Главная страница
Навигация по странице:

  • Непостижимая сила

  • Книга природы… кто ее Автор

  • Яко с нами Бог. Яко с нами Бог, или Диспут с атеистом федор Мельников (С. Лавров)


    Скачать 1.06 Mb.
    НазваниеЯко с нами Бог, или Диспут с атеистом федор Мельников (С. Лавров)
    АнкорЯко с нами Бог
    Дата26.01.2022
    Размер1.06 Mb.
    Формат файлаpdf
    Имя файлаjako-s-nami-bog-ili-disput-s-ateistom_2130.pdf
    ТипКнига
    #342266
    страница2 из 7
    1   2   3   4   5   6   7
    Начало диспута
    Перерыв кончился, все расселись по местам. Директор Дома культуры Альтшулер пригласил желающих выступить, но никто не отозвался. Он повторил приглашение, и тогда в первом ряду не спеша поднялся Демьян Лукич. Альтшулер пристально посмотрел на него.
    — Вы желаете? Пожалуйста.
    Демьян Лукич откашлялся.
    — Много ты, милый человек, — обратился он к докладчику, — нам тут всякого наговорил.
    Сравнил даже религию с прялкой — мол, ее тоже скоро в музей сдадут… Да разве может такое быть? Религия — ведь не предмет какой-то, взял да выбросил, это жизнь народа, а к серьезным вещам надо относиться серьезно. И насчет того, что Бога дикари выдумали от страха, тоже скажу: это не так! Дикари выдумали не Бога, а богов, идолов, потому что — ты сам говорил —
    обожествляли природу, поклонялись солнцу, деревьям, камням. Это были языческие боги, а мы в таких не верим. Мы верим в единого Бога, Творца неба и земли, и нам нечего Его выдумывать, потому что Он есть, был и всегда будет, — Демьян Лукич немного помолчал.
    — Говоришь, Бога нет. Не ты первый, не ты последний! Тут как-то выступал один, бывший священник, отрекся от Бога. «Я, говорит, вас раньше обманывал, внушал, что Бог есть, а на самом деле Его нет». Я, конечно, не вытерпел, спросил: «Если ты раньше нас обманывал, кто же тебе теперь поверит?» Ну а ты, милый мой, можешь доказать нам, что Бога нет?
    — А что тут доказывать? Я только что говорил, что об этом ясно свидетельствуют величайшие достижения науки. ХХ-й век — век науки и техники, век космических полетов. Религия уже отжила, — убежденно повторил Матюхин.
    — Ошибаешься, дорогой, — возразил Демьян Лукич. — Наука Бога не ищет, у нее задачи совсем другие. Наука изучает природу, ее законы, открывает их, и ты, конечно, знаешь, что очень много знаменитых ученых были верующими. Например: Ломоносов, Пирогов, Павлов,
    Филатов, Циолковский… Вера в Бога не мешала и не мешает им делать открытия, напротив,
    помогает: Бог вразумляет их, чтобы они, видя в природе премудрость Его, прославляли Творца.
    Вера в Бога была, есть и всегда будет. Почему? Да потому, что человеческая душа стремится к небу, как птица, тоскует по нему, такой она создана Богом. Даже наши писатели это признают.
    Читал я недавно книгу Владимира Солоухина — может, знаешь? — так он там интересно сравнивает. Жили, мол, в пруду караси, жили — не тужили, и вдруг одному, вроде бы карасиному космонавту, пришло в голову выпрыгнуть и посмотреть, что за жизнь там, наверху.
    Выпрыгнул — и задохнулся, и давай быстрее на дно! «Ну, что там?» — спрашивают его сородичи. «Да ничего. Ничего там нет!» Вот так и люди: слетали в космос, на вершок от земли подпрыгнули и уже кричат: «Мы летали, а Бога не видели! Бога нет!» Да разве Бога из ракеты увидишь! Он живет в свете неприступном… А как мы можем узнать о Нем? Через Его творение.
    Оглянись — и увидишь, всюду Его следы…

    Зал внимательно, напряженно слушал.
    Пчелы
    — Есть у меня на пасеке пчелы, — продолжал Демьян Лукич. — Сколько я наблюдаю за ними и все удивляюсь: как мудро они работают! Как дивно строят соты — такие правильные и красивые ячейки мастерят, нам таких ни за что не сделать. А как собирают и откладывают мед! Я читал, что даже ученые удивляются пчелиной мудрости. Вот и хочу спросить тебя:
    откуда у них эта мудрость? Кто научил их?
    — Никто их не учил, — тут же ответил докладчик, — и эта, как вы выражаетесь, мудрость не что иное, как инстинкт, или интуиция. Инстинкт свойствен и человеку, и животным, и насекомым — короче, всем живым существам. Действует он всегда бессознательно, но целесообразно, то есть достигает нужной цели. Вот и пчелы: они не сознают, что делают, хотя действия их полезные, целесообразные. Поняли вы теперь?
    — Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал: откуда у них эта мудрость, или инстинкт этот?
    — Откуда? — переспросил Матюхин. — От привычки. Привычка — это тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, привыкли писать, и делаем это бессознательно,
    механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вырабатываются сотнями, даже тысячами лет…
    — Смотри-ка, — удивился Демьян Лукич. — Что же получается? Получается, что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?
    — Как так? — не понял Матюхин.
    — Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую работу, какую ученые и поныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду двадцать пять процентов воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы,
    люди, и то сами не можем научиться читать и писать, даже ходить нас учат, а тут пчелы,
    насекомые — неужто они сами научились?
    Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.
    — Выступайте по докладу! — сказал он. — «Как произошла вера в Бога» — вот тема доклада.
    Прошу не уклоняться.
    — А он и не уклоняется! — бросил кто-то из зала. — Он дело говорит. Нечего увиливать. Пусть докладчик отвечает!
    Дарвинизм
    — В науке существует особая теория, называемая дарвинизмом, — снова заговорил
    Матюхин. — Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что в мире все постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, то есть постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе постоянно идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое,
    сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс по-научному называется естественным отбором. Помимо него существует отбор искусственный, с помощью человека.
    Скотоводы, к примеру, скрещивают разные породы животных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые приобретенные качества передаются по наследству, закрепляются в последующих поколениях, и таким образом происходит усовершенствование отдельных видов.
    — Ну, ладно, — внимательно выслушав все это, согласился Демьян Лукич, — пусть будет эволюция, но даже если она есть — это ведь только следствие! А я тебя спрашиваю о причине,
    о начале начал, то есть о Боге, от Которого и эволюция, и интуиция, и все прочее.
    Матюхин снова замолчал, и Альтшулер воспользовался паузой.
    — Вопрос исчерпан, — сказал он. Но Демьян Лукич и не думал отступать.
    — Какое там исчерпан, — смиренно заметил он, — у меня, ты уж меня прости, вопросы только начались… Я вот тоже хочу сказать о садовнике — есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выращивает — настоящее чудо! Как-то спросил я его: «А можешь ты вырастить какой- нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы?» — «Нет, конечно!» — удивился он моему вопросу. —
    «Ну а из дерева сделать железную скамейку?» — «Это уж совсем чепуха!» Почему? Да потому,
    что в природе есть законы, и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к засохшему дереву — хоть всех садовников собери, ничего не получится, потому что в нем нет жизни… И с пчелами не так-то просто. Не садовник же и не скотовод, и даже не пчеловод научили их строить соты и собирать мед, и ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же известны им такие хитрости? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь у тебя ответа! Не скрой же,
    почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?
    Матюхин все молчал. Демьян Лукич хотел, чтобы ему ответили конкретно! Бог научил пчелу или природа? И чтобы добиться ответа, привел пример.
    — Давайте возьмем самолет и птицу, — начал он. — В полете и по своему строению они похожи, ведь самолет создавали по подобию птицы. Но вот какое интересное дело: птицу можно убить, разобрать по косточкам, и самолет можно разобрать на части. А что легче собрать — самолет или птицу? Ясно, что самолет собрать можно, а птицу никому не удастся,
    потому что она — живое существо. Теперь ответь: кто сделал самолет?
    — Разумеется, человек. Конструктор.
    — А птицу? Ее кто сотворил?
    Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер:
    — Разумеется, природа!
    О природе
    — Значит, и пчелиный учитель, и конструктор птицы — природа, так я тебя понял? —
    переспросил Демьян Лукич.
    — А кто же еще? Природа, никто иной, — сказал Матюхин. — Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, она делает отбор, она создала птицу. Все она делает.
    — Смотри-ка, — снова удивился Демьян Лукич. — Тогда ответь мне: что такое природа?

    — Природа — это все, что нас окружает, — принялся объяснять Матюхин. — Все, что мы видим,
    и все, что существует. Небо и звезды, моря и земля, и растения, и весь животный мир — все это природа.
    — Стало быть, — начал вслед за Матюхиным рассуждать Демьян Лукич, — природа состоит из одушевленных существ и неодушевленной материи, так ведь? Теперь давай возьмем одушевленных — человека, животных, птиц — и мысленно уберем их из природы и спросим:
    «Земля, воздух, вода и прочее будет одушевленно, если все живое убрать?» Нам скажут: «Нет,
    это неодушевленная материя». А имеет она разум?
    — Нет, неодушевленная материя не мыслит.
    — Значит, есть природа одушевленная и неодушевленная, мыслящая и немыслящая, —
    заключил Демьян Лукич. — Мы отделили одушевленную природу от неодушевленной и теперь поразмыслим: кто же из нее создал птицу? Человек? Нет. Животные? Нет. Сама себя птица создать не может… Или земля создала? Или вода, воздух? Или они все вместе сели за стол и общими силами все продумали? Опять же нет! А почему? Да потому, что если уж разумный человек не может создать живое существо, то что говорить о неодушевленной природе!
    Неодушевленная природа никогда не создаст одушевленное существо, как яблоня не уродит вместо яблока морского ежа. Из мертвой материи, не имеющей разума, может ли сам собой получиться разумно устроенный мир и разумный человек? Или по-другому сказать: мертвая женщина, имеющая во чреве плод, может родить живого ребенка? Как ты думаешь?
    — Нет, конечно.
    — Вот и разъясни, — попросил Демьян Лукич, — кто же из природы, одушевленной или неодушевленной, создал птицу и научил пчелку такой великой мудрости? Известно ведь, что сто дураков одного не сумеют сделать умным, а умный один может сто дураков уму-разуму научить. Какое же такое существо создало птицу и научило пчелок уму-разуму?
    — Ведь я уже разъяснил, что пчелы делают все не по разуму, а по инстинкту, — с оттенком раздражения ответил Матюхин. — У них нет своего сознания и воли.
    — Это-то еще дивнее, — заметил Демьян Лукич. — Легко научить человека, у которого есть разум и язык, а вот попробуй корову или лошадь научи читать и писать! Это было бы настоящее чудо. А еще большее чудо — научить маленьких пчелок делать дивные дела, на какие неспособны самые ученые люди. Скажи, наконец, кто же это чудо совершил. Кто?!
    Молчание. И в зале было тихо. Спор всех захватил.
    — Читал я, что в далекие времена, — продолжал Демьян Лукич, — многие языческие народы —
    египтяне, финикийцы, греки — представляли себе происхождение мира так: раньше был вечный хаос, первобытный океан, из этого темного бессмысленного скопления стихий возник наш разумно устроенный мир. Это древнее языческое учение воскресили современные атеисты. Они тоже объявили, что вселенная возникла из бессмысленной неразумной материи,
    и науку они используют в своих интересах: что им подходит, признают, а что не подходит,
    отбрасывают…
    Альтшулер недовольно поморщился.
    — Я запрещаю обсуждение посторонних вопросов!
    — Тут надо серьезно подумать и рассудить, — не обращая внимания на окрик, говорил Демьян

    Лукич, — проверить надо, правильно ли это учение? Для примера давайте возьмем книгу
    «Война и мир» Льва Толстого. Прочитаем ее, потом разрежем на отдельные буквы и всю эту огромнейшую кучу букв рассыплем по земле. Получится у нас книга «Война и мир»? Нет,
    получится хаос. А чтобы из этого хаоса снова создать книгу, что надо?
    — Ясно, что, — усмехнулся Альтшулер, — голова нужна.
    — Э, милый, голова и у обезьяны есть, а она тебе даже из готовых слов книгу не составит. К
    голове-то что надо? Разум. Чей? Писателя Льва Толстого. Так ведь?
    Матюхин неохотно кивнул.
    — А чтобы из первобытного океана, из хаоса получился наш разумный, прекрасный мир — для этого что надо? — не отставал Демьян Лукич.
    — Тоже разум нужен, — пробормотал Матюхин.
    — Чей, человеческий?
    — Нет…
    — Чей же?
    — Надо полагать… высший какой-то.
    — Да! И этот высший Разум есть Бог!
    Последние слова Демьян Лукич произнес громко, радостно. В душе его зазвучал торжественный призыв псалмопевца: «Научу беззаконный путем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся». Матюхин же чувствовал себя скверно, точно в западне. Что отвечать этому старику? Смешно же утверждать, что солнце или звезды, растения или животные создали птиц и научили пчел. Все они не имеют разума. И… Неужели, подумал он вдруг, весь этот разумный мир сам собой образовался из мертвой, неорганизованной материи? Как возник мир? Вот вопрос вопросов! Случайно? Из стечения обстоятельств? Но тогда вокруг был бы беспорядок,
    хаос… Откуда же такая дивная гармония в природе, такая точность во всем, такой глубокий смысл?
    Матюхина бросило в пот, и он жадно пил воду. Альтшулер опять пришел ему на помощь:
    объявил перерыв.
    Перерыв
    Чтобы верить, будто из немыслящей, неодушевленной материи сам собою возник наш разумный прекрасный мир, — да это надо быть сумасшедшим, надо быть фанатиком!
    Большой знаток русской души Ф.М. Достоевский о вере атеистов писал:
    «Легко сделаться атеистом русскому человеку, нежели другим нациям, живущим во всем мире! И русские не просто становятся атеистами, они верят как бы в новую веру, не замечая того, что уверовали в нуль…»
    Люди в коридоре шумели, громко спорили. Многих серьезно интересовал вопрос о вере в Бога.
    Демьяна Лукича окружили тесной толпой, благодарили, засыпали вопросами… Ведь у многих,
    особенно у молодежи, атеизм был непродуманный, налетный; точно пыль с одежды, его легко было сдуть. До сих пор они вряд ли задумывались всерьез, есть ли Бог? Просто повторяли то, о чем всюду говорят. А говорят и пишут, что Бога нет, что Его выдумали темные неграмотные люди, и наивная молодежь приняла эту ложь за истину…
    А сейчас Демьян Лукич немного расшевелил ее, заставил призадуматься. Некоторые уже говорили, что Матюхин провалился, несмотря на свою ученость, и простой деревенский пасечник доказал ему как дважды два, что Бог существует…
    Между тем Матюхин с Альтшулером сидели в комнате за сценой. Матюхин рассеянно перелистывал блокнот со своими записями.
    — Вот не ожидал, что вылезет этот дед, — раздраженно сказал Альтшулер. — Думал, встанет кто-нибудь из нашей интеллигенции, задаст один-два вопросика, и по домам. Вы же понимаете,
    что никакого диспута не планировалось, объявили так, для рекламы, чтобы народу побольше собрать…
    — Что ему все же ответить? — с беспокойством спросил Матюхин. Альтшулер пожал плечами.
    — Убедите его, что природа создала пчел, напустите побольше туману или еще чего… В общем,
    вам виднее, вас же там специально учили.
    — Очень уж он смекалистый, начитанный, да и упрямый: так и гнет свою линию. Я ему про инстинкт, а он: кто его дал? Я ему эволюцию, а он снова свое: откуда она взялась? Я ему природу, он опять: какая такая природа научила пчел? Вот и изворачивайся! Его не затуманишь.
    …Время перерыва давно прошло. Матюхин сидел, задумавшись… Народ нетерпеливо шумел.
    — Пойдем, и так сильно запаздываем, — сказал Альтшулер. Они вошли в зал. Как только лектор появился на трибуне, стало тихо.
    Непостижимая сила
    — В своем выступлении Демьян Лукич говорил о том, что пчелы обладают особыми качествами, которыми они якобы наделены от Бога, — начал он. — Я уже ответил, что не Бог, а природа научила их мудрости. Этот ответ не удовлетворил моего собеседника, но лишь потому,
    что у него неверное представление о сущности природы.
    Наука признает, что природа состоит не только из видимого вещества, или материи, но и еще из многих заключающихся в материи сил. Посмотрите на небо: там солнце, луна, планеты,
    звезды. На чем они держатся? Оказывается, в природе есть сила притяжения. Ученые выяснили, что каждая планета обладает такой силой и притягивает к себе другие планеты.
    Силу эту нельзя ни видеть, ни осязать, но она несомненно существует.
    Во вселенной весьма много таинственных, непостижимых, невидимых сил. Они проявляют себя в так называемой мертвой материи, но особенно много тайн и неразрешимых загадок содержит живая природа. Взять хотя бы все тот же инстинкт пчел. Какая-то таинственная,
    непостижимая сила действует в этом инстинкте. Ее нельзя видеть, может быть, даже нельзя до конца познать. Но она, несомненно, существует. Вот эта сила и есть учитель, о котором вы спрашиваете, — обратился к Демьяну Лукичу Матюхин и на этом кончил свою речь.

    Книга природы… кто ее Автор?
    Демьяну Лукичу это объяснение пришлось по душе. Казалось, он все вопросы задавал для того,
    чтобы подвести Матюхина к такому ответу.
    — Спаси тебя, Господи, за твои пояснения! Сразу видно, что ты человек умственный и рассудительный! — похвалил он Матюхина. — А то как-то пришли ко мне два товарища и завели спор. Твердят одно: ничего, кроме природы, в мире нет, никаких тайн, непостижимых сил. Одна только, говорят, материя, и больше ничего. Вывели меня из терпения — прекратил с ними разговор: дурака ведь ни в чем не убедишь, напрасно только время потратишь… А ты вот другое дело, с тобой, почтенный, можно побеседовать. Ты только поясни мне насчет пчелиного учителя: какая же непостижимая и таинственная сила научила их?
    — Неизвестно, — неохотно отвечал Матюхин. — Я только что сказал: наука не знает природы этой силы. Она остается пока загадкой.
    — Но все-таки это сила разумная? Зрячая или слепая? Толковая? Как ты, почтенный, думаешь?
    — Да ничего неизвестно, — с неудовольствием повторил Матюхин. — Решительно ничего нельзя сказать о ней!
    Но Демьян Лукич на этом не успокоился. Вопрос о таинственной силе, научившей пчел мудрости, был, казалось, совсем ясным, понятным даже малорассудительной публике. И
    только Матюхин почему-то не хотел признать этого.
    И Демьян Лукич начал снова:
    — Непонятно тебе? Ну, давай возьмем другой пример. Вот книга. Что надо, чтоб она появилась? Сначала ее надо придумать, не так ли, дорогой? А потом уже писать. И когда человек напишет ее, мы можем сказать, что она — плод его ума. Откроем книгу, прочитаем,
    познакомимся с писателем, узнаем, способный ли он, — из книги все можно узнать о ее авторе… И вот Макарий Великий говорит, и ученые подтверждают, что природа — тоже Книга,
    раскрытая Книга, ее корки — небо и земля. Читай со вниманием, в ней все написано.
    Вот ученые и читают, познают, сколько в этой Книге премудрости. И вот что самое главное:
    законы в природе они не устанавливают, а только открывают! Но если мы признаем законы в природе, то должны признать и Законодателя, не так ли? Человеческий разум не может вместить все, что сокрыто в природе, но он может увидеть, может убедиться, что все здесь написано красиво, мудро, разумно, как ты говоришь — целесообразно. А что это значит? Это значит, что воссоздано Разумом. Каким? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бесконечный Разум, который есть Бог.
    Как точно и убедительно рассуждал этот деревенский старик о таких сокровенных понятиях! И
    правда, если взять две книги: Книгу природы и книгу, написанную человеком, и сопоставить их, то какой можно сделать вывод? Книга, написанная человеком, — это плод его ума, а Книга природы — плод творческого Разума, Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, то есть материальную форму, но что в ней первично: эта материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она сначала должна сложиться в сознании — иначе что напишешь? Стало быть, первична идея, а форма вторична.
    Возьмем Книгу природы. Что первично: эта видимая материя или заложенная в ней идея?
    Конечно, идея. Первична не материя, а сознание, то есть первичен Бог как вечность, материя
    же есть воплощенная в видимых формах идея Бога.
    Когда мы читаем книгу, мы не видим ее автора, но знаем, что он есть. Так же мы не видим
    Творца мира, Бога. Но как не может появиться книга без писателя, так вселенная не могла возникнуть без Творца. Он сокрыт от нас, но мы видим то, что Он создал.
    Божия Книга природы поражает нас своим необъятным величием, абсолютной гармонией и таинственной непостижимостью. Наш ограниченный разум не в состоянии постичь или объять ее. Откуда произошло такое количество звезд, солнц, планет, комет, созвездий, звездных туманностей, вечно снующих светил? Кто дал им движение?
    Ясно, что сама материя дать себе движение не может, тем более разумное, упорядоченное. Чья же воля и сила привела в движение миры? Ученые должны сознаться, что наука не в силах этого объяснить и основывается только на догадках и предположениях.
    Матюхин молчал, и Демьян Лукич все старался вытащить его из туманностей науки на свет
    Божий.
    — Есть люди, они как-то очень странно все объясняют. Их спросишь: «Кто создал вселенную —
    пространство, планеты, звезды, Землю?» Они отвечают: «Природа». «Ну, а природу кто создал?» — «Она сама себя создала». Значит, было время, когда ее не существовало? А если так, как же она могла создать себя? А если существовала, зачем ей было тогда создаваться?
    Нет, милый мой, природа — это творение Божие, через нее мы познаем Творца невидимого.
    Так и апостол Павел говорил в Послании к Римлянам, первая глава, что невидимый для наших плотских очей Творец вселенной становится видимым через рассмотрение Его творений,
    потому Господь и предлагает людям: «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите,
    кто сотворил их» (Ис. 40, 26).
    Демьян Лукич замолчал, оглядел зал. Лица у всех были серьезные, задумчивые… Матюхин стоял на трибуне, опустив голову.
    Чтобы ты лучше понял, приведу еще такое сравнение, — снова заговорил Демьян Лукич. —
    Вот приехали мы с тобою в город. Увидели высотное здание. Подходим к нему, смотрим, какое оно величественное, удивляемся. И наверняка похвалим архитектора: способный, видно,
    человек, какое здание создал. А если нам кто-нибудь скажет, что это здание появилось само собой, без всякого архитектора — мол, откуда-то с гор летели камни, складывались один на другой, и крышу ветром принесло, и окна, и двери — разве мы этого человека не засмеем, не скажем, что он сумасшедший? Так если у здания обязательно должен быть архитектор, неужто могло без Архитектора появиться это огромное мироздание, где мы с вами живем со всеми удобствами: и ванны у нас водяные, солнечные, воздушные, и благоухающий воздух, и всякие плоды земные… Нет, милый мой, тут надо поверить, что есть Творец мира, что Архитектором вселенной является Бог, и мы верим в это, свято верим. А вы не верите, вот и твердите: все создала природа. Так ведь? Ну, что молчишь?
    1   2   3   4   5   6   7


    написать администратору сайта