История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
со- гласования интересов, притом согласования не только интересов отдельных индивидов, но также и интересов социальных. Для Милля характерна ориентация на конструирование «нравственных», а стало быть (в его понимании), правильных, моделей политико-юридического устройства общества. Сам он говорит об этом так: «Я смотрел теперь на выбор политических учреждений скорее с моральной и воспитательной точек зре- ния, чем с точки зрения материальных интересов». Высшее проявление нравственности, добродетели, по Миллю, — иде- альное благородство, находящее выражение в подвижничестве ради счастья других, в самоотверженном служении обществу. Все это может быть уделом только свободного человека. Свобода индивида — та «командная высота», с которой Милль рассматривает ключевые для себя политические и правовые проблемы. Их перечень традиционен для либерализма: предпо- сылки и содержание свободы человеческой личности, свобода, порядок и прогресс, оптимальный политический строй, грани- цы государственного интервенционизма и т. п. Индивидуальная свобода, в трактовке Милля, означает абсо- лютную независимость человека в сфере тех действий, которые прямо касаются только его самого; она означает возможность человека быть в границах этой сферы господином над самим собой действовать в ней по своему собственному разуме- нию. В качестве граней индивидуальной свободы Милль вы- деляет, в частности, следующие моменты: свобода мысли и мнения (выражаемого вовне), свобода действовать сообща с другими индивидами, свобода выбора и преследования жиз- ненных целей и самостоятельное устроение личной судьбы. Все эти и родственные им свободы — абсолютно необходи- мые условия для развития, самоосуществления индивида и 2. Английский либерализм 651 вместе с тем заслон от всяких посягательств извне на автоно- мию Угроза такой автономии исходит, по Миллю, не от одних только институтов государства, не «только от правительствен- ной тирании», но и от «тирании господствующего в обществе мнения», взглядов большинства. Духовно-нравственный деспо- тизм, нередко практикуемый большинством общества, может оставлять по своей жестокости далеко позади «даже то, что мы находим в политических идеалах самых строгих дисциплинато- ров из числа древних философов». Обличение Миллем деспотизма общественного мнения весьма симптоматично. Оно своеобразный индикатор того, что начавшая утверждаться в середине XIX в. в Западной Ев- ропе «массовая демократия» чревата нивелированием лично- сти, «усреднением» человека, подавлением индивидуальности. Милль верно уловил эту опасность. Из сказанного выше вовсе не вытекает, будто ни государст- во, ни общественное мнение в принципе неправомочны осуще- ствлять легальное преследование, моральное принуждение. И то и другое оправданно, если с их помощью предупреждают- ся (пресекаются) действия индивида, наносящие вред окру- жающим его людям, обществу. Показательно в данной связи то, что Милль ни в коем случае не отождествляет индивидуаль- ную свободу с самочинностью, вседозволенностью и прочими асо- циальными вещами. Когда он говорит о свободе индивидов, то имеет в виду людей, уже приобщенных к цивилизации, окуль- туренных, достигших некоторого заметного уровня граждан- ско-нравственного развития. Свобода индивида, частного лица первична по отношению к политическим структурам и их функционированию. Это решающее, по Миллю, обстоятельство ставит государство в за- висимость от воли и умения людей создавать и налаживать нормальное (согласно достигнутым стандартам европейской цивилизации) человеческое общежитие. Признание такой за- висимости побуждает Милля пересмотреть раннелиберальную точку зрения на государство. Он отказывается видеть в нем уч- реждение, плохое по самой своей природе, от которого лишь претерпевает, страдает априори хорошее, неизменно доброде- тельное общество. «В конце концов, — заключает Милль, — государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивиды, его составляющие». Государственность такова, каково общество 652 Глава Западная Европа в XIX в. в целом, и посему оно в первую очередь ответственно за состояние. Главное условие существования достойного госу- дарства — самосовершенствование народа, высокие качества людей, членов того общества, для которого предназначается государство. Милль полагает, что государство, гарантирующее все виды индивидуальных свобод и притом одинаково для всех своих граждан, способно установить у себя и надлежащий порядок. В узком смысле слова он (порядок) означает Милль подчеркивает: «Власть, которая не умеет заставить пови- новаться своим приказаниям, не управляет». Повиновение, по- слушание вообще является, на взгляд Милля, первым призна- ком всякой цивилизации. Ведя речь о повиновении властям, он говорит, в частности, о том, что люди обязаны не нарушать за- конные права и интересы других индивидов. Соблюдая обще- обязательные правила, они должны также нести ту долю забот, «которая приходится на каждого, в целях защиты общества или его членов от вреда и обид». Свободная личность, по Миллю, есть вместе с тем личность законопослушная. В более же широком смысле «порядок означает, что общест- венное спокойствие не нарушается никаким насилием частных лиц»; сюда же относится такая характеристика порядка: он «есть охранение существующих уже благ всякого рода». Ему не случайно уделяется столь большое внимание. Вызвано оно тем, что порядок в государстве выступает непременным условием про- гресса, т. е. постепенного совершенствования, улучшения чело- вечества в умственном, нравственном и социальном отноше- ниях. Милль — приверженец и идеолог исторического прогресса. Однако он считает, что дело улучшения человечества не всегда бывает праведным. Оно может вступить в противоречие с духом свободы, если совершается насильственно, «вопреки желанию тех, кого это улучшение касается, и тогда дух свободы, сопро- тивляясь такому стремлению, может даже оказаться заодно с противниками улучшения». Индивидуальная свобода есть мощный, постоянный и самый надежный генератор всяких улучшений в обществе. Благодаря чему она имеет такое громад- ное значение для социального прогресса? Где истоки ее созида- тельной силы? Милль на подобного рода вопросы отвечает сле- дующим образом: «Там, где существует свобода, там может быть столько же независимых центров улучшения, ин- 2. Английский либерализм 653 дивидов». Исторический прогресс имеет место благодаря энер- гии, конструктивным усилиям свободного индивида, соединен- ным с энергией, конструктивными усилиями всех его сограж- дан, таких же свободных индивидов. Если порядок, основанный на свободе, — непременное усло- вие прогресса, то залогом прочности и стабильности самого порядка является, по Миллю, хорошо устроенная и правиль- но функционирующая государственность. Ее наилучшей фор- мой, идеальным типом он считает представительное правле- ние, при котором «весь народ или по меньшей мере значи- тельная его часть пользуется через посредство периодически избираемых депутатов высшей контролирующей властью... этой высшей властью народ должен обладать во всей ее пол- ноте». В силу обладания такой властью, базирующейся на праве всех людей участвовать в общем управлении, народ «должен руководить, когда ему это захочется, всеми меро- приятиями правительства». В рассуждениях о представительном правлении Милль про- водит одну из главных своих политических идей — идею непо- средственной причастности народа к устройству и деятельности государства, ответственности народа за состояние государст- венности. Представительное правление учреждается по выбору народа, предрасположенного принять данную государственную форму. Это во-первых. Во-вторых, «народ должен иметь жела- ние и способность выполнить все необходимое для ее поддерж- ки». Наконец, в-третьих, «этот народ должен иметь желание и способность выполнять обязанности и функции, возлагаемые на него этой формой правления». Целей у хорошо устроенной и правильно функционирую- щей государственности несколько: защита интересов личности и собственности, содействие росту благосостояния людей, уве- личение положительных социальных качеств в индивиде. «Луч- шим правительством для всякого народа будет то, которое смо- жет помочь народу идти вперед». Есть еще один существенный отличительный признак хоро- шо организованного и правильно функционирующего государ- ства — качество государственного механизма, совокупности со- ответствующих политических установлений. Достоинство тако- го механизма Милль связывает, в частности, с его устройством на основе принципа разделения властей. Автор «Рассуждений о представительном правлении» — сторонник четкого разграни- 654 Глава Западная Европа в XIX в. чения их компетенции, особенно компетенции законодатель- ной и исполнительной властей. Законодательная власть в лице парламента призвана заниматься, естественно, законотворчест- вом. Но не им одним. Ей надлежит осуществлять наблюдение и контроль над правительством, отстранять «от должности лю- дей, составляющих правительство, если они злоупотребляют своими полномочиями или выполняют их противоположно но выраженному мнению нации... Кроме того, парламент обла- дает еще другой функцией — служить для нации местом выра- жения жалоб и различнейших мнений». Милль отмечает и не- гативные тенденции, свойственные деятельности парламентов, вообще представительных собраний: в них «всегда сильно стремление все более и более вмешиваться в частности управ- ления». Однако задачи управления — не их задачи. Они должны ре- шаться администрацией. Так, «центральная административная власть должна... наблюдать за исполнением законов и, если за- коны не исполняются надлежащим образом... должна обра- щаться к суду для восстановления силы закона, или к избирате- лям для устранения от должности лица, не исполняющего зако- ны как следует». Миллевский либерализм не только стоит, таким образом, на страже индивидуальной свободы, прав личности, но и вы- ступает за организацию самого государственного механизма на демократических и правовых началах. Отсюда понятно, что концепция правового государства является одним из необходимых органических воплощений либеральной Для нее также характерна и традиционная постановка во- проса о направлениях и границах деятельности аппарата госу- дарственной власти, об объеме выполняемых им функций. Са- ма постановка подобного вопроса была исторически обуслов- лена. Ее мотивировало стремление социальных сил, заинтересо- ванных в утверждении буржуазного миропорядка, в сокруше- нии всевластия абсолютистско-монархических режимов, кото- рые жестко регламентировали общественную жизнь, сковывали свободу индивида, частную инициативу, личный почин. Проблема определения тех сфер человеческой деятельности, которые должны быть объектами государственного воздействия и на которые должна непосредственно распространяться власть 2. Английский либерализм 655 государства, для Милля в числе приоритетных и актуальных. Анализ ее приводит Милля к ряду важных выводов. Он убеж- дается в том, что «правительственные функции... меняются, следуя различным состояниям общества: они обширнее у от- сталого народа, чем у передового». Другой его вывод не менее значим как в теоретическом, так и в методологическом отно- шении: «общепризнанные функции государственной власти простираются далеко за пределы любых ограничительных барь- еров, и функциям этим вряд ли можно найти некое единое обоснование и оправдание, помимо соображений практиче- ской целесообразности. Нельзя также отыскать какое-то еди- ное правило для ограничения сферы вмешательства правитель- ства, за исключением простого, но расплывчатого положения о том, что вмешательство это следует допускать при наличии особо веских соображений практической целесообразности». Ясно понимая объективную необходимость общепризнан- ных функций государства, понимая реальную потребность страны иметь государство, способное действенно осуществлять такого рода функции, Милль вместе с тем порицает расшире- ние правительственной деятельности как самоцель, осуждает стремление государственных чиновников «присвоить неогра- ниченную власть и незаконно нарушать свободу частной жиз- ни». Это, по мнению Милля, «усиливает правительственное влияние на индивидов, увеличивает число людей, возлагающих на правительство свои надежды и опасения, превращает дея- тельных и честолюбивых членов общества в простых слуг пра- вительства». Когда аппарат государства подменяет своей собственной чрезмерной деятельностью свободную индивидуальную (и кол- лективную) деятельность людей, активные усилия самого наро- да, тогда закономерно начинают удовлетворяться прежде всего интересы государственной бюрократии, а не управляемых, не народа. Однако еще большее зло заключается в том, что в ре- зультате такой подмены народ поражается болезнью социаль- ной пассивности, его охватывают настроения иждивенчества. В нем убивается дух свободы, парализуется сознание личного достоинства, чувство ответственности за происходящее вокруг. При подобном обороте дела общество в гражданско-нравствен- ном плане неизбежно деградирует. За этим наступает и деграда- ция государственности. Либерал Милль был решительно про- тив такой перспективы. 656 Глава Западная Европа в XIX в. 3. Французский либерализм Падение Наполеона и его режима, возвращение на трон ди- настии Бурбонов не остановило той классовой борьбы, которая развернулась во Франции с 1789 г. за утверждение в стране но- вых, капиталистических отношений. Дворянская аристократия продолжала отстаивать феодальные начала, хотя была вынужде- на пойти на установление конституционной монархии, на при- знание основных экономических и политико-юридических за- воеваний революции. Промышленная и торговая буржуазия упорно боролась против реставрации старых порядков, сослов- ных привилегий, настойчиво защищала свободу индивида и ра- венство всех перед законом. Антифеодальную идеологию фран- цузской буржуазии в первой половине XIX в. выражали многие талантливые политические мыслители. Среди них своей значи- тельностью явно выделяются Б. Констан и А. Токвиль. Большую часть работ по вопросам политики, власти, госу- дарства Бенжамен Констан которого исследовате- ли считают даже духовным отцом либерализма на Европейском континенте, написал в период между гг. Затем он их собрал и свел в «Курс конституционной политики» (1818— излагавший в удобной систематической форме либераль- ное учение о государстве. Правда, увидел свет этот «Курс» уже после смерти самого автора. Стержень конструкций Констана — проблема индивидуальной свободы. Для европейца Нового време- ни (чью сторону держит Констан) эта свобода есть нечто иное, нежели свобода, которой обладали люди в античном мире. У древних греков и римлян она заключалась в возможности кол- лективного осуществления гражданами верховной власти, в воз- можности каждого гражданина непосредственно участвовать в делах государства. Вместе с тем свобода, которая бытовала в эпоху античности, совмещалась с почти полным подчинением индивида публичной власти и оставляла весьма небольшое про- странство для проявлений индивидуальной независимости. Свобода же современного европейца (и только она приемле- ма для Констана) — личная независимость, самостоятельность, безопасность, право влиять на управление государством. Пря- мое постоянное участие каждого индивида в отправлении функций государства не входит в ряд строго обязательных эле- ментов данного типа свободы. - 3. Французский либерализм 657 Материальная и духовная автономия человека, его надеж- ная защищенность законом (в особенности правовая защищен- ность частной собственности) стоят у Констана на первом мес- те и тогда, когда он рассматривает проблему индвидуальной свободы в практически-политическом плане. С его точки зре- ния, этим ценностям должны быть подчинены цели и устрой- ство государства. Естественным ему кажется такой порядок ор- ганизации политической жизни, при котором институты госу- дарства образуют пирамиду, вырастающую на фундаменте индивидуальной свободы, неотчуждаемых прав личности, а са- ма государственность в качестве политического целого венчает собой систему сложившихся в стране различных коллективов (союзов) людей. Констан уверен: люди, будучи свободными, в состоянии са- мостоятельно и разумно реализовать себя в жизни. Они спо- собны за счет своих индивидуальных усилий и без воздействия какой-либо надличностной силы обеспечить себе достойное су- ществование. Руководствуясь этими представлениями, Констан серьезно корректирует руссоистский тезис о необходимости всемогущества народного суверенитета. Его границы должны кончаться там, где начинается «независимость частного лица и собственная жизнь» (индивида. — Л. Наличие подобных рамок превращает сдерживание власти и контроль над ней в краеугольные принципы политико-институционального уст- ройства общества. Однако Констан отнюдь не принадлежит к тем либералам, которые хотят, чтобы государство вообще было слабым, чтобы его оказывалось как можно меньше. Он настаивает на ином: на жестком определении конкретной меры социальной полезно- сти институтов власти, на точном установлении пределов их компетенции. Эти же самые процедуры, по сути дела, очерчи- вают как нужный обществу объем государственной власти, так и необходимое количество (и качество) требуемых государству прав. Недопустимо ослаблять силу того государства, которое действует сообразно указанным прерогативам: «Не нужно, что- бы правительство выходило из своей сферы, но власть его в своей области должна быть неограниченной». Политическим идеалом Констана никогда не было государство пассивное и маломощное. Современное государство должно быть по форме, как пола- гал Констан, конституционной монархией. Предпочтение кон- 658 Глава 18. Западная Европа в XIX в. ституционно-монархическому устройству отдается не случайно. В лице конституционного монарха политическое сообщество обретает, согласно Констану, «нейтральную власть». Она — вне трех «классических» властей (законодательной, исполнитель- ной, судебной), независима от них и потому способна (и обяза- на) обеспечивать их единство, кооперацию, нормальную дея- тельность. «Король вполне заинтересован в том, чтобы ни одна власть не ниспровергала другой, а напротив, чтобы они взаим- но поддерживали друг друга и действовали в согласии и гармо- нии». |