камерон краткая история. 5 Моим внукам Лукасу, Марго Лиль, Киле, Грэхему Зэйн
 Скачать 12.31 Mb.
|
|
Рост, развитие и прогресс В повседневной речи термины рост, развитие и прогресс зачастую используются как синонимы. Однако для научных целей их необходимо различать, даже если различие это носит несколь- 17 ко произвольный характер. Экономический рост определяется в этой книге как устойчивое повышение совокупного производства товаров и услуг в рассматриваемом обществе. В последние десятилетия его объем измеряется в терминах национального дохода либо валового национального продукта (ВНП). (С точки зрения статистики существует небольшая разница между ВНП и национальным доходом, который немного меньше, чем ВНП, но в силу ряда причин в нашей книге это различие будет игнорироваться; оба показателя почти всегда изменяются в одном направлении. Иногда используется также другой показатель, валовой внутренний продукт (ВВП). Его величина обычно занимает промежуточную позицию между ВНП и национальным доходом.) Хотя для более ранних эпох данных о национальном доходе не существует, в некоторых случаях можно получить их оценки. В любом случае, даже не имея количественных показателей, на основе косвенных данных, как правило, можно определить, что происходило с валовым продуктом в течение какого-либо периода — возрастал ли он, падал или оставался примерно неизменным. Рост валового производства может иметь место либо в результате увеличения затрат факторов производства (земля, труд, капитал), либо в результате более эффективного использования прежнего объема факторов. Если численность населения возрастает, то возможен рост валового производства при неизменном производстве на душу населения. Последнее может даже сократиться, если темп роста численности населения превышает темп роста производства, как это наблюдалось в последние годы в слаборазвитых странах. В интересах сравнения уровней благосостояния об экономическом росте имеет смысл говорить только тогда, когда происходит увеличение производства в расчете на душу населения. Проблемы возникают также при сопоставлении объемов производства в двух различных обществах или в одном и том же обществе в разные моменты времени. Тому есть две причины. Как правило, национальный доход и сходные показатели имеют денежное выражение, однако ценность денежных единиц подвержена существенным колебаниям и их сравнение часто сопряжено с серьезными трудностями. В принципе, необходимо построить показатель «реального» дохода, т.е. дохода, который измеряется в единицах постоянной реальной ценности. Мы не будем здесь касаться практических трудностей, связанных с конструированием подобных показателей, но читателю необходимо помнить о них при рассмотрении сопоставлений, с которыми он встретится в данной книге1. 1 Для краткого и не перегруженного техническими деталями знакомства с проблемами сравнения реального дохода см. работу: Usher D. Rich and Poor Countries. L., 1966. Великолепный обзор истории вопроса и проблем использования и расчета показателей национального дохода можно найти в работе: Студенский П. Доход наций. Теория, измерение и анализ: прошлое и настоящее. М., 1968. 18 Вторая проблема связана со сравнением стоимостных объемов производства в двух экономиках, структура которых сильно различается, — например, когда выпуск в одной экономике состоит преимущественно из сельскохозяйственных продуктов, потребляемых без промышленной переработки (или после незначительной переработки), а выпуск второй экономики — из готовых промышленных товаров. Эта проблема не имеет простого и определенного решения, но обычно связанные с ней количественные аспекты сопоставления не препятствуют продуктивному анализу. Экономическое развитие, в том смысле, в котором этот термин употребляется в настоящей книге, означает экономический pocTt сопровождаемый значительными структурными или организационными изменениями в экономике, такими как переход от замкнутого натурального хозяйства к ориентации на рынок и торговлю или рост доли промышленности и сферы услуг в совокупном объеме производства за счет снижения доли сельского хозяйства. Эти структурные или организационные изменения могут быть причиной экономического роста, но это вовсе не обязательно. Иногда причинно-следственная связь имеет противоположное направление или же оба изменения могут быть результатом каких-то иных перемен внутри или вне экономики. Концепции экономической структуры и структурных изменений обсуждаются более подробно далее в этой главе. Экономический рост, как он определен здесь, является обратимым процессом, т.е. он может смениться спадом. В принципе экономическое развитие также является обратимым, хотя организационные формы и экономические структуры редко возвращаются к прежнему своему состоянию. Чаще бывает, что в течение значительного периода экономического спада появляются определенные формы экономической деградации — возвращения к более простым формам организации, хотя и не аналогичным тем, что существовали раньше. Экономический рост и развитие обычно рассматриваются как «желательные» процессы, однако в принципе они носят чисто технический характер и могут измеряться и описываться безотносительно к этическим нормам. Не так просто обстоит дело с понятием экономического прогресса, если ему не давать крайне ограниченного толкования. В системе координат современной западной этики рост и развитие часто отождествляются с прогрессом, однако связь между ними далеко не всегда столь однозначна. В соответствии с некоторыми этическими доктринами рост материального благосостояния рассматривается как фактор, вредный для духовной природы человека. Даже по современным стандартам возросшее производство химического, биологического и ядерного оружия, а также использование производственных процессов, отравляющих окружающую среду, хотя и являются признаками экономического роста, едва ли могут восприниматься в качестве признаков прогресса. 19 Еще одной причиной, по которой экономический рост и развитие не могут быть автоматически приравнены к прогрессу, является тот факт, что рост дохода на душу населения ничего не говорит нам о распределении этого дохода. Что является «хорошим» или «плохим» распределением дохода — это нормативный вопрос, относительно которого экономическая теория может сказать очень мало. Она может дать ответ на вопрос о том, какой вид распределения дохода более благоприятен для роста при определенных условиях, но с этической точки зрения это равносильно логическому порочному кругу. Исходя из некоторых этических установок, можно сказать, что более низкий, но равномерно распределенный доход на душу населения следует предпочесть высокому среднему доходу, который распределен крайне неравномерно. Однако такие доводы лежат вне сферы внимания данной книги. В дальнейшем проблемы роста и развития будут описываться и анализироваться безотносительно к концепции прогресса. • я? •>fjt Детерминанты экономического развития Классическая экономическая наука выработала трехчленную классификацию «факторов производства» — земля, труд и капитал. (Иногда выделяется четвертый фактор — предпринимательство, т.е. усилия или таланты по объединению и организации совместного использования трех других факторов.) В любой данный период времени при некоторых допущениях, которые будут определены позднее, объем совокупного производства определяется количеством используемых факторов производства. Такая классификация и различные формулы, которые могут быть выведены из нее (в частности, знаменитый закон убывающей отдачи, о котором будет подробнее сказано ниже), являются неотъемлемой частью современного экономического анализа и чрезвычайно полезны при изучении экономической истории. Однако в качестве концептуальных рамок анализа экономического развития эта классификация является крайне жесткой. Она подразумевает, что предпочтения людей, технология и социальные институты (т.е. формы экономической, социальной и политической организации, законодательная система и даже религия) являются заданными и фиксированными, или, что в принципе то же самое, не имеют отношения к процессу производства. Однако в историческом плане все перечисленные факторы имеют непосредственное отношение к процессу производства и все они подвержены изменениям. В действительности изменения технологии и социальных институтов представляют собой источники наиболее динамичных изменений в экономике. Таким образом, они также являются важными детерминантами экономического развития. 20 Иными словами, при анализе экономики в любой данный период времени (экономическая статика) или в последовательные периоды времени, интервалы между которыми невелики (сравнительная статика или динамика), допустимо считать предпочтения, технологию и социальные институты параметрами (т.е. константами) системы, в которой ключевыми переменными являются количество и цены традиционных факторов производства. Однако при переходе от краткосрочного экономического анализа к изучению экономического развития эти параметры становятся основными переменными. Следовательно, для анализа экономических изменений в исторической перспективе необходима более широкая классификация детерминант роста производства. Одна из таких классификаций рассматривает совокупное производство в каждый момент времени и темпы его изменения как функцию «населения», «ресурсов», «технологии» и «общественных институтов»1. Разумеется, эти четыре фактора не являются простыми переменными: каждый из них представляет собой целый кластер переменных. Недостаточно говорить только о численности населения. Для характеристики экономического поведения населения важно учитывать его половозрастную структуру, биологические характеристики (рост, сила, здоровье), уровень квалификации (позже мы подробнее рассмотрим понятие «человеческого капитала»), участие в рабочей силе и т.д. Ресурсы — это то, что в классической экономической науке описывалось термином «земля». Они включают в себя не только количество земли, плодородие почвы и доступные природные ресурсы, но также климат, топографию, наличие воды и другие черты природной среды, включая местоположение. В последние столетия технологические нововведения стали наиболее динамичными источниками экономических изменений и развития. Столетие с небольшим назад автомобиль, самолет, радио и телевидение, не говоря уже о компьютерах и многочисленных средствах разрушения, просто не существовали; сегодня же, по мнению некоторых социальных критиков, они грозят занять господствующее положение в нашей жизни. Но технологические изменения не всегда были такими быстрыми. Технологии каменного века на протяжении сотен тысяч лет претерпевали лишь незначительные изменения. Даже сегодня методы сельскохозяйственного производства в некоторых частях мира остаются по существу теми же, что и в библейские времена. При неизменном уровне технологий — будь то технологии средневековой Европы или доколумбовой Америки — доступные обществу ресурсы определяют непреодолимый верхний предел его экономических достижений. Технологические изменения позволяют расширять эти гра- 1 В приложении к данной главе приводится простая математическая модель такой классификации. 21 ницы, как путем открытия новых ресурсов, так и путем более эффективного использования традиционных факторов производства, особенно человеческого труда. Континентальная часть Соединенных Штатов сегодня обеспечивает более чем для 250 миллионов человек уровень жизни, один из самых высоких из когда-либо достигнутых в мире. Меж тем до того, как европейцы пришли в этот регион, его жители использовали технологии каменного века, которые едва могли обеспечить жизнь нескольких миллионов человек. Население средневековой Европы, технологии которой были гораздо более развитыми по сравнению с технологиями американцев доколумбовой эпохи, достигло максимума в 80 миллионов человек к началу XIV в., после чего сократилось до 50 миллионов (или даже меньше) в результате катастрофического демографического кризиса. Через четыреста лет, после длительного периода устойчивых, но не радикальных технологических и организационных изменений, численность населения Европы выросла примерно до 150 миллионов человек. Сегодня, после более чем двух столетий экономического роста, основанного на использовании современной технологии, население Европы составляет более 500 миллионов человек, а благосостояние европейцев выросло до такого уровня, которого не могли представить себе их предки, жившие в XIV в. и даже в XIX в. Взаимодействие населения, ресурсов и технологии в экономике определяется социальными институтами, которые включают в себя также ценности и взгляды людей. (Этот комплекс переменных иногда называют «социокультурным контекстом» или «институциональной матрицей» экономической деятельности.) На макроуровне (например, на уровне национальной экономики) чаще всего рассматриваются такие институты, как социальная структура общества (абсолютная и относительная численность, экономический базис и подвижность социальных классов), природа государства и политического режима, идеологические или религиозные убеждения доминирующих групп или классов и основной массы населения (если между ними есть различия). Кроме того, может возникнуть необходимость учитывать множество институтов более низкого уровня, таких как добровольные ассоциации (деловые компании, профессиональные союзы, фермерские группы), система образования и даже структура семьи (родовой или атомарной) и механизмы, ответственные за формирование индивидуальных и общественных ценностей. Одна из функций этих институтов состоит в том, чтобы обеспечить элементы преемственности и стабильности, без которых обществу угрожает дезинтеграция. Однако выполнение этой функции может прийти в противоречие с требованиями экономического развития, сковывая человеческий труд, препятствуя рациональному использованию ресурсов (вспомним о священных коровах в Индии) или сдерживая инновационную активность и распространение технологий. Однако возможны и институциональные инно- 22 вации, результаты которых могут быть схожи с результатами технологических инноваций с точки зрения более эффективного или интенсивного использования материальных ресурсов, человеческой энергии и талантов. Историческими примерами могут служить такие институциональные инновации, как организованные рынки, чеканка монеты, патентное право, страхование и различные формы организации производства, такие как современная корпорация. В последующих главах будет рассмотрено множество других примеров институциональных инноваций. Полное перечисление всех социальных институтов, оказывающих воздействие на функционирование экономики, заняло бы много страниц, а их взаимодействие с другими переменными является наиболее трудным и наименее изученным аспектом экономической истории. Однако всякая попытка постичь природу и принципы (modalities) экономического развития безотносительно этой проблемы обречена на провал. При современном уровне знаний отсутствует какой-либо систематический априорный подход, который мог бы быть использован для изучения этих институтов в их связи с экономической деятельностью. Как следствие, студент или исследователь должен в каждом случае определить круг институтов, относящихся к изучаемому им вопросу в контексте специфической проблемы или тематики, и затем пытаться проанализировать природу их взаимодействия с другими, чисто экономическими переменными. Ученые марксистского направления заявляют, что они нашли ключ к пониманию не только процесса экономического развития, но и эволюции человечества. Согласно их взглядам, главным фактором является «способ производства» (приблизительно соответствующий технологии в используемой нами схеме); все остальное — социальная структура, природа государства, доминирующая идеология и т.д. — это не более чем надстройка. Движущей силой развития является классовая борьба за контроль над средствами производства. Хотя некоторые аспекты марксистского анализа полезны для понимания экономической истории, его система является чрезмерно упрощенной, а в руках практиков она приобрела крайне догматизированный характер. Один из самых слабых ее пунктов с учетом той роли, которая отводится способу производства, заключается в том, что она не дает удовлетворительного объяснения процессу технологических изменений. Ошибка марксизма состоит и в предположении, что экономический базис является единственным фактором, определяющим характер социальных институтов. Несколько схожая, но менее идеологизированная теория рассматривает экономическое развитие как результат перманентного столкновения или борьбы между технологическими изменениями и социальными институтами. В соответствии с этой теорией, которую иногда называют институционалистской, технология является движущим, прогрессивным элементом, в то время как институты 23 сопротивляются переменам1. Эта теория дает множество блестящих примеров проникновения в суть процесса исторических изменений, но она также воспринимает технологические изменения как автоматический или квазиавтоматический процесс и придерживается чрезмерно упрощенного взгляда на взаимосвязь между институтами и технологией. Подобно марксистской теории, она рассматривает конечный результат как однозначно детерминированный. На самом деле, как покажут последующие главы, взаимодействие институтов, технологии, ресурсов и населения носит сложный и разнонаправленный характер и ни в коей мере не может считаться детерминированным. ' • .' П*... ' . ' ,' " V Производство и производительность Производство — это процесс, посредством которого производственные факторы объединяются для получения товаров и услуг, необходимых населению. Результаты производства могут измеряться в физических единицах (или в единицах рассматриваемых услуг) или в стоимостном — т.е. денежном — выражении. Можно сравнить, скажем, урожай двух яблоневых садов путем сравнения количества яблок, собранных в каждом из них. В то же время аналогичное сравнение урожая яблоневого сада и апельсиновой рощи будет иметь гораздо меньше смысла. Для содержательного сравнения в этом случае необходимо перевести физические единицы измерения в стоимостные путем умножения соответствующего количества яблок и апельсинов на их цены, чтобы определить их общую стоимость. Производительность — это отношение полезного результата производственного процесса к объему использованных факторов производства. Как и в случае производства, данный показатель может быть измерен в физических единицах — например, х бушелей пшеницы с акра земли, у пуговиц в человеко-час — или же в стоимостных показателях. Для измерения совокупной факторной производительности, т.е. показателя производительности всех факторов производства, могут быть использованы только стоимостные показатели. Производительность факторов производства зависит от множества обстоятельств. Один участок земли может быть по естественным причинам плодороднее другого. Некоторые рабочие могут быть сильнее или квалифицированнее, чем другие. Производительность капитала отчасти является функцией от технологии, которую он воплощает: механический трактор (в исправном состоя- 1 Всеобъемлющее изложение аргументов этой теории содержится в работе: Ayres С. The Theory of Economic Progress. Chapel Hill, NC, 1944; 1978. 24 нии) гораздо производительнее, чем упряжки рабочих быков аналогичной стоимости, а гидроэлектрический генератор намного производительнее, чем обладающие аналогичной стоимостью механические колеса, приводимые в движение энергией падающей воды. Более того, определенные комбинации факторов производства увеличивают производительность. Например, плодородие почвы может быть увеличено за счет использования удобрений — одной из форм капитала. Рабочие, снабженные соответствующими машинами, работают более производительно, чем те, кто работают голыми руками или с помощью примитивных орудий. В большинстве случаев труд грамотных рабочих более производителен, чем труд неграмотных. Это соображение приводит нас к наиболее важной комбинации факторов производства, а именно, к концепции человеческого капитала. Человеческий капитал (но не рабский, хотя рабов в свое время также рассматривали в качестве капитала) является результатом инвестиций в знания и способности или умения людей. Эти инвестиции могут принимать форму обычного школьного образования или профессиональной подготовки (высшее образование — это значительное вложение в человеческий капитал), производственного ученичества или «обучения на рабочем месте» (т.е. практики). Как бы ни приобретался человеческий капитал, различия в его уровне на душу населения между наиболее и наименее развитыми странами являются одним из решающих и важнейших экономических показателей. Эмпирические исследования в последние десятилетия недвусмысленно показывают, что рост вложений традиционных факторов производства лишь в небольшой степени объясняет увеличение выпуска в экономически развитых странах. Другими словами, производительность всех факторов производства выросла в огромной степени. Чем объясняется этот рост? Выдвигались различные ответы на этот вопрос. Очевидно, что наиболее важными причинами являются прогресс технологии, совершенствование экономической организации на макро- и микроуровне (включая так называемую «экономию на масштабах производства») и особенно возросшие инвестиции в человеческий капитал. Темпы роста производительности были особенно поразительными на протяжении последних ста лет, однако, как будет показано в последующих главах, они были значительными на протяжении всей документированной истории человечества, и даже ранее. В данном контексте будет полезно рассмотреть несколько подробнее так называемый закон убывающей отдачи, который может быть более точно определен как закон убывающей предельной производительности. Простой гипотетический пример проиллюстрирует его значение. Представим себе поле площадью 100 акров (точные размеры не имеют значения). Один рабочий, используя данную технологию, будь то простую или сложную, способен произвести, скажем, 10 бушелей зерна. Привлечение к обработке земли 25 второго рабочего позволяет организовать простое разделение труда, в результате которого производство более чем удвоится, — например, до 25 бушелей. Таким образом, предельный продукт второго рабочего составит 15 бушелей. Третий рабочий может поднять выпуск еще больше, до 45 бушелей, а его предельный продукт составит 20 бушелей, и так далее. Иными словами, чем больше рабочих привлекается к обработке поля, тем более высоким оказывается их предельный продукт, но этот процесс имеет свои границы. По их достижении, чем больше рабочих привлекается к обработке поля, тем больше они мешают друг другу, вытаптывают посевы и урожай и т.д.; в результате предельный продукт сокращается. В этом и состоит смысл закона убывающей отдачи. Теперь перенесем рассуждения этого простого примера на все общество. Мы помним, что наш пример предполагает наличие фиксированного объема ресурсов (100 акров земли) и неизменность технологии (отсутствие инноваций, увеличивающих производительность). Если в определенный момент времени общество имеет недостаточную численность населения по отношению к своим ресурсам, его население и доход на душу населения могут некоторое время расти даже в отсутствие технических или институциональных изменений. Однако впоследствии, когда будет достигнуто полное использование ресурсов, рост численности населения приведет к сокращению предельной производительности, а следовательно, и к падению реальных доходов членов общества. В такой ситуации решить проблему могут лишь значительные технические или институциональные инновации, повышающие производительность. В 1798 г. Томас Мальтус, английский священник, ставший экономистом, опубликовал свой знаменитый «Опыт закона о народонаселении». В этой книге он предположил, что численность населения имеет тенденцию расти «в геометрической прогрессии» (например, 2, 4, 8...), в то время как производство продовольствия будет расти «в арифметической прогрессии» (1, 2, 3...). На этом основании он заключил, что при отсутствии моральных ограничений, таких как целибат и позднее вступление в брак (он не предвидел появления искусственных контрацептивов), и «позитивных» ограничителей роста численности населения (таких, как войны, голод и эпидемии), закон убывающей отдачи обрек бы большинство людей на уровень жизни, соответствующий простому прожиточному минимуму. Сейчас, спустя почти 200 лет, представляется, что Мальтус был неправ, — по крайней мере в том, что касается индустриальных стран. Фактором, который не предвидел Мальтус, стало появление множества повышающих производительность технологических и институциональных нововведений, которые постоянно препятствуют действию закона убывающей отдачи. Однако для многих стран Третьего мира — беднейших из бедных — теория Мальтуса все еще соответствует горькой реальности. 26 Экономическая структура и структурные изменения Экономическая структура (не путать с социальной структурой, хотя они и связаны между собой) характеризует соотношение между различными секторами экономики, особенно тремя секторами, известными как первичный, вторичный и третичный1. Первичный сектор включает в себя деятельность, обеспечивающую получение продукции непосредственно из природы: сельское и лесное хозяйство, рыболовство. Вторичный сектор охватывает деятельность, обеспечивающую преобразование или переработку природных продуктов, — т.е. промышленность и строительство. Третичный сектор, или сфера услуг, имеет дело не с продуктами или сырьем, а с услугами. Услуги бывают самые разнообразные, от домашних и бытовых (приготовление пищи, работа домашних слуг, парикмахерские услуги и т.д.) до коммерческих и финансовых (услуги розничных торговцев, коммерсантов, банкиров, брокеров и т.д.), профессиональных (услуги врачей, адвокатов, учителей) и правительственных (услуги почтовых служащих, чиновников, политиков, военных и т.д.). (Существуют, однако, некоторые спорные случаи. Например, горнодобывающая промышленность логически принадлежит первичному сектору, но часто ее относят ко вторичному. Сходным образом, с содержательной точки зрения транспорт представляет собой одну из отраслей сферы услуг, но его также часто относят ко вторичному сектору. Охота, являвшаяся наиболее важной отраслью первичного сектора в эпоху палеолита, сейчас рассматривается как отдых, — т.е. деятельность, связанная с потреблением, а не с производством.) На протяжении тысячелетий, с эпохи ранних цивилизаций до периода, начавшегося менее столетия тому назад, сельское хозяйство было основным занятием для подавляющего большинства населения земли. Как свидетельствуют данные таблицы 1.2, такое положение дел сохраняется и сейчас в странах с невысоким уровнем дохода. Это обусловлено тем, что при крайне низком уровне производительности простое выживание людей требовало сосредоточения всех усилий на производстве продуктов питания. Несколько столетий назад, по причинам, которые будут рассмотрены в последующих главах, производительность в сельском хозяйстве начала расти, сначала медленно, затем быстрее. По мере ее роста все меньше рабочих стало необходимо для производства продуктов питания, и все больше людей могли заняться другой произво- 1 Пионерной работой по проблематике экономической структуры является книга: Clark С. Conditions of Economic Progress. L., 1940; 1957. Саймон Кузнец внес большой вклад в разработку соответствующей концепции; см. особенно: Kuznets S. Modern Economic Growth: Rate, Structure, and Spread. New Haven, 1966; The Economic Growth of Nations: Total Output and Production Structure. Cambridge, 1971. 27 дительной деятельностью. Так начался процесс индустриализации, который продолжался с конца Средних веков до середины XX в. (так было в Западной Европе и Северной Америке; в большей части остального мира он все еще продолжается). Доля рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве, в наиболее развитых промышленных странах к концу XIX в. сократилась с 80 — 90% совокупного населения до 50%, а в настоящее время составляет менее 10%. Соответственно, доля дохода (или доля ВНП), производимая в сельском хозяйстве, сократилась, хотя в абсолютных показателях совокупная стоимость сельскохозяйственного выпуска многократно выросла. Одновременно с сокращением доли рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве, увеличивалась доля рабочей силы во вторичном секторе, хотя и не пропорционально: типична ситуация, когда в промышленно развитых странах в обрабатывающей промышленности и связанных с ней отраслях занято 30 — 50% рабочей силы, а остальная ее часть распределена между первичным и третичным секторами. По мере роста доли рабочей силы во вторичном секторе увеличивалась и доля дохода, производимого в этом секторе. Взаимосвязанные сдвиги в долях занятой рабочей силы и дохода, производимого в двух упомянутых секторах, представляют собой важнейшие примеры структурных изменений в экономике. Примерно с 1950 г. наиболее развитые в хозяйственном отношении страны испытывали дальнейшие структурные изменения, которые характеризуются переходом ведущей роли от вторичного сектора к третичному. Как можно объяснить эти структурные изменения? Сдвиг от сельского хозяйства ко вторичному сектору включал в себя два главных процесса. Со стороны предложения, рост производительности дал возможность, как уже говорилось, производить то же самое количество продукции с использованием меньшего количества рабочей силы (или производить больше продукции при том же количестве рабочей силы). Со стороны спроса, вступила в силу модель человеческого поведения, которая описывается т.н. законом Энгеля (по имени Эрнста Энгеля, немецкого статистика XIX в.; не путать с Фридрихом Энгельсом, соратником Карла Маркса). Закон Энгеля, сформулированный на основании результатов исследования многочисленных семейных бюджетов, гласит, что с ростом доходов потребителя сокращается доля его расходов на продукты питания. (Это, в свою очередь, может быть связано с законом убывающей предельной полезности: чем больше единиц данного товара человек имеет, тем меньше он ценит каждую дополнительную его единицу.) Второе структурное изменение, происходящее в настоящее время, — относительный сдвиг от товарного производства (и потребления) к сфере услуг — представляет собой естественное следствие закона Энгеля: по мере роста дохода спрос на все товары повышается, но не так быстро, как доход. При этом расширя- 28 ется спрос на услуги и досуг, который частично замещает спрос на товары. Изменения в технологии, сопровождающиеся ростом производительности, и изменения вкусов потребителей являются главными причинами этих структурных изменений, однако их непосредственной движущей силой являются обычно изменения относительных цен (и заработной платы). Это также справедливо применительно ко многим другим экономическим изменениям, таким как рост новых отраслей и упадок старых, перемещение производства из одного географического района в другой. Цены на товары и усл:уги определяются взаимодействием предложения и спроса, как можно прочесть в элементарных учебниках по экономике. Высокая относительная цена свидетельствует, что предложение отстает от спроса; низкая относительная цена свидетельствует о противоположном. Как правило, факторы производства перемещаются в такие сферы использования, где их вознаграждение максимально, т.е. туда, где их цены самые высокие. Важность относительной редкости и относительных цен как движущих сил экономических изменений станет очевидной на примере исторических явлений, рассмотренных в данной книге. Логистические кривые экономического роста В обычном словоупотреблении термин логистика (logistics) относится к организации снабжения больших групп людей, например, армии. Однако схожий термин — логистическая кривая — используется и в математике; она напоминает растянутую букву S и иногда называется S-кривой. Биологи также называют ее кривой роста, поскольку она достаточно точно описывает рост многих популяций животных, например, мух-дрозофил в закрытом контейнере при неизменном снабжении пищей. Кривая описывает две фазы роста, причем фаза ускоренного роста предшествует фазе замедленного роста. С математической точки зрения логистическая кривая асимптотически приближается к горизонтальной линии.  ' ' Рис. 1.1 Было замечено, что логистическая кривая описывает многие социальные явления, в частности изменение численности населения. В истории Европы за длительными периодами роста численности населения следовали периоды относительной стагнации и даже падения его численности. Первый период роста начался в 29 IX или X в.; максимальные темпы роста численности населения наблюдались, вероятно, в XII в. В XIII в. они стали постепенно снижаться, а затем рост численности населения был резко прерван Великой чумой 1348 г., когда Европа потеряла порядка трети своего населения (а возможно, и больше). После столетия относительного застоя примерно с середины XV в. численность населения опять начала увеличиваться, достигнув наивысших темпов роста в XVI в. и опять стабилизировалась (или даже несколько снизилась) в XVII в. К середине XVIII в. вновь начался процесс роста, на этот раз гораздо более быстрого; он продолжался небывало высокими темпами до тех пор, пока не был прерван мировыми войнами и другими бедствиями первой половины XX в. Есть свидетельства начала четвертой логистической кривой, на этот раз в мировом масштабе, после окончания Второй мировой войны. Хотя точные количественные данные отсутствуют, похоже, что рост численности греческого населения между IX и V вв. до н. э. также может быть описан логистической кривой, как и рост численности населения Средиземноморья в эпоху paxromana(примерно 50 г. до н. э. — 200 г. н. э.). Некоторые ученые полагают, что три периода роста численности населения Европы, о которых шла речь выше, фактически носили общемировой характер и были связаны с изменениями климата. Например, динамика численности населения Китая, по всей видимости, была параллельна изменениям численности европейского населения. Об особенностях роста численности населения в более ранние эпохи нам известно еще меньше, но, как мы увидим в главе 2, численность населения современного Ближнего и Среднего Востока определенно выросла после перехода к земледелию в период неолита, а численность населения долин великих рек (Нил, Тигр и Евфрат, Инд и Хуанхэ) также быстро росла после перехода к ирригационному земледелию. Вне зависимости от того, описывается ли рост численности населения логистической кривой или нет, существуют и другие его аспекты, интригующие ученых. Несомненно, что каждый период роста численности населения в Европе сопровождался экономическим ростом в том смысле, что и совокупное производство, и производство на душу населения увеличивались. (Если выпуск на душу населения оставался постоянным в условиях роста численности населения, то валовой выпуск, конечно, должен был вырасти; однако мы с полной уверенностью можем говорить о том, что выпуск на душу населения также увеличивался.) Это полнее всего доказано для третьей логистической кривой и для зарождающейся четвертой, по которым имеется много статистических данных. Но сохранилось также много косвенных свидетельств подобных процессов в период первой и второй логистических кривых. Гипотеза о том, что экономический рост сопровождал рост численности населения, подтверждается не вызывающими сомнения 30 фактами как территориальной, так и экономической экспансии европейской цивилизации в периоды ускоренного роста численности народонаселения. В течение XI, XII и XIII вв. европейская цивилизация распространилась из места своего зарождения между Луарой и Рейном на Британские острова, Иберийский полуостров, Сицилию и южную Италию, в Центральную и Восточную Европу и даже, в период крестовых походов, в Палестину и Восточное Средиземноморье. В конце XV и в XVI вв. морские экспедиции, географические открытия и завоевания привели европейцев в Африку, бассейн Индийского океана и в Западное полушарие. Наконец, в XIX в. в результате миграции, завоеваний и аннексий европейцы утвердили свою политическую и экономическую гегемонию по всему миру. Есть также свидетельства, что условия жизни простых людей становились более трудными в фазах спада первых двух логистических кривых (в первой половине XIV в. и в XVII в. соответственно), что указывает на снижение или, по крайней мере, стагнацию уровня доходов на душу населения. В период третьей логистической кривой возможности широкомасштабной эмиграции из Европы в конце XIX — начале XX в. временно облегчили положение масс; но даже при таком положении дел многие страны пережили локальные продовольственные кризисы, среди которых самым жестоким был голод в Ирландии в 1840-х гг. В свете всего сказанного сделанное в фазе ускоренного роста численности населения третьей логистической кривой замечание Адама Смита о том, что положение рабочего является наиболее благополучным в «прогрессирующем» обществе, тяжелым в экономике с нулевыми темпами роста и бедственным в период спада, получает новое значение. Еще одним важным обстоятельством является то, что финальные фазы всех логистических кривых и соответствующие им периоды стагнации или депрессии сопровождались усилением социальной напряженности, ростом гражданских беспорядков, а также вспышками необычайно жестоких и разрушительных войн. Конечно, войны и беспорядки случались и в другие времена, и у нас нет явных теоретических оснований для утверждения, что падение темпов роста численности населения должно было привести к кризисам в международных отношениях. Возможно, войны были просто случайными событиями, которыми заканчивались периоды роста численности населения, который к тому времени уже начинал замедляться. Однако этот вопрос заслуживает дальнейших исследований. Несомненно, было бы большой натяжкой предположить, что наиболее значительные периоды интеллектуального и культурного брожения также были как-то связаны с логистическими кривыми роста численности населения. Тем не менее, примечательно, что периоды ускоренного роста численности населения Европы сопровождались всплеском интеллектуального и художественного творчества, за которыми следовало распространение определенных 31 форм монументальной архитектуры — строительство средневековых соборов и барочных дворцов, возрождение готики в XIX в. В древности периоды «Золотого века» Греции и Рима, и даже еще ранее — Месопотамии и Египта — были периодами роста численности населения и заканчивались гражданскими и междоусобными войнами (Пелопоннесская война, упадок Рима). Конечно, творческие усилия человека не ограничиваются определенными историческими периодами, так же как и его деструктивные действия. Истоки Ренессанса восходят к великой депрессии позднего Средневековья, а «столетие гениев», связанное с именами Галилея, Декарта, Ньютона, Лейбница и Локка, охватывало время спада темпов роста численности населения и «перехода» между второй и третьей логистическими кривыми роста численности населения Европы. Возможно, что периоды кризисов, когда рушится установившийся порядок, могут стимулировать лучшие умы к переоценке доктрин, занимающих господствующие позиции в различных областях. Однако такие глобальные выводы не входят в круг вопросов, рассматриваемых в настоящей книге. Возможное объяснение корреляции между ростом численности населения, его стагнацией или упадком и движением доходов может быть найдено путем анализа взаимодействия базовых детерминант экономического развития, о которых говорилось выше. Как указывалось, при данном уровне технологии доступные обществу ресурсы устанавливают предел его экономических достижений, включая численность населения. Технологические изменения, обеспечивающие рост производительности и открытие новых ресурсов, отодвигают этот предел, тем самым создавая возможности для дальнейшего роста численности населения. Однако в отсутствие дальнейших технологических изменений общество в конечном итоге сталкивается с феноменом снижения отдачи и достигает нового предела роста производства, и численность населения вновь перестает расти (или падает), пока новая «эпохальная инновация» (термин Саймона Кузнеца, лауреата Нобелевской премии в области экономики; см. главу 8) опять не увеличит производительность и не приведет к открытию новых ресурсов. На рис. 1.2 представлено упрощенное изображение взаимосвязи между численностью населения и эпохальными инновациями.  Рис. 1.2 32 32 Эта гипотеза будет проверена на эмпирическом материале в последующих главах, в которых будет предпринята попытка объяснить экономическое развитие в исторической перспективе. 33 Приложение 33 Пусть Yозначает национальный доход (или выпуск), а Р, R, Т и Xозначают население, ресурсы, технологию и социальные институты соответственно. 33 Тогда Y= f(P, R, Т, X), а темпы изменения выпуска во времени —  33 По причинам, изложенным в тексте, уравнение не может быть записано в операциональной форме. |