В ы с шее образование серия Учебники
 Скачать 23.54 Mb.
|
|
7. Судебные органы bВ период раннего феодализма судебных органов как особых государственных органов обычно не существовало. Судебные функции выполнили вообще органы власти как в центре, таки на местах. В Киевском государстве суд также не был отделен от администрации. Судьями были князья, посадники, волостели. К н яж еская юрисдикция расширялась по мере укрепления государственности. О князек ак обычном судье Русская Правда и другие памятники говорят ярко и много. Так, достаточно вспомнить статьи Русской Правды о запрещении мучить смерда и огнищанина без кн я ж а слова (32 (33) Акад, и 69, 70 (78) Тр.). Когда закуп решался жаловаться на обиды своего господина, он бежал к князю и к судиям» (50 (56) Тр.). Князь как высший судья представлялся и белоозерским волхвам-смердам, схваченным Яном Вышатичем. Они требовали, чтобы их представили к князю Святославу. В тексте Русской Правды указываются отдельные судебные решения князей. Достаточно вспомнить приговор князя Изяслава, вынесенный дорогобужцам, убившим старого конюха у стада. В особенности ярко выявляется судебная функция князей из поучения Владимира Мономаха. В этом поучении он подчеркивал значение непосредственного суда князя на посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогые вдовице не дал есмь сильным обидети» и пр. Из летописи видно, что княжий двор — это нормальное место суда. После того, как киевские князья стали сажать в наиболее крупные центры Киевского государства своих сыновей, судебные функции в этих центрах стали выполняться ими. В наиболее крупных городах суд отправляли и представители княжеской администрации — посадники. В тех городах, где находились князья, посадников не было (единственным исключением был Великий Новгород, где после событий 1136 г. выборный новгородцами посадник ограничивал деятельность князя, в том числе судебную. Вместо посадников ближайшими помощниками князей в этих городах были тиуны. Такими тиунами, по летописи, были Ратш аи Тудор, деятельность которых вызвала возмущение со стороны киевлян и вышегородцев. В Новгороде, в качестве особенности в судебной его организации надо упомянуть о тысяцком, которому вместе со старостами от купцов по Уставной грамоте Всеволода Мстиславича было предоставлено право ведать всякие торговые дела и суд торговый независимо от посадника. Поскольку Киевская Русь делилась на административные единицы — волости и погосты, — то суд в их пределах отправляли представители местной администрации — волостели. Подобно князю, посадники и волостели, выполняя свои судебные функции, имели помощников в лице тиунов, которые принадлежали, по-видимому, к числу холопов. Можно предполагать, что наиболее важные дела князь решал совместно со своими боярами и даже совместно с вечем. Летопись сообщает, например, что вече принимало участие в судебном разбирательстве в случае обвинения княжеских агентов в должностных преступлениях. Постепенно судебный аппарат усложнялся и рос. Наряду с судьями появилось много вспомогательных судебных должностных лиц. Так, Русская Правда упоминает о мечнике, о детском, о вирниках, собиравших с населения ви ры и продажи, метель ник ах , взыскивавших судебные пошлины, о ябедниках (вероятно, так назывались лица, поддерживавшие обвинение. У вирников и у других вспомогательных судебных органов были помощники — отроки, ау тиунов, по-видимому, рядовичи. Наряду с княжеским судом, те. судом князя и его агентов, в Киевской Руси существовал боярский суд, который действовал на основании иммунитетных пожалова ний. Об организации боярского суда памятники молчат. Можно утверждать, что боярин сам отправлял правосудие при помощи своих тиунов и отроков и, возможно, р я довичей. 143 В Киевском государстве X I-X II вв. прежний суд общинных властей был представлен очень ограниченно. Только одна статья Русской Правды содержит, по-видимому, упоминание об институте, связанном с общинным судом «Аже где възыщеть на друзе проче, а он ся запирати почнеть, то ити ему на извод пред 12 человека да аще будеть обидя не вдал будеть достойно ему свои скота за обиду 3 гривне (15 Акад. Эти «12 человек занимали в данный период среднее положение между прежними общинными судьями и послухами. В Пространной Правде в аналогичной статье 12 человек заменялись просто послухами. «Аще кто взи- щеть кун на друзе, а он ся начнеть запирати, то оже на нь выведеть послуси, то ти поидуть на роту, а он возметь свое куны; зане жене дал ему кун за много лет, то платити ему за обиду 3 гривны (41 (47) Тр.). Раздел третий Источники древнерусского права. Обычное право bКак общее правило, источником права в раннеклас совых государствах, возникших в результате разложения первобытнообщинного строя, является обычное право. В период становления государственности основная масса славянских общинников жила на основании родовых обычаев, на поконе». Поскольку основными очагами государственности у восточного славянства были города — центры Руси, то постепенно складывавшиеся собственно правовые нормы стали называться русским правом. Постепенно возникала система этих норм, или Закон русский, как эта система называлась в русско- византийских договорах. Она, несомненно, являлась типичной для варварского, дофеодального общества. По мере развития феодальных отношений происходил пересмотр норм обычного права, они находили отражение в княжеском законодательстве, в складывавшемся феодальном праве. Начало интенсивной адаптации норм обычного права относится по первоначальной летописи ко времени князя Владимира. Она еще более активизировалась при его преемниках, когда стал усиливаться процесс оформления основных принципов феодального права как права-привилегии. Д ля юридических сборников периода становления и развития феодализма характерно то, что они главным образом касаются основных моментов уголовного права и процесса. Как общее правило, в юридических сборниках раннего периода отсутствуют нормы, регулирующие структуру и деятельность органов власти и управления. Нормы так называемого гражданского права (вещного и обязательственного права) излагаются как исключение. Следовательно, очень многие стороны права продолжали ив условиях укрепления феодального государства регулироваться нормами обычного права 2 . Русско- византийские договоры bЛетопись сообщила о заключении русскими князьями четырех договоров с Византией в 907, 911, 944 (945) и 971 гг. Первый договор дошел до нас не в подлинном тексте, а в пересказе летописца. Византийские источники не содержат никаких известий об этих договорах, и потому вопрос об их происхождении и источниках, об их соотношении издавна был предметом оживленного спора. Часть исследователей, в частности норманисты, считали, что русско-византийские договоры являются позднейшими подлогами. Первоначально мнение о подложности договоров 911 и 945 (944) гг. было высказано немецким историком А.Ш лецером в его исследовании Нестор. Ш лецер основывался на том, что договор 911 г. написан от имени трех византийских императоров Льва, Александра и Константина. Он утверждал, что таких трех императоров единовременно несу ществовало нив гни в другое время. Доказательством подложности договоров было, по Ш лецеру, и то, что византийские источники не упоминали о таких договорах. Доказательством считалось также то, что рассказ о походе князя Олега на Константинополь в византийских источниках имел баснословный характер (Ш лецер А. Л. Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке. СПб, 1816. — ТИС Т. Ш . Сидр. О подложности русско -византийских договоров говорили и представители так называемой скептической школы в русской исторической науке — М. Т. К ачен овски й и В. Виноградов. Однако стечением времени мнение о подложности русско-византийских договоров подверглось критике. Так, в исследованиях, посвященных византийской хронологии, было установлено, что Александр и при жизни Льва именовался императором Константин же, еще будучи младенцем, уже был коронован — следовательно, упоминание в договоре 911 г. сразу о трех византийских императорах вовсе не является анахронизмом, договор мог быть подписан от их имени h z u r 146 A ufklarurig der Byrantischen Chronologie mil besonderer R iichsiht a u f die fiuhre Gescliihte R usslands. S .P ., 1810). Затем было исчерпывающим образом доказано, что текст русско-византийских договоров был переведен на русский язык с византийского (греческого) языка, причем при подстановке греческих слов многие обороты речи и смысл отдельных фраз могли быть легко поняты. Надо отметить заслуги НА. Лавровского, посвятившего этим вопросам специальное исследование (Лавровский НО византийском элементе вязы ке договоров русских с греками. СПб, 1853). После работы Ламбина, доказавшего в основном историчность похода князя Олега на Византию в 907 г, последние сомнения в подлинности договоров должны были отпасть- (Ламбин. Действительно ли поход Олега под Царьград — сказка Журнал Мин. народ, проев. 1873, В настоящее время можно считать совершенно опровергнутыми взгляды о подложности русско-византийских договоров. Рядом работ было доказано, что никаких несообразностей в их тексте нет. А молчание византийских источников о русско-византийских договорах находит свое объяснение в том, что византийские хроники содержат пробелы в отношении тех лет, когда договоры были зак лючены. Однако, отрицая подложность русско-византийских договоров, трудно настаивать на том, что их текст дошел до нас без всяких изменений. Несомненно, что затри ста — четыреста лет их списывания переписчиками летописей текст их мог подвергнуться более или менее значительным изменениям. Возможно, что имеются и пропуски в тексте. Если вопрос о подлинности или подложности русско- византийских договоров считается окончательно решенным, то происхождение некоторых договоров до сих пор все еще не выяснено. Наибольшие трудности представляет вопрос о происхождении договора 907 г. Так, НМ. Карамзин и КН. Бесту- жев-Рюмин считали, что в 907 г. был заключен совершенно самостоятельный договор. Г. Эверс, Тобин, А. В. Лонгинов 147 не соглашались с Карам зины ми признавали договор 907 г. только предварительным соглашением, на основе которого позднее (в 911 г) был заключен формальный мирный договор. А. А. Ш ахматов вообще отрицал существование договора 907 г. и считал текст летописи об этом договоре сознательной интерполяцией лето писца. Более поздний исследователь М. Д. Приселков дал свое объяснение тому, что в договоре 907 г. содержатся в кратком пересказе те же постановления, которые получили подробную регламентацию в договоре 911 г. Он предположил, что князь Святополк Изяславович предоставил Нестору для составления Повести временных лето возможность пользоваться княжеской казной, где хранились договоры русских с греками, причем эти договоры не находились в должном состоянии часть текстов была утрачена, тексты были разрознены. В том числе часть договора 911 г. была оторвана от остального текста, что и дало Нестору повод считать оторванный кусок за остаток текста более раннего договора с Византией. При этом среди документов были другой, полный экземпляр договора 911 г, который Нестор привел в своей летописи целиком. Взгляд М. Д. Приселкова был принят и крупнейшим исследователем Древней Руси В. В. Мавродиным. Но следует отметить, что предположения М. Д. При селкова малоубедительны. Рассказ о Несторе, пишущем Повесть временных лети князе Святополке Изяслави- че, якобы предоставившем летописцу пользоваться казной, где был неполный текст с оторванным куском и текст полный, ничем не подтвержден. Более обоснованно мнение А. А. Ш ахматова о том, что особого договора в 907 г. не было заключено или, вернее, было заключено только соглашение о мире и о контрибуции. В. И. Сергеевич, на наш взгляд, также правильно указывал, что греки должны были добиваться скорейшего удаления воинов князя Олега со своей территории и что с этой целью они должны были поспешить дать выкуп, который Олегу них потребовала не возбуждать переговоров, которые могли только замедлить очищение их земли. А нализ летописного рассказа о договоре 907 г. показывает, что в этом рассказе имеются явные повторения и вставки, которые прерывали последовательное течение мысли. Составитель, несомненно, имел в своих руках разнообразный материал, из которого они старался построить нечто целое, но это ему не удалось. Во всяком случае, следы пользования летописцем текстами договоров 911 и 944 гг. (ограничительные статьи) несомненны. Договор 911 г. рассматривался исследователями как документ вполне достоверный. Он был разбит издателями, в частности М. Ф. Владимирским-Будановым, на 15 статей. Вначале договора указывается, что перечисленные поименно послы Олега, великого князя русского, к императорам Льву, Александру и Константину в целях укрепления любви, существовавшей издавна между христианами (греками) и Русью, заключили данный договор. Далее идет декларация о ненарушимости состоявшегося мирного договора. Больш ая часть содержания договора 911 г. посвящена уголовному праву, причем статьи, относящиеся к этому разделу, перемешаны со статьями иного содержания. Статьи 9, 10 и 11 касались положения пленников, проданных в Русь или в Грецию. Этими статьями устанавливалось взаимное обязательство и право выкупать и возвращать пленников на родину, а также взаимное обязательство отпускать на родину военнопленных. Поданному договору в случае, если русские полоняники прибывали напр од аж у к христианам тек грекам) из какой-нибудь иной страны, а христианские (те. греческие) полоняники таким же образом попадали в Русь, то они продавались по 20 золотых и отпускались на родину. Те из освобожденных пленников или военнопленных, которые пожелали служить византийскому императору, могли это сделать. Одна из статей договора 911 г. говорит о взаимной помощи при кораблекрушении (ст. 8). Статья имела ввиду отмену так называемого берегового права. Вместо захвата потерпевшего от аварии судна и его имущества договаривающиеся стороны обязывались взаимно помогать в спасении судна и имущества ив доставке его до границ земли (Руси или Византии. В случае каких-либо насилий и убийства виновные^цолжны были понести наказание согласно тем статьям договора, которые предусматривали наказание за эти преступления. В литературе давно был поставлен вопрос о соотношениях договора 911 и договора 944 гг. Обстановка, при которой был составлен договор 944 г, оказала влияние на его содержание. Положение князя Игоря было иным, нежели князя Олега. Игорь потерпел поражение в предшествующем походе и, хотя греки нашли целесообразным заключить мир при организации им второго похода, тем не менее он принужден был пойти наряд ограничений по сравнению с договором 911 г. и на принятие ряда обязательств. Договор 944 г. не являлся повторением договора 911 г. Его статьи имели характер уточнения и развития статей предыдущего договора. А главное, в нем имелся довольно значительный новый текст. Как ив договоре 911 г, большая часть статей договора 944 г. посвящена уголовному праву. В нем нет статей, посвященных военной службе русских у греков, статей о наследстве, о выдаче преступников. Но зато в договоре 944 г. имелись статьи, определявшие права торговли русских в Византии, уточнявшие положение русских купцов в Константинополе, а главное — статьи, относившиеся к внешней политике Руси и Ви зантии. В начале договора сообщалось, что его заключили посол великого князя Игоря Ивор, послы от великокняжеского дома, послы других князей, послы бояр, а также купцы, посланные «обновити ветхий мири утверди любовь межю Греки и Русью». Первым пунктом этого договора устанавливалось право со стороны русских, в частности со стороны великого князя и его бояр, отправлять в Грецию корабли в желаемом ими количестве с послами и гостями. О посылке кораблей следовало извещать греков особой грамотой. Если русские прибывали без грамоты, то они задерживались и об их прибытии сообщалось великому князю . Если же русские, прибывшие в Грецию без грамоты, окажут сопротивление, то они будут убиты. Великий князь обязывался запретить своим послами русским гостям (купцам) творить бесчинства в Византии. Приш едш ие для торговли русские послы и гости, согласно договору, поселялись в особом предместье Константинополя, близ храма Св. Мамы. Имена их записывались и после этого они получали месячину (послы — «слеб- ное», а гости — месячное, продовольствие («бражню») и лодьи на возвратный путь. Для производства торговых операций русские допускались в Константинополь группами, не более 50 человек сразу, без оружия, в сопровождении царского мужа, который должен был их охранять и разбирать споры между ними и греками. Устанавливалось также, что вошедшие в город русские не имели права закупить паволок (драгоценных шелковых тканей) свыше дозволенной нормы, те. свыше чем на 50 золотников. Русские послы и купцы не имели также права зимовать в предместье Константинополя, около храма Св. Мамы. Внешнеполитические обязательства Руси были изложены в следующих статьях, касавшихся Херсонской (Кор- сунской) страны. По статье 8 русские князья отказывались от притязаний на эту территорию. При исполнении этого пункта (и тогда аще») князь русский имел право в случае необходимости просить у византийского императора вспомогательное войско. По статье 10 Русь принимала на себя обязательство не делать никакого зла корсуня- нам (херсонесцам), ловящим рыбу в устье Днепра. Русь принимала также на себя обязательство не зимовать в устье Днепра, в «Белбережи и у Св. Елферья». По статье князь русский принимал на себя также обязательство защищать Корсунскую страну от нападений на нее черных болгар. Статья о помощи при кораблекрушении в договоре 944 г. дана виной редакции, чем в 911 г. В этой статье ст. 9) говорилось лишь следующее Если русские найдут корабль, потерпевший крушение, то они обязывались не причинять ему никакого зла. Если же все-таки они грабили этот корабль или порабощали или убивали людей с этого корабля, то они должны были нести наказание по закону русскому и греческому». В договоре 944 г. имелась также статья о выкупе пленных, причем существовало различие в соотношении с положениями поэтому вопросу договора 911 г. Разница заключалась в том, что цена выкупа пленных была понижена с 20 золотников до 10 золотников и ниже (в зависимости от возраста пленников) и устанавливалось различие в цене покупаемого пленника. Если пленник был русский и, следовательно, покупался греками, то цена изменялась в зависимости от возраста (10, 8 и 5 золотников. Если же пленник был греки выкупался русскими, то за него уплачивалось 10 золотников независимо от его возраста. Н еоднократно исследователями была высказана мысль, что договор 944 г. был только дополнительным к договору 911 га потому содержал только добавочные статьи, дополнявшие или изменявшие статьи договора Олега. С этой точки зрения, статьи договора 911 г, не измененные договором 944 г, продолжали действовать, хотя и небыли повторены. Но В. И. Сергеевич правильно, на наш взгляд, отвел эти соображения. Он указал, что в обоих договорах есть постановления, в которых нельзя усмотреть никакого различия. Если водном случае нашли нужным повторить старое правило, отчего жене сделано этого ив другом Кроме того, — говорил Сергеевич, договор — 944 года ссылается иногда на прежний мир, прямо подтверждая его статьи. Если такой подтвердительной ссылки нет, это значит, что составители нового договора не находили нужным настаивать на сохранении той или другой статьи первого мира (Сергеевич В. И. Лекции и исследования. С. 622-623). Несомненно, речь шла не о дополнении к прежнему договору 911 га об обновлении его. Что касается договора 972 г, то никаких сомнений по вопросу о его происхождении в настоящее время не высказывается Обратимся теперь к вопросу о том, какое право лежит в основе русско-византийских договоров. Поэтому вопросу высказывалось много разных мнений Так, В. Никольский считал, что в русско-византийских договорах было отражено варяжско-византийское право, КГ. Стефанов- ский — что это было отражение славяно-греческого права, В. И. Сергеевич видел в них чисто греческое право, Д. Я. Самоквасов — чисто славянское право. Ряд исследователей, например, П. Цитович и Г. Ф. Шершене- вич, отказывались признавать в этих договорах элементы того или иного национального права и видели в них наличие особого договорного международного права. Несомненно, мнение В. И. Сергеевича о том, что в договорах было положено в основу греческое право, не может быть принято, поскольку в самом тексте их говорится о применении норм Закона русского (о взыскании свора троекратной стоимости вещи, ударах мечом и пр. Кроме того, санкция за некоторые преступления не являлась специфичной для греческого права (например, смертная казнь за убийство). Нельзя принять и мнение о том, что в договорах отразилось чисто славянское право. Прежде всего, само понятие славянское право является голой абстракцией, так как система права отдельных славянских народов в IX -X вв. значительно различалась. Но если соотнести с договорами положения Русской Правды, которая является памятником, в наиболее полном виде отразившим систему права восточного славянства, то оказывается, что между нормами Русской Правды и нормами русско-визан тийских договоров имеется большое различие (например, за кражу взыскивалось не вознаграждение в размере троекратной стоимости вещи, а заранее установленные уро ки). Н ельзя принять и взгляд, что в русско-византийс ких договорах получило отражение договорное, международное право, которое не было ни славянским, ни византийским. Дело в том, что трудно представить, что в X в. могла сложиться такая абстрактная система права, оторванная от национальной основы. А главное, в самом тексте имеются нормы, которые надо счесть нормами русского права (ссылки на Закон русский) или нормами, в которых проявились основные положения греческого права. Отказ видеть в русско-византийских договорах или чисто греческое или чисто славянское или так называемое договорное, международное право, должен повлечь за собой признание наличия в них смешанного права, нормы которого были установлены в результате компромисса между договаривавшимися сторонами. Составители договоров сделали, на наш взгляд, довольно искусную попытку приспособить греческое (византийское) право, характерное для развитого феодального общества, к русскому праву (Закону русскому»). Но что собой представляло это русское право — Закон русский Является ли оно славянским правом, те. некоей абстракцией, или правом восточного славянства Мы уже указали, что представление о славянском, или, вернее, общеславянском праве не может быть принято, поскольку славяне в X в. находились на разных ступенях общественно-экономического развития, и, следовательно, в системах их права должны были существовать большие различия. Но и восточное славянство также не было однородно по своему общественно-экономическому развитию. Достаточно вспомнить существование такого племени, как вятичи, которые и кв. не вышли еще из стадии родоплеменных отношений. Следовательно, не могло быть ка кой-то единой системы права племен восточного славянства. Вероятно, Закон русский означает систему права, сложившуюся в основных центрах Руси. Несомненно, крупных различий между отдельными центрами Русине было, и, следовательно, могла возникнуть единая система русского права, которую можно противопоставить системе греческого права. В числе авторов первых комментариев текста русско- византийских договоров были В. И. Сергеевич, М. Ф. Вла димирский-Буданов, А. В. Лонгинов. Изучением языка русско-византийских договоров занимался С. П. Обнорс кий, который привел в специальной статье, посвященной этому вопросу, исчерпывающие доказательства того, что перевод русско-византийских договоров был первоначально сделан с греческого на болгарский (те. перевод был сделан болгарином, а затем был исправлен книжникам и. Русско-византийские договоры имеют большое значение в истории русского права. Они не только являются бесспорными памятниками прочных экономических, политических и культурных связей Киевского государства с Византией, но и дают возможность установить уровень правосознания и правовой мысли в IX -X вв. А самое главное, они показывают, что уже в ранний период существовала относительно целостная система русского права (Закона русского, которая предшествовала системе права Русской Правды |