Мясищев В.Н. Личность и неврозы. В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга

• Название: В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга
• Анкор: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Дата: 18.02.2018
• Размер: 4.12 Mb.
• Имя файла: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Тип: Книга; #15682
• страница: 24 из 57

Наоборот, мы постоянно наблюдаем, как люди, обнаружи­вая нетерпеливость (а подчас и непонятливость), выражают эгим нежелание сдержаться или понять, которое в свою очередь проистекает из отрицательного или враждебного отношения к лицу, с которым они имеют дело. Нетерпение является мерой антипатии, чрезмерного интереса или отсутствия его. Горячий, вспыльчивый, самолюбивый человек может оказаться равнодуш­ным к обидной критике, если он с пренебрежением относится к критикующему.

Лица, эмоционально возбудимые и экспансивные, испытывая глубокое горе, реагируют иначе или совершенно утрачивают способность реакции на все то, что раньше волновало их, они «окаменели», по их словам. Обостренное болезненно-эмоциональ­ное отношение в области основных интересов делает человека совершенно невосприимчивым в других отношениях.

Динамические индивидуально-психологические свойства тем­перамента являются на уровне развитого характера «снятой» формой, движущие силы которой определяются сознательным отношением.

Таким образом, правильное понимание структуры характера, его уровня, динамики и функциональных особенностей возможно лишь с позиции психологии отношений.

Одной из главнейших задач изучения характера является установление его материальной основы. В вопросе о физиоло-гически-мате'риалистической трактовке психических процессов, поставленном давно, и в вопросе о материально-церебральной природе психических отношений опасность идеалистической трактовки очевидна. Попытки понимания телесных основ тем­перамента и характера, на основе сравнительно небольшого материала о роли биохимии обмена, желез внутренней секре­ции, вегетативной нервной системы и мозга, еще не только не­достаточно обоснованы фактически, но страдают наивно-биоло­гическим механо-материалистическим подходом. Они не учиты­вают того, что подлинно материалистическое понимание характера, включая и индивидуальную психологию его отноше­ний, может быть только историко-материалистическим. Оно должно объединять понимание материальной природы харак­тера и общественно-исторической обусловленности его разви­тия. Только историко-материалистическое понимание раскры­вает единство этического характера и темперамента. Дуалист

168

.в этом вопросе в конечном счете оказывается мистиком, так как, несмотря на физиологическую трактовку темперамента, идеалистически, мистически истолковывает этический ха­рактер.

Исследование обмена, желез внутренней секреции, вегета­тивной нервной системы показало нам, как соматическая и пси­хическая характеристика выражает психофизиологическую при­роду характера. Исследования Павлова и ряда его ученихов приблизили нас к пониманию мозговых условий, лежащих в основе различий темпераментов. Эти исследования показы­вают нам уже на уровне развития собаки единство отношения и динамики. Собака, жадно стремящаяся к пище, характери­зуется, как возбудимый тип, определенный динамикой нерв­ной системы и, в частности, срывом в сторону возбуж­дения.

Противоположное можно сказать о собаке слабого типа. Нет надобности говорить .о том, что мы здесь узнали существенное, хотя и далеко не все о нервном типе реакции. Менее освещен­ные реакции других систем (например, половой, самозащитной) в их взаимной связи с пищевой показывают нам, что интеграль­ная характеристика нервного типа требует дополнения.

Достижения современной науки и техники позволяют нам считать, что существуют большие возможности индикации и регистрации соматической стороны индивидуально-психологиче­ских особенностей. Исследование биотоков мозга свидетель­ствует о том, что этот показатель, непосредственно характери­зующий работу мозга и его отделов, является индивидуально выражающим и вместе с тем имеющим тенденцию сохранять индивидуальные особенности.

Большие достижения в области «психофизиологии органов чувств» и движения еще недостаточно освещены в плане харак­терологической психофизиологии. Более сложные вопросы пси­хологических особенностей освещаются еще недостаточно, глав­ным образом на материале психопатологии.

Данные клиники ориентируют, хотя и косвенно, в некоторой степени в вопросе о том, какие изменения психики и как свя­зываются с общими и местными нарушениями структуры и функций мозга. Эмпирический материал настолько недостаточен по сравнению со сложностью задачи, что здесь делаются лишь первые робкие шаги, особенно в проблеме отношений.

Независимо от этой трудности одно лишь соотносительное исследование особенностей психики и особенностей мозга на одном этапе в принципе недостаточно.

Важным методом разрешения проблемы психофизиологии характера является онтогенетическая психофизиология, основан­ная на изучении опыта и развития психических отношений.

Законность начала изучения с развитой формы известна, но нужно отдавать себе ясный отчет в том, что она представляет

результат длительного исторического: онто- и филогенетиче­ского развития. На ранних стадиях развития человечества и человеческого индивида мы имеем другие структуры, и поэтому перед нами возникает задача изучения развития характера и отношений личности, этапов и движущей силы этого развития. Развитие представляется при этом прежде всего не фатальным раскрытием предрасположений, а творческим процессом ново­образования отношений, который на начальной ступени младен­ческого развития осуществляется, как показывают теоретиче­ские соображения старых психологов и новый опыт (Уотсон, Бехтерев, Шелованов, Фигурин и др.), путем новообразования условных рефлексов.

Первоначальные положительные или отрицательные реакции на непосредственные внутреннее и внешнее контактные раздра­жения с возникновением сосредоточения, нарастанием роли ди­стантных рецепторов могут характеризоваться как условноре-флекторная стадия отношений. Здесь вариации и типы, по мне­нию указанных авторов, выступают как доминирующие признаки темпераментов.

В дальнейшем восприятие становится опытным источником отношений, в которых определяющей является эмоциональная компонента. Повторные эмоциональные положительные и отри­цательные реакции вызываются условно. Интегрируясь речевым аппаратом, они выливаются прежде всего в отношения любви, привязанности, боязни, торможения, вражды. Это — уровень конкретно-эмоциональных отношений.

Деятельность, как источник удовлетворения, все более опо­средуется избирательным отношением к лицам социального окружения. Отношения приобретают конкретно-личный характер.

Дальше, социальные правила, педагогические требования оформляются как моральные законы вначале внешне, а потом как внутренние нормы поведения.

Процесс развития связан с тем, что новые уровни отношений характеризуются иными функционально-психическими структу­рами. Конкретные представления об объектах отношения сме­няются абстрактными и принципиальными. Непосредственные, внешние, ситуативные, конкретно-эмоциональные мотивы сме­няются внутренними, интеллектуально-волевыми. Но не только отношения активируют функцию, но и, наоборот, развивающаяся функциональная структура является условием реализации от­ношения: потребность, интерес, любовь мобилизуют функцио­нальные возможности психической деятельности для удовлетво­рения потребностей и интересов, но этим уже создают новую потребность, удовлетворение которой поднимает на новую сту­пень функциональную характеристику на основе овладения новым опытом, новыми средствами деятельности. Стремление не только мобилизует, но и развивает, двигая к новым достиже­ниям, которые создают новые стремления, и так далее.

170

Наша внутренняя активность проявляется тенденцией к дея­тельности, направленной в сторону наибольшего интереса и поднимающейся от внутреннего темного влечения к целеустрем­ленной осознанной потребности. Ход развития протекает в усло­виях непрерывного взаимодействия с людьми и в такой тесной связи с ними, что отношение к людям становится в борьбе моти­вов определяющим моментом. Направление активности в соот­ветствии с интересами других рано становится движущей силой поведеция и переживаний. Эта надстройка является одновре­менно внутренней перестройкой человека.

Для формирования характера чрезвычайно важной является борьба непосредственного влечения с требованием окружаю­щих. Еще более важным является в этой борьбе добровольность отказа в удовлетворении желания по мотивам положительного отношения — любви, уважения или вынужденность этого отказа в связи со страхом наказания.

Как показывает педагогический и психотерапевтический опыт, мы имеем в первом случае следствием укрепление харак­тера, во втором — его подавление, на отрицательное значение которого справедливо указывали многие авторы.

Не менее важным в развитии является борьба непосред­ственного влечения с объективным и внутренним требованием обязанностей, долга, совести и т. п.

В процессе развития, в зависимости от его истории, отноше­ния начинают определяться действием непреходящего момента, не внешними условиями, но становятся многосторонними, пер­спективными, внутренне и принципиально ориентированными, внутренне согласованными или противоречивыми.

Черты характера в процессе развития делаются устойчи­выми, но не в силу инертности привычек или конституциональ­ных механизмов, а в силу обобщенности и внутренней устой­чивости принципиальных позиций. Вместе с тем динамизм отно­шений, возможности их постоянной перестройки на основе нового осознания действительности делают характер макси­мально динамичным, изменчивым, воспитуемым.

Отсюда вытекают совершенно ясные последовательные пози­ции в вопросе об изменчивости и развитии характера. Педаго­гика и психотерапия показывают нам примеры поразительной переделки людей с контрастным изменением характера. Доста­точно указать на блестящий, поистине чудесный опыт Маха-ренко, превращавшего, казалось бы, закоренелых бандитов в энтузиастов коллективной стройки. Этот поразительный ре­зультат и менее яркий опыт многих хороших учителей и психо­терапевтов, начинающих с установления личного контакта, из­менения отношения с воспитанником или больным, перестраи­вающих и настраивающих на новый лад его отношения к себе и ко всему окружающему, показывают нам, как и чем меняется индивидуальное лицо человека, насколько динамичен характер,

171

насколько изменение высших, социально-этических сторон отно­шений перестраивает весь характер человека как в содержании его направленности, так и во внешней форме его проявленлй.

Отсюда можно сделать вывод, что принцип отношений позво­ляет учению о характере преодолеть формализм и стать на путь содержательного изучения личности.

Этот принцип помогает не только на словах отбросить ана-литико-механический, расщепляющий, функциональный подход, но в единстве отношений человека к каждому моменту и эле­менту многогранной действительности видеть подлинное един­ство характера, проявляющееся в многообразии отдельных индивидуальных особенностей. Он позволяет преодолеть мета­физические позиции во взгляде на характер и сформировать правильное динамическое его понимание, ликвидирующее тео­ретические предпосылки педагогического фатализма.

Этот принцип, наконец, более всего соответствует диалек-тико-материалистическому пониманию человеческой индивиду­альности, осознанию принципа историчности, объединяющего в подлинно диалектическом изучении и материалистическое и историческое понимание психической индивидуальности. Такое построение психологии индивидуальных отличий тесне связы­вается с реконструкцией общепсихологических позиций и позво­ляет более правильно рассматривать индивидуальную психоло­гию в единстве с общей психологией и как ее метод, и как область самостоятельных проблем.

Нельзя в заключение не сказать несколько слов о перспек­тивах индивидуальной психологии у нас в СССР.

Речь, конечно, идет не только об общих, несравнимо 6on:je благоприятных условиях развития науки у нас, но о том, что сама проблема индивидуальности имеет совершенно иные пер­спективы и значение у нас, потому что именно в условиях социализма обеспечены невиданные возможности всестороннего и правильного, нормального, а не одностороннего или изуродо­ванного тисками капиталистического строя, развития, свобод­ного и яркого раскрытия индивидуальности в единстве, а не в противопоставлении индивидуального и общественного.

Условия социалистического общества обеспечивают необы­чайный расцвет кулыуры и науки. Марксистско-ленинская тео­рия, на основе которой построено социалистическое общество, вооружает советских ученых совершеннейшим оружием исто-рико-материалистического анализа.

Наша действительность в незабываемом опыте Великой Оте­чественной войны показала бесконечные примеры высочайшего героизма, неувядающие, прекрасные и яркие образцы индиви­дуальности в подлинно человеческом смысле этого слова, кото­рые являются не только высокими примерами поведения, но и образцами для самого углубленного и серьезного изучения.

ПРОБЛЕМА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ТИПА В СВЕТЕ УЧЕНИЯ И. П. ПАВЛОВА1

«Физиология, патология г терапией, выс­шего отдела центральной нервной системы и психология с ее практическими примене­ниями действительно начинают объеди­няться, сливаться, представляя одно и то же поле научной разработки».

И. П. Павлов2

В психологии были попытки выделить проблемы психологи­ческого типа и индивидуальных особенностей личности (харак­тер, темперамент и т. п.) в особую научную дисциплину — характерологию, дифференциальную или индивидуальную пси­хологию Следует, однако, указать, что в психологии, как и в других областях науки, было бы неправильно разрывать общее, особенное (типичное) и индивидуальное (единичное). Если индивидуальное, иначе отдельные люди, является непо­средственным материалом нашего жизненного опыта, то в науч­ном познании, устанавливая общие закономерности, мы обяза­тельно обобщаем типические, или особенные, черты в индиви­дуальном.

Индивидуальный подход к человеку в практической работе с людьми (особенно в деле воспитания) основывается на зна­нии общих закономерностей развития, а также их типических, особенных проявлений. Установление типичного предполагает глубокое проникновение в сущность изучаемых»фактов. Условия советского социалистического общества обеспечивают возмож­ность всестороннего развития природных задатков человека, расцвета его индивидуальности и открывают широкие перспек­тивы для изучения человеческой личности. Во всех областях

» Уч. зап. ЛГУ, № 185, 1954.

2 И. П Павлов. Поли. собр. соч., изд. 2-е, т. III, кн. 1. М., Изд. АН СССР, 1954, стр. 12.

173

социалистической практики в работе с людьми очень важную роль играет учет типических особенностей личности. Научное обоснование индивидуального подхода в этой работе требует всестороннего изучения проблемы психологического типа в свете теории И. П. Павлова.

Как известно, И. П. Павлов установил основные свойства высшей нервной деятельности — силу, уравновешенность и по­движность нервных процессов, на комбинации которых основы­ваются четыре основных типа высшей нервной деятельности: 1) слабый, 2) сильный неуравновешенный (безудержный), 3) сильный уравновешенный подвижный и 4) сильный уравно­вешенный медлительный, или инертный.

«Темперамент, по определению И. П. Павлова, самая общая характеристика каждого отдельного человека, самая основная характеристика его нервной системы, а эта последняя кладет ту или иную печать на всю деятельность каждого индивидуума».

Наряду с первоначально установленными типами высшей нервной деятельности, общими для животных и человека, И. П. Павловым в последние годы его жизни были выделены специально человеческие типы. Это выделение находится в тес­ной связи с его учением о единстве и взаимодействии двух сиг­нальных систем, проливающем свет на многие сложные вопросы особенностей высшей нервной деятельности человека. Соответ­ственно относительному преобладанию у человека первой или второй сигнальной системы И. П. Павлов различает специально человеческие типы — художественный и мыслительный, между которыми располагается промежуточный средний тип, у кото­рого обе системы более или менее пропорционально ,развиты.

И. П. Павлов также развил очень важное для психологии типов учение о «системности» в работе полушарий головного мозга, о «динамическом стереотипе», как о «слаженной уравно­вешенной системе внутренних процессов»,3 основанной на по­стоянстве внешних условий. С этим учением советские психологи в госледнее время связывают и учение о характере (В. С. Фи­латов, А. Г. Ковалев, Н. Д. Левитов и др.). Однако требуются специальные исследования для выяснения роли динамических стереотипов в формировании и развитии человеческих характе­ров, т. е. приобретенных под влиянием воспитания свойств его высшей нервной деятельности. Понятию характера у человека более соответствует разработанное И. П. Павловым понятие «склада» высшей нервной деятельности. «Наличная нервная дея­тельность, по И. П. Павлову, и есть сплав из черт типа и изме­нений, обусловленных внешней средой».4 Прижизненные условия меняют тип темперамента, изменяя в положительную или отри­цательную сторону его силу, подвижность и уравновешенность.

3 И. П. Павлов. Полн. собр. соч., т. III, кн. 2, стр. 241.

4 С. Н. Выржиковский и Ф. П. Майоров. Труды физиол. ла-бор. им. И. П. Павлова, 1933, стр. 171.

174

Как показали опыты С. Н. Выржиковского и Ф. П. Майорова, собаки, выросшие в клетках, характеризуются более слабой нервной системой, чем выросшие в условиях полной свободы. Они характеризуются и другими особенностями и различиями. То же показано и в работе Л. 'О. Зевальда и др.5

Первоначально полагали, что тормозимость, вызываемая внешними условиями или раздражителями, является признаком слабого типа. Однако дальнейшими исследованиями устаноз-лено, что тормозимость как выражение пассивно-оборонитель­ной реакции могут обнаруживать и собаки с сильным типом нервной системы. Причины этого выясняются при изучении истории развития собаки.

Таким образом, экспериментальные исследования на живот­ных и данные клиники позволили И. П. Павлову установить общие животным и человеку типы высшей нервной деятель­ности и специфически человеческие типы, «динамическую сте­реотипию», тесно связанную с типическими особенностями выс­шей нервной деятельности. Наконец, эти исследования показали соотношение врожденных и приобретенных черг и вскрыли источники кажущегося расхождения между внешней реакцией и типом высшей нервной деятельности в зависимости от условий развития и воспитания.