Мясищев В.Н. Личность и неврозы. В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга

• Название: В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга
• Анкор: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Дата: 18.02.2018
• Размер: 4.12 Mb.
• Имя файла: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Тип: Книга; #15682
• страница: 35 из 57

Таким образом, связь между характером переработки и ха­рактером противоречия, как видно из только что сказанного, вы­ступает достаточно явственно.

Переходя к вопросу о психологической структуре личности, надо подчеркнуть, что личность сама приобретает содержание, формируется и переделывается в процессе активного взаимодей­ствия с окружающей ее обстановкой и при разных обстоятель­ствах жизни, что сами качества личности выявляются в соотно­шении с ее окружающим, и судить о ней мы можем только по этому соотношению. Поэтому особенную важность приобретает проблема структурно-характерологических особенностей лично­сти, уязвимые стороны которой являются источниками психоге­нии, а сильные — источниками сохранения здоровья и компен­сации.

Отсюда вытекает положение о том, что патогенные источники психоневроза, как и всякой психогении, нужно искать не столько в абсолютных качествах психики и условиях жизни, сколько в соотношении первых со вторыми.

Абстрактные положения о конституциональной обусловлен­ности невроза, о слабости нервной системы, о той или иной недо­статочности нервной системы становятся ошибкой или тенден­циозным извращением действительности, если этому фактору приписать определяющее значение. И клинический опыт, и лите­ратура показывают, что невроз может возникнуть без всякого предрасположения у лиц до того здоровых, ничем не отягченных. Этим, конечно, не исключается совершенно роль конституции, предрасположения, слабости нервной системы. Общеизвестные факты показывают, что чем слабее, неполноценнее, конституцио­нально отягченнее нервная система, тем скорее заболевает чело­век, а потому количественно-статистически неврозы имеют больше шансов возникнуть у слабых в нервном отношении лиц. Но более важным для понимания природы невроза является вопрос о, так сказать, ситуативной недостаточности, которая сказывается в том, что лица и достаточно сильные и достаточно испытанные жизнью, оказываясь в некоторых пунктах слабыми, с известными ситуациями не справляются, тогда как многие лица

247

с так называемой слабой нервной системой и астеничиой психи­кой справляются с аналогичной ситуацией, избегают заболева­ний, во всех других условиях уступая первым. Так, у самоуве­ренного в ответственные моменты работы не возникает такое подчас болезненное напряжение, как у сенситивного и неуверен­ного в себе. Для возбудимо-подвижного и нетерпеливого моно­тонно однообразная обстановка трудно выносима, тогда как для вялого и астеничного она оказывается желательной и, наоборот, трудной оказывается обстановка напряженных тре­бований.

Вместе с тем должна быть подвергнута резкому ограничению господствующая в характерологии склонность к формальному, абстрактно обобщенному определению психических свойств лич­ности. Говоря о твердости или, наоборот, слабости, решительно­сти — нерешительности, самоуверенности — неуверенности в себе, смелости и робости, самообладания и его отсутствии, нужно всегда помнить, что в разных направлениях и в разных отноше­ниях человек может обнаружить разную степень этих качеств или даже противоположные черты.

Если неправильно качества личности оценивать формально, то такой же ошибкой было бы рассматривать их вне их соотно­шения друг с другом. Так, импульсивность представляет избыток возбудимости и недостаток торможения, фантастика — перевес эмоциональности и недостаток критики, эгоизм является изнан­кой самоотверженности и отзывчивости.

Патогенная роль этих соотношений оказывается в том, что подчас уступчивый астеник может иметь менее шансов к пато­генному конфликту, по сравнению со стенической, сильной и на­стойчивой натурой, однако со скованностью воли упрямого че­ловека.

Таким образом, черты характера представляют структурное объединение, в котором сказывается и отношение личности к окружающему, и темперамент, и качества интеллекта. Неуве­ренность в себе является и выражением самооценки, и выраже­нием взаимоотношения с окружающим, и показателем способно­сти критической оценки, и проявлением астеничности. Болезнен­ная аффективная вязкость впечатлений — это и острота впечатления, и длительность его, относительно недостаточная интеллектуальная переработка, и затрудненное отреагирование; вместе с тем она существует не для всех явлений действитель­ности, но преимущественно в определенной области эмоцио­нально значимых отношений. Мнительность выражает одновре­менно внимательное отношение к себе и неуверенность в себе, и настороженно недоверчивое отношение к окружающим. Она вырастает на основе пассивной позиции чувствительного и вместе с тем астенического человека, из диспропорций между остротой впечатления и слабостью реагирования достаточного в интеллек­туальном и недостаточного в волевом отношении человека.

248

Мы не перечисляем здесь всего многообразия черт характера, могущих иметь патогенетическое значение. Отметим лишь два момента, которые особенно заметно выступают в характере на­ших пациентов, явно затрудняя благополучное разрешение болезненной ситуации. Это, во-первых, перевес субъективного и аффективного над объективным и логическим с относящимися сюда разнообразными чертами импульсивности, кататимости, эгоцентризма, упрямства, сензитивности, фантастичности и т. д. Во-вторых, это перевес аффективной инертности над аффектив­ной пластичностью, создающий вязкие доминанты болезненных переживаний.

Связь развития психоневроза с характером не значит, однако, что первый представляет обязательно развитие и усиление черт преморбидного и не зависит от патогенных условий. Мы часто имеем у больного черты, не соответствующие преморбидному характеру; так, человек тревожно-мнительного или психастени­ческого характера н.е обязательно заболевает психастенией, а может дать картину недифференцированного психоневроза или неврастении, и, наоборот, ранее уверенный и стеничный мо­жет в болезненном состоянии превратиться в робкого и нереши­тельного. Далее, в характерных чертах психоневротика надо различать, что является причиной, что следствием болезни.

Учитывая все только что сказанное и избегая абстрактных обобщений вроде теории нервного характера вообще, рассмот­рим вопрос о патогенетической роли основных психических ком­понентов личности и их взаимоотношений лишь в связи с особен­ностями синдрома. Вопрос о компонентах представляет сам по себе теоретическую сложность; мы коснемся лишь его со сто­роны некоторых особенностей:

1. Прежде всего широко признанной чертой невротического характера является гипертрофия личных тенденций, индивидуа­лизма, субъективизма н т. п. «Эго-комплекс» — индивидуализм в многообразных проявлениях самолюбия, тщеславия, обидчиво­сти, претенциозности выступает действительно ярко у многих невротиков и особенно в чертах истерического характера.

Конечно, эгоизм и эгоцентризм создают благоприятную почву для ранимости, конфликтов, изоляции, предрасполагающих к неврозу. Но не только обыденная жизнь учит нас тому, что есть достаточно здоровые эгоцентрики и эгоисты без всякого невроза. Вместе с тем клинический опыт показывает нам доста­точно случаев неврозов и даже случаев, которые были призна­ваемы за истерии, где, по-видимому, нельзя было установить чрезмерных личных тенденций, например, в случаях некоторых истерических состояний (реактивных), при тяжелых личных трав­мах— потере любимого лица, при поражении в конфликтах про­изводственного или общественного значения.

Однако можно наметить в области личных тенденций некото­рые характерные для отдельных типов невротических характе-

249

ров особенности. Для истерии выступает в качестве характерного несоответствие между требованиями, потребностями личности и ее реальными внутренними ресурсами, со склонностью недооце­нивать или игнорировать объективные реальные условия и выте­кающим отсюда перевесом требовательности к окружающему над требованиями к себе и критическим отношением к себе, ха­рактеризующим истерическую претенциозность. Для невроза навязчивости обостренные личные тенденции выступают в ином плане — в форме неслаженности их с этическими требованиями, создающей неуверенность, нерешительность, сенситивность.

При неврастении в личных тенденциях ничего патологиче­ского не отмечается. Для данной формы патогенные источники обнаруживаются не в тенденциях и их направленности, а в не­умении правильно сообразовать свою активность с внутренними и внешними средствами выполнения задачи и достижения по­ставленной цели. Центр тяжести для неврастении перемещается в сторону функционально-психологической характеристики.

Органически связанными с индивидуализмом (и как условие и как следствие) являются недостаточная общественно-произ­водственная целеустремленность, недостаток общественных свя­зей, одиночество, подчас изоляция.

Примитивную форму стремлений и потребностей, кореня­щихся в органической природе человека, представляют так на­зываемые влечения, роль которых, однако, переоценена в ряде концепций, особенно в психоанализе.

Выдвигая эту сторону и ее роль в генезе психоневроза, все биологизаторские направления грешили обычно большой одно­сторонностью анализа. Если в отдельных случаях преимуще­ственно конституциональной психопатии зафиксированные и изо­лированные примитивные влечения выступают достаточно ярко, то для большинства остальных больных надо говорить об их стремлениях и потребностях, которые выступают как сложный, многообразный продукт развития, причем выраженность первич­ных и примитивных влечений является в такой же мере след­ствием первичного их обострения, как и результатом недоразви­тия, ослабления или регресса высших, более сложных идейных регуляторов поведения.

Таким образом, содержание движущих сил развития невроза освещается психоанализом неверно. То, что вызывает невроз, различно в зависимости от того, что движет поведением чело­века, что является главным мотивом его действий, субъективно существенной потребностью человека, которую он стремится удовлетворить. Этой основной движущей силой, конечно, может быть не какая-нибудь одна, но каждая из многочисленных по­требностей человека, поскольку она для него оказывается зна­чимой и поскольку он не находит путей для ее удовлетворения.

2. Вопрос о "функционально-психологических особенностях невротика важен не только с точки зрения возникновения забо-

250

левания, но и с точки зрения терапии его. Однако функциональ­но-психологическим дефектам в возникновении психоневроза приходится приписать лишь относительную роль одного из усло­вий, хотя и существенных, и совершенно отказаться от утриро­ванных обобщений, которые лежат в основе некоторых психо­терапевтических систем, например Дюбуа.

Это же относится в первую очередь к глубоко страдающей при психоневрозе воле. Как известно, аффсктивно-гипобуличе-ский тип, характеризуемый резким подчинением воли аффекту, представляется часто среди группы экспансивных истеричек.

Однако при истерии более выступает характерная подчинен­ность воли аффекту — относительная слабость ее при отсутствии активной заинтересованности, мотива, конкретных эмоциональ­ных отношений и значительное упорство и настойчивость в пре­делах положительной эмоциональной устремленности. Бросается в глаза также слабая руководящая роль рациональных моти­вов волевого действия. Снижение волевых качеств неврастеника обычно представляется непосредственным выражением и след­ствием общей астенизации в результате болезненного процесса.

Качественного своеобразия в этом отношении при неврасте­нии не отмечается.

При психастении ярко выступает соответствие «раздвоения воли» и нерешительности внутреннему конфликту противоречи­вых тенденций. Нельзя не отметить, однако, что характерная эмансипация и перевес инертных зафиксированных механизмов над гибкой пластичностью являются не непосредственным первич­ным нарушением нервных механизмов, а выражением сложного процесса переработки, при которой застревание и фиксация про­являются лишь в области неразрешенных, непереработанных болезненных отношений или их символических заместителей.

В функционально-психологической характеристике невротика нельзя не упомянуть о его мышлении. Субъективным условием патогенеза неврастении являются относительно недостаточное уменье рационально организовать свои физические и психиче­ские средства, неуменье обеспечить соответствие между приня­тыми и поставленными задачами и своими функциональными ресурсами.

Из нерациональной затраты сил вытекает неуспех, на кото­рый субъект реагирует возбуждением, беспокойством, пытается компенсировать недочет перенапряжением. Обостренная озабо­ченность, лихорадочное усилие влекут за собой функциональную дезорганизацию и истощение. Можно ли говорить о первичной функциональной неполноценности этого неврастеника? Нет. Но нервное, сочетающее аффективное напряжение с аффективной неуверенностью состояние, тревожное отношение к задаче лишают его способности самообладания, т. е. рационального использования внешних и внутренних условий решения задачи.

Абстрактное представление о переутомлении и перенапряже-

251

нии должно быть пересмотрено, так как 1) снижение продуктив­ности и трудности в решении задачи не могут не создавать реак­тивно-эмоциональных состояний и перенапряжений, 2) сама усталость может вытекать из перенапряжения, вызванного тя­желыми переживаниями, и 3) наоборот, мы знаем достаточно примеров, когда творческая целеустремленность, черпающая в сознании общественной значимости работы огромные запасы нервной энергии, даже при чрезмерном напряжении и неустанной тревоге не дезорганизует и не приводит к неврозу. Этим не отри­цается полностью значение трудных условий, напряжения и сте­пени выносливости нервной системы, но подчеркивается значи­мость рационального подхода в разрешении жизненных задач и переработки трудностей.

Если подходить с точки зрения интеллектуальной характери­стики к истерику, то и здесь оказывается, что сам интеллект па­тогенной роли не играет, и все утверждения как теоретические, так и экспериментальные (Дюбуа, Вудворс) об умственной не­достаточности истериков и вообще невротиков должны быть подвергнуты серьезному пересмотру. Конечно, при прочих рав­ных условиях труднее справиться с жизненными задачами менее способному, конечно, аффективная переработка тем легче и ярче выявляется, чем слабее логика и мышление; поэтому среди страдающих истерией, особенно тяжелой, затяжной, с плохим прогнозом, естественно, встречаются лица с низким интеллекту­альным и культурным уровнем; но это не объясняет нам сущ­ности истерии, и природа ее может быть правильнее понята как раз при изучении ее на случаях с достаточно высоким уровнем. Что же касается всех психоневрозов, то наличность среди этой группы лиц с высоким интеллектом и общим развитием является общеизвестным фактом. Поэтому нужно говорить не столько об интеллектуальном уровне, сколько о типе мышления.

Кроме того, если даже говорить об интеллектуальной недо­статочности как об одном из условий патологической примитив­ной переработки, то вместе с тем о ней можно говорить как о следствии неправильной, привычной, импульсивно-аффектив­ной переработки.

Далее, для большинства психоневротиков, особенно истери­ков, оказываются характерными не слабость, но аффективно-во­левая подчиненность интеллекта и хрупкость интеллекта в отно­шении к аффекту, сужение интеллектуальных возможностей в аффективных состояниях и при аффективно-тенденциозных отношениях.

В связи с предыдущим проблему невротического интеллекта нужно рассматривать не формально, абстрактно, а с ситуативной и содержательной стороны, учитывая, что при реактивной лабильности и субъективной и аффективной избирательности от­ношений психоневротик обнаруживает различные интеллекту­альные возможности в разных условиях; в связи с этим осо-

252

бенно важно учесть обнаруживающиеся при благоприятном сочетании аффективно-волевых условий такие положительные качества невротического интеллекта, как острота, подвижность, меткость. Наконец, не следует упускать из виду и того, что интеллектуальная продуктивность является результатом слож­ного соотношения психических качеств, что психоневротик ока­зывается неспособным к разрешению интеллектуальных задач вследствие волевой недостаточности, отсутствия сильного и устойчивого желания, недостатка уверенности в себе и.т. д.

3. Наконец, существенная патогенетическая роль нередко приписывается особенностям темперамента.

Если единогласно указывается на изменения темперамента и эффективности при психоневрозах, то более чем где-либо высту­пают в этом вопросе дефекты формализма и абстракции. Аффек-тивность и возбудимость не могут быть правильно поняты без учета содержания интересов, взглядов больного и т. П. Общеиз­вестная эффективность, возбудимость и экспансивность ц одном отношении могут сочетаться с холодностью и безразличием в другом отношении. Это сочетание непонятно с точки зрения формально-обобщенного понимания возбудимости, но совер­шенно ясно при учете содержания человеческих отношений.

Неврастеническая раздражительность и несдержанность про­являются у одного и того же лица неодинаково в отношении разных лиц и обстоятельств.

Нельзя также оторвать понятия темперамента и эффективно­сти от функционально-психологической характеристики чело­века; так, импульсивная эффективность является не только при­чиной снижения критически-логического мышления, но вместе с тем и выражением недостаточной критики. Сама неустойчи­вость истерика — неровность, аффективная лабильность — не мо­жет быть понята без учета отсутствия целенаправленности и ее взаимоотношений с различными условиями его жизни. Основ­ные признаки так называемого темперамента — возбудимость, стеничность (сила) и аффективный тон (отрицательный или положительный), инертность или подвижность — выступают в различной комбинации, из которых одни могут быть благо­приятны, другие неблагоприятны для образования невроза. Так, комбинация стеничности с возбудимостью дает картину экспансивного типа, свойственного многим истерикам и невроти­кам вообще. Комбинация астеничности и заторможенной ре­активности особенно свойственна обсессивным невротикам. Указанные типы, однако, ярче выступают и становятся особо ранимы при обострении личных тенденций. Экспансивный в своей эффективности, стремительности, горячности и раздражитель­ности создает себе тысячу конфликтов; сенситивный, переживая остро и болезненно, не может ни отреагировать своих пережива­ний, ни преодолеть возникших трудностей и выйти из ситуации болезненных переживаний.