Дисциплине Истории и философия науки
 Скачать 1.88 Mb.
|
|
37 страивает этот опыт. У взрослого человека формируется набор своеоб- разных эталонов распознавания объектов. Восприятие конструируется из предварительной комбинации этих эталонных образов, которые проецируются на объект, а затем конкретизируются и уточняются за счет уже непосредственного воздействия объекта на наши органы чувств. Большинство людей видят тени на асфальте от деревьев, домов и других предметов как серо-черные. Но художник показывает нам, что тени многоцветные. У него более многообразные эталоны цветораспоз- навания предметов. Некоторые мастера, работающие в красильных производствах, различают в несколько сотен раз больше оттенков од- ного цвета, чем обычный человек. Профессия формирует у них более тонкие и дифференцированные восприятия цветов. Все эти и другие многочисленные факты психологии и физиологии восприятия свиде- тельствуют о сложном взаимодействии внутреннего и внешнего, субъ- ективного и объективного в формировании чувственного опыта. Эмпириокритицизм акцентировал понимание чувственного опыта как единства внутреннего и внешнего, и за это его критиковать не сле- дует. Критика должна быть адресована его интерпретации взаимосвязи внутреннего и внешнего в элементах чувственного опыта. Из самого факта этой взаимосвязи не следует вывод, который сделали Мах и Аве- нариус, что ощущения и восприятия должны рассматриваться как не- что первично данное, что не имеет смысла ставить вопрос об их отно- шении к внешним объектам. Напротив, если чувственный опыт рассматривать как аспект процессов жизнедеятельности, то этот во- прос обязательно возникает. Чувственный опыт служит средством ори- ентации в среде. В нем фиксируется информация об устойчивых, по- вторяющихся состояниях среды, которые выражаются в восприятиях в форме предметных образов. Эмпириокритицизм не смог до конца последовательно провести свой тезис о включенности чувственного опыта в процессы человече- ской жизнедеятельности и поэтому не смог преодолеть узкие рамки берклианско-юмистской традиции. Аналогично обстояло дело и с идеями Авенариуса о «принципи- альной координации», и с его отказом рассматривать сознание как функцию мозга. Здесь тоже были рациональные моменты, хотя выво- ды в целом вызывали справедливую критику. Когда живой организм адаптируется к внешней среде, он активно выделяет в этой среде биологически полезные, биологически вредные и нейтральные факторы. Высокоразвитые организмы в поведенческих реакциях стремятся овладеть первыми, избегая вторых и ориентируясь по нейтральным факторам как сигналам, сопутствующим биологичес- 38 Глава 1. Основные этапы развития философии науки ки важным. Одна и та же природная среда для разных организмов мо- жет быть различной. У каждого из них имеется своя экологическая ни- ша. В этом смысле можно говорить о принципиальной координации организма и среды. Но конечно же отсюда не следует, что природа не существует объективно, до и независимо от познающего субъекта. Бесспорно и то, что сознание является функцией мозга. Этот вывод подтвержден многочисленными данными науки. Он необходим для по- нимания сознания, но недостаточен. Важно еще учитывать особеннос- ти человеческих коммуникаций, непосредственного и опосредованно- го общения, взаимодействия индивидуального и коллективного опыта, вне которых сознание не возникает. С современных позиций можно го- ворить о взаимодействии двух типов программ, в соответствии с кото- рыми развивается наше сознание, — индивидуальных, представленных нейродинамическими кодами мозга и, более широко, нервной систе- мой каждого человека, и надындивидуальных, представленных кодами культуры. Содержанием последних выступают программы поведения, общения и деятельности людей. В них закрепляется и передается из по- коления в поколение накапливаемый социальный опыт. Он может быть репрезентирован системой идей, знаний, ценностей, верований, образцов поведения и деятельности и т.п. У человека при его рождении имеется относительно небольшой набор генетических программ, управляющих его реакциями на среду. Но в процессе социализации, обучения и воспитания над ними над- страивается все возрастающее количество программ поведения и дея- тельности, которые человек усваивает из культуры. Эти программы являются продуктами сознания и деятельности других людей, в том числе и уже ушедших поколений. Усваивая их, индивид формируется как личность и включается в те или иные области деятельности, где он решает соответствующие задачи. В этом процессе он может генериро- вать новые знания, новые образцы деятельности, новые ценности и идеалы. И если они соответствуют запросам общества, то они вклю- чаются в поток культурной трансляции, превращаются в феномены культуры и могут программировать поведение, общение и деятель- ность других людей. Идеи, знания, образцы, ценности обретают в культуре собственную жизнь, часто уже не подвластную воле и жела- ниям их творцов. Они могут видоизменяться в процессе трансляции, при их использовании следующими поколениями. В результате сознание людей предстает как взаимосвязь индивиду- ального и общественного сознания. И если сознание рассматривать как функцию мозга, то его придется трактовать как функцию мозгов ог- ромного количества людей, включая людей прошлых поколений. Ней- Эмпириокритицизм (второй позитивизм) 39 родинамические коды индивидов и коды культуры сложным образом взаимодействуют в процессе функционирования сознания. Информа- ция, которая является содержанием этих кодов, не только передается, но и видоизменяется, обогащается в процессах этого взаимодействия. Р. Авенариус в чем-то подходил к необходимости расширить пони- мание сознания, включая сюда не только биологические, но и соци- альные аспекты человеческой жизнедеятельности. Но эту проблемати- ку он четко не сформулировал и не обозначил подходов к ее решению, хотя трактовка познания как социально детерминированного процес- са открывала новые перспективы в философии науки. Но чтобы реа- лизовать эту программу, необходимо было радикально изменить уста- новки позитивизма и рассматривать науку не как сугубо автономное образование, а как взаимодействующую с различными формами по- знания и знания, относящихся к различным сферам культуры. Такой подход был альтернативен позитивистским установкам. В принципе, он был представлен в работах К. Маркса. И был историче- ски важный сюжет, который мог бы открыть новые перспективы фило- софии науки. Он был связан с работами русских «эмпириокритиков» начала XX в. — А.А. Богданова, В.А. Базарова, П.С. Юшкевича, Н.В. Валентинова и других. Они выдвинули программу видоизменения эмпириокритицизма путем его соединения с идеями К. Маркса, а имен- но с требованием рассматривать науку в контексте деятельностного под- хода как связанную с развитием практического отношения человека к миру, включенную в социально-историческое развитие общества. Строго говоря, эта программа уже не была вариантом эмпирио- критицизма. Те, кого вслед за Лениным называют «русскими эмпи- риокритиками», «махистами», развивали идеи Маркса. В этом отно- шении более правильно их именовать марксистами 12 . Развиваемые ими идеи были нацелены на применение в теории познания и методо- логии науки фундаментального принципа Маркса, согласно которому объект дан познающему субъекту не в форме созерцания, а в форме практики. Этот подход преодолевал узкие рамки созерцательного ма- териализма и его концепцию познания как зеркального отражения вещей. В принципе, здесь содержался и ответ на утверждение Беркли (разделяемое и Юмом, и Махом), что в познании мы не имеем воз- можности сопоставлять идею с вешью (как подчеркивал Беркли, идею можно сравнивать только с идеей). Любой акт практики предполагает взаимодействие субъекта и объ- екта, которые выступают аспектами, сторонами деятельности. Дея- тельность всегда целенаправлена и предполагает преобразование объ- екта как предмета деятельности в ее продукт (результат). Цель является идеальным образом продукта, который должен быть получен в деятельности. Цель управляет действиями субъекта, и, если эти дей- ствия приводят к должному результату, цель реализуется в продукте деятельности (опредмечивается). Практическое преобразование объ- екта и опредмечивание цели в результатах деятельности — это и есть тот процесс, в ходе которого многократно происходит переход от иде- ального образа к реальному предмету, сопоставление идеи и предмета. Согласно марксистским установкам познание и практику необхо- димо рассматривать как целостную систему исторически развиваю- щейся деятельности людей. Хотя приведенные рассуждения не были четко выражены в работах «русских эмпириокритиков», они неявно содержались в их исследовательской программе, ориентированной на идеи К. Маркса об общественно-исторической и практически дея- тельностной природе человеческого познания. Эта программа стави- ла целью развить марксистский подход с учетом достижений науки конца XIX — начала XX в. и найти ответ на те методологические проб- лемы науки, которые обсуждал эмпириокритицизм. Критикуя так называемых «русских махистов», В.И. Ленин прошел мимо этих эвристических положений их программы. Основные мотивы его критики были инициированы партийно-идеологическими интере- сами, и он сосредоточил внимание на обвинениях «русских махистов» в ревизионизме и отступлениях от материализма. При этом четко не про- водилось различие между созерцательным материализмом и материа- лизмом, ориентированным на деятельностный подход к познанию (по- следнюю трактовку Ленин излагал и отстаивал только в более поздних своих работах). Канонизация ленинской книги «Материализм и эмпи- риокритицизм» в советское время осложняла разработку методологиче- ских проблем науки с позиций деятельностного подхода. Приходилось апеллировать к высказываниям последних работ Ленина и интерпрети- ровать теорию отражения как теорию деятельности, при этом всячески маскируя несовпадение такой интерпретации с многими положениями «Материализма и эмпириокритицизма». Лишь в 60—70-х гг. у нас по- явились оригинальные школы философии науки, соединившие разра- ботку уже выявленной в западной литературе проблематики с новыми методами анализа. В этот же период кризис позитивистской программы стимулировал новые подходы в западной философии науки, многообра- зие которых обозначают часто термином «постпозитивизм». Но все это было через полстолетие после второго позитивизма. А в течение всего этого полстолетия в западной философии науки про- должала доминировать позитивистская программа. Новым этапом ее разработки стал неопозитивизм. Неопозитивизм (третий позитивизм) 41 Неопозитивизм (третий позитивизм)* Становление неопозитивистской методологии. Логический атомизм Между эмпириокритицизмом и неопозитивизмом была прямая пре- емственность. Основные программные установки предшествующего позитивизма были полностью сохранены и на третьем этапе его раз- вития. Методологические проблемы науки, которые были выявлены эмпириокритицизмом, в период становления неопозитивизма приоб- рели особую остроту. Наука конца XIX — первой трети XX в. переживала своеобразную эпоху «бури и натиска». Революция в математике, начавшаяся еще в XIX в., и революция в физике конца XIX — первой трети XX в. актуа- лизировали проблему обоснования фундаментальных понятий и принципов науки. Критерии очевидности и наглядности, которыми широко пользовалась классическая наука, утрачивали свою ценность. Разработка неевклидовых геометрий показала, что сомнение в казав- шемся очевидным пятом постулате Евклида (о параллельных прямых) стало предпосылкой открытия неэвклидовых геометрий. Становление теории относительности и квантовой механики также было связано с пересмотром ряда как будто бы очевидных принципов классической физики, таких, как принцип неизменности пространственных и вре- менных интервалов при переходе от одной инерциальной системы от- счета к другой (пересмотрен в специальной теории относительности), как постулат о принципиальной возможности одновременно опреде- лить со сколь угодно большой точностью координаты и импульсы ча- стиц и описать их движение в терминах траекторий (пересмотрен в квантовой механике) и т. п. Неопозитивизм предложил особый подход к обоснованию фунда- ментальных понятий и принципов науки. Он сосредоточил внимание на анализе языка науки и разработке логической техники такого ана- лиза, полагая, что применение в этих целях математической логики позволит реализовать идеал позитивной философии — решить проб- лемы методологии науки средствами самой науки. Истоками этого подхода были работы Б. Рассела в области обоснования математики и * Критическому анализу неопозитивизма посвяшена обширная литература. Из отечественных исследований наиболее значимыми были работы И.С. Нарскбго, B.C. Швырева, М.С. Козловой, В.Н. Садовского, АЛ. Никифорова и др. Достаточно обстоятельно дан анализ неопозитивизма и в учебной литературе; см., например: Зо- тов А.Ф. Современная западная философия. 2-е изд. М., 2005; Котенко В.П. Концеп- ции науки в западной философии XIX—XX вв. СПб., 2002, и др. [лава 1. Основные этапы развития философии науки последующее развитие ряда его идей Л. Витгенштейном в знаменитом «Логико-философском трактате». Математика в XIX — начале XX в. была своеобразным полигоном ло- гико-методологического анализа. Бурное развитие математики в этот пе- риод остро поставило проблему анализа ее оснований. Построение все новых теорий, относящихся к высшим этажам здания математики, тре- бовало укрепления фундамента этого здания. В качестве такого фунда- мента с середины XIX в. интенсивно разрабатывалась теория множеств. Понятие множества было представлено в обобщенной форме как любая совокупность элементов. Особое внимание было уделено логической технике обоснования и доказательства. Интуитивное применение логики в математических доказательствах в ряде случаев уже оказывалось недостаточным. Тре- бовалось совершенствование самого логического аппарата. Эти по- требности стимулировали развитие символической (математической) логики. В XIX в. были разработаны основные идеи и принципы формализации логики. В конце XIX в. были сделаны важные шаги к построению ее первых, простейших и вместе с тем базисных форма- лизованных систем — исчисления высказываний и исчисления пре- дикатов (в их классическом варианте). Разработка математической логики открывала новые перспективы построения теорий как аксиоматических формализованных систем. При таком построении исходные (базисные) термины теории фикси- руются в виде символов. Оговариваются правила образования формул как сочетания символов. Из исходных формул (аксиом) выводятся по заранее строго определенным правилам все другие формулы-выска- зывания теории. Такой вывод соответствует доказательству теорем. Теория в этом случае предстает как множество выводимых формул, как исчисление. Выдающимся немецким математиком Д. Гильбертом была выдви- нута программа обоснования математики путем формализации всех ее теорий. Направление в обосновании математики, связанное с этой программой, получило название «формализм». В рамках этого на- правления полагалось возможным построение математики как систе- мы формализованных теорий, которые последовательно сводятся к формализованной арифметике натуральных чисел и к теории мно- жеств. Полагалось, что формализация этих теорий представит их как формальные системы с четко фиксированной логикой и откроет пути редукции математики к логике. Идея сведения математики к логике имела давнюю традицию. Она высказывалась еще в XVII в. великим философом и математиком Неопозитивизм (третий позитивизм) 43 Г. Лейбницем. В конце XIX в. эта идея была возрождена в особой про- грамме обоснования математики, получившей название «логицизм». С разработкой формализма эти две программы были существенно сближены. Разумеется, формализм как направление в обосновании математи- ки не следует отождествлять с самим методом формализации. Этот метод обладал эвристической ценностью. Формализация выявляла структуру, общую различным объектам, имеющую поле интерпрета- ций. Тем самым открывались возможности построения теорий, опи- сывающих новые объекты, для которых теории еще не были построе- ны. Но метод формализации не отменял и не заменял собой других приемов и методов построения научных теорий, в том числе и содер- жательно аксиоматических. Формализм же преувеличивал возможности этого метода, полагая, что всю математику можно построить как систему исчислений. Позд- нее, в начале 30-х гг. XX в., математиком К. Геделем была доказана те- орема, согласно которой непротиворечивость формализованной сис- темы нельзя доказать ее собственными средствами. В любой достаточно богатой формализованной теории есть нефор- мализуемый остаток. И невозможно построить всю математику как систему полностью формализованных теорий. Но это стало строго до- казуемым намного позднее выдвинутой Д. Гильбертом программы. Что же касается проблем обоснования математики, как они представ- лялись в конце XIX — начале XX в., то программы логицизма и фор- мализма находили поддержку у многих логиков и математиков. Главные трудности обоснования математики были связаны в этот период с иными проблемами. Были обнаружены парадоксы в теории множеств, которая полагалась основанием математики. Обобщение понятия множества как произвольной совокупности элементов предполагало, что в качестве элементов множества могут выступать и любые другие множества. Оперирование в математике с бесконечностями потребовало соответствующей их репрезентации в теории множеств. Так были введены понятия бесконечных множеств и множества всех множеств. В теории множеств начали различать нормальное множество, не включающее себя в качестве своего элемента, и ненормальное множес- тво, которое включает в качестве элемента самого себя. Например, мно- жество всех людей как индивидов не есть отдельный человек. Это — нормальное множество. Примерами же ненормальных множеств могут служить список всех списков, каталог всех каталогов и т.п. Один из на- иболее впечатляющих парадоксов был обнаружен Б. Расселом и мате- 44 Глава 1. Основные этапы развития философии науки матиком Э. Цермело. Он был связан с проблемой: к какому типу отно- сится множество всех нормальных множеств? Поскольку речь шла о множестве всех нормальных множеств, то, как принадлежащее к классу нормальных, оно должно входить в этот класс, т.е. само быть нормаль- ным множеством. Но тогда оно становилось своим собственным эле- ментом и по определению должно относиться к ненормальным множе- ствам. Если же предположить, что это множество ненормально, то оно не должно принадлежать множеству всех нормальных множеств, т.е. не может включать себя в качестве своего элемента. В таком случае оно должно быть отнесено к числу нормальных множеств. Этот парадокс, получивший наименование парадокса Рассела — Цермело, может быть проиллюстрирован популярным примером, который известен как пара- докс брадобрея. Житель некоего города, будучи брадобреем, должен брить всех тех жителей города, кто не бреется сам. Бреет ли он сам себя? Любой утвердительный или отрицательный ответ на этот вопрос приво- дил к противоречиям. Выход из парадоксов теории множеств был предложен Б. Рассе- лом, который интерпретировал их как результат логической непрояс- ненное™ языка. Согласно Расселу, парадоксы возникают в результате смешения уровней абстракции, когда один термин может обозначать абстрак- ции разного уровня. Эта идея была положена в основу расселовской теории типов, которая требовала четко разделять абстракции разных уровней и налагала запреты на их смешение. Она требовала различать язык, который говорит о признаках некоторого класса объектов, и ме- таязык, который говорит о классе классов. Парадоксы теории мно- жеств, согласно Расселу, являются результатом смешения языка и ме- таязыка. В дальнейшем развитии логики и математики выяснилось, что подход Б. Рассела не является единственным и наилучшим, а также предложены другие методы устранения парадоксов. Подход Рассела находился в русле логицизма. В качестве необходимого компонента обоснования математики Рассел выдвинул программу логического анализа языка науки. Первоначально эта программа была разработа- на применительно к языку математики и логики, а затем была распро- странена на всю науку. Цель логического анализа определялась как прояснение смыслов терминов и высказываний с применением мате- матической логики. В совместной с А. Уайтхедом знаменитой книге «Principia Mathematica» Б. Рассел развил применительно к обоснова- нию математики разработанные Г. Фреге первичные системы матема- тической логики. Неопозитивизм (третий позитивизм) |