Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук Научный доктор юридических наук, Голицын В. В. Москва 2020 2 оглавление
 Скачать 1.93 Mb.
|
|
2.1. Женевская конвенция о континентальном шельфе 1958 года Проблема определения международно-правового статуса искусственно сооружённых в море объектов впервые возникла при обсуждении вопроса об установлении границ территориального моря 92 Материалы Гаагской конференции 1930 года свидетельствуют о том, что Комитет по территориальным водам отмечал различие в правовом положении естественных островов и возведённых в море объектов – установок и искусственных островов. Согласно выводам Гаагской конференции, только естественные острова могли влиять на определение границ территориального моря 93 . Между тем определения для таких терминов, как «искусственный остров» и «морская установка» сформулировано не было. 91 Gavouneli M. Pollution from Offshore Installations. London: Graham & Trotman, 1995. P. 9. 92 Jessup P.C. The Law of Territorial Waters and Maritime Jurisdiction. New York: GA Jennings, 1927. P. 69-70. 93 Под «островом» понимался «участок земли, окружённый водой и постоянно находившийся над уровнем высшей точки прилива». Report of the Second Committee: Territorial Sea. Acts of the Conference for the Codification of International Law (13 March - 12 April 1930). LN Doc. C.351.M.145, 1930. P.131. 35 Несмотря на неудачу Гаагской конференции 1930 года, проведённая ей работа послужила основой для формирования положений о международно- правовом статусе искусственно сооружённых в море объектов. Так, впервые было объявлено о значении естественного и искусственного происхождения морских объектов для определения исходных линий и установления границ различных видов морских пространств. Разработка проекта статей по морскому праву. Проблема определения статуса искусственных морских объектов для целей международно-правового регулирования составляла одну из задач Комиссии международного права (далее – КМП) при разработке статей по морскому праву в период с 1949 по 1956 годы. Важно принимать во внимание обстоятельства исторического периода, в ходе которого КМП вела составление статей. В 1945 году была провозглашена декларация Трумэна 94 , положившая начало развитию международно-правовой концепции континентального шельфа 95 . Одна из главных причин появления концепции – повышение интереса прибрежных государств к добыче морских углеводородных ресурсов, что означало увеличение количества нефтегазовых платформ. В этой связи КМП рассматривала аспекты правового статуса искусственно сооружаемых в море объектов, главным образом, в контексте суверенных прав на освоение континентального шельфа 96 . Исключительное право прибрежных государств на эксплуатацию установок, необходимых для разведки и разработки его природных ресурсов в пределах континентального шельфа, стало основой правового для статуса таких объектов. 94 28 сентября 1945 года президент США Г. Трумэн провозгласил идею принадлежности континентального шельфа прибрежному государству: «Правительство США рассматривает естественные богатства поверхности и недр континентального шельфа, которые находятся под водами открытого моря, но прилегают к берегам США, принадлежащими США и подчиняющимися юрисдикции и контролю со стороны США». За провозглашением США последовал целый ряд схожих деклараций государств о расширении. Между тем декларации не были сходными по своей природе. Так, Австралия утверждала о юрисдикции исключительно над ресурсами шельфа, несколько латиноамериканских государств, ввиду отсутствия геологического шельфа как такового, заявили о суверенных правах над морским дном в пределах 200 морских миль от берега, а Бразилия и Пакистан заявляли о полном суверенитете над пространствами шельфа. Crawford J. Brownlie's Principles of Public International Law. Oxford: Oxford University Press, 2020. P. 255-256. 95 Churchill R.R., Lowe A.V. The Law of the Sea. P. 144. 96 Report of the International Law Commission covering its Second Session, 5 June - 29 July 1950 // 1950 Yearbook of the International Law Commission, Vol. II. P. 384-385. 36 Связь статуса морских установок с режимом континентального шельфа обусловила задачу КМП по согласованию этого статуса с режимами других видов морских пространств. В вопросе о влиянии установок на определение территориального моря КМП следовала заключениям Гаагской конференции 1930 года 97 . В итоговом проекте статей указывалось, что «такие установки, хоть и находятся под юрисдикцией прибрежного государства, не имеют статуса островов. Они не имеют своего территориального моря, и их наличие не влияет на определение границ территориального моря прибрежного государства» 98 . В то же время, за прибрежным государством сохраняется уголовная и гражданская юрисдикция в отношении таких объектов 99 Возведение искусственных установок в пространствах открытого моря неизбежно создавало помехи для осуществления судоходства, рыболовства и любых видов деятельности, допустимой свободами открытого моря. Так проявился конфликт суверенного права государств на возведение установок со свободами открытого моря. В этом аспекте КМП выступила за приоритет последнего – безопасность осуществления судоходства и рыболовства в открытом море была поставлена превыше интересов прибрежных государств по освоению ресурсов морского дна 100 Эта логика была положена в основу общего принципа, согласно которому разведка и разработка шельфа не должна создавать неоправдываемой помехи судоходству, рыболовству или охране живых ресурсов моря. Данный принцип должен учитываться при возведении морских установок. Было заключено, что безопасность судоходства должна обеспечиваться прибрежным государством посредством организации «надлежащего оповещения о возведении таких 97 Provisional Articles Concerning the Regime of the Territorial Sea. Comment to Article 10 // 1954 Yearbook of the International Law Commission, Vol. II. P. 156. 98 Articles Concerning the Law of the Sea. Article 71(3) // 1956 Yearbook of the International Law Commission, Vol. II. P. 264. 99 Report of the International Law Commission Covering the Work of its Fifth Session (1 June – 14 August 1953) // 1953 Yearbook of the International Law Commission Vol. II. P. 216. 100 По комментарию КМП, интересы судоходства и рыболовства носят приоритетных характер, исключающий разработку ресурсов морского дна в случае создания существенной помехи осуществлению данных видов деятельности. Draft Articles on the Continental Shelf and Related Subjects. Article 6 // 1951 Yearbook of the International Law Commission Vol. II. P. 142. 37 сооружений, а также поддержания постоянных средств предупреждения об их наличии» 101 КМП сочла необходимым установить безусловный запрет расположения установок в областях моря, имеющих важное значение для судоходства. Так, в проекте статей предусматривалось, что установки «не могут находиться в местах, где они могут служить помехой на обычных морских путях, имеющих существенное значение для международного судоходства» 102 . Для сохранения баланса интересов и недопущения необоснованного вмешательства в деятельность по разведке и разработке континентального шельфа в проекте предусматривалось создание вокруг морских установок «зон безопасности» и сохранение за прибрежными государствами права принимать меры по их защите 103 Правовой статус нефтегазовых платформ в Конвенциях по морскому праву 1958 года. Проект статей КМП в части, касающейся статуса морских установок, был в целом поддержан государствами на первой Конференции ООН по морскому праву в 1958 году 104 . Внесённые в текст дополнения лишь уточняли правовой режим зон безопасности, а также требования к удалению установок 105 . По решению конференции нормы о правовом статусе морских установок были закреплены в статье 5 Конвенции о континентальном шельфе 1958 года. Во всех Женевских конвенциях по морскому праву 1958 года понятие «установки и сооружения» используется наряду с такими понятиями, как «остров» и «судно». По смыслу конвенций отнесение морских объектов к той или иной категории подразумевало различные правовые последствия. Это 101 Articles Concerning the Law of the Sea // 1956 Yearbook of the International Law Commission, Vol. II. P. 264. Местоположение таких установок должны быть отражено в документах. Во всех случаях установки должны быть оснащены оптическими и звуковыми средствами предупреждения. Draft Articles on the Continental Shelf and Related Subjects. Article 6 // 1951 Yearbook of the International Law Commission Vol. II. P. 142. 102 Articles Concerning the Law of the Sea // 1956 Yearbook of the International Law Commission, Vol. II. P. 264. 103 Ibid. P. 264. Развитие концепции «зон безопасности» детально рассматривается в § 4 Главы 1. 104 Подробнее о согласовании положений статьи 5 Конвенции о континентальном шельфе на первой Конференции по морскому праву См.: Whiteman M.M. Conference on the Law of the Sea: Convention on the Continental Shelf // The American Journal of International Law. 1958. № 4. P. 643-648. 105 Text of the Articles and Final Clauses Adopted by the Fourth Committee. UN Doc. A/CONF.13/L.12, annex. Art. 71. 38 свидетельствует о возникновении отдельной правовой категории «установок и сооружений» и позволяет утверждать о возникновении самостоятельного международно-правового статуса объектов, подпадающих в эту категорию. Несмотря на то, что Женевские конвенции не содержали определения термина «установки и сооружения», затруднений для применения норм на практике не возникло. При согласовании текста конвенций подразумевалось, что единственной целью эксплуатации морских установок является разведка и разработка недр морского дна 106 , что было явно отражено в формулировках статьи 5 Конвенции о континентальном шельфе 1958 года. Таким образом, все существующие и возводимые в тот период стационарные нефтедобывающие платформы вне сомнений попадали в категорию «установок и сооружений». Положения Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 года сыграли важную роль для формирования международно-правового статуса морских установок и сооружений – впервые на универсальном уровне был провозглашён основной элемент их правового статуса – неразрывная связь с режимом континентального шельфа, что определило содержание правовой связи государства с этой категорий морских объектов. Впоследствии концепция правового статуса установок и сооружений, как составляющая режима континентального шельфа, была широко признана 107 государствами и в скором времени стала рассматриваться в качестве обычая международного права 108 106 В 1950-е годы мировая практика использования морских установок ограничивалась их применением в нефтедобывающей промышленности в Мексиканском заливе и прибрежных водах Венесуэлы. Gavouneli M. Pollution from Offshore Installations. London: Graham & Trotman, 1995. P. 15. 107 Считается, что Конвенция о континентальном шельфе 1958 года вобрала в себя как элементы уже сложившихся норм обычного права, так и ряд положений, характеризующихся на тот момент как lex ferenda. Ключевое значение конвенции – закрепление в качестве обычной правовой нормы идеи о том, что права государств на континентальный шельф существуют вне зависимости от их провозглашения и не требуют фактического завладения, оккупации данных пространств. Roughton D., Trehearne C. The Continental Shelf // The IMLI Manual on International Maritime Law: Volume I: The Law of the Sea / Attard D.J., Fitzmaurice M., Norman A., Gutiérrez M. , 2014 Press University Oxford : Oxford eds . P. 146. 108 Обычно-правовой характер концепции континентального шельфа был подтверждён Международным Судом ООН в делах о континентальном шельфе Северного моря в 1969 году: «[П]раво прибрежного государства в отношении пространств континентального шельфа, представляющего собой естественное продолжение его сухопутной территории, […] существует ipso facto и ab initio в силу его суверенитета над сухопутными пространствами и как распространение осуществления этих суверенных прав в целях изучения морского дна и добычи его природных ресурсов. Это является неотъемлемым правом». North Sea Continental 39 2.2. Конвенция ООН по морскому праву 1982 года Положения Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 года в части, касающейся статуса установок и сооружений, были приняты за основу при разработке текста конвенции на третьей Конференции ООН по морскому праву. Положения статьи 60, определяющие международно-правовой статус установок и сооружений, можно обобщить следующим образом: • Права на возведение, выдачу разрешений на возведение установок и сооружений, а также регулирование их постройки и эксплуатации относятся к исключительным правам прибрежного государства 109 ; • Установки и сооружения не имеют своего территориального моря, а их сооружение не влияет на определение границ каких-либо видов морских пространств 110 ; • Вокруг установок и сооружений прибрежные государства вправе устанавливать зоны безопасности, в пределах которых они обладают юрисдикцией для обеспечения безопасности судоходства, а также для охраны самих установок и сооружений 111 Можно заметить, что главные положения статьи 5 Женевской конвенции по континентальному шельфу 1958 года без изменений были перенесены в Конвенцию 1982 года. Изменения коснулись только требований к удалению установок и положений о зонах безопасности, что подробно рассматривается ниже 112 В рамках этого параграфа необходимо оставить несколько комментариев о международно-правовом статусе морских нефтегазовых платформ в свете нововведений, привнесённых Конвенцией 1982 года, а также о проблеме Shelf cases (Federal Republic of Germany v. Denmark; Federal Republic of Germany v. the Netherlands). Judgment of 20 February 1969. para. 63. 109 Конвенция Организации Объединённых Наций по морскому праву от 10 декабря 1982 года // Бюллетень международных договоров. 1998. №1. С. 3-169. Ст. 60(1). 110 Ст. 60(8). 111 Ст. 60(4). 112 Развитие положений Конвенции 1982 года, определяющих зоны безопасности, рассматривается в § 4.2.1 настоящей главы, развитие требований к удалению морских установок – в § 2.2 Главы 3. 40 определения термина «установки и сооружения» и соотношении их статуса с правовым положением «искусственных островов». Режим ИЭЗ как новое основание для юрисдикции. Развитие норм о международно-правовом статусе установок и сооружений в Конвенции 1982 года связано с появлением режима ИЭЗ. В силу режима ИЭЗ, прибрежное государство обладает суверенными правами на разведку и разработку неживых ресурсов морских недр в пределах 200 морских миль от исходных линий 113 . Таким образом, новым основанием для прав прибрежного государства в отношении ресурсов морского дна, помимо «традиционной» концепции континентального шельфа, нашедшей закрепление в части VI Конвенции 1982 года, стал режим ИЭЗ 114 , регламентируемый частью V Конвенции 115 Ввиду того, что указанным суверенным правам в рамках обоих режимов корреспондирует право осуществлять юрисдикцию «в отношении создания и использования установок и сооружений» 116 , прибрежные государства также располагают двумя основаниями для юрисдикции в отношении нефтегазовых платформ, располагающихся в пределах ИЭЗ 117 Соотношение режимов «установок и сооружений» и «искусственных островов». Конвенция 1982 года предусматривает общий правовой режим для 113 Ст. 56(1)(a). 114 В 1985 Международный Суд ООН заключил, что «институт исключительной экономической зоны с его нормой, касающейся права на эту зону на основании концепции расстояния, как показывает практика государств, стал частью обычного права». Case Concerning the Continental Shelf (Libyan Arab Jamahiriya v. Malta). Judgment of 3 June 1985. P. 33. 115 В то время как обе концепции обычно одновременно применимы к одному географическому пространству, их правовая природа различна. Следует понимать, что в отличие от континентального шельфа, установление которого не требует какой-либо декларации от государств в силу его существования ipso facto и ab initio, установление ИЭЗ предполагает соответствующее официальное заявление. Так, Международный Суд ООН указал: «Хотя может существовать шельф, где нет исключительной экономической зоны, не может быть исключительной экономической зоны без соответствующего континентального шельфа». Case Concerning the Continental Shelf (Libyan Arab Jamahiriya v. Malta). Judgment of 3 June 1985. P. 33. 116 Конвенция 1982 года. Ст. 60(1), Ст. 80. Заметим, что в данном случае речь идёт о «юрисдикции» по возведению и использованию установок, что, по мнению некоторых авторов, носит более ограниченный характер, нежели «суверенные права» по разработке морских недр. Churchill R.R., Lowe A.V. The Law of the Sea. P. 167. 117 Несмотря на то, что режимы шельфа и ИЭЗ представляют разные правовые основы прав государства на морское дно, статья 56(3) Конвенции о правах государства в ИЭЗ предусматривает осуществление этих прав в соответствии с положениями части VI о континентальном шельфе. 41 «установок и сооружений» и «искусственных островов» 118 . Такое положение подвергается критике в зарубежной доктрине. Так, по мнению австралийского профессора Х. Эсмаейли, «не вызывает сомнения, что правовое регулирование [возведённого на искусственном острове] отеля и морской буровой установки в вопросах юрисдикции или охраны морской среды от загрязнения не должно быть одинаковым» 119 . В этой связи автор предлагает разработать специальные правовые режимы для обоих категорий морских объектов 120 Представляется, что включение специальных режимов для категорий «установок и сооружений» и «искусственных островов» в Конвенцию 1982 года нецелесообразно по нескольким соображениям. Во-первых, целью согласования статьи 60 Конвенции по морскому праву 1982 года являлось закрепление общего правового статуса для всех искусственно сооружённых в море объектов вне зависимости от их физической природы или целей их эксплуатации. Положения статьи 60, определяющие правовой статус таких объектов, носят общих характер и не затрагивают аспектов, связанных с их функциональным назначением. Регулирование подобных аспектов – предмет специальных международных договоров, региональных соглашений и национального законодательства. Во-вторых, заключения исследователей, выступающих за необходимость самостоятельных правовых режимов основываются, главным образом, на различии функций той или иной категории морских объектов. Учитывая, что искусственные острова могут использоваться для разработки углеводородных месторождений 121 , разделение единого режима статьи 60 Конвенции на два особых режима для «искусственных островов» и «установок и сооружений» не имеет смысла для целей международно-правового регулирования. 118 Конвенция 1982 года. Ст. 60. 119 Esmaeili H. The Legal Regime of Offshore Oil Rigs in International Law. P. 50. 120 Ibid. P. 51. Подобные заключения характерны для исследований, посвящённых статусу искусственных островов. См.: Galea F. Artificial Islands in The Law of the Sea: Dissertation presented in partial fulfilment of the requirement for the Degree of Doctor of Laws / Francesca Galea. University of Malta, 2009. P. 129. 121 См.: § 1.3 Главы 1. 42 Как бы то ни было, положения, включённые в статью 60 Конвенции 1982 года, развивались в свете регулирования деятельности по освоению ресурсов континентального шельфа и потому представляются оптимальной основой для регламентации международно-правовых отношений, возникающих в связи с категорией «установок и сооружений», подавляющую часть которых сегодня составляют нефтегазовые платформы. Приемлемость аналогичных положений к категории «искусственных островов» выходит за рамки анализа настоящей работы и требует специального исследования 122 |