Конвенции» распространяются и на сферу пользования результатов этих исследований в медицинской практике. «Конвенция» является элементом международного права и содержит обязательство подписавших ее сторон «предпринять все необходимые шаги по совершенствованию своего национального законодательства с тем, чтобы оно отражало положения настоящей Конвенции» (ст. 1). Одной из целей «Конвенции» являлось преодоление существующих различий в законодательствах разных стран в области контроля за проведением биомедицинских исследований на людях и использованием результатов этих исследований, которые, несмотря на утверждение о наличии общих подходов к решению названных проблем, имеют место быть. «Конвенция», рассматривая проблемы научного экспериментирования на человеке, перечисляет условия, при наличии которых человек может на вполне законном основании участвовать в научном эксперименте (ст. 16), обосновывает критерии защиты лиц, которые не в состоянии сами в полной мере выразить информированное согласие (ст. 17). Формулирует ряд положений, затрагивающих исследования, проводимые над эмбрионом (ст. 18), запрещает вмешательство в геном человека с целью изменения генома его потомков (ст. 13) и др. Одно из наиболее важных требований «Конвенции» содержится в ст.28: «Стороны должны позаботиться о том, чтобы фундаментальные проблемы, связан ные с прогрессом в области биологии и медицины (в особенности их социально-экономические, этические и юридические аспекты) были подвергнуты широкому общественному обсуждению и стали предметом надлежащих консультаций; то же самое относится к проблемам, связанным с практическим использованием достижений биомедицинской науки и практики». В 1997 г., в связи с появившимися сообщениями об успешных экспериментах по клонированию млекопитающих и обсуждением перспектив применения этой технологии к человеку, Совет Европы принял «Дополнительный Протокол» к «Конвенции». В нем содержится запрет на произведение «любых вмешательств, имеющих целью создание человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живому или мертвому». 8.2. Проблема соотношения цели и средств исследований на человеке. Внимание к проведению медико-биологических исследований на человеке со стороны специалистов по биоэтике объясняется тем, что риск для здоровья человека сопутствующий их проведению, особенный – это риск для здоровья человека, его физического и психического состояния, а в конечном счете – для самой его жизни. Проблему риска, которому подвергаются испытуемые в биомедицинских исследованиях, можно назвать одной из основных в ряду связанных с ними этико-правовых проблем. Существует, однако, и целый ряд других вопросов, относящихся к проведению таких исследований. В основополагающих документах биомедицинской этики (Нюрнбергский кодекс, Хельсинкская декларация) подчеркивается, что интересы испытуемых всегда должны превалировать над интересами науки и общества, поэтому исследователю-ученому всегда необходимо учитывать принцип «пропорционального риска», т.е. разумного баланса между предполагаемым риском и пользой, связанных с проведением исследования. При терапевтическом эксперименте действие принципа «не навреди» требует, чтобы вред, причиняемый организму, был бы все же меньшим злом по сравнению с тем, которого хотят избежать посредством такой жертвы. Примат личности, (неприкосновенность и невозможность распоряжаться ею), по мнению Э.Сгречча – это основной стержень любой этики. Отдельная личность составляет глобальную ценность и главную основу существования самого общества. Не следует подвергать смертельному риску отдельного индивида ради выгоды общества, поэтому следует обозначить четкие границы правомерности требования от индивида определенной степени риска ради блага всего общества при проведении биомедицинских исследований и экспериментов. Общество (или власти, или исследователь) не может требовать от индивида риска большего, чем тот, который отдельный индивид может требовать от самого себя. Медицина или врач обладают не большим правом распоряжаться жизнью пациента, чем то, которое принадлежит ему самому. Как человек, действуя в соответствии с моральными нормами, должен уважать ценности сами по себе, так и врач-исследователь должен вести себя по отношению к пациенту-испытуемому: выживание, психическая и физическая целостность, личная нравственность – это ценности, превосходящие ценность здоровья-излечения. Медицина должна способствовать сохранению этих ценностей, а не попранию их. Принцип уважения автономии личности подразумевает уважение свободы выбора и свободы действия. Участие человека в биомедицинском исследовании должно быть его осознанным и свободным выбором. Применительно к практике биомедицинских исследований принцип уважения автономии личности предполагает не только не препятствовать автономным действиям испытуемого (например, отказ от продолжения эксперимента), но и содействовать осуществлению его автономии, например, путем сообщения ему всей достоверной информации о ходе эксперимента и новых рисках для здоровья. Правило добровольного информированного согласия призвано обеспечить уважительное отношение к испытуемым в биомедицинских экспериментах, минимизировать угрозу их здоровью, социально-психическому благополучию и моральным ценностям. Это правило ставит под сомнение безусловную и исключительную компетентность исследователя в определении блага испытуемого. Согласно правилу добровольного информированного согласия привлечение человека в каче стве испытуемого в биомедицинском исследовании должно включать процедуру получения его добровольного согласия на основе адекватного информирования о целях предполагаемого вмешательства, его продолжительности, ожидаемых положительных последствиях для испытуемого, возможных неприятных ощущениях, риска для жизни, физического и социопсихического благополучия. Существенным моментом информирования должна быть информация о правах испытуемых в данном научно-исследовательском учреждении и способах их защиты в тех случаях, когда они были нарушены. Информированное согласие абсолютно необходимо в случае нетерапевтического экспериментирования, цель и выгоды которого не имеют непосредственного отношения к индивиду, подвергающемуся ему. Тем самым такое экспериментирование не должно распространяться на тех, кто не способен дать полностью свободное и осознанное согласие. Закон уважения автономии личности остается действенным и тогда, когда речь идет об умственно отсталом, душевнобольном или умирающем человеке. Поскольку они не способны выразить свое согласие, то и не могут быть объектом экспериментирования, которое требует информационного согла сия. Сложные вопросы возникают в связи с согласием на участие в биомедицинских исследованиях особо уязвимых групп. Одна из таких уязвимых групп – это дети. Дети отличаются от взрослых, и прогресс в их лечении не может быть достигнут без проведения исследований в данной возрастной группе. Дети должны участвовать в принятии решения сообразно своему развитию и решение (согласие) ребенка не должно игнорироваться без уважительных на то причин. Согласно правилу информированного согласия, уважение прав ребенка заключается в предоставлении полной точной информации, позволяющей принять адекватное решение. «Хельсинская декларация», в соответствии с принципом добровольности, требуемой для участия в подобных медицинских экспериментах, запрещает нетерапевтическое экспериментирование на индивидах, не способных выразить свое согласие. При этом не следует принимать в расчет соображение, что таким образом можно содействовать научному исследованию, способствующему исцелению других человеческих существ, ибо добрая цель не может быть достигнута с помощью дурного средства, которым, в данном случае, является уничтожение человеческого существа. Неубедительным выглядит и суждение, согласно которому часть можно приносить в жертву целому, разумея под частью отдельного индивида, а под целым – благо всего человечества: отдельный субъект является не частью социального организма, а одной из главных целей общества, и общее благо должно пониматься как благо отдельных индивидов. Правило добровольного информированного согласия является необходимым условием проведения испытаний и экспериментов на человеке. В тексте Конвенции Совета Европы «О правах человека и биомедицине» говорится, что медицинские вмешательства, включая вмешательства, осуществляемые в исследовательских целях, могут проводиться только о согласия лиц, по отношению к которым они проводятся; такое согласие должно быть добровольным и информированным, то есть исключать любые формы оказания давления с целью его получения и основываться на знании целей, задач, последствий и рисках, связанных с данным вмешательством. При этом должны быть защищены права и интересы лиц, неспособных или не могущих дать согласие (ст. 5-9). Основные элементы информированного согласия закреплены в нормах российского права. В Конституции РФ гл.2 ст. 21 записано: «Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным испытаниям». 8.3. Модификации биоэтических комитетов и их роль в регламентации проведения биомедицинских экспериментов. Комитеты по биоэтике могут быть международными, национальными и локальными, последние создаются в конкретной организации. Также различаются комитеты по биоэтике в зависимости от ориентированности их либо на клиническую практику, либо на научно-исследовательскую деятельность. Н.Н.Седова, А.Б.Файнштейн (2004) рассматривают два типа этических комитетов. Первый тип – это комитеты по этике, которые работают непосредственно в лечебных учреждениях и занимаются вопросами практической медицины. В своей работе они руководствуются, скорее, принципами медицинской этики, нежели биоэтики. Этические комитеты лечебных учреждений создаются как консультативные группы и привлекаются в тех случаях, когда возникают моральные проблемы. Их прерогатива – обсуждение сложных этических проблем, возникших в клинической практике, и формулирование рекомендаций о том, как эти проблемы следует решать. Смысл существования комитетов по этике и этических консультаций в том, чтобы не доводить проблемную ситуацию до суда, а попытаться решить на межличностном уровне, путем разумного соглашения. Этические комитеты формируются из независимых лиц, компетентных в вопросах биоэтики, которые могут оценить медицинскую сторону дела и дать советы не только практикующим врачам, но и пациентам. Сейчас все службы, имеющие отношение к медицине, стали проявлять повышенный интерес к комитетам по этике и этическим консультациям, в деятельности которых они видят способ гармоничного развития отношений медицинских работников и пациентов. Второй тип комитетов – те, которые заняты непосредственно оценкой новых достижений биомедицины, экспертизой исследовательских проектов, защитой прав испытуемых и определением социальных рисков в рамках регионов, государств и международного сообщества в целом. Актуальность таких комитетов (национальных, международных и т.п.) обнаружилась, когда стали рождаться дети in vitro. В настоящее время исследовательские комитеты есть везде, где существуют базы клинических испытаний. Хотя их деятельность регламентирована только теми документами, которые признаются спонсорами (в основном, GCP и GLP, а также Рекомендации ВОЗ). В ст. 19 Всеобщей декларация о биоэтике и правах человека, принятой путем аккламации 19 октября 2005 г. на 33-й сессии Генеральной конференцией ЮНЕСКО определено: «Следует создавать независимые, многодисциплинарные и плюралистические комитеты по этике, оказывать им содействие и поддерживать их деятельность на надлежащем уровне в целях: а) оценки соответствующих этических, правовых, научных и социальных проблем, касающихся исследовательских проектов, объектом которых является человек; б) консультирования по этическим проблемам в клинической медицине; в) оценки научно-технического прогресса, выработки рекомендаций и содействия подготовке руководящих принципов по вопросам, относящимся к сфере применения настоящей Декларации; г) содействия обсуждению, просвещению и информированию общественности по вопросам биоэтики и ее привлечению к их решению». На сегодняшний день имеется большое количество международных документов, определяющих стандарты проведения этической экспертизы, например, Руководство для работы комитетов по этике, проводящих экспертизу биомедицинских исследований (2000), Изучение и анализ деятельности по этической оценке (февраль 2002), Международное руководство по этике для проведения биомедицинских исследований с привлечением людей к испытаниям (октябрь 2002), Образец стандартных операционных процедур для этических комитетов (2005). Расширение и интенсификация исследований открывают перед человечеством, и прежде всего перед учеными, огромные возможности для господства над самой человеческой природой и манипулирования ею. Вместе с тем, возрастает и угроза возможности нанесения вреда самому человеку и человечеству в целом. Самые гуманные цели подчас имеют весьма неожиданные последствия, извращающие изначальную идею. Вседозволенность, отсутствие внутренних ограничений, нежелание предвидеть «последствия собственных затей» могут привести к печальному итогу. Здравый смысл и, главное, ответственность за свои действия должен проявлять каждый ученый-экспериментатор, если в результате его исследований может произойти пересмотр места и возможности человека в окружающем мире. Любой исследователь, желающий сказать «новое слово» о человеке должен быть уверен, что это слово человеку не повредит. Контрольные вопросы
|