Внешняя политика
 Скачать 0.6 Mb.
|
Европа,РФипостсоветскоепространствоПодходы Байдена и его внешнеполитической команды можно охарактеризовать как про- атлантические. В этой связи будут предприняты попытки нивелирования противоречий, проявившихся в американо-европейских отношениях при Трампе в экономической и военно- политической сферах. Диалог между США и ЕС изначально будет отличаться большим оптимизмом. Вместе с тем союзники столкнутся с необходимостью решения накопленных проблем, желательно в краткосрочной перспективе. Однако сделать это будет крайне сложно ввиду ряда уже произошедших изменений. Среди них существующие торговые пошлины, выход США из ряда международных договоров, в частности ДРСМД и ДОН, непосредственно затрагивающих европейскую безопасность, а также ЮНЕСКО и ВОЗ – причем в разгар пандемии COVID-19. Пытаясь улучшить отношения с союзниками, США попытаются сформировать общую с ними политику в отношении КНР. Эта цель является гораздо более сложной, ввиду объективного роста значимости Китая в европейской экономике и торговле, инфраструктуре, а также отсутствия общих подходов даже среди членов ЕС. Вашингтон же все чаще будет рассматривать Старый свет в контексте своего противостояния с Пекином. В данном случае администрация Байдена будет стремиться к выработке общих с ЕС принципов инвестирования в китайскую экономику и в первую очередь в высокотехнологичную сферу. Возможно, поддержку получат альтернативные Поясу и Пути региональные инфраструктурные проекты, в частности Инициатива трех морей. США продолжат оказывать давление на европейцев с целью побудить их к отказу от использования китайского оборудования для создания сетей связи 5G. В первую очередь это будет связываться с рисками для национальной безопасности стран евроатлантического региона. В этой же связи нельзя исключать дальнейшую милитаризацию данной проблемы в рамках Организации североатлантического договора. Тем более такие перспективы косвенно отмечались в программном докладе «НАТО 2030», опубликованном в конце 2020 г. В краткосрочной перспективе отношения внутри этого военного блока, в первую очередь, могут быть связаны с переподтверждением союзнических обязательств США. В частности – их приверженности к ст. 5 Североатлантического договора. Нельзя исключать и некоторых противоречий в американо-британских отношениях. Брексит и проблемы урегулирования торговых отношений Лондона не только с Европой, но и с США могут вызвать определенные трудности. Дж. Байден, в отличие от Трампа, выражает скептическое отношение к самой идее выхода Великобритании из состава ЕС, а его взаимоотношения с премьер-министром Б. Джонсоном скорее всего будут неоднозначны ввиду их сильных идеологических различий. Белый дом будет внимательно следить за формированием торговых отношений Соединенного Королевства и Европейского Союза, в частности проблем с обеспечением транзита грузов в Ирландию, которая является членом ЕС. Вместе с тем, по мере роста внешнеполитической активности и самостоятельности Лондона, у американо-британских отношений появляется ряд перспектив для сотрудничества. В частности, обе страны могут проводить активную, лидерскую политику в сфере борьбы за сохранение климата. Даже с учетом существующих и вероятных в ближайший год противоречий, США и ЕС смогут нивелировать их за счет выражения общих идейно-ценностных подходов, что будет иметь определенный эффект после жесткой и односторонней политики администрации Д. Трампа. Оптимизма будет добавлять возвращение США в Парижское соглашение, а также вероятные попытки Вашингтона возобновить переговоры с Ираном по проблеме развития и контроля его ядерной программы. В отношении проекта «Северный поток-2» Белому дому придется считаться с мнением импортеров газа в Евросоюзе. Новые ограничения против строительства газопровода вошли в проект оборонного бюджета США на 2021 г, хотя Трамп угрожает наложить на него свое вето. Российско-американские отношения останутся удобным консолидирующим вызовом для атлантического единства. С высокой вероятностью администрация Байдена будет стремиться к согласованию и координации действий по отношению к Москве с европейскими союзниками. В первую очередь, основными направлениями здесь станут проблемы вокруг Украины и конфликта на Донбассе, а также белорусского политического кризиса. Перспективы для развития российско-американского диалога остаются крайне слабыми и затрагивают преимущественно военно-политическую сферу, в частности, вопросы контроля над вооружениями. После прихода администрации Байдена сохраняется высокая вероятность продления ДСНВ до 2026 г. Не исключено и рассмотрение перспектив для возвращения Соединенных Штатов в Договор по открытому небу. Вместе с тем высокой останется вероятность введения новых санкций в отношении российских физических и юридических лиц. В риторику Белого дома вернется акцент на пропаганду демократических и либеральных ценностей, проблем нарушения прав человека и дискриминации меньшинств. Для двустороннего диалога это будет выступать раздражителем, впрочем, и не имеющим серьезного значения с учетом современной деградации российско-американских отношений. Их дальнейшее развитие, с высокой вероятностью, будет носить лишь эпизодический характер, связанный с вопросами в сфере контроля над вооружениями и некоторыми другими проблемами международной безопасности. Рост двустороннего торгового оборота, обозначившийся в последние годы, по-прежнему незначителен для обеих стран. Данный фактор не сможет оказать какого-либо ощутимого воздействия. Российская доля экспорта и импорта во внешнеторговом обороте США составляет менее 1%. Впрочем, в случае попыток выстраивания с Москвой конструктивного диалога, администрация Байдена не будет сталкиваться с таким радикальным противодействием и критикой Конгресса, как это было в случае с Дональдом Трампом. На постсоветском пространстве США традиционно будут поддерживать развитие демократических институтов. Высока вероятность увеличения помощи постсоветским государствам в рамках американских программ содействия мировому развитию. Идеологический фактор во внешней политике администрации демократов будет играть существенную роль. На контрасте с подходами Д. Трампа, придававшего инструментальное значение практикам «продвижения демократии», команда Дж. Байдена, вероятно, будет подчеркнуто больше обращать внимание на проблемы демократии и прав человека в мире. Постсоветское пространство станет одним из ключевых направлений этой политики. Вашингтон будут оказывать поддержку Киеву в его политике по отношению к Москве, а также белорусской оппозиции в ее противостоянии правительству Лукашенко. США сосредоточатся на размежевании между Россией с её соседями, прежде всего с союзниками по ОДКБ (Арменией, Белоруссией и Казахстаном). Обострение в Нагорном Карабахе также будет рассматриваться администрацией Байдена в русле стимулирования центробежных тенденций на постсоветском пространстве. Для этого будут использоваться преимущественно политические меры, включающие развитие партнерства с этими странами в структурах западо-центричных многосторонних институтов, идейно-символические жесты (например, признания геноцида армян в США на государственном уровне). В логике этой же тенденции не исключается синхронизация стратегий Вашингтона и Анкары именно в отношении постсоветского пространства, и достижения за счет этого определенных компромиссов между ними в Европе и Средиземноморье. ПолитикаСШАнаБлижнем ВостокеиврегионеАфПакВнешняя политика Соединенных Штатов в регионе Ближнего Востока в 2021 г. продолжит выстраиваться в рамках ранее утвержденной тенденции на «выход» из региона и будет проходить в русле внерегиональных стратегий и подхода ограниченного вовлечения. Командой Дж. Байдена может быть внесена существенная корректировка в ближневосточную стратегию администрации Д. Трампа. Наибольший потенциал для пересмотра имеет иранскийвопрос. За пять лет с момента подписания Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) Демократическая и Республиканская партии так и не сблизились в ключевых подходах по отношению к Исламской Республике Иран. Шаги новой администрации станут решающими для выполнения СВПД, поскольку договор истекает 18 октября 2025 г. Сам Дж. Байден привержен идее сдерживания деструктивного воздействия Тегерана в регионе, но в то же время он является и сторонником возвращения Вашингтона в СВПД. Развитие ситуации будет зависеть от результатов переговорного процесса США с ИРИ, поскольку одномоментное возвращение без дополнительных уступок со стороны Тегерана и без изменения региональной стратегии в целом чревато обострением отношений с союзниками в регионе. Например, неясным остается вопрос: будет ли администрация Дж. Байдена в соответствии с законом CAATSA(ч. 107a, 2017) вводить вторичные санкции против поставщиков обычных вооружений Ирану или будет де-факто соблюдать правовой режим СВПД, положения которого прекращали действия оружейного эмбарго СБ ООН 15 августа 2020 г. В условиях отсутствия доверия со стороны Тегерана, успех перестройки американо-иранских отношений будет зависеть от предоставления гарантий необратимого характера по выполнению договоренностей даже при последующих администрациях. Провал переговоров между Вашингтоном и Тегераном до иранских президентских выборов в июне 2021 г., а тем более использование военно-политического давления со стороны США, скорее всего, подтолкнут новое руководство ИРИ к более решительным, реакционным действиям. Судьба СВПД будет тесно связана с политикой в отношении ключевых ближневосточных союзников: Израиля и Саудовской Аравии. На фоне обострения отношений администрации Б. Обамы с правительствами обеих стран, команде Д. Трампа удалось добиться ряда положительных и даже исключительных достижений. В отношении Государства Израиль: признание Вашингтоном Иерусалима столицей ГИ, суверенитета над Голанскими высотами, установление дипотношений ГИ с ОАЭ и Бахрейном. В отношении Саудовской Аравии: достижение рекордных объемов поставок вооружений (за первые три года администрации Д. Трампа США сделки суммарно достигли 11,3 млрд долл., что составило 77% от всех 8 лет работы Б. Обамы) и почти монопольного положения на этом рынке (в 2018 и 2019 гг. доля США в саудовском импорте вооружений удерживается на уровне 85%), поддержка внутренних реформ в КСА и начало диалога о развитии отношений в мирной атомной энергетике. Более того, на фоне конфронтации с Ираном некогда враждовавшие правительства КСА и ГИ стали налаживать военно-техническое и разведывательное сотрудничество. Вероятное возвращение к прежним подходам демократов при Дж. Байдене несет в себе потенциал к обострению отношений, чему есть существенные предпосылки. Если на израильском направлении, помимо обещанного возобновления финансирования ближневосточного агентства ООН БАПОР, работы представительства Организации освобождения Палестины в Вашингтоне, США вернутся к практике давления на ГИ (например, в виде критики строительства поселений, отказа от признания суверенитета ГИ на Голанские высоты и пр.), то разрешение иранской проблемы опять встретит существенные сложности: политико-дипломатическое взаимодействие США с Тегераном поддерживает скорее большинство американских, но не израильских евреев. В этом плане для достижения прорыва на иранском направлении демократам придется идти на уступки израильтянам. Стоит отметить, что в демократах нельзя видеть однозначных сторонников Палестины. Ими, в частности, продвигаются инициативы полного прекращения помощи в случае ее признания в качестве страны-члена ООН вне рамок палестино-израильского соглашения и в случае начала судебных разбирательств по нарушениям ГИ прав человека в Международном уголовном суде. Более критичную позицию демократы в Конгрессе и Дж. Байден занимают в отношении Эр- Рияда. В частности, из-за убийства журналиста Дж. Хашогги, войны в Йемене, нарушения прав человека в КСА. Парламентариями от Демпартии продвигается инициатива прекращения оказания военно-технической помощи и поставок боеприпасов Королевству чтобы прекратить войну в Йемене. Дополнительным фактором ухудшения отношения США к КСА может стать положение Эр-Рияда на первом месте среди поставщиков нефти в Китай. Большую преемственность демонстрирует недовольство демократов и республиканцев относительно Турции. В США на базе межпартийного консенсуса существует серьезная обеспокоенность самостоятельным и конфронтационным внешнеполитическим курсом Анкары. Ее возросшее присутствие и в Сирии с Ираком, и в Ливии, и в Восточном Средиземноморье, и даже в Нагорном Карабахе зачастую не совпадает с американскими интересами. В Вашингтоне вызывает опасения вероятность потенциального международного кризиса, который затрагивал бы обязательства США перед Турцией в рамка НАТО. В этом контексте ряд уже наблюдавшихся тенденций на турецком направлении продолжится и в 2021 г. Во-первых, маловероятен в 2021 г. полный вывод из Сирии и Ирака вооруженных сил США, сдерживающих рост турецкого и иранского влияния в этих странах. Во-вторых, военно-техническое сотрудничество с Турцией будет заморожено до момента вывода российских С-400 с ее территории. При Дж. Байдене Соединенные Штаты с большей вероятностью будут оказывать опосредованную поддержку оппозиционным Р.Т. Эрдогану политическим движениям и силам в преддверии выборов в Турции в июне 2023 г. В частности, через программы «продвижения демократии». Не исключена перспектива признания на уровне обеих палат Конгресса и Белого дома турецкого геноцида армян начала ХХ века. Отдельно следует отметить, что технологическая конкуренция Соединенных Штатов и Китайской Народной Республики затронет и страны Ближнего Востока. Не исключено включение государств региона в программу США по телекоммуникационной безопасности «Чистая сеть» (Clearnetwork), предполагающую запрет на использование китайских технологий 5G на национальных рынках. С высокой вероятностью, выделение гумпомощи для борьбы с пандемией COVID-19станет заметной частью политики Дж. Байдена на Ближнем Востоке, особенно в отношении Ирана. Трансформация стратегии в субрегионе «АфПак» будет происходить преимущественно в логике американо-китайского противостояния. Афганская война де-факто находит консенсусные подходы между демократами и республиканцами, несмотря на возникающие взаимные публичные обвинения. Полный и односторонний вывод войск без закрепления союзных сил может привести к провалу самой затяжной зарубежной военной операции США. Белый дом продолжит усилия по политико-дипломатическому разрешению конфликта, которые со значительной вероятностью могут увенчаться успехом и заключением мирных договоренностей между официальным Кабулом и Движением «Талибан». Однако в краткосрочной перспективе Афганистан будет представлять второстепенную стратегическую значимость для Соединенных Штатов. |