Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
320 III. Политическое взаимодействие тый стиль в партии может привести к столь неожиданным результатам, что в роли кандидатов в президенты начнут фигурировать вообще «посторонние» люди. На это обе партии отреагировали обновлением и усилением своей системы комитетов, особенно на национальном уровне, уровне Конгресса и Сената. Хотя все дело на звали процессом «партийного обновления», скорее всего здесь работало желание партий обеспечить более основательную электоральную поддержку для индивиду альных кандидатов, и речь совсем не шла о такой реформе в европейском духе, когда электоральный процесс замкнут на партиях. Нечто подобное с начала 1980-х годов происходило и в Лейбористской партии Великобритании. Здесь растущее недовольство местных активистов по поводу «пре дательства идеалов социализма» переросло, наконец, в открытый конфликт с лиде рами, когда партия проиграла выборы 1979 г. Реформаторам во главе с Тони Бен- ном постепенно удалось усилить внепарламентские структуры партии введением практики обязательного повторного отбора членов парламента и учреждением так называемой электоральной коллегии (electoral college) для избрания лидера партии и его заместителя. Это впервые позволило членам местных отделений партии и проф союзов принять участие в избрании партийных лидеров. Как водится, усиление внутренней демократии лишь усугубило раскол в партии: в 1981 г. из нее в качестве самостоятельной выделилась Социал-демократическая партия (СДП), а на выборы 1983 г. лейбористы вышли с весьма слабым манифестом. Одно за другим последовали поражения на выборах, что заставило партию вер нуться к централизованному руководству. Это явным образом проявилось в целом ряде документов с анализом политики партии за период 1987—1989 годов, подго товленных по инициативе тогдашнего ее лидера Нейла Киннока; в ослаблении позиций профсоюзов из-за введения в 1993 г. принципа «один человек — один голос»; в пересмотре устава партии, когда в 1995 г. Тони Блэр настоял на измене нии его четвертой статьи (о приверженности партии принципу общественной соб ственности), в том, наконец, что, придя в 1997 г. к власти, партия приняла назва ние «новых» лейбористов. Сдвиг с левой стороны партийного спектра к центру, шедший все время с начала 1980-х годов, заставил весьма многих вспомнить выво ды Р. Маккензи о принципиальном сходстве властных структур лейбористской и консервативной партий. Интересно здесь лишь то, что олигархическая тенденция в данном случае была обусловлена не организационной динамикой, а потребностью партии в единстве и восстановлении своих электоральных позиций. Расстановка сил внутри партии зависит не только от общих принципов ее орга низации, но и от существующих в ней фракций и тенденций. Всем партиям, даже тем, что на первый взгляд кажутся совершенно монолитными, в той или иной степени присущи внутренние политические и идеологические разногласия, сопер ничество и даже конфликтность в отношениях между группами, поэтому-то здесь всегда и необходим авторитетный лидер. Бывает, что фракции отделяются от партий, как в Европе это происходило с выделением коммунистических фракций из соци- Электоральная коллегия — механизм непрямых выборов; группа выборщиков, ответственная за назначение кандидатов на партийные или государственные дол жности. алистических партий после Русской революции 1917 г. Будут в партии фракции или нет, всегда зависит от того, насколько для нее важна идео логия. Если правым партиям с присущим им прагматизмом обычно приходится лишь уравно вешивать какие-то интересы, то левым, всегда 12. Партии и партийные системы 321 более идеологичным, нередко приходится иметь дело с проявлениями открытых и принципиальных разногласий. Если еще учесть их приверженность идеалу внут ренней демократии, становится понятным, почему социалистические партии го раздо менее «управляемы», чем либеральные и консервативные. Но, может быть, еще более сильным фактором в данном случае является то, находится ли партия у власти или нет, а если находится, то сколь долго. Можно смело сказать, что фракции — это та роскошь, которую могут себе позволить лишь партии, долгое время находящиеся у власти. Вот почему коммунистические партии в свое время сдерживали фракционность только одним способом — жестким сле дованием принципу демократического централизма с его весьма и весьма жесткой дисциплиной. Понятно становится и то, почему такие «господствующие» партии, как японская Либерально-демократическая партия и итальянская Христианско- демократическая партия имеют столь много фракций. Показателен пример и Кон сервативной партии Великобритании: некогда ее «духом» было почитание автори тета и лояльность руководству, но в годах здесь появилось множество фракций, и это после ее прихода к власти в 1979 г. и по мере того как партия приобретала все более идеологичный характер. Словом, началось давление снизу, сделавшее партию куда более демократичной, чем она могла бы показаться тем, кто знает, сколь важная роль здесь всегда принадлежала лидеру. Самой большой жертвой этого процесса стала Маргарет Тэтчер, потерявшая в 1990 г. пост лидера партии, и это при том, что в ее активе было три победы на выборах подряд. Лиш ний раз подтверждает все вышесказанное и тот вечный «дух борьбы», что витал над премьерством Джона Мейджора в период 1992—1997 годов. • Партийные системы Политические партии важны не только потому, что они выполняют определен ные свои функции (представительство, рекрутирование элиты, агрегация интере сов и т. п.), но и потому, что отношения между ними, всегда сложные, во многом определяют общую работу данной политической системы. Эта сеть отношений и называется партийной системой. Наиболее простой критерий классификации партийных систем — это число партий, принимающих участие в борьбе за власть. По данному принципу Дюверже 1954) разделил все партийные системы на однопартийные, двухпартийные и многопартийные. Хотя эта типология ныне используется самым широким образом, нужно сказать, что проблема партийных систем, конечно же, не сводится к «игре в числа». Не менее существенным критерием является численность партии: особенно это важно с точки зрения ее шансов в электоральном процессе (а в случае прихода к власти — и в законодательном). Как указывал Сартори (Sartori, 1954), важным Демократический централизм — ле нинский принцип партийной организа ции, основанный, по крайней мере в те ории, на сочетании свободы дискуссии с дисциплиной исполнения. показателем является «удельный вес» партий в отношении такой задачи, как приход к власти — единоличный либо в составе коалиции. Имен но в этом смысле говорят о «крупных» и «мел ких» партиях, хотя, конечно же, математически точного критерия нет и в этом случае. Наконец, 3 2 2 III. Политическое взаимодействие третье соображение, важное для уяснения партийной системы, — это отношения между партиями: чего здесь больше — сотрудничества и консенсуса или противоре чий и конфликта. В этом плане многое зависит от идеологической палитры партий ной системы, а также от истории и традиций образующих ее партий. Нужно понимать, что если в государстве есть партии, это еще не значит, что здесь есть партийная система. Отношения между партиями образует систему толь ко тогда, когда во всем этом есть хоть какая-то стабильность и упорядоченность, иначе можно говорить разве что о том, что партийная система лишь складывается, что она радикально изменяет свой характер и т.д. Взять к примеру посткоммунис тическую Россию. Крах коммунистического правления в 1991 г. и первоначальный запрет на деятельность КПСС для проницательных наблюдателей уже тогда озна чал, что становление многопартийной системы здесь будет трудным, мучительно трудным. Проблемой страны стало огромное количество партий и политических группировок, ни одна из которых, впрочем, и близко не подходила к современному типу массовой партии с организациями по всей стране. В парламентских выборах в декабре 1995 г. приняли участие не менее 43 партий, из которых самая крупная — Коммунистическая партия России — сумела набрать лишь 22% голосов. Но здесь можно сказать, что в эпоху кризиса традиционных партийно-политических связей партийные системы вообще всех стран мира утрачивают свой «системный» харак тер, из-за чего одна система мало чем отличается от другой. Более того, если в стране сильны местные и автономные органы, отношения между партиями на раз ных уровнях одной и той же политической системы могут складываться совершен но по-разному. Как бы то ни было, основными типами партийных систем в современных госу дарствах являются: • однопартийная (one-party) • двухпартийная (two-party) • модель господствующей партии (dominant-party) • многопартийная (multiparty) Однопартийные системы Термин «однопартийная система», строго говоря, неверен, ибо «система» пред полагает взаимодействие нескольких объектов. Им тем не менее пользуются, чтобы отличать политические системы, где власть безраздельно принадлежит одной партии, вытеснившей с политической арены (политическими или конституционными ме тодами) своих соперников, от систем, где партии находятся в отношениях свобод ной состязательности. Поскольку в однопартийной системе партия функционирует в сущности как постоянное правительство и нет никакой возможности, за исклю чением переворота или революции, такое правительство сместить, здесь она неиз бежно срастается с государственной машиной. Поэтому говорят об «однопартий ных государствах» и о «партийно-государственном аппарате». Можно говорить о двух довольно несхожих между собой однопартийных системах. Одна из них была характерна для социалистических государств, где «правящие» коммунистические партии контролировали практически все институты и стороны 12. Партии и партийные системы 323 жизни общества. Такие партии были привержены строжайшей идеологической дис циплине, не допускавшей ни малейшего отклонения от идей марксизма-лениниз ма, и имели сложную иерархию, выстроенную по принципу демократического цен трализма. То были кадровые партии, членство в которых жестко ограничивалось по политическим и идеологическим основаниям. Сегодня лишь 4% населения Китая состоят в Коммунистической партии Китая, КПСС в свое время охватывала около 9% населения СССР. Ядро таких партий состоит из хорошо оплачиваемых функци онеров — аппаратчиков, задачей которых является осуществлять идеологический контроль над государственными органами и общественными институтами. Главным средством, с помощью которого коммунистические партии контроли ровали государство, экономику и общество и обеспечивали подчинение «низших» органов «высшим», являлась номенклатура. То была система комплектации кадров, при которой практически на все значимые должности назначались кандидатуры, одобренные партией. Теоретическим оправданием партийной монополии на власть, как и ее притязаний на идеологический контроль, было ленинское положение о партии как «авангарде рабочего класса», направляющей силе общества, без кото рой массы не смогут выполнить своей революционной миссии. Положение об «аван гардной роли партии» было, в сущности, совершенно элитистским — зерном, впос ледствии и породившем сталинизм. По-иному дело видел Л. Троцкий (1937), пола гавший, что «руководящая» роль партии на самом деле никуда общество не направ ляла, а лишь маскировала собой усиление государственной бюрократии. Вторая разновидность однопартийных систем возникла на подъеме антиколо ниального движения и укрепления государственности в развивающихся странах. Скажем, в Гане, Танзании и Зимбабве «правящие» партии возникли из освободи тельных движений, провозгласивших первостепенной своей задачей национальное строительство и экономическое развитие. В Зимбабве однопартийное правление установилось лишь в 1986 г. (через шесть лет после обретения независимости) в результате слияния двух ведущих партий ZANU и ZAPU, прежде бывших парти занскими формированиями. В некоторых случаях такие партии создавались для того, чтобы национальный лидер имел возможность консолидировать власть, как то с Народной партией генерала Эршада в Бангладеш и Народным движени ем революции президента Мобуту в Заире. В Африке и Азии однопартийные системы, как правило, складывались вокруг харизматического лидера и вырабатывали свою идеологию на основе его взглядов. Ярким примером в этом отношении является Кваме Нкрума, возглавлявший На родную партию Ганы, пока его не свергли в 1966 г. Другими примерами могут служить Джулиус Ньерере в Танзании и Роберт в Зимбабве. Чаще всего такие партии весьма слабо организованы (прямая противоположность той строжай шей дисциплине, что была присуща коммунистическим партиям однопартийных государств) и играют совершенно незначительную роль в выработке политики. Мо нополизируя власть, они подчас лишь содействуют авторитаризму и коррупции. Двухпартийные системы В двухпартийной системе доминируют две «крупные» партии, всегда имеющие примерно равные шансы стать правящими. Классическая двухпартийная система имеет три отличительные особенности: 3 2 4 Политическое взаимодействие • независимо от общего количества партий, среди которых могут быть и «ма лые», лишь две из них обладают необходимым избирательным и законодательным потенциалом, позволяющим им реально претендовать на государственную власть; • править способна любая из партий (обычно на основе большинства в законо дательном собрании), при этом другая выступает оппозицией; • поскольку обе партии способны победить и побеждают на выборах, они по очередно приходят к власти, оппозиция же являет собой «теневой кабинет» и «ожи дает своей очереди». Самыми известными примерами государств с двухпартийной системой являют ся Великобритания и США. Сюда можно добавить Канаду, Австралию и Новую Зеландию, помня лишь о том, что в чистом виде феномен «двухпартийной полити ки» встречается редко. Скажем, Великобритания, всегда считавшаяся классичес ким двухпартийным государством, в действительности соответствовала трем дан ным выше признакам лишь в некоторые (возможно, даже нетипичные) моменты своей истории. Даже послевоенный, казалось бы, совершенно «двухпартийный» период (с 1945 по год лейбористы и консерваторы менялись у власти четыре раза) был прерван тринадцатилетним правлением консерваторов ког да электоральные позиции лейбористов резко ослабли. Более того, хотя в Палате общин правящая партия всегда имела солидное большинство, можно ли после 1974 г. в принципе говорить о том, что «страна» имеет двухпартийную систему. О том, что это действительно проблема, свидетельствует снижение суммарного показателя общественной поддержки лейбористов и консерваторов (примерно с 95% в начале 1950-х до менее чем 75% на любой момент после 1974 г.), а также то, что ни одна из партий не имеет очевидных преимуществ после 1979 г. Это может показаться странным, но не все в данном случае ясно и в отношении даже такой, казалось бы, «железобетонной» двухпартийной системы, как система США, где в Палате представителей и Сенате только и заседают что республиканцы и демократы. Суть дела в следующем. С одной стороны, существующая здесь пре зидентская система позволяет одной партии иметь за собой Белый дом (партии президента), а другой — контролировать Капитолийский холм (Конгресс), как оно, собственно, и было с 1984 г., и все это означает полную невозможность с точнос тью определить, где же в конце концов пролегает граница между правительством и оппозицией. С другой стороны, здесь вдруг появился феномен «третьей» партии: 16% голосов, полученных на президентских выборах 1992 г. Россом Перо, не толь ко показали, что позиции Республиканской и Демократической партий ослабляют ся, но, возможно, и обеспечили победу Клинтона. В двухпартийной политике в свое время видели надежнейший способ найти равновесие между необходимостью реагировать на требования общества и принци пом порядка, между представительным правительством и правительством эффек тивным. Сила этой системы в том, что государственное управление здесь как будто вверяется партии: общество поэтому располагает выбором, оно в большей или мень шей степени стабильно и всегда имеет с кого спросить. При двух крупных партиях избиратели всегда имеют возможность выбрать либо ту либо эту программу, в изве стном смысле либо то либо иное правительство. Партию они поддерживают пото- 12. Партии и партийные системы 3 2 5 му, что знают: с победой на выборах она. можно надеяться, сумеет выполнить СВОЕ предвыборные обещания, не прибегая к ус лугам иных партий, не создавая Как раз в этом подчас и усматриваются пре имущества мажоритарных избирательных си стем, столь «благосклонных» к большим партиям. Той же системе приписывают спо собность порождать сильное и при этом по литически подотчетное правительство — ре зультат упорнейшей борьбы между партия ми-соперниками. Правительство здесь пра вит, не имея возможности впадать в благоду шие, ибо за спиной у него всегда «теневое правительство» оппозиции. Наконец, двухпар тийная система несет в себе тенденцию политической умеренности: соперничающие партии всегда вынуждены помнить о «нео пределившихся» избирателях в центре элек торального спектра — момент, который ярче всего был проиллюстрирован так называемым социал-демократическим консенсусом, годах продолжавшимся в Вели кобритании два десятилетия кряду. Все это так, но начиная с 1970-х годов двухпартийная политика и партийное прави тельство стали терять былое свое реноме в глазах общества. Об «умеренности» этой системы уже не говорили; напротив, в Великобритании, например, она то и дело оборачивалась весьма и весьма острыми политическими противоречиями, идеологи ческой поляризацией и конфликтностью. В начале 1980-х годов консерваторы во главе с Тэтчер пошли вправо, а все более радикальные лейбористы — влево (хотя после Тэтчер вновь стало возможным говорить о каком-то предельно общем и новом консенсусе). На сегодняшний день не вполне ясно, чем объясняются эти новые противоречия — обострением ли общественных противоречий, демократизацией ли партий или появлением новых идеологий, идущих снизу. Еще одна последняя проблема, связанная с двухпартийными системами, про истекает из следующего: здесь две равные друг другу по политической силе партии вечно вынуждены соревноваться в предвыборных обещаниях, прямым или косвен ным результатом чего, возможно, и является рост общественных расходов и инф ляции. Но это «безответственное» правительство — это правительство партий, что приходят к власти с программами, которые они заведомо не могут выполнять. На конец, приходится сказать, что сегодняшние двухпартийные системы явным обра зом ограничивают идеологический выбор избирателя: выбора между двумя полити ческими вполне хватало во впемена классового |