диссертация грибановой. Цифровая трансформация социально экономических систем на основе развития института сервисной интеграции
 Скачать 6.7 Mb.
|
|
1.3. Факторы и условия цифровой трансформации социально- экономических систем В ходе рассмотренной в предыдущих материалах диссертации эволю- ции социально-экономических систем, связанной с их цифровизацией и сер- висизацией, выяснилось, что в ходе этого развития происходит постепенная смена приоритетов и ключевых факторов развития. Процесс трансформации, преимущественно, определяется следующим: 1. Экономика знаний помимо традиционных экономических факторов, таких как труд, капитал, предпринимательская способность и земля, включа- ет в себя такой новый фактор, как знание. Знание начинает занимать лиди- рующую позицию среди остальных экономических переменных в процессе создания конкурентных преимуществ компаний, регионов, отраслей, стран и формирования стоимости продукта и/или услуги. 2. Развитие информационных технологий повлияло на то, что знания очень быстро проходят путь от своей уникальности до превращения в обще- ственное благо, сохраняя конкурентное преимущество на короткий период. То есть, длительность инновационного цикла, связанного с новыми знания- ми, сокращается. Конкурентные преимущества могут быть получены только при возникновении знаний, так как в процессе собственного распространения знания очень быстро трансформируются вплоть до превращения в общест- венное благо. Таким образом, необходимо понимать, что в экономике знаний конкурентное преимущество формируется не за счет обладания знанием, а за счет способности быстро создавать и эффективно внедрять это уникальное знание. 3. Новая роль знаний в целом обусловлена не только доступностью, но и расширением возможностей их использования и создания. Благодаря ин- формационным технологиям, появилась возможность в глобальном масштабе формировать социальные сети, что придает обществу динамику (заметим, не всегда предсказуемую). В связи с этим очень быстро распространяются раз- 51 личные инновации, а на первый план выходит удовлетворение потребностей посредством оказания разнообразных услуг. Данные трансформации – от индустриальной экономики, основывав- шейся на товарном производстве, к экономике знаний, основанной на накоп- лении и формировании ключевых компетенций, а также на росте значения услуг в хозяйственной и социальной действительности, отразились и на ха- рактере конкуренции. Сетевые отношения формируют новые условия со- трудничества компаний, что приводит к повышению привлекательности сети в глазах потребителя, а также создают конкуренцию внутри сети между ее представителями, основанную на способности генерировать уникальные зна- ния (на креативности). Человечество достигло настолько высокого уровня развития техноло- гической инфраструктуры, что возможности хранения, передачи, а также скорость обработки данных постоянно растут и в перспективе продолжат расти экспоненциально. «Существует несколько ключевых одновременно развивающихся тенденций. Избежать их воздействия не удастся, и мы стал- киваемся с их последствиями уже сейчас. Успеха добьются организации, способные приспособится к этим тенденциям и понять, как превратить их в перспективы», – утверждает Блэр Шеппард, руководитель группы стратегии и лидерства PwC в США. Россия стоит на пороге глобальных изменений – трансформации и пе- реформатирования экономического мирового порядка. Страны мира одна за другой объявляют о курсе на строительство цифровой экономики, экономи- ки, в которой ключевыми силами развития выступают знания и человеческий капитал, о переходе к Индустрии 4.0, Обществу 5.0 и т.д. Российская Феде- рация также не остаѐтся в стороне от зародившейся цифровой гонки. Основ- ными предпосылками организации перехода к цифровой экономике в России стали: развитие физической инфраструктуры доступа к Интернету; рост чис- ла пользователей сети Интернет (на март 2017 порядка 71% пользователей); 52 развитие электронной коммерции; развитие ИТ-отрасли страны; развитие на- циональной системы электронного правительства. Создание цифровой экономики в России обрело статус государствен- ной задачи. В июле 2017 года распоряжением правительства утверждена гос- программа «Цифровая экономика Российской Федерации». В рамках этой программы, рассчитанной к реализации до 2035 года, цифровая трансформа- ция экономики определяется как: 1. Изменение модели управления экономикой от программно-целевой к программно-прогностической; 2. Смена экономического уклада, изменение традиционных рынков, социальных отношений, государственного управления, связанные с проник- новением в них цифровых технологий; 3. Принципиальное изменение основного источника добавленной стоимости и структуры экономики за счет формирования более эффективных экономических процессов, обеспеченных цифровыми инфраструктурами; 4. Переход функции лидирующего механизма развития экономики к институтам, основанным на цифровых моделях и процессах 46 В отчете Министерства экономического развития РФ ключевыми ре- зультатами 2017 года в части развития цифровой экономики названы норма- тивное регулирование соответствующей госпрограммы и создание плана ме- роприятий, предусматривающего разработку в 2018–2019 годах пятидесяти трех законопроектов и двух основополагающих концепций. Первая концеп- ция будет касаться комплексного правового регулирования вопросов цифро- визации. Вторая относится к организации процесса управления изменениями. В 2018 году, после выборов Президента Российской Федерации и ут- верждения в его инаугурационном указе (№ 204 от 07.05.2018 «О националь- ных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на пе- риод до 2024 года») новых стратегических целей национального развития, в 46 Развитие цифровой экономики в России. Программа до 2035 года. URL: http://spkurdyumov.ru/uploads/2017/05/strategy.pdf 53 России была запущена система национальных проектов. В частности, 24.12.2018 г., был утвержден паспорт национального проекта «Цифровая экономика», согласно которому на цифровую экономику планируется выде- ление финансирования в сумме 1 634,9 млрд руб., в т.ч. 1 099,6 млрд руб. средств федерального бюджета и 535,3 млрд руб. из внебюджетных источни- ков. Сроки реализации национального проекта «Цифровая экономика» ус- тановлены с 01.10.2018 по 31.12.2024 гг. Он имеет три целевых показателя: (1) увеличение внутренних затрат на развитие цифровой экономики за счет всех источников (по доле в ВВП) не менее чем в три раза по сравнению с 2017 г.; (2) создание устойчивой и безопасной информационно-телеком- муникационной инфраструктуры высокоскоростной передачи, обработки и хранения больших объѐмов данных, доступной для всех организаций и домо- хозяйств; (3) использование преимущественно отечественного программного обеспечения государственными органами, органами местного самоуправле- ния и организациями 47 Мы особо хотим остановиться на втором из указанных выше целевом показателе, связанном с развитием цифровой инфраструктуры, на достиже- ние которого выделяется 772,4 млрд руб. В результате, например, доля домо- хозяйств, располагающих широкополосным доступом в Интернет, увеличит- ся с 72,6% в базовом году (2017) до 97,0% в целевом (2024). Аналогичные изменения произойдут и в бизнесе, и в государственном и муниципальном правлении. Безусловно, это приведет к опережающему росту сектора сферы услуг, связанному с цифровой инфраструктурой (услуги связи, доступа в ин- тернет, хранения данных, обеспечения информационной безопасности и др.). В ВШЭ по результатам исследования практик российских компаний, отмечают, что отечественный бизнес в целом уже включился в глобальную цифровую трансформацию. Специалисты и руководители компаний пони- 47 Нацпроект «Цифровая экономика» — в цифрах и фактах. [Электронный ресурс]. URL: https://www.crn.ru/news/detail.php?ID=133614 54 мают, что без использования цифровых технологий они не смогут успешно конкурировать, в компаниях достаточно высоко оценивают эффективность уже внедренных цифровых решений, но подходят к этим технологиям очень прагматично, выбирая то, без чего уже невозможно вести бизнес 48 В этих условиях в качестве основных технологических трендов в циф- ровой трансформации социально-экономических систем в России определя- ются: «массовое внедрение интеллектуальных (квантовых) датчиков в обору- дование и производственные линии (технологии индустриального Интернета вещей); переход на безлюдное производство и массовое внедрение роботизиро- ванных технологий; переход на хранение информации и проведение вычислений с собст- венных мощностей на распределенные ресурсы (облачные технологии); сквозная автоматизация и интеграция производственных и управленче- ских процессов в единую информационную Систему (от оборудования до министерства); переход на обязательную оцифрованную техническую документацию и электронный документооборот (безбумажные технологии); цифровое проектирование и моделирование технологических процес- сов, объектов, изделий на всем жизненном цикле от идеи до эксплуатации (применение инженерного программного обеспечения); применение технологий наращивания материалов взамен среза (адди- тивные технологии, 3D-принтинг); применение мобильных технологий для мониторинга, контроля и управления процессов в жизни и на производстве; развитие технологий промышленной аналитики; 48 По данным опроса российских компаний, НИУ ВШЭ, апрель 2017 года. Шмелев П. Цифровая трансфор- мация: время первых. // Онлайн журнал «Сибирская нефть». 2018. - № 151 (май 2018). [Электронный ре- сурс]. URL: http://www.gazprom-neft.ru/press-center/sibneft-online/archive/2018-may/1589540/ 55 переход на реализацию промышленных товаров через Интернет; массовое индивидуальное производство (персонификация товаров не будет увеличивать стоимость за счет использования аддитивных техноло- гий); сервисная бизнес-модель; прогнозное обслуживание; прогнозирование качества; отслеживание состояния; совместное использование ресурсов; мгновенное реагирование; цифровое рабочее место; 100% утилизация и переработка; промышленный интернет вещей» 49 Но переход к чему-то новому – это не только процесс, направленный на достижение поставленного результата или цели. Это еще и оценка рисков, связанных с предполагаемыми изменениями, разработка способностей и воз- можностей управления условиями и факторами, определяющими успешность и эффективность процессов цифровой трансформации. Группа авторов под руководством профессора А.В. Бабкина выделяет следующие основные тен- денции, меняющие технологическое, инновационное и экономическое разви- тие в условиях 4-ой промышленной революции 50 : 1) дигитализация (digitalization) – развитие цифровых технологий; объ- единение реального и виртуального мира; (все цифруется, все объединяется в сети); 2) возвращение филиалов и компаний, которые были вынесены страна- ми-технологическими лидерами в другие страны из-за дешевой рабочей си- лы, снова в развитые страны в результате развития и преимуществ дигитали- 49 Развитие цифровой экономики в России. Программа до 2035 года. URL: http://spkurdyumov.ru/uploads/2017/05/strategy.pdf 50 Цифровая трансформация экономики и промышленности: проблемы и перспективы / под ред. д-ра экон. наук, проф. А. В. Бабкина. – СПб. : Изд-во Политехн. ун-та, 2017. – 807 с. 56 зации (значительно сокращаются затраты на заработную плату, фокус – на новые компетенции); 3) возможность создавать совместные инновации (Klaus Schwab), но- вые формы организации производства; новые технологии меняют спрос и предложения, создают новые потребности и возможности. Указанные тенденции инициируют вызовы глобального уровня и со- путствующие им угрозы, представленные в системном виде в таблице 1.2. Таблица 1.2 – Глобальные вызовы и угрозы развития общества в условиях Индустрии 4.0 51 Г РУППА В ЫЗОВЫ 1 группа: социально-экономические вызовы, связанные с потенциальным сокращением рабочих мест - к 2020г. около 5 млн. человек в 15 ведущих странах мира лишатся своих рабочих мест (Klaus Schwab); - есть риск, что женщины наиболее пострадают от сокращения рабочих мест (Klaus Schwab); - к 2025г. роботы и автоматизированное про- граммное обеспечение будут в состоянии заме- нить работу 140 млн. «белых воротничков» по всему миру (прогноз Mckinsey&Co). Угрозы: могут спровоцировать соци- альную и экономическую нестабиль- ность. 2 группа: усиление разрыва в уров- нях технологического развития меж- ду странами, а также между различ- ными экономическими группами в зависимости от доступа и эффектив- ности использования интеллектуаль- ных ресурсов - роботизация увеличит разрыв между развитыми и развивающимися странами (доклад VBS- VBSG.VX); - невозможно предсказать насколько равномерно искусственный интеллект будет распространяться в различных экономических слоях даже в разви- тых странах (исполнительный директор «Майкро- софт» Сатья Надела); - усиление влияния геополитических факторов, сложность их прогнозирования. Угрозы: усиливают вероятность реа- лизации негативных тенденций «технологической пропасти». 3 группа: технологические риски и их последствия - технологические риски, возникающие в резуль- тате дигитализации и возможности создания ин- теллектуальных систем, способных решать твор- ческие и интеллектуальные задачи быстрее и ка- чественнее, чем человек, что увеличивает риск безработицы в сфере интеллектуального труда; возникает необходимость создания системы обра- зования, обеспечивающей формирование новых компетенций у занятых в индустрии 4.0 (новая угроза – возможность не создания адекватной Угрозы: рост вероятности возникно- вения техногенных катастроф, не- способность человека лидировать в принятии управленческих решений по сравнению с интеллектуальными системами. 51 Составлено автором по материалам: Цифровая трансформация экономики и промышленности: проблемы и перспективы / под ред. д-ра экон. наук, проф. А. В. Бабкина. – СПб. : Изд-во Политехн. ун-та, 2017. 57 Г РУППА В ЫЗОВЫ системы образования); - увеличение возможности технологических сбоев и техногенных катастроф, связанных с развитием технических систем. 4. группа: экологические риски - интенсификация производства без соответст- вующих мер может привести к существенному изменению климата, требует активного развития «зеленой экономики» и безотходных технологий, новых методов оценки реализуемых проектов. Угрозы: требуют создания системы мониторинга происходящих техно- логических изменений, их влияния на экологию, обеспечения противо- действия и защиту от климатических изменений. 5 группа: риски, усиление террориз- ма, сложность обеспечения конфи- денциальности информации, угроза новых моделей кибервооружения - усиление влияния терроризма на безопасность из-за угрозы доступа к информационным базам данных, содержащих закрытую и конфиденци- альную информацию; - использование высокотехнологичного вооруже- ния нового поколения с высокими поражающими характеристиками; - создание новых моделей кибер-вооружения, способного участвовать в боевых действиях без человека. Угрозы: снижение уровня нацио- нальной безопасности страны (груп- пы стран), усиление неравенства не только между странами, но и груп- пами населения одной страны по уровню доступности к использова- нию интеллектуальных ресурсов; создание новых моделей кибер- вооружения, которое может вести военные действия без участия чело- века. Л.Н. Нехорошева акцентирует внимание на том, что цифровая транс- формация – неоднозначная парадигма общественного развития, при всех ее положительных эффектах необходимо уметь прогнозировать, выявлять и управлять негативными тенденциями, вызовами и угрозами. В частности, ав- тор подчеркивает следующее «дигитализация в корне поменяет экономиче- ский и инновационный ландшафт. По прогнозу к 2035 г. 95% производствен- ных процессов будет автоматизировано, а 50-70% рабочих мест перестанут существовать. Увеличение разрыва между уровнем экономического и техно- логического развития различных стран, а также различных групп населения в зависимости не только от уровня экономического благосостояния, но также от способности активно участвовать в процессе дигитализации, использовать объекты интеллектуальной собственности, быть инновационно-активными приводят к усилению угрозы попадания в «ловушку нарастающего техноло- Окончание таблицы 1.2. 58 гического отставания», что подрывает национальную безопасность страны и создает новые глобальные риски. Процессы дигитализации вооруженных сил создают угрозы разработки новых видов вооружения, действующих без не- посредственного участия человека, и многократного увеличения возможно- стей самого человека, что может привести к обострению военных конфлик- тов и непредсказуемости их результатов» 52 Уже сегодня наблюдается радикальное ускорение темпов распростра- нения и проникновения цифровых технологий, появление все новых и новых цифровых инноваций, которые трудно успеть отследить и проанализировать, и возможных сфер их применения, а также многократное повышение вероят- ности появления «той самой» прорывной технологии, которая будет пред- ставлять вызов для российской экономики. Помимо прямой угрозы социаль- но-экономической системы России у этих трендов есть еще одно важное по- следствие. Тот, кто раньше других начинает строить цифровую экосистему, получает выгоду в виде нелинейных результатов. Отстающие компании во многом обречены на «заплаточные» решения, которые как раз приносят обычный линейный эффект и больше похожи на «малую оптимизацию». Впоследствии такие игроки (в случае если общая устойчивость их бизнеса в принципе позволит им продолжить деятельность) будут вынуждены перейти на системы и подходы, которые разработают и предложат им лидеры. В. Васильев в информационном блоге itWeek 53 приводит обзор результа- тов исследования под названием Digital Vortex, которое провел Global Center for Digital Business Transformation 54 , согласно которому бизнес испытывает жесткое давление со стороны новых цифровых технологий. Так, 85% участ- ников исследования (в России 83%) оценивают воздействие цифровизации на 52 Нехорошева, Л.Н. Современные глобальные вызовы и угрозы: «новая нормальность» и «турбулентность экономики»/Нехорошева, Л.Н.// Экономический рост Республики Беларусь: глобализация, инновацион- ность, устойчивость: материалы 9-й междунар. научно-практ. конф., (Минск, 19-20 мая 2016 г.). – Минск: БГЭУ, 2016.– С. 207 – 209 53 Васильев В. Нужна ли бизнесу цифровизация? [Электронный ресурс]. URL: https://www.itweek.ru/its/blog/management/9507.php 54 The Digital Vortex in 2017: It’s not a question of ―when‖. / By Professor Michael R. Wade . URL: https://www.imd.org/dbt/articles/digital-vortex-in-2017/ 59 бизнес как среднее, сильное и даже трансформирующее, и только 15% (в России 17%) считают его слабым. Но одно дело чувствовать угрозу, и другое реагировать на нее. Как по- казывают результаты Digital Vortex, к цифровой трансформации мир бизнеса относится без энтузиазма (а в России по сравнению с усреднением по всему миру особенно), начиная с высшего руководства компаний. Так, в мире в среднем 64% топ-менеджеров рассматривают (только рассматривают!) во- просы цифровой трансформации своих компаний, но 24% не делают и этого. В России картина такая: большая часть (62%) руководителей не обращают внимания на проблемы цифровой трансформации, и только 35% поступают так, как большинство топ-менеджеров в мире, т.е. включают их в круг рас- сматриваемых вопросов. Что же касается компаний в целом (а не только высшего руководства), то их реагирование на цифровую трансформацию заметно консервативней: 43% (в России 52%) компаний не признают угрозы со стороны цифровой трансформации или признают, но не реагируют на них. Особенности реаги- рования российского бизнеса на цифровую трансформацию эксперты объяс- няют так: нефтегазовый сектор, который дает более трети бюджетных денег, а также играет значимую роль в российской экономике в целом, не является лидером в направлении цифровизации; около двух третей ВВП страны обес- печивают госкомпании, ИТ-стратегии которых больше зависят от регулято- ров, нежели от бизнес-показателей; Россия по-прежнему находится в пози- ции догоняющей страны по отношению к странам с развитыми экономиками, что позволяет ей выжидать более взвешенных шагов в цифровизации; эконо- мический кризис не способствует инвестициям в инновации. Авторы Digital Vortex считают, что в ближайшие пять лет 40% компа- ний исчезнут с рынка. Не зря последние пару лет идут спекуляции на тему оперативности реагирования (agility) бизнеса на изменение условий его раз- вития и даже существования. Хотя этот прогноз распространяется на все ви- ды бизнеса, в первую очередь, поймать «волну цифровизации» должны по- 60 стараться представители направления высоких технологий. Но для этого тре- буются соответствующие персонал, оборудование, компетенции, знания. Они весьма специфичны и большинство компаний ими не обладают. Следова- тельно, необходимо привлечение для успешной цифровой трансформации сторонних специализированных сервисных операторов, которые, вследствие этого, начинают играть ключевую роль в дальнейшем успешном развитии российской экономики. Рассмотрим макроэкономические, социально-демографические и тех- нологические тренды цифровой трансформации, которые формируют усло- вия цифровой трансформации социально-экономической системы России: дисбаланс на рынке труда (быстрый рост числа внештатных сотрудников- фрилансеров, появление новых «цифровых» профессий, разрыв в цифровых знаниях между поколениями, «лишние люди», трудовые миграции); трансна- циональный характер конкуренции и лидерства, прозрачность национальных границ для инновационных проектов (преимущество будут иметь лидеры с полномасштабной, всеобъемлющей цифровой трансформацией общества и индустрии); цифровая трансформация государства и общества (цифровые парламент и правительство, цифровой гражданин, умные города, использо- вание искусственного интеллекта для принятия решений вплоть до цифрово- го рейтингования граждан); разработки по усовершенствованию человека и управлению биологическими свойствами человека; деградация естественного интеллекта человека: клиповое мышление, интеллектуальная зависимость от техники, стирание грани между действительностью и иллюзией, формирова- ние неадекватного представления о мире, заимствование ценностей и по- требностей из цифровых шаблонов; киберугрозы: кибертерроризм, кибер- шпионаж, кибервойны и киберпреступность. Указанные тренды определяют систему внешних и внутренних факто- ров, ограничивающих цифровую трансформацию социально-экономических систем и обеспечивающих ускорение цифровой трансформации. В таблице 61 1.3 нами представлена классификация ключевых факторов, сдерживающих и ограничивающих цифровую трансформацию. Таблица 1.3 – Классификация ключевых факторов, сдерживающих и ограни- чивающих цифровую трансформацию социально-экономических систем В НЕШНИЕ ФАКТОРЫ , СДЕРЖИВАЮЩИЕ И ОГРАНИЧИВАЮЩИЕ ЦИФРОВУЮ ТРАНСФОРМАЦИЮ Государственные барьеры 1. Экономическая неопределенность в стране, волатильность рубля; 2. Нормативные ограничения, отсутствие стандартов по применению циф- ровых технологий; 3. Отсутствие специальных мер государственной поддержки использова- ния цифровых технологий на предприятиях. Конкурентные барьеры 1. Внедрение цифровых технологий требует затрат со стороны поставщи- ков и потребителей, которые придерживаются «традиционной модели»; 2. Приверженность конечного пользователя привычным продуктам (серви- сам); 3. Отсутствие информации об успешном опыте или негативный опыт при- менения цифровых технологий на других предприятиях отрасли. Технологические барьеры 1. Дефицит цифровых решений, учитывающих специфику предприятия; 2. Слабая защищенность цифровых технологий от криминальных посяга- тельств; 3. Недостаточный уровень развития инфраструктуры (низкая пропускная способность каналов связи, отсутствие доступа к мобильному интернету, недостаток центров обработки данных и т.п.); 4. Отсутствие отечественных аналогов программного обеспечения для ряда отраслевых производств. В НУТРЕННИЕ ФАКТОРЫ , СДЕРЖИВАЮЩИЕ И ОГРАНИЧИВАЮЩИЕ ЦИФРОВУЮ ТРАНСФОРМА- ЦИЮ Ресурсные барье- ры 1. Высокая стоимость проектов по применению цифровых технологий; 2. Недостаточные бюджеты, которые предприятие может выделить на про- екты с использованием цифровых технологий; 3. Высокие затраты на эксплуатацию систем, использующих цифровые технологии; 4. Устаревшее техническое оснащение производств промышленных пред- приятий, осложняющее внедрение новых технологий; Человеческий фактор 1. Недостаток осведомленности о преимуществах цифровых технологий, неверное понимание сути цифровой трансформации и его эффектов со сто- роны руководства предприятия и лиц принимающих решения; 2. Нежелание сотрудников менять привычные формы работы; 3. Недостаток квалификации у персонала, использующего цифровые тех- нологии; 4. Недостаток квалификации у персонала, внедряющего и обслуживающего цифровые технологии. Психологические барьеры 1. Отсутствие достаточного собственного опыта или негативный опыт применения цифровых технологий на других предприятиях; 3. Возможность успешного осуществления деятельности предприятия и без применения цифровых технологий; 4. Сохранение и поддержание информационной безопасности как инфра- структуры и сетей, так и продукции в процессе еѐ функционирования, со- хранение конфиденциальности. 62 Организационные барьеры 1. Необходимость интеграции технологий в существующий ИТ-ландшафт и текущую инфраструктуру предприятия; 2. Жесткая организационная структура предприятий, обуславливающая сложность изменения внутренних процессов, регламентов, документообо- рота, подходов к получению и обработки информации. Человеческий фактор, недостаток знаний, устаревшие оборудование, технологии и ИТ-системы, привычки клиентов – вот главные препятствия на пути цифровой трансформации в отечественной социально-экономической системе. Влияние негативных факторов можно нивелировать активизацией и усилением воздействия факторов, способствующих цифровой трансформа- ции и создающих условия для ускорения процессов цифровизации. Рассмотрим подробнее ключевые факторы, способствующие цифровой трансформации социально-экономических систем: 1. Поддержка руководства. Цифровая трансформация должна поддерживаться и продвигаться ли- дером организации и/или группы организаций (а в государственном и муни- ципальном управлении – «первыми» должностными лицами). Это обязатель- ное условие успешной реализации запланированных изменений. Главная за- дача руководства – «донести» до сотрудников нововведения и показать, ка- ким образом они повлияют на каждого из них. Новые процессы могут стать причиной потери работы для некоторых сотрудников. Данный факт не нужно скрывать, чтобы планируемые изменения не стали предметом непонимания и причиной активного сопротивления изменениям. 2. Наличие центра компетенций. Для реализации изменений на операционном уровне необходимо соз- дать кросс-функциональную команду, состоящую из сотрудников подразде- лений, которые отвечают за отдельные аспекты процесса. Нередко для этого формируется отдельный центр компетенций, состоящий из сотрудников раз- личного профиля, - проектировщики клиентского опыта и дизайнеры, марке- тологи, представители ИТ и т.д. Важно, чтобы члены этой команды были от- крыты новым идеям, обладали требуемыми навыками и не боялись экспери- Окончание таблицы 1.3. 63 ментировать. Подобный центр может функционировать на регулярной осно- ве, транслируя лучшие практики внутри компании. Заметим, что в ряде слу- чаев (и это подтверждает мировой опыт) эффективным решением может стать привлечение специализированного сервисного оператора для решения задачи создания центра компетенций компании или группы компаний. 3. Организационная трансформация. Традиционно новые бизнес-процессы внедряются в рамках действую- щей организационной структуры силами сотрудников, которые давно рабо- тают в рамках существующих процессов. В таком подходе заложены боль- шие риски: любые нововведения требуют времени на обучение и адаптацию. Как было сказано выше, это всегда вызывает определенное отторжение среди со- трудников. Опасения за свою работу, нежелание менять устоявшиеся практи- ки, неготовность учиться, боязнь нового – это традиционные атрибуты лю- бых внутрикорпоративных изменений; при переходе на новые процессы от сотрудников потребуется больше усилий. Нужно сохранить операционную эффективность и параллельно пе- рейти на новые правила работы. По сути, сотрудники должны «переобуться» на ходу, не меняя скорости движения. Это также может создать негативный фон и вызвать скрытый саботаж или открытое недовольство. Поэтому в некоторых случаях правильнее создать новую организаци- онную единицу или группу внутри существующего подразделения для рабо- ты по новым оцифрованным процессам. По мере миграции на обновленные процессы сотрудники «старых» организационных единиц будут переходить в новое подразделение. Такой подход позволяет быстрее и с меньшими фи- нансовыми и энергетическими усилиями пройти через трансформацию. И опять, как мы указывали выше, важную роль в ускорении и повышении и эффективности этих процессов может сыграть специализированный сервис- ный оператор, работающий в партнерстве с переживающей цифровую транс- формацию компанией. 64 4. Эволюционная интеграция с legacy-системами 55 Цифровая трансформация бизнес-процессов затрагивает большое коли- чество legacy-систем, от которых невозможно избавиться одномоментно. По- пытки интегрировать старые системы в новые процессы чреваты длительны- ми проектами с туманными сроками окупаемости инвестиций. Через не- сколько лет может выясниться, что сделанное уже неактуально. Для сниже- ния подобных рисков важно двигаться очень небольшими шагами, поэтапно принимая и реализуя решения по цифровой трансформации. Длительность отдельных инициатив, по оценке автора диссертации, не должна превышать 6 месяцев. Иногда имеет смысл использовать простые временные решения для перехода на «новые рельсы», параллельно создавая интеграционные интер- фейсы между новыми сервисами и старыми системами, либо полностью за- меняя последние. 5. Вовлечение и стимулирование клиентов. Привычки клиентов меняются медленно, это тормозит внедрение но- вых технологий обслуживания. Этот фактор является глобальным сдержи- вающим фактором для развития сферы услуг в целом. Воспитание новых мо- делей потребительского поведения является неотъемлемым элементом циф- ровой трансформации. Важно выявить ключевые причины, мешающие по- требителям начать пользоваться новыми сервисами и разработать мероприя- тия по вовлечению таких клиентов. Обучение, демонстрация преимуществ наряду со стимулированием позволяет добиться результатов. Важно, чтобы первый опыт взаимодействия по новым правилам был успешным и эмоцио- нально позитивным. 6. Гибкая модель управления бизнес-процессами. Классическая теория оптимизации и реинжиниринга бизнес-процессов в новых реалиях дополняется новыми, гибкими подходами. Уходит в про- 55 Системы (преимущественно информационные), переставшие удовлетворять потребностям компании, но находящиеся в эксплуатации из-за трудностей (финансовых, организационных, компетентностных, право- вых и др.) их замены. 65 шлое традиционное описание бизнес-процессов. Такое описание быстро ус- таревает, на поддержание его актуальности требуются серьезные трудозатра- ты. Лучший способ иметь актуальную версию бизнес-процессов – это ис- пользовать инструменты для управления бизнес-процессами организации в реальном масштабе времени. Другая характерная черта нового подхода - со- кращение длительности цикла оптимизации процессов. Использование A\B тестирования, контрольных групп и других инструментов для оценки вноси- мых изменений позволяют быстро проверять и внедрять изменения в процес- сах с минимальными рисками получить негативные результаты. 7. Актуальная технологическая база. Перед вхождением в процесс цифровой трансформации должен быть сформирован базис актуальных технологических решений, на основе которо- го будут выстраиваться процессы цифровизации: высокая степень автоматизации деятельности, виртуализации инфра- структуры, качество и готовность ИТ-систем организации; синхронизация и оцифровка данных: вся информация, сбор которой возможен в рамках отдельной организации, становится реальной основой для принятия решений всех уровней в цифровом пространстве; операционная модель, организационная структура и внутренние про- цессы социально-экономической системы меняются под новые принципы взаимодействия, ключевой характеристикой которых является обоснован- ность (факты, цифры, тренды) и скорость (обработка данных в реальном вре- мени, корректировка курса по мере поступления информации, изменений). За счет нового качества данных станут возможными, например, более гибкие и ускоренные способы разработки и запуска продуктов, их вывода на рынок, оптимизации цепочки поставок, а также радикально децентрализо- ванная структура управления, необходимая для гибкого и быстрого принятия решений. Такая структура управления формируется в том числе в рамках так называемой agile-концепции, подразумевающей работу в формате небольших кроссфункциональных команд, без иерархической организации и в течение 66 небольших отрезков времени, что позволяет получать ощутимые результаты по новым проектам гораздо быстрее, чем при традиционном построении Выводами по проведенному в данном разделе диссертационной работы исследованию могут служить следующие обобщающие положения. Цифро- вая экономика – это перспективная реальность, представляющая собой ком- плексную интегрированную систему гибких технологий и коммуникаций ин- теллектуального общества, обеспечивающую решение актуальных экономи- ческих задач, реализовать которую стремится современное общество. Основ- ными признаками цифровой экономики выступают непрерывное развитие, изменение, повышение гибкости, аддитивность, обмен информацией и реали- зация операций в режиме реального времени, самообучающееся цифровое «умное» общество. Достижение такого состояния социально-экономических систем воз- можно исключительно посредством цифровой трансформации, основными драйверами которой на сегодняшний день являются новые продукты и сер- висы, новейшие информационные и управленческие технологии, инноваци- онные бизнес-модели, отраслевые цифровые платформы. При этом цифровая трансформация неразрывно связан с глобальной тенденцией сервисизации экономики, с одной стороны, выступая ее технологической основой, а с дру- гой – порождая новый сегмент сферы услуг – цифровые услуги, который раз- вивается опережающими темпами. В российской науке, казалось бы, такой новый феномен как цифровая трансформация, имеет глубокие и актуальные до настоящего времени науч- но-обоснованные разработки в различных областях знаний, уходящие корня- ми в советскую эпоху. Что создает дополнительный конкурентный потенциал и возможности для разработки и реализации уникального формата цифровой трансформации в РФ. 67 Изучение тенденций, факторов и условий, в которых отечественная со- циально-экономическая система входит в «цифровую гонку», позволяет ут- верждать, что набирающий обороты мировой мегатренд цифровой транс- формации далеко неоднозначен в своем влиянии на общество. Это требует применения соответствующей методологии и инструментария по выявлению и управлению рисками и угрозами цифровой трансформации социально- экономических систем для получения в полной мере ожидаемых положи- тельных эффектов цифровой экономики. Таким образом, цифровая трансформация – это уникальный инстру- мент цифровой революции, при своевременном и правильном использовании которого социально-экономическая система Российской Федерации приобре- тет возможность отвоевать утраченные некогда лидирующие позиции уже в новой цифровой экономике. Для этого, инициируемые в отечественных со- циально-экономических системах процессы цифровой трансформации, в пер- вую очередь, должны иметь под собой научно-обоснованный методологиче- ский базис. |