История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Б. Н. Чичерин Борис Николаевич Чичерин — выдающийся рус- ский юрист, один из ярких представителей либеральной поли- тико-правовой мысли в России. К числу его основных произве- дений относятся: «Опыты по истории русского права» (1858), «История политических учений» (1869—1902, ч. 1—5), «Собст- венность и государство» (1882—1883, ч. 1—2), «Философия пра- ва» (1900), «Вопросы политики» (1903). Особо следует отме- тить, что именно Чичерин первым начал в конце 60-х гг. XIX в. читать курс лекций под названием «История политических уче- ний» в Московском университете. Философские и государственно-правовые воззрения Чиче- находились под заметным влиянием идей Гегеля. Вместе с тем как оригинальный мыслитель он предпринял попытку со- вершенствования философии объективного идеализма и свою позицию называл универсализмом. При этом Чичерин заметно трансформировал гегелевскую концепцию философии, исполь- зуя (в духе кантианства) принципы априоризма, автономных «начал» и индивидуализма. Чичерин трактует разум как «закон всякого бытия»: «Разум есть верховное определяющее начало как в субъективном, так и в объективном мире, как в сознании, так и в бессознательном». Единство разума и бытия есть Абсолютное как Бог. Абсолют- 614 Глава Россия в XIX в. ное обнаруживается повсюду, законы разума и внешнего мира едины. Рационализм и реализм соединяются в универсализм. С позиций такой метафизической концепции философии Чи- черин критиковал эмпиризм, материализм, позитивизм, дарви- низм, утилитаризм и соответствующие трактовки права и госу- дарства. Вытеснение метафизики позитивистскими учениями во вто- рой половине XIX в. привело, по оценке Чичерина, к упадку философии права, которая ранее занимала «выдающееся место в ряду юридических наук» и была «одним из важнейших пред- метов преподавания в университетах». Своей метафизической философией права Чичерин и стремился содействовать возрож- дению былой значимости этой научной дисциплины. Философские основания права, по оценке Чичерина, долж- ны служить руководящими началами практики. Необходимость и глубокий смысл философии права, отмечал он, обусловлены тем, что «область права не исчерпывается положительным за- конодательством». Положительные законы могут быть хорошими или дурными. Они, следовательно, нуждаются в оценках, в числе и со стороны законодателя. «Чем же, — продолжает Чичерин, — должен руководствоваться законодатель при определении прав и обязанностей подчиняющихся его велениям лиц? Он не мо- жет черпать руководящие начала из самого положительного права, ибо это именно то, что требуется оценить и изменить; для этого нужны иные, высшие соображения. Он не может до- вольствоваться и указаниями жизненной практики, ибо послед- няя представляет значительное разнообразие элементов, инте- ресов и требований, которые приходят в друг с другом и между которыми надобно разобраться. Чтобы опреде- лить их относительную силу и достоинство, надобно иметь об- щие весы и мерило, то есть руководящие начала, а их может дать только философия». Для разумного установления в законе прав и обязанностей лиц, подчеркивал Чичерин, необходимо знание того, «что есть право, где его источник и какие из него вытекают требования». Эти проблемы тесно связаны с человеческой личностью, так что их уяснение, в свою очередь, требует исследований природы че- ловека, ее свойств и значения. Подобные вопросы относятся к сфере философии права. «Отсюда, — заключает Чичерин, — та важная роль, которую играла философия права в развитии евро- П. Б. Н.Чичерин 615 пейских законодательств. Под влиянием вырабатываемых ею идей разрушался завещанный веками общественный строй и воздвигались новые здания. Достаточно указать на провозгла- шенные философией XVIII века начала свободы и равенства, которые произвели Французскую революцию и имели такое громадное влияние на весь последующий ход европейской исто- рии». В условиях господства позитивизма единственным руково- дящим началом всякого знания и всякой деятельности был признан опыт. Однако такой «реализм, лишенный идеальных, то есть разумных, начал, остается бессильным против самых нелепых теорий». На этой почве, согласно Чичерину, и распро- страняется социализм. «Самое понятие о праве, — отмечал он, — совершенно затмилось в современных умах. Оно было низведено на степень практического интереса, ибо для идеаль- ных начал не остается более места». С этих позиций Чичерин критиковал Р. Иеринга за его трактовку права как «политики силы» и низведение права на «степень интереса», а также представителей тогдашней русской психологической (Петражицкий) и социологической (Кареев) школ права за их юридико-позитивистские воззрения. Путеводной нитью для возрождения и утверждения филосо- фии права, подчеркивал Чичерин, может служить «самое дви- жение философской мысли в ее отношениях к общественной жизни». Обращаясь к истории философии права Нового време- ни, Чичерин выделяет четыре главные школы: общежительную, нравственную, индивидуальную и идеальную. Высшее развитие философско-правовой мысли, согласно его оценке, представле- но идеальной школой, к которой «должна примыкать возрож- дающаяся потребность философского понимания». Среди представителей идеальной школы Чичерин особо вы- деляет И. Канта и Г. Гегеля, творчество которых заслуживает самого внимательного изучения юриста. Причем Гегель, со- гласно Чичерину, восполнил «еще чисто индивидуалистиче- скую точку зрения» Канта «развитием объективных начал нрав- ственного мира, осуществляющихся в человеческих союзах. Че- рез это все умственное здание человеческого общежития получило такую цельность и стройность, какие оно никогда не имело ни прежде, ни после. И эта логическая связь не была ку- плена ценою насилования фактов; напротив, чем более юрист, Глава Россия в XIX в. изучающий свою специальность, знакомится с фактами, тем более он убеждается в верности и глубине определений Гегеля». Отмечая определенные недостатки гегелевской философии права, Чичерин вместе с тем считал, что именно она должна быть взята за основу возрождающейся философии права для вы- хода из сложившейся ситуации. Поэтому, писал он, «мы долж- ны примкнуть к Гегелю, который представляет слово идеалистической философии. Наука тогда только идет твердым шагом и верным путем, когда она не начинает всякий раз сыз- нова, а примыкает к работам предшествующих поколений, ис- правляя недостатки, устраняя то, что оказалось ложным, вос- полняя пробелы, но сохраняя здоровое зерно, которое выдер- жало проверку логики и опыта. Именно это я и старался сделать...». В своем правовом учении Чичерин стремится к синтезу пред- ставлений о человеке как существе метафизическом и вместе с тем общежительном. Высшее достоинство человека как носите- ля Абсолютного начала, согласно Чичерину, лежит в том, что «человек, по природе своей, есть существо сверхчувственное, или метафизическое, и, как таковое, имеет цену само по себе и не должно быть обращено в простое орудие. Именно это созна- ние служит движущей пружиной всего развития человеческих обществ. Из него рождается идея права, которая, расширяясь более и более, приобретает, наконец, неоспоримое господство над умами». Но человек одновременно — существо общежи- тельное и, живя в обществе, находится в постоянном столкно- вении с другими людьми, каждый из которых стремится рас- ширить сферу своей свободы. «Отсюда, — заключает Чиче- рин, — необходимость определить, что принадлежит каждому, и установить известные правила для решения споров. Таково происхождение права. Оно возникает уже на первоначальных ступенях человеческого общежития и идет, разрастаясь и ос- ложняясь, до самых высших. Право как взаимное ограничение свободы под общим законом составляет неотъемлемую принад- лежность всех человеческих обществ». В человеческом общежитии, согласно Чичерину, присутст- вуют два противоположных элемента: «духовная природа лично- сти состоит в свободе; общественное начало как ограничение свободы выражается в законе. Поэтому основной вопрос за- ключается в отношении закона к свободе». Это отношение зако- на к свободе может быть двояким — принудительным (государ- Б. Н.Чичерин 617 ственный закон) и добровольным (нравственный закон). «Пер- вое, — поясняет Чичерин, — касается внешних действий, составляющих область внешней свободы, которая одна подле- жит принуждению; второе обращается к внутренним побужде- ниям, истекающим из свободы внутренней. Из первого рожда- ется право; второе составляет источник нравственности». Чичерин выступает против смешения права и нравственности, за их трактовку в качестве самостоятельных начал, хотя он счи- тает, что юридический закон и нравственный закон имеют об- щий источник — признание человеческой личности. «Право, — подчеркивает он, — не есть только низшая ступень нравствен- ности, как утверждают морализирующие юристы и философы, а самостоятельное начало, имеющее свои собственные корни в духовной природе человека. Эти корни лежат в потребностях человеческого общежития». И вытекающие из общежития «юридические законы независимы от нравственных». Но в пла- не взаимодействия права и нравственности Чичерин отмечает, что «нравственность служит иногда восполнением права» и там, где юридический закон оказывается недостаточным, «нравственность может требовать совершения действий по внутреннему побуждению, например, при исполнении обяза- тельств, не имеющих юридической силы». Свое определение права Чичерин формулирует так: «Право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом». В отличие от нравственности, подчеркивает он, право есть на- чало принудительное. По поводу соотношения положительного и естественного пра- ва и направлений влияния второго на первое Чичерин замеча- ет: «Положительное право развивается под влиянием теорети- ческих норм, которые не имеют принудительного значения, но служат руководящим началом для законодателей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естественном, в противопо- ложность положительному. Это — не а потому принудительный закон, а система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих слу- жить мерилом и руководством для положительного законода- тельства. Она и составляет содержание философии права». Фи- лософию права Чичерин, таким образом, понимает как филосо- фию естественного права. Общим разумным естественно-правовым началом, которое служит руководством как для установления закона, так и его Глава Россия в XIX в. осуществления, по Чичерину, является «правда, или справедли- вость». Право и правда проистекают из одного корня. «И все законодательства в мире, которые понимали свою высокую за- дачу, — отмечает Чичерин, — стремились осуществить эту идею в человеческих обществах». Правда (справедливость) связана с началом равенства. «Справедливым, — пишет Чичерин, — считается то, что одина- ково прилагается ко всем. Это начало вытекает из самой при- роды человеческой личности: все люди суть разумно-свободные существа, все созданы по образу и подобию Божьему и, как та- ковые, равны между собой. Признание этого коренного равен- ства составляет высшее требование правды, которая с этой точ- ки зрения носит название правды уравнивающей». Со ссылкой на римских юристов Чичерин отмечал, что правда состоит в том, чтобы каждому воздавать свое. При этом он, следуя Аристотелю, различает правду уравнивающую (с принципом арифметического равенства) и правду распреде- ляющую (с принципом пропорционального равенства). В целом равенство трактуется Чичериным как формальное юридическое равенство, как равенство перед законом. С этих позиций он критикует социалистические идеи и отмечает, что «материальное равенство» неизбежно ведет к полному подавле- нию человеческой свободы, к обобществлению имуществ, к обязательному для всех труду, к «деспотизму массы». Принцип арифметического равенства, по Чичерину, действу- ет в сфере гражданской, в области частных отношений и част- ного права, а принцип пропорционального равенства — в сфере политической, в области публичного права. Но эти два начала, по Чичерину, не противоречат друг другу. Причем с позиций индивидуализма Чичерин (в противоположность гегелевской трактовке) подчеркивает, что начало распределяющей справед- ливости (и политическая сфера) не господствует над людьми и над частными отношениями: распределяющая справедливость (как идеальное и высшее начало) получает свое бытие от урав- нивающей справедливости — от признания лица свободным и самостоятельным субъектом. «Там, где государственное начало поглощает в себе частное или значительно преобладает над по- следним, это отношение может дойти до полного уничтожения гражданского равенства, с чем связано непризнание лица само- стоятельным и свободным деятелем во внешнем мире. Это и есть точка зрения крепостного права». 11. Б. Н.Чичерин 619 По поводу прирожденных и неотчуждаемых прав человека Чичерин придерживался позиции Канта, который утверждал, что прирожденное человеку право только одно, а именно — свобо- да: все остальное заключено в ней и из нее вытекает. Данное положение Чичерин трактует в том смысле, что человеческая свобода — явление историческое, а не природное, т. е. это гра- жданская свобода, подчиненная общему закону. Признание человека свободным лицом Чичерин характери- зует как величайший шаг в историческом движении граждан- ской жизни и достижение той ступени, когда гражданский по- рядок становится истинно человеческим. Многие народы поло- жили эту идею в основу своего гражданского строя. Имея в виду отмену крепостного строя в России, Чичерин писал: «У нас этот великий шаг совершился позднее, нежели у других европейских народов, и это служит несомненным признаком нашей отсталости не только в умственном, но и в гражданском отношении; а так как признание в человеке человеческой лич- ности составляет также и нравственное требование, то и с этой стороны нам нечего величаться перед другими. Новая эра ис- тинно человеческого развития начинается для России с царст- вования Александра Второго». Недостаточно, однако, подчер- кивал он, провозгласить начало свободы, необходимо провести его в жизнь со всеми вытекающими из него последствиями. Эти представления о свободе человека Чичерин конкретизи- рует, следуя гегелевской схеме, в учении о собственности как «первом явлении свободы в окружающем мире», а также при освещении вопросов договора и нарушения права. После анализа проблем внутренней свободы в учении о нравственности Чичерин, по логике гегелевской философии права, от субъективной нравственности переходит к сфере объ- ективной. При трактовке проблем нравственности Чичерин в отличие от гегелевской трактовки этой сферы (семья — гражданское об- щество — государство) говорит о четырех разных союзах: семье, затем о двух противоположных самостоятельных сферах — сою- зе гражданском (т. е. о гражданском обществе, сфере внешней свободы индивидов) и союзе церковном (сфере внутренней сво- боды и совести, взаимодействия человека с Абсолютом и ис- полнения нравственного закона) и, наконец, о четвертом сою- зе — государстве, которое «представляет высшее сочетание про- 620 Глава Россия в XIX в. тивоположных начал, а с тем вместе и высшее развитие идеи общественных союзов». Эти четыре общественных союза Чичерин трактует как фор- мы развития и выражения четырех формальных начал всякого общежития — власти, закона, свободы и цели (блага союза). Причем полное развитие идеи общежития предполагает незави- симое и самостоятельное бытие этих четырех начал и союзов в общей системе человеческих союзов. Своего высшего развития «идея человеческого общества» достигает в государстве, кото- рое выражает «высшее единство» тех элементов общежития, ко- торые в менее развитой и односторонней форме представлены в предшествующих союзах (в семье, гражданском обществе и церкви). С учетом этого Чичерин определяет государство как «союз народа, связанного в одно юридическое целое, управляе- мое верховной властью для общего блага». Вместе с тем Чичерин, стремясь преодолеть гегелевскую трактовку семьи и гражданского общества как подчиненных моментов государственного целого, подчеркивает, что в своих отношениях с другими союзами государство «не поглощает в себе всех остальных, а только воздвигается над ними как выс- шая область, господствующая над ними в сфере внешних отно- шений, но оставляющая им должную самостоятельность в при- надлежащем каждому круге деятельности». Кроме того, у Чиче- рина речь идет о союзе живых лиц, а не об учреждениях. «Человеческие общества, — подчеркивал он, — суть не учреж- дения, а союзы лиц... В этом именно и состоит существо духа, что орудиями его являются разумные и свободные лица. Они составляют самую цель союзов. Не лица существуют для учреж- дений, а учреждения для лиц. От них исходит и совершенствова- ние учреждений». Идея государства осуществляется постепенно во всемирной истории. Для всего Древнего мира, отмечает Чичерин, характерна «первоначальная слитность всех сторон общественной жизни»: на этой стадии государство непосредственно сливается с граж- данским и религиозным обществом. Если на востоке эта слит- ность приобретает исторически долгосрочное существование в форме неподвижного теократического государства, то в Древ- ней Греции и Древнем Риме государство довольно быстро (с падением власти ранних царей — носителей теократического начала) становится светским. Б. Н.Чичерин 621 В Средние века в странах христианской Европы, согласно трактовке Чичерина, наступает новый период: государство, раз- лагаемое гражданским обществом и церковью, «исчезло». Сред- невековый мир, по его словам, разделился на две половины, управляемые противоположными началами: светская область — частным правом, духовная — нравственно-религиозным. Над ними не было высшего союза (т. е. государства), устанавливаю- щего единство. Роль государства в таких условиях выполняют, с одной стороны, «гражданское общество, поглотившее дарство» и занявшее «место государства», а с другой — церковь, которая «в эти времена неустройства заменяет собою исчезнув- шее государство» и приобретает «обширную гражданскую власть». Возрождение государства как «высшего союза, представляю- щего общественное единство и сдерживающего противоборст- вующие стремления» происходит в |