Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
народного суверенитета 1 1 . Представительство, выборы и голосование 2 8 3 Обратим внимание на... Референдумы: за и против Референдум — это голосование, в котором электорат, как правило, высказывается по отдельному вопросу публичной политики. От выборов он отличается тем, что последние суть способ замеще ния государственных должностей и не предполагают непосредственной связи с содержанием по литики. Таким образом, референдум — это средство из арсенала прямой демократии, его цель — не подменить собой представительные институты общества, а обеспечить их дополнительной под держкой. Референдумы могут быть совещательного и обязательного характера; они могут нести в себе законодательную инициативу, их также организуют для разрешения других вопросов. Сильные стороны референдумов заключаются в том, что они: • несут в себе ограничение власти избранных правительств — идею того, что их политика не будет расходиться с общественным мнением; • содействуют политическому участию, более широкому информированию и политическому просвещению электората; • укрепляют легитимность системы, давая обществу возможность свободно выражать свои взгляды на конкретные проблемы; • являются средством, позволяющим как разрешать сложные конституционные вопросы, так и выявлять общественное мнение по проблемам, которые не выносятся на выборы, возможно, по той причине, что основные партии сходятся в их понимании. Недостатки референдумов — в том, что они: • передают право принимать решения серьезного политического масштаба тем, кто наименее образован и наиболее подвержен влиянию средств массовой информации и других воздей ствий; • фиксируют общественное мнение лишь на какой-то краткий момент времени; • позволяют политикам манипулировать политической повесткой дня и самоустраняться от вынесения сложных решений; • имеют тенденцию к упрощению и искажению политических проблем, сводя их к вопросам, на которые требуется односложный ответ — да или нет. (popular sovereignty). Но очевидны и ее недостатки: (1) жестко связывая представи телей наказами избирателей, она неизбежно оборачивается узостью и конфликтно стью. Бёрк бы здесь сказал, что именно этого и приходится ожидать, когда члены парламента действуют не как представители нации, а как «послы» от своих избира тельных округов (как он некогда выразился, «парламент — это совещание одной нации с одним интересом — интересом целого»); (2) поскольку профессиональным политикам в ней не доверено принимать самостоятельных решений, от них не приходится ожидать и лидерства, не говоря уже о государственном мышлении: вместо того чтобы вести людей вперед, организуя и воодушевляя их, им с неизбеж ностью приходится в лучшем случае «озвучивать» взгляды своих избирателей, в худшем — потакать им. Мандатная модель Две предыдущие модели исторически сформировались тогда, когда еще не было политических партий современного типа, поэтому речь в них шла о представитель стве, осуществляемом на индивидуальной основе. Сегодня, однако, людей редко избирают за их личные качества и способности: в них скорее видят «рядовых бой- 284 III. Политическое взаимодействие К понятийному аппарату Мандат — это инструкции или наказ (при каз), исходящие от вышестоящего уровня власти и предполагающие обязательное ис полнение. Понятие народного мандата от носится к притязаниям победившей на вы борах партии на то, чтобы положения ее предвыборного манифеста были признаны и стали основой ее правительственной про граммы. Доктрина мандата гарантирует, та ким образом, ответственное партийное пра вительство: предполагается, что придя к власти, партия будет действовать лишь в рамках полученного ею мандата. Это ман дат на проведение той или иной политики. Говорят также о «мандате на управление» и даже «личном мандате», если речь идет о конкретном политике, хотя неясно, к чему именно такой мандат обязывает политика, уже получившего власть в свои руки. цов» своей партии и в их лице поддерживают именно политическую программу той или иной партии. Естественно, возникли и но вые теории представительства, наиболее вли ятельной из которых стала концепция так на зываемого мандата. Речь идет о том, что если партия побеждает на выборах, она тем самым получает своего рода мандат от общества, и этот мандат означает одобрение ее избира тельной программы, какой бы она ни была, и более того, полномочия на претворение этой программы в жизнь. Поскольку представи тельство здесь осуществляется партией, а не отдельным человеком, от партий требуются единство и дисциплина: так во всяком слу чае скажет любой партийный лидер. В этой модели, словом, политик служит избирате лям не тем, что самостоятельно принимает решения, и не тем, что до буквы придержи вается наказа избирателей, а тем, что он ве рен своей партии и ее политическому курсу. Сильной стороной этой доктрины является то, что она, вне сомнений, верно учитывает практическое значение партий и партийной политики. Более того, с ней легче понимать и то, что, собственно говоря, означают результаты выборов, — да и политикам здесь все же приходится как-никак исполнять свои обещания. Однако и эта модель имеет своих критиков. Говорят, во-первых, что она опирается на весьма сомнительные представления о закономерностях избирательного поведения, ибо предполагает, что избиратели выбирают для себя партии по их политическим про граммам или поднимаемым ею проблемам, но в действительности избиратель — отнюдь не столь рационально мыслящее существо и уж точно далеко не столь хорошо информирован, как предполагает эта модель. На практике, как известно, в дело подчас вмешиваются совершенно «иррациональные» факторы: личность ли деров, имидж партий, какие-то давным-давно сформированные предпочтения, фак торы социального характера. Во-вторых, даже если избиратели и в самом деле принимают в расчет избира тельные программы, весьма вероятно, что их привлекают одни пункты предвыбор ного манифеста (manifesto) партии, меньше интересуют другие и вовсе не устраива ют третьи. Поэтому голос, отданный за партию, не следует принимать за одобрение ее предвыборного манифеста в целом, не говоря уже об отдельных обещаниях. В-третьих, доктрина мандата это своего рода «ловушка»: если ей строго следовать, получается, что у правительства связаны руки теми заявлениями, что партия делала Манифест — документ, в котором бо лее или менее детально намечен поли тический курс или программа, которую партия, победив на выборах, намерева ется претворять в жизнь. во время выборов, и нет возможности коррек тировать политику с учетом меняющихся обсто ятельств. Например такой вопрос: что именно означает полученный партией мандат, если воз никает международный или экономический кри зис? Наконец (и это будет рассмотрено ниже) Представительство, выборы и голосование 2 8 5 данная модель применима лишь в мажоритарных избирательных системах, но даже и там она мало что значит, если победившая на выборах партия набрала менее 50 % Пропорциональное представительство Эту теорию представительства не интересует, каким способом были избраны представители, для нее главное, чтобы они наиболее полным образом представля ли свою группу избирателей, персонифицировали ее наиболее характерные черты. В современном обществе нечто подобное можно видеть в методиках «репрезента тивного среза», используемых в исследованиях рынка и общественного мнения. По этой логике представительное правительство должно в миниатюре отражать все общество: включать в себя представителей всех его групп и прослоек (классов, вероисповеданий, этносов, возрастных групп, мужчин и женщин) и делать это в прямой пропорции к численности этих групп. Идея такого представительства — «представительства в микрокосме» — традиционно отстаивалась социалистически ми и радикальными теоретиками, утверждавшими, что недостаточная представи тельность высшего уровня государственного управления, где неадекватно представ лены рабочий класс, женщины и этнические меньшинства, и есть причина того, что интересы этих категорий по большому счету игнорируются. Данная концепция постулирует, что представлять ту или иную группу по-на стоящему могут только люди, вышедшие из этой группы и имеющие одинаковый с ней опыт. Здесь предполагается, что есть существенная разница между нашей спо собностью «поставить себя на место другого» и непосредственным переживанием причастности к опыту своей группы. Скажем, «новый мужчина» или мужчина, разделяющий идеологию феминизма, может вполне сочувственно относиться к политическим интересам женщин и выступать за всяческое равенство полов, но к проблемам женщин он никогда не будет относиться так, как относятся сами жен щины: это не его проблемы. В таком подходе, разумеется, есть своя логика — и все же модель с неизбежностью наталкивается на ряд трудностей. Прежде всего, сама идея представительства в этой модели изначально поставле на в весьма и весьма узкие рамки: предполагается, что только женщина может представлять женщин, только чернокожий может представлять других чернокожих, только рабочий может представлять рабочий класс и так далее. Но если все пред ставители будут отстаивать интересы исключительно своих групп, обществу «га рантированы» социальная рознь и конфликты. Кто, спрашивается, в этой ситуации будет думать об общем благе, интересах общества в целом? Столь же предсказуемо и то, что правительство, представляющее собой «общество в миниатюре», будет воплощать собой не только достоинства этого общества, но и недостатки. О каких достоинствах правительства можно говорить в этой модели, если большинство об щества, скажем, апатично и невежественно? Наконец, идеалы данной теории осу ществимы лишь при ограничении электорального выбора и принципов свободы личности, ибо во имя такой «репрезентативности» от партий, глядишь, начнут тре бовать соблюдать некие установленные квоты вроде «выдвинуть в кандидаты столько- то женщин и столько-то представителей национальных меньшинств», избиратель ным округам навязываться кандидаты с теми или иными типичными для данной 2 8 6 III. Политическое взаимодействие Иосиф Шумпетер Американский экономист и социолог, чех по происхождению. Рано за вершив научную карьеру и некоторое время после Первой мировой войны пробыв на посту министра финансов Австрии, Шумпетер в 1932 г. стал профессором экономики в Гарвардском университете. В центре его эко номических интересов, как о них можно судить по работам «Теории эко номического развития» (1912) и «Деловые циклы» (1939), находилась проблема так называемых «длинных волн развития» капиталистической системы и та особая роль, которая во всем этом принадлежит предпри нимательству, склонному к риску. В книге «Капитализм, социализм и демократия» Шумпетер, основываясь на ряде экономических, со циологических и политических источников, пришел к выводу, что запад ный капитализм по логике собственных достижений, по сути, превра тился в одну из форм социализма. местности характеристиками и качествами, от чего недалеко и до совсем уже «рево люционных» вещей, скажем, поделить весь электорат по основаниям классовой принадлежности, пола, расы, национальности и так далее, а потом заставить эти группы голосовать за своих и только за своих представителей. • Выборы Хотя полемические страсти вокруг принципов представительства как бушева ли, так и бушуют до сих пор, мнения сходятся, по крайней мере, в одном — пред ставительная демократия невозможна без выборов и голосования. Сами по себе выборы — это еще недостаточное условие для подлинного политического предста вительства, но нет сомнений в том, что это необходимое условие. Некоторые тео ретики идут еще дальше, утверждая, что выборы являются самой сутью демокра тии. Такую позицию, например, отстаивал Иосиф Шумпетер в книге «Капитализм, социализм и демократия» (1942), где демократия определялась как «институцио нальный механизм», как способ замещения государственных должностей в конку рентной борьбе за голоса общества. По выражению автора, «демократия означает лишь одно — возможность принимать или не принимать людей, которые нами правят». Трактуя демократию всего лишь как политический метод, Шумпетер, в сущности, отождествляет ее с состязательными выборами. Современные теорети ки, хотя и понимают этот вопрос не столь узко, все же следуют за Шумпетером в том, что демократичность системы в огромной степени зависит от норм и механиз мов, регулирующих проведение выборов. Нужно, следовательно, разобраться в том, какие существуют формы выборов. Первый вопрос — речь должна идти прежде всего о том, какие должности и посты в государстве должны быть выборными. Хотя выборы используются для за мещения должностей, связанных с особой политической ответственностью (в зако нодательных и исполнительных органах власти), есть не менее важные структуры, представляющие в данном случае исключение. Таковы, например, вторые палаты законодательных органов Великобритании и Канады, где власть главы государства Представительство, выборы и голосование 2 8 7 с формально-конституционной точки зрения принадлежит монарху. Второй воп рос — на какие категории граждан распространяется избирательное право. Как отмечалось, ограничения права голоса по основаниям пола, расы, собственности и голосования в большинстве стран мира ушли в прошлое, тем не менее некоторые проблемы остаются. Например, в большинстве американских штатов вопрос реги стрироваться на выборах или не регистрироваться, оставляют на усмотрение изби рателя, в результате чего многие граждане не регистрируются и не голосуют. На против, в Австралии, Бельгии и Италии участие в выборах является обязательным. Третий вопрос — как происходит подача голосов. Так, в СССР до 1989 г. нор мой было открытое голосование, до сих пор в небольших организациях по всему миру голосуют поднятием руки. Но вообще современные политические выборы в основном проводятся тайным голосованием (иногда это называется «австралийс ким бюллетенем», поскольку впервые этот принцип был применен в 1856 г. в Юж ной Австралии). Считается, что тайное голосование гарантирует «честность» выбо ров хотя бы уже тем, что исключает коррупцию и запугивание избирателей. Чест ность выборов, однако, отнюдь не сводится к тому, как организована подача голо сов: важно, имеют ли избиратели доступ к достоверной и объективной информа ции, сколь широким выбором кандидатов они располагают, как проводилась изби рательная кампания и, наконец, насколько добросовестно подсчитываются голоса. Четвертый вопрос — являются ли выборы состязательными. Это важнейший вопрос, поскольку лишь в половине стран, где проводятся выборы, избиратель имеет возможность выбора между кандидатами и партиями. Некогда в коммунис тических странах правилом были выборы с одним кандидатом: по сути, вопрос о замещении государственной должности таким «кандидатом» решался партией за долго до выборов. Вопрос о состязательности выборов является весьма непростым и дискуссионным. Здесь речь идет не только о том, что человек должен иметь право быть избранным, а политические партии — возможность выдвигать его кан дидатуру и на законных основаниях проводить избирательную кампанию, но и о более глубинных факторах партийной деятельности, таких, как источники финан сирования и доступ к СМИ. От природы партий состязательность выборов, следо вательно, зависит не в меньшей степени, чем от решения вопросов, кто вправе баллотироваться и кто как голосует. Наконец, последняя проблема — как, соб ственно, проводятся выборы. Ниже мы увидим, что существует громадное множе ство избирательных систем, каждая из которых имеет весьма разные политические и конституционные аспекты. Функции выборов Поскольку существуют разные виды выборов и разные избирательные систе мы, делать какие-то обобщения о функциях или роли выборов весьма и весьма непросто. Для начала важно, может быть, отметить то, что демократизация 1990-х годов и крушение коммунистических режимов во многом были обусловлены тем, что в этих странах были введены либерально-демократические избирательные системы — всеобщее избирательное право, предвыборная борьба, тайное голосова ние. В чем, однако, заключается глубинный политический смысл этих систем, воп- 288 III. Политическое взаимодействие рос куда более сложный. и Миллер and 1987) выделяют две точки зрения на роль состязательных выборов. Общепринятый взгляд усматривает в выборах механизм, позволяющий обще ству силами избранных политиков проводить определенную политику, а при необ ходимости и спрашивать с тех же политиков за результаты их деятельности. В этой картине выборы функционируют по вектору снизу — снизу, от общества, идет процесс пополнения корпуса политиков, по тому же вектору осуществляется представительство, формируются правительства и в этом же направлении всевоз можные группы интересов стремятся воздействовать на политический процесс. Но есть и другая, радикальная, точка зрения: ее, например, высказывает (Ginsberg, 1982). Этот взгляд усматривает в выборах средство, которым правитель ства и политические элиты контролируют общество, делая его более управляемым. Речь, следовательно, идет о том, что выборы функционируют по вектору сверху — вниз, укрепляя легитимность системы, формируя общественное мнение и усиливая элиты. Можно, однако, утверждать, что в действительности выборы не являются однонаправленным механизмом: никогда нельзя с определенностью сказать, кто кого здесь контролирует — общество политиков или политики общество. Как все каналы политической коммуникации, это «улица с двусторонним движением», ко торая позволяет правительству и обществу, элите и массам влиять друг на друга. С учетом сказанного можно назвать следующие главные функции выборов. • Пополнение политического корпуса. В демократических государствах выборы являются главным источником того, что называется политическим рекрутировани ем. Процесс выглядит так: партии выдвигают своих кандидатов, политики в ходе избирательных кампаний демонстрируют свои личные способности — харизмати ческие качества, ораторское искусство, даже привлекательность своей внешности, — и все это выходит далеко за рамки того, что, собственно, требуется для выполне ния будущих обязанностей, будь то обязанности парламентария, члена какого-ни будь комитета или министра. Словом, политик, что называется, оказывается на виду. Для назначения на должности, требующие специальных знаний или опыта, например, в государственной службе или судебных органах, — выборы, по общему правилу, не проводятся. • |