словарь. Ю Н Караулов Русский ассоциативный словарь как новый лингвистиче. Что собой представляет ассоциативный словарь

• Название: Что собой представляет ассоциативный словарь
• Анкор: словарь
• Дата: 19.04.2023
• Размер: 1.37 Mb.
• Имя файла: Ю Н Караулов Русский ассоциативный словарь как новый лингвистиче.doc
• Тип: Документы; #1075375
• страница: 18 из 23

3) Слова из языков народов бывшего СССР: сосать — чурчхелу (груз.); спросить — калым (тюрк.); старейший — аксакал (тюрк.); хлеб — лаваш (арм.), столовая — едальня (укр.); печь — чурек (тюрк.); любить — кохать (укр.); пого­ворить — погуторить (укр.) и др.

Среди варваризмов преобладают англицизмы, что вполне понятно на фоне теперешней широкой экспансии английского языка в научно-техническую, политико-пуб­лицистическую сферы, в сферы культуры и искусства, экономики, торговли и образования.

4.3. Диалектизмы и профессионализмы

Эти словарные пласты — в разной степени, конечно, представлены в любой индивидуальной ABC, поэтому их наличие характеризует и нашу усредненную сеть, отра­женную в словаре. В целом количество слов такого рода невелико, поскольку испытуемые (в соответствии с усло­виями и целями ассоциативного эксперимента) принадле­жали "по определению" к носителям русского литератур­ного языка. Что касается профессионализмов, которые связаны с будущей специальностью участников опроса, то они частично представлены вместе с терминологической лексикой в первом разделе (А) нашего комментария, где речь идет о совокупности знаний в ABC среднестатисти­ческой русской языковой личности, и поэтому здесь я к ним возвращаться не буду.

Встречающиеся в Русском ассоциативном словаре диа­лектные слова — ввиду широкого территориального охвата опрашиваемых — принадлежат к самым разным говорам из всех пределов России: однокашник — кополок (сиб."пте-нец глухаря"); гордый — кочет (южн.-рус), зерно — загаток (разн.диал., разн.значения, например, "место для хранения корма"); пуговица — гудзик (южн.-рус. и сиб.); пустоголо­вый — голомон (разн. диал.); разный — бутор (" имущест­во, скарб" — сев., южн., сиб.); нарядный — баской (южн.-рус); снова — изнова (разн. диал.); тратить — бачить (сев. "говорить"); рассказывать — баутки (разн.диал.); просчет — про че? (сиб.); буран — сиверко (сев.); помощь — помочи (разн.диал.) и др.

4.4. Активная и пассивная лексика

В приложении к ассоциативно-вербальной сети как способу существования языка и форме устройства языко­вой способности человека это традиционное деление сло­варного состава тоже несколько трансформируется. Преж­де всего существенно сокращается — в сравнении с при­нятыми лексическими мерками — временной отрезок, по отношению к которому устанавливается факт употреби­тельности/ неупотребительности слова. Этот срок задает­ся в нашем случае периодом проведения массового экспе­римента, т.е. двумя годами, тогда как обычно актив­ность/пассивность измеряется на фоне десятилетий.

Далее, если взглянуть на изолированную словарную статью, на извлеченное из словаря и отдельно взятое ас­социативное поле, то вопрос об употребительности/неу­потребительности входящих в него слов решается как буд­то просто: к частотным ответам относится активно ис­пользуемая лексика, а к единичным — пассивный словар­ный запас. Но дело в том, что никакое ассоциативное по­ле не только не существует изолированно, но вообще не существует как самостоятельное образование, являя собой искусственно вычленяемую из сплошной ассоциативно-вербальной сети диссипативную структуру, которую удоб­но выделять в исследовательских и методико-лексических целях. Ведь то, что встретилось одноразово в одном поле, может многократно повторяться в ответах носителей язы­ка на какой-то другой стимул. В этом легко убедиться, ус­тановив, например, употребительность единичных для од­ной статьи реакций по всей ABC на основании их суммар­ной частности, зафиксированной в обратном словнике. Например, реакция желать принадлежит, можно сказать, к единичным: она однократно появилась в статьях здо­ровье, иметь, нуждаться, успех и др. Но суммарная ее ча­стота в сети равна 17, так что это слово нельзя отнести к пассивному слою лексики, тем более, что с учетом частот­ности словоформ (желает, желаешь, желал, желаю, же­лают) употребительность его возрастает.

К однократно встретившимся в сети словам относятся некоторые имена собственные (Елена Юрьевна, Енисей, Бестужев, Бим, Ближний Восток), названия научных фе­номенов (бином Ньютона), вполне привычные для русско­го уха и глаза, т.е. не редкие, апеллятивы (бирюза, битум, зверобой). Понятно, что только один критерий — частотно­сти — не может служить основанием для отделения актива от пассива в ABC.

Используя наряду с этим критерием принятое в лекси­кологии деление словарного состава на архаическую лек­сику, неологизмы и окказионализмы, мы можем констати­ровать, что устаревшие лексические единицы, или архаиз­мы, в усредненной ABC современного русского языка ре­дки: тщетный — всуе, товарищи — други, нога — поножи, площадь — ристалище, коварный — ворог, говорил — пиит, утаивать — тать, тысяча — тьма, знамя — священная хо­ругвь.

Новые слова представлены гораздо шире, а поскольку провести грань между неологизмом, т.е. получившим не­которое распространение новым словом, и окказионализ­мом, т.е. одномоментным созданием на случай, подчас бывает трудно (особенно вне контекста), то для удобства описания предлагается следующее тройное деление: счи­тать неологизмом, как это и принято, уже встречавшееся в тексте и устной речи, но появившееся недавно, новое сло­во. Обозначить термином "новообразование" такие лекси­ческие единицы, которые как будто получили некоторую известность в узких речевых коллективах (например, в студенческой среде того или иного региона России), но не приобрели общераспространенности, которой характери­зуются неологизмы. За созданным ad hoc сиюминутным авторским словом остается статус окказионализма.

Тогда окажется, что из более чем 250 новых слов в Русском ассоциативном словаре маркировать как неоло­гизмы можно немногие, а подавляющее большинство ос­тавшихся примерно поровну разделится между теми, что мы назвали "новообразованиями", и собственно окказио­нализмами, хотя грань между двумя последними, как уви­дит читатель из приводимых ниже примеров, часто эфе­мерна.

Неологизмы: неправда — отмазка, шалопут — оторва, хребтина — жлобина, столовая — гастриловка, тратить — транжир, сплетни — интересности, мраки; праздник — отходняк, разговор — порожняковый, ребенок — спиногрыз, рожа — квазимодья, наук — околовсяческих, группа — нефор­малы, карандаш — писалка, шутка — ржачка, веселый — ржачный, бабушка — ругачая, расческа — массажка, совет­ский — совковый, заносчивый — воображалистый.

Новообразования: небольшой — чуточный, шумный — гамный, сверло — рубило, серьезный — одногруппник, серь­езный — пустосмех, странный — мехматянка, талант — удачник, толки — кривосуды, соболезнование — соутрата, сострадание — сорадость, соученик — соучитель, спина — антиперед, сплетни — гнусь, полный — жиряга, парень — нецензурщина, отобрать — обдербанить, ребенок — обормо-тенок, настойчивый — домогатель, шалопут — дурливый, вдовый — многоженный, хребтина — скелетина, немногос­ловный — не пустобай, долг — крестонесение, пчела — ку-салка, люди — творители, ответить — впопад, записать — начиркать, полный — торч, огонь — на воспрещенке.

Окказионализмы: пуговица — удерживатель, расска­зать — бякости, переть — приклячить, пивом — налако­миться, пересуды — недосуды, осуды, перегуды, перезуды; открывать — отдверить, обед — обьед, монополия — одно-властие, большой — огроменный, оставаться — сверхуроч­ных, доктор — слушалка, палка — ударялка, брехня — хренов-ня, вор — вориха, бездельник — работист, заносчивый — выносчивый, уметь — самообладать.