Братусь Б.С. - Аномалии личности. Аномалии личности

• Название: Аномалии личности
• Дата: 10.03.2022
• Размер: 1.5 Mb.
• Имя файла: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf
• Тип: Документы; #390934
• страница: 13 из 28

118
происходит обнаружение, опробование действием того или иного предмета,
который представляется, видится субъекту в наибольшей степени отвечающим данному моменту. Так осуществляется переход потребностного состояния в качественно иной психологический ранг — ранг опредмеченной потребности, т. е.
потребности, нашедшей свой предмет — мотив *. Вслед за этим потребность через найденный мотив побуждает к деятельности, входе которой она воспроизводится и, как уже говорилось, несколько видоизменяется, толкая на новый, в свою очередь измененный по сравнению с прежним цикл деятельности и т. д те. речь идет уже оцепи преобразований, рассмотренной нами выше. В тоже время внутренняя логика трансформации потребности и деятельности может по одному из представленных механизмов кризиса привести к фактическому разрыву данной цепи, к возникновению нового потребностного состояния, ждущего своего разрешения

Изобразим сказанное в виде итоговой схемы Ожидание первой любви, грёзы о ней, пожалуй, наиболее яркий пример потребностного состояния, переходящего затем в осознанную потребность.
Стендаль сравнивал это ожидание с солевым раствором, насыщенным до такой степени, что на предмете, помещаемом в его среду, могут образовываться кристаллы — чувства (мы ведь порой и говорим кристаллизация чувств. Тоже ив известных пушкинских строках:
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала. кого-нибудь,
И дождалась. Открылись очи;
Она сказала это он

В схеме этого движения можно условно выделить три основные стадии, или зоны 1 — зона переходного потребностно-мотивационного состояния, или зона выбора предмета 2 — зона первичного освоения и закрепления предмета в качестве мотива, или зона мотивооб-разования; 3 — зона преобразования потребности и деятельности.
Из сказанного следует ряд выводов. Так, если рассматривать человека как существо деятельное, постоянно осуществляющее какую-либо деятельность, то необходимо учитывать этапы, зоны движения этой деятельности. Состояние смысловой сферы также существенно зависит оттого, в какой стадии находится деятельность. Можно говорить поэтому, например, о смысловой структуре потребностного состояния или смысловой структуре первичного мотивообразования, те. о достаточно типичных для тех или иных периодов становления деятельности смысловых структурах. Разумеется, степень
«затронутое™» смысловой сферы, входящих в нее смысловых образований будет существенно разной (в зависимости от отнесенности этих образований к тому или иному уровню действенные поля оказываются вовлеченными в перестройки куда более непосредственно, чем высшие ценностные смысловые уровни. Это в свою очередь порождает вопрос об изменяющихся соотношениях между высшими и низшими уровнями смысловой сферы, между отражающимися в сознании структурами идеальных (общих) и реальных (конкретных) целей. Приведенная схема хорошо согласуется и с представлениями А. Г. Асмолова и В. А. Петровского о чередовании в развитии деятельности этапов, где главенствуют установочные,
инерционные моменты и моменты ломки инерции, так называемой
«надситуативной активности . Исходя из представленного легко увидеть, что побуждения к «надситуативной активности возникают не сами по себе, а как следствия определенной логики развития деятельности, лежащих внутри ее движущих противоречий. Ниже мы еще вернемся к этими другим общепсихологическим выводами постараемся показать их значение для исследования аномалий личности и психокоррекционной работы, а сейчас попытаемся увязать вместе, в единую систему те основные понятия, которые рассматривались в этой главе. КООРДИНАТЫ
«ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ»
Чтобы соотнести между собой введенные выше основные понятия,
воспользуемся следующей аналогией. Представим себе некоторое трехмерное пространств&г-Если считать плоскостями этого пространства, во-первых,
деятельность, или, более обобщенно, бытие человека, определяемое как система сменяющих друг друга деятельностей; во-вторых, значение, или, обобщенно,
культуру как систему значений, программ, образцов, норм, правили т. п. и,
наконец, в-третьих, смыслы как значения значений, как динамические системы сознания, несущие пристрастные отношения человека к действительности,
преображающие в сознании саму эту действительность, то личность можно представить как некий предмет, идеальное тело, существующее в этих плоскостях и особым образом связанное, отражающееся в каждой из них Очевидна условность такой аналогии, однако, приняв ее, мы сможем наглядно

показать соотношение рассмотренных в главе основных понятий, каждое из которых освещает разные аспекты развития личности. Деятельность, бытие отвечает в основном на вопрос, как и почему происходит это развитие обращение к плоскости культуры — на вопрос, для чего для каких целей, задач, для достижения каких норм и образцов происходит развитие наконец, плоскость смыслов соотносится с вопросом, ради чего человек живет, ради чего осуществляются все эти «как»,
«почему», для чего».
Каждая из этих плоскостей имеет и свои собственные параметры говоря о деятельности, необходимо иметь ввиду меру ее внутренней сложности, опосред- ствованности, стадии развития, широту связей и т. п.;
говоря о культуре — качество, развитие и взаимосвязи В. В. Давыдов считает, что исследования, связанные с изучением смысловых образований, динамических смысловых систем относятся к сфере сознания, а не к области личности. С этим замечанием согласимся лишь отчасти. Действительно,
если брать системы смыслов сами по себе, то они суть составляющие сознания,
определяющие пристрастность отношений. Иное дело, однако, если рассматривать эти системы во взаимосвязи с жизнедеятельностью человека в мире тогда они,
точнее, сама эта взаимосвязь есть характеристика личности. Об этом единстве и взаимосвязи и идет речь в нашей схеме, хотя понятна вся ее приблизительность в отношении столь сложного предмета, каким является личность

значений, программ, образцов поведения, движение рассматриваемых значений от житейских и разрозненных до научных и системных. Что касается смысловой плоскости то выше уже шла речь об ее уровнях, о борьбе двухосновных векторов, один из которых направлен к коллективному, общему,
всеобщему, а другой, противоборствующий — к частному, прагматическому, эго- центрическому.
Исходя из представленного становится более понятной суть некоторых распространенных в психологии подходов, их возможности и ограничения. Так,
если рассматривать личность как образование, целиком производное от культуры
(культурологические теории, то личность предстанет как некий слепок, сколок культуры (проекция на плоскость значений, и тогда каждый человек, каждая личность может быть в конечном итоге охарактеризована ходячей фразой заголовка школьных сочинении такой-то как типичный представитель своей эпохи, места, окружения. Подход, разумеется, важный и правомерный. С этой позиции можно объяснить фактически все многообразие личностных проявлений,
не исключая таких, как творчество и мораль, ведь и то и другое также имеют объективно существующие в обществе (те. предшествующие по отношению к конкретному человеку) предпосылки, свое разработанное веками быгие и пути достижения, зафиксированные, кристаллизованные, свернутые в знаках, значениях,
понятиях, символах, поучениях, правилах, представленных в той или иной форме,
будь то книга, писаный или неписаный закон, народный обычай, предрассудок данного времени и т. п.
Но этот подход имеет и свои ограничения, ибо оставляет в тени по крайней мере два важнейших момента. Во-первых, активность человека по усвоению всех этих знаков, навыков, норм и правил культуры и, во-вторых, возможность нравственной свободы человека в его действиях, в способах, формах и уровнях осмысления происходящего, без чего нельзя, в частности, понять, почему и как при одних и тех же обстоятельствах, в одинаковых эпохах, культурных нишах»
вырастают столь разные по своему личностному достоинству люди *.
v
Кроме того, следует помнить, что со знаками, установлениями, схемами кулыуры связаны не одни высоты человеческого духа. Налицо также и сковывающая роль культуры. Бюрократизм культуры писал, например, М. А.
Лифшиц,— начиная с иероглифической
122
Другой весьма распространенный подход может быть уподоблен (в рамках нашей условной модели) проекции личности на деятельностную, бытийную плоскость, и тогда личность начинает рассматриваться как субъект или даже как только
«момент деятельности. Это также чрезвычайно важный и плодотворный аспект,
подчеркивающий деятельностную природу человека, значение труда,
продуктивной деятельности для формирования и проявления личности.
Однако принятие лишь такого взгляда Ъпять-таки обнаруживает известную недостаточность. Да, личность проявляет и формирует себя через деятельность, у нее нет по сути других путей формирования и реализации себя. Но она не сводится,
не растворяется без остатка в любой из форм этой реализации, не сливается полностью и безраздельно с субъектом деятельности *, а составляет особое, системное,
прямо не сводимое к деятельности и прямо не выводимое из деятельности образование, существенной характеристикой которого является нравственно- ценностное (или ценностно-смысловое) отношение к происходящему. Образно говоря, человек лишь как субъект каких-то отдельных видов деятельности не всегда подлинный хозяин собственной личности в целом, а часто лишь ее исполнитель, нанятый хозяином работник, которого нельзя полностью письменности Египта и канцелярской мудрости шумерских писцов и кончая
«чернильной культурой, на которую жаловался Гердер, и омертвевшими штампами средств информации более поздних времен страшная вещь. Нельзя забывать, что общественное мышление воплощается не только в телевизионных башнях, клубах, храмах и статуях или книгах. Оно воплощается ив церебральных структурах людей особого типа, грамотеев, служителей культуры, «мозго-виков»,
образующих в каждой области мысли свою ничтожную монополию, свою кастовую мафию. Поэтому мы вовсе не обязаны всегда, без дальнейшего анализа, без distingio, я различаю, становиться на сторону общественных воплощений. Но это distingio, это различение (иначе оно и немыслимо вовсе),
может быть лишь функцией чего-то, с самой культурой прямо не совпадающего, но подразумевающего свободный и нравственный выбор, те. в нашем понимании функцией позиции личности Б. Г. Ананьев писал поэтому поводу, что в единой структуре человека характеристика субъекта деятельности так или иначе взаимосвязана с характеристиками человека как личности Однако совпадение личности и субъекта относительно даже при максимальном сближении их свойств. Другой психолог,
В. Г. Норакидзе, справедливо подчеркивает, что утверждения личность есть субъект деятельности и личность проявляет себя в каждый данный момент как субъект деятельности вовсе неравнозначны, неэквивалентны между собой

отождествлять стем, кто будет (сейчас или, быть может, через много лет)
принимать и оценивать произведенную работу. Можно согласиться поэтому с Н. И.
Сардж-веладзе, который пишет, что субъект деятельности в каждый конкретный момент — преходящее явление;
фактически сколько деятельностей, столько и субъектов деятельности. Но за - этим преходящим субъектом стоит относительно устойчивое и перманентное образование, именуемое личностью. Личность, как относительно устойчивая и перманентная система, имеет множество своих преходящих проявлений в виде субъекта деятельности Даже совершение одних и тех же действий, точнее, поступков (или проступков, движимых сходными мотивами, не уравнивает пути и шансы личностного развития, определяемого внутренним отношением к происходящему
(а чаще — к происшедшему, тем, как отразится поступок в ценностно-смысловой плоскости сознания, с какими уровнями этой плоскости будет соотнесен, какой урок сам человека не персонифицированная в его лице культура или преходящий субъект деятельности) извлечет сейчас или по происшествии времени из случившегося. Каждому свидетельствует писатель М. Ибрагимбеков,— если он захочет вспомнить, будет за что краснеть, просыпаясь по утрам, будет за что испытывать чувство стыда, но для одного эти плохие поступки в сумме составляют опыт, благодаря которому он становится еще хуже, для другого — это раскаленная решетка, на которой он корчится, но очищается и становится лучше Но разница между подлецом и достойным человеком в том, что они сделали разные выводы из своих прегрешений»
75
Теперь о понимании личности как проекции на смысловую плоскость. Если рассмотрение личности со стороны деятельности или усвоения значений, культуры достаточно широко представлено в научной психологии, то психологическое рассмотрение ее со стороны смысловой, нравственно-ценностной плоскости разработано пока крайне недостаточно. Этим отчасти и объясняется то, что мы уделили этой стороне особое внимание. Нами двигало при этом не только желание в какой-то степени по мере сил способствовать заполнению некоторого пробела общей психологии личности, но и сознание действительно особой значимости этой плоскости для понимания сути человеческой личности, путей ее нормального и аномального развития. Как мы пытались показать выше, главным в этой плоскости (плоскости, по нашей классификации, собственно личностного здоровья) становятся не успехи человека и его социальные роли, не сама по себе его продуктивная деятельность, не характер, не темперамент (те. то, что можно по преимуществу отнести к показателям индивидуально-психологического здоровья и здоровья психофизиологического, а мера участия, заинтересованности,
пристрастности, проникновения его в нужды другого человека, общества,
человечества в целом. Если рассматривать человека лишь как индивидуальность,
то люди предстанут как бесконечно разные миры, становящиеся все более обособленными, особыми, неповторимыми по мере их развития. Через восходящее движение в нравственно-ценностной плоскости происходит реальное единение людей, приобщение к той, по словам АН. Леонтьева, не всегда видимой индивидом подлинной человеческой действительности, которая не обосабливает человека, а

сливает его жизнь с жизнью других людей, их благом. Сжато и точно сказано у
М. М. Пришвина:
«В знании общего дела есть сущность личности, потому что просто индивидуум
знает только себя. Психология личности, не приобщенная к этому знанию, законам нравственного мира, будет по своей сути оставаться психологией знающих только себя человеческих индивидов.
Однако и эта взятая сама по себе точка зрения не является исчерпывающей.
Проекция исключительно на данную плоскость может породить представление о личности лишь как решающей и оценивающей те или иные нравственные проблемы и коллизии при этом бытие начинает рассматриваться только как сценическая площадка, на которой вновь и вновь, на разной общественно- исторической основе разыгрывается репертуар человеческих судеб.
Известны слова Л. Н. Толстого о том, что люди делают только вид, что воюют,
торгуют, строят, главное же, что они делают всю жизнь это решают нравственные проблемы. В противовес этому мнению современная научная психология чаще всего, напротив, либо старается вовсе игнорировать в своих исследованиях нравственную сферу, либо рассматривает ее как некий довесок, добавок к продуктивной деятельности и возникающим вокруг нее производственным отношениям

И тот и другой подход следует признать односторонним, высвечивающим важную, 'но только одну сторону проблемы, поскольку, если воспользоваться нашей моделью, в первом случае личность целиком и полностью проецируется на смысловую, нравственно-ценностную плоскость, а во втором — на плоскость бытийную, деятель-ностную.
Итак, понятно, что личность в целом не проекция на одну какую-нибудь из представленных плоскостей, но системное образование, по-своему отражающееся в каждой из них *. Если же попытаться все же обозначить принцип, который является сквозным, связывающим всю систему, то для процесса формирования личности таким принципом будет принцип деятельностного опос-редствования
78
Суть его заключается в производности личностных образований от реального бытия субъекта и, следовательно, в необходимости при исследовании, воспитании,
коррекции личности выхода за рамки самих этих образований в мир реальной жизни, в мир деятельностей, их опосредующих. Именно через совокупность деятельностей, через бытие человека происходит присвоение культуры,
происходит удвоение значений (появление субъективного значения данного объективного значения, которое и порождает личностные смыслы человеческого существования. Вне целенаправленной активности, не будучи освоенной деятельностью, культура выступает для человека лишь разрозненными отчужденным набором значений, правил, норм и т. п. Проходя через деятельность,
опосредствуясь деятельностью **, эти значения приобретают смысл, порождают особый внутренний план — нравственное сознание с присущими ему уровнями и функциями Отсюда, в частности, ход к типологии личностей ведь, к примеру, на одной и той же бытийной, деятельностной основе могут возникнуть существенно разные нравственно-ценностные построения и развитая система значений может сочетаться с низким смысловым уровнем (эгоцентризм, группоцентризм).
** Надо сказать, что именно понятие опосредствование было первоначально центральной характеристикой деятельности у Л. С. Выготского и АН. Леонтьева
79
. В дальнейшем этот момент был несколько затушевана деятельность в ряде трактовок стала представляться как самодовлеющая психическая реальность.
Видимо, как реакцию на такого рода перегиб можно рассматривать некоторые недавние выступления в научной печати по поводу понятия ведущая деятельность. А. В. Петровский, например, считает, что это понятие вообще лишено достаточных оснований, поскольку определяющим для развития является не какая- либо ведущая деятельность, а тип
126
Итак, мир человеческой культуры предшествует личности и являет собой неисчерпаемый источник возможностей, депо смысловыражения. Однако, прежде чем стать смысловой, внутриличностной реальностью, значения должны быть опосредствованы деятельностью, пройти через жизнь, бытие человека *, которое представляет собой бесконечное в своих возможностях депо смыслопорождения.
Если же попытаться коротко определить взаимосвязь всех трех плоскостей, то это будет следующая формула смысл есть прошедшее через жизнь (систему деятельностей) человека значение.
Что касается практических, в частности воспитательных

психопрофилактических выводов, то эта формула лишний раз свидетельствует о том, что ни значения, ни слова, ни сама по себе активная предметная деятельность не являются гарантами воспитания полноценной, нравственной личности. Только слова, значения, соотнесенные, сопряженные с жизнью, пропущенные через нее,
через нелегкий труд бытия, через сложную взаимоотношений личности, которые складываются у нее с референтными группами и лицами . Такое противопоставление кажется, однако, излишне категорическим. Два понятия — «смежличностное общение и деятельность (что показано в самих работах А. В. Петровского и его сотрудников) — не только не противополагаются, но прямо подразумевают друг друга, поэтому ведущая (т. е.
наиболее соответствующая, лидирующая для данного возраста) деятельность во многом задает круг референтного общения, равно как этот круг видоизменяет характер данной деятельности.
Другое дело, что нельзя сводить все многообразие и взаимозависимость форм активности -только к одной ведущей деятельности Ведущая не должна пониматься как подавляющая. Именно забвение этого момента, считает К. А.
Абульханова-Славская, привело к тому, что в некоторых психологических исследованиях личностная активность оказалась сведенной к ведущей деятельности. Нона наш взгляд, с водой выплескивается и ребенок ценнейшая идея стержневого вида, типа деятельности, с которым связывается,
ассоциируется соответствующий возрастной этап и отнятие, отсутствие которого было бы фактическим лишением человека детства или зрелости. И разве в последних случаях это не будет игра и труд, те. деятельности не рядовые, а именно ведущие для соответствующих этапов жизни Ну а то, что в
«производстве» этих деятельностей важнейшую роль играют общение, социальные институты, референтные группы, другие формы активности и т. п, разумеется,
безусловно, верно. Иными словами, то, что ведущая деятельность формируема и зависима, пусть даже производив от многих обстоятельств, не умаляет ее значения и не устраняет необходимости ее учета и рассмотрения Надо ли говорить, что проход этот практически никогда не напоминал собой легкой, увеселительной прогулки. Жизнь прожить — не поле перейти»,—
говорит пословица, подчеркивая сложность и тяжесть реальных путей человеческой жизни

совокупность и многообразие деятельностей, могут стать подлинной основой нравственного сознания. Следовательно, при воспитании необходимо так строить и направлять деятельности воспитанника, чтобы входе этих деятельностей, входе их развития, их последовательных этапов объективные и поначалу как бы вне человека существующие значения и идеалы, прежде всего значения и идеалы нравственные, приобретали личностный смысл, становились собственным, пережитым, активным отношением воспитанника к миру Роль воспитателя при этом чрезвычайна, поскольку он выступает как реальное,
живое олицетворение, так сказать, держатель тех смысловых уровней, которыми пока не обладает и которые чаще всего и не предугадывает воспитанник. Нона эти уровни — через общение с прямым или даже косвенным воспитателем, через совместные переживания, через совместную деятельность — он может со временем подняться **. Всякая высшая психическая функция, писал Л. С. Выготский,
обнаруживает себя дважды сначала как форма взаимодействия и сотрудничества между людьми, как категория интерпсихологическая, затем уже как функция субъекта, как категория интрапсихологическая. Сходным путем возникают,
завязываются и смысловые отношения к действительности — сначала как бы разделенные между ребенком и взрослым, ребенком и его окружением, а затем становясь внутренними, собственными отношениями ребенка к действительности.
Когда ребенок подрастает, роль взрослого, те. второго члена начального интерпсихологического отношения, может выполняться другим человеком,
группой, коллективом, обществом, теми или иными событиями и идеями, но путь в целом остается прежним через деятельность, через жизнь и труд бытия завязываются, осваиваются Этот принцип хорошо иллюстрируется следующей американской пословицей Расскажи мне, и я забуду, покажи мне, и я запомню, вовлеки меня, и я пойму" * Когда мы говорим о воспитателе, то невольно подразумеваем нравственное,
облагораживающее начало, но нелишне заметить в контексте данной книги, что помимо воспитания позитивного, положительного существует и воспитание негативное. Так, мы увидим ниже, что в случаях аномального развития человек,
например, непросто привыкает к алкоголю, регулярному пьянству, но часто активно к нему кем-то приобщается (в данном случае — негативными воспитателями, вовлекаясь в так называемую алкогольную компанию, усваивая через ее лидеров ценностные установки и особое, алкогольное смысловое видение мира.