женственность у Достоевского. Женственность у Достоевского Краюшкина. Cпецифика женских характеров в романах Ф. М. Достоевского
 Скачать 431 Kb.
|
Глава IIII. «Властительницы».«Властительницы» – те же «гордячки», но только среднего возраста и в силу этого играющие принципиально иную роль в системе персонажей. Этот тип женских характеров составляют образы Лизаветы Прокофьевны Епанчиной («Идиот»), Варвары Петровны («Бесы»), Катерины Ивановны («Преступление и наказание»). Все три героини составляют одну возрастную группу: это женщины средних лет. Однако, если сопоставить их характеры, в них можно найти очень мало сходства. Общее в них лишь то, что они все – непомерно горды и самолюбивы. Во всех них есть что-то детское, капризное, безрассудное. Лизавета Прокофьевна открыто заявляет, что любит во что-нибудь играть. Все персонажи без исключения отмечают в ней нечто детское, прямо сравнивают её с ребёнком. С мнением её в доме никто практически не считается: генерал старается не прекословить ей, сохраняя видимость счастливого брака, для дочерей она давно уже не является авторитетом, Аглая же, как натура строгая и требовательная, фактически подавляет мать. Одним словом, Лизавета Прокофьевна, как человек слабый, полностью смирилась со своим положением. Она, скорее, склонна подчиняться и мужу, и дочерям. Лишь ей одной из трёх вышеперечисленных героинь удаётся сохранить семью. Варвара Петровна – натура властная, можно даже сказать, деспотическая. Она «последние четыре года жила с мужем в совершенной разлуке, по несходству характеров…У самого генерал-лейтенанта было всего только полтораста душ и жалованье, кроме того знатность и связи»243. Она до абсурда горделива, и потому, даже ценой неимоверных усилий, пытается поддерживать в обществе мнение о себе как о великосветской даме. Она держится весьма высокомерно, чем вызывает страх у губернаторши. Она постоянно словно разыгрывает из себя добродетель, пытается стать образцом для подражания, сама безгранично веруя в собственное величие. Её великодушие, однако, имеет оттенок какой-то неискренности, главным образом потому, что является одним из проявлений её тщеславия. Об этом свидетельствует сцена в церкви, когда она впервые встречается с Хромоножкой. Ещё чуть ранее в этом же эпизоде говорится: «Варвара Петровна хотя и стала в последние годы излишне, как говорили, расчётлива и даже скупенька, но иногда не жалела денег собственно на благотворительность… Наконец, в самое последнее время, пред назначением нового губернатора, она было совсем уже основала местный дамский комитет для пособия самым беднейшим родильницам в городе и в губернии. У нас сильно упрекали её в честолюбии; но известная стремительность характера Варвары Петровны и в то же время настойчивость чуть не восторжествовали над препятствиями; общество почти уже устроилось, а первоначальная мысль всё шире и шире развивалась в восхищённом уме основательницы: она уже мечтала об основании такого же комитета в Москве, о постепенном распространении его действий по всем губерниям»244. Далее, словно в подтверждение этому, пересказываются её собственные мысли в церкви, где присутствует губернаторша: «…Варвара Петровна даже с некоторым удовольствием приостановилась теперь в самых соборных вратах, зная, что мимо должна сейчас же пройти губернаторша, а затем и все, и «пусть сама увидит, как мне всё равно, что бы она там ни подумала и что бы ни сострила ещё насчёт тщеславия моей благотворительности. Вот же вам всем!»245. Находясь в Храме Божьем, она вовсе не думает о Вечном. Она продолжает упиваться прилюдным созерцанием собственного могущества. И потому, когда к ней подходит странная женщина с цветком в волосах (Хромоножка), она спрашивает: «Что она? Кто она?»246. В церкви все люди равны перед лицом Господа, а потому социальные границы не существуют там. Варвара Петровна в своём высокомерии снова этого не замечает. Хромоножка в церкви становится перед нею на колени и просит поцеловать ручку. Варвара Петровна «почему-то немного нахмурилась и с серьёзным, почти строгим видом протянула руку… Вот в это-то самое время подошла губернаторша и прихлынула целая толпа наших дам и старших сановников…»247. Затем Варвара Петровна просит Хромоножку встать с колен. Не было бы ли естественным, если бы Варвара Петровна в Храме удержала Хромоножку от такого жеста как стояние на коленях и целование ручки? Не будем забывать, что Варвару Петровну окружает толпа…, публика… Достоевский мастерски обыгрывает этот эпизод, постоянно подчёркивая мнимое благородство Варвары Петровны: «Вы дрожите, вам холодно? – заметила вдруг Варвара Петровна и, сбросив с себя свой бурнус, на лету подхваченный лакеем, сняла с плеч свою чёрную (очень не дешёвую) шаль и собственными руками окутала обнажённую шею всё ещё стоявшей на коленях просительницы»248. Достоевский именно подчёркивает, что шаль была очень не дешёвой, он сознательно обрисовывает лакея Варвары Петровны, присутствующего здесь же, в церкви, чтобы быть готовым услужить своей госпоже в любую минуту. Сцена этого пафосного фарса усугубляется ещё и тем, что во время всего происходящего Марья Тимофеевна периодически хихикает. Из-за собственной гордыни героиня готова бросить вызов обществу, что не может не охарактеризовать её как смелую женщину. И вместе с тем, несмотря на её строгость, даже деспотичность, Степан Трофимович Верховенский, будучи её другом и поклонником, обманывает её, продавая её лес за бесценок, причём обман этот так и не раскрывается впоследствии. В ней есть также и нечто детское, а именно её беспричинная обидчивость на Степана Трофимовича, её неожиданные заявления ему, что она «этого никогда не простит» или «этого никогда не забудет». Всё это выдаёт в ней капризную, слабую женщину. Катерину Ивановну Мармеладову можно отнести к совершенно иной категории женщин. Её судьба исковеркана: она живёт в нищете с пьяницей-мужем и тремя детьми в каморке, в которой нельзя жить, а можно только переживать, в грязи. К тому же жить ей остаётся недолго: она больна чахоткой, без надежды на выздоровление в таких условиях… По существу, это жизнь сделала её такой. Она бьёт пьяного мужа, вынуждает Соню стать проституткой, скандалит с Амалией Ивановной, держательницей комнат. Вся жизнь её – череда надрывов и исступлений. Её нередкие истерики, граничащие с безумием, почти всегда заканчиваются ужасным кашлем, беспамятством. Всё это характеризует её как женщину слабую, не способную противостоять обстоятельствам, как бы она ни пыталась. Все её истерики происходят именно от бессилия. Одновременно с этим она безмерная гордячка, в порыве оскорблённого чувства способная пойти против здравого смысла и принести в жертву не только собственную жизнь, но и благополучие своих детей. Когда Амалия Ивановна, вслед за Лужиным, обвиняет Соню в воровстве и выселяет её с квартиры, Катерина Ивановна вынуждена идти просить милостыню, что, возможно, и становится для неё последней точкой, ведь она живёт с сознанием того, что она дворянка и детей своих приучает к тому же. В предсмертной агонии она богохульствует, говоря фактически о том, что Бог был несправедлив к ней: «Что? Священника?.. Не надо… Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить… Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!..»249. Она раскаивается лишь в том, на что толкнула в своей безмерной гордыне Соню. В её поведении читатель находит непримиримое проклятие всему несправедливому миру. |