женственность у Достоевского. Женственность у Достоевского Краюшкина. Cпецифика женских характеров в романах Ф. М. Достоевского
 Скачать 431 Kb.
|
Глава II. Специфика женской религиозности у Достоевского.I. «Мать сыра земля».Одним из основных образов Достоевского, проходящим практически через все романы, является образ матери-земли. «Достоевский считал возможным преображение человечества и воскресение духовности мира через осознание Женственной сущности богочеловечества, слитого с древней верой русских в Мать сыру Землю-Богородицу»160. Это божество было связано у славян с культом весны. Г. Федотов пишет: «Из всего космоса личное воплощение получает только мать-земля. Мать-земля – это прежде всего чёрное, рождающее лоно земли-кормилицы, матери пахаря, как об этом говорит постоянный её эпитет «мать земля сырая»161. «Достоевский видел в земле не духовную, личностную сущность, а проявление вечно женственного принципа. В любви к земле для Достоевского заключалась не только связанность с космическими элементами вечно женственного, но и безусловное принятие жизни и приобщение к целостной бесформенной материи, а вместе с ней и вообще ко всему сущему с целью совершенствования и завершения в Боге»162. Земля выступает в роли женского производящего начала Вселенной – богини-матери. С её образом связано представление о зарождении человека в недрах земли, как в материнской утробе. Кругооборот «Рождение – смерть – рождение», связанный с природным циклизмом (семя, опускаемое в землю, истлевает там, затем снова появляется на свет и приносит плод), переносится на человека: за смертью следует возрождение. Власть Земли над народом проявляется в культе Матери-Земли. Земля – святыня, и её почитание породило обряд исповеди ей, прощания с ней как со «святой матерью». Припадая к земле, человек кается в грехах и просит прощения, что ведёт его к духовному исцелению. С. Смирнов отмечал: «По древним народным представлениям, земля стояла в близких, интимных отношениях к больной человеческой совести – преступлениям человека, его грехам и просто к его тайнам. Земля мыслилась как судья и искупительница грехов»163, и, припадая к ней, человек примиряется с Богом и ощущает свою прощённость и единство с миром. Как Настасья Филипповна, так и Грушенька и Лиза Хохлакова несут в себе черты этого образа. Символично прежде всего имя Настасьи Филипповны. «Анастасия» образовано от греческого «анастасис», что означает воскресение. Фамилия Настасьи Филипповны – «Барашкова», что ассоциирует героиню с ягнёнком – животным, издревле используемым при жертвоприношениях и имеющим большое значение в христианской традиции, где ягнёнок (Агнец) понимается как символ самого Христа, его страданий и его жертвы. Убийство Настасьи Филипповны Рогожиным также неслучайно и символично. Фамилия «Рогожин» - также говорящая: «рогожа – в одном из своих значений – грубо выделанная овечья шкура», что проводит прямую ассоциацию со смертью Настасьи Филипповны. Неслучайно и то, как она была убита: Рогожин её зарезал, что можно в нашем контексте читать «заклал агнца». Таким образом, смерть Настасьи Филипповны, как и вообще жертвы в любом архаическом ритуале, не является чем-то необратимым. Смерть в сознании первобытного общества является рождающим началом. «Образ рождающей смерти вызывает образ круговорота, в котором то, что погибает, вновь нарождается; рождение, да и смерть, служат формами вечной жизни»164. Как и в повествованиях мифологического типа, в романе смерть героини тождественна рождению. Настасья Филипповна должна воскреснуть, что роднит её с мифологической фигурой матери-земли – богиней плодородия Геей. Вспомним также, что в связи с образом Настасьи Филипповны в тексте упоминается и статуя Венеры. Образ Венеры лейтмотивом проходит через весь роман. Венера – италийская богиня садов, отождествлённая с Афродитой. В сцене дня рождения Настасьи Филипповны героиня уподобляется Венере. Имя Венера в переносном смысле характеризует красавицу. Пьяная толпа вслед за Рогожиным вваливается в комнаты Настасьи Филипповны: «… великолепное убранство первых двух комнат, неслыханные и невиданные ими вещи, редкая мебель, картины, огромная статуя Венеры – всё это произвело на них неотразимое впечатление почтения и чуть ли даже не страха»165. Образ Венеры снова возникает перед читателем, когда Мышкин находит Настасью Филипповну мёртвой: «В ногах сбиты были в комок какие-то кружева и на белевших кружевах, выглядывая из-под простыни, обозначался кончик обнажённой ноги. Он казался как бы выточенным из мрамора и ужасно был неподвижен». И этот «ужасно неподвижный» кончик обнажённой ноги и всё это тело под простынёй, как будто спавшее «неподвижным сном», производят впечатление мраморной скульптуры, которая так хорошо передаёт смирение, покой и безмолвие смерти. Образ Венеры мы встретим и при описании Грушеньки в «Братьях Карамазовых»: «Это тело, может быть, обещало формы Венеры Милосской, хотя … в несколько утрированной пропорции…»166. Повторимся снова: Венера – богиня садов. Грушенька – «груша» - плодовое дерево. Подчёркивается рождающее начало Грушеньки, связанное с ежегодным круговоротом природы. Это рождающее начало и есть основная черта, по которой мы можем сопоставить Грушеньку с образом матери-земли. Кроме того, Грушенька постоянно говорит о том, что хотела бы работать на земле. Так в Мокром она предлагает Мите: «А мы пойдём с тобою лучше землю пахать. Я землю вот этими руками скрести хочу»167. Для Дмитрия Карамазова образ Грушеньки и матери-земли практически неразделимы. Уже после осуждения Мити в камере он говорит Алёше: «Она по матери родной земле затоскует, и я буду видеть каждый час, что это она для меня тоскует»168 и далее: «…С Грушей туда (в Америку) приедем – и там тотчас пахать, работать… Здесь тоже будем где-нибудь в глуши землю пахать… Зато помрём в родной земле»169. Лиза Хохлакова также несёт в себе черты образа матери-земли. Она говорит Алёше: «А знаете, я хочу жать, рожь жать. Я за вас выйду, а вы станьте мужиком, настоящим мужиком, у нас жеребёночек, хотите?»170. Фактически, Лиза предлагает Алёше работать на земле. «Рожь жать» звучит как «рожать» при произнесении в одно слово. Жеребёночек же и вообще лошади – одна из основных воплощений природного начала. |