Иноземцев В. За пределами экономического общества, учебное пособие. Иноземцев В. За пределами экономического общества, учебное пособ. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире

• Название: За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире
• Анкор: Иноземцев В. За пределами экономического общества, учебное пособие.doc
• Дата: 13.12.2017
• Размер: 3.39 Mb.
• Имя файла: Иноземцев В. За пределами экономического общества, учебное пособ.doc
• Тип: Документы; #11277
• Категория: Социология. Политология
• страница: 18 из 49

Рост человеческих возможностей: субъективная составляющая предпосылок творчества

Cовременное хозяйство с каждым годом обнаруживает все большую зависимость от креативного потенциала человека. Творчество становится абсолютно необходимым как для развития самого процесса производства, так и для адекватного усвоения его результатов. Поэтому важной предпосылкой экспансии творчества является обеспечение условий, способствующих адекватному удовлетворению возникающего на него спроса. Обратим поэтому внимание на несколько немаловажных обстоятельств.

Во-первых, хотя прецеденты творческой деятельности существовали на всех этапах прогресса, и история изобилует тому яркими примерами, становление ее как активности, способной противостоять экономическим закономерностям в масштабах всего общества, возможно только тогда, когда социум в целом и большинство его членов в отдельности достигают уровня благосостояния, достаточного для формирования иной системы ценностей, определяющей иерархию предпочтений человека.

Во-вторых, общество должно быть готово не только признавать стремление индивидов к развитию своих способностей, но и допускать в качестве новой базовой ценности современного социума адекватную творческой активности степень свободы. Как пишет по этому поводу О.Тоффлер, «люди старшего и среднего возраста все еще замкнуты в рамках образа жизни, почти не дающего им свободы выбора. У молодого поколения — поколения будущего — свобода выбора поистине безгранична. Новое общество, находящееся

ныне в стадии формирования, создаст питательную среду для возникновения мозаичной картины быстро сменяющих друг друга стилей жизни»¹⁵³.

В-третьих, важнейшей составляющей жизни современного человека становится постоянное усвоение и генерирование информации. Формирующееся сегодня общество является скорее не обществом профессионалов (совершенно прав Ф.Вебстер, отмечая, что «рост числа профессионалов, каким бы впечатляющим он ни был, не может служить достаточно веским основанием для вывода о наступлении новой эпохи»¹⁵⁴), но обществом инноваторов. Это обстоятельство становится сегодня наиболее принципиальным, и развитие тенденций, связанных с формированием новой страты, ориентированной на потребление и производство знаний, существенно влияет на современные процессы как на психологичес ком, так и на социальном уровне.

Приступая к оценке материального благосостояния как фактора становления новой мотивационной структуры деятельности, отметим несколько важных моментов.

Необходимо со всей категоричностью указать, что между степенью благосостояния и уровнем творческой активности не существует однозначной зависимости. Творческая деятельность представляет собой феномен гораздо более сложный, нежели простая реакция человека на достижение определенного уровня богатства. Последнее, безусловно, способствует зарождению неэкономичес ких ценностей¹⁵⁵, но стать единственной или даже основной причиной развертывания творческой деятельности оно не способно. Некая, причем достаточно жесткая, корреляция может быть установлена скорее между экономическими успехами нации и относительно абстрактным понятием «удовлетворенность жизнью»¹⁵⁶, но к творчеству это не имеет прямого отношения.

Более корректно исследовать преимущественно материальный или преимущественно нематериальный характер мотивации деятельности. Такой подход особенно ярко выявляет, что прямой зависимости между уровнем благосостояния и превалированием «постматериалистических ценностей» не существует, а в кругу наиболее обеспеченных членов общества материалистические ценности и устремления преобладают даже в большей степени, чем в других социальных группах¹⁵⁷. Между тем прикладные социо-

логические исследования свидетельствуют, что носителями новых ценностей являются в основном представители молодого поколения, вступившие в самостоятельную жизнь в 70-е — 80-е годы. Они отличаются не столько очевидным достатком, сколько высоким уровнем образованности и стремлением к деятельности, обеспечивающей им общественное признание. Основной вывод в связи с этим хотя и звучит несколько неожиданно, но кажется нам абсолютно справедливым: «по самой природе вещей, постматериалис тами становятся чаще всего те, кто с рождения пользуются всеми материальными благами, чем в значительной степени объясняется их приход к постматериализму»¹⁵⁸; люди же, с юности стремивши еся добиться экономического успеха, впоследствии гораздо реже усваивают творческие модели поведения и становятся носителями постматериалистических идеалов. В связи с этим нельзя не отметить, что переход к новым ценностным ориентирам может быть лишь постепенным. В силу того, что «будучи однажды выбранными, ценности меняются очень редко»¹⁵⁹, широкое распространение новых предпочтений становится возможным только как следствие вытеснения нынешним молодым и активным поколением прежнего. Оценивая экспансию современных ценностей на протяжении 80-х годов, Р.Ингельгарт подчеркивает, что «постматериализм получил значительное развитие, но эта тенденция прокладывает себе дорогу в той мере, в какой старое поколение замещается новым (курсив мой. — В.И.)»¹⁶⁰.

Таким образом, материальное благосостояние, способствуя распространению постэкономических императивов, не может быть жестко обозначено в качестве одной из его причин, оставаясь скорее пусть и важной, но лишь предпосылкой следования таким императивам. Более существенными представляются два других обстоятельства, рассматриваемых ниже.

Мы вновь должны подчеркнуть, что важнейшим фактором прогресса современного общества становится уже не только допускаемая, но в значительной мере приветствуемая и даже культивируемая хозяйственная и социальная свобода. Являясь проявлением той «социологизированности», о которой говорилось ранее, она становится как условием, так и результатом хозяйственного прогресса. На наш взгляд, невозможно проследить жесткую причинно-следственную связь между развитием современных социальных институтов, становлением нового типа общественных ценностей и экономическим прогрессом: эти процессы исключитель но тесно переплетены, и сегодня все больше кажется, что именно

развитие личности выступает главной движущей силой хозяйствен ной эволюции. В этом контексте характерно предпринимаемое А.Туреном разделение понятий развития и модернизации, подчеркиваю щее даже на терминологическом уровне, что сегодня без соответствующего роста свободы любой хозяйственный прогресс остается лишь модернизацией, не становясь собственно развитием¹⁶¹.

Значение свободы огромно. В ней наиболее полно воплощает ся стремление к самореализации и самосовершенствованию¹⁶², являющееся одним из фундаментальных признаков постиндустри ального строя. Именно свобода в полной мере конституирует важнейшие черты современного общества¹⁶³, поскольку без нее невозможно создание и распространение информации и знаний, которые в сегодняшних условиях становятся не только и не столько «самым демократичным источником власти»¹⁶⁴, сколько основным условием производства. Как отмечает О.Тоффлер, «все экономические системы зиждутся на основе знаний, все коммерческие предприятия зависят от этого производственного ресурса... При анализе хозяйственных факторов экономисты и менеджеры обычно делают упор на капитал, рабочую силу и землю, игнорируя знания, хотя этот ресурс, частично оплаченный, а частично используемый бесплатно, является в настоящее время важнейшим из всех»¹⁶⁵.

Чем большее значение приобретают для современного хозяйства знания, тем более четким оказывается понимание того, что в их основе лежит индивидуальная творческая деятельность, деятельность, порожденная свободой, выражающаяся в свободе и развивающая свободу. Развитие современных технологий радикальным образом разрушает многие барьеры, делая человека свободным от привычных форм общения, преодолевая традиционные ограничения пространства и времени¹⁶⁶. Эта своеобразная деструкция прежних форм человеческого сообщества не может рассматриваться, как это нередко делается, в качестве отрицательного явления, поскольку именно она дает возможность быстрого совершенствова ния и развития наиболее сложных и наиболее важных для современного общества индивидуальных навыков и способностей. П.Дракер подчеркивает: «новшества не могут создаваться кол-

лективно... Удачливые новаторы создают группы, но сами в них не работают, предпочитая творить в одиночку»¹⁶⁷. Последнее обстоятельство обусловливает как то, что «новой обязанностью социума является материальное вознаграждение инициативы индивида»¹⁶⁸, так и то, что «общество должно в большей степени ценить и уважать индивидуального предпринимателя, который начинает собственное дело, нежели человека, всецело принадлежащего какой-либо организации»¹⁶⁹.

Знания всегда раскрепощали человека, и прогресс науки представляет собой один из тех немногих процессов, который не прерывался на протяжении всех этапов и эпох истории человечества. Однако изменения, привносимые в современный мир информацион ной революцией, становлением новой личности и быстрым прогрессом материального производства, позволяют сегодня применять знания преимущественно не к совершенствованию орудий труда, что в свое время вызвало промышленную революцию, и даже не к деятельности и ее организации, что стало причиной развертыва ния революции в производительности труда в начале нашего столетия, а к самим знаниям, в их качестве основного и самодостаточного производственного фактора¹⁷⁰.

Когда знания стали самостоятельной силой, наука в полной мере доказала свою мощь в преобразовании природы, а владение информацией оказалось признанным условием достойного положения человека в обществе, возникла новая социальная реальность. В свое время Г.Честертон, рассуждая о традиции европейской философии, отмечал определенную утрату ею преемственно сти в период становления основ современного общества. «Именно тогда, — писал он, — была утеряна или нетерпеливо оборвана длинная тонкая нить, тянувшаяся из далекой древности; нить этого необыкновенного увлечения, свойственного только человеку — размышления (курсив мой. — В.И.)»¹⁷¹. Это стремление к мышлению было позднее радикально заменено стремлением к постижению информации, столь свойственным европейской науке XVIII—XIX веков с ее экспериментальным характером и широкими обобщениями. Сегодняшний переход, на наш взгляд, знаменует собой преодоление ограниченности этого последнего и переход к приобретению опыта, основанного на собственной практике. Различия же между информацией и опытом не менее значительны, чем различия между знаниями, сохраненными на информационных носите-

лях, и знаниями, воплощенными в сознании самих людей¹⁷², знаниями как источником понимания мира и как условием его изменения в ходе повседневной деятельности человека. Вполне симптоматично поэтому, что именно на данном этапе и началась гигантская революция в образовании, радикально изменившая облик современной цивилизации.

Стремление к образованию и знаниям как основным социальным приоритетам наиболее ярко проявилось после завершения Второй мировой войны¹⁷³. Рассматривая данный процесс на примере США, можно видеть, что если в весьма благополучные времена, предшествующие Великой депрессии, на сто работников приходилось только три выпускника колледжа, то в середине 50-х годов их число увеличилось до восемнадцати¹⁷⁴; доля управленческо го персонала на предприятиях возросла с 4% в 1940 году до 14% в 1990¹⁷⁵; количество ученых и персонала научно-исследовательских учреждений выросло более чем в десять раз только с начала 30-х по середину 60-х годов¹⁷⁶. Период, непосредственно следовавший за окончанием Второй мировой войны, был временем наивысших количественных показателей, характеризующих прогресс образовательной сферы и научных исследований. Все авторы исследова ний по теории постиндустриального общества отмечали этот бум как один из фундаментальных признаков рождения новой социальной структуры. Достаточно обратить внимание хотя бы на то, что почти четверть известной работы Д.Белла¹⁷⁷ посвящена анализу распространения знаний в американском обществе и сопутствующим ему процессам.

В результате многие поспешили заявить, что фундаменталь ное классовое противоречие, о котором говорил К.Маркс, — свойственный капиталистическому обществу конфликт буржуазии и пролетариата, — уже преодолено и вполне можно считать, что «того рабочего класса, который описан в "Капитале" Маркса, больше не существует»¹⁷⁸. Различия в формулировках, применяемых сегодня разными авторами¹⁷⁹, не изменяют кардиналь-

ным образом их подхода к осмыслению данной проблемы. Рассматривая знание в качестве основного производственного ресурса современного общества, О.Тоффлер вводит понятие «когнитариата» как новой социальной группы, способной заменить традиционный рабочий класс, и утверждает, что «по мере развития экономики символов и знаков пролетариат становится когнитари атом»¹⁸⁰. Однако, на наш взгляд, не следует недооценивать и тех проблем, которые неизбежно следуют за подобной трансформа цией.

Во-первых, быстрый рост образования и совершенствования рабочей силы имеет свой предел. Хотя сегодня большинство стран — как наиболее развитые державы, так и государства, следующие по пути «догоняющего» развития, — испытывают явный недостаток в квалифицированных кадрах, развитие образования не удовлетворяет потребности хозяйства, не говоря уже о том, что некоторая часть населения остается вне процессов информационной революции. Так, несмотря на то что в США в середине 90-х годов 12,5 млн. молодых американцев «после окончания средней школы учились в высших учебных заведениях»¹⁸¹, около 20% населения по-прежнему имеют образование от четырех до шести классов, причем доля низкообразованного населения остается стабильной с начала нашего столетия¹⁸². Аналогичная ситуация наблюдается и в быстро развивающихся странах Азии, где число студентов возрастает на 15—20% в течение каждых пяти лет, но и этого количества выпускников по-прежнему не хватает для стремительно развивающе гося производства¹⁸³; в то же время значительное число граждан этих стран имеют лишь самое примитивное образование.

Во-вторых, возникает новое социальное расслоение, которое сегодня может быть наиболее резко отмечено на примере противостояния развитых индустриальных стран и «третьего мира». Обычно, когда подчеркивают нарастающий разрыв между богатыми и бедными регионами планеты, говорят о том, что в развивающихся странах, где сосредоточено около ³/₄ населения Земли, производится лишь 25—30% мировой промышленной продукции. Между тем это далеко не так страшно, как то, что страны, представляющие 75% человечества, обладают сегодня лишь 3% мирового научного потенциала¹⁸⁴. Поэтому в глобальном масштабе

быстрый, но неравномерный хозяйственный и социальный прогресс постиндустриальных наций может быть сопряжен с серьезными негативными процессами.

В-третьих, растущее обособление страт и социальных групп, представители которых являются носителями знаний и информации, становится все более заметным не только в мировом масштабе, но и внутри каждой из развитых стран. В последние годы все чаще отмечается, что наряду с развитием личности и экспансией творческой активности быстрый рост интеллектуального потенциала работников и превращение пролетариата в когнитариат порождают новый тип социального конфликта. Как подчеркивает Р.Ингельгарт, «неэкономические ценности занимают все более важное место в программах национального развития и создают новую ось политической поляризации, лежащей в плоскости материализма и постматериализма и отражающей конфликт между фундаментально различными мировоззрениями»¹⁸⁵. Это же, только в других формулировках, отмечает и П.Дракер. «Центр тяжести в производстве, особенно в обрабатывающей промышленности, — пишет он, — перемещается с работников физического труда к работникам умственного. В ходе этого создается гораздо больше рабочих мест для представителей среднего класса, чем имелось ранее. В целом данный процесс сравним по своему положитель ному значению с созданием высокооплачиваемых рабочих мест для производственных рабочих в течение последнего столетия. Иными словами, он не создает экономической (курсив мой. — В.И.) проблемы, не чреват «отчуждением» и новой «классовой войной». Все большее количество людей из рабочей среды обучаются достаточно долго, чтобы стать работниками умственного труда. Тех же, кто этого не делает, их более удачливые коллеги считают «неудачниками», «ущербными», «гражданами второго сорта» и вообще «нижестоящими». Речь идет уже не о деньгах. Речь идет о собственном достоинстве»¹⁸⁶. Таким образом, хотя проблемы, вызываемые накоплением информации и развитием революции в образовании, не носят чисто экономического характера, они не становятся от этого менее важными; оттого, что люди стремятся войти в новый доминирующий класс в первую очередь не ради повышения благосостояния¹⁸⁷, а ради приобщения к более интересной и насыщенной жизни¹⁸⁸, значение нового социального расслоения не становится менее принципиальным.

Итак, развертывание революции в образовании создает огромные возможности для экспансии творчества, подготавливая широкие социальные слои к восприятию креативных ценностей, а граждан — к реализации себя как творческих личностей. В общем и юелом три фундаментальных процесса — повышение благосостоя ния большинства членов общества и обеспечение условий восприятия вступающим в жизнь человеком элементов постматериалис тических ценностей и неэкономической мотивации; развитие социальной и политической систем в направлении обеспечения все большей свободы самовыражения личности и допущение элементов нетрадиционного поведения как необходимого условия развития индивида; распространение информации среди все более широкого круга людей, развертывание революции в образовании — все это подготавливает современного индивида к творческой деятельности, формирует его как человека постэкономического общества.

Данный процесс неизбежно обусловливает многочисленные противоречия, часть из которых мы попытались отметить. Сами условия становления системы постматериалистических ценностей, инертность человеческого сознания не могут не вызывать то менее, то более заметный, но при этом вряд ли легко преодолимый конфликт между поколениями. Стремление максимизировать проявления личности в условиях демократии не может не сопровождаться активизацией разного рода деструктивных движений, групп и общин, деятельность которых резко диссонирует с основными направлениями социальной эволюции. Распространение знаний и все более четкое формирование класса работников умственного труда несомненно будет сопровождаться новыми социальными конфликтами и воспроизводить расслоение общества, с той лишь разницей, что границы этих страт и принципы их выделения окажутся качественно отличными от тех, которыми привыкла оперировать традиционная социология.

Все это не свидетельствует, на наш взгляд, о том, что последние десятилетия обнаруживают серьезные контртенденции, препятствующие становлению постэкономического общества. Напротив, явления такого рода рассеивают опасные иллюзии о формировании совершенно новой организации человечества, не похожей ни на какую другую.

Следует вновь отметить, что, говоря о постэкономическом обществе, мы говорим о нем именно как об обществе (Gesellschaft), подчеркивая тем самым, что в нем сохраняются сегодня и сохранятся впредь все основные характеристики общества как такового — разделение на социальные группы, конфликт между ними, централизованная организационная структура, служащая для общества неким внутренним стержнем, а также противоречия интересов,

хотя последние не будут столь жестко, как это имело место в экономическом обществе, заданы материальными обстоятельствами.

Мы рассматриваем творчество как основной вид деятельности в новом обществе, и оно не является немотивированной деятельно стью, которая асоциальна уже потому, что противоречит основным принципам построения общества, а представляет собой нетрадици онно мотивированную деятельность, свойственную постэкономичес кому состоянию. Между тем любой характер мотивации деятельнос ти в рамках общества отражает ее социальную природу, и в связи с этим творческая деятельность, внутренне свободная по своим предпосылкам и мотивам, не может быть свободной внешне в формах, представляющих опасность для общества в целом. Поддержание равновесия между свободой, скрытой в творческой деятельности в качестве ее источника, и свободой, которую она воплощает в самом своем проявлении, в формах, оптимальных для совершенствова ния общественного целого, представляется важнейшей задачей социальных институтов постэкономической эпохи.

Анализ предпосылок становления творческой деятельности в определенной мере пересекается, как мы показали, и с исследова нием ее развития, и с оценкой ее воздействия на социальные институты и самого человека. В то же время изучение основных форм человеческой активности требует более тщательного рассмотре ния процессов и явлений, выступающих скорее результатами развития отмеченных выше тенденций, нежели их предпосылками.

Поэтому мы начнем наш анализ проявлений творческой деятельности в современных условиях с отдельного производящего индивида, затем оценим более подробно их воздействие на хозяйственные организации и, в заключение, рассмотрим становление новой системы предпочтений на уровне общества в целом.



116 - Cм.: Reich R.B. The Work of Nations. P. 123, 120.
117 - См.: Dicken P. Global Shift. P. 78.
118 - См.: Ibid. P. 54.
119 - См.: McRae H. The World in 2020. P. 26.
120 - См.: Moschella D.C. Waves of Power. P. 214.
121 - См.: Dicken P. Global Shift. P. 54.
122 - См.: Bell D. The World and the United States in 2013 // Daedalus. Vol. 116. No 3. P. 8.
123 - См.: Dimbleby J. The Last Governor. Chris Patten and the Handover of Hong Kong. L., 1997. P. 366.
124 - Ibid.
125 - См.: McRae H. The World in 2020. P. 7, 20.
126 - См.: Rohwer J. Asia Rising. How History's Biggest Middle Class Will Change the World. L., 1996. Р. 123. * К концу ноября 1997 года рыночная оценка данных компаний не превышала уже 284 млрд. долл., что было связано с резким падением курсовой стоимости акций на азиатских рынках в предшествующие месяцы и девальвацией национальных валют этих стран.
127 - См.: Financial Times FT 500 1997. P. 88.
128 - См.: Statistical Abstract of the United States. 1994. P. 850-852.
129 - О социологических и культурологических последствиях данного явления подробнее см.: Callinicos A. Against Postmodernism. A Marxist Critique. Cambridge, 1994. P. 137 и сл.
130 - См.: Garten J. The Big Ten. P. 22.
131 - См.: Bertens H. The Idea of the Postmodern: A History. L.-N.Y., 1995. P. 232-234.
132 - См.: Weizsдcker E.U., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 271.
133 - Weizsдcker E.U., von. Earth Politics. Р. 127.
134 - См.: Brockway G.P. The End of Economic Man. N.Y.-L., 1995. P. 157-158.
135 - См.: Weizsдcker E.U., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 189.
136 - Gore A. Earth in the Balance. P. 183-184, 189.
137 - См.: Thurow L.C. The Future of Capitalism. P. 1.
138 - Подробнее cм.: Jackson T., Marks N. Measuring Sustainable Economic Welfare. Stockholm, 1994.
139 - См.: Daly H.E., Cobb J.B., Jr. For the Common Good. Boston, 1989.
140 - См.: Сobb C., Halstead T., Rowe J. Redefining Progress: The Genuine Progress Indicator, Summary of Data and Methodology. San Francisco, 1995.
141 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 74, 197.
142 - См.: Afheldt H. Wohlstand fьr niemand? Mьnchen, 1994. S. 30-31.
143 - См.: Kuttner R. Everything for Sale: The Virtues and Limits of Market. N.Y., 1997. P. 86.
144 - См.: Weizsдcker E.U., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 279.
145 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 22.
146 - См.: Sveiby K.E. The New Organizational Wealth. Managing and Measuring Know- ledge-Based Assets. San Francisco, 1997. P. 116.
147 - См.: Edvinsson L., Malone M.S. Intellectual Capital. Realizing Your Company's True Value by Finding Its Hidden Roots. N.Y., 1997. P. 2, 34, 2-3.
148 - См.: Morrison I. The Second Curve. Managing the Velocity of Change. L., 1996. P. 62.
149 - Edvinsson L., Malone M.S. Intellectual Capital. P. 5.
150 - См.: Sveiby K.E. The New Organizational Wealth. P. 6.
151 - См.: McTaggart J.M., Kontes P.W., Mankins M.C. The Value Imperative. Managing for Superior Shareholder Returns. N.Y., 1994. P. 26-29.
152 - См.: Sveiby K.E. The New Organizational Wealth. P. 7.
153 - См.: Statistical Abstract of the United States. 1994. P. 528.
154 - См.: Harvey D. The Condition of Postmodernity. Cambridge (Ma.)-Oxford (UK), 1995. P. 335.
155 - Reich R.B. The Work of Nations. P. 193.
156 - См.: Wall Street Journal Europe. 1997. October 29. P. 16.
157 - См.: Wall Street Journal Europe. 1997. November 3. P. 9.
158 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 232.
159 - Drucker P.F. Managing in Turbulent Times. Oxford, 1993. P. 155.
160 - Norris F. 10 Years on, Lessons of a "оne-Day Sale" // International Herald Tribune. 1997. October 18-19. P. 16.
161 - Wall Street Claws Its Way Back // International Herald Tribune. 1997. October 29. P. 1. *> 162 - Cм.: Kadlec D. Wall Street's Doomsday Scenario // Time. 1997. August 11. P. 28.
163 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 232.
164 - См.: Ip G. Smaller Shares Loom Larger on Wall Street // Wall Street Journal Europe. 1997. October 2. P. 16.
165 - См.: Statistical Abstract of the United States. 1995. Wash., 1996. P. 451.
166 - Baudrillard J. The Transparency of Evil. Essays on Extreme Phenomena. L.-N.Y., 1993. P. 26.
167 - Greider W. One World, Ready or Not. P. 317.
168 - См.: Garten J.E. The Big Ten. P. 131.
169 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 23, 245.
170 - См.: Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. P. 2.
171 - Harvey D. The Condition of Postmodernity. P. 194.
172 - См.: Thurow L. Head to Head. P. 160.
173 - См.: Smart B. Modern Conditions, Postmodern Controversies. L.-N.Y., 1992. P. 39.
174 - См.: Boyle J. Shamans, Software and Spleens: Law and the Construction of the Information Society. Cambridge (Ma.)-L., 1996. P. 3.
175 - См.: Baker G. Clinton Holds Out Vision of a "New Economy" for US // Financial Times. 1997. October 28. P. 1. *> См.: Berry J.M. A Federal Surplus in `98 May Be a Mirage, Experts Warn // 176 - См.: Statistical Abstract of the United States. 1994. P. 330.
177 - Greider W. One World, Ready or Not. P. 308.
178 - См.: Kennedy P. Preparing for the Twenty-First Century. L., 1994. P. 297.
179 - См.: Brockway G.P. The End of Economic Man. P. 213.
180 - См.: Handy Ch. The Hungry Spirit. P. 236.
181 - См: Greider W. One World, Ready or Not. P. 285.
182 - Подробнее см.: Englisch A. Der Papst will den Euro und sein eigenes Gelt // Welt am Sonntag. 1997. Juli 6. S. 47.
183 - См.: Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. 2: The Power of Identity. Malden (Ma.)-Oxford (UK), 1997. P. 366.
3 - Подробнее cм.: Иноземцев В.Л. Постэкономическая революция: теоретическая конструкция или историческая реальность? // Вестник Российской Академии наук. 1997. Т. 67. № 8. С. 711-719.
184 - См.: Brzezinski Zb. Out of Control. P. 104.
185 - См.: Forester T. Silicon Samurai. P. 15_16.
186 - См.: Greider W. One World, Ready or Not. P. 297.
187 - См.: Reich R.B. The Work of Nations. P. 73.
188 - См.: Bernstein R., Munro R.H. The Coming Conflict with China. N.Y., 1997. P. 131-132.