Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
Часть вторая. Мул1. Муж и женаГалактическая история знала о «Муле» меньше, чем о любом другом более или менее важном человеке во всей Галактике. Его настоящее имя неизвестно, о его детстве ходили всякие необоснованные слухи. Даже в зените его славы судьбу Мула можно было проследить только глазами его противников и, в основном, молодой жены… Галактическая Энциклопедия. Первое впечатление Бейты от Убежища было не самым лучшим. Эту планету показал ей муж, когда до нее было еще очень далеко. Казалось, будто затерялась она за последним звездным скоплением на самом краю Галактики. Тусклой и невзрачной выглядела она даже на фоне блеклого звездного неба. Вот в такое непривлекательное далекое место несла их судьба. Торан прекрасно все понимал и боялся сравнивать Убежище с теми мирами, на которых они были сразу после свадьбы. Но и ничего не сказать он тоже не мог. – Я знаю, Бей, такая перемена места не очень‑то приятна. Привезти тебя сюда сразу после Основания… Наверное, я совершил опрометчивый поступок. – Да, это ужасная перемена, Торан. Мне просто не следовало выходить за тебя замуж. И когда его лицо мгновенно помрачнело, прежде чем он успел взять себя в руки, она заговорила своим особенным, мурлыкающим голоском: – Ну, что же ты, глупышка!? Теперь тебе только и остается, скривив рот, посмотреть умирающим взглядом и заплакать на моем плече, а мне придется гладить твои волосы, в которых полно статического электричества. Ты ведь меня испытывал, верно? Ты ожидал, что я скажу что‑то вроде: «я буду счастлива с тобой повсюду, Торан», или «межзвездные глубины будут нашим домом, лишь бы в них находились ты и я!» Ну‑ка, признавайся! Она наставила на него палец, как бластер, но быстро отдернула, а то бы он вцепился в него зубами. – Если я сдамся, – ответил Торан, – и признаю, что ты была права, то приготовишь обед? Бейта сосредоточенно кивнула, и он улыбнулся, глядя на нее и любуясь ею. Бейта не была красавицей. Торан это охотно признавал. Но ею можно было бесконечно любоваться. Ее темными блестящими волосами, прямым, несколько великоватым ртом, шелковистыми черными бровями, красиво изгибавшимися и выгодно оттенявшими белый чистый лоб, теплыми вишнями глаз, которые умели одарить нежной и доброй улыбкой. А ее ум, деловитость, иногда резкость скрывали нечто мягкое, женственное, чего нельзя было видеть постоянно, но можно было пробуждать иногда, если знать как. Торан думал о Бейте и вертел рукоятки на пульте управления, но в последнем не было нужды, и он решил, что пора отдохнуть. Оставался один межзвездный прыжок, а потом еще несколько микропарсеков, прежде чем потребуется ручное управление. Он откинулся в кресле и принялся глядеть в другую каюту на Бейту, достававшую контейнеры с пищей. В его отношении к Бейте было нечто эгоистическое. Казалось, он испытывал чувство удовлетворения после победы над собственным комплексом неполноценности. Ведь он был всего провинциалом и даже, более того, сыном ренегата‑торговца. А она – с самого Основания и не просто с Основания, а могла проследить свою родословную до Хобера Мэллоу. И где‑то в глубине души он волновался за их будущее. Да, забрать ее на Убежище – скалистый мир, где города строились в пещерах, – само по себе нехорошо. А поставить ее перед лицом традиционной ненависти торговцев к Основанию – еще хуже. И все же после ужина – последний прыжок. Убежище сверкало злым красным светом. Вторая планета системы была окружена атмосферой более приятной окраски; розовой – с одной стороны и темной – с другой. Бейта наклонилась над большим телевизионным экраном, на котором паутиной тянулись нити к Убежищу‑II. С показной храбростью она произнесла: – Лучше бы я встретила твоего отца до этого. Если я ему не понравлюсь… – Тогда, – констатируя факт, сказал Торан, – ты будешь первой хорошенькой девушкой, которая ему не понравилась. Прежде чем он потерял руку и перестал шляться по всей Галактике, он… Но если ты сама спросишь его об этом, он не умолкнет до тех пор, пока звезд не останется на небе. Со временем я стал считать, что отец все выдумывает: каждый раз он рассказывает свои приключения по‑новому. Убежище‑II приближалось к ним со сказочной быстротой. Внизу промелькнуло небольшое море, казавшееся серым в наступивших сумерках, промелькнуло и исчезло за сгустившимися облаками. Вдоль побережья вздымались горы. Море показалось еще раз, снова появились и скрылись за горизонтом ледяные поля. Торан поморщился от резкой перегрузки. – Твой скафандр закрыт? Круглое лицо Бейты было красным в обтягивающем кожу с внутренним обогревом скафандре. Корабль быстро опустился на открытое поле неподалеку от плато. Они неуклюже вылезли в темноту галактической ночи, и Бейта вскрикнула, вдруг почувствовав, как холодный ветер пронизывает ее насквозь. Торан схватил ее за руку, и они побежали по гладкой поверхности поля к электрическому свету, сверкающему в отдалении. К ним приблизилась охрана, встретила их на полпути, и после негромкого обмена какими‑то словами их повели вперед. Ворота в скале открылись, сразу же закрывшись за ними. Тотчас стало теплее. Помещение, в которое они попали, освещалось светом, идущим от стен, и весь воздух был наполнен каким‑то странным жужжанием. Люди, сидевшие за столами, подняли головы на вновь вошедших, Торан предъявил документы. После беглого ознакомления с бумагами их пропустили, и Торан прошептал своей жене: – Наверное, отец устроил все формальности. Обычно здесь приходилось ждать по пять часов. Когда они вышли на открытое пространство, Бейта неожиданно вскрикнула: – О, господи! Какая красота! Город в пещере был залит ярким дневным светом – белым светом молодого солнца, к сожалению, ненастоящего. То, что заменяло небо, сверкало так, что на него невозможно было смотреть. Теплый воздух был наполнен запахом зелени. – Как красиво, Торан, – восхищалась увиденным Бейта. Довольный Торан взволнованно усмехнулся. – Видишь ли, Бей, это, конечно, нельзя сравнить с Основанием, Но мы в самом большом городе на Убежище‑II – двадцать тысяч человек населения! – и тебе понравится. Здесь, правда, нет никаких увеселительных заведений, но нет и полиции. – Ох, Торан, этот город словно игрушечный. Он весь белый и розовый, и такой чистый… – Да, Бей. Торан вместе с ней стал смотреть на город. Большинство домов были двухэтажными, сделанными из камня, неизбежного на этой планете. Не хватало башен Основания и огромных домов‑комунн старых королевств. Но небольшие размеры подчеркивали индивидуальность, реликвию частной инициативы в Галактике, перенаселенной людьми. Внезапно Торан вздрогнул: – Бей, смотри, отец! Вон там, смотри, куда я показываю, глупышка! Неужели не видишь? Она присмотрелась и увидела большого человека, отчаянно машущего им своей единственной рукой с растопыренными пальцами. Громовой раскат его голоса докатился до их ушей. Бейта торопливо пошла за мужем, побежавшим по лужайке. Она увидела еще одного человека, маленького роста и седого, выглядывавшего из‑за спины однорукого гиганта, который все еще кричал и махал рукой. Бейта еле поспевала за Тораном, продолжавшим бежать и объяснявшим ей на ходу: – Это двоюродный брат моего отца. Тот самый, который был на Основании, помнишь, я говорил тебе о нем. Они встретились на травянистой лужайке, и отец Торана издал очередной крик радости, одернул свою куртку и поправил красивый металлический пояс – единственный предмет роскоши. Он все еще немного задыхался и, прежде чем заговорить, пытался рассмотреть молодых людей. Наконец он произнес: – В неважный день ты вернулся домой, сын мой. – Что? Ох, да ведь сегодня День рождения Сэлдона, правильно? – Правильно. Мне пришлось арендовать автомобиль, чтобы добраться сюда. А Ренду не хотел меня везти, так я чуть не приставил нож к его горлу. Взгляд отца остановился на Бейте, он смотрел на нее и не мог оторвать глаз, потом мягко сказал: – У меня есть ваша объемная фотография, и она казалась мне хорошей, но теперь я вижу, что снимал ее любитель. Он вынул из кармана маленький прозрачный кубик – миниатюрное фото, и все увидели смеющуюся Бейту. Глядя на не самое лучшее свое изображение, Бейта смутилась. – Ах, эта карикатура, – сказала она. – Интересно, зачем Торан послал ее? Мне только остается удивляться, что вы подпустили меня близко, сэр. – А сейчас вы тоже удивлены? Зовите меня просто Франк. Мне все эти праздники не по нутру. Возьмите меня лучше под руку, и пойдем к машине. До сих пор я думал, что мой мальчик знает, чего он хочет. Теперь я переменю свое мнение. Мне придется это сделать. Торан тихо спросил у своего дяди: – Как поживает отец? Все так же кокетничает с женщинами напропалую? Ренду улыбнулся, и все лицо его посветлело: – Когда ему предоставляется такая возможность, Торан, и только. Правда, бывают минуты, он вспоминает, что в следующий день рождения ему исполняется шестьдесят, и тогда это немного охлаждает его пыл. Но он быстро об этом забывает и вновь становится самим собой. Твой отец – торговец старой закалки. А где это ты умудрился найти такую хорошенькую жену? Племянник улыбнулся и скрестил руки. – Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю трех последних лет в двух словах, дядя? В небольшой гостиной отцовского дома Бейта сняла плащ с капюшоном и тряхнула волосами, расправляя их. Уселась, положив ногу на ногу, и, ничуть не смущаясь, ответила спокойным взглядом на оценивающий взгляд этого большого человека. – Я знаю, о чем вы пытаетесь догадаться, – сказала она. – Так я помогу вам. Возраст – 24 года, рост – пять футов четыре дюйма, вес – пятьдесят пять килограммов, образование – историк. Бейта успела заметить, что отец всегда старается сидеть или стоять боком, пытаясь скрыть отсутствие руки. И сейчас он наклонился к ней боком: – Раз уж вы об этом сами заговорили, то вес – шестьдесят пять килограммов. Она покраснела, а он громко рассмеялся. Затем сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: – Всегда можно определить вес женщины по толщине ее предплечья, если, конечно, есть опыт. Хотите выпить, Бей? – И выпить тоже, – они вышли из гостиной, а Торан в это время внимательно рассматривал книжные полки, заметив, что их прибавилось. Фрэнк вернулся один и сказал: – Она придет позже… Затем тяжело опустился в кресло и положил свою негнущуюся ногу на стол, стоявший рядом. Веселое выражение пропало с его лица. Торан повернулся и посмотрел на отца. – Ну что же, мой мальчик, – сказал Франк. – Вот ты и вернулся, я рад. И мне нравится Бейта. Она не какая‑нибудь финтифлюшка. – Она моя жена, – просто ответил Торан. – А это уже совсем другое дело, мой мальчик. – Глаза его потемнели. – Глупо так связывать себя. За всю свою долгую и богатую опытом жизнь я не рискнул сделать такой шаг. Спокойно стоявший в углу комнаты Ренду прервал его: – Послушай, Франсарт, что за глупые сравнения. Шесть лет назад ты потерпел аварию. И поэтому сидишь на месте, а до тех пор ты просто не имел времени и возможности обеспечить себе женатую жизнь. Но хотелось бы знать, какая женщина вышла бы за тебя замуж? – Многие, а ты, грязный старый… Торан тактично вмешался, стараясь быстрее сменить тему разговора: – Но ведь это простая формальность, отец. К тому же семейная жизнь имеет свои удобства. – В основном для женщин, – проворчал Франк. – А даже если и так, – вновь встрял в спор Ренду, – пусть решает мальчик. Это его дело. Бракосочетание – старинный обычай среди народа на Основании. – Народ Основания еще не пример для подражания, – не унимался Франк. Торан заметил: – Бейта тоже с Основания. Он перевел взгляд с отца на дядю и спокойно продолжил: – Она идет. После ужина беседа приняла более общий характер, а Франк сдобрил ее тремя рассказами о своих давних приключениях, в которых было море крови, много женщин, удачных сделок и, главное, хвастовства. В комнате был включен портативный телевизор, шла какая‑то драма, в которой разговаривали трагическим шепотом. Ренду устроился на низкой кушетке поудобнее, со своей неизменной трубкой, сквозь клубы дыма внимательно наблюдая за Бейтой, прикорнувшей на мягкой меховой шкуре, которую привезли давным‑давно из очередного торгового вояжа и расстилали только в особо торжественных случаях. – Ты изучала историю, девочка? – спросил Ренду приятным голосом. Бейта кивнула головой. – Учителя были от меня в отчаянии, но все же я кое‑что установила для себя. – Степень ученого, – быстро вставил Торан, – какие пустяки. – И что же ты узнала? – мягко продолжал Ренду. – Как? Вот так прямо взять и рассказать все? Старик нежно улыбнулся. – Ну, хотя бы, что ты думаешь о положении в Галактике? – Я думаю, – серьезно сказала Бейта, – что приближается очередной кризис Сэлдона, и, если его не произойдет, тогда конец всему Сэлдоновскому Плану. Ничего не выйдет. – Фью‑у, – пробормотал Франк из угла. – Что за манера говорить так о Сэлдоне? Но громко он ничего не сказал. Ренду задумчиво сосал мундштук своей трубки. – Вот как? Почему же ты так думаешь? В молодости я был когда‑то на Основании, в то время моя голова тоже была полна всяких драматических мыслей. Но все‑таки почему ты так говоришь? – Ну что же, – Бейта задумалась, на минуту прикрыв глаза. Сидя в кресле, она сжимала и разжимала пальцы своих длинных ног, вдавливая их в нежную мягкость мехового ковра. Подбородок лежал на ее пухлой руке. – Мне кажется, самое главное в Плане Сэлдона то, что он хотел сделать наш мир лучше, чем тот был во времена Галактической Империи. А этот мир развалился на части триста лет назад, когда Сэлдон организовывал Основание, и, если историкам можно верить, развалился от инерции деспотизма, от неправильного распределения товаров во Вселенной. Ренду медленно кивнул. Торан сейчас гордился своей женой и смотрел на нее сияющими глазами, а Франк в углу причмокнул губами и налил себе еще бокал вина. – Если рассказы о Сэлдоне верны, – продолжала Бейта, – значит, ученый предвидел полный упадок Империи, согласно законам психоистории, и в состоянии был просчитать, что должно пройти тридцать тысяч лет варварства, прежде чем новая Вторая Империя снова восстановит культуру человечества. Целью всей его жизни было желание сделать этот срок как можно меньшим. Из угла послышался глубокий голос Франка: – И потому он организовал два Основания, честь ему и хвала. – И потому он создал два Основания, – подхватила Бейта. – Наше Основание было местом для ученых из умирающей Империи, которые хотели сохранить свет знаний и науки для грядущих поколений. И расположение Основания в космосе, и его историческое значение были таковы, что гений Сэлдона рассчитал: не тридцать тысяч лет, а всего тысяча потребуется для возникновения Второй Империи. Наступила минутная тишина. Девушка мягко продолжала: – Это старая история. Все мы ее знаем. Вот уже почти триста лет, как на Основании ее знают даже дети. Но я решила, что лучше будет, если я ее быстро повторю хотя бы в общих чертах. Сегодня День рождения Сэлдона, и это то общее, что связывает Основание и Убежище. Она медленно закурила сигарету и посмотрела на огонек отсутствующим взглядом. – Законы истории так же абсолютны, как и законы физики, и если вероятность ошибки больше, то это только потому, что история имеет дело с огромным количеством людей и любое индивидуальное отклонение может сыграть свою роль. За тысячу лет роста Второй Империи Сэлдон предсказал ряд кризисов, каждый из которых отмечал новый поворот в истории, вводя ее в рассчитанное русло. Именно эти кризисы и направляли нас. А очередной кризис должен наступить сейчас. – Сейчас! – с силой повторила она. – Прошло уже почти сто лет, и каждый порок Империи был повторен на Основании. Инерция! Наш правящий класс признает лишь один закон – никаких перемен. Деспотизм! Они знают лишь одно правило – силу. У них только одно желание – удержать то, что находится в их руках. – В то время как остальные голодают! – внезапно взревел Франк и что было силы ударил по подлокотнику кресла. – Женщина, твои слова – золото! Жирные денежные тузы разрушат Основание, в то время как храбрые торговцы вынуждены ютиться в жалких мирах, подобных Убежищу. Это презрение к Сэлдону. Все равно, что ударить его физиономией по столу. Он высоко поднял руку, лицо его имело мрачный вид. – Эх, если бы у меня была вторая рука, они выслушали бы меня. – Отец, – обратился к нему Торан, – не волнуйся. – Франк – наш современный Латан Деверс, – сказал Ренду, указывая своей трубкой на брата. – Арестованный Денерс умер восемьдесят лет назад на угольных копях вместе с твоим прадедом, потому что у него было большое сердце и добрая душа. – Да, клянусь Галактикой, я бы сделал то же самое, что и он, – Франк выругался. – Деверс был самым великим торговцем за всю историю, более великим, чем этот мыльный пузырь Мэллоу, перед которым так все преклоняются на Основании. Если разбойники, что правят Основанием, и убили его, то только потому, что он ратовал за справедливость, и мы обязаны отомстить за него. – Продолжай, девочка, – поторопил Бейту Ренду. – Продолжай, а то он не остановится и проговорит всю ночь и следующий день. – Больше мне нечего сказать, – ответила Бейта, внезапно помрачнев, – должен быть кризис, но лично я не умею его создать. Прогрессивные силы на Основании зажимают как только можно. У вас, торговцев, может, и есть воля, но вас преследуют, и вы не объединены; если бы только все добрые силы на Основании и вне его могли объединиться… Смех Франка прозвучал издевательски. – Послушай ее, Ренду, послушай. Добрые силы и вне Основания… Девочка, девочка, на кого ты возлагаешь надежды? На твоем распрекрасном Основании одни держат кнут, а другие позволяют сечь себя, более того, засекать насмерть. Нет ни одного человека в Галактике, который мог бы сравниться с честным торговцем. Бейта пыталась что‑то возразить, но ее голос потонул в громких фразах Франка. Торан наклонился и закрыл ее рот ладонью. – Отец, – холодно сказал он, – ты ничего не знаешь об Основании, ты же ведь там никогда не был. Говорю тебе, что там существует подполье, это храбрые и смелые люди. Могу тебе также сказать, что Бейта – одна из них… – Ну Ладно, ладно, мой мальчик, я никого не хотел обидеть. К чему сердиться. Он был явно расстроен. Торан продолжал говорить, чувствуя, что не может остановиться: – Беда в том, отец, что у тебя провинциальный взгляд на вещи. Ты думаешь, что если сто тысяч торговцев запрятались в норы на никому не нужной планете у черта на куличках, то они великие люди. Я не спорю, любой налоговый инспектор, который придет получать с вас деньги, никогда не уйдет отсюда живым, но это – дешевый героизм. Что вы будете делать, если Основание пришлет сюда флотилию? – Мы ее уничтожим, – резко ответил Франк. – Или вас уничтожат, причем шансов у них гораздо больше. Они превосходят вас численностью войск, организацией, и когда Основание решит, что ему стоит вами заняться, то ты сразу же почувствуешь это на своей шкуре. Так что лучше искать себе союзников, и если повезет, то и на самом Основании. – Ренду? – Франк обратился к брату, ощущая себя большим, но беспомощным быком. Ренду вынул трубку изо рта. – Мальчик прав, Франк. Перестань кричать и послушай, ведь ты и сам все это прекрасно понимаешь. Конечно, мысли не из приятных, потому ты и пытаешься заглушить их криком. Но все равно никуда от них не денешься. Торан, я хочу сказать тебе, для чего вообще затеял этот разговор. Он несколько раз затянулся, потом сунул трубку в основание подноса, подождал бесшумной вспышки и вынул трубку уже прочищенной. Медленными, точными движениями он принялся вновь набивать ее, уминая табак пальцами. – Эти слова о союзниках на Основании, Торан, – сказал он, – пришлись как раз к месту. Недавно нам нанесли два визита налоговые инспекторат Неприятно то, что второго сопровождал небольшой патрульный корабль. Они приземлились в Глойдер‑сити, оставив нас в покое, для разнообразия, и, естественно, больше не поднялись. Но теперь, уже вне всякого сомнения, придут другие. Твой отец понимает это, Торан, можешь мне поверить. – Посмотрите на этого ишака. Он, знаешь ли, думает, что Убежище в опасности и мы беспомощны, и твердит одно и то же. Ему так спокойнее. Но стоит ему выговориться и проклясть все на свете, он скоро приходит в себя и становится таким же разумным, как любой из нас. – Из кого это из нас? – спросила Бейта. Ренду улыбнулся ей. – Мы организовали небольшую группу, Бейта, в нашем городе. Пока еще мы ничего полезного не сделали, даже не связались с другими городами, но это всего лишь начало. – Но для чего? Ренду покачал головой. – Мы надеемся на чудо, а сами этого пока не знаем. Мы тоже думаем, что приближается очередной кризис. Он развел руками. – Галактика полна обломков старой Империи. Генералы продолжают волноваться. Может быть, один из них будет смелее, как ты считаешь? Бейта задумалась, потом решительно затрясла головой, так что волосы рассыпались в разные стороны. – Нет, на это нельзя надеяться. Нет ни одного генерала который бы не знал, что напасть на Основание – просто самоубийство. Бель Риоз из старой Империи был лучше всех, но он атаковал Основание, чувствуя мощь Галактики за своей спиной, и все равно ему не удалось выиграть и разрушить План Сэлдона. Остался ли хоть один генерал, который этого не знает? – А что, если мы их воодушевим? – Чем? Тем, что они сгорят в атомном взрыве? Вряд ли это может воодушевить? – Есть тут один из новых. За последний год или два до нас донеслись странные слухи об одном человеке, которого называют Мул. – Мул? – она задумалась. – Когда‑нибудь ты слышал о нем, Тори? Торан покачал головой. – Кто это? – спросила она Ренду. – Я не знаю. Но он выигрывает сражения, даже когда выиграть просто невозможно. Может быть, слухи и преувеличены, но все же с ним интересно было бы встретиться. Не каждый человек, обладающий незаурядными способностями и достаточным тщеславием, не верит в План Сэлдона и законы психоистории. Мы должны приветствовать в нем такое неверие. Он сможет напасть первым. – И Основание выиграет. – Да, но необязательно с легкостью. Это и будет тот самый кризис, которым мы воспользуемся, чтобы добиться компромисса с деспотизмом Основания. В самом худшем случае они позабудут о нас надолго, а за это время мы придумаем какой‑нибудь другой план. – Как ты считаешь, Тори? Торан слабо улыбнулся и смахнул рукой прядь волос со лба. – Если все так на самом деле, то повредить это нам не может. Но кто такой Мул? Что ты знаешь о нем, Ренду? – Пока еще ничего. Тут мы могли бы использовать тебя, Торан. Твою жену тоже, если она согласится. Мы обговорили с твоим отцом все очень тщательно. – Что ты имеешь в виду, Ренду? Чего ты хочешь от нас? – У вас был медовый месяц? – Да, если можно назвать медовым месяцем путешествие с Основания на Убежище. – Тогда не хочешь ли ты его провести на Калгане? Это субтропическая планета: пляжи, водный спорт, охота на птиц – прекрасное место отдыха. И всего лишь в семи парсеках отсюда – не так далеко. – Что нам делать на Калгане? – Там Мул. По‑крайней мере, его люди. Мул взял Калган в прошлом месяце, причем без битвы, хотя наместник Калгана выступил с угрозой превратить планету в ионную пыль, но не отдать врагу. – И где этот наместник сейчас? – Его нет, – ответил Ренду, пожимая плечами. – Так что ты на это скажешь? – Но что нам там делать? – Понятия не имею. Мы с Франком стары – мы провинциалы. Все торговцы Убежища – провинциалы. Ты сам об этом говоришь. Торгуем мы очень ограниченно и давно уже не те умельцы, какими были наши предки. Заткнись, Франк. А вы оба знаете Галактику. В особенности Бейта, которая говорит с приятным акцентом Основания. Мы просто хотим, чтобы вы выяснили все, что возможно будет сделать. Если бы вы смогли добиться свидания… Но на это мы не надеемся. Вы, конечно, встретитесь с нашей группой, если хотите. Но только не раньше следующей недели. Передохните сначала. Наступило молчание, потом Франк проревел: – Кто хочет еще выпить? Я имею в виду, кроме меня? |