История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Глава 19 ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ В XX в. 1. Общая характеристика В XX в. развитие политико-правовых исследований приоб- ретает широкий размах. Преемственность с прежними учения- ми (неокантианство, неогегельянство) заметно дополняется новыми направлениями и школами в юриспруденции (инте- гративная юриспруденция, юридический социология права, юридический экзистенциализм и т. д.), раз- работкой целого ряда новых концепций естественноправового и позитивистского характера. Борьба этих двух противополож- ных типов правопонимания в XX в. заметно усилилась и при- обрела особую актуальность с учетом опыта антиправовой идеологии и практики тоталитаризма (фашизма, национал-со- циализма, большевизма). В целом духовная ситуация и социально-политические реа- лии в XX в. (революции, мировые войны, раскол мира на два враждебных лагеря, взлет и крах различных форм тоталитариз- ма, борьба человечества за выживание, поиски всеобщего мира и мирового правопорядка, формирование мирового сообщества народов и государств, признающего права и свободы человека в качестве высших ценностей современной цивилизации) про- демонстрировали как хрупкость человеческих достижений в области права и государственно-правовой культуры, так и не- одолимую силу идей правового равенства, свободы и справед- ливости, принципов гражданского общества и правового госу- дарства. Характерная для XX в. идеологическая и практическая ради- кализация противоположностей «право — неправо (антиправо- вой, правонарушающий закон)», «свобода — произвол», «чело- век — власть», «личность — коллектив», «индивид — государст- 734 Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в. во» и т. д. существенно содействовала актуализации идей и ценностей права, возрождению и ренессансу естественного права, формированию и развитию государственно-правовых концепций либерально-демократического характера. Антипозитивистские подходы к праву в XX в. значительно подорвали те господствующие позиции, которые в юриспру- денции занимал позитивизм во второй половине XIX в. В этих условиях представители разных направлений позитивистской аналитической юриспруденции существенно обновили старый юридический позитивизм и трансформировали его в юридиче- ский неопозитивизм. В русле обновления и развития положе- ний прежнего позитивизма (концепции Гоббса, Гуго, Бентама, Остина, Иеринга и др.) появился целый ряд новых юридико- позитивистских учений (концепции Кельзена, Харта, Вайнбер- гера и др.). Сформировались и получили довольно широкое распространение некоторые новые юридико-позитивистские подходы к праву (лингвистические, юридико-логические, структуралистские и некоторые другие варианты неопозитиви- стского учения о праве). В целом все это, несомненно, имело и свои положительные моменты, в том числе и в плане обновле- ния юридической науки в XX в., совершенствования понятий- ного аппарата, приемов и методов анализа действующего пози- тивного права. Заметное распространение, особенно во второй половине XX в., получили концепции, направленные на преодоление ан- тагонизма между юснатурализмом и позитивизмом, на поиски «срединной» позиции в вопросах правопонимания, «третьей» теории права и т. д. (Батиффоль, Циппелиус, Дворкин и др.). Поиски интегративных концепций правопонимания и юрис- пруденции продолжаются и в XXI в. В целом зарубежная политико-правовая мысль XX в. значи- тельно обогатила научные знания о праве и государстве и вне- сла существенный вклад в углубление и развитие юридических исследований. 2. Юридическое неокантианство В развитие неокантианских учений о праве заметный вклад внес известный немецкий юрист Рудольф 1938). В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического он отстаивал логиче- 2. Юридическое неокантианство 735 ский примат права как «регулирующей формы» по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что «закономерность со- циальной жизни людей есть закономерность юридической фор- мы ее». При этом под закономерностями и целями социальной жизни и общественного развития Штаммлер как кантианец имел в виду априорные идеи разума, включая и априорные формы права и правового долженствования. «Частные наблю- дения над правом, — подчеркивал он, — зависят от общих по- нятий права, а не наоборот. Понятие права, напротив того, со- вершенно независимо от того или иного социального приложе- ния его в сфере конкретного опыта». С этих позиций он критиковал марксистское учение об оп- ределяющей роли экономических отношений и вторичном (надстроечном) характере права и утверждал, что общественная жизнь обусловливается правовым регулированием. «Право, — писал он, — может быть признано окончательной инстанцией, несущей ответственность за социальное хозяйство, потому что оно образует в качестве регулирующей формы социальной жиз- ни обусловливающую основу всех возможных социальных яв- лений». Под правом в учении Штаммлера имеется в виду естествен- ное право с меняющимся содержанием. Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то и его «меняющееся содержание» — это формальные характеристики права (априор- ные целеполагания разума), а не некое фактическое (социаль- ное) содержание. В контексте штаммлеровского учения эта сформулированная им концепция «естественного права с ме- няющимся содержанием» означала, что именно право и его из- менения определяют основу всех социальных явлений и в це- лом развитие общества. Данная концепция (не всегда, правда, в ее собственно штаммлеровском понимании) сыграла значительную роль в процессе «возрождения» естественного права и обновления ес- тественноправовых исследований в XX в. Заметное влияние на последующую философско-правовую мысль оказала и штамм- леровская разработка понятия «правильное право», которое он использовал в своей критике позитивистского правопонима- Видным представителем юридического неокантианства был и другой немецкий юрист Густав Радбрух (1878—1949). Его фи- критика юридического позитивизма и на- 736 Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в. стойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепций «надзаконного права» существенно содей- ствовали послевоенному «ренессансу» естественного права в Западной Европе. В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха «Закон- ное неправо и надзаконное право» (1946). Юридический пози- тивизм, подчеркивал Радбрух, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он «своим убеждением «за- кон есть закон» обезоружил немецких перед лицом за- конов с произвольным и преступным содержанием». Трактовка юридическим позитивизмом власти как центрального критерия действительности права означала готовность юристов к слепо- му послушанию в отношении всех законодательно оформлен- ных установлений власти. Правовая наука тем самым капиту- лировала перед фактичностью любой, в том числе и тоталитар- ной, власти. Такому подходу Радбрух противопоставил неокантианскую трактовку справедливости как содержательного элемента идеи права. «Так как справедливость, — писал Радбрух, — указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: «равное равно, нерав- ное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по ко- торой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения». Такое справедливости и равенства определяет в его подходе отличие права от «законного неправа»: «Установле- ние, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости». Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т. е. с содержательным элементом «идеи права»), не является дейст- вительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отка- зать в послушании. «Если законы, — подчеркивал он, — созна- тельно отрицают волю к справедливости, например, произволь- но отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер». Для «обновления права» и возрождения юридической науки, подчеркивал Радбрух, необходимо вернуться к идее надзакон- 2. Юридическое неокантианство 737 ного (надзаконодательного) права. «Юридическая наука, — пи- сал он в работе «Обновления права», — должна вновь вспом- нить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более вы- сокое право, чем закон, — естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, со- гласно которому неправо остается неправом, даже если его от- лить в форму закона». Эта идея «надзаконного права» как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естествен- ного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его «возрождения». Но для неокантианцев харак- терны те или иные версии формализации смысла и значения тра- диционного естественного права и выражения этого смысла в ви- де свойств формально-правовой конституции (в духе трансцен- дентальной и априорной идеи права). «Подлинная философия права, — писал испанский неокантианец Оллеро, — пребывает в вечном поиске формального правового принципа». Наполнение этих априорных формальных конституций из- менчивым содержанием «культурных ценностей» (определен- ным смыслом справедливости, свободы, основных прав челове- ка, правового государства и т. д.) осуществляется постижением правового долженствования для соответствующей социально- исторической ситуации. Постигая требования этого трансцен- дентального правового долженствования применительно к из- меняющимся историческим условиям, философия права тем са- мым, согласно неокантианским представлениям о соотношении идеи права и позитивного права, формулирует для юриспруден- ции, законодателя и правоприменительной сферы прежде всего — правосудия) разумные ориентиры и образцы для пози- тивно-правовых установлений и решений. В русле идей Канта и неокантианцев (Штаммлера и др.) раз- вивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета Вольфганг Науке. «Философия права, — отмечал он, — хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни». Различая «правильное право» и позитив- ное право, он под «правильным имеет в виду «разумное право», «справедливое право». «Проблема правильного пра- 738 Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в. ва, — подчеркивает он, — предмет философии права. Филосо- фия права — учение о правильном праве». Позитивное право, согласно Науке, следует рассматривать юридико-догматическими средствами и методами, «правильное право» — философско-правовыми. Философско-правовое изу- чение и обновление права должно быть научным. Философия права должна опираться на знание истории философии права и действующего позитивного права. Не ограничиваясь лишь об- щими вопросами права, философско-правовое исследование должно быть ориентировано на рассмотрение актуальных про- блем позитивного права. Между философией права, с одной стороны, и теорией пра- ва, социологией права и политикой права (правовой полити- кой) — с другой, есть конкуренция и идет борьба за сферы влияния. «Во всяком случае, — пишет Науке, — чем сильнее сомнения в возможностях философии права в качестве учения о правильном праве, тем сильнее становятся политика права, социология права и теория права». Философия права (или метафизика права, как она склады- валась исторически), замечает Науке, изначально стремилась к охвату и постижению всех правовых явлений. Новое время (особенно Кант) показало, что метафизика права (философия права) может быть удовлетворена при условии, если человече- ское достоинство и свобода признаются и гарантируются в ка- честве абсолютных масштабов справедливости права»). В этом и состоят основные проблемы философии пра- ва. Есть определенная, достаточно узкая сфера, которая выра- жается понятиями защиты жизни, достоинства и свободы чело- века от насилия и коварства. Здесь должно быть подлинное (действительное) право, четкое отличие права от неправа, здесь должна быть справедливость. «Это, — пишет Науке, — сфера философии права. И такая философия права предполагает пес- симистическую социальную антропологию (жизнь, достоинст- во, свобода находятся под постоянной угрозой со стороны дру- гих людей) и доверие к тому, что метафизика права, согласно которой нападения на жизнь, достоинство, свободу неправо- мерны, должна быть основана». Все остальное, находящееся вне этой сферы философии права, можно как «область не необходимых потребностей», со- гласно Науке, «оставить политике, интересам, власти и ее мяг- кой современной форме (консенсус)». Правила данной области 3. Юридическое неогегельянство 739 отношений тоже можно называть «правом», но это будет зло- употреблением, поскольку подобные правила «содержат лишь закрепленную информацию о властных отношениях, но не ин- формацию о справедливом праве». В целом философско-правовые концепции неокантианцев в XX в. внесли существенный вклад в развитие правовой мысли и утверждение правовых ценностей. 3. Юридическое неогегельянство Основные аспекты неогегельянской интерпретации полити- ко-правовой теории Гегеля в первой половине XX в. дали глав- ным образом немецкие неогегельянцы. Зародившись в начале XX в. в условиях агрессивных установок вильгельмовской Гер- мании, немецкое юридическое неогегельянство теоретически обосновывало «идеи 1914 г.», а после краха кайзеровской Гер- мании критиковало буржуазно-демократические принципы и институты Веймарской республики и выступало за авторитар- ную власть. Немецкие неогегельянцы приветствовали гитлеров- ский рейх и всячески стремились приспособить к его внутри- и внешнеполитическим целям свою интерпретацию (а нередко — фальсификацию) ряда идей гегелевской фило- софии права. «Характерно, — отмечал неогегельянец К. Ла- ренц, — что неогегельянство свое начало берет как раз от фило- софии права». «Назад, к немецким мыслителям о государстве!» — призывал в 1920 г. О. Шпанн, надеясь, что они (прежде всего имелся в виду Гегель) освободят немцев Веймарской республики от «це- пей индивидуалистического понимания» государства. С этих позиций Э. Гирш, ссылаясь на гегелевскую концепцию государ- ства, писал: «Мы находимся к государству во внутренних отно- шениях, как маленькая индивидуальность к близкому материн- ски большому; государство является единством жизни и убеж- дений, духовной родиной и предпосылкой всей жизни каждого отдельного». Популярную в эти годы тему о воспитании немецкого наро- да в духе гегелевских идей о государстве развивал Г. Гизе, кото- рый в подобной обработке граждан видел важнейшую задачу «ренессанса Гегеля». Эту тему развивал и Г. Геллер. «Нет, ка- жется, — писал он, — видимых мостов от народа поэтов и мыс- лителей к народу «крови и меча». И все же такой мост есть! Да, 740 Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в. национальная идеология государства силы есть собственное ди- тя идеалистической философии, и никто другой, как Гегель, отец этой идеологии». Ведущей фигурой в кругу неогегельянцев, обращавшихся к философии права, был Юлиус Биндер (1870—1939). У него были многочисленные ученики и последователи не только в Германии, но также в Голландии и скандинавских странах. Начав как неокантианский историк римского права, он уже в 20-е гг. (в 1925 г. вышла его работа «Философия права») от Канта переходит к Гегелю. В работе резон и нравственность» (1929) он с позиций неогегельянства обосно- вывал политическую и нравственную оправданность агрессив- ной войны. Его призывы к юристам понимать подлинное право как «дух», «живое развитие духа», «цепь членов духовного орга- низма, проистекающих из целого» были направлены против ре- жима буржуазной законности и правопорядка. Приход Гитлера к власти и установление нацистского режи- ма Биндер воспринял как учреждение ожидавшегося им типа государства. «Должно быть показано, — подчеркивал он в 1934 г. в работе «Немецкое народное государство», — что это государство, которым мы обязаны политической изобретатель- ности Адольфа Гитлера, не только является осуществлением правильно понятого государства — государства идеи, — но оно также, если правильно его понимать, соответствует сущности народа, чьей формой жизни оно хочет быть». В другой работе («Идеализм как основа философии государства») Биндер утвер- ждал, что гитлеровский «третий рейх» — это «не монстр, не го- лая сила над стадом несвободных людей», так как, «несмотря на свой авторитет, благодаря которому он притязает на тотали- тет жизни своих граждан, «третий рейх» соответствует понятию государства и в качестве вообще государства является не несво- бодой и принуждением, а действительной свободой». Неогегельянские идеи Биндера разделял и развивал его уче- ник Карл Ларенц. Задачу философии права в условиях фашист- ского режима он видел в «постижении разумности данного, т. е. действительного, эмпирического права». Свои представле- ния о «расовом праве», «народной правовой мысли» и т. п. Ла- ренц развивал в таких работах, как «Философия права и госу- дарства современности» (1931), «Немецкое правовое обновле- ние и философия права» (1934), «О предмете и методе народной правовой мысли» (1938), «К логике конкретного по- 3. Юридическое неогегельянство 741 нятия» (1940). Ведущая идея этих работ — неогегельянская трактовка учения о «народном духе» в качестве философской основы нацистски ориентированной немецкой правовой науки, воспевание «нравственности» и «народности» нацистского за- конодательства, отрицание принципа равенства всех перед за- коном и внедрение расовых представлений в сферу права. Так, вопрос о правоспособности того или иного субъекта трактовал- ся Ларенцом в зависимости от того, расовый он «друг» или «враг». С педантичной пунктуальностью повторяя нацистские циркуляры о степени «чистоты расы и крови», конструиро- вал иерархию правоспособностей, на вершине которой стоит «гражданин рейха», далее следуют «становящийся гражданин рейха», «государственно чуждый» иностранец и, наконец, внизу пирамиды — бесправный «расовый враг». «В идее рейха, — писал Ларенц, — противоположность меж- ду народом и государством снята и как противоположность уничтожена, так как здесь народ — как идущая к историческому самоосуществлению общность крови и судьбы — стал «поли- тичным», а государство, — понимаемое не только как «аппа- рат», но и как жизненная форма этой общности, — стало «на- родным». С целью обоснования подобной интерпретации геге- левской философии права в духе национал-социалистической идеологии Ларенц писал: «Впервые только наша современность в состоянии правильно понять и оценить подлинное и глубокое стремление Гегеля — истинно всеохватывающую общность на- рода, «нравственную тотальность», — тогда как этого не смогло понять все XIX столетие, введшее себя в заблуждение фальши- вым образом Гегеля». Неогегельянскую линию на приспособление Гегеля к нацист- скому тоталитаризму развивал и |