А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Йога и йопш. Рассказ о должном действии перерастает в поэме в йогу, а идеал человека — в йогина. Напомним, что санскритское слово йога означает соединение, средство, согласование, управление, нов качестве технического термина это слово стало обозначать систему освобождения от страдания — постоянная тема древнеиндийского мировоззрения. Напомним, что в Индии возникло несколько видов йоги. Джняна-йога, или йога познания, учила, что для освобождения достаточно постигнуть иллюзорность мира и реальность Атмана. Раджа-йога, или царственная йога, разрабатывала технику само углубления. Бхакти-йога учила, что освобождение достигается силой благоговейной любви к Атману. Отсюда бхакти — поклонник, последователь бхакти-йоги, учащий об освобождении силой благоговейной любви. Карма-йога учила о должном действии. Если джняна-йога утверждала, что всякое дело связывает, то бхакти-йога полагала, что бездеятельная любовь — пустой звука потому необходима карма-йога, те. умение совершать делано отрешенно, во имя Атмана-Брахмана. Таким образом, апология действия превращается в «Бхагавад-гите» в проповедь деятельной любви к богу, а это всего лишь постоянное размышление о нем. Вся прочая деятельность может совершаться отрешенно именно потому, что все настоящие интересы йогина сосредоточены на боге. Кто же такой йогин? Йогин — человек, победивший себя, умиротворенный, тот, кто на высшем Атмане сосредоточен в холод, в жар, в счастье-несчастье, в бесчестии-чести. Й огин— человек, насытивший себя знанием и осуществлением знания, стоящий на вершине, победивший чувства (VI, В «Бхагавад-гите» говорится и о системе йогической тренировки, цель которой — освобождение от самого себя и сосредоточение на Боге, Атмане-Брахме. Знание. Каким же знанием насыщает себя йогин? Если это знание только лишь знание об Атмане-Брахмане, то это не столько знание, сколько образ жизни. В «Бхагавад-гите» знанием называется смирение, честность, невреждение, терпение, искренность, почитание учителя, чистота, самообладание, стойкость, отвращение от предметов чувств, свобода от себялюбия, понимание бедственности рожденья, болезни, старости, смерти, отрешенность, непривязанность к сыну, жене, дому, в желанных и нежеланных событиях постоянная уравновешенность мысли. Так говорит Арджуне Кришна и добавляет знание и безраздельное почитание Меня (те. Кришны, он же Бхагаван, Атман, Брахман, Вишну. — Л.Ч.), отсутствие влеченья к людскому обществу, пребывание в уединенном месте, стойкость в познанье высшего Атмана, постижение цели истинного знания. Это называется знанием неведенье — все другое (XIII, 7— В «Бхагавад-гите» превозносится то знание, которое видит во всех существах Единую сущность, непреходящую, неразделенную, и принижается как страстное то знание, которое вследствие разделенности признает во всех существах разные отдельные сущности (XVIII, 20—21). Это означает, что единство ставится выше различия. Познание различия и сущностей, форм, без чего невозможно научное знание, не приветствуется. Не получает одобрения в Гите и ум-манас. Именно ум (манас) препятствует сведению многого к единому, потере себя и всего остального в пустой сверхъестественной тождественности. Когда Арджуна, требуя утверждения в единстве, говорит «Манас подвижен, Кришна, беспокоен, силен, упорен, полагаю, его удержать также трудно, как ветер, то Кришна отвечает, что несомненно, строптив и шаток Манас, но упражнением и бесстрастием обуздать его можно (VI, Таким образом упражнение в йоге имеет своей целью отказ от интеллекта, погружение в бессодержательное бесстрастие и темную неразличимость. Теистическая санкхья. В «Бхагавад-гите» присутствует теистическо- монистическая разновидность санкхьи. Гуны. Там мы находим и уже известное нам по дуалистической санкхье учение о гунах. Учение о должном действии, о йоге и о йогине в «Бхагавад-гите» подкрепляется учением о гунах. Напомним, что санскритское слово «гуна» (мужск. род) — b обыденном своем аспекте означает качество, свойство, добродетель волокно веревка шнур нить тетива, а в философском аспекте «гуна»— свойство, атрибут. Напомним, что гуна троичен, ибо они саттва, и раджас, и тамас. В учении о гунах хорошо видна та нерасчлененность объективного и субъективного, которая вообще характерна для незрелой прото-, а то и профил ософ- ской мировоззренческой мысли. В учении о гунах сохраняется мифологйческая антропоморфизация природы, хотя уже почти без самой мифологии. Гуна ;— безличное качество. В Гите о гунах говорится так «...саттва — ясное, здоровое качество, своей незапятнанностью вяжет узами счастья и узами знаний, безупречный. раджас — страстное качество от вожделенья, пристра- стья оно возникает и вяжет воплощенного узами действия. от неве денья рождается тамас, влечет к заблуждению. Всех воплощенных вяжет беспечностью, ленью, тупостью, сном. Саттва привязывает к счастью, раджас к действию. Тамас привязывает к беспечности, окутав знанье» (XIV, Эти три качества антагонистичны. При возрастании раджаса в человеке усиливаются вожделение, похоть, деятельность, предприимчивость в делах, беспокойство (XIV, 12). Это тот анти-идеал, о котором говорилось выше человек, возбудимый, вожделеющий плодов действий. действующий ради осуществления желаний, чье знание страстно. Тамас вызывает затемнение, леность, беспечность и заблуждение (XIV, 13). Когда же возрастает саттва, то из всех врат тела сияет свет знанья» (XIV, 11). Плод там аса незнанье, плод раджаса — страданье, от саттвы чистый плод добрых дел (XV, 16). И посмертная судьба этих трех типов людей различна Когда при возрастании саттвы воплощенный приходит к кончине, чистых миров, присущих познавшим высшее, он достигает. Страстные, придя к кончине, рождаются вузах кармы. Когда же умирают темные, они в лонах заблудших существ родятся (XIV, 14— Однако гуны не вкладываются в вещи людьми, а возникают из материи, из пракрити: «Саттва, раджас и там ас вот качества, возникшие из Пракрити» (XIV, 4). Гита дуалистична. Второе начало — Пуруша. В Гите сказано «Пракрити и Пуруша, знай, безначальны оба (XIII, 19). При этом состоянии пракрити гуны полностью уравновешены. Процесс проявления пракрити связывается там с нарушением равновесия гун. Далее к полю отнесены буддхи, аханкара, манас, пять индрий (органы восприятия) и органы действия, а также то, что европеец только и связал бы с полем, тес объектом великие сути, те. вещественные первоэлементы. Говорится также и о пяти пастбищах органов чувств. Это и звуки прочее, те. все то, что непосредственно воспринимается органами чувств. Но этого мало. К полю привязаны и уже явно субъективные состояния «влеченье, отвращенье, приятное, неприятное, связи, сознание, крепость». Что же тогда остается на долю познавшего поле На долю знания На этот вопрос мы уже ответили выше, когда говорили о знании в «Бхагавад-гите». Напомним, что это смирение, искренность, честность, невреждение, терпенье, почитание учителя, чистота, самообладание, стойкость, отвращение от предметов чувств, от себялюбья свобода, понимание бедственности рожденья итак далее (см. выше). Все это свидетельствует о незрелости древнеиндийской философии неспособной провести сколько-нибудь четкого разделения мира на объект и субъект, вычленить субъект из нерасчлененного объекта и понять истинную природу знания. Высшее же знание Гита полагает в сведении дуализма пуруши и пракрити к Брахману (брахмо) и Атману. Я тебе сообщу, что подлежит Познанью, познавшие это достигают бессмертия. Безначально запредельное Брахмо, никак Сущее, никак Не-Сущее, его не определяют (XIII, 12). Далее мы читаем У Него везде руки, ноги, везде глаза, уши, головы, лица. Все слыша, все объемля, Оно пребывает в мире, качествами всех чувств сверкая. Ото всех чувств свободно, бескачественное качествами наслаждается, все содержащее, лишенное связей, вне и внутри существ, недвижное и все же в движеньи. Оно по своей тонкости непостижимо (XIII, 12— Весь мировоззренческий пафос «Бхагавад-гиты» состоит в сведении всего многообразия мира к Брахмо: «Брахмо есть Высшее Непреходящее, Самосущее есть Высший Атман» (VIII, 2). Я этого мира Отец, Мать, творец, предок, Я предмет познанья, слог АУМ, очиститель, Риг, Сама, Яджур; путь, супруг, владыка, свидетель, покров, друг, обитель, возникновенье, исчезновенье, опора, сокровище, вечное Семя. Я бессмертно, смерть, Я бытие, небытие (IX, 17— 19). « Я — Атман, пребывающий в сердцах все существ. Я — начало, середина, конец всего мира (X, 20). Брахмо о себе говорит, что он даже игра в кости (X, 36). Когда Арджуна упросил Кришну (он же Брахмо) показаться ему в подлинном виде, тот явился ему в бесчисленных видах, со многими устами, очами (XI, 10). Там в теле бога богов. весь многораздельный мир (XI, 13). Если бы светы тысячи солнц разом в небе возникли, эти светы были бы схожи со светом Брахмо-Атмана» (XI, Все это очень поэтично, но никакого подлинного единства, предполагающего упорядоченное множество, здесь нет. Мироздание выступает как совершенно неупорядоченное множество, каждый член которого равно содержится в Брахмо. Неясно представлено и возникновение миров из Брахмы. Мироздание мыслится как состоящий из тысячи юг день Брахмы, в какой-то момент из непроявленного проявленное возникает, затем следует ночь Брахмы, когда все исчезает в непроявленном, также в тысячу юг. Две тысячи юг — сутки Брахмы, кальпа. Пребывая равно во всех существах, Брахмо-Атман вечен. Поэтому никто не убивает и не бывает убитым. Этот явный софизм успокаивает Арджуну, ион начинает битву. НАСТИКА Те учения, которые отрицали авторитет Вед, назывались «настика». К настике относились чарвака-локаята, джайнизм и буддизм. Джайнизм Термин «джайнизм» происходит от слова джина — победитель. Представители джайнизма — джайны — ведут свое учение с мифических времен, связывая фантастическую предысторию джайнизма с деятельностью 24 праведников — тиртханкаров (ведущих через океан бытия, из которых реально существовали лишь два последних. Это Паршва и Махавира. Паршва основал в Бихаре (Восточная Индия) свою общину, куда принимались и мужчины и женщины. Члены общины делились на мирян и аскетов и соблюдали четыре обета ахимса— не наносить вреда живому, сатъя— быть правдивым, астейя— не воровать и апариграха — непривязанность, отрешенность. Махавира из варны кшатриев, живший в VI в. дон. э, наложил на джайнов обет целомудрия (брахмачарья), требовавший от аскетов полного воздержания от секса, а от мирян — соблюдения супружеской верности и ограничения себя в наслаждениях. Монахи-аскеты жили в лесах нагими. Сам Махавира стал главой общины джайнов лишь после того, как в возрасте тридцати лет ушел от семьи и прожил в лесу без одежды и почти без пищи двенадцать лет, пока не достиг «прозрения». Источники. Согласно джайнской традиции, Махавира оставил своим ученикам четырнадцать книг. В III в. до н.э. в городе Паталипутре на вседжайиском соборе был составлен и утвержден канон джайнов — «Сиддханта», из которого наиболее чтима «Кальпасутра». В этом каноне много сведений научного и практического характера по вопросам астрономии, географии, космогонии, хронологии, по архитектуре, музыке, танцам, эротике, методам воспитания гетер и т. п. Джайнизм и брахманизм. Как и «Бхагавад-гита», «Сиддханта» содержит в себе элементы критики брахманизма. Джайнизм отрицает святость Вед. Он высмеивает брахманский ритуал. Например, если правда, что при помощи омовений холодной водой можно достичь совершенства, то тогда лягушки, черепахи и змеи его достигли. В соответствии с обетом ахимса джайны осудили кровавые жертвоприношения брахманизма и призвали щадить всякую жизнь. Джай низм допускал женщин к монашеству и к изучению священных книг джайнов, тогда как в брахманизме женщина приравнена в этом отношении к шудре. Джайнизм почитает не богов, атиртханкаров и джинов. Вместе стем между джайнизмом и брахманизмом много общего. Джайнизм верит в сансару, карму и мокшу, его цель — освобождение от тягот жизни через освобождение от самой жизни, понимаемой как страдание. Этой практической цели и должна служить жизнь в общине. Правда, в отличие от брахманизма, джайнизм считает, что закон кармы нельзя умилостивить жертвами богам, однако его можно победить. Джина — тот, кто победил закон кармы. Последствия дурных дел, содеянных в прошлых воплощениях, можно побороть еще при текущей жизни. Но самое главное — освобождение от сансары. Дуализм. Как и бхагаватизм, джайнизм дуалистичен. Но если там говорится о пракрити и пуруше (сходящихся, правда, ватмане, поэтому дуализм «Гиты», как мы видели, относителен, то джайны делят мирна неживое (аджива) и живое (джива). Неживое включает в себя состоящий из неделимых частиц (ану) материал (пудгала). Это то, что соединимо и разъединимо. Лишены жизни и пространство (акаша), и время кала Сюда же относится среда, стимулирующая (дхарма) и не стимулирующая (адхарма) движение. Живое же отождествляется с одушевленным. Одушевлены, а следовательно, наделены жизнью и земля, и воздух, и вода, и огонь, и растения. Правда, их одушевленность ограничена наличием у них одного лишь чувства осязания. Напротив, птицы, животные и люди наделены всеми пятью чувствами. Джива как душа вечна, непреходяща и едина. Но она распалась на множество облеченных в самые разные материальные оболочки душ которые переходят из одного тела в другое (сансара). Это зло. Отсюда следует обет ахимса, запрещающий причинять зло живому. Мокша понимается в джайнизме как полное и окончательное разъединение дживы и адживы и восстановление единства дживы. Соединение же дживы и адживы и есть карма как таковая. Карма разнообразна. Одна карма определяет рождающую нас семью и природу нашего тела, другая — продолжительность нашей жизни, третья отношение к наслаждению, страстность, которая и есть, согласно джайнизму, основа недол жного соединения дживы с адживой. «Три жемчужины. Для освобождения еще при жизни необходимы правильное поведение, правильное познание и правильная вера. Правильная вера — вера в авторитет тиргханкаров. Правильное поведение — соблюдение пяти обетов, а также прощение, смирение, честность, правдивость, чистота, воздержание, строгость к себе, жертвенность, непривязанность к внешнему миру, невозмутимость и т. п. Третья жемчужина — правильное познание. Гносеология. У джайнов существует довольно разработанная система познания. Они различают шрути как знание, основанное на авторитете, и мати — обыкновенное знание, состоящее из непосредственного восприятия органами чувств внешних и умом внутренних предметов, память, опознание и вывод. От такого непосредственного познания джайны отличают другое, когда душа (джива) не опирается ни на чувства, ни на ума смыкается с предметами познания без всякого посредничества чувств и ума. Однако достичь такого знания нелегко. Этому мешают, наши кармы. На первой ступени такого высшего знания джива воспринимает как отдаленные, таки мелкие предметы, т. ё. обладает как бы телескопическими микроскопическим восприятием. На второй ступени душа, ноне всякая, а лишь преодолевшая в себе зависть и ненависть к людям, получает прямой доступ к их теперешними даже прошлым мыслям. На третьей ступени достигается всеведение, абсолютное знание, доступное лишь джинам — освобожденным душам. Однако, реальные знания джайнов были невелики — и их могущество лишь воображаемо. Иначе небыли бы столь фантастичны представления джайнов и о мироздании, и об истории. Мироздание. Согласно представлениям джайнов, существует несколько расположенных друг над другом миров, причем в двух нижних обитают демоны, мучающие души грешников, средний — наша земля, в более высоком мире обитают боги, а в высшем — сами джины-по бедители. Вместе стем джайны отрицают существование Бога, считая, что все доказательства его существования ложны в пользу бытия Бога не говорят ни восприятия, ни умозаключения. Джайны поклоняются тиртханкарам и джинам, которые, как было сказано, обитают на высшем небё. Это небо мокши, небо освобождения. История. История, согласно джайнам, распадается натри эры — прошлую, настоящую и будущую. В каждой из этих эр были свои 24 тиртханкара. В каждой эре люди проходят нелегкий путь ст счастья к несчастью и снова к счастью. Так происходит ив нашей эре. Когда-то все были равны и сыты, ибо обильны были источники пищи — какие-то необыкновенные деревья. С упадком их урожайности на людей надвинулась гибель. Однако первый тиртханкар по имени Ришабха, живший неизмеримо давно и неизмеримо долго, спас людей, одарив их законами, земледелием, торговлей, скотоводством, мечом и чернилами. Дигамбары и шветамбары. Джайнизм распадается на две секты. Это умеренные — шветамбары, те. одетые в белое, и крайние — дигамба ры, те. одетые пространством принадлежащие к этой секте джайны иногда не носят никаких одежд. Дигамбары не признают джайнский канон. Они крайне ограничивают себя в питании. По их мнению, женщина неспособна достичь полного освобождения — мокши. Они противники каст. У них три ступени аскетизма. Чтобы стать аскетом- анувратом, надо оставить семью, остричь волосы и жить при храме на подаяние. Аскет-махаврата имеет только набедренную повязку и ест рис с ладони один разв день. Аскет-нирвана всегда обнажен, ест рис через день. Шудры аскетами быть не могут. Аскетизм умеренных джайнов-шветамбаров менее строг. Но и они носят только белую одежду и завязывают рот белой повязкой, дабы невзначай не проглотить какую-нибудь мошку. Джайнские аскеты не должны долго находиться на одном месте, они вечные странники. Но идти они могут лишь при свете и разметая перед собой дорогу веником, дабы кого-нибудь не раздавить. Джайны существуют в Индии и сейчас. Они составляют приблизительно полпроцента населения Индии. Джайны влиятельны, так как богаты. Буддиви Второй после джайнизма формой антибрахманского движения кшатриев в системе древнеиндийского мировоззрения стал буддизм. Будца. На северной окраине долины Ганга, у предгорий Гималаев издавна обитало арийское племя шакьев. Их столицей был город Капилаваста, расположенный между городом Бенаресом и подножием Гималаев. В племени шакьев господствовал род Гаутама. У царя шакьев Судцходана обе жены были бездетны. Наконец, старшая жена Суддо- ханы по имени Магамайя в возрасте сорока пяти лет родила сына, которого назвали Сидцхартха, Сиддхартха Гаутама. Его рождение стоило жизни его матери. Отцу же было предсказано, что его сын станет монахом-аскетом, если встретит больного, старого или мертвого человека, а также монаха. Отец не хотел этого и создал для своего единственного сына искусственную обстановку — и Сиддхартха вырос и возмужал, так ничего и не зная о черной стороне жизни о болезнях, о старости и о смерти. Девятнадцати лет его женили на двоюродной сестре по имени Язодгара. Через десять лету нее родился сын. Но к этому моменту царевич уже полностью разочаровался в жизни. Несмотря на старания отца, боги устроили так, что царский сын увидели тяжелобольного, и старого человека, и мертвого. Открывшиеся ему страдания жизни, его неизбежное будущее так потрясли неподготовленного к этому Сиддхартху Гаутаму, что в одну из ночей он тайком бежал из дворца, обменялся одеждой со своим возничим по имени Чанка и растворился в народе. Потом этот поступок царевича был назван Великим Возрождением. В это время ему было 29 лет. Сиддхартха стал лесным отшельником. Шесть лет изучал он Веды. Одновременно он подвергался искушению со стороны асура по имени Мара. Бывший царевич не поддался на заманчивые предложения и продолжал истязать свою плоть. Наконец, до него дошло, что физическое самоистязание не принесет ему познания истины. Однажды сел он под смоковницу и решил, что не сдвинется с места, пока, путем самососредоточения, не проникнет в главную правду о жизни. И на четвертый день на бывшего царевича снизошло просветление, или пробуждение («бодхи») — и Сиддхартха стал «буддой», те. просветленным, или пробужденным. («Бодхи» стало называться и легендарное дерево, под которым Сиддхартха Гаутама обрел искомую истину, это дерево видели якобы еще в прошлом веке. Так из Сиддхартхи получился Будда — основатель буддизма. Когда Будда впервые выступил с проповедью своего учения, он подвергся насмешкам со стороны других отшельников. Но постепенно вокруг него сплотилось немало учеников и последователей. Так образовалась первая буддийская община. Будда вел подвижный образ жизни ив течение сорока пяти лет пропагандировал свое учение. Членами его общины стали и некогда брошенные им жена и сын. Скончался Будда в тесном кругу своих единомышленников в возрасте восьмидесяти лет. Его последними словами были Ничто не вечно. Буддизм сохранил лишь дату смерти Будды. Современная историческая наука датирует жизнь Будды 563—483 гг. до н.э. |