Внешняя политика
 Скачать 0.6 Mb.
|
ТИХООКЕАНСКАЯ АЗИЯДля Тихоокеанской Азии 2021 год будет отмечен повышенной политической турбулентностью в связи с действием ряда факторов. Это, в первую очередь, продолжающаяся пандемия коронавирусной инфекции и её экономические последствия, включая дезорганизацию трансграничных хозяйственных цепочек и препятствия для трудовой миграции. Это отсутствие ясности в вопросе о необходимости ограничений для передвижения и экономической деятельности, а также неоднозначная реакция общественного мнения как на сам факт распространения инфекции, так и на меры борьбы с нею, включая способы их имплементации. Это неопределенность отношений между важными международными игроками в регионе, вспышки экономического и политического национализма, периодическое обострение текущих конфликтов. Все названные моменты в 2021 году будут влиять на политические процессы в странах региона, причем реакция на их действие может быть столь же многовариантной, как и сами эти факторы. Борьба с разразившейся в 2020 г. пандемией COVID-19 уже привела к росту социально-психологической напряженности практически во всех государствах Тихоокеанской Азии. При этом картина этой напряженности, доступная взгляду внешних наблюдателей, сильно различается от страны к стране в зависимости от политической системы, степени открытости общественной жизни внешнему миру и культурных традиций. В наибольшей степени она проступает в сравнительно менее стабильных государствах Юго-Восточной Азии (Мьянма, Таиланд), в меньшей – в более преуспевающих государствах с устоявшейся партийно- политической системой и компетентной элитой (Япония, Южная Корея), хотя и там вопрос о достаточности и эффективности мер противодействия распространению инфекции остается одним из важнейших элементов внутриполитического дискурса. Можно уверенно утверждать, что в 2021 г. эта тема будет активно использоваться оппозиционными силами в странах региона в попытке упрочить свои общественные и электоральные позиции. Однако спровоцировать серьезные социальные волнения, способные отодвинуть на второй план регулярные формы политической борьбы и дезорганизовать привычные парламентские процедуры, эти силы могут лишь в исключительных случаях. Нет оснований ожидать вэтомрегионекаких-либодраматическихсобытий,связанныхснасильственнойсменойвластиили коренным изменениемееидеологическогопрофиля. В Япониивозможно проведение внеочередных выборов депутатов нижней палаты парламента до официального истечения срока ее полномочий в октябре. Это связано с особенностями положения нынешнего главы кабинета министров, который должен либо подтвердить свой статус главы правящей партии на предстоящих осенью 2021 г. выборах председателя Либерал-демократической партии (ЛДП) – главной политической организации японского истеблишмента, либо уступить эту роль новому лидеру. В первом случае в его пользу сыграл бы успех ЛДП на досрочных выборах, представляющийся вполне вероятным при сохранении нынешнего расклада политических сил. Однако ухудшение эпидемиологической ситуации может осложнить ситуацию. Усталость от ограничений в повседневной жизни ведет к большей пассивности избирателя и снижению рейтинга поддержки главы правительства, тем самым повышая для правящей коалиции риски, связанные с объявлением внеочередных выборов. Вряд ли эти вызовы могут быть нивелированы ожидаемым восстановлением экономического роста после рецессии конца 2019 г. – середины 2020 г.: в силу целого ряда факторов восстановление будет постепенным и неустойчивым, к тому же его трудно будет связать в сознании избирателей с эффективностью правительственной политики в этой сфере. В любом случае, однако, никто не ожидает утраты правящей партией большинства в нижней палате. Этого не произойдёт в силу высокой мобилизованности сторонников консервативного мэйнстрима, на который опирается ЛДП, и организационной и финансовой слабости оппозиции. Речь идет лишь о возможности относительного ослабления или усиления позиций правящего лагеря, в частности о шансах на консолидацию им квалифицированного большинства в парламенте, что позволило бы ему начать процедуру внесения изменений в конституцию, давно уже являющихся частью долгосрочной программы действий ЛДП. В Республике Корея общественно-политическая повестка будет выстраиваться вокруг темы укрепления демократических институтов, недопущения рецидивов коррупционных отношений и бюрократического произвола, вызывающих в обществе крайне резкую реакцию. В планах на 2021 г. присутствуют реформа правоохранительной системы, обеспечение максимальной открытости деятельности исполнительной и законодательной властей. Обсуждается возможность изменения модели президентской власти, в частности замена одной пятилетней каденции полномочий правом на два четырехлетних срока. В сфере социальных отношений внимание будет сфокусировано на мерах по смягчению существующих дисбалансов: демографических (рост числа пенсионеров и низкий удельный вес молодежи), гендерных (существенные различия позиций мужчин и женщин в экономике и в политических институтах), территориальных (доминирование Сеула и прилегающих районов в политике, экономике, науке и культуре). Острые внутриполитические дебаты будут разворачиваться вокруг способов решения демографических проблем и обеспечения занятости на фоне вспышек распространения COVID-19. В КНДРв 2021 г. наиболее вероятно сохранение политического статус-кво, в рамках которого будет продолжаться стихийный рост квази-рыночных отношений на фоне отчетливого стремления правящей администрации и лояльного ей руководящего слоя сохранить тоталитарный характер системы власти. В долгосрочной перспективе возможность и характер сочетания этих несовпадающих по направленности процессов остаются неопределенными. В Китаеуспешное сдерживание эпидемии коронавируса позволяет его руководству развернуть полномасштабную подготовку к политическим событиям 2021 года. Важным источником его оптимизма служит экономическая статистика. Восстановительный рост ВВП КНР в 2021 г. ожидается в диапазоне 7–9%, на несколько процентов выше показателя предкризисного 2019 г. Это позволит властям с уверенностью говорить об эффективности жестких противоэпидемических мер, позволивших Китаю стать лидером мирового экономического развития. Выход эпидемии из-под контроля и ее «вторая волна» в КНР крайне маловероятны. КПК демонстрирует обществу способность гибко адаптировать свой курс к новым вызовам. В марте 2021 г. на сессии китайского парламента (Всекитайского собрания народных представителей) намечено утвердить план 14-ой пятилетки (2021–2025 гг.) вместе с долгосрочными ориентирами развития до 2035 года. Реализация этих планов приведет к повышению доходов населения и уменьшению имущественного неравенства. Обещание удвоить за ближайшие пятнадцать лет показатель ВВП на душу населения будет способствовать формированию в обществе позитивных ожиданий и консолидации вокруг КПК. В первой половине 2021 г. власти намерены торжественно объявить о «завершении всестороннего строительства общества средней зажиточности (сяокан)», отчитавшись о выполнении планов экономического роста, включая полное избавление от нищеты в отдаленных сельских районах. Главным политико-идеологическим событием станет празднование 1 июля столетия со дня образования правящей КПК, что будет использовано для широкой пропаганды знаний об истории партии, ее текущей политике и целях на будущее. Важность момента заставит власти ограничить общественно-политические споры, сосредоточив все усилия на обеспечении стабильности и безопасности. Источником проблем могут стать выборы в законодательную ассамблею Гонконга 5 сентября 2021 года. Они должны были состояться годом ранее, но их перенесли из-за опасности распространения коронавируса. Это разрушило планы гонконгской оппозиции использовать инерцию общественного недовольства после волнений 2019 г. для завоевания большинства депутатских мандатов. Согласно принятым новым законам, депутатами законодательного собрания не смогут быть лица, выступающие в поддержку независимости Гонконга, отрицающие суверенитет Пекина над Гонконгом либо добивающиеся иностранного вмешательства в дела региона. После того, как в ноябре 2020 г. оппозиционные депутаты в знак протеста вышли из законодательной ассамблеи, главной интригой становится их участие в предстоящих выборах. Негативным сценарием станет продолжение бойкота и эскалация конфронтации со стороны оппозиции. Вероятнее всего, в законодательном собрании произойдет замещение ушедших оппозиционеров более умеренными политическими силами, не оспаривающими принадлежность Гонконга Китаю. В Индии меры по борьбе с эпидемией значительно повысят показатели государственного долга и, скорее всего, отрицательно скажутся на привлекательности индийских активов для внешних инвесторов. Вкупе с экономическими потерями, связанными с эпидемией, и высокой вероятностью сохранения конфликтных отношений с КНР это может привести к большей жесткости линии правящей партии по отношению к внутренним оппонентам. Оправданность в глазах большинства населения жестких мер для того, чтобы удерживать эпидемиологическую ситуацию под контролем, будет способствовать сохранению авторитарных элементов политического менеджмента в Сингапуре и на Филиппинах, а также во Вьетнаме. Это, однако, не приведет к выходу политической конфликтности в этих странах за привычные для них рамки. Сохранится, скорее всего, и модернизационное наполнение внутриполитического курса правящих в этих странах элитных групп, равно как и акцент на экономический рост и повышение общего уровня доходов в общей картине их приоритетов. В этой связи объявление масштабных локдаунов, способных привести к резкому ухудшению экономической ситуации и появлению новых очагов бедности в угрожающих масштабах, возможно лишь в критических случаях и на ограниченных территориях. Избежать этого позволит и ожидаемое начало массовой вакцинации населения при поддержке международных организаций и неправительственных структур. Вместе с тем острое политическое звучание может приобрести готовность правительствстран региона поддержать внутреннее потребление за счет дополнительных бюджетныхрасходов– как на цели общественного потребления, так и на адресную помощь домохозяйствам. Учитывая слабую сбалансированность большинства национальных бюджетных систем, а также возможное дальнейшее частичное выпадение государственных доходов, подобное тому, что имело место в 2020 г., любое дополнительное финансирование потребления будет иметь своим следствием рост государственного долга и, возможно, рост напряженности в фискально-бюджетной системе в среднесрочной перспективе. В этом отношении определенное влияние на принятие соответствующих решений может оказать пример Японии, где произошедшее в 2020 г. ослабление фискальной жесткости не вызвало нежелательной с точки зрения правительства реакции ни на финансовых и валютном рынках, ни в ценовой динамике по большинству позиций. Однако в менее развитых странах, стабильность финансовых и экономических систем которых в значительной степени зависят от притока иностранного капитала, ослабление рамок бюджетной дисциплины чревато негативной реакцией внешних инвесторов. Оживление входящих инвестиционных потоков, наблюдавшееся во второй половине 2020 г., может смениться обратной тенденцией, если инвесторы сочтут, что предпринимаемые правительствами меры помощи и стимулирования подрывают фундаментальные макроэкономические предпосылки для устойчивого роста. Одновременно будет значительно активизирован поиск более адекватного инструментария мониторинга экономической ситуации, потребность в котором ощущают сегодня практически все страны региона, но более всего – государства, имеющие возможность направить на коррекцию хозяйственной динамики значительные средства из общественного сектора. Для государств, не располагающих значительными ресурсами для поддержки экономики, большую важность будет иметь оценка тяжести влияния нынешней рецессии на положение депривированных и социально уязвимых слоев населения, которые оказались в этом регионе главной жертвой социально-экономических последствий пандемии78. На фоне значительного ущерба для международной торговли и трансграничных кооперационных связей, который пандемия нанесла в 2020 году, страны Тихоокеанской Азии предпримут усилия для поддержания трендавпользулиберализацииторгово-инвестиционного режимана региональном уровне.  78 Regional economic outlook update. Asia and Pacific: navigating the pandemic: a multi-speed recovery in Asia. Washington, DC: International Monetary Fund, 2020. Pp. 19-21. Так, в 2021 г. следует ожидать волны ратификации подписанного пятнадцатью странами АТР79 в ноябре 2020 г. соглашения о Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (RegionalComprehensiveEconomicPartnership,RCEP). Несмотря на то, что вопреки своему названию это соглашение является достаточно ограниченным с точки зрения охватываемого круга вопросов и предусматривает, главным образом, меры по унификации и постепенному снижению тарифных ограничений во взаимной торговле80, его подписание и имплементация важны как подтверждение общего курса на поощрение региональной торговли товарами и услугами, особенно на фоне активного обсуждения на политическом поле отрицательных следствий глобализации последних десятилетий. В этом смысле политическое значение процесса корректировки и взаимной адаптации таможенно-тарифных систем азиатских стран на платформе RCEP, возможно, превышает экономическое. Вступление соглашения в действие вряд ли будет иметь своим следствием бурный рост взаимной торговли, однако создаваемый механизм позволяет урегулировать торговые споры, решение которых на двустороннем уровне блокируется застарелыми взаимными политическими претензиями стран-участниц. Параллельно будет продолжена рутинная работа по унификации более широкого круга норм и правил регулирования трансграничной хозяйственной деятельности в рамках другой многосторонней платформы, показавшей свою жизнеспособность в новых условиях – так называемой TPP-11 (Comprehensive and Progressive Agreement on Trans-Pacific Partnership, CPTPP). Наибольший энтузиазм в отношении возможно более скорой и полной имплементации соглашения, а также в расширении круга его участников проявляет Япония. Вместе с тем в ближайшие год-два добавление в этот процесс новых игроков, несмотря на периодические обсуждения такой перспективы, не представляется возможным81. Однако прогресс в деле реализации многосторонних соглашений о снижении торговых барьеров не исключает усилий для поддержки торгового баланса и локализации производственных цепочек. Нацеленность правительств на действия в этом направлении будет характерна для политики правительств ряда крупнейших стран этого региона, в частности КНР, Индии, Индонезии82. Процессы, связанные с координациейдействийстранТихоокеанскойАзиив |