Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
7. СделкаСержанта Мори Люка можно считать образцом рядового солдата. Был он родом с огромных сельскохозяйственных планет Плеяд, и только армейская жизнь смогла перебить его связь с землей и той черной, нудной работой, которую приходилось ему выполнять. Сержант был типичным представителем своего народа. Лишен воображения ровно настолько, чтобы без страха смотреть опасности в глаза, но зато силен и подвижен, и создан для того, чтобы преодолевать опасности. Он выполнял приказы без единого вопроса, держал своих подчиненных в строгой дисциплине, восхищался генералом, даже не задумываясь. И вместе с тем был очень добродушным малым. Люк бы ни секунды не колебался, убивая человека, если бы считал, что выполняет военный долг, но делал бы это без малейшего чувства ненависти к своему врагу. Сержант всегда стучался в дверь, прежде чем войти, что было также показателем его воспитанности, потому что он, безусловно, имел полное право входить без стука. Два человека оторвались от своего ужина, один из них дотянулся ногой до карманного передатчика, из которого неслись оживленные голоса, и выключил его. – Еще книги? – спросил Латан Деверс. Сержант протянул ему туго свернутый цилиндрик микропленки и почесал нос. – Пленка принадлежит инженеру Орру, но ее надо будет вернуть: он собирается отослать ее своим детишкам, знаете, как сувенир. Дучем Бар с интересом повертел цилиндрик в руках. – А откуда инженер ее вообще достал? У него разве есть передатчик? Сержант выразительно покачал головой и глазами показал на полуразвалившийся передатчик у кровати. – Этот здесь единственный. А Орр достал книгу на одной из захудалых планет, которую мы захватили. Для этой книги было специально отведено здание. И ему даже пришлось убить несколько туземцев, прежде чем удалось захватить ее. Сержант окинул цилиндрик оценивающим взглядом: – Что ж, получится неплохой сувенир для детей. Он промолчал, затем вкрадчиво добавил: – И вновь генерал сделал все по‑своему. – Вот как? – удивился Деверс. – И что же такое он сделал? – Вчера завершил окружение, вот и все! Сержант медленно и восхищенно кивнул головой и улыбнулся. Он гордился генералом, как своим отцом. – Ну, не герой ли он? О, он здорово все придумал. Один наш парень, который умеет красиво выражаться, сказал, что генерал действует так же гладко, как музыка поющих сфер. Не знаю, что это обозначает, но наш генерал просто молодец! – Словом, сейчас начнется большой поход? – вкрадчиво спросил Деверс. – Надеюсь, – последовал немедленный ответ. – Теперь, когда моя рука поправилась, я хочу непременно вернуться на свой звездолет. Мне надоело сидеть тут в тылу. – Мне тоже, – внезапно с гневом пробормотал Деверс. Нижняя губа его была закушена, и он теребил ее зубами. Сержант с опаской посмотрел на него и сказал: – Лучше я пойду. Скоро обход, а мне совсем не хочется, чтобы капитан застал меня здесь. У двери сержант задержался. Ему явно хотелось обратиться к Деверсу с чем‑то сокровенным. – Кстати, сэр, – скромничая, сержант казался несколько неуклюжим, – жена прислала мне письмо. Пишет, что тот ваш маленький холодильник, который я ей переслал, прекрасно работает. Денег он не стоит, а месячный запас пищи можно держать полностью замороженным. Большое спасибо. – Ерунда. Не стоит благодарности. Тяжелая дверь бесшумно затворилась за трогательно улыбающимся сержантом. Дучем Бар вскочил со своего кресла. – По крайней мере, мы получили хорошую информацию по поводу холодильника. Давайте посмотрим на эту новую книгу. Ах, черт, она без титульного листа. Он прокрутил несколько ярдов отлично сохранившейся пленки и проверил ее на свет. Потом он пробормотал: – Черт меня побери, если это не «Сад суммы знаний», Деверс! – Вот как? – без всякого интереса сказал тот. – Садитесь, Бар, у меня нет никакого желания слушать старинную литературу. Вы обратили внимание на то, что сказал сержант? – Конечно. Ну и что? – Начинается наступление. А мы сидим здесь. – А где вы хотите сидеть? – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Это бессмысленно: сидеть здесь и ждать у моря погоды! – Вы в этом уверены? Бар осторожно вынул из маленького передатчика старую пленку и вставил новую. – За последний месяц вы мне рассказали почти всю историю Основания. И, как мне помнится, все ваши великие лидеры в прошедший кризисах ничего существенного не совершали, они просто сидели и ждали. – Ах, Бар, но они знали, что делали. – Да? Несомненно, они так говорили, когда кризис кончался. Хотя я в этом не уверен. Но нет никаких доказательств, что что‑то изменилось бы, если бы они ничего не знали. Глубокие экономические и социальные процессы не могут находиться под контролем индивидуумов. Деверс фыркнул. – Нет никаких доказательств и того, что дела пошли бы намного хуже. Это бессмысленный спор, – одним взглядом он задумчиво окинул комнату. – Как вы думаете, может, мне лучше убить его? – Кого? Риоза? – Да. Бар вздохнул. Мысленно он вдруг представил картины молодости. – Покушение – это не выход. Однажды меня спровоцировали на убийство (мне было тогда 25), но это ровным счетом ничего не решило. Я убрал негодяя с Сивенны, но остались имперские холуи, и дело именно в них, а не в каком‑то там негодяе. – Но, док, Риоз не какой‑то там негодяй. Он – это армия. Без него она распадается в течение недели. Солдаты висят на нем, как малые дети. Этот наш сержант чуть не всхлипывает, когда упоминает имя генерала. Вот еще пример: Бродрих – единственный человек, который имеет влияние на императора, – может потребовать сотню кораблей, в то время как Риоз изворачивается с десятью. – Я наслышан о репутации Бродриха достаточно. – Вот как? И что же это за репутация? – рассеянный взгляд торговца внезапно исчез, глаза с интересом блеснули. – Вам нужна вся его родословная? Пожалуйста: этот негодяй плебейского происхождения непрестанной лестью добился расположения императора. Его ненавидит вся дворцовая аристократия, такие же паразиты, но ему не приходится выдумывать себе знатных предков и соблюдать этикет. Он советник императора по всем вопросам и исполнитель по самым неприглядным из них. Ему нельзя ничего доверять, но он предан по необходимости. Нет второго человека во всей Империи более скользкого и подлого в делах и более низкого и грубого в наслаждениях. Говорят, что невозможно добиться милости императора без его участия и вашего позора. Деверс задумчиво погладил свою аккуратно подстриженную бороду. – Вы знаете, у меня в связи с этим молодцом, которого император прислал присматривать за Риозом, появилась одна мысль. – Думаю, что догадываюсь. – Допустим, Бродриху не понравится наш молодой покоритель сердец. – Возможно, уже не понравился. – Допустим, советник возненавидит генерала. Император услышит об этом, и у Риоза будут неприятности. – Ну‑ну. Вполне возможно. Но что вы предлагаете? – Не знаю. Может быть, мы его подкупим? Патриций мягко рассмеялся. – Да, теоретически это возможно, но не так, как вы подкупили сержанта, – портативным холодильником. Подкуп должен быть достойным Бродриха. Но это все слова – на деле ничего не выйдет. Весь ужас положения в том, что во всей Великой Галактике не сыщешь другого человека, которого можно было бы так легко подкупить, но у Бродриха нет элементарного чувства чести и порядочности. Он предаст вас в самый ответственный момент за каких‑нибудь тридцать сребреников. Так что придумайте что‑нибудь другое. Он замолчал потому что в дверь вновь постучали. На пороге появился сержант, очень возбужденный, с хмурым выражением на красном лице. – Сэр, – начал он, пытаясь выровнять дыхание. – Я благодарен вам за холодильник, и, вообще, вы всегда говорили со мной очень ласково, хотя вы знатный лорд, а я простой фермер. Он так волновался, что его плеядский акцент усилился и понимать его речь становилось все труднее. А с лица начисто сошел налет вымуштрованного солдата. – В чем дело, сержант? – мягко спросил Бар. – Вас хочет допросить лорд Бродрих. Завтра! Я знаю, потому что капитан велел надеть нам парадную форму, чтобы… чтобы приветствовать его. Мне показалось… я думал, мне надо предупредить вас… – Спасибо, сержант, мы очень вам признательны, – сказал Бар. – Но все в порядке, нет никаких причин для… Лицо сержанта вдруг стало страшным, и он заговорил грубым шепотом: – Вы не слышали, что о нем рассказывают? Лорд Бродрих продался космическому дьяволу. Вы не смейтесь. О нем рассказывают самые ужасные истории. Говорят, что, куда бы он ни пошел, за ним следуют люди с бластерами и если он хочет доставить, видите ли, себе удовольствие, то просто приказывает убить первого попавшегося. И они убивают, а он смеется. Говорят, что даже сам император боится его и это он заставляет императора увеличивать налоги и не позволяет выслушивать никаких жалоб народа. И он ненавидит генерала, вот что говорят. Я слышал, он хочет убить генерала за то, что тот великий и мудрый. Но он не сможет этого сделать, потому что наш генерал никого не боится и знает, что лорд Бродрих – плохой человек. Сержант моргнул, а затем, внезапно смутившись, улыбнулся. И вдруг, как бы удивляясь своей горячности, попятился к двери, неловко кивая головой. – Помните, что я вам говорил. Будьте с ним осторожны. Он выскользнул из комнаты. – Это в вашу пользу, не так ли, док? – Все зависит от Бродриха, – сухо ответил Бар. Но Деверс о чем‑то задумался и не слушал патриция. Чтобы войти в кают‑компанию корабля торговца, лорду Бродриху пришлось наклонить голову. Два его вооруженных телохранителя быстро прошли следом. Они держали бластеры наизготовку, и лица их сохраняли обычную жесткую улыбку профессионалов. Личный секретарь в это время очень мало походил на пропащую душу. Если он и продался космическому дьяволу, то по нему этого никак нельзя было сказать. Скорее, Бродрих напоминал человека, внесшего свежую струю в скучную армейскую жизнь. Строгие прямые линии его отлично сшитого костюма создавали иллюзию высокого роста; белоснежные манжеты рукавов легонько порхнули, когда он поставил трость на пол и оперся о нее. Холодный взгляд своих бесстрастных глаз он остановил на длинном носе торговца. – Нет‑нет, – произнес Бродрих, небрежно махнув рукой. – Оставайтесь на месте. Не надо демонстрировать свои игрушки, они мне неинтересны. Он придвинул к себе кресло, тщательно смахнул с него несуществующую пыль и уселся. Деверс оглянулся в поисках второго кресла, но Бродрих лениво сказал: – Вы будете стоять в присутствии пэра Империи. Он улыбнулся и замолчал. Деверс пожал плечами. – Если вас не интересует моя торговля, то зачем вы пришли? Личный секретарь продолжал хранить ледяное молчание, и Деверс нехотя выдавил из себя «сэр». – Для того чтобы остаться наедине, – отозвался секретарь. – Как вы думаете, стал бы я лететь за двести парсеков и смотреть на ваши побрякушки? Я хотел видеть только ВАС. Из коробочки с монограммой он достал маленькую розовую таблетку, аккуратно положил ее под язык и медленно, с явным удовольствием принялся сосать ее. – Например, – продолжал он, – кто вы? Действительно, житель этого варварского мира, вокруг которого подняли сейчас военную шумиху? Деверс утвердительно кивнул головой. – Он, в самом деле, взял вас в плен уже ПОСЛЕ начала этой стычки, которую называет войной? Я имею в виду нашего генерала. Деверс снова кивнул. – Вот как! Прекрасно, мой дорогой, прекрасно. Я вижу, что вы не очень‑то многословны, и постараюсь вам помочь. Мне кажется, что наш генерал ведет здесь бессмысленную войну, затрачивая на нее колоссальную энергию. И все из‑за какой‑то дрянной планеты у черта на куличках, ради которой ни один здравомыслящий человек не пожертвовал бы и выстрелом из бластера. Но нашего генерала нельзя назвать нелогичным и неумным, напротив. Вы меня понимаете? – Пока не очень хорошо, сэр. Секретарь внимательно оглядел свои ногти и продолжил: – Тогда слушайте дальше. Наш генерал никогда не станет жертвовать людьми и звездолетами только ради того, чтобы покрыть себя славой. И пускай он говорит о славе и чести Империи, но я‑то знаю, что времена честных героев давно прошли. Во всяком случае, я в них не верю. Здесь есть нечто большее, чем просто жажда славы, и о вас он проявляет совсем неожиданную и ненужную заботу. Если бы вы были моим пленником и сказали так же мало, как генералу, я вспорол бы вам брюхо и удавил вас вашими же собственными кишками. Деверс остался неподвижен. Лишь взгляд его остановился сначала на одном телохранителе, потом – на другом. Эти люди были готовы сделать с ним все что угодно. Секретарь улыбнулся. – Вы молчаливый дьявол. Мне говорил генерал, что даже детектор лжи вас не взял. Только я уверен – это неправда. Генерал мне солгал, и в этом я убедился. Казалось, Бродрих был в прекрасном настроении. – Мой честный торговец, – сказал он, – у меня есть собственный детектор лжи, и я думаю, он подойдет вам больше. Видите, что это? И между его большим и указательным пальцами, как по волшебству, появились желто‑розовые треугольники, которые ни с чем нельзя было спутать. Деверс воскликнул. – Деньги? – Вот именно, деньги, и лучшие деньги во всей Империи, потому что они обеспечиваются моими поместьями, еще более обширными, чем у императора. Здесь, между двумя пальцами, сто тысяч, и они ваши! – Но я, как торговец, знаю одно: за деньги покупают и ради денег продают. – Я хочу знать правду. Что нужно генералу? Ради чего он затеял эту войну? Деверс вздохнул, задумался, погладил свою бороду и заговорил: – Что нужно генералу? Глаза его следили за руками секретаря, которые медленно‑медленно, одну за другой пересчитывали кредитки. – Одним словом, ему нужна Империя. – Гм‑м, как неинтересно. В конце концов все к этому стремятся. Но каким образом? Что это за дорога, которая так заманчиво зовет генерала с самого края Галактики к вершинам Империи? – Основание! – с горечью ответил Деверс. – Оно имеет свои секреты. Там есть книги, очень старые, их язык понимают всего несколько самых высокопоставленных людей. Все эти секреты окружены ритуальными обрядами и религией. И поэтому никто не может ими пользоваться. Я пытался это сделать и очутился здесь, а там надо мной висит смертный приговор. – Понятно. И что это за старые секреты? Говорите. За сто тысяч, я думаю, можно знать мельчайшие подробности. – Трансмутация элементов, – коротко ответил Деверс. Глаза секретаря сузились, он явно был заинтригован. – Мне говорили, что по законам атомики трансмутация практически невозможна. – Так и есть, если использовать атомную энергию. Но наши предки не были дураками. В природе существует другая энергия, гораздо большая, чем атомная. Если бы только Основание применило ее, как я им предлагал… Деверс почувствовал в желудке пустоту и неприятный холод. Наживка была брошена, рыба обнюхивала приманку. Секретарь нетерпеливо сказал: – Продолжайте. Я уверен, что генерал об этом знает. Но что он собирается делать, когда закончит такую пышную театральную постановку? Твердый голос Деверса не поколебался ни на секунду. – Овладев секретом трансмутации, он будет контролировать экономику всей Империи. Акции разработок полезных ископаемых опустятся до нуля, если Риоз сможет делать тунгстем из алюминия и иридий из железа. Вся огромная производственная система, основанная на редкости отдельных минералов и большом количестве остальных, полетит вверх тормашками. Наступит грандиозный экономический кризис, и только Риоз будет в состоянии остановить его. Кроме того, он получит в свое распоряжение ту новую энергию, о которой я уже вам говорил. Ее использование даст ему в придачу еще и религиозные силы. И тогда его уже ничто не остановит. Он будет держать основание в жестких тисках и, как только покончит с ним, станет императором не далее чем через два года. – Вот как? – Бродрих слабо рассмеялся. – Иридий из железа? Так вы сказали? Я открою вам государственный секрет, если хотите? Знаете ли вы, что Основание уже связалось с нашим генералом? Деверс весь напрягся. – Вы выглядите удивленным? Почему? Теперь это кажется логичным. Они предложили ему сто тонн иридия в год, если он согласится на мир. Сто тонн железа, превращенного в иридий, несмотря на религиозные принципы. Думаю, вполне приличное предложение со стороны торговцев. Но наш неподкупный генерал отказался – ведь он может иметь сразу и иридий, и Основание, а потом и Империю. А бедный Калеон II называл его своим единственным честным генералом. Мой бородатый купец, вы заслужили свои деньги. Он кинул кредитки, и Деверс бросился их поднимать. У дверей лорд Бродрих остановился, улыбнулся и добавил: – Хочу напомнить вам одну вещь. У моих друзей с бластерами нет ни ушей, ни языков, ни образования, ни ума. Они не умеют ни писать, ни говорить, ни слышать. Они даже не, реагируют на детектор лжи. Но они специалисты по казням. Я купил вас ровно за сто тысяч. Это была удачная покупка, не правда ли? Но если вы когда‑нибудь забудете о том, что вас купили, и попытаетесь повторить содержание нашей беседы, скажем, Риозу, вы будете казнены, причем так, как умею казнить только я. Страшная гримаса внезапно исказила утонченное лицо Бродриха. На какое‑то мгновение Деверс почувствовал на себе взгляд самого космического дьявола, купившего наконец то, чем давно хотел владеть. Деверс молча шел впереди, а сзади с нацеленными на него бластерами шли «друзья» Бродриха. Уже в камере Деверс ответил на беспокойный взгляд Бара с угрюмой удовлетворенностью: – Нет‑нет, все в порядке, но странно другое: не я, а он купил меня. Два месяца трудной военной кампании давали о себе знать. Бель Риоз чувствовал усталость во всем теле. Он стал нетерпеливым в разговоре. Особенно раздражал его сержант Люк, по‑прежнему смотревший на него с обожанием. Заговорил генерал довольно резко: – Подождите меня за дверью, сержант; когда я кончу допрос, отведете этих людей обратно в камеру, и никто не должен входить, пока я не позову. Никто, вы поняли? Прежде чем выйти из комнаты, сержант отсалютовал, стоя по стойке смирно, а Риоз с отвращением стал что‑то бормотать, разворошил бумаги, лежавшие у него на столе, скинул их в верхний ящик и с силой захлопнул его. – Садитесь, – хмуро бросил он Деверсу и Дучему Бару. – У меня мало времени. И вообще, мне следовало бы сейчас находиться совсем в другом месте, но надо поговорить с вами. Генерал повернулся к Бару, который все это время вертел в руках хрустальный бюст с изображением его императорского величества Калеона II. – Во‑первых, патриций, должен сообщить, что ваш Сэлдон проигрывает. Буду справедливым, дерется он хорошо, а эти люди с Основания бьются, как сумасшедшие, до последнего. Каждая планета отчаянно сопротивляется, и даже после победы ее трудно удержать из‑за беспрерывных восстаний. Но тем не менее мы их завоевываем. Сэлдон проигрывает! – Пока проигрывает, – вежливо прошептал Бар. – Даже само Основание настроено не так оптимистично, как вы. Они предлагают мне миллионы, только бы я не испытывал этого Сэлдона до конца. – Я слышал об этом. – Ах, значит, слухи дошли раньше меня. Последние новости вы тоже знаете? – Что за последние новости? – Лорд Бродрих, стал моим заместителем по его просьбе. И тут в первый раз заговорил Деверс. – По его собственной просьбе, босс? Как так? Или вы переменили к нему свое отношение на лучшее? Торговец усмехнулся. – Не могу сказать, что это так, – спокойно ответил Риоз. – Он уплатил мне за эту просьбу честную цену. – То есть? – Он попросил у императора подкреплений. Презрительная улыбка Деверса стала еще шире. – Значит, он поддерживает связь с императором? И, как я понял, босс, вы ждете подкреплений и они придут со дня на день. – Нет. Они уже пришли. Пять больших звездолетов с личными подразделениями императора и обещаниями прислать еще. Что это с вами, торговец? – внезапно в его голосе появились саркастические ноты. – Ничего. У Деверса похолодели губы. Риоз стремительно вышел из‑за стола и очутился перед торговцем, положив руку на бластер. – Я спрашиваю, в чем дело, торговец? Кажется, мои новости обеспокоили вас? Ведь не заинтересовались же вы вдруг Основанием? – Нет. – Да… и все же в вас есть нечто странное. – Вот как, босс? Деверс принужденно улыбнулся, но руки его в карманах сжались в кулаки. – Скажите, что, и я постараюсь объяснить, босс. – Пожалуйста. Вас взяли в плен с неожиданной легкостью. Вы сдались после первого удара по защитному полю вашего корабля и были готовы предать свой собственный мир, причем без всякой цели. Не так ли? – Я предпочитаю быть на той стороне, которая выигрывает, босс. Я разумный человек, как вы сами только что сказали. Хрипло и напряженно Риоз продолжил: – Допустим! И тем не менее с тех пор ни один торговец не был взят в плен. Хотя ни один торговый звездолет не имел такой скорости, как ваш, и такого защитного поля. Как нам удалось установить, торговцы везде и всюду являются инициаторами и вдохновителями партизанских войн на захваченных планетах и в космосе. Так неужели же вы ЕДИНСТВЕННЫЙ разумный человек среди них? Вы не пустились наутек, не вступили в сражение, вы дали спокойно взять себя в плен и стали предателем. Причем мне не пришлось даже вас уговаривать. ВЫ просто удивительно бесподобны, подозрительно бесподобны. Деверс мягко сказал: – Я понимаю, что вы хотите сказать, но вам не в чем меня упрекнуть. Я нахожусь у вас уже шесть месяцев и веду себя достаточно хорошо. – Это верно, и я в свою очередь отплатил вам хорошим отношением: оставил звездолет в полной неприкосновенности и делал все, чтобы вам было у меня удобно. Между тем вы ничего особенного мне не сказали. Например, вы могли бы рассказать о принципах, по которым работают ваши приборы и аппараты. В войне с нами Основание применило их, только в более крупном масштабе. – Я всего лишь торговец, – сказал Деверс. – Я продаю свой груз, а не изготавливаю его. – Что ж, скоро мы в этом убедимся. Поэтому я и прилетел. Сейчас ваш звездолет подвергнут тщательному обыску: мы будем искать личное силовое поле. На вас никогда его не было, а все жители Основания носят его. И если мы его обнаружим, то ваш повод не давать показаний будет налицо. Верно? Ответа не последовало. Риоз продолжал: – Скоро я получу и более веские доказательства. Я привез с собой детектор лжи. Он подвел меня когда‑то, но более долгое обращение с врагом многому меня научило. Его голос стал угрожающим, и Деверс почувствовал, как в живот ему уперся бластер, который только что лежал в генеральской кобуре. – А теперь вы снимете браслет, – спокойно сказал Риоз, – и остальные металлические предметы, которые на вас есть, и передадите их мне. Немедленно! Силовые поля детектора могут быть искажены, понимаете, поэтому так оно будет лучше. Я сам их у вас уберу. За столом генерала загорелся свет, и в щель проскользнуло очередное сообщение. А рядом Дучем Бар все еще держал в руках трехмерный бюст императора. Риоз отступил к столу, держа бластер наготове. – И вы тоже, патриций, – сказал он. – Браслет выдает вас с головой. Однако когда‑то вы мне были полезны, к тому же я не мстителен. И потому подожду окончательно осуждать членов вашей семьи, взятых заложниками, пока не поработаю с вами на детекторе лжи. Риоз наклонился, чтобы поднять свернутое в трубку послание. В этот момент Бар перестал вертеть в руках бюст Калеона II и спокойно опустил его на голову генерала. Все произошло настолько быстро, что Деверс не успел опомниться. А в старика, казалось, вселился демон. – Скорее! – прошептал он сквозь сжатые зубы. – Идем! Бар схватил валявшийся на полу бластер Риоза и спрятал его под куртку. Сержант Люк обернулся на скрип открываемой двери и увидел, как Бар и Деверс появились на пороге. Бар спокойно сказал: – Пошли, сержант. Деверс, до сих пор стоявший в двери, чтобы нельзя было заглянуть внутрь, прикрыл ее. Сержант Люк в молчании довел их до камеры, а затем, после секундного колебания, повел дальше, почувствовав, что в ребро ему уперлось дуло бластера, а в ушах раздались слова: – К звездолету торговца. Деверс вышел вперед, открывая входной люк звездолета, и Бар сказал: – Стойте на месте, Люк. Вы честный человек, и мы не хотим убивать вас. Но сержант узнал монограмму на рукоятке бластера и с неожиданной яростью закричал: – Вы убили генерала! С диким, неповторимым криком он ринулся на патриция и на полпути был встречен лучом бластера. Звездолет стал подниматься над мертвой планетой, когда внезапно снизу загорелись огоньки и в огромной сети звезд появились темные пятна. – Ну, держитесь, Бар, – сказал Деверс. – Теперь посмотрим, есть ли у них звездолеты, способные потягаться с моим в скорости. Он знал, что таких звездолетов не было, и уже в открытом космосе с горечью произнес: – Наживка, которую я бросил Бродриху, оказалась слишком привлекательной. По‑моему, он решил объединиться с генералом. Бесшумно и быстро они летели в россыпях звезд называвшихся Галактикой. |