Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
понятийному аппарату Партийное правительство — это система, при которой одна партия получает возмож ность формировать правительство и осуще ствлять свою политическую программу. В со стязательных системах партийных прави тельств в чистом виде не существует: здесь можно говорить лишь о более или менее партийных правительствах. Партийное правительство имеет следу ющие особенности. • У основных партий есть четкая про грамма, поэтому электорат, по сути, имеет свободу выбора между возмож ными правительствами. • Правящая партия имеет полное право заявить, что располагает народным мандатом и обладает достаточной идеологической и организационной силой для реализации данных ею в предвыборном манифесте обяза тельств. • Ответственность правительства гаран тируется его подотчетностью электо рату в двух отношениях: (1) оно рас полагает мандатом, (2) существует оп позиция, действующая как противовес. 326 III. Политическое взаимодействие общества, но достаточно ли его в нынешнюю эру индивидуализма и соци ального разнообразия? Системы с доминирующей партией Системы с одной доминирующей партией не следует смешивать с однопартий ными системами, хотя подчас они могут быть очень похожи. Система с одной господствующей партией сохраняет свою состязательность: как правило, за власть здесь на регулярных общенародных выборах борются несколько партий, но всегда побеждает одна крупная, которая по этой самой причине и находится у власти долгое время. С этим все ясно, но не всегда понятно лишь то, сколь долгим должен быть этот период, чтобы партию можно было охарактеризовать как «доминирую щую». В качестве классического примера такой системы часто говорят о Японии. Здесь до осени 1993 г. Либерально-демократическая партия (ЛДП) находилась у власти без перерыва 38 лет, не имея абсолютного большинства в Палате представи телей (нижняя палата японского национального собрания) лишь в 1976, 1979 и 1983 годах. Во многом история объясняется японским «экономическим чудом», как раз пришедшимся на период господства ЛДП, а также неоконфуцианскими принципами партии (долг, обязательства и т. д.), в особенности привлекательными для все еще традиционалистской японской «глубинки», и тесными связями парти ями с деловыми кругами страны. Продолжая и поныне оставаться крупнейшей партией, ЛДП при формировании правительства, однако, вынуждена все больше сотрудничать с другими партиями. В Индии с момента обретения страной независимости в 1947 г. у власти 30 лет находилась партия Индийский Национальный Конгресс. До 1989 г. она лишь три года провела в оппозиции — после введенного Индирой Ганди чрезвычайного по ложения 1975—1977 годов. Точно так же в Южной Африке после отмены апартеида в 1993 г. долгие годы доминировал Африканский Национальный Конгресс (АНК), сыгравший столь большую роль в долгой борьбе с «белым правлением». В Европе наиболее характерными примерами той же системы являются, во-первых, Швеция, где с 1951 по 1993 год (за исключением всего лишь двух лет) в одиночку или как ведущий партнер по коалиции правила Социал-демократическая рабочая партия, и, во-вторых, Италия, где во всех 52 правительствах, руководивших страной после Второй мировой войны, ведущие позиции принадлежали Христианско-демократи- ческой партии — этот период завершившился лишь в 1992—1994 годах, когда партия увязла в коррупционных скандалах. Характерной особенностью систем с доминирующей партией является то, что фокус политической жизни в них всегда перемещается от соперничества между партиями к внутреннему соперничеству в этой самой господствующей партии. Не когда христианские демократы Италии представляли собой всего лишь коалицию групп и привилегированных кругов итальянского общества, в которой партия игра ла не более чем роль посредника между этими кругами. Политически самыми силь ными из них были католическая церковь (ее интересы проводила в жизнь такая 12. Партии и партийные системы 327 организация, как Католическое действие), фермерство и промышленники — каж дая группа со своими избирателями и, можно сказать, своим местом в итальянском парламенте. Фракции являются неотъемлемой чертой политического процесса в Японии. Здесь в ЛДП идет какая-то вечная борьба за власть между всевозможными группи ровками, что складываются вокруг наиболее влиятельных фигур партии. Все это нисходит вниз по вертикали до местного уровня, где у тех же фигур есть свои последователи, и распространяется на уровень парламента, где от лидеров фракций зависит распределение государственных и партийных мест и местечек. Хотя в та кой «подковерной борьбе» вполне можно видеть и некую политическую дискуссию в системе, где к малым партиям в любом случае никто не прислушивается, в Япо нии все это вращается больше вокруг личностей, чем политических или идеологи ческих проблем. В качестве примера можно привести конфликт между фракциями Фукуды и Танаки, имевший место в годы и продолжавшийся даже и после того, как два главных его участника покинули политическую сцену. В то время как у иных состязательных партийных систем есть множество сто ронников, а то и энтузиастов, у систем с одной господствующей партией их весьма и весьма немного. Ее достоинством считается разве что некоторая стабильность и предсказуемость — иных достоинств у нее не видят. Во-первых, в такой системе стираются конституционные различия между госу дарством и правящей партией. Когда у власти все одно и то же правительство, начинается незаметный, «коварный» процесс политизации государственных чи новников и институтов, которые начинают приноравливаться к идеологическим и политическим приоритетам господствующей партии. Известно, например, что око ло четверти членов ЛДП, заседающих в законодательном собрании Японии, — это бывшие государственные служащие: так образуется своего рода партийно-государ ственное звено, присущее однопартийным системам. Во-вторых, длительное пребывание у власти может не лучшим образом сказы ваться на этике партии. Так, политическая жизнь Италии и Японии то и дело прерывается скандалами по поводу финансовой коррупции, более того, упадок ЛДП и ХДП в 1990-х годах прямо связывают с этим явлением. Когда партии перестают «бояться избирательной урны», они теряют политическое чутье и вообще чувство нового. В этой связи можно, скажем, предположить, что длительное, с 1979 г., пребывание у власти британских консерваторов и привело к тому, что партия до сих пор не может преодолеть тэтчеровское наследие, в частности отказаться от своего евроскептицизма или как-то отойти от догматов своей крайне радикальной рыночной философии. В-третьих, для рассматриваемой системы характерна слабость оппозиции, ведь критику и протест всегда легче игнорировать, когда они исходят от партий, что не являются серьезными соперниками. Наконец, «бессменность» правящей партии отнюдь не благоприятствует идее: избиратели начинают опасаться перемен и считать пребывание этой партии у власти «есте ственным порядком вещей». С точки зрения политической психологии, такие системы все гда склонны к самосохранению, тогда как поли тическая культура демократии требует, можно — оппозиция по отно шению к более углубленному развитию европейской интеграции, обычно исхо дящая из озабоченности вопросами со хранения национального суверенитета и национальной самобытности. 328 III. Политическое взаимодействие сказать, здорового недоверия ко всем партиям и в особенности к тем, которые не оправдывают общественных ожиданий. Многопартийные системы Главный признак многопартийной системы — конкуренция между более чем двумя партиями: на практике это всегда сокращает вероятность того, что прави тельство будет однопартийным, и повышает вероятность того, что оно будет коали ционным. Однако определить то количество партий, при котором система стано вится многопартийной, весьма непросто, ибо часто коалиции в таких системах, и этому служат весьма небольшие партии, специально создаются для того, чтобы исключить из игры какую-то крупную партию. Собственно, именно это испытали на себе Французская коммунистическая партия (ФКП) в 1950-х годах и Коммуни стическая партия Италии (КПИ) на протяжении всей своей истории. Если вероят ность образования коалиционного правительства считать признаком многопартий ной системы, нужно говорить о нескольких ее разновидностях. Германия, например, до 1990-х годов имела систему, как выражались, «двух с половиной партий», в которой ХДС и СДПГ по своему электоральному потенциалу в общем соответствовали британским консерваторам и лейбористам, но особенно сти избирательной системы страны таковы, что им всегда приходилось вступать в коалицию с небольшой Партией свободных демократов. Итальянская многопар тийная система традиционно включала в себя большое число малых партий, из-за чего здесь даже ХДП редко когда-либо приближалась к 40%-ному показателю. Сар- тори (1976) различает два типа многопартийньгх систем, которые он определяет как «умеренные» и «поляризованные». По этой классификации первый вариант харак терен для таких стран, как Бельгия, Голландия и Норвегия, где идеологические различия между ведущими партиями незначительны и имеет место тенденция к центризму и образованию коалиций; второй же имеет место, когда партии, среди которых могут быть даже партии антисистемного характера, более существенно разделены по идеологическим основаниям. Ко второй разновидности относятся электорально сильные коммунистические партии во Франции, Италии и Испании до 1990-х годов, а также фашистские движения, такие, как Итальянское социаль ное движение (возрожденное в 1995 г. в виде «постфашистского» Национального альянса). Сильная сторона многопартийных систем состоит в том, что они создают свои сдержки и противовесы внутри правительства, а также укореняют в нем традиции дискуссии, соглашения и компромисса. Собственно, уже сам процесс формирова ния и динамика коалиций предполагают, что во внимание должны быть приняты самые разные интересы и позиции. Мы поэтому и видим, что, например, в Герма нии Партия свободных демократов всегда оказывала сдерживающее воздействие как на консервативный ХДС, так и на социалистическую СДПГ. В тех землях, где образовались коалиции СДПГ и «зеленых», последние смогли поставить в полити ческую повестку дня весьма важные вопросы экологии. Аналогичным образом в Швеции, для которой также характерны коалиционные правительства, Социал- демократическая рабочая партия всегда искала компромисс по вопросам социаль ного обеспечения и проводила вполне умеренную политику, ни в коем случае не 12. Партии и партийные системы 3 2 9 понятийному аппарату Коалиция — временный союз полити ческих сил, к которому их подтолкнуло осознание либо общей опасности, либо невозможности достижения поставлен ных целей поодиночке. Предвыборные коалиции — это союзы, в которых партии договариваются не подрывать позиций друг друга на выборах, дабы сообща получить больше голосов. Законодатель ные коалиции — это соглашения между двумя и более партиями о поддержке конкретного проекта или программы в парламенте. В основе коалиционных пра вительств лежат договоренности о рас пределении министерских портфелей между двумя и более партиями, что обычно продиктовано необходимостью создать большинство в законодательном собрании. «Большая коалиция», или «на циональное правительство», включает в себя все основные партии, однако со зывается только во времена государ ственного кризиса или чрезвычайного положения в экономике страны. Упадок партий? В критике по адресу партий нет ничего нового: с великим подозрением и недо верием к ним относились с самого начала. Скажем, Томас Джефферсон, как и другие «отцы-основатели», написавшие Американскую конституцию, был ярым про- ставя под угрозу интересы деловых кругов стра ны. В многопартийных системах поэтому труд но представить себе тот идеологический запал и радикализм, что был, например, свойствен по литике Тэтчер в Великобритании Критика в отношении многопартийных сис тем чаще всего относится к тем трудностям, что неизбежно возникают при формировании коа лиций. Переговоры и торги, всегда следующие за выборами, коль скоро ни одна из партий не имеет возможности править в одиночку, могут продолжаться неделями или, как в Израиле и Италии, даже месяцами. Еще более серьезной проблемой является то, что коалиционные пра вительства способны надолго погрязнуть во фракционной борьбе, занимаясь не столько де лами государства, сколько примирением парт неров по коалиции. В этом смысле классичес ким примером является Италия, где после г. правительства держались в среднем по 10 меся цев. Но ошибкой было бы полагать, что неус тойчивость заведомо присуща коалициям: исто рия вполне устойчивых коалиционных прави тельств в Германии и Швеции показывает, что это не так. Что касается итальянс кого опыта, то он, пожалуй, нетипичен, проистекая не только от динамики много партийности, но и от политической культуры страны. Последняя проблема заключается в том, что присущая многопартийным систе мам умеренность на практике может оборачиваться безраздельным господством политического центра, так что системе трудно предложить обществу какие-либо ясные идеологические альтернативы. С одной стороны, это естественно, коль ско ро для коалиционной политики характерны переговоры и поиск общих знаменате лей, а не идеологический радикализм, с другой — здесь возникает опасность, что во имя власти партии забудут о политике и принципах. Результатом может стать чрезмерное влияние политического центра, когда, как в Германии, небольшая цен тристская партия, по сути, является единственно возможным коалиционным парт нером партий куда более крупных — консервативной и социалистической. Воз можно, впрочем, что все дело в пропорциональном характере принятых здесь изби рательных систем, которые, напрямую отражая результаты выборов, всегда будут содействовать многопартийности и созданию коалиционных правительств. 330 III. Политическое взаимодействие Томас Джефферсон (1743—1826) Американский политический философ и государственный деятель, глав ный автор Декларации Независимости. Состоятельный виргинский план татор, губернатор Виргинии в годах, Джефферсон стал пер вым в истории США Государственным секретарем и занимал этот пост с по год. Он был третьим президентом США в по год. Разработал главные принципы демократии для такого аграр ного общества, в котором власть бы принадлежала аристократии и со блюдались бы принципы невмешательства государства в дела обще ства. Был при этом сторонником социальных реформ, расширения об щедоступного образования, отмены рабства и преодоления обществен ного неравенства. Ему принадлежит большое количество работ и об ширная переписка. партий и фракций, видя в них источник конфликтов и угрозу для внут реннего единства общества. Интересно, что в более поздние времена весьма схо жей идеей руководствовались однопартийные системы: только им она служила уже для устранения партий-соперников, недалеко от этого ушли и военные диктаторы, подавлявшие вообще все партии без разбору. Были и такие мыслители либерально го толка, например Дж. С. Милль, которых беспокоило, что партии, будучи кол лективными органами, непременно начнут подавлять свободу мысли и вообще права индивида. Но сегодня говорят не об этом: современная критика партий отправля ется от того, что они все хуже выполняют свои представительные функции и не обеспечивают связи между государством и обществом. О «кризисе партийной политики» свидетельствует как уменьшение численного состава партий, так и ослабление их поддержки со стороны общества. Так, в Вели кобритании с начала 1950-х годов, когда по численности партии достигли своего пика, Лейбористская партия потеряла примерно две трети своих членов, а Консер вативная — больше половины. Идет «старение» партий, по-видимому, необрати мое: так, средний возраст членов консервативной партии в 1998 г. составлял 63 года. Радикальным образом меняется отношение избирателей к правящим партиям: при мер — сокрушительное поражение французских социалистов, за которыми в 1993 г. осталось всего 70 мест в Национальном собрании вместо прежних 282, и настоя щее «уничтожение» канадских консерваторов в том же году, когда за ними осталось всего два места. О том, что партии теряют свою привлекательность в глазах обще ства, свидетельствует и падение активности избирателей: так, в Великобритании явка избирателей на общие выборы упала с 71% (что некогда уже считалось невы соким показателем) до 59% в 2001 г. Наряду с этим обозначился феномен так называемой «антиполитики» то есть распространения различных политических движений и организаций, единственной общей чертой которых является неприятие традиционных центров власти и партий. Подчас эти движения оказываются чрезвычайно привлекательными для общества — хотя бы уже тем, что они «не испорчены властью». В этом смысле показательны те 19% голосов, что в качестве независимого кандидата получил на президентских выборах 1992 г. миллиардер Росс Перо, а также поразительный успех в 1994 г. дви жения «Вперед, Италия», основанного информационным магнатом Сильвио 12. Партии и партийные системы 331 лускони. Частью того же процесса является подъем новых общественных движений — движения за мир, женского и экологического движений. Даже если такие движе ния для распространения своей идеологии и создают какие-то партийные органи зации, как это, например, делают «зеленые», они и при этом стремятся подавать себя как «антипартийные» партии parties). В чем же причины упадка партий? Многое объясняет то, что они являются (или предстают в глазах общества) олигархическими структурами, эдакими бюрократи ческими машинами, которым совершенно нечего предложить своим рядовым чле нам, кроме посещения митингов, заседаний в скучных комитетах и так далее. В отличие от них новые движения легко находят себе сторонников, особенно среди молодежи, благодаря тому, что здесь вообще нет никакой бюрократии, все друг друга знают и готовы ежедневно работать. Имидж партий страдает и от их связей с государством и профессиональными политиками: «свои люди в большой полити ке», уж очень многие партийные функционеры оказываются испорченными влас тью, амбициями и коррупцией — всем тем, что неотъемлемо от «высоких должно стей». Партии, иными словами, уже не воспринимаются как группы людей, что вышли «из народа»: во всех их политических делах и делишках простые люди не видят ничего, кроме вечной борьбы за власть. Упадок партий может быть также симптомом того, что нынешние общества в принципе становятся все менее управляемыми. Чем более широковещательно партии заявляют о свой способности разрешить те или иные проблемы, но, получив власть, не решают их, тем более глубокое разочарование они порождают в обществе. Дело, возможно, попросту объясняется тем, что они и не в состоянии выполнять своих обещаний в той ситуации, когда реальная власть переходит к мощным группам интересов, а экономика становится все более глобальной. Наконец, упадок партий можно связывать с глубокой эрозией тех общественных отношений, что некогда вызвали их к жизни: во всяком случае классовые отношения в эпоху постфордизма уж точно становятся иными, как уходят в прошлое и прежние социальные связи. Свое место в политической повестке ныне находят совершенно иные устремления, прежде всего те, что связаны с феноменом постматериализма. Если раньше для выражения общественных интересов были нужны крупные партии с программами • Политической партией мы называем организацию, созданную с целью завоева ния государственной власти и имеющую, как правило, единую идеологию. Существуют принципиального характера, то для решения воп росов, связанных с ядерной энергией, загрязне нием среды, равенством полов и правами жи вотных, требуются политические образования со вершенно иного рода. Новые общественные дви жения поэтому и становятся все более важным связующим звеном между государством и обще ством. |