Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
3. Лейтенант и клоунЕсли на расстоянии семи тысяч парсеков падение Калгана возбудило любопытство старого торговца, заинтересовало упрямого капитана и вызвало раздражение дотошного мэра, то на самом Калгане это событие никого и ничего не встревожило. Таков неизбежный урок человечеству, что время и расстояние меняют угол зрения. Как ни странно, но еще не было ни одного случая, чтобы хоть кто‑нибудь учел этот урок. Калган оставался Калганом. Один‑единственный в этом секторе Галактики, он, казалось, не знал, что старая Империя погибла, что императоры из династии Станеллов больше не правят миром, что все былое величие исчезло и покоя нет нигде. Калган был фешенебельным миром. Все вокруг рушилось, а Калган сохранял свою старинную функцию продавца удовольствий, лени и покупателя золота. Он избежал всех перипетий истории, ведь ни один завоеватель в здравом уме и трезвой памяти не захочет причинить вред миру, имеющему столько денег, что можно купить всю Вселенную. Ничто не изменило Калган. И никто не мог этого сделать. В конце концов Калган стал штаб‑квартирой военачальника и были подвергнуты испытанию войной его мягкость и лень, – прирученные джунгли, мягкие насыпные пляжи и сверкающие города Калгана услыхали марши наемников. В конце концов, планеты его системы были вооружены и впервые за всю историю деньги потратили на звездолеты, а его правитель доказал, не оставив никаких сомнений, что намеревается защищать свое и приобретать чужое. Основав собственную Империю, этот правитель закрепил за ней династическое правление и стал большим человеком с именем, известным всей Галактике. Но пришел неизвестный со смешным прозвищем Мул, сокрушил его самого, и его наемников, и его Империю и даже не удосужился дать при этом сражения. А Калган, пережив все это, умудрился все равно остаться таким, каким был раньше. И переодетые в военную форму жители поспешили домой, к своей будничной жизни, в то время как наемники смешались с военными силами, приземлившимися на планете. И вновь, как и прежде, стали организовывать фешенебельные охоты на выращенную животную жизнь в джунглях, гонки за птицами на воздушных скутарах, заканчивавшихся, конечно, неудачей только для птиц и зверей. В городах люди из самых дальних и темных уголков Галактики теперь получали те удовольствия, которые не могли раньше получать. Высокие дворцы и замки открыли свои двери перед ними, простыми людьми Вселенной, как раньше открывали двери перед известными богачами Галактики. В этот широкий поток отдыхавших на Калгане людей Торан и Бейта влились совершенно незаметно. Они зарегистрировали свой звездолет в общем ангаре Восточной Пенинсулы и записались на отдых во Внутреннем море, где развлечения были легальны и комфортабельны и народа находилось не очень много. Бейта носила черные очки, защищавшие глаза от яркого солнца, а тонкое белое платье скрывало ее кожу. Обхватив чуть покрасневшими на солнце руками свои колени, она рассеянным взглядом смотрела на распростертое тело своего мужа, буквально купающегося в раскаленном свете белого солнца. – Будь поосторожнее, – говорила она ему еще в самом начале, но Торан был с планеты, вращавшейся вокруг умирающего солнца. И, несмотря на три года, что он провел на Основании, солнечный свет был для него роскошью, и уже четыре дня подряд его кожа, прошедшая предварительную обработку на сопротивляемость солнечным лучам, не была покрыта одеждой за крайне редкими случаями. Бейта улеглась рядом с ним на песке пляжа, и они принялись шепотом переговариваться. Голос у Торана был низким и несколько грубоватым, что совсем не вязалось с его ясным лицом. – Да, должен признать, что мы ничего не достигли. Но где он? Кто он? В этом сумасшедшем мире никто ничего о нем не знает. Может быть, он просто не существует? – Существует, – ответила Бейта, не разжимая губ. – Он умен, вот и все. Твой дядя прав. Этого человека мы можем использовать, если еще осталось время. Они помолчали. Потом Торан прошептал: – Знаешь, что я сейчас делаю, Бей? Мечтаю до головокружения. Голос его почти умолк, потом Торан снова перешел на шепот. – Вспомни, что говорил нам в колледже доктор Амман. Основание никогда не может проиграть, но это еще не означает, что ПРАВИТЕЛИ должны оставаться на своих местах. Разве не началась настоящая история Основания с того, что Сальвор Хардин вышвырнул с планеты энциклопедистов и занял место мэра на планете Терминус? А затем в следующем веке разве не поступил Мэллоу так же решительно. Вот пример, как уже ДВАЖДЫ правители изгонялись, значит, это можно сделать и в третий раз. Так почему бы нам не попробовать? – Это желание такое же древнее, как и само Основание. Торан, не трать энергию понапрасну. – Но послушай же. Что такое Убежище? Разве эта планета не часть Основания? Так сказать, пролетарская ее часть. Если к власти придем мы, Основание выиграет, но правители поменяются. – Слишком большая разница между «мы можем сделать» и «мы сделаем». Ты просто фантазируешь. Торан фыркнул. – Глупость, Бей. Ты сегодня в отвратительном настроении. И мне тоже его испортила. Вот возьму сейчас и усну. Не возражаешь? Но Бейта не слышала его последних слов. Она снова села на песок, втянула голову в плечи, затем, что было совсем неожиданно, сняла очки и, прикрыв глаза ладошкой и глядя вдоль пляжа, рассмеялась. Очевидно, ее привлекла вертлявая фигура акробата, который развлекал случайных зрителей тем, что ходил на руках, махая одновременно ногами в воздухе. Таких пропрошаек‑акробатов здесь было много. Они ходили по пляжу, изгибаясь и складываясь на разные лады ради нескольких монет, которые им не очень щедро кидали. Сторож сделал циркачу знак, приказывая уйти. Но тот, переменив положение и опасно балансируя на одной руке, ухитрился показать сторожу нос. Сторож угрожающе посмотрел на акробата, приблизился к нему и несильно стукнул его по животу. Клоун изящно выпрямился, казалось, удар никак не повлиял на него, встал на ноги и отправился восвояси, а сторож остался в окружении явно не симпатизирующей ему толпы. Клоун торопливо пошел по пляжу. Глаза его перебегали с одного отдыхающего на другого, но взгляд долго ни на ком не задерживался. Толпа начала разбредаться. Сторож ушел на свой пост. – Какой странный парень, – изумленно произнесла Бейта, и Торан безразлично согласился. Клоун проходил сейчас недалеко от них, и его можно было хорошо рассмотреть. Самой выразительной чертой его лица был большой нос. Нижняя губа нависала над подбородком. У него были длинные руки и ноги, как у паука. Сходство с пауком еще больше подчеркивал его костюм. Но двигался он легко и грациозно, хотя и немного разболтанно. На лице его застыла улыбка. Клоун, казалось, почувствовал интерес к себе, потому что, уже пройдя мимо, он резко остановился, повернулся и подошел к Бейте с Тораном. Его большие карие глаза остановились на Бейте. Она смутилась. Клоун улыбнулся ей, отчего его птичье лицо сделалось еще печальнее, и заговорил мягким вычурным акцентом центральных секторов. – О, если бы только мог я выполнить желания мои, то я б сказал, что быть того не может. Да кто в своем уме поверит, что женщина такая – реальность, не мечта. Но лучше пусть безумен буду я, уверовав в волшебные глаза. – У‑ух, – только и смогла произнести Бейта. Ее глаза широко раскрылись. Торан засмеялся. – Ах ты, волшебница. Раскошеливайся, Бей, такая речь стоит кредиток пять. Дай их ему. Но клоун подскочил на месте. – Миледи, нет. Я говорил не из‑за денег, меня вдохновили ваши прекрасные глаза, ваша красота. – Спасибо. Она повернулась к Торану. – Если он говорит серьезно, то, по‑моему, солнце ослепило его глаза. – Не только из‑за глаз прекрасных и милого лица, – продолжал клоун, торопясь сказать все до конца, – но также чистого ума, неженского ума. Торан поднялся на ноги и надел свою белую накидку, которую четыре дня носил только на руке. – Послушай, парень, скажи мне, чего ты хочешь, и перестань приставать к леди. Клоун испуганно сделал шаг назад, и все его тщедушное тело изогнулось. – Поверь, я не хотел вреда. Я здесь совсем чужой и многого не понимаю, но кое‑что могу читать я по лицу. Под внешней красотой у леди сердце доброе в груди, и это может мне помочь в моей беде. Вот почему так смело говорю я. – Пяти кредиток хватит тебе, чтобы помочь в твоей беде? – сухо спросил Торан, протягивая ему монетку. Но клоун не сделал ни малейшего движения, чтобы взять ее, и Бейта вмешалась. – Разреши мне поговорить с ним, Торан. Быстрым шепотом она добавила: – Нечего раздражаться глупой манерой его разговора. Это всего‑навсего диалог, наша речь, возможно, тоже кажется ему странной. – Так что у тебя за беда? – спросила она клоуна. – Дело в том стороже? Можешь не беспокоиться. – О нет, не в нем. Он – легкий ветерок, сдувающий пыль с моих ног. Но от другого спасаюсь, а он, как шторм летучий, планеты в сторону разводит и сталкивает их, как хочет. Прошла неделя с тех пор, как убежал я, и все это время спал я в парках городских и прятался в толпе. Глядел же в многие я лица, чтоб помощи найти, и вот увидел. Последнюю фразу он повторил более мягко и взволнованно, во взгляде его больших глаз Бейта заметила тревогу. – И вот нашел. – Видишь ли, – стараясь говорить как можно более разумно, сказала Бейта. – Я бы хотела тебе помочь, дружище. Но я плохая защитница от шторма, который двигает планетами и сталкивает их. Честно говоря, могла ли я… Сбоку от нее проревел могучий голос: – Так вот ты где, грязный негодяй… Сторож пляжа бежал к ним изо всех сил. Лицо его покраснело от гнева. А в руке он держал направленный на клоуна пистолет с парализующими пулями. – Держите его, вы двое. Не дайте ему удрать? Тяжелая рука сторожа упала на худенькое плечо, и клоун судорожно дернулся, вскрикнув от боли. – Что он сделал? – спросил Торан. – Что он сделал? Что он сделал? Фух! Сторож полез в оттопыренный карман своего пояса, достал оттуда красный носовой платок и вытер им пот со лба. Смакуя каждое слово, он заговорил: – Я скажу вам, что он сделал. Он удрал. Объявления висят по всему Калгану. И я бы узнал его раньше, если бы он стоял на ногах, а не уткнулся своим птичьим носом в землю. Довольный своей шуткой, он затряс пленника за плечо. – Но откуда же он убежал, сэр? – спросила с улыбкой Бейта. Сторож повысил голос. Вокруг них собиралась толпа, все время увеличивающаяся. Люди перешептывались и переглядывались. И чем больше становилось людей, тем большее чувство собственного достоинства испытывал сторож. – Откуда убежал? – восклицал он саркастическим тоном. – Я думаю, вы все слышали о Муле? В толпе замолчали. Бейта внезапно почувствовала, как у нее похолодело все внутри. Клоун не отрывал от нее взгляда и все еще дрожал, крепко схваченный сторожем. – Кем может быть этот ублюдок, как не придворным шутом, удравшим от его светлости. Сторож вновь встряхнул клоуна за плечо. – Ты признаешь это, шут? Клоун побледнел от страха, а Бейта тем временем нагнулась к Торану и что‑то быстрым шепотом начала говорить ему на ухо. Торан подошел к сторожу и дружески сказал ему: – Ну, дружище, убери ненадолго свою руку с его плеча. Этот шут танцевал для нас и еще не отработал денег, которые ему мы заплатили. А ты его держишь. – Эй! – голос сторожа прозвучал подозрительно. – Объявлена награда тому… – Ты ее получишь, если сможешь доказать, что он тот самый человек, которого ищут. А до тех пор отойди. Ты ведь знаешь, что мешаешь сейчас развлекаться гостю, а это может серьезно для тебя кончиться. – А вы мешаете его светлости, и это скорее плохо кончится для вас. Он вновь затряс клоуна за плечо. Рука Торана вдруг взметнулась, и пистолет сторожа описал в воздухе сверкающую дугу. Сторож закричал от боли и ярости – Торан чуть не вывихнул ему палец своим резким движением, но сторож продолжал держать клоуна. Тогда Торан с силой оттолкнул сторожа и поднял пистолет. Клоун освободился и спрятался за плечо своего спасителя. Толпа, как только поняла, в чем дело, начала распадаться. Каждый делал вид, что заинтересовался чем‑то другим. Вдали раздался свисток и послышался звук грубого приказа. Толпа на мгновение замерла и расступилась, образуя нечто вроде коридора, по которому прошли двое людей, одетых в пурпурные рубашки с вытканной стрелой молнии и расплывающейся внизу планетой. В руках они держали электрические хлысты. – Это ты известил нас? – спросил лейтенант сторожа. – Я хочу получить награду, ваше сиятельство, – сказал сторож. – И обвиняю еще этого человека… – Ты получишь свою награду – перебил лейтенант, даже не глядя в его сторону. Он кивнул своим людям. – Возьмите его. Торан почувствовал, как клоун вцепился в него с такой силой, что оторвать его было невозможно. Торан повысил голос, стараясь скрыть свое волнение. – Мне очень жаль, лейтенант, но этот человек мой. Солдаты выслушали его слова, не моргнув глазом. Один из них небрежным движением поднял электрохлыст, но опустил сразу же после резкого окрика лейтенанта. Их темноволосое сиятельство сделало шаг вперед, и грудь его уперлась в грудь Торана. – Кто вы? Последовал ответ: – Я – гражданин Основания. Это подействовало, по‑крайней мере, на толпу. Гробовая тишина сменилась шумом разговоров. Имя Мула могло вызвать страх, но, в конце концов, это было новое имя, еще не успевшее так запасть в души, как старое название Основания, уничтожившее Империю и внушавшее страх во всех секторах Галактики своим деспотическим правлением. Лейтенант не растерялся. – Знаете ли вы человека, который сейчас прячется за вашей спиной? – Мне сказали, что это беглец, не желающий находиться при дворе вашего превосходительства. Но точно я знаю лишь одно – он мой друг. Вам потребуется веское доказательство вины, если вы хотите арестовать его. Из толпы доносились вздохи, но лейтенант не обратил на них внимания. – У вас есть с собой документы граждан Основания? – Они у меня в звездолете. – Вы понимаете, что ваши поступки противозаконны? Я могу приказать застрелить вас на месте. – Несомненно. Но тогда вы убьете граждан Основания, и вполне возможно, что ваше тело будет отправлено на Основание, как частичная компенсация. Много выдающихся военачальников поступало так со своими подчиненными. Лейтенант облизнул губы. Это было правдой. Торан продолжал пользоваться своим преимуществом. – На все дальнейшие вопросы я буду отвечать только в своем звездолете. Вы можете получить его порядковый номер в ангаре, он зарегистрирован под именем «Бейта». – Вы не сбежите? – Разве что к Мулу. Пришлите на переговоры своего господина. Ленивые разговоры в толпе теперь уже велись шепотом, и лейтенант резко обернулся. – Разгоните толпу, – сказал он своему отряду, плохо скрывая ярость. Электрические хлысты пошли в ход. Раздались визги, и толпа начала разбегаться. К ангару Торан, Бейта и шут возвращались молча. Заговорил Торан, как бы отвечая на свои собственные мысли: – Бей, что я пережил! Я так струсил… – Да, – ответила она все еще дрожащим голосом. Это было совсем на тебя не похоже, Тори. – Честно говоря, я и сам до сих пор не понимаю, что произошло. Я схватил этот дурацкий пистолет, которым даже не умею пользоваться, и стал отвечать ему. Я даже не знаю, зачем я это сделал. Он перестал глядеть в окно воздушного такси, которое увозило их с пляжа. Вдруг он повернулся, посмотрел на заднее сидение, где шут Мула скорчился во сне, и с отвращением добавил: – Это было самое невероятное из всего, что я до сих пор совершал в жизни. Лейтенант стоял навытяжку перед полковником гарнизона, и полковник, глядя на него, произнес: – Молодец! Свое задание ты выполнил отлично. Но лейтенант не ушел немедленно, он мрачно сказал: – Авторитет Мула был, несомненно, подорван. Необходимо принять дисциплинарные меры, чтобы добиться должной атмосферы уважения. – Эти меры уже приняты. Лейтенант повернулся, чтобы уйти, затем как бы нехотя остановился и произнес: – Я понимаю, сэр, что приказ есть приказ, но стоять перед этим человеком с его парализующим пистолетом и глотать оскорбления… Более дурацкой ситуации у меня не было. |