словарь. Ю Н Караулов Русский ассоциативный словарь как новый лингвистиче. Что собой представляет ассоциативный словарь
 Скачать 1.37 Mb.
|
|
7.2. Следы советской эпохи в национальном самосознании Советская эпоха внесла в русское национальное самосознание специфические черты, которые, отлившись в устойчивые вербальные формы, в стереотипы, на длительный период стали определять отношение к тем или иным сторонам и явлениям действительности, влиять на поведение носителей языка, на позицию "я" в мире. Так получилось, что почти все русско-советские элементы национального самосознания, вошедшие в РАС, заряжены отрицательными либо юмористическими коннотациями. Это, как правило, разрозненные факты сознания, своеобразные ментальные структуры, отражающие нашу реальность, которые становятся очевидными благодаря усилению при ассоциации взаимной информации в паре S— R. Вот несколько примеров: черный — ворон ["Черный ворон" — это обозначение закрытого грузовика, фургона, в котором в советскую эпоху увозили в тюрьму арестованных; арестовывали, как правило, ночью, поднимая из постели, отрывая от семьи и увозя в неизвестность, в темноту. Это, таким образом, символ известной эпохи, ставшее почти устойчивым словосочетание, за которым для русского сознания стоит конкретная ситуация, обремененная грузом тяжелых впечатлений, переживаний и размышлений о социальной несправедливости, бесчеловечности партийно-государственной системы, бесправности личности и т.п. Ср., одну из песен тюремно-лагерной романтики тех лет А ну-ка, парень, подними повыше ворот, Подними повыше ворот и держись, Черный ворон, черный ворон, черный ворон Переехал мою маленькую жизнь. Сама же номинация "черный ворон" имеет историко-культурные корни и возникла как метафора, навеянная образом русского фольклора, где этот образ олицетворял злые силы, врага всего человеческого, неотвратимый трагизм личной судьбы; ср.: "Ты не вейся, черный ворон, Над моею головой, Ты добычи не дождешься, Черный ворон, я не твой". Весь этот круг ощущений, воспоминаний, настроений, образов (в том числе, может быть, и кадров из фильма "Чапаев", где исполняется эта песня и который видели все) и составляет невербализованную часть взаимной информации стимула и реакции, которая актуализируется в сознании и подсознании русского при соединении их в модель двух слов "черный ворон"]. советский — значит отличный [формула, которая десятилетиями вдалбливалась в сознание масс, чтобы выработать заданное отношение к чужому, буржуазному; ср. ниже иностранный]. отец — народов ["отец народов" — одно из имен Сталина]. отец — одиночка ["отец-одиночка" — номинация, созданная по аналогии с типично советским понятием "мать-одиночка", содержащая ироническую аллюзию на это понятие, но отражающая тем не менее драматическую семейную ситуацию; так сказать "смех сквозь слезы"]. черный — суббота ["черная суббота", т.е. такие субботние дни, которые согласно графику данного предприятия объявляются рабочими и, в противоположность обычным субботам, сливающимся в сознании с "красными" (выходными) воскресеньями, превращаются в "черные"]. труда — ударник ["ударник коммунистического труда"]; ТРУДУ — и обороне ["Готов к труду и обороне" — ГТО: комплекс военно-физических упражнений и норм, которые обязан был выполнить ("сдать") каждый молодой гражданин бывшего СССР. Сама формула "готов к труду и обороне", помимо обозначения указанного денотата, несет дух клятвы, усиленно насаждавшийся дух присяги на верность партии, стране, руководству]; пальца — ты записался добровольцем [здесь содержится намек на подпись под плакатом времен Великой Отечественной войны, много раз потом воспроизводившемся и потому известном разным поколениям, на котором изображен суровый рабочий с винтовкой в руке, указывающий пальцем на зрителя и строго его вопрошающий; но помимо прямого значения, которые имеют этот вопрос и плакат, они символизируют для русского сознания безжалостный диктат советского государства, благо которого должно было стать высшим смыслом существования общества, народа, личности]. жалость — не украшает советского человека [афоризм, отражающий одну из воспитательных "истин" в формировании мировоззрения молодого поколения в СССР, определяющий в значительной мере отношение к "ближнему" в советском обществе, где понятие жалости, так же как и понятие милосердия, считались идеологически чуждыми и исключались из числа чувств с положительной оценкой; афоризм восходит к словам Сатина из пьесы Горького "На дне": "Жалость унижает человека"]. ошибка — красные чернила [ошибки в школьных работах учителя исправляют у нас обычно красными чернилами, но за этим незначительным фактом стоит ощущение царившего долгое время в стране авторитарного духа, автоматически перенесенного на отношения учитель-ученик, от которого избавились уже школы многих цивилизованных стран]. поговорить — по душам [типично русская установка на общение, которую невозможно представить себе в устах шведа, англичанина или даже итальянца]. следовать — пройдемте [реакция представляет собой типовое обращение милиционера к задерживаемому им гражданину и пародийно обыгрывается в ситуациях неформального общения]. относиться — ты меня уважаешь? [иронически обыгрываемый в компании вопрос, который задает традиционно один собутыльник другому после определенной дозы спиртного в разговоре "по душам". Маркировка этого выражения как национальной черты русского характера дает себя знать даже в философских текстах, ср.: "... мне хотелось бы еще сказать об одной особенности России — это именно о ее мучительном желании не просто сравниться с Западом, а решить непосильную задачу самой стать Западом, доказать, что мы такие же европейцы и даже лучше, чем европейцы, снискать к себе непременно уважение и признание европейцев как равных среди равных... Мне думается, что это проявление опять-таки очень подросткового комплекса неполноценности. Это то же самое, что бывает с русским пьяным, когда он спрашивает своего собеседника, уважает ли он его. Это стремление непременно добиться уважения, непременно показать себя взрослым человеком. Наряду с отмечавшимся здесь хамством и сер-вильностью, это, по-моему, один из основополагающих психологических феноменов нашей жизни'." поехать — Гагарин [взаимная информация в этой паре связана с произнесенным первым космонавтом Ю.Гагариным традиционно русским восклицанием "Поехали!"(оно потом популяризировано в песне Пахмутовой) в момент, когда его ракете был дан старт]. Рассмотрим два высказывания-реакции из нашего РАС по поводу одного и того же предмета: природа — не храм; природа — ждет милости от человека. На первый взгляд они могли бы показаться не связанными одно с другим, так как первое из них апеллирует к прецедентному тексту — роману И.С.Тургенева "Отцы и дети", а именно, к словам Базарова "Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник", тогда как второе является переделкой известного афоризма естествоиспытателя и селекционера И.Мичурина "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача". На самом деле, в глубинном духовном смысле, две эти реакции полемически противостоят одна другой, символизируя отрицающие одна другую позиции в отношении человека к природе, к окружающей среде. Обе реакции оказываются идеологически нагруженными. Официально принятая трактовка романа И.С.Тургенева и образа Базарова в нем, которые из года в год как единственно возможные, последовательно и методически вкладывались в головы учеников в школе, студентов в вузе, вообще читающей публики, превращали Базарова в героя, определенные черты которого достойны подражания, и соответственно возводили некоторые его взгляды и оценки в норму, придавая им статус правил. То, что " природа не храм, а мастерская" стало modus vivendi человека в советскую эпоху, стало целиком определять его поведение и взаимодействие с природой. Афоризм же Мичурина хорошо согласовывался с такой позицией и подкреплял ее, поскольку в каждой школе, во многих клубах и т.п. красовался плакат с этим высказыванием, и оно подобно молитве затверживалось каждым носителем языка наизусть. Вторая же из рассматриваемых реакций принадлежит иному времени, иному сознанию, которое освободилось или освобождается от последствий манипулирования им и опирается на современные экологические представления "защиты окружающей среды", защиты природы от человека. Воспитываемое в советском обществе отрицательно-осуждающее отношение к "иностранцу", "иностранщине", к чужому вообще в какой-то мере находило благоприятную историко-культурную почву, поскольку могло опереться на длительную традицию, существовавшую в русской культуре и самосознании русских со времен, видимо, Ивана Грозного, чему найдется немало исторических свидетельств. Поэтому не удивительным покажется наполнение статьи иностранный в Русском ассоциативном словаре отрицательными характеристиками и оценками: иностранный — бзик, блаженный, засранный, идиот, мерзавец, непонятный, очень странный, сволочь, фу, хахаль, шмотки. При том, что основная масса реакций — нейтрального свойства (язык, человек, студент, подданный, гражданин...), а к оценкам со знаком плюс, да и то с натяжкой, могут быть причислены всего три ответа: интересный, качественный, свободный. Специфически советско-русское понятие и соответствующий фрейм очередь актуализируют в ассоциативно-вербальной сети ореол характеристик и мнений, носящих неповторимо национальную окраску, которые в совокупности воссоздают экономическую и социально-психологическую картину некоторых сторон жизни народа. В числе реакций в этой ассоциативной статье можно выделить несколько групп, например, таких: очередь — какая: длинная, большая, очень большая, огромная, живая [т.е. не по записи, ср. здесь же —первая, пятая], бесконечная, маленькая, без конца, извилистая, километровая, кошмарная, нескончаемая; толпа, вереница, змея, хвост, кишка,муравейник...; — куда: в магазин, в кассу, в кино, в ателье, в Мак-До-нальдс, в туалет...; — за чем: за колбасой, за мылом, за хлебом, за вином, за мясом, за пивом, за водкой, за сахаром, за молоком, за билетами, за картошкой, за квасом, за косметикой, за сапогами и т.д. [всего более трех десятков названий необходимых для жизни товаров]; — почему; дефицит, социализм, веление времени, нужда, Россия; — оценка: долго, всюду, за всем, когда это кончится?, мрак, унижение; — человеческие взаимоотношения, обстановка в очереди: злая, агрессивная, грубая, душно, неприятно, нервы, звериная злоба, крик, ненормальная, нудно, толпа орущая, тоскливое ожидание, ужас, унылая, холод. Рассмотренные в этом разделе элементы национального самосознания русских покажутся разрозненными и выбранными случайно. Так, надо признать, дело и обстоит в действительности, но причина этого заслуживающего критики положения кроется не столько в неразработанности самого предмета, сколько в его онтологическом свойстве: национальное самосознание всякого народа не является целостным и систематизированным феноменом. Оно слагается из мозаично рассеянных — в картине мира, в праг- * Седов ЛА. Выступление на "круглом столе" "Российская модернизация: проблемы и перспективы" // Вопросы философии, 1993, № 7, стр. 23. матических установках носителей языка — представлений, мнений, суждений и оценок, отчего столь ускользающим от исследования является понятие национального характера. Мы можем верифицировать какую-то черту как русскую или, наоборот, нерусскую, но обрисовать национальный характер народа в его целостности не удавалось пока никому. Видимо, дело в том, что это понятие принципиально несовместимо с имперсоналистским подходом и приобретает реальность только в случае его персонификации, т.е. мы могли бы сказать о какой-то конкретной личности, что она обладает чертами или является воплощением русского национального характера, но построить абстрактную модель последнего оказывается задачей трудновыполнимой. Одно, по крайней мере, ясно сейчас: национальный характер проявляется в том числе в языке, в этом сердце культуры, проявляется в двух его ипостасях — языке-тексте и языке-способности, а значит, в ассоциативно-вербальной сети. |