камерон краткая история. 5 Моим внукам Лукасу, Марго Лиль, Киле, Грэхему Зэйн
 Скачать 12.31 Mb.
|
|
Глава 3 ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ Для предыдущего поколения экономических историков фраза «экономический рост в эпоху Средневековья» показалась бы парадоксальной. Под влиянием авторов Возрождения, которые, восхваляя вновь открытое великолепие классической цивилизации, преуменьшали достижения своих непосредственных предшественников, Средние века долгое время воспринимались как время экономического и культурного застоя. Однако на деле средневековая Европа переживала расцвет технологического созидания и экономического динамизма, которые резко контрастировали с рутиной античного Средиземноморья. Более того, специфические институты, возникшие в Средние века, служили базой для осуществления экономической деятельности вплоть до недавнего времени. Элементы средневекового наследия в сельских регионах все еще являются заметными чертами в общей картине — даже в бывших социалистических экономиках Восточной Европы. Сельскохозяйственный базис Вплоть до начала индустриального развития в XIX в. сельское хозяйство повсеместно являлось наиболее важным сектором экономики как с точки зрения стоимости и объема выпуска, так и с точки зрения доли занятой рабочей силы. Однако сельскохозяйственная ориентация является уникальной чертой средневековой Европы, отличающей ее от других развитых цивилизаций. В древних городах-государствах Шумера и последующих цивилизациях вплоть до Римской империи характер экономики и общества определялся городскими институтами, даже если большинство населения занималось сельским трудом. В свою очередь, в средневековой Европе, несмотря на рост численности и экономической роли городского населения (особенно в Италии и во Фландрии), ключевая роль принадлежала сельскому хозяйству и сельским институтам. Чтобы понять специфику средневековой экономики, необходимо вспомнить политические и социальные условия, в которых происходило ее зарождение: растущее налоговое бремя, прогрес- 62  сирующая неэффективность и коррупция в Римской империи, окончательное крушение центральной власти и последовавшая за этим анархия, рост крупных самодостаточных имений, упадок городов и межрегиональной торговли. После падения империи варварские племена продолжали свои грабительские набеги; карликовые королевства появлялись и исчезали, не будучи способны поддерживать эффективный порядок в течение сколько-нибудь продолжительного периода или создать регулярную систему налогообложения. Государство франков, основанное в сердце средневековой Европы на территории между Луарой и Рейном, существовало дольше других, но, не имея регулярной системы налогообложения или постоянного бюрократического аппарата, в деле сохранения порядка и единства оно также зависело от лояльности крупных землевладельцев и вассалов. Начиная с VIII в. и в течение последующих двух столетий франкам и другим европейским народам угрожали новые орды завоевателей. В 711 г. мусульмане из Северной Африки вторглись в Испанию и разгромили королевство вестготов; к 732 г. они продвинулись до центральной Франции, после чего были отброшены назад. Хотя франки вытеснили мусульман за Пиренеи, маврам удалось захватить Сицилию, Корсику и Сардинию и фактически сделать Средиземное море мусульманским. Позже в том же столетии из Скандинавии пришли викинги, которые оккупировали Британские острова, захватили Нормандию, совершали набеги на города, стоящие на побережье морей и рек (в частности, они доходили до Парижа), и даже проникли в Средиземное море. В IX в. сильные мадьярские племена проникли через Карпаты в Центральную Европу, осуществляя набеги, грабя и взимая дань с населения северной Италии, южной Германии и восточной Франции, прежде чем осесть в следующем столетии на своей новой родине — Венгерской равнине. Чтобы ответить на эти угрозы, франкские короли создали систему военных и политических связей, впоследствии получившую название феодализма, которую они вживили в ткань развивающейся экономической системы. Военные соображения потребовали создания конных отрядов, поскольку изобретение стремян (возможно, в Центральной Азии) сделало пешие армии практически бесполезными. Непосредственное содержание государством подобных отрядов было невозможно ввиду отсутствия эффективной системы налогообложения и фактического исчезновения денежной экономики. Более того, обеспечение внутреннего порядка и управления требовало наличия многочисленного административного персонала на местном уровне, содержание которого опять же не могло осуществляться непосредственно за счет государства. Решение проблемы заключалось в передаче воинам дохода с больших имений, многие из которых были конфискованы у церкви, в обмен на военную службу. Представители военного сословия были также обязаны поддерживать порядок и отправлять право- 63 судне в своих имениях. Высшая знать — герцоги, графы и маркизы — имели многочисленные имения со многими деревнями; некоторые из этих имений они передавали мелким дворянам и рыцарям, своим вассалам, в обмен на клятву верности (оммаж). Аналогичную клятву они сами приносили королю. В основе феодальной системы лежала форма экономической и социальной организации, имевшая более древние, не связанные с феодализмом корни. В английском языке эта система получила название манориальной1. Манориальная система начала формироваться в конце существования Римской империи, когда латифундии (крупные фермы) римских нобилей трансформировались в самодостаточные имения, а земледельцы были прикреплены к земле либо по закону, либо под давлением экономических и социальных обстоятельств. Вторжения варваров модифицировали систему преимущественно путем вхождения племенных вождей и воинов в состав правящего класса. Свою «законченную» форму ма-нориальная система получила в VIII —IX вв., в период вторжений сарацин, викингов и мадьяр, когда она стала экономической базой феодальной системы. Самые ранние документальные свидетельства, которые дают информацию о функционировании манориальной системы, относятся к IX в. К этому времени она уже получила широкое распространение в регионе между Луарой и Рейном (северная Франция, юг Нидерландов и запад Германии) и в долине реки По (северная Италия). Постепенно она распространилась, с некоторыми модификациями, на Англию (в период норманнского завоевания), Испанию и Португалию (в период Реконкисты), на Голландию, Центральную и Восточную Европу. В некоторых районах, таких как Шотландия, Норвегия и Балканы, манориальная система не получила существенного развития. Даже в тех регионах, где преобладала манориальная экономика, были территории, обычно с холмистым или гористым рельефом, на которых существовали другие формы экономической организации. Мы не можем говорить о «типичном маноре» как о реальном явлении: вариации, географические и хронологические, были чрезвычайно многочисленны. Тем не менее, полезно «сконструировать» гипотетический, идеальный манор, который можно было бы использовать для аналитических целей. (На рис. 3.1 представлен план реального манора.) Как организационная и административная единица манор включал в себя землю, строения и людей, которые обрабатывали землю и обитали в строениях. По функциональному признаку земля подразделялась на пашни, пастбища и 1 Поскольку Франция была классической страной маноров, часто употребляются французские термины — seigneurieи seigneurialisme(или, в англизированной форме, seignorialism). В других языках имеются сходные, но не идентичные термины, что связано с региональными различиями в природе маноров. 64 туга, а также лесные угодья и пустоши. В юридическом отношении 'манор подразделялся на поместье сеньора (в английском языке слово «домен» приобрело другое значение, поэтому заимствованное из французского языка слово «поместье» — demesne — является более предпочтительным), крестьянские наделы и земли общего пользования. Земля сеньора, иногда — хотя и не всегда — огороженная или иным образом отделенная от земель крестьян, могла составлять от 25% до 30% всей пахотной земли манора. Она также включала в себя земли под домами, сараями, конюшнями, мастерскими, огородами и, в некоторых случаях, виноградники и фруктовые сады. Наделы крестьян располагались в открытых полях, окружающих манор и деревню. Поля были разделены на полосы; наделы отдельных крестьянских хозяйств состояли из примерно двух дюжин или более полос, разбросанных по всем полям манора. Луга, пастбища (включая оставленные под паром земли, используемые в качестве пастбищ) и леса находились в общем пользовании, хотя сеньор осуществлял контроль за ними и сохранял особые привилегии в использовании лесов.  Рис. 3.1. Средневековый манор. Этот план деревни Шилботл в Нортумберленде (Англия) датируется началом XVII в., однако он показателен для Средневековья. Обратите внимание на приусадебные участки крестьян (коттедж и огород), окруженные открытыми полями и общинными землями (пустошами). Манориальная усадьба не показана; огороженные земли, принадлежащие сеньору, изображены в правой нижней части плана. Источник: Studies of Field System in the British Isles / Ed. A.R.H.Baker, R.A.Butlin. Cambridge: Cambridge University Press, 1973. 65 Усадьба, часто укрепленная, служила в качестве резиденции сеньора или его управляющего. Крупные сеньоры, у которых было очень много маноров, могли передавать их в ленное владение вассалам, которые получали с них доходы в обмен на военную службу сеньору. Религиозные институты, такие как соборы и аббатства, также имели маноры, которые могли быть переданы вассалам, управляться напрямую клириками или вверяться в управление мирянам. Феодальный идеал выражался правилом «нет земли без сеньора, нет сеньора без земли», но оно не всегда соблюдалось. В принципе функцией сеньора была защита манора и отправление правосудия; он мог быть напрямую заинтересован в наблюдении за функционированием своего поместья, но чаще предоставлял выполнение этой функции своему управляющему. Кроме того, он часто имел другие привилегии, связанные, например, с владением местной мельницей, хлебопекарней или виноградным прессом. Крестьяне жили в небольших деревнях под стенами замка или по соседству с ним. Их дома были простыми, имели одну—две комнаты и иногда чердак, который служил в качестве спальни. Дома строились из дерева или камня, но чаще всего они были глинобитными, с земляным полом, без окон, имели соломенную крышу с дырой, служившей в качестве дымохода. Во дворе могли находиться вспомогательные постройки для скота и орудий, но зимой скот часто содержался непосредственно в жилом доме. Деревни, как правило, стояли на реке, которая обеспечивала их водой, приводила в действие мельницу и, возможно, кузнечные меха в кузнице. Если замок не имел часовни (а иногда и при ее наличии), церковь завершала деревенский пейзаж. Так можно описать наш гипотетический манор. На самом деле вариации были бесконечны. Хотя в идеале на один манор приходилась одна деревня, часто в один манор входило несколько деревень, а иногда бывало так, что одна деревня была разделена между двумя или более манорами. Иногда крестьяне жили не в деревне, а в разбросанных по округе хуторах или даже на изолированных фермах. Два последних типа поселений наиболее часто встречались в регионах с бедной почвой или с холмистой местностью, где манориальная форма организации была развита слабо или отсутствовала вовсе. Однако в Средиземноморском бассейне, особенно в южной Франции и на большей части Италии, небольшие квадраты огороженных полей с изолированными строениями, типичные для римских времен, сохранялись на протяжении всего Средневековья. В регионах, где манориальная система была привнесена извне (как это было на Пиренейском полуострове, в восточной Германии и даже в Англии), ее черты модифицировались в зависимости от типа почв, климата и существовавших институтов. Наконец, манориальная система нигде не была статичной, как это подчас изображается, но постоянно находилась в состоянии эволюции, обычно постепенной, почти незаметной, но неизбежной. 66 Сельское общество •; '• • (•' ' .1-.- . ••' ,/' Среди сельского населения существовали различные градации социального статуса. В наиболее развитой теории феодального общества — которая, что характерно, была разработана лишь тогда, когда сам феодализм уже стоял на грани упадка, — общество состоит из трех «сословий» (ordres), каждое из которых имеет свои обязанности. Сеньоры обеспечивают защиту и поддерживают порядок, клирики наблюдают за духовным благополучием общества, крестьяне работают для обеспечения двух высших сословий. Говоря по существу, дворяне сражаются, священники молятся, а крестьяне работают. Знаменательно, что городское население даже не было включено в эту иерархию, хотя, по крайней мере к XI в., оно составляло уже значительную категорию населения, более многочисленную, чем дворяне или духовенство. Правящий класс — феодальное сословие в строгом смысле этого слова, — которое составляло менее 5% совокупного населения, представляло из себя социальную пирамиду с королем на вершине, высшей знатью на последующих ступенях и мелкими рыцарями — на низших. Фактически положение вещей было даже еще более сложным, поскольку многие дворяне имели несколько маноров, называемых также бенефициями (benefices), и таким образом являлись вассалами более чем одного сеньора. Могло быть и так, что два сеньора, даже короля, являлись вассалами друг друга применительно к отдельным владениям. Неудивительно, что столь запутанные отношения часто приводили к конфликтам и столкновениям, которые придали феодальной эпохе не вполне заслуженную репутацию эпохи беззакония и жестокости. Сословие клириков, единственное сословие, которое не самовоспроизводилось биологически (по крайней мере в принципе, хотя на практике иногда было совсем по-другому), также имело многочисленные социальные градации. Прежде всего, следует отметить различие между черным духовенством (членами монашеских орденов), которые удалялись от мирской жизни и образовывали отдельные сообщества, и белым духовенством (священниками и епископами), которые более активно участвовали в мирской жизни. В раннее Средневековье престиж черного духовенства был более высок, однако в результате возрождения городской жизни и экономического подъема, начавшегося с X в., когда епископы и архиепископы стали играть важную роль и в мирской, и в религиозной жизни, статус белого духовенства повысился. Кроме того, внутри и черного, и белого духовенства существовали различия, связанные с социальным статусом людей, принявших духовный сан. Младшим сыновьям знатных фамилий при вступлении в духовное звание были часто уготованы, порой вне зависимости от наличия у них соответствующей подготовки, места епископов или аббатов. В то же время выходцы из простого народа едва могли претендовать на что-то большее, чем должность приходского свя- 3' 67 щенника или служителя монастыря. Потенциал вертикальной мобильности в церкви был выше, чем в целом в сельском обществе, но значительно меньше, чем в новых городах. Даже среди крестьянского населения имелись статусные различия. Вообще говоря, существовали две основные категории крестьян: свободные и зависимые. Но эти категории не всегда были различимы, и внутри них также существовала градация. Рабство в той форме, в какой оно существовало в Римской империи, постепенно отмерло к IX в.; единственным его пережитком оставалась домашняя прислуга знатных феодалов. С другой стороны, класс свободных земледельцев — крестьян-собственников и арендаторов-фермеров, которые также существовали в Римской империи, — был низведен практически до положения зависимых работников. Действительно свободные крестьяне, — имеющие право свободно переселяться из одной деревни в другую, приобретать или оставлять землю по своей инициативе, жениться без разрешения феодала, — были редкостью для Средневековья. В то же время власть сеньоров была ограничена. Крепостные не являлись собственностью своих господ, но являлись adsriptiglebac, т.е. прикрепленными к земле. Сеньоры могли приходить и уходить, но, за исключением периодов крупных потрясений, земледельцы, были ли они номинально свободны или зависимы, должны были оставаться на прежнем месте жительства, защищенные «обычаем манора» и иногда особыми документами (как, например, английские копигольдеры). В течение всех Средних веков и в начале Нового времени существовали две главные тенденции в развитии социального статуса крестьянства — тенденции, тесно связанные с эволюцией манора. С периода поздней Римской империи и почти до X или XI в. права и обязанности двух полярных групп — свободных и рабов — все больше и больше сближались. Затем, примерно с XII в. и до Великой французской революции, происходило последовательное ослабление отношений зависимости (не обязательно экономического свойства), которое привело к ликвидации института личной зависимости в некоторых регионах Западной Европы (эта тенденция была значительно слабее в Центральной Европе и вовсе отсутствовала в Восточной Европе, где имела место обратная тенденция). Механизм стабильности Организация труда в маноре основывалась на комбинации обычной кооперации и принуждения с весьма малыми возможностями для проявления личной инициативы. Наиболее важными операциями были пахота, сев и сбор урожая, в которые вовлекались почти все жители деревни. Ввиду существования системы открытых полей и из-за того, что личные крестьянские наделы были 68 разбросаны по всем полям, работа должна была выполняться сообща. Более того, на тяжелых почвах, которые в то же время были наиболее плодородными, в плуг необходимо было запрягать упряжку из 4, б и даже 8 быков, а поскольку крестьяне редко имели более 1—2 быков (а многие вообще их не имели), то кооперация была совершенно необходима. Сбор урожая также производился сообща, чтобы по его завершении можно было начать выпас скота на жнивье. Роль скота в средневековой аграрной экономике существенно варьировалась в разных регионах. Наиболее важную роль выполнял рабочий скот, чаще всего — быки, которых можно было встретить повсюду в Европе. Другими рабочими животными были лошади, использовавшиеся в Северо-Западной Европе и в России примерно с X в., ослы и мулы, распространенные в основном в юго-западной Франции и в Испании, и буйволы, использовавшиеся в некоторых районах Италии. Быки, в отличие от лошадей и мулов, питались в основном травой и сеном, были послушны и легко поддавались разведению, что и объясняет их доминирование. Естественно, что разведение быков подразумевало разведение молочных коров, которые также давали молоко для изготовления масла и сыра; в самых бедных регионах их использовали и как рабочих животных. В «кельтском углу» Европы (Бретань, Уэльс, Ирландия и Шотландия), который не входил в ареал манориаль-ной экономики и где земледелие мало практиковалось, полукочевые племена зависели почти исключительно от скотоводства. В Скандинавии, особенно в Норвегии и Швеции, разведение скота также играло более важную роль, чем обработка земли. В ключевых манориальных районах крупный рогатый скот, овцы и свиньи разводились на мясо (а овцы — также на шерсть) и иногда — для получения удобрений; однако скотоводство в этих районах имело второстепенное значение по сравнению с земледелием. Скотоводство преобладало в Северо-Западной Европе, где влажный климат обеспечивал лучшие природные пастбища. Большие лесные массивы этого региона также обеспечивали фураж для крупного рогатого скота и лошадей, а также для свиней. На юге с его средиземноморским климатом выращивание скота играло меньшую роль и часто принимало форму отгонного скотоводства: стада овец и коз зимовали в долинах и перегонялись в горы на пастбища в весенне-летний период. Иногда прогон стад по сельскохозяйственным полям наносил ущерб последним, а чрезмерная эксплуатация горных пастбищ приводила к исчезновению лесов и эрозии почвы. Большинство крестьян были обязаны выполнять работу на землях сеньора, которая (в принципе) имела приоритет по отношению к работе на их собственных наделах. Размер и характер трудовых повинностей варьировался в зависимости от региона (даже от манора к манору), от хронологического периода и от социального статуса крестьянина или юридической природы его зе- 69 мельного держания. Нередко бывало, что номинально свободный человек имел повинности, обычно выполняемые зависимыми крестьянами, а номинально зависимые подчас могли владеть копигольдом или лизгольдом. В целом зависимые крестьяне должны были работать на сеньора больше времени, чем свободные — возможно, в среднем по 3 — 4 дня в неделю. Женщины пряли и ткали в мастерских сеньора или у себя дома, а дети использовались как слуги в домашнем хозяйстве сеньора. Начиная с X в. развивалась, в некоторых районах быстрее, чем в других, прогрессивная тенденция к сокращению трудовых повинностей или к переводу их в денежную ренту. Помимо трудовых повинностей, большинство крестьян имели перед сеньором иные обязательства, денежные или натуральные. Некоторые из них собирались на регулярной основе — например, овца или несколько кур к Рождеству в дополнение к ежегодным денежным платежам, в то время как другие платились по особым случаям, таким как переход держания умершего крестьянина к его наследникам или вступление крестьянина в брак. Форма и величина этих поборов значительно варьировались. В Англии XIII в. общая сумма крестьянских податей и платежей доходила до 50% крестьянского дохода, но в некоторые периоды и в некоторых местах они могли превосходить даже эту цифру. Крестьяне также были обязаны пользоваться — за плату — господской мельницей, виноградным прессом и печью, а также подпадали под юрисдикцию сеньора в манориальном суде, что нередко предусматривало уплату штрафов. Они также платили десятину церкви (которая, несмотря на название, не всегда составляла ровно 10%), и иногда платили также королевские налоги. Крестьяне, чьи наделы были слишком малы для содержания семьи, как это часто случалось, выполняли дополнительные работы на землях сеньора (или, реже, на землях своих более состоятельных соседей), за что они получали плату, исчисленную в денежном выражении, хотя реальные платежи часто производились в натуральной форме. Манориальная система постепенно развивалась на протяжении нескольких веков, в период, для которого были характерны политическая нестабильность, частые вспышки насилия, снижение торговой активности и деградация профессиональной специализации, а также использование примитивной производственной техники. Хотя она не была создана для этой цели сознательно, она поддерживала социальную стабильность и преемственность и обеспечивала немногочисленному населению низкий, но приемлемый уровень жизни. Явно не располагающая к индивидуальной инициативе и, следовательно, к инновациям, эта система, тем не менее, развивалась в ответ на факторы, связанные с взаимодействием институтов и ресурсов, вызвав к жизни технологические изменения, которые повысили производительность и стимулировали рост численности населения, тем самым изменив основы самого существования системы. 70 |